Текст книги "Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 64 страниц)

– Ты совершил лишь одну ошибку, но она стоит тебе жизни, – засмеялась она. – Димитр проиграет, ты сам сказал. Я твоя вторая ученица, значит, с его смертью автоматически стану Верховной Хранительницей. Ты забыл об очень важной вещи… – она склонилась к самому лицу умирающего мужчины, пытавшегося остановить кровь из своих ран. Но переплетенные пальцы левой руки Элеоноры показали ему, что характер ран все же отчасти магический. Правой ладонью девушка заботливо провела по волосам раненного. – Я очень сильно любила Ганса, чтобы так легко простить тебе его смерть, во-первых, и я не Реддл – во-вторых…

– Ты… чу…до…ви… – прохрипел мужчина, с трудом шевеля языком.

– Я вполне способна убить, и ты это знал. Ты оказался слишком наивен в мой адрес, отец, – последнее слово прозвучало как плевок, и девушка резко поднялась на ноги. – Факт нашего родства еще не означал факт моего преклонения перед тобой. Стефан Щербак… Кто ты на самом деле? – ответа не последовало. С болезненным выдохом мужчина закрыл глаза в последний раз, по лицу его пробежала судорога, черты стали чуть грубее и старше. Но не изменились. Лицо мессира-магистра осталось прежним.

– Хранители умирают с истинным обликом, – прошептала Элеонора, на глазах которой блеснули слезы. – Что ж, по меньшей мере людям ты нравился в истинном облике… Но на последнем Дне Ягнят успел засветиться перед кем-то, кто сдал тебя международникам… Думаю, им приятно будет узнать, что ты скончался. И да, папа, ты прав! – кинжал таял на ее руке, обращаясь в прах, черные глаза вспыхнули странным огоньком, придав всему лицу достаточно зловещий и величественный вид. – Еще немного, и я смогу достичь того, чего хочу… Но ты и не представляешь, чего же я хочу! – убедившись, что орудие убийства уничтожено, девушка очистила платье от крови и покинула кабинет на самом верху корпуса кафедры Темных Искусств и Способов Защиты от Них, оставляя там лежавшее на роскошном персидском ковре, залитом кровью, безжизненное тело некогда Верховного Хранителя, заведующего кафедрой, почетного аврора-международника Стефана Щербака, известного миру под множеством иных личин, унесенных вместе с его жизнью…

Уже позже, глубокой ночью, новоявленный Верховный Хранитель обнял девушку вне себя от счастья.

– Вот теперь я добьюсь того, что Реддл наденет Диадему. Ты со мной? – усмехнулся он.

– Конечно, мой дорогой, – ангельская улыбка показалась на губах Элеоноры. – До самого конца!

Димитру, обрадованному столь внезапным повышением в иерархии, было неведомо то, каким этот конец представлялся Элеоноре. Заблуждаясь на ее счет, магистр оказался прав в одном… Окклюментом и легилиментом Элеонора Вивьен Щербак была превосходным…

========== Безрадостные новости (Кэтрин) ==========

Промозглый ноябрьский ветер пробирал до костей, продувая мои джинсовую куртку и теплый свитер. Из палатки уже с полчаса не доносилось ни звука и я решила, что ребята спят. Дежурить же была моя очередь…

Я рассматривала крестраж, хотя моя сущность валькирии жалобно протестовала и мне было не по себе, как, впрочем, и всегда в компании крестража-медальона. Но караулить его была сейчас моя обязанность и я ее честно исполняла. Время подходило к полуночи, сменить меня должны были в шесть утра и сейчас я явно или уже осталась единственной в нашем «лагере», кто не спал, или же вот-вот должна была таковой остаться. Я подумала о Северусе, и, убедившись, что все вокруг в порядке, коснулась браслета – я хотела быть просто уверена в том, что он жив и здоров, меня не оставляло постоянное волнение за него, постоянный страх, что с ним что-то произойдет, и после нескольких снов из моей прошлой жизни, в которых я видела его мертвым, страх этот стал в разы сильнее, чем раньше.

Я тосковала по отцу, с которым прежде не расставалась так надолго без возможности хотя бы маленького контакта, в условиях войны, но Влад, навещавший меня уже пару-тройку раз, уверял, что с отцом все хорошо. А вот уверить меня, что Северус в порядке, было некому. И спросить о нем тоже было некого…

Браслет потеплел и услужливо показал мне кабинет директора, где Северус в компании Кэрроу, братца, корпел над какими-то бумагами, и, судя по написанному на одной из них слову, это был какой-то указ его как директора. Но долго любоваться родным профилем, который я не видела уже на тот момент с месяц, только в ночные дежурства позволяя себе пару минут посмотреть на него через браслет, чтобы увериться, что он жив, мне не довелось. Кэрроу поднял глаза, и, будь я там, несомненно встретился бы со мной взглядом. К тому же оба мужчины напряглись. Я не знала, не могут ли они ощутить мое подглядывание через браслет и предпочла разорвать связь. Жив, здоров и цел, и это уже радовало меня безгранично…

В палатке что-то зашуршало, скрипнула кровать и снова воцарилась тишина. Я же продолжала думать о Северусе, по которому, помимо волнения, страшно соскучилась. И мне вспомнилось то, что могло бы послужить началом наших отношений, возможно, стало неким катализатором нашего романа – последние месяцы моего пятого курса, незадолго до сдачи мной С.О.В.

***

– Итак, сегодня мы начнем разговор о том случае, когда я в горах на материке, хм, в Альпах победил горного тролля. Об этом в моей книге «Тропою троллей» подробно написано на странице сто сорок третьей, – сияя улыбкой, провещал Локхарт своим медовым голосом. Парни, усмехаясь, принялись лениво листать учебник, а девочки с блаженными улыбками взирали на профессора «очаровашку», как заметила за пару дней до того Амели. Мэри, сидевшая рядом со мной, буквально таяла при одном взгляде на пустослова у доски. Меня же тот факт, что за почти два семестра мы только и делали, что слушали про подвиги «его великолепия» и отвечали на вопросы длинных тестов о его персоне, уже порядком достал. К тому же я абсолютно не представляла, как после двух лет в компании Квирелла и Локхарта сдам С.О.В по Защите. Да и на третьем курсе мне не слишком повезло, у нас работала сотрудница Министерства, теоретик, и с практикой у нас было не очень хорошо. Нет, она была достаточно умной женщиной, старалась нас чему-то научить, но все-таки я предпочла бы заниматься с преподавателем, знавшим о Защите не понаслышке…

– Мисс Реддл, – округлил глаза Гилдерой, увидев, что я «Тропу троллей» даже из сумки не достала. – Где ваш учебник?

– Я предпочла бы, чтобы мы изучали реальные способы борьбы с троллями, особенно горными, они, знаете ли, довольно опасны, – вспомнив прошлый Хэллоуин, заметила я. Локхарт побледнел и недовольно кашлянул, но тут же взял себя в руки.

– Ничто не учит лучше личного примера, мисс Реддл, – улыбнулся он, открывая белые ровные зубы. Амели чуть не сползла со стула. Виктория Слоу, с Пуффендуя, шикнула на меня.

– Профессор встречался с кучей опасностей и вышел невредимым! – процедила она. Локхарт буквально источал самолюбие и напыщенность.

“Если встречался”, – подумалось мне.

– Но уже начало марта, а у нас не было ни одного практического занятия, в полном смысле, – попыталась возразить я. – Профессор Локхарт, у нас в конце года С.О.В!

– И вы прекрасно его сдадите, если будете внимательны на наших с вами занятиях. Итак, приступим к уроку! – я достала учебник, открыла нужную страницу и, не вслушиваясь в похвалы самому себе, задумалась о том, кого из профессоров можно было бы попросить позаниматься со мной для подготовки к экзамену.

“Остальные не хотят, но это их дело. Я собираюсь стать мракоборцем и мне просто необходимо хорошо знать Защиту и, для поступления на аврора, не менее хорошо ее сдать”.

Я подумала о Дамблдоре, но тут же отвергла эту идею – подходить к директору с предложением «возьмите меня учиться Защите, Локхарт – самоуверенный индюк и ничему не учит» я как-то стеснялась, да и у директора без того были проблемы – некий «наследник Слизерина» несколько раз обещал открыть Тайную Комнату, мы даже узнавали у Драко, не знает ли тот чего-то (отец его был Пожирателем, как-никак), меня несколько раз вызывали к директору и Дамблдор подолгу расспрашивал меня, не причастна ли я к этому. Профессор Флитвик был прекрасным волшебником и даже побеждал на магических дуэлях, но все-таки Защита – это не только заклинания. Наконец, обдумав еще профессора МакГонагалл и отчего-то вспомнив о профессоре Вектор, я призадумалась о кандидатуре профессора Снейпа. Я прекрасно знала, что он просил пост преподавателя Защиты у Дамблдора и надеялась, что это не лишено было веских на то оснований.

«В конце концов, хуже последних двух точно не будет», – хмыкнула я, вовремя изобразив на лице блаженную улыбку и избежав отработки – внеурочное время в компании этого индюка я бы просто не выдержала. И, как только пара закончилась, она в тот день была последней, вторая после обеда, я поспешила вниз, в подземелья замка.

Северус сидел за столом в кабинете Зельеварения, читая чьи-то сочинения и щедро их расчерчивая красными чернилами. Я постучала по косяку и робко замерла в дверях. Профессор поднял на меня взгляд.

– Что-то случилось, мисс Реддл? – приподняв брови, поинтересовался он.

– Я хотела вас попросить… У нас скоро экзамены, и я хочу поступать на аврора…

– Я знаю, мы в начале года обсуждали с вашей группой этот вопрос, – перебил меня Северус. – Вы прекрасно сдадите Зельеварение, если ваши успехи резко не превратятся в катастрофические неудачи, из всех моих студентов за все годы вы – лучшая.

– Я хотела поговорить не о Зельях, – я робко посмотрела на декана, кивнувшего мне на один из стульев, прошла в класс и присела за парту. Взмах палочки и дверь была закрыта, отрезав нас от внешнего мира. – А о Защите от Темных Искусств.

– Я не имею отношения к данному предмету, об этом вам стоит побеседовать с профессором Локхартом, – скрестив руки на груди, отозвался Северус. – Я веду Зелья и отвечаю за подготовку студентов именно по Зельям.

– Именно из-за профессора Локхарта я сюда и пришла! – вздохнула я. – Он болван, ничему не научил с первого урока, мы только и слушаем, какой же он великолепный! Я не представляю, как можно сдавать экзамены с таким… – меня прорвало, и минут пять я высказывала в адрес преподавателя Защиты все, что успела с первого сентября о нем подумать.

– Что ж, – усмехнулся наконец Северус. – Признаюсь, я так и думал, что хотя бы кто-то из студентов это осознает. Но, казалось мне, девушкам характерно ему симпатизировать? – вопросительно посмотрел он на меня. Я помотала головой.

– Не всем. Лично мне он кажется, простите, самоуверенным индюком. Не лучший преподаватель из пяти… Хотя одно достоинство у него все же есть! – вспомнив Квирелла, передернулась я.

– У него из затылка не торчит женское лицо, да-да, – хмыкнул профессор Снейп.

– И он не пытается убить меня, моего брата и друзей. Разве что своим высокомерием. Так вот, профессор, я хотела вас попросить, – крутя палочку, неуверенно начала я.

– Я не могу стать профессором Защиты так сразу, замена преподавателя – достаточно трудоемкий процесс, и директор, думаю, лучше знает, кого ему приглашать на эту должность.

– А вы не могли бы позаниматься со мной дополнительно? Вроде дуэльного клуба, но индивидуально? Просто я действительно хочу как-то изучать Защиту, а не только слушать о подвигах великого учителя… – сделав жалобные глаза, спросила я. Снейп же, поднявшись наконец из-за стола, подошел ко мне и положил мне руку на плечо.

– А почему именно я? – чуть склонив голову набок, спросил он.

– Вы ведь каждый год просите пост преподавателя Защиты и получаете отказ… Но мне кажется, вы с ней знакомы. К тому же вы очень хороший учитель и наш декан, и я вас уважаю.

– Подобные вещи тоже нужно будет согласовать с директором, – заметил Северус. – Вы хотите, чтобы я вас учил к экзаменам или просто проверил ваши способности?

– Учили, мне не очень везло последние три года на преподавателей Защиты.

– К экзаменам? – вкрадчиво осведомился профессор.

– Нет, просто… Я думаю, этот предмет один из самых важных и нужно его знать, чтобы выжить при встрече с темной… – я опустила глаза. – Я уже встречалась со смертью, и не хочу в следующий раз оказаться бессильна перед ней…

– В субботу в четыре, – прервал меня Северус. Я удивленно на него посмотрела. – Я посмотрю, насколько вам нужна моя помощь и если решу, что она нужна, поговорю с директором. Жду в субботу в четыре.

– Но у меня в субботу тренировка по квиддичу, почти до четырех… – я опустила глаза. Снейп усмехнулся.

– Кому из нас эти занятия нужны? – осведомился он. – Мне или тебе?

– Мне, профессор. Если я опоздаю на пятнадцать минут, вы сильно рассердитесь? – я взглянула в черные глаза. Лицо было серьезным и только в самых уголках губ притаился намек на улыбку.

– Не больше, чем на полчаса, – отрезал он. Я обрадованно кивнула и поспешила ретироваться, пока декан Слизерина не передумал.

На проверке Северус согласился с тем, что от программы пятого курса он действительно ждал большего, но вот четыре курса я, по его словам, знала превосходно. О том, что мне помогал каждые каникулы Римус и что если бы не он, дававший мне наставления и, с разрешения папы, иногда проверявший мои познания на практике, я предпочла умолчать. Дамблдор разрешил нам проводить две пары в неделю, и полтора месяца мы действительно каждую неделю по три-четыре часа готовились к моему экзамену, на практике. Теорию я изучала самостоятельно, зарываясь по вечерам в книги из библиотеки, и раньше. В середине апреля, однако же, произошло кое-что ужасное, что заставило меня на время напрочь забыть о своем намерении изучать Защиту у Снейпа – я, ведомая желанием разобраться в загадке «наследника Слизерина», отправилась в Тайную Комнату и выпустила Василиска. Он весьма охотно ответил на все мои вопросы, о том, кто и когда его выпускал, и что его уже выпускала некая девушка с черными волосами моего роста, но смотрела она при этом или в пол или вообще жмурилась.

“Не настоящая наследница”, – подумалось мне тогда. Но когда я велела змею уползти обратно, произошло непредвиденное – он отказался.

– Я приказываю! – прошипела я.

– Я не подчиняюсь тебе, у меня другой хозяин, а меня давно не выпускали, наследница, – наверное, если бы змея умела усмехаться, она бы это и сделала. – Я немного поползаю по трубам… – с этими словами чудовищная змея проползла мимо меня и скрылась в широкой трубе, кокетливо шевельнув хвостом. Я же, предусмотрительно прихватившая свой «Нимбус», поспешила наверх. Пять дней я жила в постоянном страхе, что он кого-нибудь убьет, и боялась сообщить о своей глупости отцу – он явно бы такого не одобрил. А потом произошло кое-что страшное. За два дня он превратил в статуи трех студентов – Герми, Дина, однокурсника Гарри, и Колина Криви… Разумеется, про свои уроки я начисто забыла за куда более страшной проблемой. А в последнее время я мало вспоминала все это, связанное с теперь уже мертвым Василиском… Василиском. Внезапно я догадалась, что могло бы помочь в борьбе с крестражем. Точнее говоря, вспомнила.

***

– Гарри! Гарри! – шипела я, отчаянно тряся младшего брата за плечо. – Проснись!

– Кэт, уже шесть? Очередь Герми же, – сонно пробормотал кузен, поворачиваясь на другой бок и засыпая. – Буди ее.

– Проснись, идиот мелкий! – не выдержала я. – Надо поговорить. Именно с тобой!

– Именно сейчас? – Гарри сел, недовольно потирая глаза. – Я спал вообще-то, сколько времени?

– Два ночи, – бросив быстрый взгляд на часы на руке спавшего рядом Рона, освещенные Луной, сообщила я. Гарри тяжело вздохнул.

– Кэт, ты ненормальная! До утра подождать не могло?

– Не могло, раз я не стала, – отрезала я, выводя его из палатки. – Беллатриса, думаю, там не дремлет и ждет, пока мы находимся по лесам и ее победим. Слушай, ты не помнишь, чем ты поразил ее дневник на втором курсе? Мечом Гриффиндора или клыком Василиска? Точно чем?

– Такое не забудешь! Клыком. Крестраж уничтожил яд… Кэт, слушай! – лихорадочно прошептал он, кусая губы. – Сталь может пропитаться ядом? Ну, волшебная сталь волшебным ядом, как думаешь?

– Вот это я и хотела сказать. Яд мог остаться на клинке, впитаться в него, думаю, такое могло быть. Нам нужен…

– Меч Гриффиндора! – закончил за меня Гарри. – Нам все больше и больше надо попасть в Хог, это точно. Меч же там! И туша Василиска тоже, наверно, еще там… – он посмотрел на меня виноватым взглядом. – Извини, это же была твоя змея.

– Она меня не слушалась и получила по заслугам, – усмехнулась я. – Ты прав, Гарри, нам нужно в Хогвартс, но сначала надо быть точно уверенными в своих действиях и готовыми к тому, что визит в Школу окажется крайне опасным. Ты не будешь делать глупости, хорошо? – я посмотрела брату в глаза. Тот ответил мне пристальным долгим взглядом. – Гарри, я старше тебя и опытнее. Я не говорю, что ты ни с чем не справишься. Просто я не хочу, чтобы миссия была провальной. – Гарри пару минут молчал и затем так же молча обнял меня и стукнул по спине.

– Я очень часто делаю так, как я хочу, – серьезно произнес он. – Это нередко приносило тебе боль и могло стоить тебе жизни. Я не буду рисковать тобой снова, Кэт. У меня всего одна сестра… Ты же будешь со мной до самого конца? – внезапно робко поинтересовался он. – Не оставишь?

– Ты мой выбор, Гарри, – я потрепала братишку по голове. – И если бы мне дали самой решиться с выбором, я бы не могла и представить лучшего варианта, и выбрала бы тебя. Я буду с тобой столько, сколько моя помощь будет тебе нужна, и через что бы нам ни пришлось пройти. Клянусь тебе…

– Выбор? – изумленно уставился на меня Гарри. – А разве не..?

– Выбором может быть и родственник, кровный. Да и я – исключение из типичного образа валькирии по многим пунктам. Я буду рядом, пока я тебе нужна, обещаю…

– Ты лучшая сестра на свете, Кэт! – Гарри прижал меня к себе. – Прости, что втягиваю тебя в такой сырой план.

– Просто если ты вспомнишь из уроков Дамблдора что-то важное или тебя будут посещать важные видения о Белле, сообщай мне, хорошо? Вместе мы придумаем, что делать. А я пока подумаю, как лучше добраться до меча Годрика… И прежде всего надо как-то узнать, действенен ли яд уже давно мертвого Василиска.

– Если тебе надо будет уйти, только скажи, – серьезно заметил Гарри, заходя в палатку. – Я готов сидеть столько твоих смен, сколько потребуется. Важнее всего сейчас все же понять, что нам делать, и сделать это…

***

На следующий день, однако, ситуация несколько поменялась. Мы обедали сваренной Гермионой рыбой, пойманной Роном и Гарри, причем сваренной весьма скверно. Я уже не в первый раз заметила, что готовить буду я, чуть не обидев раздраженную возмущениями Рона Герми и едва-едва уладив назревавшую ссору. Как вдруг… Мы замерли и притихли, услышав…

Человеческие шаги! Кто-то шёл, тяжело волоча ноги по земле, потом послышался грохот выворачиваемых камней и треск сучьев. Наша палатка стояла у склона, а шаги доносились сверху, все ближе к нам. Сомнений не оставалось, к нам шли несколько человек. Ребята выхватили палочки, затаив дыхание, хотя мы с Герми закрыли палатку всеми чарами, которые только смогла вспомнить я, отучившаяся-таки год в Денбридже. Я коснулась маховика – палочка моя была где-то потеряна давно и безнадежно, но она мне и не была особо уж нужна.

И все же это могли быть Пожиратели и тогда наши Защитные Чары подверглись бы крайне серьезной проверке на прочность… А если бы они рухнули, нам пришлось бы потрудиться, чтобы сбежать. Изрядно потрудиться. Разговор стал громче, компания спустилась, Герми извлекла из сумочки четыре Удлинителя братьев Уизли и мы принялись подслушивать.

До нас донеслись плеск, шлепок и голоса, говорившие на гоблинском языке, которого никто из нас не знал. Папа по долгу службы знал на нем пару-тройку фраз, но его сейчас с нами не было.

Мужчины разговаривали и постепенно мы поняли, что они тоже в бегах, не желали становиться пунктами реестра «выродков». Среди них оказались Дин, однокурсник троицы, и отец Доры… Какое-то время все молчали, слышно было только, как они жуют, потом заговорил Тед:

– Должен вам сказать, Дирк, я удивлён, что встретил вас здесь. Приятно, но удивлён. Поговаривали, будто вас схватили.

“Вот же собаки!” – я скрипнула зубами. – “Ненавижу! Сажать волшебников за то, что они волшебники не с совсем чистой кровью. Хотя это лучше, чем убивать!”

– А меня и схватили, – ответил Дирк. – Я уже был на полпути к Азкабану, но мне удалось бежать. Оглушил Долиша, позаимствовал его метлу. Это оказалось легче, чем вы думаете, по-моему, он просто был не в себе. Может, его кто-то Конфундусом стукнул, не знаю. Если так, готов крепко пожать руку любому волшебнику или волшебнице, сделавшим это. Не исключено, что они спасли мне жизнь.

Разговор шел дальше и мы узнали, что гоблины не встали ни на одну из сторон, что само по себе уже радовало – они были бы довольно неприятными противниками, сражаясь на стороне Темной Леди и узнать, что гоблины не вмешиваются, было крайне и крайне радостно. Можно сказать за все последние почти три месяца я еще не слышала ничего отраднее этого. Гоблин по имени Крюкохват между тем рассказал, что, уходя, отомстил Пожирателям, покушавшимся на его честь. При словах «Снейп об этом и не догадывается» у меня сперло дыхание, а ребята обменялись взволнованными взглядами.

– «Пророк» об этом ничего не писал, так?

– Да уж навряд ли, – ответил Дирк. – Мне все рассказал Крюкохват, а он услышал об этом от Билла Уизли, который работает в банке. Среди детишек, пытавшихся спереть меч, была младшая сестра Билла, – я украдкой посмотрела на ахнувшего и напрягшегося Гарри.

“Северус что-нибудь придумал, чтобы не сильно им вредить, я верю”, – мелькнула мысль.

Выяснилось, что Джинни с двумя друзьями унесли меч из кабинета директора и Северус застал их уже на пути вниз…

“Он их спас!” – внушала я себе, искренне желая в это верить. На лице Гарри отчетливо проступила злость и ненависть, смешанная с тревогой.

– Снейп отправил меч на хранение в Гринготтс, – закончил мужчина по имени Дирк. Гоблины засмеялись.

– Что смешного? – удивился Дин.

– Это подделка, – проскрежетал Крюкохват.

– Меч Гриффиндора?

– Он самый. Это копия. Правду сказать, копия великолепная, но сделана волшебником. Настоящий меч много веков назад сковали гоблины, он обладает свойствами, присущими лишь оружию гоблинской работы. Где сейчас подлинный меч Гриффиндора, я не знаю, но только не в сейфе банка «Гринготтс».

– Вот теперь я понял, – произнёс Тед. – А Пожирателям смерти вы об этом сказать не потрудились?

– Не видел причин обременять их этой информацией, – чопорно сообщил Крюкохват, и теперь уже Тед с Дином расхохотались вместе с Кровняком.

Я закрыла глаза, подавляя начинавшее на меня находить отчаяние. Меча нет в Школе! Это значило, что, казалось бы, найденная ниточка к победе оборвалась.

“Мы обязаны победить!” – уверяла я себя, понимая, что шансы наши с каждым днем тают все сильнее и сильнее…

Разговор шел дальше, оказалось, что Джинни и ее друзей не убили и не покалечили, что меня безмерно обрадовало – я не хотела ни на миг усомниться в Севе и мне и не пришлось.

Между тем, еще немного поговорив о том, где Гарри и стоит ли в него верить, на что брат явно не в состоянии был реагировать, мужчины решили уйти обратно в лес. Когда шаги их стихли вдалеке, я посмотрела на Супер-Тройку.

– Джинни, меч… – пробормотал Гарри.

– Хотя бы не покалечили, – выдохнул Рон.

Гермиона же схватила сумочку и принялась что-то из нее вытягивать. Вскоре она извлекла оттуда, с помощью Гарри, портрет Финеаса Найджелуса, пустой. Я взялась за маховик, как бы невзначай показывая его так, чтобы с холста его было хорошо видно. Проблем с разбалтыванием ребятам о моих визитах к Северусу мне не хотелось, а Финеас, я это чувствовала, боялся моих способностей, даже будучи просто портретом.

– Если кто-то подменил настоящий меч поддельным прямо в кабинете Дамблдора, – отдуваясь, сказала Гермиона, едва они прислонили портрет к стене палатки, – Финеас Найджелус мог всё видеть, его портрет висит прямо над стеклянным ящиком. – Э-э… Финеас! Финеас Найджелус!

Ничего не произошло.

– Профессор Блэк! Прошу вас, поговорите с нами. Пожалуйста!

– «Пожалуйста» всегда помогает, – произнёс холодный, язвительный голос, и в раму портрета скользнул Финеас Найджелус.

– Затмись! – скомандовала Гермиона, но меня на долю секунды Блэк увидеть явно успел. Умные тёмные глаза Финеаса Найджелуса тут же закрыла чёрная повязка, отчего он врезался лбом в раму и вскрикнул от боли.

– Что… как вы смеете… что вы… – возмутился предок Сириуса.

– Замолчите, пожалуйста, это всего лишь необходимая мера предосторожности, – ласково начала я. Портрет замер, прекратив попытки содрать повязку.

– Знакомый голос, – заметил он. – Валькирия Кэтрин Реддл?

– Возможно, – переглянувшись с Гарри, отозвалась я. – Мы хотели бы задать вам пару вопросов, профессор Блэк, если вас не затруднит…

– Неуловимый Гарри Поттер? – тут же еще сильнее заинтересовался портрет.

– Может и так. Вы поговорите с нами? – Гарри подмигнул мне. – Про историю с мечом Гриффиндора.

– Кто здесь с вами? – спросил он, поворачивая голову из стороны в сторону. – Девчонка и её друзья вели себя до крайности безрассудно. Попытаться обокрасть директора школы!

– Меч не принадлежит Снейпу! – процедил Гарри, я с трудом удержалась от того, чтобы скрипнуть зубами. Трио не должно было знать о моих отношениях с Северусом, и я то прекрасно понимала. Из речей портрета выяснилось, что Джинни помогали Полумна и Невилл, а наказанием стала отработка у Хагрида.

“Северус”, – обрадованно подумала я, хотя и понимала, что он меня не услышит. – “Ты гений!”

– Что мы действительно хотели бы узнать, профессор Блэк, – начала Гермиона, – так это… м-м-м… извлекался ли меч из ящика прежде. Может быть, его уносили, чтобы почистить или ещё куда-то?

Финеас Найджелус помолчал, снова попытался освободить глаза, а потом хихикнул.

– Отродье маглов, – сказал он. – Оружие гоблинской работы не требует чистки, недотёпа вы этакая. Серебро гоблинов отталкивает любую земную грязь, принимая в себя лишь то, что его закаляет.

– Не надо называть Гермиону недотёпой.

– Я устал от возражений, – сообщил Финеас Найджелус. – Может быть, мне уже пора вернуться в директорский кабинет? Сколько я помню, в последний раз меч Гриффиндора покидал при мне ящик, когда профессор Дамблдор вскрывал с его помощью некий перстень. Ну что же, спокойной вам ночи, – не без желчности произнёс он и начал выбираться из портрета. Когда на виду остались лишь поля его шляпы, Гарри вдруг крикнул:

– Постойте! А Снейпу вы об этом говорили?

– Профессору Снейпу хватает важных предметов для размышлений и без многочисленных причуд Альбуса Дамблдора.

И он исчез окончательно, оставив после себя лишь грязноватый холст.

Мы получили подтверждение тому, что крестражи могли быть уничтожены мечом Гриффиндора, вобравшим в себя яд. Проблема теперь крылась в другом – мы не знали, где меч. Спрятал ли его сам Дамблдор, и если да, то где. От обилия того, о чем я не знала или знала очень-очень смутно, голова буквально шла кругом. А осознание того, что Дамблдор рассказал больше всех Гарри, у которого я все больше замечала проблемы с запоминанием мелочей магического мира, и ни слова не сказал мне при жизни о крестражах, злило с каждым днем все сильнее… Как оказалось очень скоро, это злило не только меня…

***

Конец ноября уже намеревался перейти в начало зимы, когда к нам в палатку внезапно нагрянул Влад Матей. На улице лил дождь и Влад, материализовавшийся посреди палатки, был мокрым, взъерошенным и крайне взволнованным.

– Димитр… Верховный… – выдохнул он, усевшись на кровать и тряхнув мокрой головой. – Братец стал главным среди Хранителей, – чуть успокоившись, поведал он мне. Я оступилась, подхваченная Гарри.

– Это очень плохо? – осведомился братишка, усаживая меня. – Опасно для Кэт?

– Крайне, – глаза Влада полыхнули желтым огоньком. – Я боюсь представить, что он может сделать. Началось все с того, что он умудрился найти мистера Реддла, послать туда Хранителей. Все нормально, – увидев, что я схватилась за сердце, поспешно заметил он. – Я и еще один взрослый ифрит оказались там, и мы их спасли и перевели в другое место, вместе с Ивз. Теперь с ними охрана из двух ифритов и время от времени наведывается одна валькирия. Потом мой информатор сообщила, что Димитр – Верховный, и что он намерен приманить тебя кем-то, но кем именно, я точно не знаю. Думаю, не отцом. Что с твоей злостью?

– Периодически находит, – ответил за меня Гарри. – Два раза облила меня горячим чаем и один раз вырвала клочок волос Рону. Магию не применяет.

– Пару раз хотела, но удержалась, – добавила я. В одну особенно сильную ссору я чуть не применила к Гарри Круциатус, удержав себя лишь в последний момент. Ничего страшнее моя злость пока не приносила, но уже этого хватало, чтобы я начала бояться сама себя…

– Это радует, – заметил Влад, глаза которого светились желтым огнем все ярче. – Димитр наложил на тебя эти чары еще в День Ягнят, как я выяснил. Вот почему ты так легко ушла. Нет закона столь странного, Ягнят, нарушивших правила Турнира, убивают. Верховный тогда приказал тебя отпустить, а Димитр еще подумал наложить эти чары.

– Ты пришел меня предупредить? – поинтересовалась я.

– Не только. В вашем особняке есть потайные комнаты? – Влад посмотрел на меня почти человеческими глазами.

– Нет вроде… Хотя…

– Подумай. Может быть, такие комнаты, которые можешь открыть только ты и твой отец, например, – Влад не сводил с меня пристального взгляда. Я кивнула.

– В подвале есть зеркало в пол, по раме идет змея. Думаю, я догадываюсь, зачем оно там. А что?

– Где-то в доме Розалина спрятала одну очень важную вещь. Не такую, как талисман, в разы для тебя опаснее. Но сейчас это не имеет особого значения, ты и так в огромной опасности, Димитр активно тебя ищет и уже нашел тех, кем будет приманивать. Мы с Анной решили, что тебе будет лучше узнать все сейчас. Однако перерыли весь дом и ничего не нашли… – я его не слышала. Передо мной предстала картина поистине ужасающая: Римус, окровавленный, неподвижно лежавший на полу во вспоротыми грудью и животом, Дора, в точно таком же состоянии, и малыш, похожий почему-то в моем видении на Римуса с примесью черт Тонкс, которому клинок, испещренный рунами некромагии, методично отрезал пальчики. Дело происходило. В холле дома в Литтл-Хэйминге!

Видение было настолько реалистично, что я ощутила во рту металлический привкус крови и меня замутило. Голова страшно разболелась, я схватилась за виски, понимая, что еще немного, и я просто взорвусь от этой раздирающей меня душевной и физической боли… Откуда-то издалека до меня донеслось «Кэтрин! Кэт! Очнись!», чьи-то холодные мокрые руки трясли меня за плечи, вырывая из плена страшного видения и страшной боли в голове. Я с трудом открыла глаза, которые зажмурила, пытаясь отогнать чудовищную картинку.