Текст книги "Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд"

Автор книги: Роберт Шекли

Соавторы: Генри Каттнер,Джон Кейт (Кит) Лаумер,Борис Штерн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 102 страниц)

Запечатанный приказ

«..Перед лицом многочисленных угроз миру и спокойствию, естественно возникающих ввиду сложной политической ситуации в Галактике, изобретенная и отшлифованная теоретиками Корпуса техника блестяще доказала свою ценность в тысяче тяжелых конфронтации. Даже анонимные младшие сотрудники, вооруженные чемоданчиками с подробными инструкциями, были в состоянии успокоить бурные воды с умением опытных мастеров переговоров. Подходящим примером служит четкое урегулирование консулом Пассуином внезапных осложнении жакско—земных отношений на Самане.»

Т. II, катушка 91, 480 г. а. э. (2941 г. н. э.)

– Конечно,– сказал консул Пассуин,– я просил назначить меня главой небольшой миссии. Но я думал, что это будет один из тех прелестных курортных миров, где лишь изредка возникают проблемы с визами да одним—двумя терпящими бедствие космонавтами в год. И что получилось? Я вместо этого стал сторожем зоопарка из этих смешанных поселенцев, и, прошу заметить, не на одной планете, а на восьми.– Он мрачно взглянул на вице—консула Ретифа.

– – И все же согласитесь,– заметил Ретиф,– это дает прекрасную возможность попутешествовать.

– Попутешествовать! – хрюкнул консул.– Терпеть не могу путешествовать! Особенно здесь, в этой захолустной системке…

Он умолк, моргнул, глядя на Ретифа, и прочистил горло:

– Хотя для начинающего дипломата небольшое путешествие придется как нельзя кстати. Чудесный опыт.

Он повернулся к настенному экрану и нажал кнопку. Появилось трехмерное изображение звездной системы: восемь светящихся зеленых точек, вращающихся вокруг диска побольше, обозначающего звезду. Взяв указку, Пассуин показал на ближайшую к светилу планету.

– Ситуация на Самане явно предкризисная. Смешанные поселенцы – всего лишь небольшая кучка – сумели, как водится, нажить неприятностей с туземной формой разумной жизни, жаками. Не могу понять, почему они вообще волнуются? Подумаешь, несколько жалких оазисов среди бесконечных пустынь. Однако я наконец получил полномочия, разрешающие предпринять определенные действия, из Штаб—квартиры Сектора.

Он развернулся лицом к Ретифу.

– Я отправляю вас, Ретиф, урегулировать эту ситуацию – в соответствии с секретным предписанием,– он взял толстый темно—желтый конверт.– Жаль, что там не сочли, нужным приказать земным поселенцам убраться неделю назад, как я предлагал. Теперь—то уже слишком поздно. От меня ждут чуда – восстановления дружественных отношений между землянами и жаками, да еще и разделения территории. Идиотизм! Однако неудача очень плохо скажется на моем послужном списке, поэтому я буду ожидать адекватных результатов и от вас.

Он вручил темно—желтый конверт Ретифу.

– Насколько я знаю, Саман был ненаселенной планетой,– заявил Ретиф,– пока не прибыли поселенцы с Земли.

– Очевидно, такое впечатление было ошибочным. Там живут жаки,– Пассуин навел на вице—консула цепкий взгляд водянистых глаз.– Вы будете точно следовать инструкциям. В подобной деликатной ситуации никак нельзя допускать элемента импульсивности и импровизации. Данный подход подробно разработан в Штаб—квартире Сектора, и вам нужно всего лишь грамотно осуществить его. Надеюсь, все ясно?

– Кто—нибудь из Штаб—квартиры когда—нибудь посещал Саман?

– Конечно же нет! Там тоже все терпеть не могут путешествовать. Если больше нет никаких вопросов, то вам лучше поторопиться. Почтовый корабль покидает купол меньше чем через час.

– А на что похожа эта туземная форма жизни?

– Когда вернетесь,– ответил Пассуин,– расскажете.

Пилот почтовой ракеты, видавший виды ветеран с бакенбардами в четверть дюйма, сплюнул на замызганный пол каюты и склонился над самым экраном.

– Внизу—то постреливают,– определил он.– Вон, над краем пустыни пыхают белые дымки.

– Мне полагалось предотвратить войну,– сказал Ретиф.– Похоже, я немножко опоздал.

Пилот так резко повернул к нему голову, что чуть не сломал себе шею.

– Войну! – взвизгнул он.– Мне никто не говорил, что на Мане идет война. Если так, то я немедленно уматываю отсюда.

– Погодите,– остановил его Ретиф.– Мне надо приземлиться. По вам стрелять не будут,

– Само собой, не будут, сынок. Я не дам им такой возможности,– он протянул руку к пульту и принялся нажимать на клавиши. Ретиф схватил его за запястье:

– Возможно, вы меня не расслышали. Я сказал, что мне надо приземлиться.

Пилот рванулся, налегая на ремни безопасности, и попытался нанести Ретифу размашистый удар, который тот небрежно блокировал.

– С ума сошел? – завопил космонавт.– Ты представляешь, как там палят, раз я вижу это с высоты в пятьдесят миль?!

– Почта, знаете ли, все равно должна быть доставлена.

– А я не постоянный почтальон. Если уж ты так упорно настроен дать себя убить – возьми ялик. Я попрошу забрать останки в следующий рейс, если тут, конечно, прекратится стрельба.

– Ты настоящий друг. Ловлю тебя на слове.

Пилот прыгнул к люку спасательной шлюпки и после несложных манипуляций открыл его.

– Залезай. Мы быстро приближаемся. Этим типам может взбрести в голову вмазать высокую подачу.

– Спасибо,– Ретиф сунул за пояс пистолет.– Надеюсь, вы неправы.

– Я позабочусь о том, чтобы тебя забрали, когда стрельба прекратится,– так или иначе, но это я тебе уж точно обещаю.

Люк с лязгом захлопнулся; миг спустя ялик дернулся, отвалив от корабля, а затем последовали мгновения изрядной болтанки в кильватерном выхлопе дюз удаляющегося корабля—почтовика. Ретиф внимательно вглядывался в крошечный экран, положив ладони на панель сенсорного управления. Он стремительно снижался: сорок миль, тридцать девять…

На высоте пяти миль Ретиф безжалостно бросил легкое суденышко в режим максимального торможения. Вдавленный в амортизационное кресло, он следил за экраном и вносил мелкие поправки в курс. Поверхность планеты надвигалась с пугающей быстротой, Ретиф покачал головой и врубил аварийный реверсивный двигатель. Вдруг снизу – с поверхности планеты – потянулись по дуге ввысь точечки света, неумолимо приближаясь к нему. Он успел подумать, что если это были обычные взрывные боеголовки, то метеоритные экраны ялика должны с ними справиться. Экран на приборной доске вспыхнул ярко—белым, а затем потемнел. Ялик подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе; крошечную каюту стало затягивать дымом. Последовала серия безжалостных толчков и ударов, последнее, сотрясающее все кости столкновение, а потом наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием раскаленного металла.

Кашляя, Ретиф выпутался из амортизационной паутины, нащупал в полу люк и с трудом открыл его. Его захлестнула волна жаркого воздуха джунглей. Он спрыгнул на ковер из опавшей листвы, поднялся на ноги… и упал пластом, когда над ухом свистнула пуля.

Он лежал, прислушиваясь. Слева явно кто—то крался. Ретиф осторожно прополз вперед и укрылся за широкоствольным карликовым деревом. Где—то выводила рулады ящерица. Жужжали кружащиеся в изобилии насекомые и разочарованно удалялись, почувствовав чуждую жизнь. В пяти ярдах от него снова зашуршала листва подлеска. Задрожал куст, потом опустилась ветка, Ретиф поспешил убраться обратно за ствол и отполз за упавшее дерево. В поле зрения появился осторожно двигавшийся коренастый человек в грязной кожаной рубахе и шортах, с пистолетом в руке.

Когда он прошел мимо него, Ретиф вскочил на ноги, перепрыгнул через ствол и бросился на незнакомца. Они вместе повалились наземь. Коренастый издал единственный короткий вскрик, а потом продолжал бороться молча. Ретиф перевернул его на спину и занес кулак.

– Эй! – закричал поселенец.– Да ты же такой же человек, как и я!

– Возможно, после бритья я буду выглядеть получше,– отозвался Ретиф.– С чего это вы затеяли стрелять в меня?

– Дайте встать. Меня зовут Поттер. За пальбу уж извините. Я решил, что это лодка хлопалей – выглядит точь—в—точь, как ихняя. Я выстрелил, когда увидел, как что—то двигается; не знал, что это землянин. Кто вы? Что вы здесь делаете? Мы почти у самого края оазиса. А там дальше уже страна хлопалей,– он махнул рукой в сторону севера, где лежала пустыня.

– Рад, что вы оказались плохим стрелком. Некоторые из этих ракет пролетели слишком близко, чтобы чувствовать себя уютно.

– Ракеты, да? Тогда это точно артиллерия хлопалей, у нас тут ничего подобного нет.

– Я слышал, что здесь заваривается настоящая война,– сказал Ретиф.– Никак не ожидал…

– Отлично! – перебил обрадованный Поттер.– Мы так и считали, что некоторые из ваших ребят с Айвори присоединятся к нам, прослышав о нашем бедственном положении. Вы с Айвори?

– Да, я…

– Эй! Вы, должно быть, родственник Лемюэля. Добрый вечер! Я чуть—чуть не совершил тяжелую ошибку. Лемюэль – человек крутой, ему трудно что—нибудь объяснить.

– Я…

– Пригните голову. У этих проклятых хлопалей есть ручное оружие. К счастью, довольно скверное. Идемте.

Он начал ползком пробираться сквозь кустарник. Ретиф последовал за ним. Так они преодолели двести ярдов пересеченной местности, прежде чем Поттер поднялся на ноги, достал насквозь промокший цветастый платок и вытер лицо.

– Для горожанина ты двигаешься неплохо. Я думал, вы – ребята с Айвори – просто сидите под куполом да считываете показания приборов. Но, полагаю, как родственник Лемюэля…

– Вообще—то…

– Надо будет, однако, достать тебе какую—нибудь настоящую одежду! Эти городские шмотки на Мане долго не протянут.

Ретиф посмотрел на свою обугленную, порванную, пропитанную потом и грязью спортивную зеленовато—голубую куртку и такие же брюки – неофициальное обмундирование третьего секретаря и вице—консула Дипломатического Корпуса Земли.

– Дома этот наряд казался весьма прочным и уместным,– промолвил он.– Но, полагаю, у кожаной одежды есть свои достоинства.

– Давай вернемся в лагерь. К закату мы как раз сумеем добраться до него. И, слушай, не говори Лемюэлю, что я принял тебя за хлопаля.

– Не скажу, но…

Поттер уже пошел, подымаясь прыжками по пологому склону. Ретиф стянул с себя промокшую куртку, бросил ее на куст, добавил к ней свой галстук—шнурок и последовал за Поттером.

– Мы чертовски рады, что вы здесь, мистер,– сказал толстяк с двумя висящими на брюхе револьверами.– Нам сейчас никакой человек не будет лишним. Дела наши плохи. Мы столкнулись с хлопалями три месяца назад и с тех пор не сделали, по—настоящему ни одного удачного хода. Сперва мы сочли их туземным видом, на который ни разу раньше не натыкались. Фактически один из ребят попросту подстрелил хлопаля, считая их законной дичью. Полагаю, из—за этого все и началось. Он умолк, вздохнул и помешал дрова в костре.

– А потом целая орава их напала на ферму Свази. Убили двух его телок и убрались восвояси,– продолжил он.

– Мы думаем, что они сочли коров людьми,– пояснил Свази,– Они добивались мести.

– Да бросьте, как же кто—либо мог принять коров за людей? – усмехнулся еще один из сидевших у костра.– Они же совсем не похожи, по—моему…

– Не будь таким тупицей, Берт,– взорвался Свази,– Они же никогда раньше не видели землян; теперь—то они знают больше.

– Разумеется,—хохотнул Берт.– В следующий раз мы им показали, верно, Поттер? Ухлопали четверых.

– Они пришли к моему дому через пару дней после первого нападения,– сказал Свази.– Мы были готовы их встретить. Здорово задали им перцу. Они забыли зачем пришли и бежали, как…

– Улепетывали, ты хочешь сказать. Самые безобразные с виду твари, каких когда—либо видел. Выглядели точь—в—точь как ковыляющий кусок старого грязного одеяла.

– С тех пор так все и пошло! Они устраивают набег, а потом мы устраиваем набег. Но в последнее время они пустили в ход тяжелую артиллерию. У них есть своего рода малюсенькие воздушные суда и автоматические винтовки. Мы уже потеряли четырех людей, а еще дюжина – в морозильнике, в ожидании корабля медпомощи. Мы не можем себе позволить таких потерь. Во всей колонии меньше трехсот годных к военной службе мужчин.

– Но мы еще удерживаем свои фермы,– сказал Поттер.– Все эти оазисы – дно древних высохших морей. Представляете, глубиной в милю сплошной слой плодороднейшей почвы. И есть еще пара сотен других оазисов, даже не тронутых нами. Впрочем, хлопали не получат их, пока жив хоть один человек.

– Вся система нуждается в продовольствии, которое можем вырастить только мы,– вставил Берт.– Тех ферм, что мы пытаемся создать, не хватит полностью, но они существенно помогут.

– Мы звали во весь голос на помощь ДКЗ, там на Айвори,– поведал Поттер.– Но ты же знаешь этих посольских холуев.

– Мы слыхали, что сюда посылают какого—то бюрократа, чтобы велеть нам убираться и отдать оазисы хлопалям,– рот у Свази плотно сжался,– Мы его ждем не дождемся…

– А тем временем к нам прибывают подкрепления. Мы отправили весточку к себе на родину; у нас у всех есть родственники на Айвори и на Верде…

– Заткнись, ты, проклятый дурак! – проскрежетал глухой голос.

– Лемюэль! – узнал Поттер.– Никто другой не мог так вот тихо подкрасться…

– Будь я хлопалем, я бы слопал вас живьем,– вышел в круг света новоприбывший. Это был высокий, широкоплечий человек в грязной кожаной одежде. Он поглядел на Ретифа.

– А это еще кто?

– Что ты имеешь в виду? – заговорил во внезапно наступившей тишине Поттер.– Он же твой родственник.

– Никакой он мне не родственник,– Лемюэль подошел к Ретифу.– Для кого ты шпионить, чужак? – проскрипел он.

Ретиф поднялся на ноги.

– Думаю, мне наконец следует объяснить…

В руке Лемюэля появился курносый автоматический пистолет, бывший явно диссонансной нотой на фоне отделанных бахромой штанов из оленьей кожи.

– Опустим болтовню. Я узнаю шпика, как только вижу его.

– Всего лишь для разнообразия я хотел бы закончить фразу,– сказал Ретиф.– И предлагаю вам засунуть свою смелость обратно в карман, пока она вас не ужалила.

– Ты болтаешь чуть более цветисто, чем меня устраивало бы.

– Вы неправы. Я говорю так, как устраивает меня. А теперь в последний раз говорю: уберите пистолет.

Лемюэль уставился на Ретифа во все глаза.

– Ты мне приказываешь?..

Левый кулак вице—консула молниеносно врезался прямо в центр лица Лемюэля. Худощавый поселенец отшатнулся, и из носа у него брызнула кровь. Пистолет выстрелил в землю, когда тот от неожиданности выронил его. Однако Лемюэль выправился, прыгнул на Ретифа – и встретил прямой правый, бросивший его на спину. До земли он долетел уже в глубоком нокауте.

– Вот это да! – выпалил Поттер.– Чужак свалил Лема… двумя ударами!

– Одним,– поправил Свази.– Первый был просто дружеским похлопыванием.

Берт замер.

– Тихо,– прошептал он. Во внезапно наступившей тишине послышался зов ночной ящерицы. Ретиф напряг слух, но ничего не услышал. Он сощурил глаза, вглядываясь во тьму за костром.

Быстрым движением он схватил ведро с питьевой водой, выплеснул ее на костер и бросился пластом на землю. Другие стукнулись о почву на долю секунды позже него.

– Для горожанина ты слишком проворен,– выдохнул рядом с ним Свази.– И видишь тоже весьма неплохо. Мы разделимся и возьмем их с двух сторон. Ты и Берт слева, а я с Поттером справа.

– Нет,– отверг его предложение Ретиф.– Ждите здесь. Я пойду один.

– Что за мысль…?

– Позже. Сидите здесь тихо и не смыкайте глаз.– Ретиф взял за азимут едва различимую на фоне неба вершину дерева и двинулся вперед.

Пять минут осторожного продвижения вывели Ретифа на небольшой взгорок. С бесконечной осторожностью он поднялся и рискнул выглянуть из—за выступающего из земли камня. В нескольких метрах впереди заканчивались чахлые деревья, и дальше за ними он различил смутные очертания холмистой пустыни – страны хлопалей. Он встал на ноги, перешагнул через камень, все еще горячий после целого дня тропической жары, и, крадучись, продвинулся на двадцать ярдов вперед. Ретиф не видел вокруг себя ничего, кроме перемещаемого ветром песка, бледного в свете звезд, лишь кое—где эта бледность нарушалась тенями от выступающих плит сланца. Позади него неподвижно замерли джунгли. Землянин присел на землю и стал ждать.

Прошло десять минут, прежде чем его глаза уловили какое—то движение; что—то отделилось от темной массы камня и перелетело, планируя, несколько ярдов открытой местности до нового укрытия. Ретиф следил. Шли минута за минутой. Силуэт снова появился, скользнув в тень на этот раз всего в десяти футах от Ретифа. Он проверил локтем рукоять энергопистолета. Да, ему было бы лучше рассчитать все верно…

Внезапно раздался шорох, словно кто—то провел кожей по бетону, полетел песок, и хлопаль атаковал. Землянин откатился в сторону, а затем бросился на противника, навалившись всем телом на бешено бьющего крыльями хлопаля: квадратный ярд площади, три дюйма толщины в центре – и все это сплошные мускулы. Похожее на ската существо вздыбилось, выгнулось назад, трепеща краями, и встало на плоское ребро, образованное круговым мускулом. Оно цапнуло Ретифа гибкими, расположенными вдоль краев щупальцами, хватая ого за плечи. Ретиф в ответ обхватил существо обеими руками и с трудом поднялся на ноги. Тварь оказалась изрядно тяжелой – по меньшей мере в сотню фунтов; а сражаясь она, казалось, тянула на все пятьсот.

Хлопаль решил сменить тактику на прямо противоположную и внезапно обмяк. Ретиф вцепился в него двумя руками и почувствовал, что угодил большим пальцем в какое—то отверстие. Существо просто—таки взбесилось, и Ретиф держался изо всех сил, пытаясь загнать палец еще глубже.

– Извини, парень,– процедил он сквозь стиснутые зубы.– Выдавливать глаза – не совсем по—джентльменски, но уж больно действенно…

Хлопаль перестал трепыхаться, и только по краям его тела медленно пробегала рябь. Ретиф ослабил давление. Существо на пробу пару раз дернулось – палец тотчас же вонзился глубже. Хлопаль снова обмяк, застыв в ожидании дальнейшего развития событий.

– А теперь, когда мы понимаем друг друга,– обратился к нему Ретиф,– веди меня в свой штаб.

Двадцатиминутная прогулка по пустыне привела Ретифа к низенькому барьеру из колючих веток – наружной оборонительной линии хлопалей, защищавшей их от вылазок землян. Это место подходило для ожидания следующего шага хлопалей ничуть не хуже любого другого. Ретиф сел, снял со спины груз в виде пленника, твердо удерживая на месте большой палец. Бели верен его анализ ситуации, то пикет хлопалей должен прибыть очень даже скоро…

Луч режущего красного света ударил землянина в лицо, а затем, мигнув, исчез. Ретиф поднялся на ноги. Пленный хлопаль взволнованно затрепетал краями, и землянин на всякий случай напряг большой палец.

– Сиди тихо,– приказал он.– Не пытайся сделать ничего поспешного…

К замечаниям его остались глухи, возможно из—за отсутствия ушей, но палец значил не меньше, чем слова.

Зашуршал песок, и Ретиф осознал, что кольцо вновь прибывших затягивается. Он еще крепче сжал пленника. Теперь землянин ясно мог разглядеть силуэт, вырисовывавшийся на фоне неба. Существо было ростом почти с него: шесть футов три дюйма. Похоже, хлопали встречались всяких размеров.

Раздалось тихое перекатывающееся громыхание, чем—то похожее на рычание, а затем постепенно стихло. Ретиф, нахмурясь, чуть склонил голову набок.

– Попробуйте—ка на две октавы повыше,– посоветовал он наконец.

– Ооорп! Извините. Так лучше? – донесся из темноты ясный голос.

– Прекрасно,– одобрил Ретиф.– Я прибыл сюда договориться об обмене военнопленными.

– Пленными? Но у нас ведь нет никаких пленных.

– Безусловно есть. Я. Договорились?

– Ах, да—да, ну конечно. Вполне справедливо. Каких гарантий вы требуете?

– Хватит слова джентльмена,– Ретиф отпустил своего пленника. Тот торопливо зашлепал прочь и исчез во тьме.

– Если вы соблаговолите сопровождать меня в наш штаб,– предложил голос,—мы можем обсудить наши общие заботы с подобающими удобствами.

– С превеликим удовольствием.

Красные огоньки коротко перемигнулись. Заметив образовавшийся в колючем барьере разрыв, Ретиф прошел за ограждение. Он проследовал за неясными силуэтами по теплому песку к низкому, похожему на вход в пещеру, слабо освещенному красноватым свечением отверстию.

– Должен извиниться за неудобную планировку нашего комфорт—купола,—сказал голос. —Знай мы, что нас почтят визитом…

– Ну что вы, не беспокойтесь,– успокоил хозяина Ретиф.– Мы, дипломаты, обучены ползать.

Внутри, согнув колени и пригнув голову под пятифутовым потолком, Ретиф оглядел перламутровые стены, выдержанные в розовых тонах, стекловидный пол цвета старого бургундского вина, застеленный шелковыми коврами, и низкий столик из полированного красного гранита, заставленный серебряными блюдами и изящными трубкоподобными стаканами для питья, выполненными из розового хрусталя.

– Разрешите поздравить вас,– обратился к нему чей—то голос. Ретиф обернулся. Теперь он мог разглядеть обладателя этого голоса. Около него трепетал огромный хлопаль, украшенный алым парадным мундиром. Голос исходил из диска, укрепленного у него на спине.– Ваши боевые формы дерутся весьма неплохо. Думаю, мы найдем друг в друге достойных противников.

– Благодарю вас. Уверен, это испытание было бы интересным, но, надеюсь, нам удастся избежать его.

– Избежать его? – Ретиф ясно расслышал в изумленном безмолвии исходящее из динамика тихое гудение.

– Кх—кх, ну, давайте поужинаем,– предложил наконец могучий хлопаль.– Эти вопросы, в конце концов, мы можем разрешить и позже. Меня зовут Хошик из Мозаики Двух Зорь.

– А я – Ретиф,– Хошик молчал, ожидая продолжения, – …из Бумажных Джунглей.

– Располагайтесь, Ретиф,– пригласил Хошик.– Надеюсь, вы не сочтете слишком неудобными наши грубые ложа.

В помещение вплыли двое других крупных хлопалей и безмолвно пообщались с Хошиком.

– Прошу нас простить за отсутствие устройств для перевода,– извинился он перед землянином.– Разрешите мне представить своих коллег.

В покои вплыл маленький хлопаль, на спине которого был установлен серебряный поднос, заставленный источающей тонкий аромат пищей. Официант обслужил обедающих и наполнил трубочки для питья желтым вином.

– Надеюсь, вы найдете эти блюда аппетитными,– сказал гостеприимный Хошик.– По—моему, обмен веществ у нас во многом схожий.

Ретиф попробовал еду – на вкус сладкая и похожая на орехи. А вино невозможно было отличить от «Шато д'Икем».

– Наткнуться здесь на вашу партию было для нас приятным сюрпризом,– сообщил Хошик.– Признаться, сперва мы приняли вас за местный вид ковырятелей земли, но вскоре нас, к счастью, вывели из этого заблуждения.

Он поднял трубочку, ловко манипулируя ею с помощью равномерно расположенных по краю тела щупалец. Ретиф ответил тем же салютом и выпил вино.

– Конечно,– Продолжил Хошик,– как только мы поняли, что вы такие же спортсмены, как и мы, то попытались загладить свою непростительную ошибку, постаравшись обеспечить вам немножко достойных боевых действий. Мы заказали более тяжелое вооружение и ждем нескольких тренированных стычников, так что вскоре мы сможем устроить вам подобающее представление, во всяком случае, я на это надеюсь.

– Добавочные стычники? – переспросил Ретиф.– И сколько же, если мне будет позволено спросить?

– На данную минуту, вероятно, всего несколько сотен. А потом… Ну, уверен, мы сумеем договориться между собой. Лично я предпочел бы состязание ограниченного масштаба – без всякого там, знаете, ядерного или радиационного оружия. Ведь так утомительно сортировать потомство, выискивая генетические отклонения. Хотя, признаться, мы таким образом наткнулись на некоторые ужасно полезные типы: например, на вид рейнджера – вроде того, что вы захватили в плен. Недалекого ума, конечно, но фантастически ловкий следопыт.

–  О, безусловно,– согласился Ретиф.– Ничего атомного. Как вы справедливо указали, сортировать потомство занятие малоинтересное, и потом, вдобавок, из—за этого попусту тратятся войска.

– А, ну это же, в конце концов, всего лишь пушечное мясо. Но мы согласны. Ничего атомного. Кстати, вы пробовали яйца наземных гвоков? В некотором роде, специальность моей Мозаики…

– Действительно вкусно,– похвалил Ретиф.– Интересно, а не думали ли вы вообще отказаться от оружия?

Из диска раздался скрипучий звук.

– Приношу свои извинения за смех,– сказал Хошик,– Но вы, должно быть, шутите?

– На самом—то деле,– ответил Ретиф,– лично мы стараемся избегать применения любого оружия.

– Если я не ошибаюсь, при нашем первом контакте стычковых форм одна из ваших передовых частей применила оружие.

– Приношу свои извинения,– оправдался Ретиф.– Та… э… стычковая форма, к нашему стыду, не признала, что имеет дело со спортсменом.

– И все же теперь, когда мы так весело начали проводить состязания с оружием… —Хошик сделал знак одному из слуг снова наполнить трубочки для питья.

– Я не упомянул еще вот о каком аспекте,– продолжил Ретиф.– Надеюсь, вы не примете этого на свой счет, но факт тот, что наши стычковые формы рассматривают оружие как нечто разрешенное лишь для применения против конкретных форм жизни.

– О? Любопытная концепция. И что же это за формы?

– Хищники. Смертельные противники, но невысокой касты. Я не хочу, чтобы наши стычковые формы рассматривали столь достойных противников как хищников.

– О Небеса! Я действительно ничего не понимал. Вы поступили очень любезно, указав на это,– Хошик уныло заклохтал,– Как я вижу, стычковые формы и у нас, и у вас во многом одинаковы: никакой восприимчивости.

Он скрипуче рассмеялся.

– Что и приводит нас к сути дела,– продолжал дальше Ретиф.– Видите ли, у нас возникла серьезная проблема со стычковыми формами: низкие темпы воспроизводства. И поэтому мы с большой неохотой пошли на то, чтобы принять суррогаты столь дорогих сердцу истинного спортсмена массовых действий. И, знаете, мы попытались вообще положить конец этим состязаниям…

Хошик поперхнулся, наполнив воздух брызгами вина.

– Да что вы такое говорите? – ахнул он.– Вы предлагаете Хошику из Мозаики Двух Зорь отказаться от чести?

– Сударь! – строго сказал Ретиф.– Вы забываетесь. Я, Ретиф из Бумажных Джунглей, всего лишь делаю альтернативное предложение, более соответствующее новейшим спортивным принципам.

– Новейшим? —.воскликнул Хошяк.– Дорогой Ретиф, какой приятный сюрприз! Я всегда старался идти в ногу с новыми веяниями. В этой глуши совершенно отрываешься от культуры. Объясните, пожалуйста, поподробней.

– Все, в общем—то, крайне просто. Каждая сторона отбирает представителя, и эти двое индивидуумов решают исход дела между собой.

– Я… э… боюсь, что не понимаю. Какое же можно придавать значение деятельности пары случайных стычковых форм?

– Я, должно быть, не совсем ясно выразился,– уточнил Ретиф, пригубив вино.– Мы вообще не допускаем к участию стычковые формы; это, знаете ли, безнадежно устарело.

– Вы хотите сказать?..

– Совершенно верно. Вы и я.

Выйдя на освещенный звездным светом песок, Ретиф отбросил в сторону знергопистолет, а вслед за ним и одолженную ему Свази кожаную рубаху. В слабом свете он едва—едва различал высившуюся перед ним фигуру хлопаля, скинувшего парадный мундир. Позади него выстроились безмолвные ряды хлопалей—слуг.

– Боюсь, что теперь я должен отложить в сторону переводчик, Ретиф,– извинился Хошик. Он вздохнул и шевельнул щупальцами.– Мои собратья по потомству никогда этому не поверят. Какой любопытный оборот приняла мода. Насколько это приятней, чем наблюдать за боем издали.

– Я предлагаю придерживаться теннессийских правил,– обратился к нему Ретиф.– Они достаточно свободные: разрешается кусаться, выдавливать глаза, топтать, бить коленом и, конечно, душить, равно как и обычные удары кулаками и ногами.

– Хммм. Эти приемы, кажется, приспособлены к формам, наделенным жесткими эндоскелетами, боюсь, что я буду в невыгодном положении.

– Ну что же,– намекнул Ретиф.– Если вы предпочитаете более плебейский вид состязания…

– Ни в коем случае. Но, думается, мы могли бы запретить выкручивание щупалец, просто для выравнивания баланса.

– Отлично. Приступим?

Хошик стремительно бросился на Ретифа, тот пригнулся, резко повернулся и попытался вспрыгнуть хлопалю на спину. Его отшвырнуло прочь могучей рябью мышц плоского тела негуманоида. Ретиф откатился в сторону, а когда Хошик развернулся к нему брюшной стороной, вскочил на ноги и нанес тому удар в середку. Левый край хлопаля взвился, описав дугу, и нанес ответный удар, закончившийся на челюсти Ретифа и бросивший его на спину. Хошик навалился на Ретифа, словно вываленный из кузова самосвала бетон. Землянин закрутился, пытаясь откатиться в сторону, но плоское тело существа накрыло его. Он высвободил руку и обрушил на кожаную спину град могучих, но бесполезных ударов. Хошик лишь прильнул еще плотнее.

Ретиф задыхался, он попробовал приподнять эту выжимавшую воздух из его легких тяжесть – это не удалось. Он только зря терял силы, и тут землянин вспомнил взятого в плен рейнджера. Чувствительное отверстие, расположенное на брюхе!

Ретиф шарил вслепую, ощупывая жесткую шкуру, покрытую роговыми гранулами/Завтра он недосчитается кожи – если будет это завтра, конечно. Его большой палец нашел—таки какое—то отверстие, и он, на пробу, ткнул в него.

Хлопаль отпрянул. Ретиф не отпускал, запихивая палец все глубже, пытаясь подтянуть другую руку. Если это создание двусторонне симметрично, то найдутся и другие удобные для захвата места.

Нашлось. Ретиф вонзил второй палец, и хлопаль, судорожно извиваясь, отступил. Ретиф, продолжая удерживать пальцы на месте, с трудом поднялся на ноги, навалился всем весом на Хо—шика и упал на него, по—прежнему выдавливая глаза. Хошик дико затрепетал, а затем обмяк.

Землянин расслабился, вытащил пальцы и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Хошик сгорбился над брюшной половиной, с трудом поднялся и осторожно двинулся за боковую линию. Подошедшие слуги помогли ему облачиться в мундир и пристегнуть переводчик. Он тяжело вздохнул, регулируя громкость.

– Можно многое сказать в пользу старой системы,– рассудил он.– Какое бремя возлагает иной раз на спортсмена честное состязание.

– Отличная забава, не правда ли? – просто бурлил энтузиазмом Ретиф.– Поскольку я отлично понимаю, что вам не терпится продолжить, то, если вы только согласитесь немножко подождать, я сбегаю за некоторыми из наших специальных глазовыдавливательных форм…

– Да пожрет глазовыдавливателей шкурный тик! – взорвался Хошик.– Вы мне устроили такую боль спронга, что я буду вспоминать ее каждый раз, когда придется обзаводиться потомством.

– Кстати, о шкурных тиках,– продолжал как ни в чем не бывало Ретиф,– Мы вывели и кусачую форму…

–  Хватит! – прорычал Хошик так громко, что переводчик подпрыгнул на его спине.– Меня вдруг потянуло к перенаселенным желтым пескам Жака. Я надеялся…

Он оборвал фразу, со свистом втягивая в себя воздух.

– Я надеялся, Ретиф,– проговорил он, на сей раз с печалью в голосе,– найти здесь новую землю, где я смог бы спланировать собственную Мозаику – так, чтобы эти чуждые пески дали такой урожай райского лишайника, чтобы завалить им рынки сотни миров. Но мой дух просто не в состоянии вынести перспективы бесконечных схваток с кусачими и глазовыдавливательными формами. Мне стыдно перед вами.