Текст книги "Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд"
Автор книги: Роберт Шекли
Соавторы: Генри Каттнер,Джон Кейт (Кит) Лаумер,Борис Штерн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 102 страниц)
* * *
Ретиф отдыхал, пока Джуп продвигался по яркой короне далекого солнца. Сияющий ореол «набух» и лопнул слепящим светом, когда Джуп завершил свой транзит. Дипломат осмотрел небо; высоко—высоко кружила пара рунов, на лопастях их винтов играли солнечные блики. Он с трудом выбрался из убежища и выглянул за край двухфутового «карниза», на котором стоял. Далеко внизу выступ, с которого он начал восхождение на нынешнюю позицию, казался тонкой линией на вертикальной скале, а еще ниже тянулись многоцветным ковром джунгли, уходя за низкие холмы и постепенно исчезая в туманной дымке.
Он поднял голову; над ним высилась бороздчатая скала, увенчанная каменным шпилем, торчащим последнюю сотню футов подобно лезвию ножа. Ретиф вернулся к трещине, в которой прятался. Сужающаяся расселина вела в темноту, из нее дул устойчивый поток холодного воздуха. Опустившись на руки и колени, он протиснулся в первое отверстие и обнаружил, что проход чуть расширялся. Небо отсюда казалось яркой синей чертой между высящимися стенами скалы. Ретиф поднялся, дробя хрупкие камешки под ногами, прижался спиной к одной стене «дымохода» и начал подъем.
* * *
На полпути наверх Ретиф обнаружил торчащую из скалы «полку», на которой можно было отдохнуть. Он съел половину припасенной плитки и запил глотком воды – последним во фляге. Затем продолжил путь.
Вскоре расселина сузилась, затем расширилась почти до величины пещеры, откуда прямо в лицо дипломату вылетела с ультразвуковым писком перепуганная стая крошечных серовато—черных куопян размером с пересмешников. Й снова полоску неба наверху пересекла черная тень руна, перекрыв на миг скудное освещение. Доспех впивался дипломату в кожу, садня спину, руки были поранены во многих местах о зазубренные кромки скалы.
В десяти ярдах от вершины лаз снова расширился. Последние несколько ярдов Ретиф карабкался по глубоко изрезанному склону, полузасыпанному обесцвеченными останками скелетов куопян и выбеленными солнцем органическими механизмами, из которых торчали сплетения изъеденной коррозией внутренней проводки. Похоже, руны были неряшливыми едоками.
Держась в тени, Ретиф исследовал открытое небо; в тысяче футах над ним лениво кружили два руна, не подозревая о вторгшемся в их владения непрошеном госте. Дипломат поднялся на ноги, отряхнулся от пыли и огляделся. Он стоял на овальной платформе размером пятнадцать на двадцать футов, на одной стороне находился трехфутовый каменный шпиль, сужающийся до игольной остроты, а остальная поверхность обрывалась в бездну, открывая поразительную панораму высящихся одиноких пиков. И лишь некоторые из них превосходили высотой удобный наблюдательный пункт, на Котором он находился. В глаза ему бросилась груда круглых булыжников – масляно—желтых сфероидов по одиннадцати дюймов в диаметре. Он подошел к ним и постучал по гладкой поверхности одного, послышался гулкий металлический звон. Их было шесть – яйца руна, выложенные здесь для «проклевки» на солнце.
Ретиф глянул на кружащихся в небе чудовищных родителей, все еще безмятежно не подозревающих о его присутствии.
Большие яйца были громоздкими и неуклюжими в обращении из—за своей кособокости. Дипломат поднял верхний сфероид, подкатил его к краю скалы и аккуратно установил его над самым обрывом. Следующие два он примостил рядом с первым. Еще пара образовала второй короткий ряд, а последнее яйцо он поместил поверх других. Ретиф отряхнул от пыли руки, надел отложенные в сторону шлем и перчатки, потом уселся напротив гаргантюанской «пасхальной витрины» в ожидании.
VIII
Холодный ветер налетал порывами из глубокой синевы неба. Ретиф следил за тем, как вдалеке кружили могучие старейшины—руны, неутомимые как ветер – качество, которым сам он, по здравом рассуждении, едва ли обладал.
Прошло полчаса. Ретиф наблюдал за белыми облаками, марширующими мимо подобно боевым кораблям, уносящимся в далекие сражения. Он принял более удобное положение, прислонившись к подходящему валуну, закрыв глаза от слепящей яркости неба…
Равномерный свистящий стук мгновенно вывел его из дремы. В сотне футов над ним показался гигантский рун, он пикировал на него, увеличиваясь на глазах, стегая ураганным ветром своих мощных винтов и вздымая облака удушающей пыли. Четыре ноги птицы были вытянуты, трехфутовые когти—резаки блестели на солнце синей сталью, а открытые челюсти казались достаточно широкими, чтобы проглотить дипломата целиком.
Ретиф напрягся, удерживая обе руки на верхушке пирамиды из яиц перед затеняющим солнце летучим гигантом.
В последний миг рун свернул и пронесся мимо пика подобно самолету—беглецу, оставив за собой эхо пронзительного вопля. Ретиф повернулся и увидел возвращающуюся птицу, тридцатифутовые пропеллеры которой выгибались под мощным давлением ускорения. Рун завис, когда их разделяло лишь несколько футов.
– Кто смеет красть сокровища Гертудион? – возопила гигантская тварь.
– Мне нужно поговорить с тобой,– отозвался Ретиф.– Эта конструкция из яиц предназначена в помощь разговору.
– Ты высоко заполз, добираясь до моего гнезда, и твой путь был долог,– проговорила птица голосом сродни паровозному гудку,– Я обещаю тебе быстрый обратный спуск! – Она чуть приблизилась, покачиваясь на порывистом ветру.
– Не гони на меня такой сквозняк,– предупредил Ретиф.– Я вот—вот чихну, но мне ужасно не хотелось бы случайно уронить твое будущее семейство в пропасть.
– Отойди, похититель яиц! Если хотя бы одно из моих сокровищ упадет, я насажу тебя на каменный шпиль посушиться на солнце!
– Предлагаю тебе перемирие; ты сдержишь свои порывы к насилию, а я позабочусь, чтобы с яйцами не случилась неприятность.
– Ты угрожаешь мне, наглый пигмей? Хочешь подкупить меня моими собственными драгоценными рунятками?
– Искренне надеюсь на это. Если ты соизволишь присесть неподалеку, я тебе все объясню.
– Должна быть причина для подобного безумия! Признаюсь, что любопытство побуждает меня выслушать тебя! – Птица перелетела через платформу и уселась на ее край, подняв тучу пыли и вцепившись в скалу четырьмя шарнирными ногами, похожими на серые полированные трубы. Голова наседки в ярд величиной маячила над Ретифом на высоте пятнадцати футов, по ее ороговелой коже скользили тени вращающихся на ветру лопастей.
– Только не вздумай дернуться и отправить остаток твоего короткого будущего в бездну,– проревела дипломату гигантская птица голосом сродни органной мессе.– А теперь скажи мне, к чему было выбирать столь странный способ умереть?
– Я вообще—то не собирался умирать,– поправил Ретиф.– Я разыскиваю отряд землян – ходульников вроде меня, и…
– И думаешь найти их здесь?
– Не совсем; но мне сдается, что ты сможешь помочь мне найти их.
– Я, Гертудион, оказываю помощь тривиальным целям ползающего по планете пигмея? Разряженный воздух вершин затуманил твои мозги!
– И все же я уверен, что тебя это вскоре заинтересует. Птица подобралась ближе, вытягивая шею.
– Твое время истекает, безумный наземник,– проворчала она.– А теперь поведай мне, что подвигает тебя на подобную наглость!
– Сомнительно, чтобы ты была в курсе последних политических событий внизу? – предположил Ретиф.
– Какое дело до этого Гертудион? – прогремела птица.– Небеса необъятны, и мысли народа Рун неспешны…
– Ага. Я тоже люблю долго думать,– вставил Ретиф.– Однако племя пигмеев по имени Войон перебивает ныне размышления многих…
– Как смеют жалкие черви прерывать мысли свободнорожденного Руна?
– Я доберусь до этого через минуту,– обещал дипломат.– Правда ли, что у рунов острое зрение?
– Наш взор пронзает все преграды…
– И выносливость у вас неплохая. Жаль, что вы слишком велики для карьеры в дипломатии, вы смогли бы рекордно быстро договариваться о мире. А теперь скажи мне, Герти, замечала ли ты дымные столбы, вздымающиеся над лесом там, на севере?
– Да, замечала! – рявкнула Гертудион,– И твое счастье, что ты обнимаешь мои сокровища, иначе я скинула бы тебя через край за твою дерзость!
– То горят племенные деревни. Войоны намерены захватить всю планету. У них очень своеобразные идеи о том, каков должен быть куопянский гражданин: похоже, их критериям удовлетворяют исключительно войоны…
– Ближе к делу!
– Вам, рунам, не будучи войонами, придется вступить в сражение…
– Забавная причуда! – прогудел рун.– Как будто достойное племя Рунов снизойдет до столь мелкого предприятия!
– Не различило ли твое острое зрение присутствие некоторого числа рунов, барражирующих низко над джунглями в последние дни?
– Я заметила их и удивилась этому,– снизошла птица.– Но рун летает, где пожелает…
– Ты уверена? – возразил Ретиф.– Как раз те руны летают, где желает Войон.
– Чепуха! Чтобы Рун прислуживал ползучим пигмеям, которых и проглотишь и даже не заметишь?!
– У них не менее двух эскадронов рунов на службе, и если никто не изменит их планов, они вскоре завербуют много новых. Тебя, например…
– Гертудион в рабстве у жалких ползунов, пресмыкающихся на дне мироздания? – Руниха зловеще взвыла винтами.– Пока я жива, этому не бывать!
– Вот именно,– согласился Ретиф.
– Что ты подразумеваешь? – продребезжала птица.– Что за безумная болтовня…
– Все руны, которых использует Войон, мертвы,– решительно сказал дипломат,– Войоны убили их и летают на их трупах.
* * *
Гертудион сидела, поджав ноги. Ее неподвижные винты повисли под непригодными для полета углами.
– Эта болтовня бессмысленна,– пробасила она.– Мертвый рун со внутренностями, замененными проводкой, импортированной с завода на чужой планете? Аккумуляторные батареи вместо желудков? Захватчики—войоны в креслах пилотов вместо честных рунитских мозгов?
– Так оно и есть. У вас, куопян, органоэлектрические внутренности, а металла в организме достаточно, чтобы упростить замену компонентов с помощью точечной сварки. Ядерный движок величиной с обед толстяка обеспечит достаточную мощность, чтобы вращать даже твои гигантские роторы в течение года. У меня не было времени тщательно исследовать мертвого руна, но, думаю, они ухитрились приспособить его окуляры к дисплею в кабине, чтобы воспользоваться вашим естественным зрением. Управляя этими зомби, войоны, по—видимому, смогут летать выше и быстрее вас…
– Они посмеют это сделать? – выпалила птица, вибрируя задними усиками в общепринятом жесте Возмущенной Собственницы,– Захватить наше воздушное царство, эксплуатировать наш народ? Тетушка Вулугулей, вот уже неделю я не созерцала ее изящного тоннажа – неужели она?..
– Вполне вероятно, они снабдили ее лобовым стеклом и педалями рулевой тяги,– кивнул Ретиф.– И, быть может, некий блестящий войон сидит на месте ее бывшего реактора, вырезая свои инициалы на ее боку и запуская пропеллеры…
– Хватит! Перестань! – Руниха ошалело повращала окулярами. Затем со скрипом поднялась на дрожащих от возмущения ногах и запустила винты.– Я лечу посоветоваться с соплеменниками! – крикнула она в шуме завывающего ветра.– Если твои слова правдивы, о чем говорит мне ужасное предчувствие, то мы присоединимся для уничтожения этих упырей!
– Я был уверен, что ты оценишь это правильно, Герти. И не забудь спросить, видел ли кто—нибудь из них отряд ходульников в джунглях.
– Не забуду, но тем временем отодвинь яйца от опасного края. Если хоть одно упадет, твой сброд недосчитается атамана! – Птица подскочила, взметнув град летящей гальки, и, стуча пропеллерами, понеслась на восток к группе высоких пиков.
* * *
Ретиф повернулся на звук – громкое скр—р—ронг! Как будто крышу из листового металла срывает с сарая ураганом. Горка яиц, сложенная для безопасности там, где он их нашел, содрогнулась. Снова послышался скрежет, полированный бок центрального в нижнем ряду сфероида пробил изнутри блестящий шип, прорывая в нем дыру длиной с фут. В отверстие просунулось безобразная голова, смахивающая на кирку из хромосплава, снабженную парой живых глаз, которые уставились на Ретифа.
– Куоп! – разинув клюв, проверещал птенец руна.– Куоп! – Он отчаянно затрепыхался, щелкая внушительной пастью, усаженной, как заметил Ретиф, рядом треугольных бритв. Появилась когтистая нога, давая новорожденному еще шесть дюймов свободы. Поврежденное яйцо качнулось, верхние сфероиды задрожали и опрокинулись, загремев на манер выплескивающих молоко бидонов. Одно сильно помятое яйцо, подскочив, замерло у ног Ретифа. В шестидюймовой трещине показалось личико второго «младенца» в комплекте с «мясодробилками». Первый из новорожденных, последний раз дрыгнув ногой, высвободился из скорлупы, которую понесло ветром через платформу и швырнуло в пропасть. Подпрыгнуло третье яйцо, блестящая «игла» пробила изнутри бок сфероида.
Первый из птенцов—рунов уже стоял на неустойчивых ногах, разминая шесть коротких неспециализированных конечностей. Их кончики были снабжены когтями, а на задней паре виднелись шишковатые выпуклости там, где позже образуются вращающиеся конечности,– облик, напоминающий жившего десять миллионов лет назад предка всех куопянских племен. Птенец покачнулся, выпрямился – и напал, разевая пасть. Ретиф шагнул в сторону, заметив, что младенец номер два уже почти вышел из тюрьмы, а номер три уже наблюдает за происходящим любопытными глазами. Глухие постукивания и позвякивания указывали на активность трех остальных яиц.
Старший младенец ухитрился притормозить свой бросок у самого обрыва скалы, пошатываясь, он заглянул в устрашающую бездну, над которой ему суждено когда—нибудь воспарить, и с шипением отступил. Затем вспомнил об обеде и снова кинулся на Ретифа, как раз вовремя, чтобы столкнуться с едва появившимся
на сцене младшим братцем. Пока они с писком расцеплялись, дипломат торопливо соорудил из полудюжины камней грубую баррикаду и обосновался за ней. Ссора закончилась, когда мимо них пронесся, предвкушая бесплатный обед, третий юный обжора. Все трое ударились о барьер с металлическим стуком, отскочили и набросились снова – на этот раз уже вчетвером.
Наверху послышался стук тяжелых винтов. На платформу опустилась Гертудион, сопровождаемая двумя гигантами—самцами, обозначенными золотым и красным черепными плюмажами. От образовавшегося торнадо ее младенцы с писком заскользили по скалистой платформе и – слетели через край.
– Эй! – крикнул Ретиф,—Твои малыши… Птица уселась поудобнее.
– Нечего беспокоиться об этих несносных тварях. Меня беспокоят лишь яйца, готовые проклюнуться. В любом случае, птенцы не пропадут. Для них это хорошее испытание. Что касается зова на войну, то мы с тобой…
Над краем появилась маленькая голова, цепкие когти подняли на площадку голодного младенца, за которым последовали остальные. Ретиф шагнул к огромной мамаше, вскарабкался по ее мощному боку и оседлал ее спину поближе к голове.
– Тогда летим! – перекричал он шум вращающихся на холостом ходу пропеллеров.– Я начинаю разделять твой взгляд на юное поколение.
– Относительно твоих землян,– прогудела Гертудион.– Лунделия докладывает, что она видела такую группу неподалеку от деревни племени Герп, в нескольких милях к западу.
– Ну, тогда сбрось меня там, если не возражаешь. Птица взмыла в воздух, поднимая ревущий тайфун своими
бешено вращающимися роторами.
– Я отнесу тебя,– прогудела она.– А потом ты покажешь мне дорогу к этим упырям—войонам для исполнения моей мести!
* * *
Последовал быстрый спуск с леденящих высот скалистых шпилей и полет над раскинувшимися джунглями к излучине реки, где прятались под укрытием деревьев хижины герпов, построенные из розоватой медной древесины. Гертудион совершила жесткую посадку на песчаную косу, где имелась площадка для ее пропеллеров, и Ретиф соскользнул на землю. Передвинув пояс так, чтобы было удобнее выхватить меч, он оглядел молчаливую деревню с аккуратными дорожками для колес, упорядоченными цветочными клумбами и разноцветными навесами.
– Поблизости никого, Герти; думаю, жители спешно ретировались при твоем приближении.
– Либо они прячутся за своими дверьми с натянутыми луками,– предположила птица.
– Ага, может быть. Кажется, есть только один способ узнать.– Он пересек песчаную косу, поднялся по травяному склону и остановился в конце деревенской улицы у длинного стола, заваленного яркими цветными плодами и фрагментами кожуры—в спешке оставленное аборигенами занятие.
– Я Тиф—тиф! – представился он.– И я исполняю Танец Дружеских Намерений.
В окне что—то мелькнуло. Показался полированный кончик стрелы, за которым виднелась бледно—голубая голова.
– Я Ноп—Ни, исполняющий Танец Честного Предупреждения,– проскрипел тонкий голос, как мелом по доске.
– Я разыскиваю моих друзей,– продолжал Ретиф,– Не беспокойся насчет Гертудион. Она ручная…
Птица позади Ретифа шумно фыркнула.
– …и она не уничтожит вашу деревню, если ты не проявишь ненароком враждебности, выпустив свою стрелу.
Нацеленное оружие исчезло. Из—за двери осторожно поднялся герп со все еще натянутым, но направленным в сторону Луком.
– С чего ты решил, что твои друзья здесь? – прощебетал он.
– О, джунгли полнятся слухами. Их десять, этих ходульников. Где они?
– Никогда их не видел,– отрезал герп.– А теперь садись на свое чудище и катись туда, откуда пришел, пока мы не прибили вас обоих.
– Не совершай торопливых поступков, Ноп—Ни,– предупредил Ретиф.– Гертудион – терпеливая птица, но ты можешь рассердить ее своей болтовней.
– Ба, мы повидали рунов досыта за последние двенадцать часов,– бросил герп.– Целая дюжина этих дьяволов пролетела над деревней прошлой ночью, забрасывая нас камнями. Они приказали нам сдаваться, угрожая сжечь все дотла!
– Весьма неприятно,– согласился Ретиф.– Но те руны – изгои, Гертудион как раз охотится за ними…
– Тогда пусть отправляется. У нас готовы к стрельбе катапульты и баллисты. Так что…– Он поднял лук.– Прочь отсюда!
– Я восхищен твоим самообладанием,– сказал Ретиф,– Но вначале мне нужны десять землян.
Ноп—Ни натянул тетиву посильнее.
– Ни за что в жизни! Я не сдам беззащитных чужестранцев тебе подобным и твоим здоровенным дружкам! Они гости Куопа и получат положенное им гостеприимство. Я Ноп—Ни, исполняющий Танец Свирепого Вызова!
– А я Ретиф, исполняющий Танец Растущего Нетерпения…
– Можешь исполнить хоть Танец Апоплексии, мне начхать! – рявкнул Ноп—Ни.– Убирайся!
Ретиф поднес к губам ладонь—рупор.
– Девушки, если вы здесь – выходите! – Он прокричал это по—земному.– Я здесь от имени посольства Земли на Айксиксе…
Герп в тревоге отскочил.
– Эй, я Ноп—Ни, исполняющий Танец Недоумения! Это смахивает на болтовню землян…
В третьей хижине в ряду распахнулась дверь и появилась стройная брюнетка в порванном летном—костюме. Приставив ладонь козырьком к глазам, она уставилась на Ретифа, позади нее толпились другие девушки. Дипломат выполнил общий поклон.
– Дамы, я очарован тем, что нашел вас,—произнес он.– Надеюсь, никто из вас не пострадал при аварийной посадке.
– Кто вы? – спросила брюнетка. У нее был курносый нос и голубые глаза, на вид ей было не более девятнадцати.– Мне послышался голос землянина…
– Увы, то был мой голос. Меня знают под именем Тиф—тиф. Я здесь, чтобы помочь вам.
Ноп—Ни нервно переминался с ноги на ногу, продолжая целить стрелой в грудь Ретиф.
– Вы не от того противного коротышки—войона, который запер нас в коррале? – спросила девушка.
– Никоим образом. Он и я – убежденные противники еще с тех пор, как я уничтожил его винный погреб.
Девушки сбились в кучку и зашептались. Что—то говорила, подчеркивая слова жестами, маленькая блондинка с зелеными глазами.
– Что ж,– промолвила брюнетка.– Полагаю, мы можем рискнуть; Афродизии нравится ваш голос– Она улыбнулась и вы шла вперед.– Я Рене. Вы очень любезны, что позаботились о нас, мистер Тиф—тиф.
Ноп—Ни опустил лук.
– Я исполняю Танец Крайнего Заблуждения,– пожаловался он.– Что происходит?
– Девушки, теперь я нашел вас и могу договориться о том, чтобы вы отсюда улетели. Боюсь, Айксикс сейчас неважное мест для землян, но в Ромовых джунглях есть фактория, где вам будет относительно безопасно.– Ретиф осмотрел маленькую группу: все молоденькие, все симпатичные, на всех заметны признаки проведенных в джунглях тяжелых суток.
– Которая из вас Фифи? – осведомился он.
Девушки посмотрели друг на друга. Рене прикусила губу.
– К сожалению, ее здесь нет. Мы услышали, что организуется армия повстанцев для сражения с Войоном, и рано утром она отправилась на их поиски.
* * *
– Не пускайтесь ни в какие авантюры, дамы, пока не услышите обо мне! – крикнул Ретиф со своего сиденья на снине Гертудион. – Я соберу нескольких рунов и сразу прилечу за вами.
– Я Ноп—Ни, исполняющий Танец Извинения,—вмешался герп.– Кто бы подумал, что ходульник на спине руна не несет с собой беду?
– Ты поступил абсолютно правильно, Ноп—Ни,– заверил Ретиф взволнованного герпа.– Позаботься как следует о девушках до моего возвращения, и все мы исполним Танец Взаимных Поздравлений.
– Она не возьмет с собой ни одну из нас! – запричитала Афродизия.– Она говорит, что мы для нее обуза…
– Не беспокойтесь. Мы наверняка заметим ее сверху.– Ретиф махнул рукой, Гертудион поднялась, вздымая вихрь, на три сотни футов и полетела на юг. Наступил полдень, и солнце ярко сияло с бледного безоблачного неба. Ретиф следил за тропой внизу и заметил, как маленькие куопяне разбегались под летящей тенью гигантской птицы, но никакого признака пропавшей девушки.
Через двадцать минут они прилетели на то место, где победные войска Объединенных племен стояли лагерем восемь часов назад. Гертудион совершила посадку на укатанную колесами площадку, ныне покинутую и усеянную обломками битвы и спешной эвакуации.
– Похоже, наши пленные смылись при первой возможности,– заметил Ретиф. Он осмотрел лабиринт тянущихся во все стороны следов.– Куда отправились наши ребята? – спросил дипломат у пары порхающих поблизости фипов.
– Туда—туда, сюда—сюда,– пропищал ближайший.– Бежать—бежать, быстро—быстро!
– И не говори. Вижу, что некоторые из наших наиболее импульсивных воинов занялись тяжким трудом по распиловке войонов на подходящие отрезки, вызвав среди них панику и принуждая вырваться из окружения.
– Точно—точно! – согласился фип.– Все—все, брысь—брысь! – И теперь они рассеяны по сотне квадратных миль джунглей, а за ними гоняются несколько тысяч озлобленных войонов. Вот тебе и движение за национальное освобождение…
– Тиф—тиф! – возбужденно зажужжал вылетевший из ближайшего укрытия фип.– Существо—существо, там—там!
Ретиф вытащил меч.
– Что за существо, малыш? Отставший от отряда войон?
– Большой—большой, длинный—длинный, ходуль—ходуль!
– Ходульник? Вроде меня? Герти, подожди здесь! – Ретиф следовал за фипом сотню ярдов, затем остановился и прислушался.
Из зарослей донеслось потрескивание. Показался широкоплечий двуногий – небритый землянин в рваном комбинезоне и заскорузлых сапогах, в огромном кулаке он сжимал тяжелый старинный лучевой пистолет.
– Стой на месте, жук,– проворчал на племенном наречии Большой Леон.– У меня припасена для тебя пара косточек.
Ретиф улыбнулся под маской и поднял руку, чтобы снять маскировочный головной убор.
– Не шевели ластами,– продолжал Леон на диалекте.– И брось свой вертел. Может, тебе не приходилось видеть такую игрушку,– он кивнул на пистолет,– но я проделаю дыру в тебе, а заодно и в дереве.
Ретиф отбросил в сторону меч. Леон кивнул.
– Умница, жук. А теперь мне нужно от тебя, пучеглазый, только одно. Я слышал, что в джунглях, завелся местный вождь, организующий вас, олухов.– Он обвел рукой разбросанные по земле запчасти.– Кажется, здесь была заварушка, и недавно. Не знаю, на чьей ты стороне, да мне это безразлично, но скажи, как мне найти вождя жуков – и побыстрее.
– Зачем? – осведомился'Ретиф.
– Для жука у тебя странноватый голос,– нахмурился Леон.– Однако черт с ним. Я хочу попросить его о помощи.
– Какого рода помощи?
Леон провел пальцем по лбу на манер автомобильного дворника, стряхивая с него пот.
– Помощи, чтобы выжить. В Ромовых джунглях нас, землян, сорок шесть. Икк окружил Нас полумиллионной армией и клянется сожрать на завтрак.
– Понятно,– кивнул Ретиф.– И вы просите помощи у жука?
– Мы примем любую помощь, которой заручимся,– решительно заявил Леон.
– А с чего вы решили, что сможете ее раздобыть? Леон хмыкнул.
– Вот тут ты прав. Но хватит болтать. Где мне найти этого типа, Тиф—тифа?
Ретиф сложил на груди руки.
– Меня называют этим именем,– сообщил он.
– Вот как? – Рот Леона медленно закрылся,– Ага,– кивнул он,– Все совпадает. Единственный куопянин на планете, с которым я хочу подружиться, а вместо этого тычу ему стволом в нагрудные пластины.– Он убрал оружие в кобуру.– Ну, что скажешь?
– Я не против, чтобы помочь тебе,– сказал Ретиф.
– Отлично. Тогда решено. Вызови свою армию из джунглей, и возьмемся за дело. Что—то говорит мне, что войоны нападут на нас на рассвете…
– Повторяю,– перебил Ретиф.– Я согласен оказать помощь вам, терри, но, к сожалению, я неправильно разместил мою армию.
Рука Леона потянулась к оружию.
– Что за уловка? – проскрежетал он.
– Сотня моих закаленных ветеранов разбрелась, пока я не видел,– объяснил дипломат.
– Сотня! – возмутился здоровяк—землянин,– Я слышал, что с тобой половина всех жуков Куопа! Слышал также, что ты нарезаешь из войск Икка украшения для рождественской елки! Я слышал..,
– Ты слышал ложь. Объединенные племена были искрой, тлевшей в ночи. Теперь не осталось даже искры.
– Значит, я прогулялся задаром,– Леон тяжело вздохнул.– Ладно. Мне надо было сообразить раньше. Теперь мне нужно вернуться через кордоны войонов, чтобы помочь ребятам уложить побольше этих джасперов, прежде чем они переедут нас своими колесами,– Он хотел уйти, но снова повернулся к Ретифу,– Сотня против армии, да? Может, вы, жуки, и молодцы – некоторые из вас.– Леон повернулся и исчез.
* * *
Ретиф поманил к себе порхающего фипа.
– Никаких ходульников поблизости?
– Нет—нет,– отвечал фип.
– Ума не приложу, откуда один из вас, ребята, знает все, что известно другим,– заметил Ретиф.– Но эту тайну я исследую позже. Продолжай разыскивать девушку, она не могла уйти далеко через эти джунгли в темноте, когда за каждым третьим кустом прячется войон.
– Понял—понял, Тиф—тиф! Смотреть—смотреть! – Фип пискнул и унесся прочь. Дипломат стащил шлем, расстегнул нагрудный и наспинный доспехи и отложил их в сторону со вздохом облегчения. Затем ловко снял поножи; над лодыжкой, там, где ее по небрежности коснулся факелом войонский тюремщик, виднелся зловещий волдырь. Оставшись в узких брюках и рубашке, поверх которых он нацепил маскировочный костюм из лавки Соппа, он сложил в кучу доспехи, связал их проволочной лозой и спрятал за кустом. Потом вернулся туда, где оставил Гертудион.
– Ну ладно, пора в путь, Герти,– сказал он, подойдя к ней «слева по борту». Птица нервно вздрогнула, скосив окуляр длиной с фут над спинными пластинами, и громко зарычала.
– Все хорошо,– успокоил Ретиф.– Я ношу маскировку.
– Ты похож на терри,– обвинила дипломата Гертудион.
– Верно, но это часть хитроумной схемы. Ведь меня обкрутили со всех сторон, как короля Тута [11].
– Король—Тут? Это еще кто? Похоже на войона. Теперь только они провозглашают себя королями…
– Успокойся, подружка. Просто литературная аллюзия.
– Но скажи, Тиф—тиф, что с моей дорогой тетушкой Вулгулей? Мне не терпится отыскать ее либо разорвать ее убийц!
– Боюсь, вы, руны, сейчас сами по себе. Те воюющие племена, о которых я говорил тебе, не смогут выполнить свою задачу в войне.
– Неважно. Сейчас войско Руна огибает широкой дугой запад в поисках наших врагов. После этого мы осуществим возмездие в полной мере, будь они трижды союзники.
– Сколько времени понадобится рунам, чтобы попасть туда?
– Много часов,– когда они ищут, то забывают обо всем.
– Ты знаешь, где находятся Ромовые джунгли?
– Конечно, если под ними ты подразумеваешь ту кучку хижин южнее, откуда исходят странные запахи чужестранной кухни, несомые неблагоприятным ветром…
– Это то самое место. Меня необходимо туда подбросить. К тому же, неподалеку находится еще один ходульник в том же обличье, что и я. Мы можем подобрать его по пути.
– Как пожелаешь, Тиф—тиф.
– Герти, теперь, когда Объединенные племена рассеяны, я не могу настаивать на нашем соглашении. Поездка, о которой я тебя прошу, опасна. Ты можешь ненароком столкнуться со всеми Воздушными силами Войона.
– Что ж, тогда я узнаю, где мне найти упырей! – прогудела Гертудион.– Садись, Ретиф! Я полечу туда, куда лететь хочу, и пусть разбойники поостерегутся!
– Это достойный разговор, Герти. Ретиф влез на свое место на спине птицы.
– А теперь посмотрим, так ли плохи дела в Ромовых джунглях, как о них доложено, или они еще хуже.
