Текст книги "Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд"

Автор книги: Роберт Шекли

Соавторы: Генри Каттнер,Джон Кейт (Кит) Лаумер,Борис Штерн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 102 страниц)

V

«Убирай руки и ноги»,– говорил Джекспурт,– вспомнил Ретиф. Он не успел скрипнуть зубами, как уже летел мимо клыков размером с могильный камень. Мэгнан все еще цеплялся за его ноги. Они падали в потоке иссушающего жара и света, когда неожиданно наткнулись на сетку, состоящую из нитей не толще паутины. Она остановила их падение и отбросила назад. Руки Ретифа коснулась толстая веревка, он схватился за нее и оказался на веревочной лестнице, вместе с Мэгнаном, все еще висевшим у него на ногах.

– Точно в яблочко! – пропищал тонкий голос рядом с его ухом.– Теперь давай побыстрее выбираться отсюда, пока они не расчухали, что произошло.

Ретиф нашел опору для ноги в кольце веревки, протянул руку вниз и дернул второго секретаря. Тот был вялым, словно тряпичная кукла, это чувствовалось даже здесь, в закруглении горла божества.

– Ч… что… н… но…—бормотал Мэгнан, ища, за что уцепиться.

– Поживее, Ретиф! – торопил Джекспурт.– Сюда, к миндалинам! Здесь тайный проход!

Ретиф помог Мэгнану подняться. Он протолкнул его в узкую, закругляющуюся нору, проходящую сквозь цельный металл. Вслед за спизмом они поспешно удалялись от озадаченно шумевших голосов священников, затем дошли до узких ступенек, ведущих вниз.

– Теперь все в порядке,– сказал Джекспурт,– Передохните, и потом мы спустимся вниз и встретимся с нашими парнями.

Вскоре они оказались в пещере, грубо вымощенной камнем, освещаемой фитильком, плавающим в мелкой чаше с ароматическим маслом. Повсюду вокруг себя земляне видели уставившиеся на них глаза на стебельках, плотно сбитые красные гоблиноподобные тела Джекспурта и его сородичей, которые беспокойно шевелились, наподобие гигантских крабов на каком—то подземном берегу. Позади них высокие бледно—голубые создания качались на ножках длиной в ярд, выглядывая из затененных углов. Из щелей и трещин стен глазели крошечные зеленые спизмы и медлительные оранжевые существа с белыми пятнами. Темно—пурпурные спизмы, свисавшие с потолка наподобие округлых сталактитов, изучали всю сцену сверху, гипнотически раскачивая свободными ногами. Пальцы Мэгнана вцепились в руку Ретифу.

– В—великие н—небеса, Ретиф! – выдохнул он.– Вы… не думаете, что мы умерли и что моя тетя Минерва все же была права?

– Мистер Ретиф, познакомьтесь с ребятами,– Джекспурт взобрался на выступ, возвышавшийся над собравшимися.– В большинстве своем они ужасно стеснительные, но по натуре дружелюбные и очень смешливые. Когда они услышали, что вы в беде, они все присоединились ко мне, чтобы вас выручить.

– Сообщите им, что мы с мистером Мэгнаном благодарим их,– сказал Ретиф.– Это было такое приключение, без которого мы вполне могли бы обойтись. Верно, мистер Мэгнан?

– Уж я—то точно мог бы обойтись без этого,– Мэгнан шумно сглотнул.– К—как это вы ухитряетесь разговаривать с этими чертенятами, Ретиф? – прошипел он.– Вы… э—э… не заключили ли какой—либо пакт с силами тьмы, надеюсь?

– Эй, Ретиф,– заметил Джекспурт.– У твоего приятеля есть какие—то расовые предрассудки, или что?

– Бог ты мой, нет,– придушенным голосом проговорил Мэгнан.– Некоторые из моих лучших знакомых являются настоящими дьяволами – я имею в виду, что в нашей профессии иногда приходится встречаться с…

– Мистер Мэгнан просто в некотором замешательстве,– ввернул Ретиф.– Он не ожидал, что ему придется играть такую активную роль в сегодняшних событиях.

– Если уж говорить об активности, то нам следует побыстрее доставить вас на поверхность, джентльмены,– заметил Джекспурт,– В любую минуту хуги могут включить свои насосы.

– А куда вы направитесь, когда они пустят дым?

– У нас есть карта маршрута ухода по сточным трубам, так что мы сможем выйти в паре миль от города. Нам остается только надеяться, что хуги не выставили там охрану.

– Где расположены эти дымовые насосы? – спросил Ретиф.

– Прямо над нами – в брюхе Ук—Руппа—Тути.

– Кто их обслуживает?

– Пара священников. А что?

– Как туда отсюда добраться?

– Ну, есть пара проходов – но нам лучше не терять времени на осмотр достопримечательностей.

– Ретиф, вы с ума сошли? – выпалил Мэгнан.– Если священники нас увидят, то нам наверняка поджарят задницы, вместе с остальными частями тела.

– Мы постараемся увидеть их первыми. Джекспурт, ты мог бы подобрать пару дюжин добровольцев?

– Ты имеешь в виду для того, чтобы подняться в брюхо этого бронзового бога? Не знаю, Ретиф. Мои парни очень суеверны.

– Они нужны нам, чтобы совершить диверсию, пока мы с мистером Мэгнаном будем вести переговоры…

– Кто, я? – пискнул Мэгнан.

– . Переговоры? – запротестовал Джекспурт.– Прыгучий Йегософат, как вообще может быть возможно договориться с хугом?

– Э—гм,– Мэгнан прочистил горло.– В конце концов, мистер Джекспурт, в этом и состоит функция дипломата.

– Ну…– Джекспурт кратко пережужжался со своими приятелями, затем соскочил со своего насеста, когда вперед вышло около дюжины спизмов различных цветов и размеров.

– Мы готовы, Ретиф. Пошли!

Тускло поблескивавшие металлические стены огромного помещения, которое представляло собой внутренность бога Ук—Руппа—Тути, неясно вырисовывались перед ними, когда Ретиф, Мэгнан и их команда чертенят притаились в глубокой тени. В центре мрачного помещения работали хуганцы низшей касты, забрасывая в открытую топку гигантской, раскаленной докрасна печи охапки мусора, старых башмаков, связанных в пачки журналов и ломаной пластиковой посуды. Воздух был полон едкого, щиплющего глаза, дыма. Джекспурт фыркнул.

– Ого, когда они начнут закачивать эту пакость в норы…

– Где священники? – шепотом спросил Ретиф. Джекспурт указал на небольшую кабинку вверху через пролет лестницы.

– Там, наверху, в комнате управления. Ретиф осмотрел помещение.

– Джекспурт, вы со своими людьми рассредоточьтесь по помещению. Дайте мне пять минут. Затем выскакивайте по очереди и стройте рожи.

Джекспурт проинструктировал свою команду, они рассредоточились в темноте.

– Может быть, вам лучше подождать меня здесь,– предложил Ретиф Мэгнану.

– Куда вы идете?

– Я думаю, мне следует побеседовать с духовными лицами в этой суфлерской будке.

– И оставить меня одного, в окружении этих упырей—спизмов?

– Ладно, но ведите себя тихо, иначе дым от горящих дипломатов добавится к остальной вони.

Находясь в пятидесяти футах над полом, Ретиф цеплялся за узкие поручни, пробираясь вокруг комнаты управления. Сквозь запыленные стекла виднелся хуганский священник в синем одеянии, сидевший с усталым видом, изучая свиток. Второй хуганец, в знакомой черной одежде, с нервным видом стоял рядом. Внезапно тишину внизу нарушил скорбный вой.

– Что это? – Мэгнан подпрыгнул, поскользнулся и схватился за выступ металлической балки, поддерживающей узкий переход.

– Наши друзья вступили в действие,– тихо ответил Ретиф. Хуганские рабочие, нервно оглядываясь, сгрудились около печной двери. Послышался еще один печальный стон. Один из хуганцев уронил лопату и что—то забормотал. Ретиф резко нагнулся, когда священник в синем одеянии подошел к окну и стал всматриваться вниз. Священник махнул другому, тот прошел к двери крошечного помещения, вышел на переход и закричал на рабочих. Один из них ответил ему вызывающим тоном. Двое других рабочих двинулись к двери, неясно видневшейся в дальнем конце помещения с печью. Священник завопил им вслед, когда его вопль затих и отдался эхом, за ним последовал тонкий вой спиэма, прозвучавший как последний стон умирающей надежды.

Священник подпрыгнул и, крутанувшись, бросился обратно в комнату управления. Он поскользнулся, упал на переходе и, обнаружив, что смотрит прямо в перепуганное лицо Мэгнана, разинул рот, чтобы заорать…

Сорвав свой розовато—лиловый кушак, Мэгнан ткнул им в разинутый рот. Придушенно крякнув, хуганец потерял опору, упал и с невероятным грохотом приземлился на кучу мусора. Истопники с воплями разбежались. Оставшийся в одиночестве священник прижался лицом к окну, вглядываясь в полумрак. Быстрым движением Ретиф перебрался на переход и шагнул в дверь комнаты. Резко обернувшись, священник бросился к похожему на микрофон устройству на угловом столике. Достав из—под саронга силовой пистолет, Ретиф направил его на священника.

– Не стоит делать каких—либо объявлений,– посоветовал Ретиф,– Тебе пока еще не все известно.

– Ты кто? – хуганец бочком подбирался к боковому столику.

– Если ты там держишь свои молитвенники, то им лучше пока полежать.

– Позлушай, ты, моджет быть, не знаешь, что я – Его Прожорливость Дьякон Ум—Муми—Хуби и у меня езть звязи…

– Не сомневаюсь. И не пытайся рвануть в дверь – у меня там сообщник, который славится своей свирепостью,– сказал Ретиф.

Отдуваясь, Мэгнан вошел в дверь комнатки.

– Джто… джто вам надо?

– Я так понимаю, что бог собирается сделать устное заявление, как обычно во время кульминации службы по средам,– заметил Ретиф.

– Да – я только джто зобиралзя брозмотреть звой звиток. Так джто вы меня извините, мне надо…

– Именно об этом свитке мы и хотим с вами побеседовать. Мне бы хотелось вставить туда пару особых объявлений.

– Джто? Вмешиватьзя в звятые текзты?

– Ничего подобного, просто доброе слово в адрес группы наших союзников и, может быть, короткую рекламку ДКЗ.

– Кощунзтво! Ерезь! Ревизионизм! Я ни за джто не зтану уджазтвовать в таком звятотадзтве!

Ретиф щелкнул предохранителем пистолета.

– …Но, з другой зтороны, моджет быть, и моджно было бы джто—нибудь узтроить,– поспешно заметил Дьякон.– Зколько вы хотели бы бредлоджить?

– Я и думать не могу о том, чтобы предлагать взятку духовному лицу,– ровно проговорил Ретиф.– Вы сделаете это во имя всеобщего благополучия.

– Но джто же взе—таки у ваз на уме?

– Первый пункт – это кампания, которую вы проводите против спизмов.

– О, да! Бриджем наши барни брекразно зправляютзя з этой работой. Зоглазно воле Ук—Руппа—Тути, зкрро мы увидим, как они будут зтерты з лица бланеты и добродетель возторжествует!

– Боюсь, к геноциду ДКЗ относится неодобрительно. Я полагаю, что мы могли бы договориться о разумном разделе сфер влияния.

– Договариватзя з зилами Тьмы? Вы, должно быть, не в звоем уме.

– Ну—ну,– вмешался Мэгнан.– Готовность к сотрудничеству сыграла бы на руку репутации Вашей Прожорливости.

– Вы намекаете на то, джто дзерковь должна идти на компромизз з нозителями зла?

– Не то чтобы на компромисс,– умиротворяюще заметил Мэгнан.– Просто выработать нечто вроде плана мирного сосуществования.

– Я, как духовное литцо, никогда не бойду на зговор з затанинзким отродьем!

– Ну, ну, Ваша Прожорливость, если бы вы просто сели с ними за один стол, вы бы увидели, что это отродье, в конце концов, вполне неплохие парни.

У двери послышался тихий звук. Появился Джекспурт – изящная двухфутовая сфера красной щетины, он возбужденно шевелил своими глазными стебельками. Позади него и над ним нависал голубой спизм.

– Отлично, Ретиф! – воскликнул он.– Я вижу, вы прижучили одного из них. Скидывайте его вслед первому, и давайте отсюда сматываться. Наша небольшая акция позволит выиграть время, чтобы улизнуть до того, как пойдет дым.

– Джекспурт, как ты думаешь, твои парни могли бы быстро переключить некоторые шланги? Вам нужно будет перекрыть сточные трубы и направить дым в другом направлении.

– А это идея! – согласился Джекспурт.– И мне кажется, что я как раз знаю, в каком направлении его пустить.– Он дал указания большому голубому спизму, который поспешно убежал.

Дьякон забился в угол, с вытаращенными глазами, руками чертя в воздухе священные символы, видимо, призванные отгонять нечисть. В комнату набились еще спизмы – высокие голубые, крошечные и шустрые зеленые, медлительные пурпурные – и все они уставились своими глазами на стебельках на священника.

– На боможжь! – слабым голосом крикнул он.– Бризлужники ада напали на меня!

Мэгнан выдвинул стул из—под стола.

– Присядьте, Ваша Прожорливость,– успокаивающе сказал он.– Давайте просто посмотрим, не сможем ли мы выработать modus vivendi, который устроил бы все стороны.

– Идти на зговор з врагом? Это будет ознаджать конец дзеркви!

– Напротив, Ваша Прожорливость, если вам когда—либо удастся уничтожить оппозицию, вы потеряете работу. Проблема состоит просто в том, чтобы обустроить вещи цивилизованным манером, чтобы были защищены интересы всех и каждого.

– Моджет быть, в этом джто—то и езть,– Ум—Муми—Хуби уселся с кислым видом.– Но неджезтивая деятельнозть этих служиделен зла должна бодвергатьзя жеетоджайшему контролю – епизкобальному контролю, имеетзя в виду.

– Послушайте, мои парни должны зарабатывать себе на жизнь,– начал Джекспурт.

– Бродажа бриворотного зелья годитзя,– ответил дьякон.– Дзерковь моджет снисходительно смотреть на зкромную торговлю возбуждающими, дурманом и выигрыжными номерами на зкаджках. Но торговать вразнос антисанитарными сладостями для подростков – нет! То же замое казаетзя воровзтва без литцензии и бродажи алкогольных набитков, за исклюджением небольших колиджезтв должным образом зозтаренного бродукта для уботребления духовензтвом, в медицинзких целях, разумеетзя.

– Ладно, на это, я думаю, мы согласимся,– сказал Джекспурт.– Но вам, священникам, с этого момента придется отказаться от вашей пропаганды. Нам бы хотелось, чтобы в церковном искусстве спизмам доставались более достойные роли.

– О, мне кажется, что вы могли бы изображать что—нибудь типа привлекательных маленьких спизмов с крылышками и с нимбами,– предложил Мэгнан.– Я думаю, вы обязаны это сделать для них, Ваша Прожорливость, после всей этой дискриминации в прошлом.

– Демоны з крылышками? – простонал Ум—Муми—Хуби.– Это пойдет вразрез с нашей символикой – но, болагаю, это моджно узтроить.

– И вам придется дать нам гарантии в том, что все, что находится под землей на глубине от двух футов и ниже, принадлежит нам,– добавил Джекспурт.– Поверхность мы оставим вам, включив сюда и атмосферу, если вы оставите некоторые послабления насчет того, чтобы мы могли время от времени выходить погулять и подышать воздухом.

– Это вболне добузтимо,– согласился Дьякон.– Бодлежит оконджательному утверждению Его Вызокомерием, разумеетзя.

– Кстати,– небрежно поинтересовался Джекспурт,– кто будет следующим на очереди на пост Епископа, если с Ай—Поппи—Гуги что—нибудь случится?

– Болучаетзя, джто я,– сказал Ум—Муми—Хуби.– А джто?

– Просто спрашиваю,– ответил Джекспурт.

Громкий прерывистый гул донесся с широкого пола внизу.

– Что это такое? – завопил Мэгнан.

– Насосы,– объяснил Дьякон.– Жаль, джто так много спизмов богибнет, но такова воля Ук—Руппа—Тути.

– Сдается мне, что в последнюю минуту Ук—Руппа—Тути изменил свою волю,– сухо заметил Джекспурт,– Мы переключили трубы, так что дым идет в городскую систему канализации. Думаю, к этому времени черный дым валит из каждого сортира в городе.

– Двурушничезтво, надувательзтво! – Дьякон вскочил, размахивая руками.– Договор отменяетзя…

– Ай—яй—яй, вы же обещали, Ваша Прожорливость,– стал уговаривать его Мэгнан.– И, кроме того, мистер Ретиф все еще держит пистолет.

– А теперь, если вы просто возьмете микрофон, Ваша Прожорливость,– сказал Ретиф,– то, я думаю, мы сможем без дальнейших задержек открыть эру добрых отношений. Просто спокойно выдерживайте свою роль, и весь почет достанется вам.

VI

– Как жаль, что бедняга Ай—Поппи—Гуги упал с зиккурата, когда изо рта Ук—Руппа—Тути повалил дым,– заметил посол Страпхэнгер, сгружая себе на тарелку очередную изрядную порцию хуганского второго блюда.– Все же следует признать, что это подходящий конец для духовного лица его масштаба – пронестись по желобу и исчезнуть в клубах дыма, как это произошло с ним.

– Да, бумаги на канонизадзию уже готовятзя.– Его ново—водворенное Высокомерие, Епископ Ум—Муми—Хупи бросил нервный взгляд на сидевшего рядом с ним спизма.– Он будет звятым – покровителем восстановленных в правах демонов, чертей и гоблинов.

– Жаль, что вы пропустили все эти интереснейшие события, Мэгнан,– жуя, заметил Страпхэнгер,– И вы тоже, Ретиф. Пока вы пребывали в отсутствии, идеология хуганцев претерпела истинное перерождение – не без моей помощи, скромно могу предположить, вкупе с моими миротворческими усилиями.

– Х—хе! – пробормотал про себя Епископ.

– Честно говоря, из—за этого дыма, я не ожидал, что указание божества будет таким явным,– продолжал Страпхэнгер,– ничего уже не говоря о не имеющей прецедента щедрости…

– Щедрозти? – перебил Ум—Муми—Хупи, тяжелые черты его лица отразили быструю работу ума, когда он мысленно перебирал сделанные им уступки.

– Ну как же, передача всех прав на добычу полезных ископаемых ранее преследуемой на планете расе – очаровательный жест примирения.

– Права на добыджу! Каких болезных изкобаемых? Джекспурт, прекрасно выглядевший в своей новой тунике главного представителя по делам спизмов при дворе Епископа, заговорил со своего места за столом, накрытым на террасе дворца:

– О, он говорит просто о залежах золота, серебра, платины, радия и иридия, не считая еще рассеянных россыпей алмазов, рубинов и так далее, залегающих под землей. Планета переполнена этими залежами. Мы воспользуемся своими правами, чтобы переправлять товар на поверхность, где он сразу будет грузиться на траспортные суда, так что вам, хугам, мы совсем не будем мешать.

Похожие на шкуру аллигатора черты лица Епископа побагровели.

– Вы… знали об этих минералах? – задохнулся он.

– А как же, разве предыдущее Его Высокомерие не упоминало вам об этом? Именно поэтому сюда и прибыла наша миссия. Плановая разведка полезных ископаемых, которую наши техники провели из космоса в прошлом году, показала наличие залежей.

– А мы бозтроили нашего главного бога из бронзы – имбортированной бронзы к тому же,– тупо пробормотал Епископ.

– Слишком испугались нескольких спизмов, чтобы заниматься разработками,– театральным шепотом прокомментировал Джекспурт.

На востоке мелькнула вспышка молнии. Пророкотал гром. Большая дождевая капля упала в тарелку Страпхэнгеру, затем другая.

– Ой—ой, нам лучше спрятаться,– заметил Джекспурт.– Знаю я эти внезапные шквалы…

Яркая вспышка высветила на фоне черно—синего неба нависающий силуэт бога Ук—Руппа—Тути. Блюда зазвенели на столе, когда звук прокатился по небу, будто там пронеслась колесница на деревянных колесах. Епископ и его гости поспешно поднялись, в то время как небо разрезал третий иззубренный электрический разряд – и ударил гигантского идола прямо в плечо.

Посыпался сноп искр, рука, расположенная в виде хуганского салюта, стала медленно поворачиваться в локте. Ее предплечье длиной в несколько ярдов, с растопыренными пальцами, медленно описало дугу и остановилась, когда оттопыренный большой палец прочно уткнулся в курносый нос фигуры. Брызнули искры, и палец оказался прочно приваренным к новому месту.

Епископ уставился на него, затем задрал голову и долгим, изучающим взглядом посмотрел в небо.

– Говоря между нами, мирскими людьми,– хрипло сказал он,– вы не думаете, джто этот феномен долджен иметь какое—то озобое знаджение?

– На вашем месте, Ваше Высокомерие, я бы стал смотреть под ноги,– с благоговением проговорил Джекспурт.– И, э—э, кстати, от лица всех спизмов мне бы хотелось сделать вклад в епископальную сокровищницу.

– Хмммммм. Вы никогда не думали, джто нам з вами зледует броводить взаимные конзультации? – спросил Епископ.– Я уверен, это можно узтроить, а джто казаетзя вашего небольшого безвозмездного вклада, о котором вы говорили, то я зджитаю, джто двадцать процентов дохода будет вболне удовлетворительно…

Они ушли по коридору, погруженные в разговор. Посол Страпхэнгер поспешно ушел, чтобы подготовить депеши в штаб сектора, Мэгнан следовал за ним, наступая на пятки.

Ретиф вернулся на террасу и закурил сигару. Вдалеке виднелась фигура Ук—Руппа—Тути, торжественно показывающего «нос» епископскому дворцу.

Ретиф тем же жестом весело отсалютовал ему.

Война Ретифа

I

Джейм Ретиф, второй секретарь и консул Посольства Земли на планете Куоп, приостановился, прогуливаясь по извилистой Тропе Возвышенного Избавления, чтобы полюбоваться сиянием утреннего солнечного света на витраже скромной винной лавчонки. Она притулилась между киоском, украшенном пляшущим шрифтом аборигенов, объявляющим скидки на Кутикулианские инкрустации, и жизнерадостным фасадом Центра праздного времяпровождения («Сотня киосков, мгновенное обслуживание»). Консул извлек длинную сигару старинного типа, такие до сих пор скручивают вручную на Мирах Йоргенсена, и бросил взгляд через плечо на крутую неширокую улицу. В толпе ярко расцвеченных куопян – представителей сотни родственных племен, свободно перемешивающихся здесь, на Великом рынке Айкикса, блекло выделялись следившие за ним последние полчаса четверо землян.

Ретиф затянулся сигарой, наслаждаясь ее ароматом, и шагнул сквозь низкую арку в таверну.

На высоком табурете за приподнятой над полом круговой стойкой посреди ярко освещенного зала восседал бармен – средней величины низкобрюхий индивид племени Герпс выщербленными нежно—голубыми надкрыльями и четырьмя проворными руками сочного бордового оттенка (на одной из них были нацеплены терранские часы). Он одновременно манипулировал рукоятками разливочного агрегата, обменивался репликами с клиентами, отсчитывал сдачу и присматривал парой глаз за бесплатными закусками. Увидев Ретифа, бармен приветливо качнул передней парой усиков.

– Я Гом—Гу, исполняющий Танец Приветствия,– просипел он на торговом куопском диалекте голосом, подобным скрипу ногтей по школьной доске.– Как дела, Ретиф?

– Я Ретиф, исполняющий Танец Радостного Прибытия,– отвечал дипломат на том же наречии.– Как насчет порции Бахус—бренди?

– Красный или черный?

– Черный.

Посетители уступили место протиснувшемуся к стойке Ретифу, который отцепил тщательно обожженную кружку со служебной панели и подставил ее под блестящий кран как раз вовремя, чтобы поймать струю черного, как деготь, сиропа.

– Это неплохая штука,– промолвил Гом—Гу, понижая голос. – Но для полного улета тебе нужно попробовать Дьявольскую Розу – само собой, разбавив ее один к десяти. Это враз зарядит твои пластины.

– Я пробовал ее как—то раз. Слишком сладкая для землянина. Мы любим ферментированный сахар.

– Леденцы? – Герп указал на ряд желтых, белых, лиловых и зеленых комочков размером с горошину.

Ретиф покачал головой.

– Предпочитаю соленые земляные орешки селитре,– признался он.

– Что ж, у каждого племени своя отрава.

– Да пребудет масло в твоем картере,– произнес Ретиф формальный тост, мелкими глотками смакуя бренди.

– Да пребудет,– отозвался Гом—Гу.– Ты давно не показывался, Ретиф. Впадал в спячку?

– Не более обычного, Гом—Гу. Увы, посол Лонгспун отбирает у персонала частицу профсоюзных прав. Нельзя позволить гроакам обескуражить нас, выстроив театр под стать Большому балету, прежде чем мы успеем реализовать проект спорткомплекса типа Янки—стадиона.

Гом—Гу пошевелил верхними жвалами, выражая вежливое сомнение.

– Честно говоря, Ретиф, нас, куопян, не привлекает вид ковыляющих туда—сюда землян. Ведь у них лишь по паре ног и нет крыльев…

– Знаю, однако в подобных дипломатических состязаниях принято строить нечто явно несуразное.

Гом—Гу устремил свои окуляры на дверь, мимо которой катила пара куопян в ослепительно полированных панцирях, покручивая дубинками.

– Что касается программ терри [9], Ретиф, между нами говоря, кому пришло в голову назначить этих бездельников войонов патрулировать улицы, помахивая на нас дубинками?

– Дело в том, Гом—Гу, что кое—где придерживаются мнения, будто куопяне чересчур склонны к ссорам, анархии и уличным дуэлям, чтобы причислить их к прирожденным демократам. В итоге – местные полицейские силы.

– Ага. Но к чему было поручать эту работу Войону? Это племя промышляет нападениями на честных куопян в проулках со времен появления на свет Великого Яйца.

Позади Ретифа грузно опустилась на пол тяжелая стопа. Обернувшись, он обнаружил четверых землян с хмурыми обветренными лицами, окруживших его полукругом.

– Мы тут прямо с фактории в Ромовых джунглях»– решительно произнес тощий член квартета со шрамом на лице.– Хотим малость поговорить с вами, мистер.– Припечатав левый кулак к ладони правой руки, он покрутил им, нервно поглядывая по сторонам.

Ретиф кивнул.

– Продолжайте,– вежливо сказал он. Здоровяк с толстыми торчащими ушами и жидкими рыжеватыми волосами отодвинул парня со шрамом в сторону.

– Не в этой дыре,—возразил он голосом, напоминающим скачку ядра вниз по лестнице.– Снаружи.

– Если это частное дело, то не угодно ли заглянуть ко мне в контору?

– Мы уже были в Посольстве, поговорили с пташкой по имени Мэгнан,– сказал здоровяк.– Он вел себя так, будто ему жали его кружевные панталоны. В общем, мало толку.

– Не спорь с этим парнем, Большой Леон,– посоветовал приземистый тип с синеватым подбородком и стальным передним зубом.– Выведи его.

Бармен подался вперед и сердито зажужжал.

– Меня зовут Гом—Гу, – начал было он.

– Лучше проверь свою проводку, коротышка,– оборвал его парень со шрамом.– Похоже, у тебя замыкание в бормоталке.– Он дернул подбородком в сторону Ретифа.– Пройдемся, мистер.

– Я еще не прикончил свой напиток,– мягко произнес Ретиф.– Почему бы вам не подождать меня снаружи? Я скоро выйду.

До сих пор молчавший четвертый преследователь протиснулся поближе.

– У нас проблема, сэр,– заговорил он.– Мы…

– Брось, Джерри! – рявкнул тип со шрамом. Он злобно уставился на Ретифа.– А ну выходи, как сказал Большой Леон.

– Извини, как—нибудь в другой раз,– отозвался Ретиф. Парень со шрамом сощурился и потянулся рукой с крупными

костяшками к вороту Ретифа. Консул уклонился, поймал его руку пальцами за ладонь и, прижав большим пальцем побитые костяшки, повернул ее и заломил кистью вверх. Противник с воем рухнул на колени. Ретиф сочувственно цокнул.

– Весьма неважный прием, Левша,– укоризненно проговорил он.– Хорошо, что я тебе не враг.

– Эй! – вмешался здоровяк, шагнув вперед.– Отпусти его. Ретиф взглянул на широкое лицо парня, оно маячило на дюйм

повыше его шести футов и трех дюймов.

– Почему тебя называют Большим Леоном? Большой Леон подбоченился.

– Отпусти Сеймура, и я тебе покажу,– проскрипел он. Ухватив Сеймура половчее, Ретиф вздернул его над полом.

– На, получай,– предложил он и швырнул пленника в здоровяка. Леон пошатнулся, охнул, оттолкнул Сеймура и, нахмурившись, сложил пальцы в кулачище для нападения.

Что—то пронзительно задребезжало. Массивный пятифутовый куопянин в блестящем черном панцире, украшенном серебряным орнаментом, вкатился между Ретифом и Большим Леоном.

– Вон отсюда, чужестранные бродяги! – заголосил вновь прибывший. Взмахнув длинной дубинкой из черного дерева, он ткнул ею в парня со шрамом, едва поднявшегося с пола. Позади первого появились двое, трое, а потом и с полдюжины любителей дубинки – все в новехоньких черных с серебром прикидах спонсируемой ДКЗ федеральной полиции. Войон—капитан взмахнул щупальцами, позволяя Ретифу заглянуть в его желто—зеленую, усаженную серебристыми иглами глотку.

– Вы все арестованы,– проскрипел он.– Поместите ваши органы управления над средоточиями органов чувств и марш на выход!

– На каком основании? – осведомился Ретиф на войонском диалекте.

– Проникновение на запретную территорию, пришелец. Да не все ли равно? Это послужит уроком вашим приятелям, чтобы те оставались в гетто, любезно предоставленном им Планетарным Правительством.

– Минутку,– вмешался со своего высокого табурета бармен.– Я Гом—Гу и…

– Молчи, потакатель чужим извращениям,– рявкнул войон.– Или я найду место в темнице и для тебя!

Сопровождающие войоны уже готовились пустить в ход дубинки. Поймав поверх их голов взгляд Большого Леона, Ретиф чуть заметно качнул головой вправо. Здоровяк прищурился и быстро кивнул. Едва стоявший перед Ретифом войон отвел дубинку назад для тычка в грудь, как Леон поймал пришельца за верхнюю пару рук, оторвал от пола и, крутанув, швырнул его в подчиненных. Двое войонов грохнулись на пол, Ретиф развернулся, перехватил горячего юнца, подкравшегося слева, за рудиментарные надкрылья и оттолкнул его прямо на напарника. Парень со шрамом тем временем ловким движением выкрутил дубинку из щупальцев ближайшего копа, нырнул и ткнул ее в спицы главных (в ярд высотой) колес инопланетянина. Жертва остановилась со скрежетом и звоном сломанных спиц. Большой Леон встретил второго нападающего войона размашистым ударом, вскрикнул, когда его кулак отскочил от скрытой под шипастым доспехом грудины, и ударил снова так, что тот отлетел в сторону. Державшийся наготове Ретиф заклинил его главные колеса дубинкой, вырванной у последней жертвы как раз в тот миг, когда единственный невредимый войон нанес Большому Леону мощный удар по затылку. Леон с ревом обернулся, схватил копа за туловище и ударил о подиум со стойкой бармена.

– Эй! – завопил тот.– Я Гом—Гу, исполняющий Танец Печали…

– Бежим отсюда! – Парень со шрамом уклонился от свистнувшей дубинки войона и кинулся к двери. Перед ним разбегались куопяне всех мастей и размеров. Леон нацелил удар на возобновляющего атаку копа. Джерри схватил за руку четвертого пошатывающегося землянина с разбитой до крови головой и вклинился в толпу. Ретиф, прижатый к подиуму двумя сохранившими активность войонами, дубинки которых со свистом описывали перед ним дуги, подхватил со стойки высокую бутылку и от души треснул одного из них по голове. Подавшийся вперед Гом—Гу уложил второго рукоятью стартера.

– Ретиф! – перекрыл своим голосом гомон наслаждающихся бесплатным зрелищем посетителей бармен.– Я Гом—Гу, исполняющий Танец Извинения…

– Этот танец за мной,– шумно выдохнул дипломат.– Пожалуй, мне лучше удалиться, Гом—Гу. Извини за ущерб…

– Во всем виноваты эти придурки—во—власти,– бармен взволнованно всплеснул надкрыльями.– Перебить дружескую беседу солидных клиентов! Тум—тук…– он махнул паре официантов, обслуживающей столы.– Вытащите этих забияк—войонов на улицу, будь они живы или мертвы,– наклонившись, он уставился на войона, которого швырнул о подиум Большой Леон.– Что касается этого типа, то суньте его в мусоросжигатель. Он получил то, что ему причиталось.

– Пора драпать отсюда, мистер,– сказал Леон.– Тот жук был полицейским, и у него много друзей…

Вдали послышался звон гонгов.

– Тебе лучше сменить место своих развлечений, Ретиф, и поскорее,– посоветовал Гом—Гу.– Один из этих зануд позвал своих негодяев—приятелей.

– Мы уже уходим. И спасибо за то, что стукнул того, последнего,– он подобрался слишком близко.

– На здоровье, Ретиф. Эти мошенники наглеют на глазах. Говорю тебе, они что—то замышляют! И помни: после колес у войонов наиболее уязвимая точка – это место схождения теменных пластин.

– Я это запомню.