Текст книги "Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 64 страниц)

Все сидели в гостиной, включая все еще бледную и изнуренную Гермиону, которую бережно обнимал Влад, поглаживая по спине, и слушали Билла. Комната у молодых Уизли была очень миленькая, светлая, теплая. В камине как-то неуместно весело потрескивал огонь. Мы остались у двери, чтобы не пачкать ковер на полу следами грязной обуви. Я с тоской посмотрела на свою белоснежную мантию, которую надела, пока звала Кассиопею и Влада. Такое облачение автоматически говорило всем кругом, что я – валькирия, исполняющая свой долг. В такие минуты я становилась неумолимым вершителем «правосудного возмездия» и могла, если это необходимо будет во исполнение моей задачи, пользоваться чем угодно, вплоть до Непростительных. Причем, что было странно, я применила-таки Круциатус к Малфою-старшему, но вины за это не испытывала. Не как тогда, в особняке, с Долоховым… И при мысли о том, что я становлюсь темнее, чем была раньше, ближе к той мне, из другой реальности, желудок скрутился в тугой узел. Я не буду таким чудовищем, никогда, внушала я себе. Не буду.

– Удачно, что Джинни приехала домой на каникулы. Будь она в Хогвартсе, её могли схватить раньше, чем мы успеем к ней добраться, – заметил Билл. И оглянулся на нас. – Я всех забрал из «Норы», – объяснил он. – Переправил к тете Мюриэль. Это всё равно рано или поздно случилось бы, папа давно нас предупреждал. Наша семья – самые отъявленные осквернители чистоты крови.

– А чем их защитили? – спросил Гарри.

– Заклятием Доверия. Хранитель Тайны – папа. На нашем коттедже такое же заклятие, а я Хранитель Тайны. Олливандера и Крюкохвата тоже переправим к тете Мюриэль, как только они чуть-чуть придут в себя. Ноги у Крюкохвата уже заживают, Флёр напоила его «Костеростом». Через час, наверное, можно будет их обоих…

– Я могу спеть, не знаю, как Крюкохвату, а Олливандеру помогу. Я уже отдохнула, – все время, пока ребята копали могилу Добби, я пела для Гермионы, которой досталось куда больше, чем остальным. Пытал ее, как выяснилось, в основном Долохов, бывший в этом деле мастером.

Когда я зашла в коттедж в первый раз, около Гермионы, заботливо уложенной на диван, суетилась Флёр. Влад, шепча что-то ласковое, бережно поглаживал Герми по руке. Услышав звук моих шагов, Гермиона испуганно вздрогнула, поднимая блестящие от слез глаза. Щеки ее были мокрыми от слез.

– Кэт, – потрескавшимися губами прошептала девушка, когда я бережно коснулась ее лба, определяя, какой ущерб нанесли ей Пожиратели. – Ты здесь?

– Здесь. И Влад тоже… – улыбнулась я. – Лежи тихо, я помогу…

– Так что отправить их можно будет быстрее, – заметила я теперь. Билл кивнул.

– Нет, – сказал Гарри. – Они оба мне нужны. Это очень важно, – с необычайной для него властностью произнес брат. Я приобретала такую же суровость и властность, когда позволяла сущности валькирии занять место всего человеческого окончательно. Как у Малфоев, где я была даже не сестрой Гарри, а валькирией. Которая и убить имела право. К счастью, не пришлось. Но сейчас это состояние у меня прошло, оставив человеческую, уставшую, сомневающуюся суть.

Он вышел в кухоньку, я проскользнула внутрь гостиной, оглядев еще раз Гермиону. Щеки последней слегка порозовели, взгляд стал не таким затуманенным. Влад мрачно буравил меня глазами, Кассиопея что-то рассказывала Рону и Дину, видимо, чтобы отвлечь ребят от мрачных мыслей.

– Мне надо поговорить с Крюкохватом и Олливандером, – сказал вернувшийся Гарри.

– Нет, – отозвалась Флёр. – П’гидётся подождать, Арри. Они больны, измучены…

– Мне очень жаль. Но я не могу ждать, мне надо поговорить с ними сейчас же. Наедине. С каждым по отдельности. Это важно и срочно…

– Проклятье, Гарри, что происходит? – не выдержал Билл. – Ты являешься к нам с мёртвым домовиком и полуобморочным гоблином, у Гермионы такой вид, как будто её пытали, а Рон наотрез отказывается что-нибудь рассказывать… Кэтрин в белой мантии… Два каких-то вообще незнакомых человека, у которых глаза желтеют… Что происходит?!

– Не могу сказать, Дамблдор запретил. Он дал нам задание, и велел никому о нем не рассказывать, – покачал головой Гарри.

Флёр что-то нетерпеливо пробормотала, но Билл смотрел на Гарри. Трудно было понять выражение его изуродованного шрамами лица. Наконец Билл сказал:

– Хорошо. С кем ты хочешь говорить первым?

Гарри заколебался.

– С Крюкохватом, – сказал он наконец. – Сначала я поговорю с Крюкохватом.

– Тогда за мной, – сказал Билл и первым пошёл вверх по лестнице.

– Вы трое мне тоже нужны, – крикнул он. – Гермиона, Рон и Кэтрин то есть…

Влад нехотя отпустил Гермиону и мы трое вышли к Гарри.

– Ждите тут, – сказала я по пути Кас и Владу. Ифриты кивнули.

– Ты как? – спросил Гарри Гермиону. – Ты вообще замечательная – придумала такую складную историю, когда этот урод тебя пытал…

Билл провёл нас наверх. На тесную лестничную площадку выходило три двери.

– Сюда, – это оказалась спальня Билла и Флёр, за окном в лучах Солнца искрилось море. Гермиона присела за туалетный столик, Рон встал рядом, а я присела на каретку кресла подруги. Гарри стоял у окна, скрестив руки на груди с задумчивым выражением лица. Снова появился Билл, неся на руках маленького гоблина. Он уложил Крюкохвата на постель, тот что-то буркнул в виде благодарности, и Билл ушёл, закрыв за собой дверь.

– Простите, что пришлось вас вытащить из кровати, – сказал Гарри. – Как ваши ноги?

– Болят, – ответил гоблин. – Но заживают, – выражение лица Крюкохвата было и странным, и одновременно любопытным, и вызывающим… В руках он все еще сжимал меч Гриффиндора. – Гарри Поттер. Вы очень знамениты, даже среди гоблинов. Вы похоронили домовика, – сказал он неожиданно резко. – Я видел в окно, из соседней спальни.

– Да, – резко ответил Гарри.

Крюкохват наблюдал за ним раскосыми чёрными глазами.

– Вы – необычный волшебник, Гарри Поттер.

– Почему? – спросил Гарри, потирая шрам.

– Вы вырыли могилу.

– Ну и что? – Крюкохват не ответил. – Крюкохват, я должен спросить…

– Вы перенесли меня сюда. Спасли от смерти.

– Вот и ладно, – сказал Гарри. – Так я говорю, мне нужна помощь, Крюкохват, и вы можете помочь. Мне нужно проникнуть в банковский сейф в «Гринготтсе», – я расширившимися глазами посмотрела на брата. Я и сама думала об этом же, и мы с Гарри на берегу обсуждали этот вариант, но я не думала, что он решит перейти к делу так скоро. Он решил.

– Проникнуть в сейф в «Гринготтсе»? – Гоблин чуть поморщился, устраиваясь поудобнее на кровати. – Это абсурдная идея!

– Возможно, – тут же возразил Рон. – Но ведь были случаи, когда проникали.

– Вот-вот, – подхватил Гарри. – В тот день, когда мы с вами познакомились, Крюкохват. Мой день рождения, семь лет назад, – в тот день, вспомнила я, и пытались утащить философский камень…

– Тот сейф был уже пуст, – огрызнулся гоблин. – Он не так строго охранялся.

– А тот сейф, куда нам нужно попасть, – не пустой, и охраняют его, наверное, будь здоров, – сказала я. – Это сейф Лестр… Сами-знаете-кого.

Рон и Гермиона переглянулись. Ничего, у нас будет время всё им объяснить после того, как Крюкохват даст ответ.

– Без шансов, – твёрдо сказал гоблин. – Абсолютно исключено. «Если пришёл за чужим ты сюда»…

– «Отсюда тебе не уйти никогда» – я помню, – сказал Гарри. – Только я не за богатствами туда собираюсь. Мне нужен этот сейф не для себя. Вы мне верите?

Гоблин искоса посмотрел на Гарри.

– Если есть на свете волшебник, которому я мог бы поверить, что он не ищет выгоды, то это вы, Гарри Поттер, – произнёс наконец Крюкохват. – Гоблины и домовые эльфы не привыкли к тому, чтобы им оказывали уважение, как это сделали вы нынче ночью. Мы не привыкли к такому от носящих волшебные палочки, – чуть не разгорелся спор, даже ссора, из-за давней натянутости отношений волшебников и гоблинов, но нам с Гарри удалось замять ситуацию.

– А вы знаете, что это Гарри освободил Добби от рабства? – спросила Гермиона. – Знаете, что мы уже много лет боремся за освобождение домовых эльфов? – Рон смущённо кивнул. – Мы не меньше вашего стремимся свергнуть Сами-Знаете-Кого!

– Что вам нужно в их сейфе? Меч, который хранится там, – подделка. Настоящий – вот. Я думаю, вы это и сами знаете. Вы просили меня солгать о нём.

– Но ведь в сейфе не только меч? – спросила я. – Вы не видели, что там ещё хранится?

Гоблин опять принялся накручивать бородку на палец.

– Правила «Гринготтса» не позволяют обсуждать содержимое банковских сейфов. Мы – хранители несметных сокровищ и обязаны оберегать то, что нам доверено, тем более что немалая часть этих драгоценностей создана нашими же руками.

Гоблин погладил меч. Взгляд его чёрных глаз перешёл с Гарри на Гермиону, потом на Рона, задержался на мне и опять на Гарри.

– Вы поможете? – спросил Гарри. – Без вашей помощи у нас нет никакой надежды проникнуть в сейф.

– Я подумаю, – произнёс Крюкохват.

– Спасибо, – сказал Гарри.

– Кажется, действие «Костероста» завершается. Я наконец-то смогу поспать. Вы уж меня извините…

– Да, конечно!

Выходя из комнаты, Гарри прихватил с собой меч Гриффиндора, лежавший под боком у Крюкохвата. Гоблин не стал возражать, косясь на мой маховик.

– Гарри, – шёпотом заговорила Гермиона, оттаскивая меня от двери на тёмную лестничную площадку, – ты имеешь в виду то, о чём я подумала? Считаешь, у них в сейфе – крестраж?

– Так мы вроде искали в местах, связанных Сами-Знаете-с-Кем, – озадаченно проговорил Рон. – Кроме их дома, но он же конфискован еще в первую войну, и их сейфа…

– Вот именно! Думаю, Родольфус и Долохов не знали, что это крестраж, просто она сказала, что это очень важная для нее вещь. Долохов – ее преданный соратник, Лестрейндж тоже, он искал ее даже когда она исчезла… Ладно, пошли к Олливандеру, – Гарри махнул рукой.

Мы постучали в дверь напротив, в ответ послышалось чуть различимое «Войдите»…

Мастер волшебных палочек лежал на двуспальной кровати, с той стороны, что дальше от окна. Его продержали в подвале больше года и по крайней мере один раз пытали. Он страшно исхудал, кости лица выпирали из-под желтоватой кожи. Большие серебристые глаза ввалились. Руки, лежавшие поверх одеяла, могли бы принадлежать скелету.

Гермиона села на свободную половину кровати, я присела рядом, Гарри – по другую сторону от меня. Рон уселся на стул у двери.

– Мистер Олливандер, простите, что мы вас побеспокоили, – начал Гарри.

– Мой милый мальчик, – слабым голосом отвечал Олливандер, – вы спасли нас всех. Я уж думал, мы умрём в этом подвале. Не знаю, как и благодарить.

– Мистер Олливандер, мне нужна помощь.

– Всё, что угодно!– чуть слышно ответил мастер.

– Вы можете это починить? Её вообще можно починить?

Олливандер протянул дрожащую руку. Гарри положил ему на ладонь соединённые хрупкой перемычкой половинки волшебной палочки.

– Остролист и перо феникса, – проговорил Олливандер срывающимся голосом. – Одиннадцать дюймов. Тонкая и гибкая…

– Да. Так вы можете?

– Нет, – прошептал Олливандер. – Мне очень жаль, но я не знаю средства починить волшебную палочку, получившую настолько серьёзные повреждения.

Гарри выглядел так, словно ему только что нанесли страшный удар. Он забрал половинки палочки и снова спрятал их в мешочек. Олливандер смотрел на мешочек, где исчезла сломанная палочка, и отвёл взгляд только когда Гарри вынул из кармана две волшебные палочки, захваченные у Малфоев.

– Вы можете определить, чьи они?

– Гарри, – я видела, что Олливандеру очень плохо и решила сначала хоть немного улучшить его состояние. – Я спою, а потом мы поговорим с мистером Олливандером. Хорошо?

Мастер повернулся на звук моего голоса и слабо улыбнулся.

– Мисс Реддл, – прошептал он. – Ровно двенадцать дюймов, вишневое дерево и волос из гривы единорога… Тонкая… На рукоятке…

– Сова, мастер Олливандер, да, – кивнула я.

– Такая же палочка была у вашей матери, мисс Реддл. Только на рукоятке был лебедь. Прекрасная была женщина, – слабо улыбнулся он. – Вы очень похожи на нее. Позволите взглянуть на вашу чудесную палочку, мисс Реддл? Это прекрасная палочка, сильная, гордая, и очень светлая. Палочка, достойная валькирии.

– Мне жаль, мистер Олливандер, но я ее уже давно потеряла, – грустно улыбнулась я. – Однако она служила мне очень достойно… – взгляд Олливандера скользнул по моему маховику.

– Палочка не нужна вам, мисс Реддл. Не знаю, нужен ли вам маховик, но валькирии обладают такой магией, что в посредстве палочки не нуждаются… Хотя очень жаль, что она потерялась. Это была одна из самых прекрасных палочек, что я видел когда-либо.

– Закройте глаза, мистер Олливандер, – улыбнулась я. – Я спою, вам станет немного лучше, – мастер послушался и я запела, тихо, печально, исцеляя прежде всего душевные раны. Я понимала, что полгода в подвале стали для него вечностью, и хотела хоть немного помочь… Когда петь дальше стало опасно, я умолкла, погладив Олливандера по тощей слабой руке.

Мастер открыл глаза.

– Спасибо, мисс Реддл, – с благодарностью сказал он. – Вы хотели что-то еще узнать, мистер Поттер?

– Вы можете сказать, чьи они? – Гарри протянул ему палочки.

Мастер взял первую и поднёс её к самым глазам. Повертел узловатыми пальцами, чуть согнул.

– Она принадлежала Родольфусу Лестр… Ее мужу, – проговорил он.

– А эта?

Олливандер так же внимательно осмотрел вторую палочку.

– Боярышник и волос единорога. Ровно десять дюймов. Умеренной упругости. Это была палочка Драко Малфоя.

– Была? – повторил Гарри. – Она же и сейчас его?

– Не думаю. Если вы взяли её с бою… Разумеется, тут имеет значение, как именно волшебная палочка перешла из рук в руки. Многое зависит и от самой палочки. Но в целом волшебная палочка, взятая в бою, честно служит новому владельцу.

– И всё-таки можно пользоваться волшебной палочкой, которая тебя не выбирала? – спросил Гарри.

– О да, если вы настоящий волшебник, то можете направлять магию через любой инструмент. Однако самые лучшие результаты достигаются в тех случаях, когда между палочкой и волшебником существует духовное родство.

– Будет она меня слушаться?

– Полагаю, да. Принадлежностью волшебной палочки управляют сложнейшие законы, но, как правило, палочка побеждённого покоряется новому хозяину.

Рон показал ему палочку Хвоста.

– Меня заставили сделать её вскоре после того, как похитили, – для Питера Петтигрю. Да, если вы взяли её с бою, она будет слушаться вас охотней, чем любая другая палочка.

– Выходит, не обязательно убивать прежнего хозяина, чтобы завладеть волшебной палочкой? – спросил Гарри.

–Что вы, я бы не сказал, что это обязательно.

– Существуют легенды, о волшебной палочке – или нескольких – которые переходили от одного хозяина к другому посредством убийства.

Олливандер побледнел.

– Я думаю, есть всего одна палочка, – прошептал он.

– И Сами-Знаете-Кто интересуется этой, так?

Олливандер с мольбой посмотрел на нас.

– Как вы узнали?

Последовал долгий разговор, в ходе которого Гарри выказал немалую осведомленность тем, что Беллатриса требовала от Олливандера.

– Она требовала рассказать, что я знаю о Бузинной Палочке, – шептал Олливандер. – Ей всегда нравилась старая палочка, но теперь она ищет другую, сильнее, чтобы победить вас…

– Очень скоро она узнает, а может, и знает, что моя старая палочка безнадежно сломана, – тихо произнес Гарри.

– Нет! – вскрикнула Гермиона. – Откуда она может это узнать, Гарри?

– Твоя палочка, Гермиона, и палочка из терновника остались у Малфоев. Если они их как следует осмотрят и заставят воспроизвести последние заклинания, то поймут, что твоя палочка разбила мою, увидят, как ты пыталась её починить и у тебя ничего не получилось. Они поймут, что я потому и пользовался палочкой из терновника.

Гермиона, к которой только-только вернулся румянец после сегодняшних испытаний, опять побелела. Я с укором посмотрела на Гарри.

– Давайте пока не будем об этом…

– Так вы думаете, эта палочка существует на самом деле, мистер Олливандер? – спросила Гермиона.

– Вполне возможно проследить её судьбу. Есть, безусловно, значительные промежутки времени, когда она терялась или же её скрывали, но всякий раз она снова выходила на свет.

– А вы не думаете, что это просто сказки или мифы? – с надеждой спросила Гермиона.

– Нет, – ответил Олливандер. – Не знаю, впрочем, является ли убийство предыдущего владельца обязательным условием. У этой палочки кровавая история, но, возможно, это объясняется обычной человеческой алчностью.

– Мистер Олливандер, вы ведь сказали Сами-Знаете-Кому, что Бузинная палочка сейчас у Грегоровича? – спросил Гарри.

– Ходили такие слухи, – прошептал Олливандер. – Много лет назад, вас тогда ещё и на свете не было. По-моему, Грегорович сам их распускал.

– Да, понятно, – сказал Гарри и встал. – Мистер Олливандер, ещё один последний вопрос, а потом мы оставим вас в покое. Что вы знаете о Дарах Смерти?

– О чем? – не понял Олливандер. – Это как-то связано с волшебными палочками? – недоумевал мастер. Моя сущность валькирии подтвердила, что он не лжет. Он и впрямь ничего не знал.

– Спасибо, мистер Олливандер, – кивнул Гарри.

– Отдыхайте, а нам пора, – добавила я, выпроваживая Гарри и Рона к двери.

– Меня пытали… Меня пытал Долохов… Вы не представляете… – жалобно сказал нам в спину Олливандер.

– Еще как представляю, мастер, – обернулась я к нему. – Долохов меня пытал. Постарайтесь отдохнуть, и спасибо за всё, что вы нам рассказали.

Гарри сбежал по лестнице на первый этаж, мы следом. Мрачные и молчаливые Кас с Владом стояли у кухонной двери, глядя на лестницу. При нашем появлении они встрепенулись. Но Гарри только молча повел нас всех в сад. Влад и Кас, как две призрачные тени, вышли следом за нами.

– Бузинная палочка была у Грегоровича очень давно, – сказал Гарри. – Я видел, как Сами-Знаете-Кто искала его. Я все никак не мог понять, откуда Грин-де-Вальд узнал, что палочка у Грегоровича, но если Грегоровичу хватило ума распускать об этом слухи, тогда всё понятно. Грин-де-Вальд пришёл к власти, используя Бузинную палочку. А когда он был на вершине своего могущества, Дамблдор понял, что никто другой не сможет его остановить, вызвал на поединок и победил. И тогда он забрал Бузинную палочку.

– Бузинная палочка была у Дамблдора? – изумился Рон. – А сейчас-то она где?

– В Хогвартсе, – ответил Гарри.

– Тогда давайте скорее заберем палочку, пока она до нее не добралась!

Окончательно подошедший к нам Влад положил руку на плечо Рона. Уизли вздрогнул от неожиданности.

– Поздно. – Гарри схватился за голову и опустился на колени. – Она уже там…

– Гарри, нет! – рявкнула я, теребя его за плечо. – Влад, ты можешь быстро поставить на кое-какие его мысли ментальные щиты, какие вы обычно ставите?

– Насколько быстро? – поинтересовался Матей, силком поставив Гарри на ноги и удерживая его вертикально, хотя и с немалым трудом.

– Прямо сейчас, – я снова потрясла Гарри, которого явно захлестывало какое-то видение. Влад вытаращился на меня так, словно я сказала несусветную глупость.

– А много мыслей? – выдавил он из себя несколько секунд спустя.

– То, что он знает про нас с Северусом. Думаю, довольно немало уже, – отозвалась я.

– А что там за история с Северусом? Я все никак ничего не пойму, – влез Рон.

– Потом расскажем! – на удивление синхронно шикнули мы с Гермионой.

– Кэт, я могу, но это займет время. Тебе прямо сейчас надо? – я кивнула. – Слушай, если я на время его вообще отключу, так сказать, сойдет? А когда отпустит, спокойно наложу щит. Потом, предупреждаю, извлечь эти его воспоминания сможем только я, Тадеуш, если в себя придет, и Майкл. Кас не сможет, она еще только учится, – девушка кивнула. – Вы согласны?

– Лично я – да, – рявкнула я. Гарри жмурился, хватаясь за шрам, падая из цепких рук Влада. – Он, думаю, не в состоянии сейчас соглашаться! – ифрит кивнул и уже загоревшимися желтым огнем глазами внимательно вгляделся в распахнувшиеся глаза Гарри. Тот словно бы в испуганном изумлении смотрел на Влада и вдруг как подкошенный грохнулся на землю, не подавая признаков того, что он в сознании. Рона передернуло, я недоуменно смотрела на Матея, преспокойно улегшегося рядом с Гарри на живот и все еще глядевшего брату в лицо. Кас с каким-то слегка маниакальным выражением лица наблюдала за более опытным ифритом. Наконец, казалось, бесконечно долгое время спустя, Гарри открыл глаза, а к Владу вернулась привычная радужка и черные зрачки.

– Что это вообще такое было? – оглядел нас Гарри, сев. Влад поднялся на ноги и протянул ему руку. – У меня такое чувство, что у меня почти весь мозг в сейф запирали. Что-то видел, что – не помню, – он потряс головой, поднимаясь на ноги с помощью Влада.

– Я помню, – усмехнулся Влад. – Если я правильно понимаю, кто такая Темная Леди, то она забрала-таки палочку из гробницы Дамблдора. Больше ничего интересного, – пожал ифрит плечами. – Ладно, давайте я наложу щиты и нам с Кас пора, хватит мучить бедных Ту Ким и Дивью охраной наших укрывающихся. Ты остаешься, Кэт? – улыбнулся он.

– Да, остаюсь. Передавай папе, Бродяге и Ивз привет. Скажи папе, чтобы не волновался, с нами все будет хорошо и мы скоро увидимся. Майклу передай спасибо за гостеприимство, и поцелуй за меня Эдвина, – подмигнула я. Влад, улыбаясь, взялся за дело и вскоре знание Гарри о нас с Северусом было, надеялась я, надежно скрыто. Гарри согласился на это, дав мне шанс после войны все объяснить. Но, что было хорошо, я хотя бы сумела вернуться к ребятам.

– Милая девушка, – когда ифриты исчезли, заметила Гермиона. – А она кто вообще? Ученица наших ифритов?

– Она дочь итальянской валькирии, добровольно стала ифритшей. У Влада кто-то типа стажера…

– А ты ревнуешь, что ли? – хмыкнул Рон. Гермиона одарила его злым взглядом.

– Между прочим, когда мне было плохо, кроме Влада и Флёр ко мне только Кэт подошла. У меня нет причин подозревать моего Влада в обмане! – с неожиданной резкостью произнесла Герми. – Просто мы даже толком не познакомились все, – уже спокойно объяснила девушка.

– Еще познакомимся, когда все закончится, – улыбнулась я. – Ладно, пошли в дом, я очень хочу горячего чая, – обняв Герми за плечи, я повела ребят в коттедж. Мы наконец-то воссоединились и теперь нас снова стало четверо. Все вернулось в нормальное русло…

Флёр, услышав от нас с Гермионой, что я беременна, окружила меня заботой, как Жозефина и Герми до нее. Вообще француженка, прежде показавшаяся весьма ветреной и эгоистичной особой, оказалась неожиданно милой девушкой. К тому же тот факт, что они с Биллом терпели наше присутствие в их небольшом коттеджике в таком количестве, тоже говорил в их пользу…

К счастью, ни Флёр, ни Билл не спросили, кто отец ребенка. Дин и Полумна тоже. Я не знала, знает ли Билл, он мог услышать о наших отношениях с Севом от Блэка или Римуса. Но остальные точно не знали и не спрашивали, удовлетворенные моим «после войны расскажу все»…

Уже ночью я, уложенная в одной комнате с Гермионой и Полумной, «Ракушка» была маленькой и на такое количество народа рассчитана не была, вспомнила еще кое-что, связанное с Малфой-Мэнором. Я этого даже не увидела, это почти и не было заметно, будь рубашка еще буквально на полсантиметра свободнее, вообще бы даже мысли такой не возникло. Я это почувствовала. Анж была беременна… От Долохова, что сомнений вообще не вызывало. Я не знала, почему не ощутила беременности Тонкс летом, но при одном взгляде на живот Анж моя сущность тут же сообщила мне, что девушка несет в мир новую жизнь. Вообще чувствовать присутствие жизни и смерти – естественно для валькирии, овладевшей даром, часть нашей сущности. В том числе, как оказалось, и беременность я иногда могла почувствовать. Возможно, дело было только в сроках, у Тонкс-то они все же были меньше, раз животик Анж начал вызывать сомнения, решила я тогда для себя. И, откровенно говоря, не ошиблась…

Несколько дней спустя Крюкохват наконец-то соизволил объявить свое решение по поводу просьбы Гарри. И когда мы все собрались в спальне, где ночевали я и девушки, а гоблин позвал нас именно туда, он заявил, что поможет нам, хотя это и была, по его словам, подлая измена «Гринготтсу», но… не просто так. Он потребовал меч Гриффиндора.

– Мы можем вам что-то из их сейфа дать, там наверняка куча всякого, – предложил Рон. – Берите что угодно, мы мало что возьмем.

Крюкохват от злости побагровел и глаза его с ненавистью сверкнули.

– Я не вор, мальчишка, мне не нужны чужие сокровища! – зарычал он. – Меч принадлежал Рагнуку Первому и был отнят у него Годриком Гриффиндором! Это утраченная драгоценность, шедевр гоблинского мастерства! Он должен принадлежать гоблинам! Такова цена моей помощи, а не хотите – как хотите.

– Нам надо посоветоваться. Дадите минутку? – гоблин кивнул и мы с Гермионой вытащили парней в коридорчик и спустились на первый этаж. Где встали около двери в пустую гостиную.

– Что будем делать? – спросил Гарри.

– Не знаю, – убитым тоном ответила Гермиона.

– Я тоже, – кивнула я.

Наступила пауза.

– А давайте скажем ему, что отдадим, когда возьмем крестраж. Там же лежит подделка. Подменим их и отдадим подделку гоблину, – предложил Рон.

– Рон, да он их отличает лучше нас! – воскликнула Гермиона. – Он первый и заметил!

– А мы сделаем ноги, пока он не разобрался…

Рон увял под взглядом Гермионы.

– Нужно предложить ему что-нибудь другое, не менее ценное, – сказала сама Гермиона.

– Какая ты умная! Пойду принесу ещё один мечик древней гоблинской работы, а ты заверни его покрасивее.

Гарри задумчиво молчал, глядя в окно. Я положила руку ему на плечо и тихо произнесла пришедшее мне в голову решение.

– Мы отдадим ему меч…

Ребята, включая Гарри, уставились на меня с расширившимися глазами.

– Что?! – заморгал Рон.

– Я хотел ему сказать, что отдадим меч после визита в сейф, не уточняя время, – пробормотал Гарри. – Закончим с крестражами и отдадим…

– Ты думаешь, поверит? – усмехнулась я. – Я дам ему слово, которое имеет в волшебном мире огромный вес. Но от нас потом потребуется сделать все возможное, чтобы осуществить мое обещание. Если не хотите новой, куда более страшной, грозы, – я оглядела всех троих. – Гарри, я предлагаю то же самое, поверь. Если вы мне доверяете, то я дам ему это слово.

– Доверяем, – Гарри пожал мне руку. – Только скажи, что он нам пока нужен. Что без него мы никак не одолеем Лестре… Потом… Я сам прослежу за тем, чтобы Крюкохват его получил. Я не собираюсь никого обманывать.

– Да ведь на это могут уйти годы! – вскрикнула Гермиона.

– А по-моему, гениально! – воскликнул Рон и встал. – Пошли, скажем ему.

Крюкохват ждал, откинувшись на спинку кресла, постукивая тонкими пальцами по каретке. Войдя в помещение, я коснулась маховика, отдав ему команду, и крошечные часики засияли розовым.

– Крюкохват, от имени Ордена «Белая Сова» и всех ста шестидесяти валькирии, в соответствии с данным первым Советом Десяти Валькирий волшебному сообществу словом, перед лицом тех, что живут за гранью доступного нашему пониманию мира я, валькирия Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Кэтрин Розалина Реддл, даю слово, что вы получите меч Годрика Гриффиндора, после того, как мы заберем из сейфа то, зачем идем туда, и сделаем все возможное, чтобы свергнуть гнет Темной Леди, – Крюкохват смотрел на меня с блестящими глазами, с каким-то почти болезненным вниманием… С жадным вниманием, я бы сказала. – Я лично прослежу, чтобы вы получили меч. Если по каким-то причинам не сумею я, это сделает кто-то из ребят.

– Даю слово, – кивнула Гермиона, встревоженно на меня глядевшая.

– Я сделаю все, чтобы передать вам меч, как только выполню то, что мне суждено. Даю слово, – произнес Гарри.

– Обещаю, – кивнул явно недовольный Рон.

– Как скоро я получу меч? – Крюкохват смотрел мне в глаза.

– Я не знаю. Думаю, этот год еще не закончится. Я чувствую, что грядет финал, – я не отводила взгляда. Слово валькирии, говорящей от всего Ордена, было самым веским, которое мы могли дать. За его неисполнение меня мгновенно и на всю вечность лишили бы души, причем еще хуже, чем при поцелуе дементора, все руководство Ордена сместили бы в одночасье, и, вполне возможно, валькирии бы вообще прекратили свое существование, те, кто когда-то давно наделил нас этим даром, забрали бы его… Крюкохват оглядел всех нас и кивнул.

– Валькирия дает слово гоблину? Невиданное дело, – покачал он головой.

– Это очень важное дело, – я сделала глубокий вдох. – Оно стоит того, чтобы дать это слово. Вы согласны, Крюкохват? – гоблин кивнул и пожал мне руку.

– Я принимаю слово Ордена Валькирий и даю обещание сделать все, что смогу, чтобы помочь вам проникнуть в сейф и уйти оттуда. По рукам, – он пожал руки ребятам.

– Причиной невыполнения данного нами слова может стать лишь смерть всех представителей одной из сторон, – закончила я. Опасный договор, особенно опасный для меня самой, был заключен. Но я понимала, что иначе попасть в сейф Лестрейнджа не получится никак и готова была рискнуть. Все должно было так или иначе кончиться…

Повторялась история с подготовкой вторжения в Министерство. Мы работали в нашей же спальне, создавая по требованию гоблина полумрак.

– Я всего однажды побывал в сейфе Л., – сообщил Крюкохват. – В тот раз мне было поручено поместить туда поддельный меч. Это отделение – одно из самых древних. Старейшие семьи волшебников хранят свои сокровища на очень глубоком уровне, там самые большие сейфы и самая лучшая защита…

Потекли недели подготовки, возникало множество проблем, которые требовали решения. Оборотного зелья было лишь на двоих… Но и с этим мы решили, что справимся.

Остальные, разумеется, замечали, что что-то затевается, мы почти целыми днями сидели впятером и запирали дверь. Но ни о чем нас не спрашивали. Крюкохват же нравился нам все меньше, он оказался очень кровожадным и его явно грела мысль, что он может ранить волшебника при проникновении в сейф. Но нравился он нам или нет, он был нам необходим…

А одним вечером, когда мы собирались ужинать, нас покинул Олливандер. Я помогала Флёр на кухне, радуясь тому, что токсикоз у меня окончательно прошел и в общем-то беременность не причиняла мне особых неудобств, разве что я чаще обычного «отлучалась на минутку» и уставала быстрее, чем всегда. Головокружение, тошнота, сонливость не проявлялись, думаю, в немалой степени из-за лекарства Норы.

– Флёр, извини, что мы на вас так навалились, – заметила я, проверяя соус. – Нам неудобно вас стеснять…

– Ничего, Арри ведь спас мою сест’гу, я не забыла! – покачала головой Флёр, заставив два больших ножа резать мясо для гоблина и Билла. – Сегодня мисте’г Олливанде’г пе’геби’гается к Мю’гиэль, и станет полегче. Гоблин, – она слегка поморщилась, заговорив о нём, – пе’геедет на пе’гвый этаж, а вы, – кивнула она Гарри, – с Дином и ‘Гоном сможете занять его комнату.