Текст книги "Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 64 страниц)

– Не накажут? Орден, то есть?

– Я получила добро, поэтому и не приходила так долго. Не очень хотелось поднимать шумиху…

– Не боишься, что я возьму палочку да и тебя прибью?

– Нет. Я знаю, что ты этого не сделаешь. У тебя нет причин, – девушка протянула ему обломок той же палочки, которой он убил Розалину, закатившийся под холодильники на кухне Реддлов, в суматохе забытый недоуничтожившим его Матеем. Мужчина направил опасный конец на себя, бросил на девушку взгляд и горько улыбнулся.

– Скажи ей, что я ее люблю. Я про них обеих. И да… Спасибо, Кэтрин, – молодая валькирия кивнула и мужчина в последний раз в жизни прошептал слова, из-за которых и оказался здесь, отчасти: – Авада Кедавра!

На теле были магические наручники, причину смерти озвучила Кэтрин и подтвердили представительницы Совета Десяти. Сердечный приступ… Обломок палочки сгорел, сделав свое последнее роковое дело.

Когда вечером Влад, с соболезнующим лицом, сопровождая Кэтрин, сообщил Анжелике страшную новость, девушка лишь тихо произнесла:

– По крайней мере, душа не дементорам досталась… – и скрылась в своей временной комнате, где мирно посапывала в кроватке наполовину осиротевшая Мэлани, и откуда послышался тихий всхлип…

– Не дементорам, – Кэтрин покачала головой ей вслед. – И душа у него, оказывается, все же была…

========== Шестнадцать лет спустя… (Кэтрин) ==========

– Тише вы, маму разбудим с папой! – Роззи увещевала хихикавших почти в голос Джеймса и Эйлин за закрытой дверью нашей спальни. Северус, пару минут послушав хихиканье и шушуканье в коридоре, вопросительно посмотрел на меня.

– Интересно, они и мысли не допускают, что мы не спим? – касаясь губами мочки моего уха, прошептал он. Я только пожала плечами – наши четыре сорванца явно что-то задумали, и только полное нежелание в день пятнадцатой годовщины нашей свадьбы ругать Джеймса (я не сомневалась, что это его идея) заставляло меня остаться в постели. А еще нежелание выскальзывать из теплых рук мужа.

– Вы что тут делаете? – голос папы звучал максимально тихо для него, и если бы мы спали, может, и не разбудил бы. Но мы не спали.

– Мы хотим украсить холл и гостиную, пока мама и папа спят, – шепотом пояснил Райли. – А колдовать же пока нельзя даже Джеймсу. Дедуль, поможешь? – младший сын, я не сомневалась, сделал жалобные глаза. На папу и Северуса эти глаза имели просто огромное влияние, хотя Райли, унаследовавший характер Северуса, не пользовался этим методом без крайней причины. А вот Джеймс, который был весь в меня характером, мог свести с ума любого человека. Преемник Фреда и Джорджа, как окрестила его Джинни…

– Помогу, малыш, – согласился папа. Северус со вздохом сел.

– Если мы сейчас не спустимся, это наказание Хога точно поставит дом вверх тормашками. Его затея, сто процентов.

– Прекрати называть так сына! – возмутилась я, пихнув мужа в плечо. Внешне Джеймс – копия Северуса, но вот характер не в отца совершенно. Как и интересы и таланты. Джеймс – лучший ловец Хога после Джеймса, Гарри и меня… Собирающийся стать профессиональным игроком в квиддич после школы.

– Ну знаешь, разнесенный его стараниями класс Прорицаний говорит сам за себя. И, между прочим, это ты так воспитала сына!

– Эй, это и твой сын тоже! Ты должен был его воспитывать. А не баловать…

– Если натворит что-нибудь, то поездка на концерт… куда он там просился с Майклом и близнецами, ему накроется, – решил Сев, пока я натягивала старые домашние джинсы. Шумиху из годовщины свадьбы делать в наши планы не входило… Впрочем, когда-то в наши планы не входило делать и шумиху из самой свадьбы…

***

– Вот и все, миссис Снейп, мы наконец-то женаты! – жизнерадостно объявил Северус. Это было двадцать пятое июня, он уже был в отпуске и мы тихонько, в сопровождении папы, Микки как шафера и Гермионы с Норой как подружек невесты, мирно и тихо (как мы думали) обвенчались в небольшой церкви. Майкла попросили стать шафером, потому что с друзьями у Сева было туго, Гарри от такой почетной роли отказался наотрез, да и по возрасту младший пан Ожешко нам подходил…

Клятву я сняла с ифритов через пару дней после победы, не испытывая желания ими и дальше командовать, к тому же ни Тадеуш, ни Майкл в восторге от этого обстоятельства наших отношений не были… И к моменту свадьбы мне они уже не подчинялись совсем…

И вот я в бело-синем платье, с небольшим букетиком в руках, переступила вместе с мужем порог дома. И остолбенела, увидев повсюду шарики в форме сердечка, свадебные ленты и плакаты, зелень, омелу, гирлянды и целую толпу нарядных людей…

И хитро улыбавшуюся «морду» Гарри среди всего этого безобразия.

Поздравить нас собрались все, с кем мы (я, точнее) воевали бок о бок. Влад и Герми, Рон, Кас, Блэки – Сириус и Жозефина поженились тихонько еще в конце зимы, когда все формальности развода с Луи были улажены и дети остались с Жоззи и оформившим опеку Бродягой. Луи, к слову, понимая, что я его спасла от участи овоща весь остаток жизни, и не возражал… Рем и Тонкс. Рему я так и не рассказала правду и осталась его крестницей. Не знать, пожалуй, для него лучше. Уизли всей оставшейся семьей, даже Чарли… И еще множество-множество лиц…

– Я просто не мог не устроить тебе заслуженный праздник, сестренка, и Анжелика с Норой мне здорово помогли в подготовке. Так что со свадьбой вас! – Гарри обнял меня, приподняв над полом и похлопал уже бывшего преподавателя Зелий по спине, пока я украдкой погрозила ухмыльнувшимся Норе и Анжелике.

По руководством Северуса Гарри в последний год учебы, я заставила его доучиться седьмой курс, все-таки умудрился продвинуться в зельях и получить по Ж.А.Б.А. за них «Превосходно». Правда при этом они весь год друг на друга жаловались…

Джеймс и малышка Мэлани, черноволосая сероглазая девчушка, на удивление милая и спокойная, вели себя тихо, под опекой попеременно Анжелики, Гермионы и Норы. На то, как последняя возится с малышами, половина знающих ее людей смотрели в легком шоке… А я только улыбалась, видя, как у нее светятся глаза при виде детишек… И как меняется обычно суровое лицо, расплываясь в радостной улыбке.

***

– Ну что, – мы с Норой медленно прогуливались по аллеям парка в Денбридже, я с малышом Джейми, который ходил за ручку со мной, когда Норс, подобрав подол длинного плаща, обошла большую лужу. – Хочешь писать выпускную работу у меня? Я же зельевар. Я не аврор…

– Дипломированная аврор-международник, – махнула я рукой, перенося уже тяжеленького Джеймса через мини-пруд. – Тем более меня и работа зельеваром вполне устроит, или там учителем Защиты. Не хочу быть аврором…

– Как я тебя понимаю, – хмыкнула Нора. – Ладно, пиши у меня… А вот Матею передай, что я его не возьму. После той истории с дербенником – размечтался! – она остановилась, потрепав щечки Джейми, ставшего ее крестником. Малыш жизнерадостно залепетал что-то, потянув к ней ручки. Ему было почти два года к тому моменту, когда я надумала окончить Университет. Влад вернулся туда же, когда он и руководство аврората Трансильвании «внезапно» вспомнили, что диплома у Матея все еще нет.

– Знаешь, я еще кое-что все спросить хочу, – сжав ручку сына в своей, окликнула я Элеонору. – Помнишь ту историю с Баильядосом. Это же Хранительское проклятье… Откуда Хвост его узнал?

– Ну, как бы тебе сказать, – Нора покривила тонкие губы, а я скользнула глазами по ее несколько округлявшейся фигуре под распахнутым плащом. – В общем, мы-то знали, кто ты, так что проблему представляло найти кого-нибудь подходящего, но этим занимались Ватли и Димитр… Они и подсунули Хвосту соответствующую книжечку летом. Тот по ночам с Рональдом рядом не сидел, он Лейстрейндж искал – боялся очень уж сильно ее, Пожиратели ему команды отдавали – например, тот же Крауч-младший, если нужен был. Отец проверить хотел, ты ли это, знал, что если что из той книжки применить, Хог на нашу кафедру обратился…

– Щербак, я смотрю, все продумал еще до нашего знакомства, – вырвалось у меня. Нора со вздохом кивнула.

– Именно. Поверь, его безвременная кончина тебе была только на руку, Кэт. Останься он жив, я не знаю, чем все закончилось бы, – состроив гримаску Джеймсу, покачала головой женщина, возглавлявшая теперь Орден Равновесия.

– И лучше не знать, – добавила я. – Это относится к тому, чего лучше не знать… – я знала, что в этом Нора полностью со мной согласна. Лучше было не знать того, чего нам удалось избежать…

***

– С днем свадьбы вас! Ура! – мы не успели спуститься в холл, когда все четверо закричали из дверей гостиной. Все нарядные, причесанные, счастливые. Джеймс сиял, обнимая младшенькую, Эйлин, каштановые кудряшки которой забавно падали на плечи. А почему-то зеленые (впрочем, такое бывает) глаза блестели от озорства. Розалина и Райли – двойняшки, на три года младше Джеймса, внешне оба – моя копия до того, как лицо у меня стало «красивым». Роуз из всех троих уже поступивших в Хог единственная, кто попал на Равенкло, характером она в меня и в маму. Эйлин же пошла и в меня, и в Сева. Поступает она только через год. – Мама и папа женаты целых пятнадцать лет!

– Ага, правда мне в октябре шестнадцать. Ну да ладно, – прокомментировал Джеймс, когда девочки кинулись меня обнимать, а Райли прижался к обожающему его отцу.

– Ты же знаешь, котенок, после войны нам пришлось еще кое с чем разбираться, а потом я не хотела зимой, да и решили, что тебе стоит подрасти, – улыбнулась я. Джейми обнял меня.

– Я тебя обожаю, ма! – подмигнул он.

– Никакого квиддича! И не вздумай уговаривать Катарину! – пригрозил папа. Мы с Севом почти обреченно переглянулись.

– Я ночью спать хочу с нормальными снами, а не слонами на дельтапланах! – отмахнулся Джеймс. – Они же у нас ночевать останутся!

– Кто останется? – уточнила я, надеясь на лучшее.

– Как кто? Мы, конечно! – женский голос за спиной убил мою надежду на корню. Я обернулась к улыбавшейся Норе. Майкл, обнимавший жену за плечи, приветливо помахал.

Четырнадцатилетняя Катарина, внешне бывшая точной копией истинного облика нашей Норы, и десятилетние близнецы Густав и Климек застенчиво улыбались, будучи крайне вежливыми (стараниями Норы, несомненно).

– Профессор Ожешко, а можно будет на ваш учебник по зельям автограф? Ну, когда мы его купим, – поинтересовался Джеймс, которому смущение было свойственно еще меньше, чем Северусу необдуманные поступки.

– Магистр Ожешко, – поправила Нора. – Наконец-то, после третьей диссертации и пяти вышедших в свет учебников для университета, молчу уж о патентах, до нашего ученого мужа Рисмена дошло, что мне пора стать магистром.

– Вот ведь разбахвалилась! – покачал головой Майкл. – Ты уточни-уточни, что одна из диссертации про взрывы котлов была. Ты же, Карамель, у меня мастер в этом деле!

– Я тебе…

– Что ты мне сделаешь, рыбка моя? – все семеро детей хихикнули, понимая, какой смысл стоит за этим обращением. Майкл когда-то давно, еще в период их предсвадебной суматохи, и это было общеизвестным фактом, превратил Элеонорины ноги в нечто, напоминавшее русалочий хвост. Когда она отказалась сначала взять его фамилию. И после свадьбы Нора стала пани Ожешко.

– Ненавижу, польский паразит, – прошипела Нора, прижавшись к мужу. – Вот точно подопытным сделаю…

– Ты уже пятнадцать с лишним лет грозишься. А сама-то как сияла, когда букет ухватила? – Майкл потрепал ее длинные черные волосы. Мы с папой и Севом с улыбкой переглянулись. Нора тогда сияла, правда, не сразу…

***

– Так, давайте ловить! – незамужние Гермиона, Кас и Джинни приготовились было поймать букет, я же бросила его и… Обернувшись, улыбнулась – моя затея сработала. Нора разглядывала букет, попавший ей в руки, хотя она его даже не собиралась ловить.

– Я что-то не поняла… – моргала она. – Я не ловила!

– Всякое бывает, – меланхолично заметил папа. – Значит, скоро у нас будет твоя свадьба, – я заметила, как он и Влад бросили насмешливые взгляды на Майкла, с которым Нора к моменту нашей свадьбы встречалась уже больше года. – С тебя – приглашение!

Оно и было. Ребята поженились в конце августа, прямо к сентябрю, в окружении друзей, ставших уже большой семьей. В готическом стиле (вот надевать белое платье Нора отказалась наотрез), с настоящим театром огня…

Пожалуй, их свадьба была самой грандиозной…

Вообще то лето было богато на свадьбы, в июле обвенчались Влад и Герми. И об обеих свадьбах я вспоминаю с легким стыдом. На свадьбе Матеев Майкл, заскучав, подлил в мой сок огневиски. На следующий день я с ужасом слушала, как рвалась с Сириусом сплясать на столе некое “хоро”, причем этот танец до сих пор не знаю. Перебравший виски Бродяга даже согласился, но меня вовремя увели Сев и Нора.

А на свадьбе Ожешко Влад, решив отомстить Майклу, повторил его трюк. На этот раз я сподвиглась петь “Боже, храни Королеву” ровно в момент поздравительной речи Гертруды и Федерики. После этого случая Сев еще год звал меня “стыдушко мое”…

***

– С годовщиной вас! – Матеи с детьми, Розой и Дору (сына называл Влад, по взаимному согласию с Герми), Сириус, Жозефина, Рауль и Аннет с мужем. Малыш (хотя малышом четырнадцатилетнего подростка не назовешь) Римус Блэк, внешне здорово похожий на Бродягу. Рон и Кассиопея со своим Хьюго…

Рон с Кас встречаться начали уже через полтора года после войны, подружившись, правда, еще в тот самый страшный последний день. И сейчас трансфигураторша и аврор (Рон и Гарри отучились в Министерстве) вполне счастливы вместе. Как и вторые трансфигураторша и аврор, обитающие в Румынии – Матеи. Билл и Флёр, их Мари-Виктуар, Люпины с Тедди и Кэйлин, Джордж с Анджелиной…

В особняке было шумно, хотя и достаточно весело, мы с Норой приготовили праздничный ужин, Катарина и Роуз активно помогали в этом.

– Кстати, Катарину и мальчишек в Хог доставишь? У меня-то сама знаешь, Денбридж, а у Микки первого сдача проекта, и сроки перенести не получается, – попросила Нора, помешивая соус. Готовить ее научил Майкл.

– Он терпеть не может, когда его называют Микки, – буркнула Катарина, нарезая хлеб.

– Папе приходится терпеть, – подмигнула Нора. – У несостоявшегося порошка, в который я его хотела растереть, нет других вариантов! – Катарина и Роуз прыснули. Несмотря на явно нежное отношение друг к другу Ожешко не упускали случая друг друга подколоть. Что делало их рядом еще гармоничнее…

– Я как всегда опоздала! – Анж покачала головой, тряхнув рыжими кудрями. На обеих руках виднелись контуры Метки. Подруга, когда закончились разборки с международниками (а она рассказала, что у нее было задание, которое она и выполняла тогда, в период слежки), сделала татуировку (точнее, когда закончила кормить Мэл), чтобы сделать руки симметричными. И с таким чудо-обликом работает в Надзоре, просвещая «трудных подростков», что жить надо с умом. За стиль одежды, характер и вот такое вот вольное отношение к татуировкам детьми она воспринимается как «своя».

– Неа, леди Малфой, мы еще готовим, – отрицательно покачала головой Роззи.

– Эй, окстись! Я не леди Малфой, я тетя Анж! – отмахнулась инспекторша Надзора. На леди Анжелика похожа меньше всего и я не знаю, как Нарциссу при виде ее поведения до сих пор не ударил инфаркт. Да и уже отсидевшего свои десять лет Люциуса. За Драко Лика вышла через два с половиной года после смерти Долохова (истинную причину которой не знает кроме меня, Анны и Гертруды никто, по его же просьбе), сдавшись наконец под его усердными и настойчивыми ухаживаниями. Драко явно ее любит, да и Анж его тоже, и все же… Не вспоминать Долохова она не может хотя бы потому, что у Мэлани его глаза.

И меня, когда я их вижу, пробирает легкая дрожь. Вспоминается другой человек с таким же проницательно-насмешливым взглядом из-под длинных густых ресниц. Ну и потому, что их отношения были неоднозначными, странными и от того еще более притягательными…

– Ты когда-нибудь видела, как он улыбается? – на мое «почему ты его любишь?» когда-то давно ответила Анж. Я была вынуждена отрицательно покачать головой. – А я видела.

Мэл обожают все. Добрая, чуткая, отзывчивая, скромная. В Хоге из-за фамилии, конечно, девочке достается от учеников, чьи родители и мысли не допускают, что и Пожиратели были людьми, пришлось вспомнить мою раннюю юность и дать Мэл отдельную комнату на правах декана Слизерина. Сейчас это – я, как и преподаватель Зелий. Мои мечты стать аврором давно и благополучно улетели в никуда, и я не жалею. Хотя диплом международника я получила-таки. Но Защиту ведет Римус, отнимать у него работу я не хочу, и веду Зелья. После того, как МакГонагалл по состоянию здоровья (возраст берет свое, заявила она) покинула шесть лет назад пост директора Хога, Северуса таковым по ее рекомендации назначили. МакГонагалл в чем-то благодетель нашей семьи после войны, за что мы ей крайне благодарны… Самая теплая и настоящая из моих профессоров, пожалуй, именно наша бывшая Трансфигуратор, на чье место пришла трудиться Кас. По МакГонагалл я безумно скучаю…

– Тетя Нора нам с Джеймсом учебники по зельям свои подарила! – когда Нора вышла, Мэлани обняла меня. – Тетя Кэтти, я так соскучилась!

– Мы всего неделю не виделись.

– Уже соскучилась! – Мэл сияла. Девочка – моя преемница, хотя я искренне надеюсь, что забирать дар ей никогда не придется. Просила она об этом сама, желая помогать другим. Гермиона, перебравшись в Румынию, преемницей быть перестала. Мэлани ко мне очень привязана, отчасти потому, что я одна из немногих, кто рассказывал ей об отце хорошее.

***

Она как-то спросила, почему его ненавидят, но ее мама и я не поддерживаем этого. Я рассказала ей о том, что случилось в его жизни и о последних поступках, исправлявших его ошибки.

– Твой отец просто был сделавшим жуткие ошибки человеком. Но не таким гадом, как его малюют. Поверь, мы с твоей мамой хорошо его знали, особенно она. Когда ты родилась, он был счастлив.

– Я знаю, что он сейчас радуется за меня… Конечно, хотелось бы, чтобы он был рядом, но… У нас ведь осталась возможность вспоминать, его письмо маме, колдографии… Папа всегда рядом, правда? – неожиданно серьезно спросила тогда еще маленькая Мэлани.

– Правда. Думаю, он всегда будет с тобой рядом. Ты и твоя мама заставили его понять, что он снова живет, что он человек. Он очень вас любит, – девочка просияла, прижавшись ко мне. Из кармана ее джинс выглядывала школьная колдография Долохова…

***

– Там наш Джеймс целуется с Мэлани! – Эйлин возбужденно шептала мне, Северусу и Норе, пока остальные смотрели приготовленные Гарри фейерверки. Джеймс и Альбус Поттеры с нашим Райли и близнецами Ожешко устроили какие-то пугающей активности игры, под осуждающие взгляды Катарины и Розалины. Остальные дети же под присмотром родителей тихо смотрели салют. Наша спокойная реакция явно огорчила младшую дочку. – Наш Джеймс и Мэлани Долохова!

– Если они поженятся, будет здорово! – внезапно обрадованно заметил рядом Скорпиус, сын Анж и Драко, поступающий в следующем году в Хог. – Значит, мы потом будем родственниками! И оба пойдем на Слизерин, кстати!

– Ага. Как и мамы с папами. Слушай, идем к остальным! А то Рэй играет, и я хочу, – ребята умчались, а мы трое только переглянулись.

– Дамы, я вас оставлю, а то, боюсь, решение снести дом будет принято без нашего согласия. – Северус ушел помогать Майклу и Гарри успокаивать разбушевавшуюся молодежь. Нора посмотрела на меня.

– Знаешь, все никак не привыкну, что все закончилось, – тихо произнесла она. – Больше нет войны, мы с тобой стоим рядом, не боясь быть застигнутыми и пойманными…

– Я тоже. По ночам иногда в холодном поту просыпаюсь, снится все то… И как вспомню, что убивала, калечила, пытала… Знаешь, оно не уходит. Вроде и на благо старалась, а страшно и стыдно осознавать, что натворили мы все тогда…

– Не рассказывай, – Нора усмехнулась. – Майкл говорит, я каждую ночь почти кошмары вижу, что Димитр вернулся, что война снова идет… – она горько улыбнулась. Не знай я, что ей сорок пять, никогда бы не подумала… Выглядит Элеонора максимум на тридцать пять, хотя Хранители ведь живут долго. В общем-то и я, если убрать шрамы, выгляжу моложе своих лет, по словам папы и Сева. И, глядя на эту цветущую гордую леди, магистра, заместительницу заведующего кафедрой Денбриджа, нельзя и подумать, через что она прошла в жизни. Но внутри этой симпатичной женщины скрыт стальной стержень. Как и внутри каждого, наверное, кто прошел ту войну…

– Так жалко всех, кто не дожил до победы, – я покачала головой. – Но мы знали, за что боролись, – я посмотрела на устроивших шуточную потасовку Райли и Джеймса Поттера. – Они никогда не узнают, что такое война. И это стоит той цены, что мы за это заплатили. У них есть детство… Родители – герои…

– И вкладыши от сладостей с автографами тех, кто на них. Твоим, моим, Гарриным. Они этим гордятся. И пусть лучше не знают, почему мы на эти вкладыши попали… Мы за это и сражались, – Нора обняла меня за плечи. – И ты права. Их смех стоит того, через что мы прошли… Другой награды не нужно… Мы будем помнить, что такое война, а они читать в книжках. И слушать рассказы о ней. И за это, – мы переглянулись.

– Стоило даже отдать жизнь, и рисковать ей, – тихо, почти неслышно, хором закончили мы. – Это единственное, что по-настоящему того стоило…