Текст книги "Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 64 страниц)

Но именно после того, как она рассказала о моей «свадьбе» Пожирателям – о чем ее просила я сама, я вдруг пожалела о принятом мной решении. Просто в какой-то миг я представила, что мог бы почувствовать Северус, узнав такую информацию, и сердце болезненно сжалось… Несмотря на то, что я все еще злилась и обижалась на него, я начинала скучать и хотя пыталась уверить саму себя, что это лишь привычка и это пройдет, удавалось с трудом… Не было ни дня, чтобы я не вспомнила его, ни дня, когда даже его тень, призрак, не появились бы в моей жизни. Обманывать себя было просто глупо – я любила его. Несмотря на все случившееся, я не могла разлюбить этого человека. Даже медвежонок, подаренный вообще-то папой, получил его имя – то ли за ласково-грустные глазки-пуговки черного цвета, то ли просто за то, что напомнил мне Северуса своим запахом кофе (почему-то игрушка пропахла кофейным ароматом) и мордочкой…

Валькирии влюбляются лишь раз – эти слова не шли из головы. Я и влюбилась. Еще в школе, едва ли не на пятом курсе, да так, что с головой ушла в это чувство. Я всегда считала, что валькирия влюбляется в выбор – но теперь видела, что это не так. Северус не был моим выбором… Я в глубине души боялась встретить этот пресловутый выбор – невелика радость была бы жить с человеком, любовь к которому навязали свыше, зная, что где-то есть тот, с кем были истинные и взаимные чувства. А еще хуже – продолжать любить. Такое случалось, и не раз.

Самым забавным в нашей затее стал, пожалуй, период подготовки интервью для «Пророка». Мы его давали вместе с Сириусом какому-то начинающему журналисту Эндрю Эндерсону. К нашему великому счастью – не сверхнадоедливой Рите Скиттер.

Интервью он брал дома у нас, в маленькой гостиной. Мы с Жози, с энтузиазмом взявшейся мне помогать (и, естественно, знавшей, что это большой розыгрыш), накрыли стол, постелив длинную скатерть, я надела по такому случаю платье – выбрала наряд темно-алого цвета, приталенный, открывающий руки от плеча. Лямка была на шее. Сириуса мне удалось заставить надеть купленный специально для данного случая костюм.

– Итак, мистер Блэк и мисс Реддл, – Эндрю, парнишка примерно моих лет, с деловым видом присел напротив «счастливой парочки» в лице нас. – Ваша грядущая свадьба и помолвка вызывают столько разнообразных сплетен и толков. Вот скажите из первых уст, как вы пришли к такому решению?

– Оно пришло спонтанно, в одно прекрасное утро моя любимая проснулась с той мыслью, что хочет связать наши жизни в одну… – отозвался Сириус, метнув на меня насмешливый взгляд.

– И, что невероятно, в это самое утро он сделал мне предложение! – нежно улыбнулась я. – Я была так счастлива, мне казалось, что весь мир сияет, я даже не знаю, как это описать, наверное, в тот момент я поняла, как сильно на самом деле люблю Северуса… – чтобы придать словам убедительность, я вспомнила свои ощущения во время настоящего предложения и это закончилось ошибкой. Огромной, поскольку рот репортера незамедлительно открылся. Сириус под столом от души пнул меня ногой, открывая рот.

– У нее иногда бывают такие оговорки. Когда мое солнце была маленькой, у нее была пара кукол, девочка и мальчик. Это из детства, она всегда представляла куклу-мальчика как своего мужа, а звала его Северус. И вот, отложилось в памяти. Я привык и уже не ревную… И да, Эндрю, Кэт так этого стесняется. Не вносите в текст, пожалуйста! – при этом он нежно мне улыбался, бережно взяв за ручку и приобняв. И, замолчав, еще раз пнул под столом…

– Хорошо, давайте продолжим… – о своей любви мы рассказали уже без приключений, заранее подготовленный текст. Но когда начались вопросы друг о друге…

– Вот многих девушек интересует секрет обаяния, вы, мисс Реддл, сумели покорить мужчину своей мечты. А что же такое в ней поразило вас, мистер Блэк? Что-то особенное?

– Она необыкновенна. Если разбирать все, то и запах, и поведение, и внешность.

– Ну вот о внешности. Что первое вы отметили, когда увидели женщину своей мечты?

– Белокурые локоны. Они очень бросились в глаза… – отозвался немного расслабившийся Сириус.

– Н-но мисс Реддл не блондинка… – промямлил журналист. Я наступила Блэку на ногу каблуком.

– Сейчас да, но когда мы только познакомились, я иногда экспериментировала над собой, меняла внешность. И тогда да, действительно была блондинкой. Но я жила отдельно от папы, он против того, чтобы я красила волосы, не хочу его расстраивать таким признанием… – мило улыбнулась я.

– Намек понят… – отозвался несчастный паренек.

Следующая оговорка была моей, меня спросили о том, какой запах я люблю, какой аромат напоминает мне Сириуса. В голову пришел только бензин – ассоциация с мотоциклом. Но этого было мало. Прибавились кофе (которые бедный Сириус в принципе не пил…) и запахи трав (у меня чуть не вырвалось «зелий», но я вовремя умолкла). Однако радоваться было рано. Я почти тут же ляпнула:

– Особенно вот этот свежий, новый запах трав, грибов, ягод, который, бывает, идет за ним из самой лаборатории… – пинков последовало уже несколько. Кажется, три.

– Да. Я иногда люблю побыть алхимиком. Смешиваю всякую всячину и смотрю, что получится. Ну а комнату, где я это делаю, Кэт окрестила лабораторией.

– Но вы не хотите, чтобы я внес это в текст… – вздохнул парень.

– Да, если можно, опустите этот аспект. Я иногда взрываю котлы, как зельевар я безнадежно плох.

– А какие цветы вы подарили Кэт на первое свидание? – парнишка перевел разговор в другое русло. Я молебно уставилась на Сириуса, мечтая, чтобы он назвал что-нибудь попроще. Но нет, он решил выпендриваться, видимо. Поскольку ответил:

– Шикарный букет орхидей, – я чуть не подавилось откушенной конфеткой. У меня на орхидеи была, во-первых, аллергия. Во-вторых, я их просто не любила. От души его пнув пару раз и надавив на ногу каблуком, я мило улыбалась журналисту.

– Я была в восторге, хотя не люблю орхидеи, но ведь он так старался! – в итоге к концу нашей беседы несчастный парень сидел с вытаращенными глазами, с легкой тоской взирая на нас. Мои ноги уже болели от бесконечных пинков под столом, губы устали мило улыбаться и я безумно захотела просто остаться одна и ни о чем не думать…

– Большое спасибо вам за беседу, было очень увлекательно, но вы такие скромные люди, так много не хотите открывать…

– Да, мы ужасно стеснительны, и такое внимание для нас так непривычно, мы теряемся и… Но спасибо, Эндрю, было очень приятно поработать с вами, – Сириус пожал ему руку, проводил и вернулся в гостиную. – Тебя сразу убить? – воззрился он на меня. – Я люблю Северуса, запах лаборатории, ах, как это мило…

– Ты любишь Северуса? Вот уж не подумала бы! – отозвалась я, выбираясь из-за стола. – Ты тоже хорош! Орхидеи подарил. Да у меня на них аллергия! Ты убить меня, что ли, хотел, а, любимый?!

– Ну извините, не знал!

– Да мне-то плевать! И это не все! Меня ж в блондинки тут записали. Интересно только, когда ж такое было.

– Я не про тебя говорил… – улыбнулся Сириус.

– И о ком же? – прищурилась я.

– Тебя не касается.

– И слава Богу! – я ушла, решив прервать «нежное» общение, пока мы оба были целы и здоровы. Мне, конечно, стало интересно, кто же та блондинка, о которой вспомнил Сириус, но выяснять было себе дороже. Да и мне было не до таких «выяснений». Дальнейшая подготовка к свадьбе была полностью пропитана нашими постоянными ссорами с Бродягой – в конечном итоге папа прикомандировал в помощь мне Гарри, которому поручено было вместо меня общаться с Сириусом вне поля зрения сторонних «свидетелей истории любви». Это сократило наше общение, но в то же самое время и осложнило подготовку. На людях мы изображали любовь и нежность, а дома готовы были друг друга убить за делаемые обоими ошибки. И это еще, к нашему счастью, Эндрю ничего из наших «оговорок» не внес в текст статьи (хотя, подозреваю, тут не обошлось и без папы, которому я, естественно, рассказала, как все прошло…)

Все из нашего близкого окружения знали, что свадьба фальшива, но первой эмоцией независимо от этого у всех был шок. Реагировали примерно одинаково – сначала молча переваривали сказанное мной, потом спрашивали, все ли со мной в порядке и только потом уже начинали вникать в мою затею. Она, конечно, себя полностью, во всем, оправдывала. Но вот только мне играть всю эту любовь становилось с каждым днем все труднее. Мило улыбаться, слушать поздравления с тем, чего никогда не будет, ночами украдкой любоваться простеньким золотым колечком, дороже которого для меня не было во всем мире, плакать и вспоминать, вспоминать, вспоминать… Я была доведена этими воспоминаниями почти до отчаяния – забыть Северуса я никак не могла, он словно поселился в моей памяти навеки. Я даже решилась на отчаянный шаг в первые дни нашего полного разрыва – я растворяла в тепле своих рук битый хрусталь. Это стирало память о том, что ты жаждешь забыть больше всего. Но не помогло, я растворила целый фужер, а воспоминания о моем любимом даже не притупились. Сильнее же этого способа ничего не было.

В конце концов я смирилась с тем, что это воспоминание, похоже, уже никуда не уйдет из моей головы, вот только боль оно приносило немалую. Я хваталась за малейшую весть о Северусе, благо Анж приносила их почти еженедельно. И вот неделя до свадьбы, самый насыщенный нашими планами период как раз начинался, мы проводили «вечер счастья», вроде предсвадебной вечеринки. Заниматься собой мне решительно было лень, моя внешность была полностью во власти Анны, Жоззи и Герми, во что-то меня одевавших, красивших, обувавших, снимавших туфли. Мне казалось, их «издевательства» длились вечно, но наконец мне дали выйти к народу, где я изобразила райское счастье с «любимым Сириусом»…

– Ты такая красавица! – восторгалась перед этим Жозефина. За прожитое в Англии время она уже начинала привыкать даже к нашему языку, постепенно. Понимала прекрасно, говорила вполне разборчиво. И я видела, что ей все больше нравится здесь, что во Францию, несмотря на сгущающиеся тучи, ни она, ни двое ее очаровательных детишек возвращаться не хотят, и я их понимала – от такого мужа я сбежала бы на край света.

“Вот только мне, наверно, замуж выйти не светит… Потому что за кого-то другого мне не даст любовь к Севу, а за него самого я не могу выйти…”

– Поцелуй ее! – это требование гостей стало полной неожиданностью и для меня, и для Сириуса. Мы попробовали отмазаться, отшутиться, отвлечь требовавших нашего поцелуя магов, но эти попытки были тщетны, нам не оставалось выбора, кроме как исполнить требование. Я решилась. Подходя к Сириусу, я чувствовала, как сжимаются все мои внутренности. На глазах у этой толпы мне предстояло не просто поцеловать нелюбимого человека. Мне предстояло этим поступком предать Северуса. Нет, конечно, он целовался с другими женщинами до меня, и даже более того, но с моей стороны это было предательством… И тем больнее было осознавать, что мы не вместе. Ведь невзирая даже на это, я все равно предавала любовь к нему. Быстрый поцелуй, под восхищение толпы, и не подозревавшей, что творилось у меня на душе. Я изобразила счастье, когда к краю век уже подкатывали крупные капли слез, ретировалась на кухню.

Следом за мной зашел Гарри в облике Влада – мы сделали это специально, чтобы замаскировать брата, – попытался меня утешить, но я вместо утешения разрыдалась только сильнее. Братишка приобнял меня, я уткнулась ему в плечо.

– Все, хватит, не разводи тут море слез! – наконец заметил он. Я, проплакавшись, уже просто всхлипывала.

– Я успокоилась, – выдавила я улыбку. – Этот поцелуй выбил меня из колеи, мерзко как-то на душе…

– Ну все это – твоя затея, не забывай… – заметил брат.

– Знаю, я просто не подумала о том, что мне может понадобиться его поцеловать… – вздохнула я. Да я вообще мало о чем подумала, запланировав этот гениальный поступок.

– Не плачь, Кэт, бывают вещи и страшнее этого твоего нечаянного поцелуя. А ты, сестренка, когда плачешь – расстраиваешь младшего братишку. Давай улыбнись и пошли к гостям… – мы вышли из кухни и вернулись в гостиную, миновав какого-то бредущего к двери парня-волшебника. Он смахивал на рокера или что-то в этом роде.

– Посторонись! – окликнул его Гарри-Влад.

– Да, конечно, дружище… – тот как-то чуть потерянно кивнул и отошел, пропуская нас. Больше в тот вечер я его не видела.

Еще через несколько дней мы перевезли Гарри в «Нору». Папа наложил на наш дом защитные чары, когда началась охота на братишку, они действовали до совершеннолетия Гарри. Но мы решили не оставаться до конца июля, не рисковать, тем более последнее сообщение от Анжелики было тревожным, наше местоположение было открыто Пожирателями. Только город, но тем не менее. План придумали я, папа и Аластор Грюм. И вот в знаменательное утро мы собрались на нашей кухне большой толпой. Шестеро нас должны были выпить Оборотное зелье, и семеро – нас сопровождать.

– Нет! Найдем другой вариант! – воспротивился Гарри. – Я не хочу, чтобы вы все из-за меня рисковали!

– Гарри, мы перевезем тебя, все знают, чем это грозит, но мы все подготовили и решили… – отозвался Рем.

– Без меня? Нет! Я не дам свои волосы! – возмутился Гарри. – И ничего у вас всех не выйдет.

– Неужели? – усмехнулся Фред. – По-твоему, две дюжины взрослых волшебников не справятся с парнем, которому колдовать-то не положено? Ну да, конечно…

– Две дюжины? Тут вас только дюжина.

– Две. Ты забыл про остальной Орден, бродящий по дому и вокруг, – улыбнулся папа. – Давай волосы и приступим.

Наконец Гарри, скрипя зубами, дал выстричь ему прядку волос. Точнее, он смирился с тем, что я с ножницами подошла, отрезала и отошла, и это было неудивительно, что бы он мне сделал-то? Я добавила их в стаканы с зельем, раздала – мне, Фреду и Джорджу, Гермионе, Рону и Джинни. Пока мы пили, папа и Грюм достали по семь одинаковых футболок, олимпиек с длинным рукавом, джинс и пар кроссовок.

– Одевайтесь! – скомандовал Грюм. Мы послушались и влезли в эти вещи. Я натянула джинсы Гарри поверх своих и как раз началось превращение… Я чувствовала, как увеличиваюсь в росте, весе, портится зрение и, в общем, я превратилась в копию брата… А рядом стояли еще пять таких копий и сам Гарри, пораженно моргающий, глядя на шесть своих клонов.

– Ну у тебя, Гарри, зрение! – возмутился кто-то из парней.

– Так, теперь решим, кто летит на чем. Есть два фестрала… – заметил папа. – Думаю, на них полетят Гермиона и Джинни. Девочки, идите сюда, – подозвал он. – Тонкс, Сириус – вы летите с девушками. Артур – с Фредом, думаю, стоит на метлах, «Нимбусах». Рем с Джорджем и я – с Роном. На «Молнии» Гарри полетит Джордж, ты не против?

– Нет… – отозвался Уизли.

– Отлично. Тогда решили.

– А со мной профессор Грюм? – спросил Гарри.

– Нет, Хагрид на мотоцикле Сириуса. Грюм привлечет внимание Пожирателей, в случае, если мы их встретим, не стоит так рисковать… Аластор полетит с Кэтрин.

– Почему?! – удивился кто-то из клонов Гарри, кажется, Гермиона. – Для Гарри опасно, а для Кэт нет?

– Кэтрин сама по себе сильный мракоборец, – пояснил Грюм. – Девочка полетит на «Молнии», скорее всего, именно этих двух начнут сначала преследовать… Пожиратели знают, на чем он летает… Так вот, Кэтрин сможет защититься.

– Ну хорошо, давайте так, – по лицу Гарри было явно видно, что ему не по нраву эта идея, но он уже смирился с тем, что мы все решили.

– Идем… – мы стартовали. Оказалось, нас уже ждали. Идею с датой подал Наземникус Флетчер, но не мог же он сдать нас Пожирателям? Он, конечно, мерзкий тип, но не настолько же. Но факт был на лицо – подстраховывались мы не зря, нас ждала, кажется, вся группа Пожирателей.

– Летим! – скомандовал Грюм. Я вняла, стиснула рукоять метлы и отправилась в путь. За нами пустились в погоню три Пожирателя, сначала их было больше, но по мере нашего разлетания осталось трое. Я мысленно скрестила пальцы за Гарри и Хагрида. Гарри можно было отличить только по Хэдвиг. Но если отличат? Маскировка рассчитана была на меня – длинный рукав, чтобы скрыть браслет валькирии, воротник закрывал цепочку и маховик.

В нас полетели заклинания, мы уворачивались, Грюм отбивался, я по мере сил пыталась ему помочь – с непривычки от столь ужасного зрения я немного растерялась. Один из Пожирателей упал с метлы, точнее, вместе с метлой куда-то вниз. Но, судя по Грюму, он был уже измотан. Меня внезапно осенило.

– Летите в другую сторону, помогите остальным, – прошептала я, равняясь с его метлой. – Я справлюсь, не волнуйтесь…

– Ты уверена?

– Да.

– Хорошо, девочка. Помогу Джорджу Уизли, парню достанется из-за метлы… – мы переглянулись, Грюм чуть развернул рукоятку в сторону.

– Удачи! – я резко сменила курс, улетая прочь. Оба Пожирателя последовали за мной.

– Круцио! – выкрикнул знакомый голос. Я уклонилась.

– Ступефай! – но это не помогло, Малфой тоже увернулся. Он летел на «Нимбусе-2001». Наверное, отобрал у Драко. А вот второй Пожиратель – я оглянулась оценить ситуацию и увидела – летел без метлы, сам. Мой рот плавно открылся – такого я в своей жизни еще не видела. Не Белла ли?! Такой силы магия…

Но подумать мне не удалось, я чудом отбилась еще от пары атак Малфоя и второго Пожирателя. Правда, тот направлял палочку куда-то мимо. И вдруг Малфой что-то шепнул и я почувствовала запах дыма. И треск сучьев. Я оглянулась, уже примерно представив, что увижу. Не ошиблась – подо мной загорелась метла…

– Малфой, козел! – выругалась я, направляясь в крутом пике вниз, к рощице с полянкой, в висках билась одна мысль – долететь живой, успеть, пока не дошел огонь до меня. Но полянка была еще далековато, а спиной я уже ощущала жар огня. Я начала паниковать, вцепившись в метлу изо всех сил… – Нет, справлюсь! – прорычала я. Пожиратели перестали пытаться меня убить. До земли было метра три с половиной, горело уже древко и я соскользнула с метлы. Упала неудачно, непривычка сказалась. Я не очень управляла телом Гарри, итогом стала подвернутая нога и адская боль в щиколотке. Горящая метла улетела чуть дальше, но от нее уже мало что оставалось. С «Молнией» я могла попрощаться навсегда.

Они оба приземлились рядом со мной, один так и направлял палочку чуть в сторону.

– Ну что, Поттер, попался? – усмехнулся Люциус.

– И не мечтай, Малфой, – улыбнулась я. – Я так легко не сдамся…

– Круцио! – вот так, от разговоров к делу… Я уклонилась, выкрикнула парализующее заклинание и этим связала и не подумавшего уклониться спутника Малфоя. Сам же Люциус оставался на свободе. Но причинять мне боль не пытался, вместо этого последовали попытки меня связать или по крайней мере сковать. Я с трудом но уклонялась от них, отступая. Но долго продолжаться так не могло, тем более, что мне было непривычно колдовать, используя палочку. Весь последний год я использовала маховик, палочка просто лежала в кармане. Но ведь Гарри, которым я пыталась себя представить, не мог бы без нее колдовать, следовательно, такое пользование магией выдало бы меня с головой. И наконец Малфою удалось чем-то в меня попасть. Меня будто обожгло, а Малфой, пользуясь тем, что на миг я потерялась в пространстве, сковал мне руки магическими наручниками.

– Ну что, Поттер, ты не сможешь больше колдовать… – процедил он. Я посмотрела на часы на правом запястье – рукав слегка задрался. Мне оставалось в облике брата буквально пара минут…

– Ну да, Малфой, ты справился с мальчишкой, который школу-то не закончил. Да ты велик! – усмехнулась я. – Я от тебя в восторге, ты мой кумир!

– Издеваешься? – прищурился Люциус. – Стой-ка, – он подошел ко мне, протянул руку к моей шее, я отстранилась, но Малфой все–таки подцепил цепочку на моей шее и вытащил маховик. – Я так и думал, Реддл, твой брат не разговаривал бы в таком тоне.

– Да, ты прав, Малфой, через пару минут убедишься. Ну раз я не Гарри, может, отпустишь меня? – мило улыбнулась я. Чувствуя, что мое обратное преображение начинается. Я и так пробыла Гарри больше часа, почти полтора… Моя порция зелья была рассчитана именно на такое время.

– Не дождешься… Эй, приятель, – Малфой оглянулся. Со второго Пожирателя давно спали чары, но он не колдовал. – Почему ты мне не помог?

– Я давно понял, что это Реддл, – к нам, снимая капюшон, приближался Сев, я прикусила губы, увидев его. Посерьезневшее и постаревшее лицо, какая-то тоска во взгляде, еще более угрюмый вид, чем всегда.

– Почему не сказал?! – удивился Малфой.

– Решил проверить твою догадливость. Я увидел цепочку маховика. Что будем с ней делать? – Сев даже не посмотрел на меня. Во мне же начала вскипать обида на него.

“Как можно?! Мы все же были вместе, и были вместе довольно долго. И сейчас он с дружком решает, что со мной сделать? Ненавижу…”

– А если поймать ее и отвести к Антонину? – оглянулся на него Малфой. И приманил мою палочку.

– Люциус, ты же знаешь, что я все равно вооружена, на мне маховик. – Заметила я.

– Но ты устала уже, а нас двое… – прищурился Малфой.

– Да, ты прав, мне с вами не сладить… – покорно согласилась я. – Может, тогда дашь мне последнее желание осуществить?

– Нет…

– Да, – отозвался Северус. – Люциус, пусть… – в его голосе прозвучала бОльшая твердость.

– Но это же ловушка, хитрость, – воспротивился Малфой-старший. Умный, гад, это хитрость… – Импе…

– Я сказал пусть… – даже не обернувшись в мою сторону, прервал его Сев. – Пусть делает, что ей надо. Ты ее должник вообще, ты метлу ей сжег…

– Новую купит, папочка-то богатый, если уцелеет, конечно, – издевательским тоном молвил Малфой.

– Спасибо, Снейп… – я постаралась не выдать своим голосом те колебания, что поднимались в моей душе. Он и не подал виду, что я что-то для него значу, даже мне. Но ведь не сказал Малфою, кто я на самом деле, ни разу за полет и пребывание тут и не попробовал меня атаковать и сейчас, несомненно, понимая, что я хитрю, дает мне это сделать.

“Кажется, он все еще любит меня…”

– Я сейчас, только попрощаюсь с родными, ну, через колдографию… – мне не хотелось сейчас использовать маховик, я придумала другую уловку. И вот, сунув руку в карман Гарриных джинс, которые на мне болтались, как мешок, я достала маленькую бомбочку с волшебным порошком от Фреда и Джорджа. – Сейчас… – я резки движением кинула бомбочку к ногам, она взорвалась и на пару минут окутала меня туманом. Я же расстегнула кофту, достала мантию Джеймса – дома на всякий случай я засунула ее за пазуху и заставила девочек взять по такой же обманке с порошком. Накинув мантию, я затаила дыхание, глядя на рассеивающийся туман и слушая Пожирателей.

– Реддл, зараза! – возмутился Люциус. – Северус, ты болван! Я знал, что она трансгрессирует…

– Я тоже. Но она была с маховиком и могла бы колдовать… – лениво отозвался Северус. – А драться с валькирией глупо, их трудно поймать.

– Могла, так почему не стала? – не унимался Малфой. – Куда вот она перенеслась?

– Почему не стала, не знаю, скорее всего устала уже или торопилась к остальным. Куда перенеслась, уже неважно, ее тут уже нет и все. И нам пора…

– А если она спряталась? – поднял брови Люциус.

– Я обыщу рощицу вокруг, а ты иди к Долохову и отчитайся. Если что – побег Реддл мы не ожидали…

– Понял. Но рощу ты осмотри, – скомандовал Малфой, трансгрессируя. Я все еще стояла под мантией Джеймса, нога, ушибленная при падении, болела все сильнее. А Северус огляделся кругом, посмотрел в мою сторону, в то место, где я стояла. Улыбнулся, ничего не сказав, и трансгрессировал. Осматривать рощу на наличие меня он явно не собирался. Но, судя по улыбке, догадался, что я все еще здесь.

– Спасибо, Сев… – прошептала я, снимая мантию. Метла была уже непригодна для использования, поэтому я, поразмыслив, трансгрессировала обратно домой и оттуда с Кингсли Бруствером, заглянувшим к нам, отправилась в «Нору». Там уже были Фред и девочки с сопровождающими, Грюм. Но ни Гарри, ни папы все еще не было, а потому я не находила себе места буквально. Гарри и папа с Роном прибыли к утру, а вот Джордж… Я осмотрела Гарри, но когда вернулись Римус и Джордж, я забыла даже о Гарри, потому что когда Рем уложил бесчувственного парня на диван гостиной, нашим глазам предстала ужасная картина. Тетя Молли схватилась за сердце в ужасе, девочки отвернулись с испугом, даже мужчины поморщились, а я ощутила подкатывавший к горлу комок тошноты… Дело было в том, что Джорджу не хватало уха.

– Кэт, – папа слегка потряс меня за плечи. – Ты можешь что-нибудь сделать?

– Обработайте рану, я спою, ему станет легче и попробую поплакать… – пробормотала я. – Что с ним произошло?

– С ним случился, – проворчал Римус. Конец фразы меня снова морально убил… – Снейп.

========== “Белая сова улетала в неизвестность” (Кэтрин) ==========

– С ним случился Снейп, – ответил мне Римус. Я почувствовала, как земля уходит из-под моих ног.

“Северус?! После того, как дал уйти мне, он что, напал на Джорджа?! Да не просто напал, а применил к нему, судя по травме, Сектумсемпру?”

Для моей психики, измотанной последними неделями, это было уже слишком. Но сейчас, когда на меня уставились с дюжину пар глаз, а тетя Молли в слезах хлопотала вокруг сына, мне было не до размышлений.

Я понимала, что должна помочь, что они ждут от меня хотя бы попытки что-то сделать. Но в глубине души уже знала, что едва останусь одна – эта ситуация заполнит мои мысли. Потому что я не могла понять, что толкало его на такое поведение. Если я ошибалась, и он действительно был лишь вынужден убить Дамблдора, был на нашей стороне и желал помочь, то зачем же тогда он поступил так с Джорджем? А если он и вправду такой подлец и негодяй, как я думала после смерти Дамблдора, то зачем он дал мне уйти? Почему не дал Малфою попробовать меня поймать? Ведь вполне возможно, что я и попалась бы. Я была слишком уставшей и дезориентированной болью в ноге. Но Северус дал мне сбежать. Явно помня про Мантию Джеймса и понимая, что я все еще там. Я поймала себя на мысли, что зову его по имени. Но в тот момент у меня не было много времени на то, чтобы размышлять. Моей помощи ждали близкие люди. А я за все это время уже привыкла к тому, что мои чувства стоит отодвигать на второй план.

Тетя Моли обработала рану и я запела, склонившись над Джорджем. Парню становилось легче, а я пела, хотя внутри обрывалось все. На глаза наворачивались слезы, но их-то как раз я не пыталась сдержать, им я дала закапать на больное место Джорджа. И на моих глазах произошло настоящее чудо. Я до того момента и не подозревала о том, насколько велика целительная сила валькирий. Ранка затянулась, и кожа вокруг нее постепенно начала формировать ушную раковину. Конечно, это было вызвано только слезами, а не пением, и форма раковины заметно отличалась от той, что была у нормального уха. Но тут уже я ничего не могла поделать.

– Кэт! – восхитилась тетя Молли. – Я уже и забыла, какой силой отличалась Розалина. И спасибо, милая! – миссис Уизли в порыве чувств меня обняла, я машинально ответила ей тем же.

– Не стоит благодарности, я не могла поступить иначе. Я же валькирия… – между тем Джордж приходил в себя, внимание переключилось на него, а я, пользуясь моментом, выскользнула из комнаты и поднялась наверх. Меня селили с Герми и Джинни, снова. Но это было ненадолго. Через три дня моя «свадьба» и потом я просто уйду отсюда вообще. До сентября. Пока Гарри не отправится в школу (если отправится, конечно, этот вопрос еще предстояло решить). Рухнув на одну из трех кроватей, я, наконец, смогла дать волю своим мыслям. Они незамедлительно вернулись к странному для предателя поведению Северуса. Он вел себя так, словно пытался меня защитить. Но когда я сбежала от Малфоя – кстати, отчасти благодаря Севу, нога у меня так и не прошла, а боль мешала бы мне сконцентрироваться на защите от Люциуса – он напал на Джорджа, лишив парнишку уха.

“Чем же я отличаюсь от Уизли? Ведь я была бы куда более желанным кусочком для, например, Долохова. Тот бы просто озолотил за поимку вредной меня”.

Сколько бы я ни думала, решение мой разум находил только одно. Невероятное, глупое в своей наивности, но единственное – Северус до сих пор меня любит, потому и полетел именно за мной, не сдал и можно сказать даже спас. А Джордж… Ну что же, Дамблдора он вообще убил, а тут только ухо. И на том спасибо надо сказать. Мне даже повезло – меня любят.

– Кэт, не спишь? – в дверь постучал папа. Я села, поджав ноги, поморщилась от боли в подвернутой, и отозвалась.

– Нет, не сплю. Заходи, – папа прошел в комнату, присел рядом и заботливо посмотрел на меня. Он выглядел довольно уставшим, хотя напряженность не оставляла его лицо, как и многие другие, все последние дни. И это неудивительно – Белла становилась все могущественнее, а у нас погиб лидер Ордена, наш собственный дом нашли Пожиратели, и сегодня все просто чудом унесли ноги, живыми. Но далеко не все здоровыми. Поводов для радости, собственно, не было.

– Как ты, малышка?

– Нормально, пап. Я даже почти не пострадала. Только метлы лишилась, – пожала я плечами. – И нога болит.

– А что с ногой? – заволновался отец. – В нее попали?

– Нет, неудачно спрыгнула с метлы. Малфой поджег «Молнию», пришлось прыгать. Кажется, подвернула.

– Тебя преследовал только Малфой? – удивился папа. – Аластор сказал, изначально их было трое.

– Так и есть… – подтвердила я.

– А когда вы разлетелись, их оставалось двое, он так сказал, – продолжал отец.

– И это правда, – кивнула я снова. – Просто нападал на меня только Малфой. Его дружок не стал, – я на секунду снова призадумалась над тем, почему. Но, тряхнув головой, поторопилась отогнать прочь эти мысли…

– Дружок? – переспросил папа. – Новенький, что ли? Не смог напасть?

– Да нет, не новенький, – отозвалась я. – Совсем наоборот даже, весьма старенький.

– И о ком речь? – поинтересовался отец. – Судя по твоему голосу и по твоей речи, ты его знаешь…

– И ты тоже, – горько усмехнулась я. – Я бы даже сказала, немного раньше, что слишком хорошо его знаю, но, как показывает жизнь, это совсем не так. Я ничего о нем не знаю.

– Сев, что ли? – папа поднял на меня глаза, в которых промелькнуло легкое удивление.

– Он самый. Он меня не тронул и дал спокойно уйти… – меня слегка покоробило то, как папа его назвал. Нет, он и раньше звал Северуса Севом, но тогда они дружили и Дамблдор еще был жив. Ах да, и уши Джорджа были нормальными. – Хотя Малфой уже почти со мной справился. А потом полетел дальше и оторвал Джорджу ухо Сектумсемпрой.

– Чем?! – я осеклась. Я и забыла, что придуманные моим бывшим женихом заклинания моему папе совершенно неизвестны. Это ведь мне, а не ему, Сев о них рассказал. И я столкнулась с их применением (ими пользовался Гарри, в случае с Малфоем), когда папа еще не проснулся от летаргического сна.