Текст книги "Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд"

Автор книги: Роберт Шекли

Соавторы: Генри Каттнер,Джон Кейт (Кит) Лаумер,Борис Штерн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 102 страниц)

20

Это случилось спустя полчаса после происшедших в танцзале Замка событий. Земные посланники, освобожденные наконец от своих оков, вместе со своими гроасскими коллегами собирались на экстренное совещание.

– Ну что ж, – бодро сказал посол Паунцрифл, вставая со своего места во главе стола. – С тех пор, как генерал Уш пожелал удалиться от своих захватнических планов, а Его Величество абсолютно не способен к работе по управлению планетой, перед нами всеми встала задача формирования временного правительства, которое сделало бы все возможное для предотвращения нежелательных последствий последних событий. Как глава земной делегации, я – и считаю необходимым отметить: с большой неохотой – принимаю на себя всю полноту…

– Едва ли, мой дорогой Гарвей, – перебил землянина Джит. – Так как ответственность за создавшееся положение в немалой степени несет Гроа…

– Или псевдо—Гроа. Делается это сейчас – мы все свидетели – достаточно легко…

– Не уходите от сути, господин посол! Гроа берется сформировать правительство с привлечением полковника Суаша и его силы…

– Джентльмены, – вступил в народившийся спор Ретиф. – Или вы забыли о существовании Императора?

– Что такое?

– Как это? На что вы намекаете?

Оба посла обернулись и увидели фигуру Императора, который на ту минуту стоял на ногах довольно крепко и метал на собравшихся чужеземцев грозные взгляды.

– Вам не нужно беспокоиться, господа! – заговорил он довольно резко. – Мы обеспечим формирование управления Лумбагой в той степени, в какой она вообще нуждается в управлении! – С этими словами он взошел на пьедестал своего трона и занял там свое место.

– Указ номер один, – сказал он тотчас же. – Всякий чужеземец, посмевший вмешаться во внутренние дела Лумбаги, будет вышвырнут с планеты без каких бы то ни было проводов и торжественных церемоний. Указ номер два…

– Не могли бы мы пока возвратиться к указу номер один, Ваше Величество?

– попросил Паунцрифл. – Я убежден, что, подумав, вы смягчите или даже отмените ограничения на участие землян во внутренней жизни планеты, ибо это повлечет за собой ограничения на свободу действий дипломатов.

– Именно так. Указ номер два. Известно, что чем меньше правительство собственно управляет, тем оно лучше. Мы хотим иметь хорошее правительство и хорошие законы, во благо Наших подданных, естественно. А посему – в соответствии со сказанным – все законы объявляются не имеющими силы и всякое управление упраздняется!

– Пока не поздно, Гарвей, – зашептал Джит. – Я предлагаю подыскать Императору более скромное поприще для приложения его талантов. И надлежащее место для этого. Какой—нибудь подвал, я думаю, подойдет. А когда дело будет улажено, то вы и я соберемся и обсудим проблемы Лумбаги. Кстати, сразу должен сказать, что мы, гроасцы, размножаемся, как мухи, и нам скоро будет негде жить! Учитывая это, прошу заранее обеспечить первенство гроасских интересов в определении судьбы Лумбаги.

– Вам незачем там шептаться, – решительным тоном предупредил Император.

– Ибо никто из вас с этой минуты не имеет права совать свой нос в дела Лумбаги. В противном случае воспоследует наказание, означенное в указе номер один.

– Он бредит, – убежденно прошептал Паунцрифл. – Джит, прошу вас быть свидетелем того, что в данный момент, когда я был вынужден ограничить свободу Императора, он находился в невменяемом состоянии. Ретиф, помогите бедняге слезть с трона.

– Интересная акустика в этой комнате, – сказал Ретиф, внимательно осматривая потолок и стены. – Мне на минуту показалось, что Ваше Превосходительство изволили предложить арестовать правителя независимого государства независимой планеты?

– Бунт?! – рявкнул Ретифу на ухо полковник Уорбатон. – К счастью для демократии, здесь нахожусь я. – Он твердой походкой направился к трону. Не дойдя ярдов десяти, он вдруг обнаружил себя парящим в воздухе на высоте нескольких дюймов от пола. Не успели присутствовавшие при этой сцене удивиться, как оказались в положении полковника. Они отрывались от пола легко, словно воздушные шарики. Паунцрифл сдавленно вскрикнул, потеряв опору под ногами. Рядом с ним плавал в воздухе Маньян и еще несколько приближенных к господину послу земных дипломатов. Та же картина наблюдалась и с Джитом и его подчиненными. На ногах устояли только трое: Ретиф, Люкаэль и Император. Впрочем, последний сидел на троне.

– Теперь Мы можем считать, что вы ознакомились с основами нового правления, – обратился Император к висящим под потолком дипломатам. – На этом Мы объявляем аудиенцию оконченной. Всего доброго. И не трудитесь сами покинуть зал – об этом позаботятся другие.

При этих словах раздались одна за другой несколько серий приглушенных хлопков и под воздействием неведомой силы все летавшие чужеземцы пропали из зала.

– Надеюсь, вы не выкинули их совсем с планеты? – спросил Ретиф. – Думаю, что как только их ноги коснутся земли, они приобретут верные реалистические представления о роли дипломатии в развитии Лумбаги.

– Все они обнаружат себя сейчас в подвалах среди мешков с овощами, – сказал Император. – А теперь… Мы объявляем парламент распущенным… Пока… Доследующего раза…

Он сполз с трона, обвился вокруг него клубком и тут же захрапел. Ретиф повернулся к Люкаэлю.

– Отлично сработано, Люк! Я страшно боялся за то, как долго вам удастся контролировать его.

– Если кто—нибудь будет интересоваться, – слабым голосом прохрипел уставший, как собака, суперлумбаганец, – скажи им… что Император… вернется… когда ситуация этого потребует… А теперь Люк проща… прощается с тобой… Ретиффф—ф…

21

– Господи, Ретиф! – воскликнул первый секретарь Маньян. – Теперь когда все волнения позади, возникает вопрос: а не было ли все происшедшее групповой истерией, кошмарным миражом?!

Они сидели за длинным, красного дерева столом в Императорском Банкетном зале, ужиная яствами от щедрот Корпуса, предназначенными специально для особо торжественных случаев. Сидели вместе с разноликой толпой землян, гроасцев и лумбаганцев.

– Если откровенно, то я до сих пор не пойму, как это глаз или ухо могут летать по воздуху или бегать по лесам и болотам, – поделился своими наблюдениями полковник Уорбатон, ковыряя вилкой в вазочке с икрой. – Все это было бы просто плохим сном если бы не факт того, что я подорвал здоровье из—за проклятой картошки, на которой я сидел на этой планете вплоть до сегодняшнего ужина. – Он нахмурился. – Не знаю, как вы, а что до меня, то организм требует отправки домой на несколько месяцев для основательного лечения. Кстати, я не собираюсь прохлаждаться на госпитальной койке. Буду писать воспоминания обо всех этих событиях. Ну, скажем, так: «К вопросу о важности массовой галлюцинации в военном деле».

– Как насчет «К вопросу о галлюциональной важности военных в делах масс»? – едко подначил Маньян.

– Вот ты где, Ретиф! – воскликнул Глут, подойдя к кульминационному моменту в споре полковника и первого секретаря. – Выходит, ты и впрямь все время был землянином? Не перестаю чувствовать себя в связи с этим несколько туповатым. Это ж надо! Каждую минуту рисковал башкой на пару с заклятым врагом! Слава богу, я вовремя сменил баррикады.

– Ты как—то говорил, что есть два типа землян: мужчины и женщины, – раздался голос неизвестно откуда появившегося Инарпа. – Но я тебе скажу еще раз: все вы для меня на одно лицо.

– Некоторая разница между нами все—таки есть, уж вы поверьте мне, – веско сказал Ретиф.

– А я так и не получил за тебя тот выкуп, – сказал Глут. – Но все равно, я не жалею: все было и без денежек опасно.

– Двух монарших указов для меня хватило, – весело сказал Инарп. – Всю жизнь предпочитаю жить при анархии!

– Еще бы! – присоединился к разговору Маньян. – Анархия проста, как палка. А вот тайные лабиринты большой политики!.. Этого вам, увы, не понять… – Он кивнул в сторону дальнего конца стола, где уединились для беседы Джит и Паунцрифл. – Видите, как сосредоточенно и с удвоенной энергией они обсуждают нынешние реалии? Договариваются о подписании новых протоколов. В деталях продумывают свои отношения с несуществующим правительством Лумбаги.

– Пусть договариваются сколько им влезет. Пусть всюду рассылают срочные депеши. Отлично! – говорил, прихлебывая коньяк, Глут. – Но пусть также помнят, что Легендарный Император начеку, и в нужный момент он всегда окажется на троне! И тогда «торжественный ужин» для господ послов будет проходить в каком—нибудь подвале, на мешках с картошкой и брюквой!

– Не уверен, – холодно возразил Маньян, – что всякий лумбаганец с улицы в состоянии компетентно рассуждать о вопросах императорской политики. Надеюсь, то, что вы путешествовали вместе с господином Ретифом по стране, не вселило в вас уверенности, что отныне можете прыгнуть выше своей головы?

– Ты, наверно, шутишь, землянин, – сказал Инарп. – Глут – министр воображаемых дел лумбаганского правительства в эмиграции.

– Правительства в эмиграции? – удивился Маньян.

– Это единственное место, где оно может принести пользу своей стране и своему народу. Кстати, я только что согласился принять пост комиссара по предрассудкам департамента образования.

– Вы ведь их искореняете? – спросил Маньян.

– Напротив! Зарождаю новые. В соответствии с традициями предков.

– Кстати, о предрассудках, – встрял в разговор Уорбатон. – Мы можем насадить несколько крепких предрассудков нашего собственного изобретения. Например, красиво упакованный миф о том, что земляне могут творить чудеса. Скажем, превращать обычную воду в «Пепси»… Или… – Он замолчал, с ужасом наблюдая за тем, как стакан, стоявший перед ним, вдруг поднялся сам по себе в воздух и стал заполняться темно—красным напитком из невидимого источника. Полковник, боясь пошевелиться, ощутил, как наполненный вином стакан затормозил прямо над его головой и тут же опрокинулся. Бодрые струйки с пузырьками запрыгали по онемевшим изгибам лица полковника.

После того, как полковник, придя в себя, ругаясь, ушел в уборную, – этот уход, как и все, что предшествовало ему, было замечено всеми присутствующими, – Маньян дрожащей рукой поставил свой стакан на стол и крепко накрыл его ладонью.

– Пепси? – предложил как ни в чем не бывало Ретиф.

– Бургундское, – пробормотал тот, не в силах оправиться от шока. – «Романи—Конти—24», если можно… – Вдруг он торопливо поднялся из—за стола. – Лучше—ка я пойду перечитаю свой доклад, м—может, в—вставлю к—кое—какие детали… Я был слишком близорук, сомневаясь в существовании волшебства. – С этими словами он быстро покинул зал.

– Я думал, что вы оставите ваши фокусы до следующего кризиса, – сказал Ретиф, обращаясь к своим друзьям. – Но раз уж не сдержались, то повторите еще раз последний из них. Только, разумеется, без второй части…

Через несколько секунд они подняли три больших бокала на тоненьких ножках, наполненных темно—красным вином. Со звоном чокнулись. На дальнем конце стола Джит заметил это движение и в знак солидарности поднял свой бокал.

– За новую эру в межпланетной политике, – прошипел он весело. – За мир и изобилие в разумных пределах!

– Это напоминает мне о том, – сказал Инарп, – как ребята из нашей Группы Перераспределения упрекали меня, что я не воспользовался властью, когда был Императором…

– Когда ты был Императором?! – переспросил быстро Глут. – А, может, когда я позволил тебе сказать пару слов с высокого трона?

– Ты, неудачливый пират! Это я был головой и мозгами всего дела!

– Ты, липкая медуза! Все трюки устраивал я!

– Джентльмены, – прервал их Ретиф, – мы, кажется, хотели произнести тост?

Глут поднял бокал снова.

– За наших друзей, отличных ребят! – сказал он.

– За наших врагов, паршивых ребят! – прибавил Инарп.

– И за надежду, – сказал Ретиф, – что придет день, когда мы сможем точно определить, кто из них кто.

Внутреннее дело

1

– Посол Земли на Квахоге, – торжественно сказал заместитель секретаря, – исчез…

Министр Маньян сидел напротив своего начальника за широким, отделанным золотом, категории 2Р—В1—1Р1 столе, вытянув шею в напряженном и внимательном непонимании.

– Один момент, сэр. Мне послышалось, вы сказали: «Посол Земли – ха—ха! – исчез»?!

– Да. Я сказал: он исчез, – рявкнул заместитель секретаря. – Испарился! Скрылся с глаз!

– Но это невозможно, – резонно заметил Маньян.

– Вы, что же? Называете меня лжецом, или идиотом? Вы – кретин! – заорал старый бюрократ.

– Мистер Маньян просто выразил свое крайнее удивление, господин заместитель, – вступился за начальника первый секретарь Ретиф. – Возможно, если бы было больше подробностей, это могло бы уменьшить его недоверие.

– Какие еще подробности? Посол Раф Фокс в составе небольшой миссии неделю назад был послан для установления контакта с Верховным Колиненостом на Квахоге. Они сообщили о своей посадке на скалистую планету. И о том, что не нашли на ней ни малейших признаков местной культуры. Ни растительности, ни даже строений или хотя бы руин. Они нашли укрытие в пещере. После нападения хищных червей. И в этот момент было замечено отсутствие Рафа Фокса… Мы, честно говоря, были этим немало удивлены, – заместитель секретаря вызывающе посмотрел на Маньяна.

– Великий Боже… – Маньян взялся за подбородок, – а вы не думали, что эти… квазванты…

– Квахоги, если вы помните, Маньян. Нет, это неслыханно. Его Верховность имел телесвязь и был весьма сердечен в разговоре, хоть и несколько смущен. Он не показывал на своего лица, видимо не желая шокировать нас своим странным видом. Он пригласил нас для установления дипломатических отношений, дал посадочные координаты. А также заверил нас в сердечном приеме.

Заместитель секретаря передал довольно неясное цветное фото обширного, богато украшенного помещения, отделанного розовым бархатом.

– Приемые покои Дворца Его Верховности. Довольно помпезные, что—то в варварской манере. Мы сняли это с экрана визора.

– Удивительно! – ахнул Маньян, – Выглядят, прямо скажем, вызывающе.

– Какие—нибудь снимки внешнего вида? – спросил Ретиф.

– Кажется, особенностью атмосферы на Квахоге является невозможность фотографирования.

– А как Его Верховность прореагировал на исчезновение человека? – громко осведомился Маньян.

– К несчастью, наша линия связи вследствие всевозможных неполадок, проходит вне атмосферы планеты. Однако, мы думаем, что миссия просто ошиблась в выборе места посадки. И вследствие этого опустилась в пустынной местности, вместо того чтобы сесть в величественном граде, который мы видели на снимке.

– Да, я уверен, что его превосходительство утерян нами, – сказал Маньян, стараясь придать своему лицу по—возможности более грустное выражение. – Но я уверен, что оставшаяся часть миссии избежит этой участи. Боже! Это, должно быть для них очень чувствительным испытанием.

– Увы, – мрачно, со вздохом сказал заместитель секретаря. – Согласно с их последним сообщениям, перед тем, как контакт был потерян, они укрылись в пещере, надеясь на свои скудные запасы продовольствия…

– Шесть дней на шампанском и всевозможных деликатесах для представительства… – Маньян пожал плечами.

– Это трудности, с которыми дипломаты встречаются в полевых условиях, – жестко сказал заместитель секретаря.

– Потеря Рафа Фокса является серьезным ударом для корпуса, – сказал Маньян. – Кто же сможет его заменить? – он закусил нижнюю губу и поднял глаза к потолку.

– Действительно, Маньян, ваше имя было упомянуто.

– Что? Я, сэр? Быть назначенным на место действительного посла? Но… я его действительно не заслуживаю…

– Мы об этом подумали. Вот почему мы назначаем вас Исполняющим Обязанности посла, пока Раф Фокс не будет найден.

– И.О.?… – Маньян нервно задвигался в кресле. – На Квахоге? Странно, сэр. Почему именно я? И почему сначала посылают плохих людей, а хороших – следом? Конечно, я ничего не предполагаю.

– Кто должен пойти и отыскать Рафа Фокса, Маньян? Кто—то ведь должен… Мы не имеем права бросить его на произвол судьбы, как пустую разбитую статуэтку.

– Вне всякого сомнения, сэр. Я просто подумал о своем состоянии. Мои доктора говорят, что это – наиболее редко встречающийся случай обострения болезни локтевого сустава, с которым они сталкиваются и…

– Маньян, вы имеете какие—либо возражения против вашего назначения?..

– Какие—либо?

– Я думаю, ваша отставка будет принята…

– О, конечно нет, сэр! Боже! Я полон энтузиазма! Но что толку в растительности? Она требует ухода и обработки с месяц, а кроме того, я всегда любил всякого рода пресмыкающихся. Вы сказали, что их преследовали гигантские черви?

– Сорокафутовые. Как считают специалисты, там существуют две формы жизни. Это – Слаги и Суперслаги. Согласно сообщениям, они не имеют конечностей и каких—либо черт отличия, костей, чувствительных органов, и напоминают формой мешок, набитый овсяной кашей. Сваренной, разумеется.

– Сваренной? – вскрикнул Маньян.

– Помимо этого, как я понял, они имеют крючкообразные наросты для того, чтобы цепляться за поверхность планеты, когда ветер достигает скорости ста девяноста узлов, – добавил заместитель секретаря.

– У меня появилась чудесная идея, – вдохновенно произнес Маньян. – А почему бы нам не обойти Квахог и не попытать счастья еще где—нибудь? Скажем, на какой—нибудь хорошей, благоустроенной, комфортабельной, не населенной ничем, кроме лишайников, планете?

– Не говорите глупостей, Маньян! Случилось так, что Квахог является единственной планетой в Вернийской системе, которая лежит на пути продвижения гроуси и в направлении сферы влияния Земли.

Маньян смутился.

– Вы выглядите смущенным, – заметил глава дипломатического ведомства. – Должно быть, вам совершенно ясно, что мы должны предупредить появление гроуси и не позволить им воспользоваться Квахогом для очередного демарша против нас.

– Может быть, они обойдут Квахог? – робко предположил Маньян.

– Обойдут? И потеряют несколько очков в нашей большой игре? Не будьте наивным, Маньян. Вы знаете, как они ценят очки.

– Я понимаю, сэр. Но, однако, почему бы нам не сделать широкий жест и не уступить им эту планету?

– И таким образом самим потерять очки? Нет! – отрезал заместитель и добавил: – Его Верховность, честно говоря, еще недостаточно хорошо изучен нами. – Он нахмурился. – Я буду откровенен с вами. Мне кажется, что существует определенная вероятность того, что он вынашивает явно империалистические планы. Поэтому Раф Фокс был отправлен туда, снабженный инструкциями определенного типа. И поспешность, с которой он исчез, пожалуй лучше всего говорит, что Его Верховность не дремал ни секунды.

– О моем назначении, – сказал Маньян, – могу ли я рассчитывать на некоторую сумму из пенсионного фонда?

– Ни в коем случае, – гавкнул заместитель секретаря. – Смотрите, Маньян, это поручение может оказаться мельничным жерновом для вашей карьеры. То есть, я хочу сказать, поворотным пунктом.

– Жалко, – вздохнул Маньян. – Ах, как жалко, что я не знаю языка.

– Вот как? Странно. Согласно вашей анкете, вы свободно говорите на языке Слагов и червей. Так что…

– К несчастью, я освоил только старый язык, на поясном диалекте.

– Ба, Маньян, вы скромничаете. Я хочу, чтобы вы отправились туда и вернулись к нам, овеянный славой.

– Ну, а что о Его Верховности? Как я смогу найти его среди ваших амеб?

– А это уж ваша проблема, Маньян. Сейчас вы и Ретиф быстро должны отправиться на ваши рабочие места. Ваш персональный бот отчалит через шесть с половиной часов.

– Я еще хотел бы спросить, сэр, – сказал перед уходом Маньян. – А не отправить ли нам туда для начала пару канонерок? Ну, для того, чтобы освоиться с местом?

– Хм, чепуха! Вы отправляетесь с задачей разыскать Рафа Фокса, а не с местной дикой природой, – заместитель секретаря вперил свой испытующий взгляд в дипломата: – Мы рассчитываем на вас, джентльмены. И помните девиз корпуса: «Возвращайтесь с чемоданом или на нем!»

2

В коридоре Маньян посмотрел на Ретифа отчаянным взглядом:

– Просто невозможно быть выдающимся, – пожаловался он. – И это вся моя награда за многолетнюю безупречную службу – быть посланным на червячную ферму!

– Не грустите, мистер Маньян, – успокоил его Ретиф. – Я уверен, что вы найдете для себя немало забавных ситуаций, ведя переговоры с глухонемыми, стоя под порывами урагана на голых скалах.

– Единственное утешение, – сказал Маньян, – как исполняющий обязанности посла, я буду удостоен салюта из семнадцати дюймовых орудий.

– Недурно, – заметил Ретиф. – Хочется надеяться, что они будут палить не в нашу сторону.

В кабине, куда дипломаты забрались для отправки на поверхность планеты, послышался искаженный интеркомом голос капитана бота:

– Получше пристегнитесь. Через несколько минут мы влетим в атмосферу планеты, и я думаю, здорово влетим. Если вы увидите Первую Нелли, дайте знать, что—то давно ее не было слышно…

– Нелли? – нахмурился Маньян. – Разве на борту есть еще какой—нибудь пассажир?

– Я думаю, что это всего лишь специфический код, которым любят пользоваться космонавты, – пояснил Ретиф. – Я думаю, нам самое время опуститься в посадочный модуль.

– Боже! Сейчас наступит этот момент, я весь дрожу, – сказал Маньян в то время, как они спускались по узкой шахте, ведущей к маленькой посадочной капсуле… – Представьте себе, вскоре я буду представлен Его Верховности, как Чрезвычайный и Полномочный…

– Торжественный момент, мистер Маньян. Но думаю, что ваш гардероб должен быть более тщательно подобран. Что—нибудь такое, с золотыми запонками. И конечно, медали, ордена, и прочее. Полагаю, первое впечатление очень важно.

– Я бы предложил вам приготовить полевой костюм, плюс защитные поля и ребристые ботинки, – сказал Ретиф.

Он показал рукой на экран, где была видна испещренная облаками поверхность планеты.

– По—моему, там около дюжины ураганов, тайфунов и торнадо вместе взятых.

Маньян уставился на экран с выражением ужаса на лице.

– Вы полагаете, что мы должны приземлиться именно туда?

– Ну, это почти что колыбелька по стандартам Квахога.

– Вы говорите так, как будто знали это раньше.

– Ну, согласно рапортам чрезвычайной исследовательской команды, там было указано на некоторые турбулентности в атмосфере, – согласился Ретиф.

– Почему же тогда вы не предупредили меня раньше? Я думаю, что специалисты моего ранга и квалификации могли бы рассчитывать на достаточно продолжительное турне куда—нибудь в сторону более изученных районов планеты.

– Мы будем приземляться на скалистой поверхности, – сказал Ретиф. – Может быть, не следует сажать грузовое судно с аптекарскими принадлежностями?

– Медицинские принадлежности? – проскрипел Маньян. – Вы же знаете, я не прибегаю к препаратам до самых крайних случаев. Думаю, парням в пещере также наплевать на них.

– Глупо так ошибаться в посадочных координатах. Это меня удивляет, – сказал Ретиф. – В этом месте, как вы знаете, поставлены опознавательные знаки.

– Может быть, они отказали, – безразлично произнес Маньян. – Сейчас вам следовало бы осмотреть технику, Ретиф. Я же, как глава миссии, пожалуй, буду вращаться в высшем обществе, на светских раутах, увеселительных прогулках, утомительных и скучных. Конечно, нужно согласиться, что эти маленькие неудобства сопровождают всякого уполномоченного властью.

– А как же быть с пропавшим послом? Вы будете заниматься им до или после увеселительных прогулок? Я имею в виду некоторые… неудобства.

– Честно говоря, Ретиф, – сказал Маньян конфиденциальным тоном, – я думаю, что мы найдем его превосходительство где—нибудь в убежище, за пару часов. И мы замнем это дело, как обычно бывает в таких случаях…

– Приготовиться к посадке… – голос капитан прорезал наушники дипломатов. – Счастливого приземления, джентльмены, и присмотрите за опускающимся судном…

С ужасным креном, как будто ударенный огромным ботинком, посадочный модуль скакнул и вбок от корабля—матки и устремился вниз, в туманную атмосферу Квахога…