Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 68 страниц)

– Что з…

Зебры. Я представляла их злобными, смертоносными врагами. А те, которых я увидела внутри, оказались совсем не теми демонами, какими их описывали в газетах, а грязными, напуганными и крайне оголодавшими оборванцами, кучкующимися маленькими группками. У шестерых имелись винтовки, но все их силы уходили на то, чтобы держаться прямо. Многие выглядели слабыми настолько, что не могли даже стоять. Вонь стояла адская, я колебалась несколько мгновений, прежде чем войти.

– Привет?

Они пугливо жались к стенам от присутствия всего одной единорожки и двух молодых пони. Из напуганной толпы медленно вышел пожилой жеребец, облаченный в грязные тряпки. Повязка скрывала его глаз, и еще больше повязок покрывали остальные его раны. Он что-то быстро сказал остальным, затем повернулся ко мне.

– Не вредить, пони. Не вредить.

Он имел в виду, что не хочет, чтобы я вредила им, или, что он не собирается вредить мне?

– Не вредить. Хорошо!

Я широко улыбнулась, отступив на пару шагов – его поистине скопытсшибающая вонь делала эту задачу еще легче. Он, казалось, слегка расслабился, пока голодные зебры переговаривались друг с другом на своем странном языке. Увидев их в таком плачевном состоянии, меня посетила мысль о том, насколько неправильно все это было, особенно учитывая, что школьный запас продовольствия с легкостью смог бы прокормить в десять раз больше, чем их тут было.

– Еда? Помощь? – спросила я, указав по направлению школы.

Я понимала, что мы воевали с зебрами, но эти были совершенно не в состоянии воевать с кем-либо. От некоторых, носивших грязные плащи и холодно на меня смотревших, у меня пробегали мурашки, но могла ли я их винить? Вождь глянул на меня, затем на голодающих зебр.

– Безопасно… – медленно протянул он, обведя копытом пещеру. Затем он уверенно покачал головой и указал мимо меня. – Не безопасно! Проклятье!

– Прошу. Позволь мне помочь, – взмолилась я. Если я уйду за едой, они могут переместиться в другую пещеру или, еще хуже, покинуть долину.

– Мы вас не обидим.

Я медленно отходила назад, Паунд Кейк и Пампкин Кейк держались по сторонам от меня. Постепенно, зебры начали двигаться к выходу. Пока я продолжала идти, их выходило все больше и больше. Думая вначале, что их будет всего около дюжины, к моменту выхода из пещеры я оказалась перед толпой примерно в сотню грязных и раненых зебр. Совершенно ясно, что это им не нравилось, но голод отлично мотивировал довериться мне.

Несмотря на ослабленное состояние, они двигались со всем возможным изяществом и осмотрительностью. Некоторые тянули что-то вроде повозок, необычный сбалансированный транспорт, разделенный надвое одним большим колесом посередине, которое с легкостью преодолевало ухабистый рельеф. На этих странных повозках располагалось еще больше молодых, старых и больных зебр. В других двух– и трехколесных тележках находились те немногие имевшиеся у них припасы. Многие выглядели напуганными, но пока они говорили друг с другом на своем странном языке, я надеялась, что мои упрашивания о «Еде» и «Безопасности» преодолевали разделявший нас языковой барьер.

Я выслала Паунд Кейка вперед, чтобы предупредить директрису о найденных нами зебрах, нуждающихся в помощи. Обеспечив едой и помощью… кто знает? Может это каким-нибудь образом поможет нам прекратить сражения! Война совершенно не стоит того, чтобы так вредить кому бы то ни было.

Парадные ворота академии были широко распахнуты, да и не было никакой причины держать их закрытыми. Сражения проходили максимально далеко от Литлхорна, и одинокая пожилая кобылка-охранница лишь недоверчиво оглядела меня и молоденькую единорожку, ведущую грязную, голодную толпу. Затем она резко развернулась и бросилась внутрь. Завопили сирены, и ученики в замешательстве начали бродить по территории, никто точно не знал, что следовало делать, когда звучала тревога. Они наблюдали из окон и дверных проемов в нервном ожидании. Зебры, испуганные не меньше их, оглядывали школу.

Директриса школы, угрюмого вида желтая кобылка с серой кудрявой гривой, в ужасе высунула голову из-за двери здания. Её рог на мгновение засветился, затем её голос прогрохотал через весь центральный двор.

– Немедленно отпустите заложников и убирайтесь! Эта школа отлично защищена! – С вершин башен вдоль всей стены зловещим синим цветом засветились точки алмазов. – Это ваше последнее предупреждение!

– Постойте! Подождите! – кричала я, рванувшись вперед и остановившись у входной двери. Пампкин Кейк стояла возле меня, а Паунд Кейк выглядывал из окна, пытаясь поддержать сестру.

– Они не атакуют нас! Им нужна наша помощь!

– Я пытался сказать это им! – прокричал Паунд Кейк, гневно размахивая в сторону директрисы. – Она услышала слово «зебры» и слетела с катушек!

– Помощь? – пораженно уставилась на меня директриса. – Ты… ты что, привела их сюда?! Ты совсем выжила из своего маленького понячьего умишки!?

– Они больны и голодают! Они никому не смогут навредить, – ответила я, стоя между дверями и сборищем повозок и зебр.

– У них оружие! – завизжал кто-то. – Огонь! Огонь!

– Нет! Стойте! Мы должны помочь им! – закричала я, а близнецы Кейки замахали копытами, поддерживая меня.

– Пожалуйста не стреляйте! – просил Паунд Кейк.

– Они нас не обидят! – кричала Пампкин Кейк.

– Убирайтесь, сейчас же! Последнее предупреждение! – прогрохотал через весь двор напуганный голос директрисы, зебры начали расходиться. Однако, кто-то уже закрыл ворота, и теперь беженцы оказались зажаты между стенами без шанса сбежать. Зебры закричали, в это же время алмазные шпили начали светиться все ярче и ярче.

Затем прозвенел выстрел.

– Нет! – закричала я, обернувшись к зебрам, которым так отчаянно желала помочь.

Шпили разрядились. Бело-голубые линии мелькнули от верхушек башен и ударили по кучкующимся зебрам. Всё, чего они касались, попросту испарялось. Я в жизни не видела подобной магии за работой, на самом деле, я сомневалась, что кто-либо в нашей школе знал как именно работает защита. Мы и представить себе не могли, на что она способна…

В доли секунды их порезало на куски. И все это было моей виной. Я не могла думать. Я могла только двигаться, становиться между разрезаемыми повозками и пляшущими среди них синими лучами. Это было единственное, что приходило мне в голову, чтобы попытаться остановить лучи. На самый крайний случай я бы умерла рядом с зебрами, которых привела к смерти по собственной глупости.

– Стойте! Прекратите стрелять! – бормотала директриса, а я бежала к кричащим зебрам. Я нашла пожилого одноглазого жеребца, разрезанного надвое, и рухнула перед ним. Может мы и не понимали их язык, но крики, подобные этим, не нуждались в объяснении. Совсем молоденькая зебра с отрезанными ногами лежала в копытах отчаявшихся родителей, не обращающих внимания на свои раны и пытающихся стянуть бьющиеся обрубки. Другие держали своих близких, убитых после обещания еды и помощи.

Пампкин Кейк и Паунд Кейк, к моему удивлению и облегчению, кинулись мне на помощь. Наплевав на кровь, вонь и нескончаемые крики, эти двое молодых пони рвались помогать мне с ранеными. Паунд поднял расщепленные куски повозки, освобождая придавленных пассажиров, Пампкин, в то же время, перетягивала культи раненой зебры всем, что могла отыскать.

В одиночку… затем парами… затем толпой… ученики и преподаватели тоже бросились помогать. Немедленно последовали заклинания лечения, когда школа, осознав свою ошибку, попыталась исправить её. Половина зебр погибла, практически все несли на себе различные раны. Как только кровотечения были остановлены, начали приносить еду и питье.

Я сидела там, вся покрытая кровью, эмоционально и физически истощенная. Тут я поймала на себе взгляд стоящей надо мной директрисы. Возле неё находились Пампкин Кейк и Паунд Кейк, оба основательно перепачканные.

– Что ж… надеюсь, ты довольна собой. Не знаю, что предпримет Принцесса Луна по поводу этого инцидента, когда вернется из Кантерлота, но вы трое отправляетесь прямиком к Селестии, пока я попытаюсь разобраться со всем этим бардаком.

– Что? К Селестии? – промямлила я. У самого края территории школы к небесному фургону пристегивали пегаса, бросающего настороженные взгляды в сторону бойни.

– Сейчас? Можно хотя бы смыть кровь? Взять с собой несколько раненных?

– Да, сейчас! Незамедлительно! – взвизгнула она. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы эта неудача целиком легла на твои плечи. Сама будешь объяснять Принцессе, что за безумие толкнуло тебя на… на подобное возмутительное безрассудство! – Она фыркнула и притопнула копытом, затем повернулась к кому-то из учителей. – Нет! Не пускайте их внутрь! Уххх! Держите их здесь! Нет, ну что за пони! – говорила она, двигаясь в сторону, где остальной преподавательский состав пытался помочь раненным выжившим. – Ох, Луна будет в ярости, когда вернется сегодня ночью!

– Поторопитесь, мэм, – произнес пегас глубоким, низким голосом. – До Кантерлота путь неблизкий.

Я обняла Пампкин Кейк с непередаваемым страхом в сердце. Я даже не смогу сказать профессору о том, что натворила. Минутой позже мы были в воздухе, оставляя школу позади.

– Что ж, никогда не думал, что увижу такое, – пробормотал жеребец.

– Я сожалею… просто я… – Меня затрясло. – Я хотела помочь им.

– Сожалеешь? – Синий пегас глянул через плечо, криво улыбнувшись. – Девочка, тебе не о чем сожалеть. Молодая единорожка, вроде тебя, помогающая беженцам… прыгая на линию огня, чтобы заградить собственным телом? Заставить целую школу помочь, невзирая на слова чертовой грымзы? Девочка, как по мне, когда Принцесса Селестия услышит об этом, а вести дойдут до зебр, война закончится. Ты сейчас, вполне возможно, спасла Эквестрию.

Терзавшие меня опасения испарялись, пока мы неслись все выше в облака.

* * *

Я почувствовала влагу на щеке и, заморгав, проснулась. Во сне я извозила всю подушку слюнями, и теперь она была неприятно мокрая. Я неловко стерла слюни своим гладким металлическим копытом. А… никакой кобылки в черном, бессмысленно вырезающей пони… никаких ужасных кошмаров о моем Стойле или изнасиловании на «Морском коньке». Это даже как-то разочаровывало. Я перевернула подушку сухой стороной вверх и легла на спину, глядя на цветы и птиц, изображенных на потолке. Подробности сна постепенно ускользали. Что-то об академии, зебрах и Голденбладе, бывшим там учителем.

Моей голове было… лучше. Из моего черепа пропал радтаракан, и я, хоть и не на все сто, но приблизилась к нормальному состоянию, к которому даже близко не стояла уже довольно долгое время. Я аккуратно потерла лицо передними копытами и медленно села. Осторожно активировав З.П.С. и оглядевшись, я заметила единственную синюю полоску… вместе с морем красных по другую сторону двери. Не стоило и надеяться, что роботы-убийцы от долгого безделья соскучатся и уйдут. Я отключила З.П.С. и, вздохнув, откинулась на спинку дивана.

А сейчас. Что же делать с ним?

С одной стороны, он был красив и подтянут. Не пытался силой залезть на меня, но определенно желал этого. С другой, я понятия не имела, кем в действительности он был или каковы были его намерения. Я не могла обращаться с ним так же, как с жеребцами Девяносто Девятого и забраться на него лишь потому, что хотела. К тому же, пусть он и был относительно обходительным с самого момента нашей встречи, у него вполне могли оставаться какие-то скрытые мотивы. С третьей стороны, я бы не отказалась немного поиграть. С того раза в Тенпони прошло довольно много времени, а так как моим последним, приличным жеребцом был Е-18 пять месяцев назад, я бы с удовольствием оседлала какого-нибудь пони. Но все же, с четвертой стороны, я была не совсем уверена, стоит ли дожидаться встречи с Глори или нет. Несмотря на то, насколько она была веселой, замечательной и дорогой моему сердцу, она не была жеребцом. И от этого никуда не денешься.

С пятой стороны, считая пятое метафорическое копыто, все еще оставалась частичка меня, призывающая убить его, пока он не пригвоздил меня к полу и не оттрахал во все отверстия в алфавитном порядке.

– Ухх, на эти стороны никаких копыт не хватит, – Я застонала, тряхнув головой.

Дверь открылась, и я бросила взгляд на Стигиуса без его брони – что там говорили насчет телосложения летунов? – выходящего из библиотеки с кучей бумаг под крылом. Он сел рядом на диван и поднял свою дощечку.

«Хорошо спалось?» – было написано на ней.

– Знаешь, что самое интересное? Так и есть, – ответила я и скатилась на копыта, выпрямляясь и потягиваясь. Хотя технически у меня в ногах не было мускулов, движение казалось освежающе знакомым.

– Довольно грустно, что приличный сон бывает не так часто, как хотелось. Долго я была в отключке?

Он постучал копытом четыре раза. Надеюсь, он не имел в виду минуты.

– А что ты делал?

Он сложил передние ноги рядом с головой, изображая спящего. Затем потянулся под крыло и вытащил стопку бумаг. Я взяла её своей магией и, развернув, прочитала его записи.

«Ты спрашивала, как появились ночные пони. Мы не знаем. У нас есть легенды, что раньше мы были пегасами, жившими в облаках. Затем явился ужасный грозовой монстр и разрушил наш дом. Мы спрятались в глубоких пещерах, где оказались заперты. Долгое время мы выживали, питаясь магическим грибами и остальным, что давала пещера. Мы стали теми, какие мы есть сейчас, ночными пони или…»

Тут я на секунду отвлеклась, просто разглядывая бумагу. νυχτερίδ πόνυ? Что это еще за алфавит?

«…жили и росли в пещерах. Когда мы наконец вырвались, яркое солнце жгло глаза, а другие пони думали, что мы монстры! Но луна и звезды светили ярко, делая нас счастливыми. Давным-давно мы встретили Луну, она была одинока, как и мы, поэтому мы предложили свою помощь. А потом она стала НайтМар Найтмер Мун! Но она была лучше дневных пони, поэтому мы попытались помочь. Она проиграла, многие ночные пони умерли. Без Найтмер Мун много много ночных пони было убито, и мы снова спрятались в пещерах. Луна вернулась с луны, поэтому мы послали сильнейших из нас ей в стражу, но держали наши семьи спрятанными. Кантерлот бабахнул. Луна умерла. А мы вернулись в пещеру. Временами думали, что ошиблись, покидая её изначально…»

«Другая легенда… Найтмер Мун и Луна создали нас с помощью магии. Превратила пони пегасов в ночных пони. Не знаю, что она сделала с единорогами и земными пони. Может она нуждалась только в ночных пони? Не знаю. И теперь мы живем в пещерах и вылетаем ночью. Сложно встретить красивую кобылку, кто не член семьи в пещерах. Очень сложно. Тааааааааааааак сложно. Сестра думает, что я дебил, потому что пошел за тобой из-за твоей красоты, но у тебя такие блестящие ноги, и упругий круп, и полосатая грива, и твои глаза светятся, и твой…»

Так, сейчас он слишком уж разоткровенничался. Я не видела ничего, кроме того, что он пытался сказать мне, насколько я привлекательная. Он набросал несколько рисунков пещеры, других ночных пони и один портрет меня. То есть, я думала, что это я. Очень сомневаюсь, что вокруг моего рога плясали магические искорки или что меня окружал ореол в виде полной луны.

Я не смогла сдержать улыбку. Тогда в Девяносто Девятом я была прямо как он: постоянно гонялась за Миднайт или какой другой кобылкой, с которой думала, что смогу повеселиться. Но никто никогда не гонялся за мной. Я всегда полагала, что такая неудачница, как я, вряд ли достойна чьего-либо внимания. Вдобавок еще была Мама, глава службы охраны, и вся та неловкость, идущая вместе с этим фактом. Как же странно, что первым жеребцом, которого я привлекала, оказался странный ночной пони, но если честно, учитывая все случившееся со мной с момента выхода из Девяносто Девятого, полагаю, я должна быть благодарна, что он не какой-нибудь кибер-гуль-ночной пони с таинственными намерениями.

– Ты милый, – сказала я, и захихикала, когда он прямо воспарил, улыбаясь до ушей. Я зарумянилась. – Но знаешь… если мы сделаем это… то это ничего не будет значить. У меня уже есть особенная пони, и я не думаю, что мне нужен второй.

От этих слов он немного смутился. Я не могла понять причину. Это не было так, будто занявшись с ним сексом, она станет менее особенной для меня. Я не могла жить без Глори, без неё внутри меня была болезненная пустота. Но это же не значит, что она должна быть единственным источником оргазмов. Из охранниц в Девяносто Девятом не я одна полировала старую дубинку, когда их подруги оказывались недоступны. Не сказать, конечно, что у меня была подруга в Девяносто Девятом.

– А еще ты знаешь, что случилось со мной, – пробормотала я, глядя в окно на далекую реку на западе. – Я… я очень не хочу навредить тебе, Стигиус. Серьезно. Ты так добр ко мне… и, надо признать, ты не выходишь у меня из головы с самой нашей встречи… но я не хочу сорваться на полпути и сделать с тобой что-нибудь непоправимое.

Он сочувственно посмотрел на меня, затем схватил свою дощечку.

«Я могу подождать», – написал он.

Я улыбнулась и, вздохнув, слегка закатила глаза.

– Ну да. Но я не уверена, смогу ли.

Если я не преодолею это… или хотя бы не докажу, что способна на нормальные физические отношения с жеребцом… тогда окажется, что изнасиловавшие меня ублюдки победили. Я вспомнила, насколько тошнотворным был тот корабль в симуляции Хэппихорна, ощутила стыд, что не смогла предстать перед случившимся. Они в корне изменили меня. За часы, проведенные мною в Хэппихорне, в мое сознание внедрили несколько недель воображаемого времени, но, воображаемое или нет, я по-прежнему помнила те недели дополнительного времени между мной и лодкой. И все это время не остановило меня, когда я уперлась почти у самого конца, и не остановило воспоминаний, отравляющих мой разум сомнениями.

Я знала, что мне следовало делать. Просто это было несколько… странно.

Стигиус подошел к окну, обернул шнурок занавески вокруг передних копыт, крепко подергал их и оглянулся на меня с ухмылкой. Я секунду смотрела на него, затем покатилась со смеху. Его уши слегка поникли, но я с широкой улыбкой покачала головой.

– Нет! Нет, нет, нет, нет… – повторяла я. – На самом деле, это скорее… моя слабость. Ну, по крайней мере, с Глори.

Ух, как же он выгнул брови от этого заявления.

– Если уж я собираюсь это сделать, то буду делать по-нормальному.

Ну или настолько нормально, насколько может быть нормальным секс между киберпони и пони, похожим на летучую мышь. Я приблизилась к нему и магией развязала шнурок.

– Но все равно спасибо тебе…

Его яркие янтарные глаза округлились, он раскраснелся и нервно взмок. Если он и планировал нечто очень ужасное насчет меня, тогда он был чертовски отличным актером.

– Ты хороший пони, – произнесла я, глядя в его расширившиеся глаза. – Я сейчас тебя поцелую. Хорошо?

Он сглотнул, словно я только что пообещала пристрелить его, затем зажмурился и нелепо сдвинул губы. Я улыбнулась, подняла свои копыта и нежно сжала его голову, выдвигая пальцы и удерживая его, пока приближала свой рот к его.

Затем мои пальцы напряглись, ноги задергались, и раздался громкий хруст.

НЕТ! Я подавила это видение и порыв со всей возможной силой. Я не была взведенной миной. Я могла это сделать, потому что хотела! Я полностью контролировала себя. Я…

Прошу, контролируй себя…

Он открыл глаза, заморгав и обеспокоено нахмурившись, когда я шмыгнула со слезами на глазах.

– Прости, – неловко пробормотала я, он вздохнул и смиренно улыбнулся. Он сказал, что может подождать, и он подождет.

Но ему не придется ждать.

Я наклонилась и прижалась своими губами к его. Он был настолько шокирован, что совсем не сопротивлялся, целуя в ответ по мере сил. Какие же у него мягкие губы и приятный, сладкий рот. Я бы с радостью целовала его весь день.

Жаль только, что меня хватило где-то на минуту, прежде чем я медленно отстранилась от него. Я контролировала себя, но не хотела заходить слишком далеко во избежание возможных последствий. Затем я моргнула, глядя на его выпученные глаза, когда его лицо медленно пересекла почти пьяная улыбка. Я мягко отпустила его, и он осел на пол.

– Это был твой первый поцелуй? – слегка озабочено спросила я. Он закивал, затем остановился и потрогал щеку… куда я врезала ему ранее. Ой, правда. Я смущенно улыбнулась:

– То есть, первый поцелуй, после которого тебя незамедлительно не ударили?

Он улыбнулся и кивнул, покачавшись из стороны в сторону. Тут я опять не смогла удержаться и как следует чмокнула его, чем окончательно добила. Он игриво шлепнулся на спину, лежа на полу серой кучкой глупости.

Я улыбнулась и похлопала его по плечу. Затем двинулась к лестнице, мы пока еще не проверяли комнаты на втором этаже. Поднявшись наверх и зайдя в ванную, я закрывала дверь, когда на меня нахлынули эмоции. Мои ноги не могли трястись, сердце не рвалось из груди, а дыхание не подводило, единственное, что я смогла – рухнуть на пол рядом с унитазом и заплакать, чувствуя, как что-то внутри меня переломилось. Но это не было чем-то болезненным. Скорее наоборот. Я прижалась лицом к пушистому розовому коврику, пока отвратительная, сомневающаяся часть меня ревела от боли, причиненной одним только поцелуем. Мои слезы были слезами облегчения. Я поцеловала его и не убила. Ему понравился поцелуй… понравилась я.

Впервые за очень долгое время я почувствовала себя Блекджек кобылкой. Возможно немного более мудрой, но все же Блекджек. Не киберпони Блекджек или безумной Охранницей Пустоши. А обычной Блекджек. Кто знал, что нормальной быть настолько хорошо?

Взяв себя в копыта, я вытерла слезы и воспользовалась возможностью насладиться прелестями санузла. Работающий водопровод и смывающийся туалет – очередное чудо в Пустоши. Закончив и выйдя из ванной, я заметила Стигиуса, поднимающегося по лестнице. Завидев меня, он мгновенно улыбнулся, но в глазах его отражалось некоторое беспокойство.

«Ты норм?» – написал он на дощечке.

– Ага. Просто не привыкла, – ответила я, стоя и разглядывая остальные три двери на этаже. Если повезет, мне попадется мерцание или что-нибудь подобное, что поможет мне вновь сосредоточиться. Я открыла первую, глядя на спальню. Как и в комнатах этажом ниже, тут было чисто и опрятно, создавая впечатление, будто никто и не жил здесь. Возле одной из стен стояли четыре крупных стеллажа, каждый содержал множество различных камней, расположенных внутри собственных стеклянных отделений. Рядом с каждым образцом виднелись маленькие таблички.

«Золотой самородок, Фланкоридж». «Фиолетовый флюорит, Лас Пегасус». «Янтарь, Сталлионград». «Серебряная руда, Пранция». Там было еще больше необычных названий, которые, как мне показалось, происходили из далеких земель. Кристаллы совершенно не походили на знакомые мне обычные магические камни. Вообще-то, там была коллекция магических камней, но все они выглядели странно и совсем уж необычно. Некоторые напоминали тонкие кристаллические иглы и причудливые фиолетовые кубики, усыпавшие поверхность камней. Другие были обычными камнями, вроде привычного мне гранита и мрамора. Одна секция содержала кучу разнообразной руды, рассортированной в алфавитном порядке.

«Окаменелость, Каньон Полумесяца».

Я медленно открыла ящичек и левитировала камень размером с рог, затем повернула его перед собой. Маленькая спирально закрученная ракушка напоминала невыразимо древнее шоколадное печенье. Я вздохнула и положила её в сумку. Рядом находился еще один любопытный камень, крохотный кусочек серебристого металла. «Звездный металл, Хуффингтон». А прямо возле него светился странный молочно-белый кристалл. «Лунный камень, Луна». Каким бы поразительным он не был, он не отвлек меня от кое-чего более интересного.

Стеклянная перегородка, разделявшая их, расплавилась. Я открыла дверцу ящичка и вытащила серебряный кусочек и белый камень. Я уже видела подобные ранее… только те были разделены не стеклом, а прослойкой флюкса. Я глянула на Стигиуса.

– Отойди. Думаю, сейчас произойдет что-то.

Я телекинезом взяла из своих рук камень и частицу металла, закрыла глаза и осторожно поднесла их друг к другу. По мере сближения металл и кристалл начали светиться, ПипБак тут же затрещал, регистрируя излучаемую магическую радиацию. Стигиус попятился от меня. Мы вышли в галерею, выходящую в гостиную, и прикрыли дверь, оставив небольшую щель. Я глядела сквозь неё на два парящих камня.

Держа как можно дальше от двери в глубине комнаты, я свела их вместе.

Взрыв сопровождаемый яркой вспышкой сотряс дом, хотя его явно строили из магически усиленных материалов. Взрывная волна выбила дверь прямо мне в лицо, и только спешно поднятые киберноги защитили меня от обезглавливания деревянными ошметками. Стигиуса бросило в воздух, а меня пронесло через всю галерею до самых перил и чуть не вышвырнуло в комнату ниже, куда посыпались обломки двери. Я и не знала, что дозиметр может щелкать настолько быстро, хотя скорость падала довольно быстро. Хм, это оказалось чуть более хуже, чем я полагала. Оглянувшись в сторону дверного проема, я заметила паутину трещин, покрывавших стены вокруг него.

– Ай… Вот это было действительно глупо! – пробормотала я, медленно садясь и потирая голову. Я достала по пакетику Антирадина каждому из нас, выпивая свой и улыбаясь тому, как Стигиус морщился, поглощая препарат, затем ступила внутрь, оглядывая разбитые ящички и рассыпанные по полу камни. Кровать дымилась, а на полу темнело пятно, бывшее эпицентром взрыва. В одной стене торчал лунный камень, а в противоположной – частица все еще дымящегося звездного металла.

Я приблизилась к выщерблине, оставшейся после столкновения с частицей металла и пригляделась к дымящемуся кусочку. Нет, не просто дымящемуся. Он медленно таял прямо у меня на глазах, уменьшаясь и испуская протяжный, низкий шум, похожий на крик. Светящийся белый дымок поднимался от исчезающей частицы металла, при этом уплотняясь и преобразуясь в крохотные белые пылинки. Они были точь в точь как те, что я видела в зебринских руинах. Я смотрела, как они одна за другой медленно исчезают, и бросилась вперед, чтобы коснуться одной из них рогом…

<=======ooO Ooo=======>

Единорожка, чье тело я занимала, осторожно брела в сторону темного строения на склоне холма, выходящего на протекающую реку, затем постучала копытом в дверь.

– Принцесса Луна? – взволнованно позвала она. Затем постучала снова, а потом, наконец, использовала магию, открывая дверь. Её встретила беспросветная тьма.

– Принцесса Луна? – слабо позвала она. Свечение её рога отразилось от бесчисленных отполированных серебряных звезд, вделанных в стены и потолок. Из подвала доносился зловещий гул, она минуту колебалась у двери.

– П… Принцесса?

Дверь подвала распахнулась порывом темного вихря, который обхватил кобылку и потащил вниз по лестнице под землю, кулем свалив её перед великолепной темной принцессой. В центре подземной комнаты был установлен верстак. Словно безмолвные наставники, наблюдающие за работой ученика, повсюду нависали странные и необычные зебринские статуи. Возле холодной кузницы лежали молотки и щипцы. Она формировала металл с помощью одной лишь своей магии.

– ДА!? – прогрохотала она, изгибая в воздухе перед собой серебряный металл.

Сила её голоса почти сшибла с копыт хозяйку тела.

– П… Принцесса? Сестра… сестра ваша… она послала найти вас. Она вынуждена была поднимать солнце и луну вот уже три дня и три ночи.

Принцесса вздрогнула при слове «сестра». Гудение усилилось, а тени, отбрасываемые бледным свечением её рога, неестественно задвигались, словно вглядываясь в нас.

– ВОТ КАК! ТРИ ДНЯ ПОНАДОБИЛОСЬ ЕЙ, ЧТОБЫ НАЙТИ МЕНЯ. И она не осмелилась явиться сюда самой. Неудивительно, – произнесла Принцесса, её громыхающий голос утих до нормального, в то время как её рог снова засветился, наполняя воздух угнетающим гулом.

– Принцесса? В порядке ли вы? – напугано спросила единорожка.

– Нет, мы не в порядке! – Она топнула ногой и опустила голову. – Она не нуждается в нас. Никто не нуждается. – Её взгляд метнулся к металлу, который окончательно сформировался в шлем. – Что ж, если она способна поднимать луну и солнце, чем это сложнее для нас? Разве не сможем мы справиться так же, как она? – вопросила она и резко развернулась ко мне, по её щекам бежали слезы. – Она нам не нужна. МЫ сами со всем справимся!

– Принцесса! – ахнула единорожка и попятилась.

– НЕТ! – ответила она, магией собирая броню воедино. Принцесса, казалось, увеличивалась в размерах и становилась еще темнее, словно разом поглощая ужасающий гул. Её звездная грива охладела и уплотнилась, а шкурка стала чернее ночи.

– МЫ БОЛЕЕ НЕ ПРИНЦЕССА! НЕТ У НАС СЕСТРЫ! А ЕСЛИ ПОНИ НЕНАВИДЯТ И БОЯТСЯ НАС, ТАК ПУСТЬ ЖЕ ВМЕСТО КРАСОТЫ ОНИ ПОЗНАЮТ ЯРОСТЬ НАШЕЙ НОЧИ!

С этими словам она взорвалась облаком тьмы, и все провалилось в темноту. А на фоне всего этого не смолкал ритмичный, настойчивый гул…

<=======ooO Ooo=======>

Я зашаталась и энергично потрясла головой. Ух… это было… захватывающе. Я потерла глаза, пытаясь сбросить наваждение и вернуться в реальность. Я припомнила пугающую статую Найтмер Мун из музея Хуффингтона, но та статуя была просто милашкой по сравнению с виденным мною только что. Вид Луны, превращающейся в темную фигуру, пробрал меня от рога до… плеч. Да уж, сейчас бы не отказалась от порции хороших мурашек по всему телу.

Менее чем за минуту звездный металл полностью исчез. Белые клочки и мерцающие пылинки вылетели через западное потрескавшееся окно и постепенно пропали из виду. Маленькие роботы жужжали по ту сторону стекла, к счастью не разбитого. Стигиус подлетел к противоположной стене комнаты и, выковыряв лунный камень и схватив его ртом, принес мне. Я оглядела его поближе. В отличие от металлического кусочка, лунный камень был цел. Только маленькая вмятинка, оставшаяся после того, как я столкнула их.

– Ух… – восхитилась я, глядя на слабо сияющий белый камень.

Он кивнул, а я осторожно убрала кристалл в сумку. Интересно, что случилось с лунным камнем, который выбросило из гильзы Причуды. Полагаю, он так и остался лежать где-то в грязи на дне залива под обломками «Селестии». Его не было среди вещей, полученных мною в Тенпони.

Ухх, я пришла сюда за ответами. Не за очередной порцией вопросов! Неужели для тайн не было каких-нибудь, не знаю, норм что-ли! Раздраженно фыркнув, я двинулась ко второй двери. Зная свою удачу, там точно будет что-нибудь жутко смутное и нестерпимо навязчивое, что полностью забьет мне голову. Я вздохнула и оглянулась на Стигиуса. Он прикроет меня с тыла… ну, он уж точно приглядит за моим тылом. Тут его глаза встретились с моими, и он покраснел, смущенно кашлянув и отведя взгляд. Я не удержалась от улыбки.