Текст книги "Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 64 страниц)

– Ой-ой! Это что же такое?! Это как же можно ребенка зимой так водить?! – я поставил Рауля на ноги. Кэт открывала дверь.

– Миссис Флаггинс, это не мы его так вели.

– Совсем головы у тебя нет, да?! – напустилась та на ответившую Кэт. – И кстати, откуда ребенок у вас?! Да в таком виде, ба, да они ж ребенка украли!

– Миссис Флаггинс, нет! Нет! Это ребенок моих друзей, он сегодня ночует у нас, мы приехали на машине, курточку забыли… А они уехали…

– Ох, надо срочно позвонить в полицию. Малыш, пойди-ка сюда…

– Незнакомая бабушка, это правда, я ее знаю, это тетя Кэт, мамина знакомая. И я ночую у нее в гостях… – отозвался Рауль. Кэт наконец открыла дверь.

– Он что ж, иностранец?! – чуть не села Флаггинс.

– Да! – гордо отозвался Рауль. – Я из Франции…

– Батюшки, что за нравы пошли, выскочила замуж вон с какой разницей, своих не родила, так с Франции деток тут таскает… Ой и Кэт, куда только отец-то смотрит… – Кэт пропустила мальчика в квартиру, зашла сама. Я уже собрался последовать ее примеру, как вдруг.

– А за тобой я слежу! Ты мне сразу не понравился и сейчас не нравишься, помни – я внимательно слежу! Не дай Бог тебе их там обижать, понял? Отхватил себе молодую… Испортил ее! Это у нее что ж за вид-то только, а?! Нравится тебе, да?!

– Да…

– Вот! Что за нравы, бедная девочка! Испортил! Упырь!

– У нас взаимная любовь…

– Да мне неважно! Вы б лучше детей своих завели, да не таскали бы малышей в таком виде сюда…

– А с тем, когда и кого нам заводить, мы сами разберемся! – разозлился я. – Вас это не касается! – я захлопнул дверь. Вслед донеслось:

– Хам!

– Давай, садись и посмотрим, что тут можно покушать, – долетело с кухни. Куда я и направился. Рауль сидел за столом, болтая ножками в воздухе. Такой маленький… Я почувствовал, как лицо невольно расплывается в улыбке. Кэт жарила яичницу, пока Рауль без умолку рассказывал, что знает о ней от Райли. И эта сцена выглядела почему-то так мило…

– А вот про тебя Райли не говорил, – повернулся малыш ко мне. – Та бабушка сказала что ты муж Кэтти, да?

– Да. Правильно… – улыбнулся я. – Меня зовут Северус.

– Дядя Северус, – заметила от плиты Кэтрин.

– Просто Северус… – перебил я.

– А кем ты работаешь? – поинтересовался малыш, когда Кэт поставила перед ним тарелку.

– Я учите…

– Он учитель, учит деток магии.

– Кэт, я могу сам сказать! – прошипел я ей на ушко с милейшей улыбкой Раулю.

– А у вас братья есть? Райли говорил, что у Кэт есть братик. А у тебя?

– Нет, у меня нет, – улыбнулся я. – А братишка Кэтти уже большой. А ты кушай и не разговаривай, поговорим потом…

– Да, мама тоже говорит, что за столом сидят молча…

– Правильно говорит. Потом будешь чай с джемом? – вопрос малыша привел нас обоих в ступор.

– А что такое джем?

– А с конфетками? Будешь? – дальше наш ступор только усилился…

– А конфетки шоколадные?

– Да…

– И я могу съесть сколько хочу?

– Конечно!

– И ты не будешь ругаться? – ясно-голубые глаза испуганно смотрели на нас с Кэт.

– Не буду… – Кэтрин чуть не села мимо стула.

– Папа всегда не дает мне есть конфеты и когда мама мне их дает, то он их отбирает и бьет маму… А после того как Райли позвали в рай, стать ангелом, за маму никто не заступается… Когда Райли был дома, папа не пил и не трогал маму… А я заступился и…

– Он тебя ударил?! – ужаснулся я.

– Нет, он сказал выйти на улицу и не заходить до вечера, – прошептал мальчик. – Мама меня пустила потом, когда он напился и уснул.

– Сев… – прошептала Кэтрин, – я тебе дам денег, сходишь в магазин и купишь еды… Я так понимаю, Рауль вкусного мало ест.

– А можно я потом оставлю Аннете и маме?

– Конечно, солнышко! Можно! И Сев, купи ему куртку, магазин еще не закрылся, наверно… – я исполнил просьбу. Купил курточку, посоветовавшись с продавцом о размере. В магловских деньгах я разбирался… Потом в небольшом супермаркете недалеко от дома закупил фрукты, сок, немного сладкого и, прекрасно помня свое детское питание, крупы, сыр, овощи… В мясном отделе долго думал, но решил, что лучше Ивзам будет закупить себе такую пищу по переезду сюда. А в том, что переехать матери и детям надо – сомнений не было… Мне было очень жалко Рауля, детство которого отравил отец, сильно пьющий волшебник. Что было еще страшнее, чем мое собственное детство. Мой отец хотя бы не умел колдовать.

Отнеся все это домой, я молча ушел второй раз, Кэтрин удивленно позвала меня вслед. Мне повезло – магазин игрушек еще работал, когда я обменял волшебные деньги из сейфа на магловские. Покупая набор машинок, я почувствовал странное ощущение на душе. Соседка Кэт буквально задела меня за больное. Ребенка мне действительно уже давно хотелось, и видя, как заботливо Кэт относится к детям, я представлял ее с нашим малышом на руках…

– Вашему мальчику понравится! – улыбнулась продавец. Я выдавил улыбку, промямлил что-то вроде: «конечно» и вернулся к ждавшим меня Кэт и Раулю. Игрушки вызвали у малыша огромный восторг, и пару секунд спустя я бережно приобнял повисшего у меня на шее мальчика.

– Спасибо! А мы в них поиграем, да? – просиял Рауль.

– Конечно, сейчас будем играть, малыш, – улыбнулся я. Кэтрин упорхнула готовить более сытный ужин. А мы играли, смотрели мультик, Рауль без умолку расспрашивал меня о магии, зверях из мультика и время летело незаметно. Если бы кто-то из коллег или студентов тогда увидел меня, то наверное удивился бы. При маленьком мальчике я не притворялся, пытаясь нахмуриться вместо улыбки. Едва ли не впервые в жизни я был так спокоен и даже счастлив, только память о том, что это не мой сын, умаляла радость от общения с ним… Не сразу мы, возившиеся на диване, «борясь», заметили Кэтрин, с легкой немного грустной улыбкой наблюдавшую за нами.

– Рауль, зайка, пойдем ужинать и скоро тебе пора спать, – улыбнулась Кэт. После еды наш маленький француз засыпал нас рассказами о Райли, которого он просто обожал. А еще неоднократно мы слышали, какие мы добрые. И наконец, когда его глазки уже слипались, согласился лечь спать. Укладывать его взялась Кэт, заметив, что я и так провел с ним много времени. Из спальни донеслась колыбельная, голос Кэт был довольно приятным и, вернувшись мысленно к дневной встрече, я недоумевал, что напугало ее в песенном конкурсе… Хотя как поет Блаттон я никогда не слышал.

– Уснул, – присела рядом со мной Кэт. – Такой милый, а ты очень хороший отец будешь! Если… – она осеклась.

– Если что? – обнимая ее за талию, осведомился я.

– Нет, ничего.

– У нас с тобой обязательно будут дети, но пока это опасно, я не хочу…

– Обещаешь, что детки будут? – прижался ко мне самый главный ангел моей жизни. Я улыбнулся, целуя ее в макушку. Определенно, она все, что у меня есть, и наши дети будут ее продолжением.

– Обещаю!

– Я тебе верю… Сев, – ладошка проехала по моему торсу и замерла в районе живота, – а в твоей семье тоже было как у Рауля?

Слова «я тебе верю» убили всю негу, в которой я пребывал. Она мне верила во всем, полностью, а я врал ей. Старательно, непонятно чего ради…

– Да, примерно так же… – я попытался внешне этого не выдать, но по какому-то порыву теснее прижал ее к себе.

– Ты чего? – прильнула ко мне счастливо улыбавшаяся Кэтрин. – Как хорошо, что уже давно ты вырос, это так ужасно… Такое все, это поведение отца, и он даже не знает, что такое джем! – насупленная мордочка.

– Просто выражаю свою любовь к тебе, и не бойся, я таким отцом нашим деткам не буду…

– Я знаю! Ты же у меня самый-самый… – мне, наверное, в тысячный раз захотелось провалиться…

– А ты моя самая! – я прикусил кончик ее носа, к великой радости счастливой Кэтрин. И пытаясь как-то отвлечь себя от самобичевания. Смех девушки, объятия нежных рук, ее тепло – я боялся потерять все это, и относился с особой бережностью к каждой минуте с ней.

– Ой! Надо постелить! – всполошилась Кэт. Через полчаса мы легли. Кэт уснула, прильнув ко мне, сняв, наконец, свой «готический» наряд, и я, отвлекшись от мыслей «какой я козел!», постепенно тоже погрузился в сон. То был один из счастливых моих дней, один из тех дней, о которых я мечтал.

Но утром пришлось вернуться к жестокой реальности. А именно на работу. Кэтрин, отведя Рауля к Уизли, отправилась туда же. Заступать в дневную смену. И вечером уже без меня упорхнула заниматься переездом Ивз. В том, что она этим займется, я и не сомневался. Рассказ Рауля ее явно напугал и шокировал. И это было неудивительно для девушки, выросшей в мире магов, с отцом, который в ней просто души не чаял… Явно с трудом представлявшей себе, как это вообще возможно. После первого визита к семье Ивз Кэтрин, злая, начала приводить особняк к пригодные для жизни условия. На выходных в принудительном порядке забрала Гарри, чтобы убираться дома. Рауля она отвела домой, но сама через день навещала семью Ивз, следя, чтобы там кто кого не тронул. Хлопотала она неделю, разрешение, защита, уборка, и, наконец, торжественно заявила, что дом готов к приему временных квартирантов.

За ними она отправилась в компании Блэка, так как месье Ивз не горел желанием отпускать жену и детей в другую страну, а Блэк умел «уговорить». К тому же забирала она их в будний день утром. Соответственно, компанию ей я составить не мог.

– Ну завтра я этому тирану устрою! Вот он их больше не увидит, пусть там и бьет свою бутылку! – бушевала Кэт вечером. – И еще пускать не хочет!

– Кэт, это нормально, я тебя тоже в другую страну жить не пустил бы.

– Нет! – во время этого потока высказываний в адрес месье Ивза по комнате носился активно жестикулирующий маленький ураганчик. Каким-то чудом не сносивший стол, мимо которого он и сновал.

– Кэт… – я пытался ее чуть успокоить, но куда там! В ней после визитов к Ивзам было столько энергии, что позавидовал бы любой вечный двигатель.

– Все! Вот поживут спокойно хоть! Убить его мало! – откуда в ней столько злости, я и не знал, это было ей как-то вроде и несвойственно.

– Ну завтра они будут от него далеко, может, он потом подумает, одумается…

– Не одумается – не увидит их больше! – отрезала Кэтрин. – Я не дам какому-то магу-алкоголику обижать детей! Продукты есть, ты половину тогда как раз и закупил, язык они знают, деньги есть у меня, с ними Бродяга и Лунатик поживут, чтобы кто-то из твоих «друзей» не тронул. Вот и как раз пообвыкнутся. Им понравится тут!

– Естественно, чужой дом, страна, люди, они будут просто в восторге! – не удержался я от язвительности. – Хотя… Новое всегда интересно. – Ты спать ложишься или как?

– Или как… Я не хочу! Слишком раздразнила себя… – она вздохнула. – И не говори мне, что спать надо, я это и без тебя отлично знаю.

– Не говорю… – я притянул ее к себе, поцеловал в кончик носа и посадил на кровать, – ложись давай!

– ЭЙ! Я сейчас не намерена! – отпихнули меня. – Ты совсем уже… Ты за кого ме… – решила, что я к ней пристаю? Мог бы, но нет.

– Ложись, почитаешь книжку и уснешь…

– Какую книжку? – поинтересовалась стягивавшая джинсы Кэтрин.

– «Основы квантовой механики»… – усмехнулся я.

– Откуда у тебя магловская книга по физике? – удивленно уставилась на меня Кэтрин.

– Купил. Интересно было, что они там изобретают в своей науке. Ты, смотрю, тоже маглами интересуешься.

– А почему бы и нет? Они такие интересные… – отозвалась Кэт. – Я даже освоила компьютер, пока училась в Денбридже. Это такой прибор, они там смотрят всякую информацию, общаются, это называется электронная почта. Играют в игры…

– Я теоретически знаю, что такое компьютер… – отозвался я, собравшись ложиться.

– Он так забавно включается! Когда нажимаешь на кнопочку, начинает жужжать и светиться, а потом наш компьютер писал «привет!» на экране. Его научили, ну я просто забыла, как это называется…

– Тебе дать книжку, великий знаток компьютера?

***

– Ивз устроились, им понравился дом, контакт с охраной они установили, все на сегодня хорошо.

– Ну что ж, за Ивз я рад! И за тебя тоже!

– Ага! Жозефина угостила нас пирогами. Она такая милая! Представляешь, днем напекла пирогов с рыбой на двадцать человек, продукты купила на свои деньги… – недовольно заметила Кэтрин. – Пироги потрясающе вкусные, если хочешь – на столе твоя половина. И ее немного погрызли, извини…

– Твой?

– Нет. Милли. Сказала, что хочет рыбы. – Она так и понимала речь Милли, к чему мы уже начали привыкать.

– Я потом поем и поговорю с ней, наелся за ужином, сытный был… Идем спать?

– Нет, не надо. Я не хочу спать… – соблазнительная улыбка и пальчики, расстегивающие мою мантию.

– Ты же не такая! – проведя рукой по ее спине, заметил я, начиная целовать шею. Ее черные кудряшки, запах шалфея и шелковистая нежная кожа действовали очень возбуждающе…

– Сегодня такая! – в дверь постучали. Мысленно ругнувшись, я открыл. Кэт отошла так, чтобы ее не было видно.

– Вам срочное письмо пришло! Профессор Дамблдор сказал отдать сейчас, – какой-то студент протянул мне конверт и убежал. На конверте значилось мое имя. Но письмо внутри адресовано было Кэтрин. И еще три билета на…

– День пяти ягнят?! В эту субботу?! Пойдешь со мной? – просмотрев записку, и глядя на билеты, спросила Кэтрин.

– Пойду. Кто третий?

– Попрошу крестного или Бродягу. Если бы папа не спал – просила бы его… – ее плечики опустились, как и уголки губ.

– Тебе его не хватает? – ласково улыбнулся я, посадив ее к себе на колени.

– Я по нему очень соскучилась. Знаешь, что бы иногда между нами не… Мы сильно ссорились… Я очень по нему скучаю… Папа всегда выслушает, поддержит, даст совет. Как правило, я сделаю по-своему, и окажется, что он был прав… – улыбнулась она.

– Ты его любишь. И он тебя тоже, это видно…

– Да, хотя он этого не показывает, он любит нас с Гарри и тебя, и Рема… А маму просто боготворил. Я помню. Она была с ним очень счастлива, просто светилась от счастья…

– Я видел всего несколько ее фото и пару воспоминаний с ней. Судить не могу.

– Как-нибудь покажу тебе папину спальню, вот где много мамы. Я так же счастлива с тобой! Вот так и сияют от счастья! – рассмеялась она. – Посмотри на меня и запомни это сияние! – о письме Димитра мы вспомнили лишь на утро. Ночью смех и шутки как-то незаметно сменились очередной «шалостью» и невинным сном.

До субботы Кэтрин еще как-то крепилась, делала вид, что все хорошо. Но стала еще больше времени проводить с Гарри и Гермионой, навестила Литтл-Хэйминг, даже «Нору». Складывалось ощущение, что она нервничает и как будто прощается со всеми.

– Кэт, ты чего? – в субботу утром, надевая мантию перед выходом, спросил я. Кэтрин внезапно разревелась, будучи уже готовой к выходу.

– После этого праздника концерт будет очень скоро, я проиграю и меня убьют. Это их предписание. Если я проиграю – мне крышка. Если Анж – ее никто не тронет.

– Ты хорошо поешь…

– Анжелика поет лучше, гораздо. Она победительница межинститутского вокального конкурса в прошлом учебном году. А я даже до полуфинала не дошла бы…

– Ничего нельзя сделать?

– Я рассказала все Анжи, мы пытались развить мои способности. Не вышло… Я не смогу с ней соперничать.

– Выход должен быть! Слышишь?! Мы его найдем!

– Хочется верить… – слабая улыбка сквозь слезы. Нам было пора, мы зашли еще за Блэком и наконец оказались на месте. Это был тот самый замок из воспоминания Кэт. Только теперь мы были в его «парковой зоне». Кэт трансгрессировала по фото, перенеся и нас. Народу было не очень много. Пятнадцать человек – родственников Ягнят. И на этом количество людей закончилось. Много было Хранителей. Молодые, красивые, в основной массе своей темноволосые и темноглазые, в черных плащах и перчатках, они рассаживались в специальных секторах, выстроенных вокруг подобия арены. Только арена была квадратной и поделенной на восемь секторов. Каждый имел свой цвет газона. Неулыбчивый молодой парень в куртке огненно-красного цвета провел нас на места. И наконец все расселись. Хранители, ифриты, даже несколько гоблинов и еще кто-то…

На арене появилась блондинка. Ей на вид было лет этак тридцать пять. Хранительница. Усилила свой голос, и ее было прекрасно слышно, как будто стоит рядом.

– Мы рады приветствовать вас на триста пятнадцатом ежегодном Большом Дне Пяти Ягнят! – начала она. – В этом году мы придумали новые испытания, и все Ягнята смогут проявить себя и получить свою минуту славы! Выживший Ягненок, если такой будет, получит не только свободу, но и желание! Любое одно его желание мы с большой радостью исполним! Соревнования этого года пройдут в три обязательных этапа. Каждый из Ягнят имеет шанс выжить! Именно это и делает наш День Пяти Ягнят таким гуманным! После того, как закончится третий этап, в этом году мы снова проведем, после столетнего перерыва, финальный раунд! Члены жюри оценят то, как будет идти борьба Ягнят. Не между собой, но со своей судьбой. Согласно этим баллам мы выплатим компенсацию семье погибшего Ягненка и даже можем снять с Жертвы ее клеймо… А теперь я представлю вам жюри этого года! Эвангелина Линс! Джастин Хофман, Джейкоб Хофман, Джинджер Майлз, Гарольд Уоткинс, который становится председателем жюри уже в десяый раз! И… Неожиданно, но факт. Элеонора Бутти! – я посмотрел на последнюю. Как ни в чем не бывало, мисс Бутти, или точнее сказать фрау Бутти восседала за столом, как и другие оценщики. Совершенно невозмутимая, даже как будто скучающая…

– А теперь встречаем наших Ягнят! Напоминаю, организаторы Большого Дня не говорят о том, кто это, даже членам Жюри. Встречаем Джима Катчерсона из США. Жертва – Хайди Катчерсон, дочь. Обвиняется в том, что ударила Хранителя при исполнении служебных обязанностей. – Полноватый мужчина около пятидесяти лет в спортивном костюме. На вид можно решить, что уже умер, так он осунулся.

Еще один мужчина, женщина, паренек лет семнадцати, видите ли сорвали планы по убиению кого-то там… Жертва – мать, у которой он единственный сын. И наконец последний Ягненок. Блондинка выдержала паузу и начала:

– Этот Ягненок обвиняется сам. В том, что предал нас. И нарушил наши планы, более того, вступил в сговор с противником, – она вдруг замолчала, так как на имени ее голос дрогнул. А я понял, кого она мне напоминает. Девочку из воспоминания.

– Это Эмельред Максвейл. – Женщина сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. – Жертва – Кэтрин Реддл. Сегодня я приношу извинения, если не смогу вести в обычно зажигающей вас манере. Ягненок номер пять – моя дочь.

– Эмми? Нет, нет! Не может быть! Зачем?! – внезапно вскочила Кэт. Прежде чем мы с Блэком успели что-то предпринять, она уже мчалась вниз, на арену. Бутти, на которую я перевел взгляд, осталась невозмутима. Если бы не сжала стол рукой с такой силой, что казалось сломает сейчас, то я бы подумал, что ей все равно. Но она быстро опустила руку, отвела взгляд от Эмми и осталась самой невозмутимостью.

– Теперь, если вопросов ни у кого нет, мы начинаем.

– У меня есть вопрос! – завопила Кэтрин.

– Да? И представься, пожалуйста…

– Я… – Кэт усилила свой голос. – Я Жертва Эмельред, Кэтрин Реддл. Я хочу знать, за что она стала Ягненком. – Девочка стояла под наставленными на Ягнят палочками конвоя. Бледная, напуганная, как и все, в спортивном костюме. Ребенок знал, что с ним будет.

– Она помогла тебе сбежать…

– Чушь!

– В комнате горного тролля мы нашли ее значок, который я хорошо знаю. Она, судя по всему, была там вместе с тобой, помогала тебе бежать. – Дальше их разговор мы не слышали. Внезапно один из конвоиров увел Кэт.

– У нас изменение. Согласно правилам, Ягнята бывают заменены Жертвой. Так и сегодня. Эмми свободна, с нее снято прозвище Ягненка. А Ягненком норме пять становится Кэтрин Реддл! Жертва – Гарри Поттер. Тут его нет… – добавила она. Причина – собственное желание и то, что заставляла Эмельред ей помогать. – Мой вгляд упал на Бутти. Та хладнокровно подпиливала ноготочки, не глядя на Ягнят. Но стиснутые зубы выдавали ее волнение. Как и сильнее обычного сжавшие какой-то маникюрный инструмент пальцы. Для опытного взгляда человека, привыкшего играть своим внешним видом, обманывая других, она все же проявляла свои чувства. Но надо отдать должное, хранить «спокойствие» ей удавалось хорошо. – За двести лет это первый подобный случай! Что Жертва решилась на такое… – она что-то еще говорила. Но я уже не слышал. На Арене, откуда к нам на бывшее место Кэт поднималась Эмельред, появился новый Ягненок. В таком же спортивном костюме, как и все. На шее блестел маховик, на руке все еще был браслет валькирии. На груди вышит номер пять. Теперь в игре со смертью принимала участие моя Кэтрин…

– Сопровождающим дается по десять минут, чтобы проститься с Ягнятами. Вперед! – мы поспешно спустились, подойдя к дрожавшей Кэт. Та при нашем появлении сняла маховик с шеи и протянула Блэку.

– Если что случится со мной, отдай Герми. Я все заколдовала, дар в нем, умру сразу. И скажи Гарри… Ему будут помогать.

– Хорошо. Но лучше выживи! – обнял ее Блэк.

– Постараюсь… Сев… – она прижалась ко мне. – Я люблю тебя. Береги себя…

– Постарайся выжить. Я на это надеюсь… – выдохнул я.

– Хорошо. Прости, что я так… Прощай, наверное.

– Не думай об этом. Вернись живой! Ты справишься! Я верю в тебя! И Гарри тебя ждет, и папа бы верил в тебя! Вернись, ты нужна нам…

– Я не смогу…

– Сможешь! Ты сильнее остальных Ягнят! Ты валькирия! У тебя есть все шансы! Если ты не дойдешь до финала, никто не дойдет! – это говорил не я. Рядом с нами появился «Тренер Ягненка номер пять», вот уж кого я не ждал тут увидеть… Собственной персоной заведующий кафедрой ТИиСЗоН Денбриджа, магистр магии, заслуженный ученый-практик Стефан Щербак… То ли Хранитель, то ли их помощник, а казался неплохим мужчиной поначалу.

– Вы думаете смогу? – усмехнулась Кэтрин.

– А знаешь, кто смог? В свое время… Это реально возможно.

– Кто? – Щербак улыбнулся.

– Моя дочь…

– И кто это?! Что с ней теперь? Как она живет?

– Сегодня она судит соревнование. Это.

– Что?! Эвангелина? Джинджер? – мужчина с усмешкой помотал головой. Нам дали знак, что пора бы уходить.

– Тогда… Бутти?! – воскликнула Кэт. Щербак кивнул. Почему-то, в отличии от Блэка и Кэт, я не был этим удивлен. Я такое даже предполагал, после гибели Райли. Когда увидел интересные совпадения.

– Но она… И вы…

– Не ладим, да. Но тем не менее. У меня есть дочь. И зовут ее Элеонора Вивьен Щербак. Окончив школу, она взяла фамилию матери и стала Бутти… – нас настойчиво отправили восвояси к Эмельред, одиноко сидевшей наверху. Последним, что перед игрой я услышал от Кэт, было ее:

– Если она смогла, то и я смогу… Мне есть, что терять. И я попробую это сохранить!

========== “День пяти ягнят” (Кэтрин) ==========

Когда мы познакомились с Раулем, во мне как будто что-то перевернулось. Маленький мальчик, братишка моего друга, хорошего друга, пробудил во мне самые нежные чувства. А видя, как заботится о нем Северус, я невольно еще больше захотела собственного ребенка. Представляя, каким хорошим отцом станет Северус, я улыбалась. Но, понимая, что мы вместе уже три года, а я не беременна и даже в перспективе этого не вижу, хотя мы не принимаем никаких мер, я боялась, что своих детей у нас может не быть. Даже подумывала после войны обратиться к врачам за помощью. Хотя Северус был так уверен, что после войны мы родим собственного ребенка, что часть этой его уверенности передавалась и мне. Ему я во многом доверяла, более того, после впадения папы в состояние летаргии я видела поддержку именно в нем. Ту самую, которой мне не хватало… Каким бы иногда вредным на мой подростковый еще взгляд не был папа, как бы мы ни ругались, когда я почувствовала себя взрослой и самостоятельной, я понимала, что он любит меня и заботится обо мне. И всегда поддержит… То же самое я чувствовала и от Северуса – он любил меня, несмотря на все мои недостатки. И в то же время пытался помочь, защитить от какой-то опасности. Сейчас он был единственным, чья поддержка была мне крайне необходима, и кто был мне самой нужен почти так же сильно, как Гарри. Сильнее, чем брата, я никого не любила…

А еще меня порадовало мое знакомство с мадам Ивз. Она оказалась очень милой, доброй и приятной женщиной. Как оказалось, кстати, ей было всего тридцать семь. Рауль примерно описал мне, как выглядит их дом, и трансгрессировать мне удалось. Мы оказались около небольшого домика с маленьким двором, тихого и уютного. Зашли через открытую дверь и Рауль позвал маму. К нам вышла довольно молодая женщина лет этак около тридцати пяти на вид, блондинка с небесно-голубыми глазами. Райли и Рауль были ее точными копиями. Красивая в молодости, она и сейчас сохраняла под усталостью и тем особым видом, который характерен, по-моему, женам мужей-тиранов – не то чтобы забитости, но робости перед окружающим миром, следы былой красоты. Я даже подумала, что если бы в жизни этой женщины появилось что-то светлое, она могла бы снова расцвести.

– Мадам Ивз, я хочу с вами поговорить, о вас и ваших детях, я подруга Райли, Кэтрин… – начала я. Рауль прижался к маме. Жозефина обняла его, нежно улыбнувшись сыну. От этой улыбки она стала еще милее.

– Да, я тебья помню… – мы мельком видели друг друга на похоронах Райли, но я и не думала, что она меня запомнила. – Райли много о тебе рассказывал, в последний п’гиезд… – на ее глаза навернулись слезы. Я поспешила ее успокоить, используя одну из характеристик валькирии – тихий вкрадчивый нежный голос, действующий как успокоительное лекарство. Мы можем нести таким голосом полную бессмыслицу, и человек перестанет плакать и успокоится. То же самое произошло и с заплакавшей было мадам Ивз, я говорила что-то о Рауле и том, какой он милый, и ее слезы высохли, разговор стал спокойнее… На переезд она соглашалась только ради безопасности своих детей. Я описала ей, что в мире магии есть темные волшебники, и они могут захотеть навредить им, а в Англии она будет более защищена. Еще я узнал, почему она живет с мужем – если подаст на развод, дети будут с ним – ей некуда их забрать. Да и самой жить… – Только будет п’гоблема с мужем… – заметила она после моей пламенной, но очень спланированной речи, призванной не напугать и в то же самое время предупредить ее… – Луи едва ли захочьет нас пустить… – она, как ни странно, по-английски говорила похуже, чем ее сыновья, с очень сильно заметным акцентом. Хотя и довольно неплохо.

– Луи отпустит вас как миленький, – усмехнулась я. – Я ему выбора не дам.

– Не надо только п’гименьять к нему силу… – взмолилась Жозефина. Я пообещала этого не делать, но увидев самого «Луи», об этом пожалела. Здоровенный небритый мужик ростом под два метра, объемом со средний шкаф, с палочкой в руке. Разговаривать с ним мирно как-то не очень хотелось. Но слово свое я сдержала и магию к шкафоподобному мужчине не применила.

Он возражал, но постепенно мои «аргументы» все же дали свои плоды. Кто такие валькирии и что мы можем, этот волшебник знал, потому я уверена была, что при моем контроле он побоится тронуть Жозефину. Так и было – за эту неделю он ее ни разу не тронул.

А уж когда со мной пришел Сириус, Луи как-то передумал возражать. Назвал жену неласковым словом, упомянув женщину легкого поведения, и отправил восвояси. В первый же день у меня в доме женщина испекла пирог с рыбой, притом его в общей сложности хватило бы человек на двадцать. Угостили мы Тонкс, я отнесла большую порцию Хагриду и поделилась с Уизли – по просьбе Жозефины показывая, что она мирно настроена ко всем вокруг. Я, более того, искренне думала до самого вечера, что то был один из лучших наших дней – меня и моих друзей. Но он не был таковым, точнее, перестал таковым быть.

Письмо от Димитра стало для меня полной неожиданностью. Я всеми силами старалась не думать об этом, но когда сроки были уже назначены, не думать было поздно. Чем ближе было соревнование между мной и Анжеликой, тем меньше времени оставалось мне жить спокойно, я прекрасно понимала, что шансов спеть лучше, чем она, у меня немного. И выхода найти не могла, а время поджимало. В конечном итоге Анжелика пообещала, что что-то придумает, а я могу заниматься своими делами. Но мое напряжение от этого никуда не исчезло.

Кроме того, я все чаще ощущала какую-то фальшь со стороны Северуса. Точнее недосказанность. Но спросить о том, что же он от меня скрывает, я как-то не решалась. Тем более что я и сама не говорила ему о дополнительных занятиях Гарри с профессором Дамблдором, на которых Гарри узнавал факты о Беллатрисе, то, что раньше было нам неизвестно. Запоминал, что-то рассказывал мне, что-то нет. С братишкой я тогда проводила много времени, мы разговаривали, я ходила на его тренировки… Так мне было, во-первых, спокойнее, если я находилась рядом. А во-вторых, те важные для нас обоих новости, которые были, мы могли обсуждать довольно скоро после их получения.

Вечером перед «Днем Пяти Ягнят» я так же пришла к Гарри, он как раз сидел в библиотеке, делая домашнее задание.

– Братишка, мне нужно с тобой поговорить… – шепнула я ему на ухо, садясь рядом.

– Сейчас закончу, и выйдем, хорошо? – улыбнулся Гарри. Через двадцать минут мы покинули библиотеку. Пока я ждала, я от нечего делать листала учебник по Истории Магии. Понимая, что мало помню из этого курса…

– Ты чего улыбаешься? – поинтересовался Гарри.

– Что? – встрепенулась я. – А… Да просто вспомнила профессора Бинса, вот и все.

– Такая блаженная улыбка, как будто вспоминаешь про что-то ну очень приятное… Ты у меня не влюбилась?

– Нет, что ты… В кого?

– В школе семикурсников, что ли, нет? И ты же в университете училась!

– Нет! Ты – мой самый главный парень! Правда! – и действительно ведь правда. Парень – самый главный. Северус-то уже взрослый мужчина.

– Я шучу, – рассмеялся Гарри. Но, поймав сердитый взгляд библиотекаря, замолчал. Когда мы вышли, я рассказала ему про «приглашение» к Хранителям.

– И ты пойдешь? – посерьезнел брат. – Не боишься, что это ловушка?

– Нет. Я знаю, что такой день у них действительно есть. Так что не думаю, что врут. Ягнята отбираются заранее. Думаю, они просто хотят показать мне всю свою силу и власть.

– А кто пойдет с тобой? Если что не так, он тебе поможет? – Гарри явно забеспокоился за меня. – Ты не пойдешь одна, правда?

– Нет, нет, с Бродягой, не переживай, – на тот момент я уже договорилась с Сириусом. В последнее время он неплохо мне помогал. Забрать Ивз из Франции, вот идет со мной к Хранителям, обещает быть на соревновании с Анж… Согласился охранять мадам Ивз с детьми. Я восприняла это как знак того, что мы помирились. Римус, после возвращения в нормальное состояние, пытался предложить мне свою помощь, но я как-то боялась им рисковать. Потому то, что было связано с Хранителями, я старалась с ним не связывать.

– Ну я надеюсь, что одна не сунешься… – серьезно смотрел на меня Гарри. – Если бы я тебя не знал, не боялся бы… Но ты-то можешь сунуться!