Текст книги "Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)"

Автор книги: Астромерия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 64 страниц)

– Я… Я… – она рухнула на пол, а откуда-то из-за моей спины послышался вопль Джу, полный боли, и шипение Кассиопеи. Долохов в двери опустил палочку и медленно подошел к Ядвиге, хватавшей ртом воздух.

– Сектумсемпра твоего Северуса – классная штука, не находишь? – он протянул мне руку. Чары Яди с меня спали и я встала на ноги. – Мне не понравилось, как она отзывалась о тебе и Роуз, – он неожиданно улыбнулся мне. – Знаешь, уведи Анж подальше отсюда. Будь у меня возможность, Империусом бы ее шарахнул и отправил куда подальше, но, думаю, мне тоже кое-куда пора. – Наши взгляды встретились. В его серых глазах мелькнула грусть. – Позаботься о ней, это я ее заставлял все делать. Лика тебя не предавала, поверь.

– Позабочусь. И спасибо, ты спас мне жизнь.

– Не стоит, – он повернулся к двери. – Ты поаккуратней, Реддл, не тупи. Спасибо за Лику… – он скрылся в темноте, я обернулась и увидела Кас, стоявшую около обугленного тела Джу.

– Я ее слегка… Убила, кажется, – пробормотала ифритша.

– И правильно сделала! – хмыкнул рядом знакомый бас. Тадеуш опустился на колени около дочери, посиневшими губами пытавшейся что-то прошептать.

– Кэтти. Пожалуйста… Дар… – прохрипела Ядвига. – Папа…

– Я всегда тебе говорил, что ты дура, а ты не верила, – Майкл, потрепав меня по плечу, с горечью смотрел на Ядвигу.

– Кэтти… Скажи, что ненавидишь меня…

– Я прощаю тебя, – прошептала я. Кас обняла меня за плечи, отворачивая и выводя прочь. Я увидела вспышку пламени там, где лежала Ядвига. Крик боли, тут же смолкший, и подавленные Ожешко вышли к нам с Кассиопеей.

– Дар ушел в мир-за-гранью, – произнес Тадеуш с болью в голосе. – Я всегда говорил Яди, что ничем хорошим ее идеи не кончатся. Она пыталась тебя убить?

– Да. Мне жаль… – я опустила глаза. – Простите…

– Это мне жаль, что моя дочь оказалась такой… – Тадеуш горько хмыкнул. – Ты не виновата, Кэт.

– Мы ее тринадцать лет не видели, – вздохнул Майкл. – Думаю, смиримся и с этим, – они с отцом переглянулись. Микки обнял меня. – Не вздумай себя винить. Яди давно с придурью, ты тут ни при чем. И давай-ка помогать остальным, а то там акромантулы из Леса так и прут, лишними мы не будем, – его глаза сверкнули в темноте. – Эти уроды за все еще ответят…

– В том числе и за наших женщин, – Тадеуш ярко-желтыми глазами посмотрел на меня. – У меня лишь одна племяшка и лишаться ее я не хочу, – кивнув ифритам, я вместе с ними вернулась туда, где кипел бой, гадая, добрался ли Гарри до последнего крестража…

Гарри

Мы прорвались из замка сквозь самую гущу сражения, миновав Пивза, швырявшего цапени и червей в Пожирателей, Фенрира, которого то ли убила, то ли оглушила хрустальным шаром профессор Трелони, кидавшаяся шарами во врага с вершины в лестницы в Холл. Выдержав атаку пауков, которые утащили с собой Хагрида. Великаны, дементоры, люди – все они были сейчас нашими врагами, а справиться с дементорами оказалось сложнее обычного – я не мог не думать о Фреде, умершем на наших глазах, об участи Хагрида, о том, что творится в замке и кто еще уже погиб… И все же я сумел вызвать оленя, вспоминая смех сестры, счастливый, звонкий. Она засмеется снова, когда мы победим, внушил я себе. Засмеется вместе со мной…

– А… как мы… дотянемся? – выдохнул Рон около Гремучей ивы. – Я вижу этот нарост… Живоглота бы сюда…

– Живоглота? – с трудом прохрипела согнувшаяся пополам Гермиона, держась за сердце. – Ты у нас не волшебник, да?

– Да… правда…

Рон огляделся, потом направил палочку на лежавший на земле прутик. Прутик взлетел с земли и закружился в воздухе, словно подхваченный порывом ветра, а потом нацелился прямо в ствол сквозь хлещущие ветви. Он ударил по наросту у самых корней, и корчащееся дерево мгновенно застыло.

Я на миг замер. Беллатриса ведь и ждет меня там. А если мы попадемся? Но тут снова встала простая и жестокая реальность: надо убить змею, а змея с ней… А еще Снейп.

Я запретил Кэтрин идти с нами только потому, что видел на самом деле, как Белла послала Люциуса за Снейпом и не хотел говорить сестре об этом. О том, что, скорее всего, она подозревала его во владении Бузинной палочкой и собиралась убить. Тем более мне не хотелось, чтобы Кэт это видела… Не хотелось, чтобы ей было еще больнее, просто не хотелось, это было выше моих сил…

– Гарри, мы за тобой, заходи! – Рон толкнул меня вперёд. Мы ползли вперед, и вот туннель кончился. Герми схватила меня за ногу.

– Мантия! – прошептала она. – Надень мантию!

Я с трудом накрылся мантией и погасил палочку, ползя на четвереньках из туннеля. Но вход оказался завален чем-то вроде старого ящика. Я выглянул в щель, затаивая дыхание.

В комнате было полутемно, но я сразу увидел Нагайну, свернувшуюся кольцами в сверкающем волшебном шаре, парящем в воздухе без всякой поддержки. Я видел руку Беллатрисы с волшебной палочкой. Тут раздался голос Снейпа рядом с ящиком, за которым я и стоял на коленях.

– Позвольте, я найду вам мальчишку. Позвольте мне доставить вам Гарри Поттера.

“Одна попытка, оказавшаяся неудачной, и мне крышка. Хотя мне так и так крышка…”

Она встала и я увидел ее растрепанные черные волосы и змеиные щелочки глаз.

– Палочка меня не слушается… – она взмахнула Бузинной палочкой.

– Я не понимаю. Вы совершали этой палочкой непревзойдённые чудеса волшебства.

– Нет. Я непревзойденная колдунья, вот и все, но эта палочка… нет. Она не оправдала моих ожиданий.

Шрам разрывала пульсириующая боль и я понимал, что она сдерживает ярость. Снейп молчал, видимо, осознавая опасность и пытаясь выкрутиться. Я подумал о сестре… Как она переживет эту новость? И я уже не знал, как сам к нему отношусь, после того, что уже рассказала о нем Кэт.

– Ты знаешь, почему я отозвала тебя из битвы?

– Нет, Миледи, не знаю, но умоляю вас: позвольте мне туда вернуться. Позвольте мне отыскать Поттера.

– Его не нужно искать. Поттер сам придёт ко мне. Однако я хотела бы поговорить о тебе, Северус, а не о Гарри Поттере. Ты был мне очень полезен. Сейчас меня волнует другое, Северус: что произойдёт, когда я наконец встречусь с мальчишкой?

Ярость Беллатрисы пылающим гвоздем вонзилась в мозг. Я закрыл глаза и стал ей, глядящей на бледное лицо Снейпа.

– Олливандер под пыткой рассказал мне об одинаковой сердцевине, сказал, чтобы я взяла другую палочку. Я так и сделала, но палочка Люциуса раскололась при встрече с Гарри Поттером.

Снейп смотрел на змею, свернувшуюся в магическом шаре.

– Я нашла третью палочку, Северус. Бузинную палочку, Смертоносную, Жезл Смерти. Забрала ее из гробницы Дамблдора. Сидела, неотрывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена… Я поняла, почему, – она внезапно с яростью посмотрела на Снейпа, усмехаясь. – Может быть, ты уже догадался? Ты ведь вообще-то умный человек, Северус. Мне жаль…

– Миледи…

– Бузинная палочка не повинуется мне по-настоящему, Северус, потому что я не законный её владелец. Ты убил Альбуса Дамблдора. Ты пока еще жив.

Взмах Бузинной палочкой, недоумение на лице Снейпа – Авады не было. И тут… Шар со змеёй закружился в воздухе, накрыл Снейпа по плечи и Беллатриса на парселтанге прошептала:

– Убей!

Раздался страшный крик. Зубы змеи впились в шею Снейпа, лицо последнего исказила гримаса боли и колени подкосились. Зельевар рухнул на пол.

– Мне жаль, – Беллатриса вышла из комнаты. Видение закончилось.

Теперь я видел подрагивающую на полу ногу в чёрном ботинке. Я вошел в хижину, сам не зная, что чувствую, видя, как умирает этот человек. Я снял мантию-невидимку, перед глазами стояло лицо Кэтрин. Больно было подумать, что она об этом узнает… От жалости к ней сжалось сердце.

Расширенные чёрные глаза Снейпа остановились на мне и он попытался что-то сказать. Я наклонился к нему. Из его горла вырвался страшный булькающий звук:

– Собери… собери…

Гермиона вложила мне в руку флакончик, помогая собирать мысли. Когда флакон наполнился до краёв, судорожная хватка за мой воротник ослабела.

– Взгляни… на… меня… – прошептал он. – Позаботься… о Кэтти… – черные глаза потухли, когда из них окончательно ушла жизнь. Я медленно выпрямился… Северус Снейп был мертв…

И вдруг послышался голос Беллатрисы, визгливый, неприятный. Сразу отовсюду.

– Вы храбро сражались, – говорил этот голос. – Однако вы понесли тяжёлые потери. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь раненым. А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне и не отдашься в мои руки, битва начнётся снова. Я приду лично. Один час, – она замолчала. Мы прокрались обратно в туннель и поспешили в Хогвартс. Меня пронизывал ужас от осознания того, как был убит Снейп… Как и зачем…

Лужайка перед замком была как будто усеяна небольшими свёртками. Стояла кромешная тьма, а ведь был уже почти рассвет. В замке было неестественно тихо. На каменном полу в опустевшем вестибюле виднелись пятна крови.

– Где же все? – прошептала Гермиона.

Все были в Большом Зале… Я замер в дверях… Посреди опустевшего зала в ряд лежали тела тех, кто погиб, раненных исцеляли Кэтрин и мадам Помфри с помощниками. Кто-то из выживших обнимался, стоя группами.

Тела Фреда было не видно, потому что вокруг него собралась вся семья. Гермиона подошла к Джинни, стоявшей тут же с опухшим, пятнистым лицом, и обняла её. Рон направился к Биллу, Флёр и Перси. Перси обнял его за плечи. Кас всхлипывала, обнимая за плечи плачущую Флёр… Влад неподалеку успокаивал кого-то из учеников, державших чью-то мертвую руку. У самой двери стояли дядя и высокий мужчина, ростом с Майкла, с проседью в темно-русых волосах. Они о чем-то тихо разговаривали. Сам Майкл обходил группы выживших, о чем-то их расспрашивая. И вдруг… Я осознал, кого именно вижу недалеко от Фреда, ближе к стене Зала. На коленях у тела девушки с ярко-розовыми волосами и удивлением на лице стоял Римус. Он поглаживал мертвую руку Тонкс, лицо осунулось и он разом постарел на много лет. Глаза смотрели на ее лицо, явно не желая поверить, что нашей азартной и неуклюжей Тонкс больше нет…

Сердце рвалось на части, смотреть на это дальше не было сил. Не хотелось видеть тех, кто погиб из-за меня, не хотелось видеть каштановые локоны сестры, улыбавшейся тем, кого она лечила. Что она скажет, что почувствует, когда узнает? И он тоже погиб из-за меня, все они погибли из-за меня…

– Визжащая Хижина… Там Снейп… – шепнул я дяде. – Тело Снейпа… – он бросил быстрый взгляд на Кэт, с улыбкой обнявшую какую-то девушку, и с болью покачал головой. В его темных глазах была грусть и скорбь…

– Я понял. Ты…

– Мне нужно… Увидеть кое-что… – я сжал флакончик с мыслями Снейпа. Дядя кивнул и они с высоким мужчиной без лишних слов отпустили меня. Я поднимался наверх, бегом, чтобы отвлечься от терзавшей мое сердце боли.

Замок был совершенно пуст. Видимо, даже привидения отправились в Большой зал оплакивать погибших.

– Пароль? – спросила горгулья у входа.

– Дамблдор, – машинально сказал я, просто потому что стремился увидеть именно его. Горгулья открылась…

Портреты, висевшие по стенам, опустели. Ни один директор или директриса не дожидался тут. Похоже, все они отправились непосредственно наблюдать за событиями, переходя из рамы в раму по длинным рядам портретов, развешанных по всему замку. Омут памяти стоял на своём обычном месте. Я вылил флакончик в сосуд. Воспоминания закружились странным серебристо-белым водоворотом, и я без колебаний погрузился в мир чужих мыслей…

***

Передо мной раскрылась история жизни Снейпа, его отношения с мамой, из детской дружбы переросшие в любовь к ней и их ссору. Ее ненависть к нему… Я видел, как Снейп просил Беллатрису не трогать маму, как он умолял Дамблдора помочь ей, защитить ее, спрятать всех нас. Видел, как Снейп сидел в кресле тут, в кабинете, закрывая лицо руками и словно воя от горя… Осунувшийся, постаревший, несчастный…

– Я думал… вы… спасете её…

– Они с Джеймсом доверились не тому человеку, – сказал Дамблдор. – Как и вы, Северус. Вы ведь тоже надеялись, что она ее не тронет? Ее сын выжил, и у него глаза такие же, как у нее…

– Прекратите! Она умерла! – заорал Снейп. – Умерла… навсегда…

– Вас мучает совесть, Северус? Если вы любили Лили Эванс, если вы действительно любили её, то ваш дальнейший путь ясен. Сделайте так, чтобы это было не зря. Помогите мне защитить сына Лили. – В тот день Снейп дал Дамблдору обещание защищать меня, помогать моей защите…

Я видел Святочный Бал во время Турнира…

– Каркаров предлагал сбежать, если она вернется. И он сбежит…

– А ты, мальчик мой? – Дамблдор через очки смотрел на Снейпа.

– Я не такой трус!

– Ты несравненно храбрее Игоря Каркарова. Иногда я думаю, что мы проводим распределение слишком рано…

Я видел, как Снейп лечил Дамблдора, разбившего кольцо Мракса. Как он дал слово убить Дамблдора вместо Драко Малфоя. И внезапно сцена изменилась… Я увидел Снейпа, шагавшего рядом с невысокой девушкой к Запретному Лесу.

– Поттер никогда бы не мог быть моим другом, ясно? – Снейп со злостью сжал руку Кэтрин. Та вырвалась.

– Зато Лили считала вас другом! Пока вы не оскорбили ее. Она была из семьи маглов, да! Но моя мама тоже. Что, я теперь полукровка? Осквернение рода Салазара Слизерина? Мама отдала за меня свою жизнь, она спасла нас с Гарри! Не чистота крови играет роль, а душа! Малфои ведь чистокровны. И какие они? Хорошие?

– Знаешь, ты очень умна для своего возраста. Но зачем тебе лезть к другим людям в душу? У тебя все есть, чего не хватает? Ты, в конце концов, валькирия, ты можешь такое, что нам и во сне не снилось! Зачем тебе нарываться на отработки, тратить свое время? Трать его с пользой для себя!

– А вы знаете, что значит быть валькирией? Вы знаете, какой это груз? Знать события наперед, слушать во всем Совет Десяти – это мировое сообщество таких как я. Для меня хуже каторги, когда кто-то поворачивает маховик времени. Меня коробит просто, а я улыбаюсь. Я сову не могу завести – она не выдержит моей ауры, Гарри Хэдвиг от меня прячет. А мой максимум – это кошка! А самое противное и страшное – мы даже любить не имеем права. Нам выбирают спутника жизни. И изменить мы не вправе. И я даже не знаю, умеем ли мы любить по-настоящему. Вот что такое валькирия. Вы себе хотели бы такой жизни?! Я Грейнджер уже ненавижу! Она три раза в день возвращает время назад, у меня головокружение не проходит. Весело? – Кэтрин аккуратно поставила флаконы на землю. – Вы бы лучше подумали почему я срываюсь именно на вас… Хотя, конечно, вряд ли вам это важно… Ариведерчи! – через несколько мгновений фигурка в темной мантии стучала в дверь хижины Хагрида.

Сцена изменилась. Кэтрин стояла у его стола, с болью глядя на его Метку, Снейп сидел с закатанными рукавами…

– Опустите левый рукав, – прохрипела Кэтрин. – Хотя извините, я отработаю как-нибудь позже. Интересно, профессор Дамблдор это видел? И если видел – почему не сказал мне? Он же знает, что…

– Мисс Реддл, это не совсем то, что вы подумали, – Снейп опустил рукава и поднялся.

– Вы Пожиратель смерти. О чем еще мне думать? Совет Десяти совершил огромную ошибку… Я ненавижу вас! – вспыхнув, Кэтрин вылетела из кабинета, в слезах. Снейп, явно невольно, шагнул ей вслед…

Новая сцена… Снейп сидел у Кэтрин, после Баильядоса, прижимая к губам ее бледную руку.

– Тише, родная, я все равно тебя не отдам так просто, я все что угодно достану для тебя… Не отпущу… Я люблю тебя, я не смогу без тебя… Прошу, помоги мне, ты должна жить! Я не пущу к тебе Гермиону, никого, пока не поправишься. Кэтрин, ты умничка, ты герой, Солнышко… Но ведь я просил быть осторожнее, Кэтти, просил! Почему я опоздал? Солнышко. Я люблю тебя, слышишь? Ты нам нужна, мне, Гарри, папе…

Отдельные мелкие сцены, разворачивавшие передо мной историю их любви, историю их чувств, заставившие меня по другому взглянуть на этого человека. Я не оправдывал его, не начал испытывать симпатии, нет. Я… Начал его понимать… И окончательно я начал понимать этого человека, увидев, как он плакал, сжимая в руке фотографию Кэт, когда она упала за Арку. Взрослый мужчина плакал, сжав фото девушки, шепча ее имя, и это не вызывало отвращения. Я, наблюдая за этим, вспоминал, что испытывал тогда сам, и осознал, что Снейп любил ее не меньше, чем я. Она была дорога нам обоим… Именно в тот миг, когда я это осознал, я понял, что больше не ненавижу его вовсе. Не люблю, нет, не испытываю симпатии. Я просто его понимаю…

Я видел их разрыв, видел, как он переживал за нее, как спас в день побега в «Нору», как оттащил Долохова, пытавшегося, видимо, изнасиловать Кэтрин, видел их примирение, видел, как Кэт рыдала, когда ушла от меня и навещала его… Все то, что стояло за теми словами Кэт у «Ракушки», историю их любви. И от боли осознания того, что этот человек, с которым Кэтрин сияла от счастья, мертв, сердце рвалось на части…

И вновь сцена с Дамблдором. Снова кабинет директора, ночь, Фоукс сидит на жердочке и Снейп сидит у стола, молча. Дамблдор ходит по кабинету и говорит:

– Гарри не должен знать, до самого последнего момента, до тех пор, пока не будет необходимо, а то разве хватит у него сил сделать то, что он должен сделать? А теперь слушай внимательно, Северус. Настанет время – после моей смерти – не спорь! Настанет время, когда она начнёт опасаться за жизнь своей змеи.

– Нагайны? – удивлённо переспросил Снейп.

– Именно. Настанет время, когда змею она станет держать в безопасности рядом с собой, окружив магической защитой. Вот тогда, я думаю, можно будет сказать Гарри.

– Сказать Гарри что?

Дамблдор набрал в грудь воздуха и закрыл глаза.

– Сказать ему, что в ту ночь, когда Лили поставила между ними свою жизнь, словно щит, Убивающее заклятие отлетело назад, ударив в Беллатрису, и осколок ее души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть Темной Леди живёт в Гарри, и именно она даёт мальчику способность говорить со змеями и ту связь с мыслями Беллы, которую он сам не понимает. И пока этот осколок души живёт в Гарри, под его защитой, она не может умереть.

– Значит, мальчик должен умереть? – спросил Снейп очень спокойным голосом. – Все эти годы… я думал, что мы оберегаем его ради неё. Ради Лили. Ради Кэтти…

– Мы оберегали его, потому что было очень важно обучить его, вырастить, дать ему испробовать свою силу. – Дамблдор по-прежнему не поднимал плотно сомкнутых век. – Тем временем связь между ними всё крепнет, болезненно разрастается. Порой мне кажется, что Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся в нём, он устроит всё так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец.

Дамблдор открыл глаза. Снейп смотрел на него с ужасом:

– А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя…

Новые и новые сцены. То, что на самом деле Снейп целился в Долохова, а не в Джорджа, то, что он передал нам меч. После того, как за ним закрылась дверь кабинета, я оказался уже в реальном кабинете. Казалось, Снейп только что вышел…

Я сел, прислонившись спиной к ножке стола и понимая, что вот она, правда. Я не останусь в живых. Я должен умереть, убив Нагайну, и тогда ни меня, ни Беллатрисы больше не будет на этом свете. Вот и все… Сердце колотилось как сумасшедшее, поддерживая жизнь. Но скоро я умру…

“Интересно, умирать – больно?”. Раньше я никогда не думал об этом, но теперь меня охватывал ужас. Мне оставалось сделать только одно. Умереть… Я много раз думал, что мне крышка, и никогда не думал о том, что такое смерть. Вот если бы я умер так, как Фред, не успев понять, что случилось! Или как Хэдвиг, мгновенно! Или как мама и папа, закрывая собой близкого, как тетя Роззи, как Тонкс, как Добби. Мне же предстояло набраться другого мужества. Спокойно шагать навстречу смерти…

Я встал и сразу почувствовал себя живым как никогда, с небывалой силой ощутил собственное тело. Глаза были сухими, в горле пересохло. Дамблдор отвел мне жизни ровно на то, чтобы я уничтожил все крестражи. И умер после этого… Какой чёткий, изящный план – не губить лишних жизней, а поручить опасную задачу мальчику, всё равно обречённому на заклание.

Я как дурак уничтожал то, что связывало меня с жизнью. Кэт, выбором которой я являюсь, уничтожала крестражи вместе со мной. Убивала меня, можно сказать, убивала свой выбор.

И все же я не думал уклоняться, я понимал, что обязан дойти до конца… В моей власти прекратить смерти остальных, и я готов был это сделать. Осталось придумать, кто убьет Нагайну. Белла умрет, и моему преемнику станет проще. Гермиона, Рон и Кэт. Они убьют Нагайну и все будет кончено. Все будет кончено…

“Я должен умереть”.

Прошло больше получаса из отведенного мне времени, пора было идти. А как же Кэт?..

Я уже вышел на крыльцо и наткнулся на Невилла и Оливера Вуда, вносивших в замок тело Колина Криви, видимо, пробравшегося обратно. Меня замутило.

– Знаешь что, Невилл? Я его и один донесу, – сказал Оливер. Он поднял Колина на плечо захватом пожарного и понёс в Большой зал.

Невилл на мгновение прислонился к дверному косяку и утёр лоб тыльной стороной ладони. Я оглянулся на Большой Зал, на мертвых и выживших. Никого из близких не увидел и шагнул в темноту. Так лучше. Не прощаться…

Я подошёл к Невиллу, склонившемуся над очередным телом:

– Невилл…

– Господи, Гарри, у меня чуть сердце не выскочило! Куда это ты один? – я скинул невидимку.

– Я должен кое-что сделать…

– Гарри! – Невилл вдруг испугался. – Гарри, ты ведь не собираешься сдаваться?

– Я иду не за этим. Но мне придётся пока отлучиться. Невилл, ты знаешь змею Беллатрисы? У нее есть огромная змея… Нагайна.

– Да, я слыхал… и что?

– Её нужно убить. Рон и Гермиона знают об этом, но если вдруг… Тебе вдруг представится случай… Ты убей ее.

– Ладно, Гарри. Сам-то ты как?

– Нормально. Спасибо, Невилл.

– Мы все будем сражаться дальше, Гарри, понимаешь?

– Да, я… – договорить я не смог. Невилл понимающе похлопал меня по плечу и ушел искать других погибших. Хижина Хагрида… Мы пили там чай, и то яйцо дракона… И Клык… Мне так хотелось, чтобы меня остановили, но я шел туда, в Лес, навстречу смерти. Я должен. Все кончится с моей смертью, кончится, когда я умру… Кончится…

Между деревьев скользили дементоры. Вызвать Патронуса не было сил. Это всё же не просто – умереть. Каждый вздох, запах травы, прохладный воздух, овевающий лицо, – какие сокровища!

Вот и все… Долгая игра окончилась, снитч пойман, пора покидать поле…

Снитч… Я порылся негнущимися пальцами в мешочке на шее и достал его оттуда. Понимание пришло мгновенно. Вот он, конец. Я прижал золотой шар к губам и прошептал:

– Я скоро умру. – Снитч открылся.

Чёрный камень с зубчатым разломом посередине засел в обеих половинках снитча. Я закрыл глаза и трижды повернул камень на ладони. И услышал тихие шорохи, шаги лёгких ног по глинистой, усыпанной хворостом опушке Запретного леса.

Они были не призраками и не живой плотью – это было видно. Папа, одетый как в день смерти, взъерошенный. Мама, красивая, родная, уютная. Мама улыбалась, жадно глядя на меня. Тетя Роззи, в светлом платье, с маховиком на шее, приветливая и спокойная, как всегда. Так удивительно похожая на оставшуюся в замке Кэтрин…

– Ты у меня такой молодец! – с гордостью сказала мама.

– Мы гордимся тобой, – папа улыбался, глядя на меня. Я не мог его подвести, не мог струсить.

– Это не больно, – тетя Роззи грустно улыбнулась. – Это легко, словно ты просто уснешь. Ты же не валькирия.

– Осталось чуть-чуть, сынок! – подбодрил папа.

– Я не хотел вашей смерти, – всхлипнул я. – Мне так жаль…

– Ничего, малыш, – мама протянула ко мне руку. – Ничего. Мы будем рядом.

– И они нас не увидят. – Тетя Роззи смотрела на меня.

– Не отходи от меня, – попросил я у мамы. Она кивнула и мы прошли через дементоров, близкие заменили мне Патронуса, я снова был укутан с головой в папину мантию. И за Яксли и каким-то еще Пожирателем прокрался к месту, где ждала Беллатриса.

Посреди поляны горел костёр. В его дрожащем свете видна была группа глухо молчащих, настороженных Пожирателей смерти. Некоторые и здесь не снимали масок и капюшонов, лица других были открыты. Я увидел Фенрира: он, поёживаясь, грыз свои длинные ногти. Люциус Малфой выглядел запуганным и сломленным, в запавших глазах Нарциссы читались недобрые предчувствия. Два великана на другом конце поляны. Все смотрели на Беллатрису, сжимавшую Бузинную палочку. Нагайна в защитной сфере извивалась у ее головы.

– Долохова мы так и не нашли, – пискнул кто-то из толпы. – Не понимаю, где он. Даже через Метку найти не могу…

– Я ждала Поттера, – прошипела Беллатриса, в чьих глазах сияла ярость. – Я ждала его! Почему он не пришел?! – завопила она, наставив палочку на Люциуса. – Почему?!

Все молчали. Пожиратели явно были напуганы не меньше меня. А может и больше. Вспотевшими ладонями я стащил с себя мантию-невидимку и затолкал под одежду вместе с волшебной палочкой, чтобы не было соблазна бороться.

– Я ошиблась! – визгливо заявила Беллатриса.

– Нет, – собрав все мужество, громко произнес я. Воскрешающий Камень выскользнул из пальцев и упал на траву. Образы родных таяли в воздухе. – Я пришел.

Великаны зарычали, Пожиратели заулюлюкали, вскочив на ноги, кто-то засмеялся. Беллатриса хищно улыбнулась, глядя прямо на меня. Нас разделял лишь костер.

– Нет, Гарри! Нет! – Хагрида, связанного по рукам и ногам, прикрутили верёвками к соседнему дереву. Его огромное тело судорожно билось в безнадёжных попытках освободиться, раскачивая макушку кроны.

– Молчать! – рявкнул Роули, взмахом палочки заставив Хагрида замолчать.

Беллатриса не сводила с меня горящий взгляд. Грудь её высоко вздымалась. Все застыли, шевелились лишь языки пламени да змея, свивавшая и развивавшая свои кольца в сияющей сфере.

Я вспоминал сестру, друзей, вспомнил Джинни и вкус ее губ. Беллатриса медленно подняла палочку. Вспышка зеленого пламени поглотила мир вокруг меня…

Кэтрин

– Гарри Поттер мертв! – громкий голос отдавался от каждой стены, исходил отовсюду. Голос Беллатрисы Лестрейндж. Я не видела Гарри, хотя каждую свободную минуту искала его глазами, и Гермиона так и не смогла мне объяснить, куда он делся. И вот теперь… Колени подкосились и я чуть не упала, меня лишь в последнюю секунду подхватил Майкл. Анж застыла с полным боли и непонимания взглядом рядом со мной. – Всем выйти из замка, я хочу кое-что сказать!

Папа сжал мое плечо, поджав губы, осунувшись разом на много лет. Бродяга оторвал Рема от тела Тонкс, Влад и Кас помогали Уизли подняться от тела Фреда. Кто-то рыдал над совсем молоденькой девчушкой, Грюм отстранил паренька от покойной и повел на улицу, что-то бормоча.

Мир раскололся на сотню осколков, оставляя страшную боль. Вот почему упал браслет. Гарри мертв… Я не смогла ему помочь. Не смогла помочь братишке… Гарри больше нет…

В тумане я вышла вместе с Анж и Ожешко из дверей вестибюля. Хагрид держал на руках мертвого Гарри.

– Нет! – я никогда не думала, что профессор МакГонагалл может так кричать. Я же в ступоре смотрела на мертвого Гарри, не понимая, почему я не кричу, почему не плачу… Почему, глядя на мертвого брата, не разрываюсь от невыносимой боли… И внезапно, пока Джинни и Гермиона со слезами кричали:

– Нет! Гарри! – а Рон с болью завыл, потеряв не только брата, но и друга, ставшего почти братом, я осознала, почему. Я не чувствовала смерти. Не чувствовала ее дыхания, забирающего жизнь, ее присутствия. Когда умер Фред, я ощутила это сразу, и когда не стало Джеймса – тоже. Но сейчас я ощущала смерть кругом, и в ней не было смерти Гарри. Напротив, глядя на лицо брата с закрытыми глазами, я внезапно осознала, что Гарри… Жив?!

Все кричали проклятья в адрес Пожирателей, а я смотрела на Гарри, не понимая, почему он лежит как тряпочка, если он жив. Пытаясь понять, что он собирается делать.

– Молчать! – рявкнула Беллатриса. Мелькнула вспышка и все затихли. – Все кончено. Хагрид, положи этот труп к моим ногам! – Хагрид опустил Гарри на траву, всхлипывая. – Видите? Гарри Поттер мертв! Он был слабаком, мальчишкой. А вы погибали ради него! – ликовала Беллатриса. Ее взгляд остановился на мне. – Что же ты не плачешь, Реддл? Даже слез нет? Или думаешь, что они пойдут теперь за тобой? Ты – девчонка, которую ждет та же участь! – она захохотала, словно обезумев окончательно. – Гарри мертв!

Защитники Хогвартса снова зашумели и закричали, но тут второй, более мощный хлопок заглушил их голоса.

– Он пытался убежать с территории и спасти свою жизнь. И был убит! – Беллатриса явно наслаждалась моментом своего триумфа. Невилл вырвался из толпы и выстрелил в Беллу каким-то заклятием. Его разоружили и Беллатриса с хохотом отшвырнула его палочку.

– Невилл Лонгботтом пытается продолжить проигранную битву! – ликовала она. – Спасибо за демонстрацию, Невилл!

– Он доставлял Кэрроу неприятности. Сын мракоборцев, – пролепетал Люциус.

– Но ты же чистокровный, да? – спросила Беллатриса у безоружного Невилла, стоявшего между нами и Пожирателями.

– А если и так – что из этого? – громко ответил Невилл. – Отряд Дамблдора! – выкрикнул Невилл, и толпа ответила шумом. Я стиснула маховик, срывая его с шеи, пока Беллатриса заявляла, что распределения больше не будет. Она приманила Распределяющую Шляпу и подожгла ее взмахом палочки, нахлобучив на голову Невилла. Палочки Упиванцев были нацелены на нас.

– Беллатриса! – крикнула я, вытянув маховик так, чтобы она его видела. – Если ты сейчас же не прекратишь это, я его разобью. Попробуй убить меня – и маховик разлетится на осколки, и поверь, сейчас я думаю о том, чтобы ты вообще не родилась! И он будет куда быстрее, чем любое твое заклинание, даже Невербальное… – Лестрейндж потушила Шляпу, не сводя с меня тяжелого змеиного взгляда.

– Реддл, ты ведь понимаешь, что война вами проиграна, – прошептала она, усмехаясь. – Я всю войну стремилась получить тебя живой. Мне нужны такие, как ты. Умные, смелые, решительные. Я была восхищена, когда ты сражалась там, у Люциуса в доме. Переходи ко мне, и ты не пожалеешь! Ради чего тебе сражаться, если ваш герой мертв?

– Я сражалась не за Гарри. По крайней мере, с тобой – не за него. Я сражалась за каждого из нас, за мир. За мою маму. Скорее ты умрешь, чем я предам своих близких. Я была на стороне зла уже, в прошлой реальности, и больше я так не ошибусь, – я сжала цепочку маховика, к которому прикованы были сотни взглядов. – Я его разобью, если ты не оставишь Школу в покое.

Но тут одновременно произошло несколько вещей.

С отдалённой границы школы послышался шум, как будто сотни людей перебирались через не видные отсюда стены и рвались к замку с громкими воинственными кликами. В ту же минуту из-за угла замка показался запыхавшийся Грохх с воплем: «Хагги!» Кентавры осыпали Пожирателей градом стрел. Гарри внезапно поднялся и тут же накрылся мантией-невидимкой. Кас расширившимися глазами посмотрела на него. Я же не удивилась, я знала, что он жив. Быстрым, еле уловимым движением Невилл освободился от Цепенящего заклятия, вытянул из подгоревшей Шляпы что-то с серебряной рукоятью, я накинула цепочку маховика на шею, слыша шум надвигающейся толпы и стук копыт кентавров. Одним ударом меча Гриффиндора Невилл снес голову огромной змее.