Текст книги "Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 64 страниц)

“Даже если Сев тут и побывал, рассказывать бы не стал. Но разве ребята в это поверят?”

– Да, пожалуй, – ответила Гермиона, – иначе рассказал бы, как попасть внутрь. Скорее всего, следят за этим местом на случай, если мы вдруг окажемся здесь. Они же знают, что дом принадлежит, точнее, может быть принадлежит Гарри.

Это было так. Если бы Сириус и впрямь погиб – он отписал дом Гарри, как в принципе-то единственному наследнику. И уж конечно это знали в Министерстве. Гермиона была права. Тем более если Сириуса некоторые считали покойным, могли бы и подумать, что Гарри придет в свой новый дом.

Тот факт, что на нас любуются Пожиратели, никого не радовал. Но без медальона Гарри отказывался уходить и мы ждали Кикимера. Теперь уже брат рассказал мне все, что знал о крестражах, мы вместе думали, как можно их уничтожать. Теперь-то я не собиралась бросать брата… После свадьбы еще был Патронус от Уизли – он сообщил Рону, что все в порядке. И больше кроме меня гостей у ребят пока не было, из дома мы не выходили. И, находясь в Лондоне, отрезаны были от внешнего мира.

В одну из перепалок Рона и Герми из-за игр первого с дезиллюминатором, мы с Гарри ушли из гостиной, проверить кухню да и просто не слушать очередную ссору… Однако, добравшись до середины ведущего в вестибюль лестничного марша, услышали негромкий удар по двери, а следом металлические щелчки и скрежет цепи. Я почувствовала, как сердце замирает в груди, рука сама собой схватилась за маховик, губы сжались и все тело напряглось. Гарри взялся за палочку и, судя по напряженному лицу, его визитер тоже не обрадовал.

Дверь отворилась. В вестибюль вошёл и закрыл за собой дверь человек в мантии. Едва он сделал первый шаг, как голос Грюма спросил: «Северус Снейп?» Затем на другом конце вестибюля поднялся и, протягивая мёртвую руку, полетел на незваного гостя пыльный призрак. Я догадалась, что это и есть ловушка Грюма.

“Интересно, где же он сам? Что с ним?”

– Это не я убил тебя, Альбус, – негромко произнёс вошедший.

Чары разрушились: пыльная фигура взорвалась и узнать пришельца, заслонённого плотным серым облаком, стало невозможно.

– Не двигаться! – скомандовал Гарри, наставляя палочку на вошедшего. Я же молчала, напряженно разглядывая силуэт нежданного гостя. – Кто ты? – Гарри говорил довольно громко, что оказалось лишним. Он совсем забыл про портрет миссис Блэк: при звуке его голоса портьеры, скрывавшие её, разъехались, и поднялся вопль:

– Грязнокровки и мерзость, запятнавшая честь моего дома… – мне безумно захотелось заткнуть ей рот кляпом, но увы – она ведь только портрет была, это не было возможно…

– Не стреляйте, это я, Римус! – послышалось снизу. Я краем глаза заметила целившихся на него Рона и Герми – видимо, они пришли на поднявшийся шум.

– Хвала небесам, – слабо произнесла Гермиона и повела палочкой в сторону миссис Блэк. Рон тоже опустил палочку, но Гарри нет, и моя напряженность не прошла. Теперь была какая-то смена ролей – я доверия не вызвала у Герми и Рона. Люпин – у Гарри.

– Покажись! – крикнула уже я.

Под свет ламп вышел крестный, поднимая безоружные руки вверх.

– Я Римус Джон Люпин, оборотень, известный также под прозвищем Лунатик, один из четверых создателей Карты Мародёров, женатый на Нимфадоре, – пояснял он. Тихо, спокойно, уверенно. Манера речи и слова убедили меня, что это Рем. Я отпустила все это время сжимаемый маховик и положила руку на плечо Гарри, – известной также как Тонкс, твой крестный, Кэт. Еще я вас обоих воспитывал, и это я научил тебя, Гарри, как создать Патронуса, принявшего затем облик оленя.

– Да, – сказал, опуская палочку, Гарри, – но надо же было проверить?

– Как твой бывший преподаватель Защиты, не могу не согласиться, надо. А вот вам не следовало так быстро отказываться от обороны. – Ребята сбежали вниз, обнимая Люпина. А следом спустилась и обнялась с крестным уже я.

– Значит, от Северуса пока ни слуху ни духу? – спросил он. Я предположила, что если бы Сев заглянул – заклятие что-то сделало бы с ним и спало. Хотя, зная Грюма – вряд ли…

– Нет, – ответил Гарри. – Что происходит? Все целы?

– Да, – сказал Люпин, – только следят. Да и тут, на площади, маячит парочка.

– Мы знаем, – отозвались мы все хором.

– Что с Грюмом? – спросила я. – Ребята сказали, он пострадал на свадьбе.

– Аластор цел, но его зацепили. Потом залечивал раны, но вроде пришел в себя. За малым не погиб…

– Хорошо, что цел, – вздохнула я. Это и правда принесло облегчение. Я уважала Грюма и не хотела, чтобы он, или кто-то, пострадал.

– Мне пришлось трансгрессировать точно на верхнюю ступеньку, к самой двери, иначе бы засекли. Они не знают, что вы здесь, а то, уверен, их было бы больше. – Заметил Римус. – Пожиратели расставлены по всем местам, хоть как-то связанным с Гарри… – это подтвердило догадки. Нас и правда будут выслеживать, это я знала еще до побега. Что ж, так оно и есть.

– Я был рядом три дня назад, но мне пришлось стряхивать с хвоста Пожирателей, – сказал Люпин. – Так вы направились со свадьбы прямо сюда?

– Нет, – ответил Гарри, – сюда мы направились после того, как столкнулись в кафе на Тотнем-Корт-роуд с парой Пожирателей.

Люпин выплеснул большую часть сливочного пива, я подавилась своим. Мне за это время никто в подробностях побег так и не описал…

– Что?! – воскликнули мы. Очень синхронно.

Ребята коротко описали, что встретились там с Яксли и еще кем-то, те застали их в кафе. Была небольшая драка, троица сбежала и прибыла сюда. Отсюда и не уходила. Уже с неделю где-то тут и сидят…

– Но как им удалось отыскать вас с такой быстротой? Проследить того, кто трансгрессирует, невозможно, если только не вцепиться в последний момент… – не понимал Лунатик. Я тоже не понимала, из головы не шло то, что Белла могла что-то наложить на Гарри. Могла ведь… Или на кого-то из ребят…

– Однако и что они просто гуляли, не похоже, – сказал Гарри.

– Мы вот подумали, – неуверенно произнесла Гермиона, – а вдруг на Гарри всё ещё распространяется Надзор?

– Это невозможно, – сказал крестный. Я-то это и так знала, но ребята почему-то никак не хотели отказаться от возможности этого… – Помимо прочего, будь Гарри под Надзором, Пожиратели смерти точно знали бы, что он здесь.

– Я вот тоже не понимаю, как они смогли. Что-то тут явно не так.

– Расскажите, что произошло после нашего ухода. – Попросила Гермиона. Я тоже насторожилась – я толком ничего узнать не успела, видела только папу и Сириуса. И волновалась как-то…

– В общем-то, нас спас Кингсли, – сказал Люпин. – Благодаря предупреждению большинство гостей трансгрессировали до их появления… – я сглотнула. Это меня успокоило. Значит, уцелеть должны были все, я на это надеялась…

– Кто это был, Пожиратели или люди из Министерства? – перебила его Гермиона.

– Смешанная компания. Впрочем, по существу, разницы между ними теперь уже нет, – ответил Римус. Я возликовала, что папа уволился. Вовремя, иначе что Белла сделала бы с ним – страшно представить… Но тут же настал ужас – я поняла, что Министерство окончательно пало, а это ничего хорошего не сулило. – До Артура дошёл слух, что Скримджера пытали, прежде чем убить, старались вызнать, где ты. – Рем посмотрел на Гарри. – Если это правда, он тебя не выдал.

Я посмотрела на троицу. Их лица выражали ужас и благодарность. Особенно у Гарри.

– Пожиратели смерти обыскали «Нору» сверху донизу, увидели упыря, но подходить близко не стали, а потом два часа допрашивали тех, кто остался в доме. Они пытались выведать что-нибудь о тебе, Гарри, но, разумеется, никто, кроме членов Ордена, не знал, что ты был там. Одновременно с их появлением на свадебном пиру другие Пожиратели вломились во все, какие есть, дома, связанные с Орденом. Никто не погиб, – опережая мой, да и Гермионин, вопрос, быстро добавил Лунатик, – но вели себя грубо. Ударили по родителям Тонкс, опять-таки пытаясь выяснить, когда ты был у них в последний раз. Оба чувствуют себя хорошо – потрясены, конечно, но живы-здоровы.

Я подумала, что при следующей же встрече задушу Долохова голыми руками. Я догадывалась, кто руководил пытками и издевательствами…

– Выходит, Пожиратели пробились сквозь все защитные чары? – спросил Гарри.

– Пойми, Гарри, теперь на стороне Пожирателей вся мощь Министерства, – сказал Рем. – Они действуют теперь совершенно открыто. – Я этого боялась, ждала и это случилось. Если до того я еще надеялась, что у нас будет просто поход за крестражами, теперь надежда умирала. Это будет игра со смертью. Игра, в которой мы любой ценой должны были победить…

– Но хоть как-то применение пыток, чтобы выяснить, где Гарри, они объясняют?

– Ну… – произнёс Римус. Он помялся, потом вытащил из-под мантии сложенный в несколько раз номер «Ежедневного пророка». – Вот, ты всё равно рано или поздно узнал бы. Это их предлог для охоты на тебя.

Гарри расправил газету на столе. Всю первую страницу занимала его огромная фотография. Заголовок над ней гласил:

«Разыскивается для допроса относительно обстоятельств смерти Альбуса Дамблдора».

Рон и Герми ахнули, я в очередной раз представила труп Долохова. Гарри покачал головой. Он не стал читать, но в глазах брата мелькнула боль и горечь, я даже удивилась, что меня там еще нет, как соучастницы.

– Выходит, «Ежедневный пророк» тоже теперь в руках Пожирателей? – гневно спросила Гермиона.

Рем кивнул.

– Но люди-то понимают, что происходит? – не унималась Герми.

– Сомневаюсь, – заметила я. – Белла, скорее всего, все продумала, до мелочей. И потом, она всегда умела обманывать людей.

– Переворот прошёл гладко и практически бесшумно, – сказал крестный. – По официальной версии Скримджер подал в отставку, его сменил Толстоватый, а на нём лежит Империус.

– Но почему же сама Белла не объявила себя министром? – спросил Рон.

Рем усмехнулся:

– А она в этом не нуждается, Рон. По существу, она и есть министр, только зачем сидеть в кабинете? Ее марионетка, Толстоватый, занимается всеми текущими делами. Многие, естественно, разобрались в происходящем: в последние дни политика Министерства изменилась очень круто. Пошли разговоры… Но в том-то всё и дело – только разговоры, да ещё и шёпотом. Никто не осмеливается говорить откровенно, не знает, кому можно доверять, каждый боится раскрыть рот – вдруг подозрения верны, а родные уже намечены в жертвы. Белла не дура, тут Кэт права. Обнаружь она себя – и могло бы начаться восстание, а оставаясь в тени, она насаждает замешательство, неопределённость и страх.

– Крутое изменение в политике Министерства подразумевает, что теперь говорят, будто опасен я? – поинтересовался Гарри.

– Верно. И это тоже умный ход, – заметил Рем. – А тем временем Министерство начинает принимать меры против тех, кто рождён от маглов. Посмотрите на второй странице.

– «Регистрация магловских выродков, – вслух прочитала Гермиона. – Министерство магии проводит расследование деятельности так называемых магловских выродков, имеющее целью выяснить, как им удалось овладеть магическими секретами. Недавние исследования, проведённые Отделом тайн, показали, что магическая сила может передаваться от человека к человеку только при рождении от истинного волшебника. Следовательно, так называемые магловские выродки, не имеющие магической родословной или не способные её доказать, скорее всего, получили магическую силу посредством воровства либо насилия. Министерство полно решимости искоренить этих захватчиков магической силы и потому предлагает каждому так называемому магловскому выродку явиться для собеседования в только что учреждённую Комиссию по учёту магловских выродков».

Меня затрясло. Стоило отбыть на неделю и произошло такое. Я почувствовала себя трусихой, которая бросила остальных пострадать. Еще хорошо, что никто не погиб…

– Люди такого не допустят, – заявил Рон.

– Уже допустили, – возразил Римус.

– Но каким образом они могли «уворовать» способности? – спросил Рон. – Это же духовная сила, её нельзя украсть?

– Согласен, – ответил крестный. – И, однако же, если ты не можешь доказать, что с тобой состоял в близком родстве по меньшей мере один волшебник, считается, что магическую силу ты получил незаконным путем и потому заслуживаешь наказания.

Я покосилась на побледневшую Гермиону, Рон стиснул ее руку.

– А если я присягну, что Герми – моя кузина, помогу выучить наше фамильное древо… Или Кэт…

– Рон, это не понадобится. И я не хочу, чтобы ты рисковал.

– У тебя и выбора не будет! – горячо возразил Уизли.

Гермиона слабо усмехнулась:

– Рон, мы же в бегах вместе с Гарри Поттером, главным находящимся в розыске преступником страны, как и Кэт, если и пронюхают, что она тут.

– Учёба стала обязательной, – продолжал Римус. – Об этом объявили вчера. – Он как будто поколебался немного, а затем сказал: – Гарри, я пойму тебя, если ты ничего мне не ответишь, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе некую миссию.

– Поручил, – ответил Гарри. – И Рон с Гермионой знают о ней и идут со мной. Как и Кэт.

– Ты можешь посвятить в подробности? – Гарри вопросительно поглядел на меня, но я отрицательно помотала головой. Ни Гарри, ни я не имели права рассказать и подвергнуть Рема опасности, выдать эту тайну. И это была наша ноша. Наша и ребят, но даже за них я уже боялась.

– Не могу, простите. Если Дамблдор не сказал вам этого, значит, не вправе и я, – отказался Гарри.

– Я знал, что ты так и ответишь. И всё-таки я могу оказаться полезным. Ты знаешь, кто я и на что способен. Я могу отправиться с вами и защищать. А говорить, что вы собираетесь сделать, не обязательно.

Гарри заколебался, я это видела. Но я была настроена решительно. Это было нельзя даже допускать в мыслях. Да, Римус мог защищать их, что было бы нелишним. Сейчас опытный волшебник была только я. И к тому же мракоборка и почти выпускница Денбриджа. Хотя мои документы были все еще в кафедральном списке, вот только не факт, что я туда вообще вернусь. Зависело от исхода войны. Но студент мог не являться на учебу до трех лет. Не теряя курса. Потом или идти на первый или уйти вовсе. Рон задумался, как и Гарри. Зато Гермиона пришла в недоумение.

– А как же Тонкс? – спросила она.

– А что Тонкс?

– Как она отнесётся к тому, что вы уйдёте с нами?

– Тонкс в полной безопасности, – ответил крестный. – Она сейчас у своих родителей.

Что-то непонятное чуялось в его тоне, почти холодное. Да и мысль о том, что Тонкс будет сидеть у родителей, тоже казалась странноватой. Повисла неловкая пауза, а затем Рем сказал с видом человека, признающегося в чём-то ему неприятном:

– Тонкс ждёт ребёнка.

– Ой, как здорово! – взвизгнула Гермиона.

– Поздравляю, – сказал Гарри. Я промолчала. Радости в глазах Рема не читалось явно, я сочла лишним поздравлять его тут и сейчас.

Люпин соорудил улыбку, больше походившую на гримасу, затем сказал:

– Ну так вы рассматриваете мое предложение? – мы все смотрели на Гарри.

– Вы хотите оставить Тонкс у родителей и уйти с нами?

– Ей там ничего не грозит… – тон голоса Рема граничил между решимостью и безразличием. – Гарри, я уверен, Джеймс хотел бы…

– Что ж, – медленно ответил Гарри. – А вот я не хочу. И совершенно уверен, что отцу было бы интересно узнать, почему вы решили быть со мной, а не со своим ребёнком.

– Ты не понимаешь. Я совершил ошибку, женившись на Тонкс. – Я сжала в руке бутылку из-под сливочного пива, думая, не треснуть ли Римуса этой бутылкой. Чтоб дурости не удумал.

– Понятно, – сказал Гарри, – и потому собираетесь сбежать с нами? – Я посмотрела на брата. Он явно одобрил бы мой поступок.

– Ты не понимаешь, что я сделал! Я не должен был жениться, я обратил её в прокажённую! – я еще сильнее стиснула бутылку. Римус пугал ребят, тем, что в нем проявились звериные черты. – Ты всегда видел меня только среди членов Ордена или в Хогвартсе, под опекой Дамблдора! И не знаешь, как относится к тварям вроде меня волшебное сообщество! Узнав о моей болезни, и разговаривать-то перестают! – он вскочил. Рем едва ли не обращался, Гермиона и Рон пришли в ужас, даже Гарри побледнел (хотя пару раз видывал и это). Но я не боялась. Более того – я приходила в ярость. – А ребёнок… Уверен, он родится таким же. А если чудом и не пойдёт в меня, лучше, в сотни раз лучше, если вырастет без отца, которого придётся стыдиться!

– Как может ребёнок, любой ребёнок, стыдиться вас?

– Ну, не знаю, Гермиона, – сказал Гарри, – вот мне, например, за него стыдно. Он бросает ребенка, полуоборотня. Зная, что творится кругом…

– Гарри, перестань! – взмолилась Гермиона, но он не отвёл гневного взгляда от дёргавшегося лица Люпина.

– Я никогда не поверил бы, – сказал он, – что человек, научивший меня сражаться с дементорами, трус.

Римус на долю секунды застыл, схватил палочку, отпихнул Гарри и устремился к двери. Но не успел – дверь захлопнулась перед его носом. Ребята в ужасе смотрели то на меня, то на Рема.

– А теперь сядь и выслушай меня, – скомандовала я. Римус опустил палочку, сел и, скрестив руки на груди, смотрел на меня. Гарри он предпочитал не замечать вообще. – Ты нужен Тонкс и ребенку. Ты хочешь, чтобы Белла добралась до них? Хочешь, чтобы с Дорой что-то случилось? Хочешь, чтобы она сошла с ума – она ведь любит тебя и твой уход станет ей острее ножа… – я говорила спокойно, но это было лишь внешнее. Я после выходки Гарри подавила собственный гнев. Надо было успокоить Рема и вернуть его к Тонкс.

– Не хочу, но я не хочу делать из них изгоев…

– Они и не будут ими. Для большинства, но не для всех. У тебя есть друзья, есть мы. И семья Доры… Мы принимаем вас, Рем. И это уже кое-что. И бросить их сейчас – нельзя. С ребятами иду я, ты знаешь, что я умею и на что способна. Но кто останется с Тонкс? Ты нужен им. Я прошу тебя остаться с ними. Я никогда не просила тебя ни о чем… Но сейчас прошу. Не бросай Тонкс и ребенка. Рем, я верю, ты этого не сделаешь. Ты вырастил меня, ты заменил мне если не брата, то дядю точно. Не делай глупостей… – во время моей речи Римус утихал, и вот уже опустил голову на руки, тяжело вздохнув.

– Ты права, Кэт. Я им нужен. Хотя бы до конца войны, я должен их защищать… – он посмотрел на меня. – Вырастил тебя, да и его я вырастил, – он ткнул рукой в сторону Гарри, – а видишь как? Я трус…

– Ты не трус. Ты просто запутался, и я понимаю, твою натуру никуда не деть, а многие не любят оборотней. Ты хотел им добра. Но добро для них – ты.

– Я вернусь к Доре. Обещаю тебе, Кэт, – Римус встал. – Ну что, удачи вам, – он кивнул Гермионе и Рону, обнял меня, все еще игнорируя Гарри и направился к выходу. Я сняла с двери мешавшие открыть ее чары.

– Рем, прости… – крикнул Гарри, когда я уже провожала Римуса к двери.

– Извини его. Он еще мальчишка, – я слабо улыбнулась. – Да и…

– Да и в чем-то он прав, может быть, передай, что я прощаю его, – Римус вышел, дверь за ним закрылась и снова отрезала нас четверых от мира. От которого теперь мы были отрезаны не только дверью. Изгнанием и бегами, именуемыми «поиск крестражей»…

========== “Самое дорогое…” (Кэтрин) ==========

На третий день моего пребывания в доме Сириуса Кикимер вернулся, причем все-таки с результатом. Нет, он не принес медальон. Он привел самого Флетчера. Мы сидели на кухне, где Рон пил чай, Герми читала, а мы с Гарри, как обычно, пытались разгадать тайны крестражей. Раздался хлопок и образовавшаяся у наших с Гарри ног куча проквакала:

– Кикимер привел его, хозяин. – Из кучи выбрался домовик, а сама куча пошевелилась и подняла голову. Это был Флетчер в заношенной, грязной мантии. Он вскочил на ноги.

– Что вы делаете? Зачем вы натравили поганого домовика? Что я вам сделал всем?

– Заткнись, – перебила его я, в то время как Гарри направлял на него свою палочку. – Ты сейчас не в том положении, чтобы так огрызаться.

В этот момент Наземникус вытащил палочку, которая тут же оказалась в руках Гарри.

– Флетчер, не пытайся. Даже будь ты с палочкой, маховик снова со мной. Незадача, правда? – маг со страхом смотрел на меня, видимо, вспомнив, как сдернул с меня маховик времени, думая повыгоднее продать. – Ладно, расслабься. Я не буду припоминать старое, если ты заговоришь… – я поморщилась от запаха табака и какого-то пота, которым пахнуло от чуть приблизившегося Флетчера.

– Кикимер извиняется, что так задержался с доставкой вора, – заквакал эльф. – Флетчер умеет скрываться от поимки. И всё-таки Кикимер загнал вора в угол.

– Молодец, Кикимер, – похвалил Гарри, улыбнувшись эльфу. – Ты хорошо поработал, – добавил он. – Так вот, – продолжил Гарри, уже Наземникусу, – у нас к вам пара вопросов…

– Я перетрухал, понял? Не прими за обиду, – он со страхом оглянулся на меня, – но помирать ради тебя мне неохота. А когда пожирательская банда как полетит, тут всякий смылся бы, я ж говорю, я не хотел в это лезть…

– Никто больше не ушел, не трансгрессировал – покачала головой Гермиона.

– Так вы все герои, черт вас задери, а я не самоубийца!

– Нас не интересует, почему вы бросили всех, – сказал Гарри, сдвигая палочку к налитым кровью, с кожистыми мешочками глазам Наземникуса. – Мы и раньше знали, что вы мерзавец и полагаться на вас не следует. Своим побегом со свадьбы вы это лишний раз доказали.

– Ладно, тогда какого лысого вы на меня эльфа напустили? Или это опять насчёт кубков? Так у меня ни одного не осталось, возвращать нечего…

– Да заткнись ты уже, со своими кубками. Нам они не нужны, – не выдержала я. Наземникус явно занервничал, задергался. Не знаю, как ребят, меня он боялся.

– Когда вы обчистили этот дом, утащив из него всё ценное, – начал Гарри, однако Наземникус снова его перебил:

– Ну Сириус же умер, сами сказали, да и не бывал он тут, и зачем ему хлам?

Послышался торопливый топоток, блеснула медь, громкий удар, а следом крик боли – Кикимер подскочил к Наземникусу и огрел его сковородой.

– Уберите этого гада! – Наземникус закрылся руками и завопил. Кикимер снова замахнулся на него.

– Кикимер, перестань! – крикнул Гарри. – Когда вы обчистили дом, вы кое-что забрали из подвала. Там был медальон, так? – Флетчер кивнул и задрожал.

– Где он теперь? – прищурилась я.

– А чего? – спросил Наземникус. – Он шибко ценный, что ли?

– Он у вас? – с надеждой спросила Герми.

– Нет, – отозвался проницательный Рон. – Он просто прикидывает, не стоило ли запросить за медальон побольше.

– Побольше? – взвигнул Флетчер. – Я его за бесценок отдал, за бесценок. Даром. Выбора не было, – он не решался поднять на меня глаза.

– В каком смысле? – поинтересовалась я. В голове зароились мысли о том, что медальон вернулся к Белле. Внутри все похолодело.

– Я толкал вещички в Косом переулке, а она подходит и спрашивает: есть, мол, у тебя лицензия, чтоб волшебными артефактами торговать. Ищейка паршивая. Штрафануть меня хотела, да тут ей амулет на глаза попался, она и говорит, я, дескать, его заберу, а тебя отпущу, и считай, что тебе подфартило.

– Что это была за женщина? – спросил Гарри.

– А чума её знает, карга какая-то из Министерства. – Наземникус на мгновение задумался, морща лоб. – Коротышка такая. С бантом на башке. – И, совсем помрачнев, добавил: – Жаба жабой.

– Амбридж… – выдохнула я. Гарри выронил палочку и она выпустила сноп красных искр, запаливших брови Наземникуса.

– Агуаменти! – крикнула Гермиона, и из кончика её палочки ударила струя воды, глотнув которой Наземникус подавился и начал отплёвываться.

– Все, Флетчер, свободен, – процедила я. Он больше не был нужен, все, что мог, он сказал. – Кикимер, проводи его пожалуйста. Убедись, что он ничего не взял. Да, на прощание можешь еще разок треснуть ему сковородкой, ему полезно. – Домовик даже улыбнулся, взял Флетчера за руку и вывел из кухни. Раздался стук, вскрик и хлопок. Потом – Кикимер вернулся уже один.

– Так, мы имеем… – Гарри развел руками. – Медальон у Амбридж…

– Ничего. По крайней мере, нарисовалась ниточка… – попыталась подбодрить его Герми. Но все мы были потрясены услышанным. Это было очевидно…

…Август тянулся к концу, соглядатаи каждый день бродили по площади и глазели на соседние дома, хотя и не должны были видеть наш. Все, как один, были то ли в плащах, то ли в мантиях. Человеческую одежду Пожиратели явно презирали. Первого сентября их там собралось с десяток. Весь день они не сводили глаз с домов 11 и 13, наверное, ждали нас. Но мы так и не вышли. Точнее нет. Один из нас уходил – Гарри. Но они не могли его увидеть под его мантией. Гарри же прошел к нам на кухню, сняв мантию-невидимку и неся украденный номер «Пророка».

– У меня новости, которые вам не понравятся, – крикнул он нам. На кухне сияла чистота и варился обед. Кикимер в последнее время явно возлюбил меня и Гарри.

– Что такое? – с опаской отозвался Рон. Я подошла и глянула через плечо Герми. Первая же полоса «Пророка» гласила, что на пост директора школы утвержден Северус. И огромный портрет. Я искоса глянула на мрачного как ночь брата.

– Не может быть!

Гермиона опомнилась быстрее, чем Рон.

– «Северус Снейп, долгое время преподававший Зельеварение в школе чародейства и волшебства Хогвартс, поставлен сегодня во главе этого древнего учебного заведения. Это назначение стало частью некоторых изменений в штатном составе школы. После отставки прежнего преподавателя магловедения её пост заняла Алекто Кэрроу, между тем как брат Алекто, Амикус, стал профессором защиты от Тёмных искусств.

– Я рад возможности оказать поддержку наичистейшим традициям и ценностям нашего чародейства…», – Гермиона фыркнула.

– И отрезать убиваемым уши! – прошипела девушка. – Снейп в кабинете Дамблдора! Мерлиновы кальсоны! – Гермиона выскочила из-за стола и полетела прочь из кухни, крикнув на бегу: – Сейчас вернусь!

– Мерлиновы кальсоны? – повторил позабавленный Рон. – Нет, другие этого не потерпят. Преподаватели… – заметил Рон, дочитав статью. – Кто такие Кэрроу?

– Пожратели… – ответил Гарри. – Там дальше их портреты. Компашка в сборе, они тоже были на башне в ту ночь, – он тяжело опустился на стул. – Не думаю, что прочим профессорам есть из чего выбирать, они могут только остаться в школе. Думаю, они не уйдут и попытаются хоть как-то защитить учеников. По крайней мере, мы знаем, где Снейп.

– Сможем добраться? – спросил Рон. Гарри пожал плечами. Кикимер разлил суп, брат поблагодарил его и начал есть.

– Думаю, и этим займемся. Я хочу с ним поквитаться. Я помню, как умер Дамблдор. Кэт, ты можешь доставить нас туда, когда он один? Сможешь узнать?

– Нет и не подумаю. У нас полно других дел. Займись крестражами, это важнее. В конце концов, ты не знаешь, что привело к той ночи на башне! – едва не сорвалась я. И, чтобы не наговорить лишнего, вышла из кухни, демонстративно захлопнув дверь. Вслед мне донеслось изумленное Роново:

– Чего это она?

– Не знаю, – как-то странно прозвучал голос Гарри. – Но мне это не нравится…

Я какое-то время стояла на лестнице между первым и вторым этажом, успокаивая вспыхнувшее недовольство. Сейчас не стоило его показывать брату, не стоило давать ему узнать о том, в каких отношениях состоим я и Северус. К тому же мне не понравилось то, как он отреагировал на мою вспышку. Навстречу мне показалась Герми, с какой-то рамкой в руках.

– Что это? – спросила я.

– Портрет. Я о нем вдруг вспомнила. Идем к мальчишкам?

– Да, конечно. Я просто немного разозлилась и вышла… – Герми понимающе на меня взглянула. Она знала, притом уже давно, она понимала причину моего гнева.

На кухне Герми показала нам большую картину и принялась заталкивать в сумочку.

– Финеас Найджелус.

Второй портрет Финеаса висел в кабинете Дамблдора. Северус сейчас там и, конечно же, Герми опасается шпионажа. В общем-то, обосновано, Северусу приходилось всем этим заниматься, тут я не могла поспорить.

– Снейп может прислать сюда Найджелуса, чтобы он осмотрел дом, – пояснила, усаживаясь за стол, Гермиона. – Всё, что увидит Финеас, – это нутро моей сумочки.

– Умно! – одобрительно сказал Рон.

– Спасибо, – улыбнулась Гермиона, пододвигая к себе тарелку с супом. – Ну, Гарри, что ещё случилось сегодня? – я с интересом посмотрела на брата, который так и не успел рассказать остальные новости.

– Ничего, семь часов торчал у входа в Министерство. – Буркнул Гарри. – Ее не видел, видел мистера Уизли, – Рон встрепенулся. – Выглядит хорошо. – Рон благодарно кивнул. С мистером Уизли мы не пытались заговорить – это было опасно в такой близости от Министерства. Но просто увидеть уже было облегчением для Рона, и мы всегда сообщали ему об этом, если шел кто-то из нас. – Идем завтра.

Рон поперхнулся супом.

– Завтра? – переспросила Гермиона. – Ты серьёзно?

– Лучше мы уже не подготовимся, даже я сижу тут почти месяц. А медальон может уплыть из-под носа. – Заметила я.

– Всё самое важное мы знаем, – продолжал, обращаясь к хмурой Герми, Гарри. – Знаем о запрете трансгрессии в Министерство и из него. Знаем, что теперь только самым важным чинам разрешено устанавливать связь их домов с Министерством по Сети летучего пороха, Рон слышал, как на это жаловались двое невыразимцев. И примерно знаем, где находится кабинет Амбридж, поскольку уже ты слышала, как тот бородатый говорил своему приятелю…

– «Мне нужно на первый уровень, Долорес вызывает», – мгновенно процитировала Гермиона.

– Точно, – сказал Гарри. – Кроме того, нам известно, что при входе используются какие-то странные монеты, жетоны, я видел, как та колдунья занимала их у подруги.

– Жетоны сотрудников, их выдают всем работникам. Что-то вроде магловских пропусков, я уже говорила, – заметила я. – У меня такого уже нет, – ответила я на взгляд Герми. – Я, кажется, забыла о нем в суматохе, после той ночи на башне.

– У нас ни одного нет… – помрачнела Гермиона.

– Если все пойдёт по плану, будут, – спокойно ответил Гарри.

Весь месяц мы каждый день по очереди караулили у входа в Министерство, я, Рон, да и Гарри, знали его местонахождение прекрасно. Мы подслушивали сотрудников, выяснили кто, когда и с кем приходит и уходит. Иногда крали номер «Пророка». Что-то вспоминали я и Рон с Гарри. И наконец составили заметки и карты Министерства, которые рассматривала Герми.

– Ну хорошо, – медленно выговорил Рон, – допустим, мы пойдём на дело завтра… Думаю, для этого хватит меня и Гарри.

– Я не… – Гарри перебил меня.

– Кэт уж точно не останется, Рон.

– А Кэт, – хмыкнул Рон. – Предположительно похищена или убита Пожирателями или еще кем. Испарилась с собственной свадьбы в неизвестном направлении.

– Ладно, я останусь здесь, – сказал Гарри. – Как покончите с Лестрейндж, дайте знать, идёт?

Мы с ребятами захихикали, и тут Гарри резко дернул рукой ко лбу. Я мигом забыла о смехе, хотя брат постарался сделать вид, что убирает прядку волос. У него была связь с Беллатрисой, с которой не справились даже Дамблдор и Сев.