Текст книги "Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 64 страниц)

– Ты уверена в этом? Я о… о беременности… – его голос чуть слышно дрогнул. Я кивнула, сглотнув, понимая, что и он себе такую новость представлял иначе и при иной ситуации вообще. – Ну что же… – он закрыл глаза, делая глубокий вдох. – Не скажу, что это своевременно, но я рад… – теплая ладонь коснулась моего живота через свитер и футболку, расстегнув куртку. – Только я прошу тебя, я умоляю тебя быть теперь еще осторожнее. За двоих. Береги малыша, прошу тебя, – он серьезно смотрел на меня, бережно обнимая. – Береги себя…

– Я мечтала о ребенке, но… Почему у нас все не как у людей? – всхлипнула я, уткнувшись ему в плечо. – Я хочу обычной жизни… Нормальной…

– И она у нас будет, – он провел рукой по моей щеке. – Потерпи немножко. Все будет так, как у всех, слышишь? Белое платье, обручальные кольца, покупка палочки нашему малышу. Все это будет, котенок, слышишь? Но сейчас ты должна вернуться к Гарри и быть с ним, это нужно!

– Котенок – это я… – прошипела Милли, махнув хвостом. – А она – девушка. Что за неправильные обращения?!

– Не думаю, что он примет меня сейчас с радостью, он меня почти ненавидит. Так что… – я пожала плечами. – Наверное, лучше и правда побыть какое-то время вдали от него. – Я погладила животик. – Я, наверное, сошла с ума, но я счастлива… Я мечтала об этом… Почему раньше не случилось? Мы же…

– Я пил. – Усмехнулся Северус. – Я пил зелье, препятствовавшее твоей беременности. Моя доработка, действие у него достаточно временное, не накапливается. Ну а в прошлый раз, сама понимаешь, мне не до него было. Так что…

– Так вот почему ты так уверен был, что дети у нас будут, – улыбнулась я. – Меня в известность ставить не надо было?! – я неожиданно даже для себя обиделась, хотя скачки настроения мне во время беременности присущи не были. Мои страдания заключались в токсикозе и частых пробежках в туалет. Ну и в перепадах температуры и легкой порой рассеянности.

– Хотел признаться, когда детей можно будет уже родить, – он поцеловал меня в макушку. – Не дуйся.

– Знаешь, у нас с тобой будет самая маленькая свадьба на свете, не хочу шумихи, надоело, – я села на кровать, Северус сел рядом, Милли запрыгнула мне на колени, отчего-то удерживаясь от ехидных замечаний. – Даже если что-то случится, ну, то предсказание Совета… Я поцелую тебя, обещаю…

– Что? – рука, обнимавшая меня за плечи, исчезла. Северус склонил голову набок, глядя мне в глаза. – Что ты сейчас сказала?

– Я поцелую тебя, если что-то случится, – прошептала я. Северус смерил меня странным взглядом.

– Пообещай мне, что если будет выбор, а скорее всего он будет, я буквально носом чую, что дело катится к большой битве. Так вот, если будет выбор, ты поцелуешь не меня. Что ты поцелуешь того, чья жизнь окажется важнее для других.

– Северус, я не могу… – я отшатнулась, покачав головой. – Не могу… – я вздрогнула, ощутив, как его сильные руки сжали мои запястья.

– Кэтрин, пообещай мне, что ты выберешь не меня, потому что любишь, а сделаешь выбор так, как велит твоя сущность. Я не хочу, чтобы ты нарушила саму суть вашего существования из-за меня. Пообещай мне это.

– Я…

– Я Пожиратель, Кэтрин. Ты знаешь меня другим, потому что в деле практически не видела. Я пытал людей, в том числе маглов, и пытаю сейчас, случается. Я убил человека. Я накладывал Империус, и не один раз. Я готовил яды, проклинающие зелья, зелья, наносящие вред, для Темной Леди.

– Северус…

– Я уверен, что найдется хоть кто-то один, кто будет гораздо более достоин жизни, чем я. Обещай, что поцелуешь меня, не подумав, лишь если я буду единственным кандидатом на воскрешение в тот момент, – его глаза приобрели холодный блеск.

– Я не могу обещать того, о чем просишь ты, мне слишком тяжело… – по щекам катились слезы, я прикрыла животик, всхлипывая. – Но я… Я… Я обещаю тебе, что подумаю, если будет выбор. Я очень хорошо подумаю. Обещаю. – При этих словах в душе оборвалась и без того хрупкая надежда… Я всеми силами держала себя в руках, чтобы не рыдать при нем, не делать ему тяжелее. Но лучик надежды и слабого счастья в тот миг исчез окончательно…

– Умничка, – его губы коснулись моих. – Кэт, милая, я не хочу омрачить твою жизнь чем бы то ни было еще. Я знаю, что вина будет грызть тебя, если ты поцелуешь меня, минуя кого-то. И знаю, что даже если я погибну, однажды я встречу тебя в другом мире, и я дождусь. Я не осужу любой твой выбор, родная. Любой.

Я расспросила его о новостях об Орденцах, и сердце сжалось при словах о том, что Тедд Тонкс, отец Доры, был схвачен и убит, что маги, бывшие на нашей стороне, страдали… Что Римус и Тонкс успешно скрываются… Что связанные со мной дома все еще проверяют, кроме дома Браунов, разве что…

Когда я уходила, наши губы снова встретились. Вкус его губ был непривычно горьким… Поцелуй, которому суждено было стать последним… Поцелуй, который я запомнила на всю жизнь…

Я решила, куда лететь, в ту же ночь, прощаясь с ним. Три дня спустя (я много отдыхала ради малыша) я достигла берега Франции, обратилась и трансгрессировала к замку Матеев. В окнах первого этажа горел свет. Я постучала в дверной молоточек, сделав глубокий вдох и приготовившись к тому, что Влад прочитает мне долгую нотацию. Однако открыл мне граф, его дядя, поведавший, что Влада дома нет… А скрывающиеся после истории с Хранителями были спрятаны в другом месте. И, видя мое растерянное лицо, вручил мне сделанный рукой валькирии набросок какой-то невообразимой комнаты с часами треугольной формы и множеством такой ерунды, которую придумать мог разве что Майкл.

– Влад сказал, что если понадобится тебе или кому-то из валькирий, ну, кроме одной, отдать. Он там… – я поблагодарила и попыталась представить всю эту ерунду получше. Гномы в балетных пачках, гипсовые, пегас с гоблином на спине… Чья-то фантазия явно страдала ненормальностью…

Открыв глаза, я чуть не упала, встретившись взглядом с черными глазами фройнляйн Элеоноры Бутти, стоявшей рядом с явно чем-то обеспокоенным Владом.

– Как ты вовремя, – усмехнулась Нора. – Ну давай, садись, я сейчас кое-что сварю и будем снимать с тебя проклятье Верховного… После войны ты со мной не рассчитаешься, избранная ты наша, – хмыкнула она. – Учитывая, что я три недели снимала Обливиэйт с этого вашего ифрита-гения, чтобы он хотя бы вспомнил, что такое эти чары вообще, а потом искала, как их снимать, две ночи, ты мне должна уже больше, чем стоишь…

– Я… – я села в оказавшееся так удачно рядом кресло в форме рюмки, часто-часто моргая. – Мы где?

– А сама как думаешь? – улыбнулся Влад. – Это рабочие владения пана Майкла Ожешко. И да… Он о том, что мы тут, немного не в курсе. У них, – он кивнул мне на Нору. – Отношения слегка не сложились.

– Если это тот детина ростом в два метра, который поцарапал мое прекрасное лицо, то они не слегка не сложились, – усмехнулась Нора, роясь в большой черной сумке с какими-то склянками. – Они, я б сказала, не сложились совершенно… Так что, Кэт, ты не против, если я убью как-нибудь твоего кузена? – я знала склонность Норы к «черному» юмору, и потому не могла сказать с уверенностью, шутила она сейчас или нет. Но на всякий случай решила принять ее слова всерьез.

– Я против, – улыбнулась я. Нора только хмыкнула, внимательно оглядывая какой-то серо-зеленого цвета порошок.

– Ладно, Матей, я не могу тут варить, сам понимаешь, тут котла нет. Где есть? – посмотрела она на Влада.

– К тебе нельзя? – Нора кивнула. – Тогда нам придется идти к Майклу, у него там есть куда котел поставить… – он кашлянул. – Замок под наблюдением, так? – Буттти снова кивнула. – Н-да, выхода у нас нет. Нори, до конца войны погоди с убийством Ожешко, он все-таки владелец дома, где ты будешь ее лечить, – кивнул он на меня.

– Ничего не обещаю, – зловеще тихим голосом отозвалась Нора, переложив несколько коробочек в карманы своего хранительского плаща, и уменьшила сумку до размеров клатча. – Вообще ничего, – с поистине жуткой улыбкой на губах закончила она. При этих словах я, три дня крепившаяся, как могла, разрыдалась, вспомнив данное мной роковое обещание. Обещание, лишавшее меня даже надежды на личное счастье…

========== Платить нужно за все… (от третьего лица) ==========

Смерть желаний, годы и невзгоды

С каждым днём всё непосильней кладь

Что тебе назначено природой

Надо благодарно принимать

Песенка о погоде, из к/ф Служебный роман

Всхлипы Кэтрин потихоньку стихли, и девушка уже осмысленно посмотрела на Хранительницу и ифрита, подсовывавших ей под нос склянку с очень неприятно пахнущей жидкостью из личных запасов Элеоноры.

– И по какому поводу ты тут истеришь? – осведомилась женщина, убрав зелье и внимательно разглядывая лицо Кэтрин. – Решила заполнить эту чудо-студию озером слез? – ее бровь вопросительно выгнулась. Кэтрин вздохнула.

– Ты хотя бы иногда бываешь доброй? – со слабой улыбкой спросила валькирия.

– На Рождество, – Элеонора раздраженно откинула прядку волос за ухо. – Что случилось?

– Кое-что вспомнила… – отозвалась Кэтрин, снова вздрогнув. Нора вновь достала склянку с успокаивающим истерящую девушку зельем. Влад, с пожелтевшими глазами, кивнул зельеварше.

– Кстати, я знал, что ты придешь, и намерен с тобой серьезно поговорить, – мрачно произнес ифрит, посмотрев на Кэтрин. – Я две ночи назад увиделся с Гермионой… Эм… Во сне… Она рассказала, что ты поссорилась с Гарри и ушла от них. В чем дело-то? Почему не возвращаешься? Зачем мы тебе нужны? И почему плачешь? Рассказывай… – голос его прозвучал сурово, со строгими нотками. Кэтрин полными слез глазами оглядела обоих.

– Я не возвращаюсь потому, что зла на Гарри, он очень сильно оскорбил дорогих мне людей и меня саму, а Гарри, думаю, меньше всего на свете хочет меня снова увидеть… Я права? – посмотрела девушка на Влада. Тот медленно кивнул.

– Судя по рассказу Гермионы, Гарри пока что с ней-то самой разговаривать не хочет. Но ты не боишься оставлять их без охраны? Димитр ищет Гарри, в конце концов!

– То, что он его ищет, не говорит, что удачно. Мы Реддла сколько искали? А нашли его, дурья твоя голова, потому что сдали с вашей же стороны, оба раза, – усмехнулась Элеонора.

– Ну… В общем-то да, – неохотно признал Матей. – Ты права… И, как я понимаю, ты решила укрываться какое-то время с моей помощью? – снова посмотрел он на Кэтрин. Валькирия кивнула.

– Пока Гарри и я хоть немного не остынем. Ну и как раз вы с другими ифритами, – она покосилась на Элеонору. – И валькириями могли бы за мной понаблюдать… Ну, все-таки защиты от Димитра я лишена и иногда мне кажется, что он начинает до меня пытаться добраться. В последнее время. Если объявится, хочу быть не одна… – призналась снова всхлипнувшая девушка.

– Это все понятно… Почему ты плачешь? – заботливо осведомился Матей. Элеонора приобняла девушку за плечи, вытирая с ее щек слезинки. – Что стряслось? Я так и не понял причину ссоры, Герми мне не сказала…

– Я бере… – девушка снова зашмыгала носом. – Беременна… Он узнал… И мы…

– Mist! (1) – сквозь зубы выругалась Элеонора. – Почему ты мне не сказал?! И ты почему раньше молчала?! – напустилась она на Влада и расплакавшуюся снова Кэтрин. – Я не проверяла это зелье на беременных валькириях, да я вообще не проверяла его ни на ком беременном… И рисковать не хочу, оно у меня может оказаться при неправильном употреблении практически что ядом… Так, а ну перестала ныть! – рявкнула женщина на вздрогнувшую Кэтрин.

– Ладно… – покорно кивнула девушка, продолжая всхлипывать. Бутти сунула все ту же склянку ей под нос и дождалась, пока морщившаяся Кэтрин не перестанет плакать.

– Что еще стряслось? – спросила она, погладив девушку по макушке. – Прости, я психанула. Я хотела упростить нам с тобой задачу и дать тебе кое-какое свое изобретение, но лучше не стоит. Я попробую кое-что добавить, оно должно нейтрализовать опасность. Если не выйдет – будем без зелья. Откуда еще слезы?

– Я дала обещание… В общем, мне не светит личное счастье, наверное, – девушка инстинктивно прижала руки к животу. – У меня… Если что-то случится с Северусом… Если будет кто-то еще… Мы с малышом останемся одни… – скрытый смысл этих слов Элеонора поняла более, чем хорошо. Кэтрин не применит Поцелуй Валькирии к Северусу. В глубине черных глаз вспыхнули собственная боль молодой женщины и сочувствие к Кэтти… – Мне страшно и тяжело… – всхлипнула валькирия. Нора ласково поглаживала ее густые локоны, на этот раз давая выплакаться.

– Ich weiβ, wie schwer es ist, – прошептала она. – Ich weiβ… (2) Влад, нам стоит поторопиться, – прошипела она Матею. – Может, предупредишь этого ифрита обо мне? Знаешь ли, мне некогда его убивать сейчас, но если он будет мешать, мне просто придется это сделать…

– Да, я сейчас тогда ненадолго схожу, ты пока успокой Кэт, а я поговорю с Майклом, – кивнул явно растерянный Влад, наблюдая за плачущей подругой. – Ну, женщине проще успокоить женщину… – он трансгрессировал, а Элеонора в который раз сунула под нос Кэтрин успокаивающее зелье, поглаживая ее по уже довольно длинным густым волосам.

– Извини, я тут расклеилась, – всхлипнула в последний раз девушка. – Вспомнила обещание Северусу, вот и…

– Я понимаю, – на тонких губах молодой Хранительницы появилась странная усмешка. – Кэтрин, я все понимаю и ни в чем абсолютно не могу тебя упрекнуть… Я знаю, что такое потеря любимого человека, – горько вздохнула она. – Как видишь, я до сих пор жива.

– Ты очень сильная, – заметила Кэтрин. – Я имею в виду, ты внутренне очень сильная…

– «Стальная леди»? – усмехнулась фройнляйн Бутти. И, поймав недоуменный взгляд Кэтрин, пояснила: – знаю, как вы меня на кафедре окрестили. Часть этак пятая студентов кафедры – Хранители или ифриты… Не такие, как Влад с друзьями. Так что я знаю все, что про меня среди студентов говорят… – улыбнулась она.

– Нора, – робко посмотрела на Хранительницу девушка. – Почему ты так поступаешь? Ты нам здорово помогаешь, но не уходишь из Ордена и выполняешь приказы Димитра. И да… Папа… Он как?

– Влад спрашивал меня две недели назад, у нас почти не было времени до того поговорить, он по ночам притаскивал Ожешко в мои владения, но сейчас у меня в доме кое-какие хранительские дела решаются, сама понимаешь, вам туда не надо… Не говорил разве? – Кэтрин отрицательно покачала головой.

– Я очень беспокоюсь, хотя и пытаюсь себе внушить, что все нормально… Но Инг-Ша…

– Он цел, жив и ингатус ему не вкладывали, – отрезала Элеонора. – Не бойся, мы его не убивать забрали. Что касается твоего вопроса о моем членстве в Ордене… – ее черные глаза скользнули по лицу девушки. – У меня много причин вести себя именно так, а не иначе. Минимум три…

– И ты мне их не назовешь, – хихикнула Кэтрин.

– Ну почему же, – Элеонора чуть улыбнулась. – Учитывая, что после моих манипуляций ты обо мне ничего сказать не сможешь, как и я о тебе… Я о твоем внутреннем мире, если ты мне вдруг решишь его выложить. То пару слов скажу. Все же, – взгляды девушек встретились. – Если у меня и есть друг, то это ты, Кэт. Ты необычная личность, уж поверь мне. И тоже сильная.

– Я обещаю, что не выдам ни слова, ни до, ни после твоих действий надо мной, – Кэтрин прижала руку к сердцу. – Это останется между нами.

– Ну, во-первых, я ненавижу отца и Димитра, очень сильно ненавижу, правда, каждого по своим причинам. Во-вторых, я мстительна и хочу отомстить по-настоящему за маму и за то, что отец раздул из моих чувств к Гансу, так звали моего жениха. А в-третьих… Знаешь, то, как все было до этой войны, меня устраивает. Есть вы и мы, мы по мелочи пакостим друг другу, и сохраняется равновесие. И нет такого безумия, как теперь. В общем, я хочу исправить то, что натворил папочка и творит Димитр… Точнее, помочь это исправить валькириям. Ну и я все же не такая злодейка, Кэт. Я скорее справедлива, чем зла.

– Папочка?! – сумела наконец влезть в ее речь валькирия.

– Мой отец и был Верховным Хранителем… – горько усмехнулась Нора. – Я всегда любила отца, пыталась заслужить его любовь, и ненавидела Верховного после истории с Гансом и Днем Ягнят. Оказалось, это был один и тот же человек… – внезапно ее глаза так полыхнули, что Кэтрин отшатнулась. – Но теперь эта тварь мертва, – усмешка появилась на губах молодой женщины.

– Ты? – сглотнула Кэтрин. Что она имеет в виду, понятно было и так. Элеонора кивнула.

– На моих руках и до него была кровь, – вздохнула она. – Я все же Хранитель, добившийся могущества и признания. В нашей среде убийства для этого неизбежны. Или ты, или тебя, – усмехнулась она.

– Ты хотела стать валькирией… – прошептала Кэтрин. – Почему ты стала такой?

– Говорю же, я мстительна. А в тринадцать лет я была к тому же дурой. И решила, что раз меня не хотят учить валькирии, я буду в таком случае во враждебном им Ордене. Дура. Стоп, а откуда ты это знаешь? – уставилась она на Кэтрин. – Гертруда сказала?

– Ну… Да…

– Фрау Майер… – Элеонора покачала головой. – Ну да ладно, не такая уж то была страшная тайна. Я ответила на твои вопросы?

– Вполне… – улыбнулась Кэтрин. – А почему ты не трогала маглов и Майкла, когда забирали папу? – она мягко коснулась руки Элеоноры, заглянув ей в глаза. – И почему у тебя цвет глаз иногда меняется? Ну, он иногда бывает темно-серым, а иногда черным?

– Второе – это не моя настоящая внешность, и иногда я ее ретуширую, с цветом глаз происходят небольшие сбои. Преимущественно он должен быть черным. Первое – приказа трогать не было.

– И Майкла тоже? – ухмыльнулась Кэтрин. – Он ифрит, так что сомнительно слегка…

– Необходимости не видела, – девушка пожала плечами. – Он мне и живым, вроде, пока не мешает.

– Справедливая, а не злая, – процитировала Кэтрин. – Нори, знаешь, ты лучше, чем я сначала подумала. Извини за скарабеев…

– После войны я и за это с тобой рассчитаюсь, – ухмыльнулась Хранительница, закинув ногу на ногу, когда села в ближайшее кресло, вполне нормальное на вид. Дальнейшему разговору помешал хлопок и громкое шипение из уст Ожешко, тряхнувшего Матея за ворот.

– Я так и не понял, что эта гадость делает в моей студии, и тем более не понял, почему это должно попасть в мой дом, – прорычал Майкл, снова тряхнув Матея, что-то тараторившего попеременно то на румынском, то на английском.

– Потому что «это» будет снимать с Кэтрин Чары Ярости, наложенные его братцем, – ледяным голосом произнесла Элеонора, удобнее облокотившись на спинку кресла. – Если ты в силах провести такие ритуалы сам, дерзай. Судя по поступку твоего отца, умом ваша семья не отличается… – прищурилась она. Ожешко вздрогнул, отпуская Влада, и с неприязненным блеском в глазах взглянул на Элеонору. – Стирать себе память – не лучшее занятие.

– Я смотрю, последствия моего заклинания уже зажили? – усмехнулся ифрит, прожигая взглядом дырку в девушке. Бутти презрительно покривилась.

– Они и суток не продержались, ифрит, – усмехнулась она в свою очередь. – Не очень эффективно.

– Может, хоть ты мне объяснишь, что происходит? – Майкл посмотрел на Кэтрин. – Это, вообще-то, мои владения, и меня стоило сначала спросить, – он обвел помещение рукой. – Я не сторонник посещения Хранителями, последнее такое посещение стоило маме жизни, дом сгорел, когда напали на дом Уоркесса, там ничего не осталось, одни руины. И вы тащите сюда одну из них! – он снова одарил Элеонору испепеляющим взглядом.

– Я тоже не в восторге от необходимости тебя видеть, – девушка ответила ему точно таким же взглядом. – Но дела иногда требуют жертв…

– Помнится, ты меня убить при встрече обещала? Сразу попытаешься или дашь мне некролог себе состряпать? Я планирую сделать то же самое, но уступлю девушке первую попытку…

Влад в процессе этой перепалки подошел к Кэтрин и помог встать, искоса наблюдая за издевательски спокойной Норой и разгневанным Ожешко, который и слушать не желал ни о каком «потом все объясню». Влад успел только предупредить о визите и заикнуться, что Бутти в его студии, что привело ифрита в ярость. Больше ничего слушать пан Майкл не стал и чуть не убил самого Влада, но потом решил начать с Элеоноры, почему и явился на «дизайнерскую студию» лично.

– Майки, Мерлина ради, я тебе слово даю, что она не сдаст! – взмолилась Кэтрин. Ожешко позеленел, а Бутти прыснула, нисколько этого не скрывая… – хотя нет, это приказ. Ты дашь нам сделать то, что надо, – чуть более строго произнесла девушка.

– Другого места для вашей встречи вообще нет? – процедил Майкл, делая глубокий вдох. – А если бы Кэт не пришла сегодня, тогда вы что делали бы? – взглянул он на Влада.

– Нора… – он поймал взгляд Бутти. – Хм, профессор Бутти просто приготовила бы зелье, а со снятием чар пришлось бы повременить. Зелье это хранится до полугода…

– Ты же, кажется, зельевар? – в глазах Ожешко засветились желтые огоньки. – Так приготовить вообще никак не могла?

– Где? – осведомилась Элеонора, опустив ногу с ноги и собираясь встать. – В замке, где ошивается несколько сотен орденовцев? Или у себя дома, где сейчас обитают несколько Хранителей и один не в меру обожающий меня ифрит? Или, может, в Денбридже, на кафедре, которая все еще закрыта и неизвестно когда откроется… И я в отпуске, представь себе.

– А взять из своих запасов? Они у тебя, сдается мне, это зелье тоже включают.

– Включают, но там каждая бутылочка на учете, а запашок при варке тот еще, понятно будет сразу, что я готовлю. И да, может, ты заткнешься и дашь мне работать? У меня есть время только до утра…

– Я не знаю, почему они тебе так доверяют, – мужчина быстрым шагом подошел к девушке и потянул ее за локоть, заставляя встать. Черные глаза опасно полыхнули. – Но будь уверена, я глаз с тебя не спущу.

– В таком случае меня ждет «чудесная» ночь в твоем обществе, – усмехнулась Элеонора, выдернув локоть из хватки Майкла. – Не самое лучшее, что могло случиться в моей жизни. Ты можешь от меня не отходить, если заткнешься, – черные глаза встретились взглядом с голубыми, в обеих парах промелькнула взаимная неприязнь и злость.

– Это ты можешь делать сомнительные делишки только в том случае, если эти двое за тебя ручаются, а ты не переступишь порог подвала, ясно? – без тени улыбки произнес ифрит.

– Там можно сварить зелье? – улыбнулась Элеонора. Майкл медленно кивнул, снова взяв девушку за локоть, довольно грубовато. Влад кивнул и взял за руку Кэтрин. – Тогда договорились, Майки, – усмехнулась она.

– Пан Майкл Ожешко, – скрипнул зубами мужчина. – Майки я только для Кэтрин, а для тебя – пан Майкл Ожешко.

– Как официально! А я не «это», а фрау Элеонора Вивьен Бутти, – кончик палочки скользнул по шее Майкла к вороту рубашки. Палочка была зажата левой рукой, поскольку за правую руку молодую Хранительницу Майкл и держал. – Попрошу называть меня именно так…

– Фрау? Сочувствую твоему мужу… – черные глаза полыхнули гневом.

– Перенесете вы нас уже или нет? – не выдержала Кэтрин. – Я есть хочу, спать и я очень сильно замерзла! И вообще, не издевайтесь над беременной! – «надулась» девушка, решив побыстрее развести ифрита и Хранительницу подальше друг от друга.

– Ты беременна? – уставился на нее Майкл, от удивления выпустив локоть фыркнувшей Норы. – Когда ус… Эм, извини… Какой срок?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Что-то порядка двух месяцев должно сейчас быть, но точно не знаю… Точнее, я точно не помню, когда это случилось, но или уже есть два месяца, или вот-вот будет. Так вы перенесете нас, или нет?!

– Извини, сейчас, – Элеонора приманила оставшуюся на столике с лампой в виде томата сумочку и ифриты перенеслись вместе с девушками в подвал владений Майкла Ожешко.

Не очень большое помещение, но достаточно уютное, если не считать многочисленных неудачных поделок Майкла, сгруженных сюда на «а вдруг?» случай, и подставка для котла, сам котел и горелка в одном из темных углов комнаты. А еще множество шкафов, полок и столов, занимавших почти все помещение. Расставленных, однако, удобно и явно с умом.

– Я не очень хороший зельевар, это скорее память о дорогом мне человеке, умевшем варить зелья, – пояснил Майкл удивившейся было Кэтрин, которая разглядывала котел. – Так что я им не пользовался с первого курса.

– Ирма? – улыбнулась валькирия, оглядываясь и поглаживая свой животик.

– Она самая. Ладно, Влад, отведи Кэтти к остальным. Сколько варится эта твоя отрава? – посмотрел он на Бутти, отпуская ее локоть уже в который раз и брезгливо отряхивая руку.

– Полтора часа. Отраву я приготовлю персонально тебе, – прошипела девушка. – Давай так, чтобы нам друг на друга смотреть не пришлось, а то меня, боюсь, стошнит – я закончу свою работу и ты завяжешь мне язык, чтоб я и не пикнула о твоем доме и твоей студии, уж коли ты мне так не доверяешь. Идет?

– Идет, – медленно кивнул Ожешко после недолгих раздумий. – А еще Кэтрин сотрет тебе память. Не знаю, смогу ли я, но валькирия должна суметь.

– Хорошо, Майкл, – Кэтрин покачала головой. – Что у вас стряслось такое, что вы друг друга убить готовы?

– Она в меня молнией шарахнула… – прорычал ифрит.

– Надо меньше рот разевать, – сверкнули глаза Элеоноры. – Он мне лицо поцарапал и работы добавил, – ответила она уже Кэтрин. И, предупредив о том, что уйти она не сможет, пока владелец дома не выпустит, и что за малейшую порчу его имущества он с нее живьем снимет кожу, Майкл наконец увел Кэт поесть и отдохнуть, а Элеонора взялась за варку зелья, над которым работала столько лет, и ей предстоял новый эксперимент. Как он завершится, предсказать было невозможно…

***

Постепенно звуки вернулись, а вместе с ними запахи и ощущение холодного каменного пола подвала под спиной. Женщина с густыми длинными черными волосами усмехнулась, открывая глаза, за долю секунды сменившие цвет на черный, и осторожно пошевелила рукой, убеждаясь, что все в порядке. Прислушиваясь к ощущениям, Элеонора медленно села и провела ладонью по влажным липким волосам, чувствуя, как что-то сочится по голове. Взглянув на ладонь, зельевар поморщилась – кровь. Головой она ударилась хорошенько, немудрено, что отключилась. Но в остальном вроде обошлось не так уж плохо…

Девушка медленно поднялась на ноги, держась за угол стола, перед глазами ненадолго помутилось, но тут же хранительская способность быстро исцеляться взяла свое и стоять стало легче, хотя голова все равно болела и кровь все еще шла.

Не так уж плохо для нее, но катастрофически для помещения, – вот что она осознала, оглядев хаос из осколков котла, кусков каких-то неудачных образцов деятельности хозяина дома (хотя на взгляд Норы удачные, те, что он держал на работе, были ничем не лучше), ближайший стол, испещренный кусками бывшего котла и лужицы и брызги взорвавшегося зелья. Бутти невесело подумала о том, как именно владелец дома живьем снимет с нее кожу за такой разгром, вот только сначала у нее все-таки пройдет голова. Девушка села, облокотившись на ножку стола, прикрывая веки… Последний раз она взорвала котел пять лет назад, по иронии судьбы готовя это же зелье. Тогда осколок котла угодил ей в плечо, добавив новый шрам к ее старым следам непростой жизни. Шрам, который пришлось целые сутки убирать, снова ткать ее иллюзорный образ, чтобы ничем не умалять красоты ее облика. В этот раз шрамов не будет, точно не будет, крови больше нигде нет…

“Повезло…”

“Добавим порошок дербенника иволистного”, – именно это она успела подумать и сделать за секунду перед взрывом котла. На ингредиент зелье отреагировало быстро, бурно и негативно…

– Нора, ты цела?! Элеонора! – до нее даже не сразу дошло, что в дверь помещения стучатся изо всех сил, почему-то не открывая. Наверно, замок заело или еще что-то в этом роде. Треск двери и заботливо склонившиеся над ней Кэтрин и Влад.

– Котел взорвался, – отозвалась Хранительница, натягивая на лицо улыбку. – Все в порядке, но теперь придется орудовать без зелья, я над таким вариантом еще не работала, я просто думала, что поможет…

– У тебя кровь… – всполошилась Кэтрин, внимательно ее разглядывая. Элеонора ухмыльнулась, поведя плечами и с радостью отмечая, что ничего не болит, кроме головы.

– Да ты что?! А я думала, у меня вместо нее текут чернила… – ехидно заметила она. – Может, встать поможешь? – взглянула девушка на Матея.

– Тебе надо отдохнуть, – заметила Кэтрин, когда Элеонора поднялась на ноги, и огляделась. – Ты же ударилась, наверное, сильно!

– Кэт, все нормально, не впервой. Надо дело делать, а не отдыхать. Голова, зараза, – буркнула Нора, потирая затылок. Кровь шла сбоку, видимо, что-то попало… Но голова, как назло, не торопилась проходить.

– И что тут стря… – послышался за спиной Влада голос, и Нора подняла на дверь пока еще затуманенный болью взгляд. – Ты что тут натворила?! – выдохнул Майкл, оглядывая разоренное помещение. – Поразительного таланта зельевар, как я посмотрю! – язвительно, со злым сарказмом, заметил он.

– Я уберу все, Майкл, – пообещала Кэтрин, осматривая голову Элеоноры. – От взрывов котла никто не застрахован…

– Я зельевар-экспериментатор, мне положено раз в несколько лет взрывать котел, это подчеркивает, что я работаю, – слабо улыбнулась Хранительница. – Кэт, пустяки, пройдет. И не вздумай при мне петь, я Хранитель, – она сделала глубокий вдох. – Кровь помоги остановить и займемся делом… И да, Влад, скажи мне, где ты взял дербенник? – посмотрела она на ифрита, пока Кэтрин рылась в ее сумке, отыскивая кровоостанавливающее зелье или хотя бы ингредиенты.

– Купил, – пожал плечами ифрит. – Его точно собирали в нужное время, трансильванские собиратели ингредиентов знают все нужные сроки.

– Так хорошо знают, видимо, что выкапывали железным предметом, – усмехнулась Элеонора. – Я даже добавить то, что в рецепт не входит, не успела. Говорила же, зелье крайне капризное и опасное, – прошипела женщина. Кэтрин, отыскавшая Заживляющее Зелье, аккуратно обрабатывала рану на голове Элеоноры, поморщившейся. Запах от зелья, снимающего врожденный блок с рассудка валькирий (название ему Нора так и не придумала, тем более что патентовать это изобретение не планировалось) только-только начинал появляться, ему предстояло бы вариться еще почти час. Но не довелось.

– Ну вот, кровь больше не идет, – удовлетворенно заметила Кэтрин. – Тебе стоит отдохнуть, ты потеряла много крови! – покачала она головой. – Я настаиваю!

– Не сходи с ума, – раздраженно отмахнулась женщина, доставая палочку из кармана джинс. – Давай приступим к делу, все нормально, мы быстро восстанавливаемся от мелких повреждений…

– А я сказала, что тебе надо отдохнуть хотя бы час, – глаза Кэтрин наполнились слезами, девушка машинально погладила животик. – Не обижай меня, меня нельзя обижать! – хлюпнула она носом.

– Кэтрин, да нормально все! – рявкнула Нора. Влад взмахом палочки убрал уцелевшие склянки Норы обратно в сумку и подобрал последнюю с пола. Однако на валькирию эти слова не возымели ровно никакого воздействия, а палочка Бутти оказалась крепко сжата ее ладонью.