Текст книги "Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд"
Автор книги: Роберт Шекли
Соавторы: Генри Каттнер,Джон Кейт (Кит) Лаумер,Борис Штерн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 102 страниц)
Барншайнгл стонал, сжимая руками голову.
– Что я здесь делаю, по пояс в грязи? – требовательно спросил он.– Где Мэгнан? Что случилось с этим парнем, Фиссом?
– Мистер Мэгнан скоро появится, по словам мисс Брассуэлл. Вы ударились головой.
– Ударился головой? Мне кажется , я припоминаю… Кто—то, барахтаясь, приблизился к ним, задыхаясь и размахивая тощими, измазанными в грязи руками.
– Мистер министр! Эти примитивные существа утащили меня прямо с улицы!
– Мне казалось, что вы не намеревались покидать Консульство,– заметил Ретиф.
– Я просто проводил переговоры,– раздраженно ответил Мэгнан.– Что вы здесь делаете, Ретиф… и мисс Брассуэлл!
– О чем же вы вели переговоры? О личных апартаментах под пентхаузом посла?
– Ч… что случилось? – взорвался Барншайнгл.– Куда делся храм? – он уставился на пылающую кучу, обозначавшую место обрушившихся башен.
– Похоже, что он… э—э… предложен в жертву местным божествам,– заметил Мэгнан.– Похоже, что это традиция.
– И все эти мерзкие пучеглазики вместе с ним,– добавила мисс Брассуэлл.
– Послушайте, мисс Брассуэлл! Я вынужден просить вас не пользоваться эпитетами, указывающими на расовую принадлежность!
– Действительно, очень жаль эти башни; они были ужасно красивые.
Заговорил Оо—Плиф, сидевший подобно огромному насекомому на ближайшем древовидном папоротнике:
– С этим все в порядке. Вторичное использование стекла. Делаем много чаш и горшков из фрагментов.
– Но как насчет всех этих гроаков, перемешанных с осколками?
– Примеси дают превосходные цвета,– заверил ее Оо—Плиф.
– Моя челюсть,– проскрежетал Барншайнгл.– Как так получилось, что я упал и ударился челюстью?
– Ретиф—Тик прибыл очень вовремя, чтобы выдернуть вас из жертвенной кучи. Вероятно, ушибли челюсть в процессе.
– А что вообще вы там делали, мистер министр? – задохнулся Мэгнан.– Вас могли убить.
– Ну как же, меня туда перенесли гроаки. Совершенно против моей воли, разумеется. Я как раз подзуживал их, чтобы вызвать на крайние меры, когда появились вы, Ретиф. После этого мои воспоминания становятся несколько смутными.
– Эти удары по голове часто приводят к тому, что человек забывает что—то из того, что с ним происходило,– заметил Ретиф. – Могу поспорить, что вы ничего не помните из того, что было сказано, начиная с того момента, когда они сняли вас с этой несчастной горы.
– Не помню? Почему же, я прекрасно помню, что…
– Возможно, что и Оо—Плиф забыл кое—что из того, что он слышал – насчет пентхаузов и акций с золотым обрезом,– продолжал Ретиф.– Может быть, это связано с тем возбуждением, которое вызвало ваше заявление о том, что Йолк будет получать большие транспорты с мелким серым кремниевым песком из Гроака, подходящим для изготовления стекла, через ДКЗ.
– Заявление? – Барншайнгл сглотнул.
– То, которое вы собираетесь сделать завтра,– очень мягко предложил Ретиф.
– А… то,– слабым голосом проговорил министр.
– Пора переходить к следующей фазе празднования,– объявил Оо—Плиф со своего насеста.
– Как прелестно,– заметил Мэгнан,– Идемте, мистер министр.
– Не вам, Мэгнан—Тик, и не_Барншайнглу—Тик—Тик,– заметил Оо—Плиф,– Обряды спаривания – не для пожилых трутней. Вам назначено уютное пребывание в дереве с колючками в порядке церемониального покаяния за безрассудства юности.
– А как насчет нас? – чуть дыша, спросила мисс Брассуэлл.
– О, вам пора заняться безрассудствами юности, чтобы было потом в чем раскаиваться!
– Вы сказали… обряд спаривания. Не означает ли это?..
– Фестиваль Вум просто обеспечивает время, место и партнера противоположного пола,– ответил Оо—Плиф. – Насчет остального решать вам!
Плетеная страна чудес
IГенеральный консул Мэгнан схватился за свой мешковатый зеленый бархатный берет, чтобы его не сдуло потоком воздуха от лопастей ожидающего вертолета, и подозвал к себе Ретифа.
– Буду с вами откровенным, Ретиф,– проговорил он.– Я совсем не радуюсь тому, что оставляю вас здесь в качестве заместителя шефа под начальством старшего начальника—гроака. Такая комбинация непредсказуемых факторов – это прямая дорога к катастрофе.
– Я ни разу не слышал о катастрофах, которые ждут приглашения, когда речь идет о наших гроакских коллегах,– заметил Ретиф.
– Предоставление прав гражданина Земли гроаку – само по себе неправильно,– продолжал Мэгнан.– Но давать ему пост в Корпусе – просто глупость.
– Не стоит недооценивать парней из штаба,– весело заметил Ретиф.– Может быть, это просто первый шаг в хитроумной схеме захватить Гроа.
– Ерунда! Никто в штабе не станет портить себе послужной список из—за того, что склоняется к подобной политике…– Мэгнан, казалось, задумался.– Кроме того, что такое есть у гроаков, что нужно было бы нам?
– Их твердолобое нахальство было бы ценным приобретением – но я боюсь, что такая неощутимая вещь победит даже самую хитроумную дипломатию.
Мэгнан надул губы.
– Берегитесь, Ретиф. Если что—нибудь пойдет не так, то всю ответственность я возложу на вас.
Старший дипломат повернулся к остальным сотрудникам дипломатического корпуса, ожидавшим неподалеку, прошел вдоль их ряда, дожимая руки, и забрался в вертолет. Тот поднялся и, выделяясь на фоне облаков цвета киновари, плавающих в светло—фиолетовом небе, направился на восток. За спиной Ретифа голос одного из сотрудников Посольства поднялся до визгливого лая:
– Не хочу корзинку! Не надо бус! Хочу тяжелый металл, ты, тупоголовый идиот!
Ретиф обернулся. Коротконогий абориген с длинным торсом, обернутым жестким лимонно—зеленым одеянием, стоял, опустив плечи перед атташе по коммерции, сгибаясь под тяжестью корзин, искусно украшенных бусинами.
– Не хотите? – спросил пун голосом, который, казалось, бренчал у него в груди.– Совсем же дешево…
– Никому они не нужны! Сколько раз тебе еще это повторять, ты, пучеглазый…
Закрывавшая узкий дверной проем портьера шевельнулась; оттуда выглянул гроак, одетый в красно—коричневую рубашку, цветастые шорты и серебристые носки на веретенообразных ногах.
– Мистер Уимпертон,– проговорил он слабым голосом.– Я вынужден просить вас воздержаться от того, чтобы поносить аборигенов так громко. У меня ужасная головная боль.
Пол приподнялся, скрипнув, и затем снова мягко опустился. Прижав ладонь к животу, гроак схватился за косяк двери. Гроака звали Дуле. Он был новичком на своем посту – и в своем гражданстве тоже.
– Ух ты, превосходно,– заметил Уимпертон.– У меня будто бы желудок подлетел вверх и грохнул меня по подбородку!
– Не сомневаюсь, что мы все заметили это движение, мистер Уимпертон. Очень даже заметили,– прошептал Дуле.
– Послушайте, вы не очень—то хорошо выглядите, мистер генеральный консул,– озабоченно заметил Уимпертон,– Это все из—за этой постоянной качки – вверх—вниз, туда—сюда. Никогда не угадаешь, в какую сторону башня наклонится в следующий раз.
– Да—да, проницательное наблюдение, мистер Уимпертон,– генеральный консул наклонил два глаза на стебельках в сторону Ретифа.– Вы не зайдете на минутку, мистер Ретиф? – он придержал портьеру и отпустил ее, когда Ретиф прошел.
Свет вечернего солнца проникал сквозь плетеные стены Консульства, отбрасывая световые квадраты на цветастые ковры из волокон водорослей, низкие плетеные кушетки, столы и стулья. Генеральный консул Дуле смотрел на Ретифа нервным взглядом.
– Мистер Ретиф,– сказал он своим слабым голосом,– теперь, когда наш предыдущий шеф, мистер Мэгнан, уехал, я, разумеется, считаю себя замещающим его.– Он сделал паузу, пока пол приподнялся и опустился; его глаза на стебельках болезненно закачались.– Как новичок здесь, вы, вероятно, заметили определенные… э—э… недостатки нашей маленькой организации.– Его четыре глаза изучали различные углы комнаты. Ретиф ничего не ответил.
– Я хотел просто предупредить вас: вряд ли было бы разумно проявлять чрезмерное любопытство…
Ретиф ждал. Башня наклонилась, уступая давлению нарастающей бури. Пол стал наклонным. Генеральный консул Дуле вцепился в стол; его горловые мешки завибрировали.
– Для человека здесь существует множество возможностей,– начал он,– оказаться жертвой несчастного случая.
Пол опустился, резко поднялся. Дуле сглотнул, бросил на Ретифа последний отчаянный взгляд и быстро выскочил из комнаты, когда вошел Уимпертон, все еще бормоча. Тот взглянул вслед исчезнувшему гроаку.
– Генеральный консул Дуле не очень хороший моряк,– заметил он.– Конечно, за ту неделю, что вы пробыли здесь, вы еще не видели настоящего ветра…
Местный торговец сунул за портьеру свою круглую голову, протопал по комнате на больших босых перепончатых ногах и задержался перед Ретифом.
– Хотите корзинку? – Круглое лицо с янтарно—оливковым рисунком смотрело на него с надеждой.
– Я возьму вон ту,– сказал Ретиф на местном языке, указывая на одну из корзин.
Большой безгубый рот широко раздвинулся в местном эквиваленте восторженной улыбки.
– Покупка! А я уже начал было думать, что вы, толстокарманные – извините меня, сэр,– что вы, земляне, держитесь за свои карманы крепче клещей.– Он опустил свой товар на пол и достал корзинку.
– Вам не следует его поощрять,– раздраженно заявил Уимпертон.– Уже несколько месяцев я уговариваю этого торговца принести несколько золотых самородков. Земля здесь буквально полнится ими – так ведь нет, они строят свой город среди океана, на плоту из водорослей, и плетут корзинки!
– Они выросли на водорослях,– мягко заметил Ретиф.– И если они снимут эмбарго с золота, через полгода планета будет кишеть изыскателями, сбрасывающими свою пустую породу в океан. Им нравится так, как есть.
Пун поймал взгляд Ретифа, дернул головой в сторону двери и поднырнул под занавес.
Ретиф подождал полминуты, затем лениво встал и вышел вслед за торговцем.
Везде вокруг более низкие башни вставали над многомильным матом из желто—зеленых водорослей, беспокойно движущимся далеко внизу вместе с длинными океанскими волнами. Морские птицы со спинами цвета водорослей и небесно—голубым брюхом носились и кричали. Между качающимися башнями была сплетена паутина переходов, похожих на гирлянды стоярдовой длины. Воздух был наполнен постоянным скрипом ратана. Вдали виднелась покрытая белыми бурунами поверхность моря.
Ретиф прошел к месту, где пун ждал его у выхода на лестницу.
– Вы, похоже, хороший парень, поэтому я вам дам бесплатный совет,– сказал торговец, оглядывая потемневшее небо, когда Ретиф подошел к нему. —Сегодня будет большой ветер. Спускайтесь вниз, не теряя времени,– Он поднял свои корзины и повернулся к лестнице.– И не беспокойтесь о том, чтобы сообщать об этом этим клоунам,– Пун мотнул головой в направлении офисов Консульства,—Они негодные специалисты.—Кивнув головой, торговец исчез.
Ретиф бросил короткий взгляд на облака, достал сигару, прикурил ее и отвернулся от поручней.
Высокий, широкоплечий человек в темной форме стоял у входа на переход, оглядывая Ретифа с ног до головы. Он прошел по плотно сплетенному полу и протянул большую загорелую руку.
– Я – Клампер, служба мониторинга планеты. Полагаю, что вы здесь новичок.
Ретиф кивнул.
– Позвольте мне дать вам совет. Берегитесь местных. Они хитрые обманщики и надувалы.– Он помолчал.– Вы только что говорили с одним из них. Не позволяйте им выманить вас вниз, в квартал аборигенов. Там нет ничего, кроме аборигенов и темных дыр, в которые можно упасть. Поножовщина, отравления – ничего такого, ради чего стоило бы спускаться вниз на тридцать плетеных ступенек.
Ретиф потягивал сигару. Ветер уносил клубы дыма.
– Звучит интересно,– заметил он.– Я обдумаю это.
– И здесь, в башне Консульства, можно найти множество занятий,– сказал Клампер.– Думаю, вы уже видели двадцатифутовый трехмерный проектор и сублимационную камеру. Также есть прекрасный синтезатор пищи для банкетов, библиотека. У них там есть прекрасные чувственные ленты – в прошлом году я конфисковал их с «Веселой Лодки» на двенадцатимильной орбите над Каллисто.– Констебль достал сигару и искоса взглянул на Ретифа.– Что вы думаете о своем гроакском боссе, генеральном консуле Джеке Дулсе?
– Я не очень—то много его видел. Со времени моего прибытия сюда он страдает морской болезнью.
– Впервые я увидел в ДКЗ гроака,– заметил Клампер.– Ему предоставлено гражданство Земли, как я слышал. Мне кажется, что не все его пять глаз смотрят в одну сторону, я бы советовал за ним присматривать.– Клампер подтянул свой пояс с оружием.– Что же, мне пора.– Он взглянул на штормовое небо.– Похоже, мне предстоит бурная ночь.
Ретиф шагнул назад в офис. Невысокий круглый человечек со светлыми волосами и бровями поднял глаза от стола.
– О,– Уимпертон заморгал, глядя на Ретифа.– Я думал, что вы уже ушли.– Он поспешно сложил пачку бумаг, надел на них резиновую полоску, повернулся, бросил их в ящик шкафчика и встал.– Что же, пойду потихоньку к спальной башне, пока ветер не стал сильнее. Этот ветерок – ничто по сравнению с тем, что у нас иногда бывает. Я советую вам быть осторожнее на переходах, Ретиф. Это может быть опасным. Противоположные потоки воздуха создают на поверхности океана, по которому дрейфуют все эти сооружения, наложение волн, движущихся в разных направлениях,– он изобразил это своими проворными руками,– В обычное время это поселение просто качается вверх—вниз,– он посмотрел на Ретифа,– Надеюсь, это движение вас не тревожит?
– Мне оно нравится,– ответил Ретиф.– Когда я был маленьким, у меня была привычка есть конфеты – знаете, такие липучие – стоя на голове на карусели.
Уимпертон пристально смотрел на Ретифа. На лбу у него выступил мелкий пот.
– Похоже, буря нарастает,– весело заметил Ретиф.– Чувствуете?
Взгляд атташе по коммерции стал отстраненным, задумчивым.
– Здесь приятно и тепло к тому же,– продолжал Ретиф,– И здесь такой легкий запах рыбы, или осьминогов, или чего—то подобного…
– Э—э… я лучше займусь золотыми рыбками, – выдохнул Уимпертон. Он бросился прочь.
Ретиф повернулся к круглолицему мужчине.
– Как ваша поездка, мистер Пирд?
– Отвратительно…– пропищал Пирд. Голос у него был как У резиновой куклы.– Я посетил континенты Один и Два. Голые скалы. Никаких форм жизни, кроме насекомых, но их зато множество. Как вы знаете, на Пуне никогда не бывает дождей. Все пять континентов – пустыни, а жара…
– Как я понимаю, Штаб Исследований по Зоологии и Комитет по Связям финансировал там пару станций для изучения дикой жизни,– заметил Ретиф.
– Так и есть, ШИЗИКС обеспечил условия, но, к несчастью, не нашлось таких людей, кто добровольно согласился бы на них работать,– Пирд кисло улыбнулся.– Жаль. Генеральный консул Дуле выражал большой интерес к дикой природе.– Пирд схватил папку для бумаг, когда та заскользила по столу. Стены скрипели; ветер свистел; портьера на двери хлопала. Пол поднимался и снова опускался. Пирд сглотнул; он был бледен.
– По—моему, мне лучше уйти,– сказал он, двинувшись к двери.
– Подождите,– позвал Ретиф. Пирд дернулся, моргнул глазами.– Вы ни о чем не собираетесь меня предупредить?
Пирд пристально посмотрел на него, затем поспешно ушел.
Оказавшись в одиночестве, Ретиф, стараясь удержаться на ногах, постоял в офисе Консульства, теперь едва освещаемого слабым светом штормового закатного солнца. Он прошел к шкафчику, достал из кожаного футляра небольшой инструмент и занялся замком. Через пять минут верхний ящик выскочил на полдюйма.
Ретиф вытянул его; он был пуст. Во втором ящике оказался засохший сэндвич и небольшая зеленая фляжка с виски. В нижнем ящике нашлись четыре потрепанных номера «Скабрезных Историй», цветной, с пространственными изображениями, проспект, описывающий «Игры на Парадизе, планете с традициями», глянцевые каталоги, перечисляющие новейшие достижения в производстве двухместных спортивных геликоптеров, и толстый документ, перехваченный широкой резинкой.
Ретиф достал его и развернул плотные бумаги. Это был изложенный заумным языком официальный договор. В пятом параграфе там было написано:
«…поскольку данное тело необитаемо, некулътивировано, и ранее на него не предоставлялось заявок, направленных соответствующим властям, как изложено в параграфе 2А/3/ выше, и:
Поскольку заявитель должным образом установил, личным пребыванием в течение не менее чем шести стандартных месяцев, или путем введения усовершенствований на стоимость не менее…»
Ретиф читал дальше, затем снял с документа изысканно гравированную обложку, свернул его и спрятал во внутренний карман.
Ветер снаружи все усиливался. Пол трясся; стены опасно клонились. Ретиф взял из ящика журнал, вставил его в обложку документа, сложил, надел резинку, положил обратно в ящик и закрыл его. Замок защелкнулся. Ретиф вышел из Консульства и по переходу прошел в соседнюю башню.
II
Ретиф стоял в дверях своей комнаты и курил сигару. Пирд, только начавший спускаться по лестнице, занервничал:
– Лучше поспешите, сэр. Все остальные уже сошли вниз. Ветер усиливается очень быстро.
– Скоро пойду.– Ретиф бросил взгляд вдоль опустевшего коридора, волнообразно движущегося в слабом вечернем свете, затем прошел к занавешенной двери и шагнул на продуваемый балкон. От него отходил раскачивающийся плетеный переход к расположенной в сотне– ярдов башне Консульства.
В офисах Консульства помаргивал слабый свет, медленно перемещаясь. Ретиф смотрел на него мгновение, затем поднял воротник штормовки и ступил в темный тоннель дико раскачивающегося перехода. Ветер набрасывался на тоннель с яростью, которая усилилась даже за те четверть часа, которые Ретиф провел в спальной башне. Небо потемнело до зловещего розовато—лилового цвета, прорезаемого ярко—алыми полосами. Внизу, на других уровнях, сверкали огни.
Последние пятьдесят футов перехода представляли собой крутой подъем вверх по провисшему туннелю. Внезапно переход резко осел на три фута и завис, наклон пола теперь превышал 45 градусов. Ретиф восстановил равновесие и двинулся дальше, теперь уже карабкаясь вверх. В десяти футах впереди, в конце перехода, виднелось что—то желто—голубое. Оно шевелилось. Тонкая фигура консула Дулса появилась на мгновение, обернутая в темное пончо, затем исчезла из виду.
Ретиф преодолел еще два ярда, взбираясь по наклонному тоннелю, когда услышал хруст – резкий металлический звук. Дыра, через которую был виден кусок пурпурного неба, появилась в плетеной крыше у него над головой. Она расширялась…
С резким треском разрывающихся волокон конец перехода оборвался и стал падать. Ретиф вцепился в искореженный раттан и удержался. Мимо него неслась поверхность башни. Он съехал на два фута, и его корпус оказался наполовину высунувшимся из открытого конца тоннеля. Воздух свистел у него в ушах. В футе от глаз Ретифа промелькнул свободный конец несущего троса – ровно обрезанный.
Ретиф, взглянув вниз, увидел массу огней квартала аборигенов, несущуюся ему навстречу. Падающий тоннель миновал стену, коснувшись ее, пролетел мимо низких башен с освещенными окнами, в которых мелькали пораженные лица аборигенов. Ретиф на бреющем полете пронесся над узкой улицей, освещенной цветными огнями, ощутив встряску, когда тоннель задел здание где—то наверху. Затем улица стала удаляться, и плетеный переход, щелкнув, как бич, начал возноситься в свободном полете, теперь уже замедляясь…
Перед ним замаячила стена с узким балконом перед освещенными окнами. На мгновение балкон как бы завис перед его лицом – и Ретиф бросился вперед, оттолкнувшись, чтобы высвободить ноги из искореженной плетенки. Он схватился за тяжелый раттановый поручень перил и повис, стараясь найти опору ногами, в то время как ветер трепал его, визжа в ушах…
Его схватили чьи—то руки, рывком подняли наверх. Тяжелая занавесь скользнула по лицу, и Ретиф оказался внутри дома. Он потряс головой, приходя в себя. Ретиф стоял на неустойчивом полу, моргая в мягком свете примитивной лампы накаливания, ощущая тепло и странный, пряный запах комнаты чужого.
Перед ним стоял пятифутовый абориген, с тревогой глядя на него снизу вверх большими выпуклыми зелеными глазами на гладком лице оливкового цвета. Широкий, почти человеческий рот открылся; мельком показался его розовый язык.
– С тобой все в порядке, приятель? – вопросил странно резонирующий голос на местном булькающем языке.
Ретиф с кислым видом пощупал челюсть, пошевелил плечами.
– Слегка голова кружится от той скорости, с которой работают парни, но вообще все прекрасно,– ответил Ретиф.
– Ты говоришь по—пунски как местный, во имя Xyпa! – заметил чужой.– Садись здесь,– он указал на низкую кушетку, заваленную разноцветными подушками, и направился к буфету, переставляя по качающемуся полу широкие ступни с перепонками, в ярко—желтых сандалиях.– Как насчет глотка йикиля? Ты упал с перехода, да?
– Вроде того.– Ретиф принял от него глубокий фарфоровый кувшин изысканной формы с двумя ручками. Он понюхал напиток, затем отпил.
– Меня зовут Урл Юм. Я оптовый поставщик в «Пищевых поставках всего мата».
– Я Ретиф. Из Консульства Земли.– Он оглядел комнату.– У тебя тут приятная квартирка.
– Вполне.
У двери раздался резкий свист.
– Ты не хочешь познакомиться с группой людей? Думаю, они видели, как ты падаешь, и толпятся сейчас, чтобы взглянуть на тебя. Здесь, в городе, мы нечасто видим землян, как ты понимаешь.
– Прямо сейчас мне не хочется выходить на всеобщее обозрение, Юм.
– Конечно, я понимаю, что ты чувствуешь. Несколько месяцев назад мне нужно было съездить в Драйпорт по делам, и каждый чертов доброжелатель хотел затащить меня на чай, чтобы посмотреть на меня.
У двери снова раздался свист. Урл Юм протопал к встроенному шкафу, достал большую сумку и вытащил из нее ярко окрашенное устройство из пластика и металла.
– Я как раз собирался пойти поплавать. Почему бы тебе не присоединиться ко мне? На этом ветру ты не захочешь возвращаться обратно наверх сегодня вечером. Мы можем выйти через черный ход. Как насчет этого?
– Плавать? В такую погоду?
– Лучшее время. Отличная охота. Мелочь прячется под матом, а крупная дичь за ней охотится – а мы охотимся за крупной дичью,– он показал полированный наконечник остроги.
– Послушай, Юм. Я простой землянин. Я не могу задержать дыхание более чем на минуту—две.
– И я не могу. Это оборудование для того и предназначено. Вы дышите кислородом, так же как и мы, не так ли?
Снова раздался свист, уже более настойчивый.
– Эй, Юм! – послышался голос. Ретиф допил свой напиток.
– Этот йикйль – прекрасная вещь, Юм; он уже начинает воздействовать на мои решения. Пошли!
Они стояли в узком проходе, который вился между высокими стенами, увешанными вывесками; утыканными балконами, соединенными раскачивающимися переходами. По ним ходили толпы хорошо одетых, увешанных драгоценностями пунов. Завывал ветер, аборигены пересвистывались, башни скрипели…
– Я слышал о кривых дорогах,– крикнул Ретиф.– Но впервые в жизни вижу такую, которая действительно закручена!
Юм приблизил рот к уху Ретифа.
– Ты знаешь диалект свиста?
– Я могу его понять,– крикнул Ретиф в ответ.– Но сам не могу свистеть.
Юм сделал ему знак следовать за ним, прошел по боковой аллее до занавеса, украшенного морскими раковинами, и, толкнув его, оказался в низкой комнате с кушетками вдоль одной стены и открытыми полками с другой. Осанистый пун, переваливаясь, вышел вперед.
– Ой, Юм! Ой, незнакомец!
– Ой,– сказал Юм.– Джипп, это Ретиф. Мы отправляемся вниз. Ты мог бы его опрыскать?
– Удачно, что вы пришли ко мне, Юм. У меня как раз есть компаунд, специально приготовленный, чтобы удовлетворять требованиям землян, свежая пачка, только вчера приготовил.
– Отлично. Ретиф, сложи свои вещи там.– Юм открыл свою сумку, достал оборудование и разложил его на низком столике. Он выбрал пару защитных очков, отдал их Ретифу,– Они немного велики, но, думаю, сядут нормально.– Потом вручил землянину тяжелый цилиндр, размером и формой похожий на пивную бутылку, и присовокупил еще пару других вещей.
– Итак: движитель, фонари для связи, дыхательный аппарат, спасательное оборудование. Теперь – когда ты разденешься и прикрепишь оборудование, Джипп снабдит тебя ластами и опрыскает.
Ретиф надел на себя оборудование и с интересом смотрел, как осанистый владелец из тестообразного материала сформировал на его ногах большие плавники, которые затвердели до плотности резины, затем принес переносной аппарат с баком, компрессором и трубкой с широким раструбом.
– Сделай его шагающим дьяволом, Джипп,– приказал Юм. Джипп колебался, глядя на Ретифа.
– Полагаю, у вас достаточно опыта…
– С ним все будет в порядке,– ввернул Юм.– Он быстро схватывает, и у него сильные руки.
– Как скажешь, Юм, но ты должен предупредить его, что ангел смерти бросается на шагальщика, как только его увидит.
– Само собой. Таким образом, нам не придется его искать.
– Что же, если хоть одного поймаете, не забывай, что я плачу за камни максимальные цены.
– Тебе первому будет предложено.
Джипп включил компрессор, пощелкал настройкой и направил тяжелую струю вязкой зеленоватой жидкости в грудь Ретифу, создавая рисунок, доходивший ему до колен. Затем пун отключил систему и начал менять шланги.
– Зачем этот состав? – спросил Ретиф, изучая толстый мягкий слой, застывающий у него на коже.
– Защитное покрытие. Оно прочное, как шкура юка. И у него мембранное действие – пропускает внутрь кислород, а наружу – углекислый газ. Цвет маскирует тебя, чтобы ты не пугал добычу, и законченное покрытие придерживает на месте все твое оборудование. Также это хорошая изоляция. Вода холодная. Когда вернешься, ее легко можно будет отодрать.
Джипп работал еще минут пять. Ретиф крутил головой, чтобы оглядеть себя. Его спина, насколько он заметил, была тусклого черного цвета, с красными и белыми пятнами, и отделялась от блестящей зеленой передней стороны бледно—серыми боками. Широкие розовые жабры сияли от горла до плеч. Лодыжки и покрытые плавниками ноги были ярко—красными.
– У него подходящая комплекция,– заметил Джипп, оглядывая Ретифа.– Если бы не я сам сделал эту работу, я бы поклялся, что он настоящий шагалыцик, во имя Хула!
– В том—то и суть, Джипп. А теперь придай мне вид обычного большеротого.– Юм достал из бокового кармана фляжку и предложил ее Ретифу, который отпил изрядный глоток, затем передал ее Джиппу, возившемуся с аппаратом.
– Нет, спасибо. Сегодня мне не требуется искусственно поднимать настроение. Я надеюсь, что мой бизнес неплохо продвинется еще до того, как шторм достигнет максимума.– Он тщательно занимался делом, покрывая Юма ровным тусклым серым цветом, и в завершение добавил острый гребень кричащего желтого цвета.
– Ладно, Ретиф,– Юм вручил ему легкую винтовку с коротким стволом, из которого торчал острый как бритва наконечник стрелы.– Давай погружаться.
Джипп провел их в заднюю комнату и открыл плетеный люк в полу. Ретиф взглянул на наклонную поверхность трехфутовой трубы из плотно переплетенных полосок.
– Следуй за мной,—сказал Юм и, нырнув головой вперед, исчез из виду. Ретиф сжал свое ружье со стрелой, весело махнул Джиппу и нырнул вслед за Юмом.
