Текст книги "Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд"
Автор книги: Роберт Шекли
Соавторы: Генри Каттнер,Джон Кейт (Кит) Лаумер,Борис Штерн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 102 страниц)
Ледяной ветер хлестнул снежными кристаллами в лицо Ретифа.
– Держи руки в карманах. Чип, – проговорил он. – Пальцы тебе еще пригодятся.
– Конечно, – Чип посмотрел на тени. – Кое—кто думать, что Боло Восстановленный великолепная игрушка, – проговорил он. – Мы смотреть…
– Ты становишься реалистом, – сказал Ретиф. – Извини, что оказался замешан в это дело, старик.
– Сам влезать. Но все складывается хорошо, – ответил Чип. – Мне нравиться эти люди. Я хотеть их спасать… Эти мальчики не хотеть отпускать нас. Теперь они глядеть нам вслед и вздыхать.
– Они сильные люди, Чип.
– Забавно все получается, разве не так, мистер Ретиф? Несколько минут назад быть на вершине блаженства, теперь быть очень близко к мертвецам.
– Они хотят взять нас живыми, Чип.
– Неприятное дело, – протянул Чип. – Ну и черт быть с ним! Если это делать, то надо делать.
– Соберись с силами.
– Надеюсь попасть в мертвую зону огня.
– Попробуем. Если выберемся, ставлю бочонок пива!
– Мы узнать это через десять секунд, – ответил повар.
Добравшись до танка, они сбились с шага, а потом неожиданно вместе прыгнули вперед. Ретиф ухватился за ствол орудия, потом сел на него верхом, сорвал с головы обшитую мехом кожаную шапку и, наклонившись вперед, забил ею дуло. Его приятель запрыгнул на башенку, над которой вращалась сканирующая антенна. С яростным, запоздалым «Буфф!» захлопали беспорядочные выстрелы из пулеметов, расположенных в нижней части машины. Курьер обернулся, посмотрел вниз и залез повыше.
– Все есть в порядке, – подбодрил его Чип. – Я идти вниз, ломать управление.
Он соскользнул вниз по лобовой броне танка, исчез между гусениц. Ретиф залез еще выше и затаился позади одной башенки – лег плашмя, и в это время мир вокруг начал вращаться. Машина повернула, потом, задрожав, остановилась и поехала вперед, медленно разворачиваясь.
Снова появился Чип.
– Боло повредить, – объявил повар. Он повис, прерывисто дыша, вцепившись в броню, в то время как машина медленно ползла вперед, слегка покачиваясь.
– Залезай сюда, – предложил Ретиф, а сам полез еще выше, глядя, как повар подтягивается, но Чип соскользнул вниз. Оказавшись на земле, он опрокинулся на спину и проскользнул под темное брюхо танка.
Танк задрожал, быстро развернулся налево, направо и закрутился с головокружительной скоростью. Ретиф слетел с брони и больно ударился о землю, приземлившись в нескольких футах от вращающихся гусениц.
Машина остановилась. Ретиф сел, а потом, покачиваясь, встал.
С глухим рокотом танк отполз назад. Немедленно из—под брони вытянулись два длинных прута и опустились, ощупывая землю. Потом левая гусеница затрещала – на нее легла большая часть веса машины. Неожиданно танк рванулся вперед, Ретиф сжался, когда загудела правая гусеница, увлекая вперед пятидесятитонную машину. Боло снова завертелся. Тормоза пронзительно визжали. Наконец левая гусеница лопнула, и во все стороны полетели обломки.
Танк окончательно остановился. Застыл. Наступила тишина. Ретиф подошел к машине, вскочил на броню рядом с орудием, добрался до башенки и уселся на четвереньки рядом с Чипом, забравшимся на танк с другой стороны. Затаившись возле люка, они ждали.
Прошло пять минут.
– Может, шофер старика Тони попасть в ад? – спросил Чип. Повернувшись, люк открылся. Осторожно высунулась голова танкиста. Незнакомец сразу увидел игольчатый пистолет в руке Ретифа.
– Вылезай! – приказал Ретиф.
Голова исчезла. Чип молнией скользнул следом и успел всунуть стальной прут в щель закрывающегося люка. Люк начал поворачиваться, потом металл затрещал; люк застыл. Внутри что—то рухнуло, и после этого люк с хлопком открылся снова.
Ретиф встал, держа пистолет наготове. Стены танка зазвенели; внутри кто—то выстрелил, и пуля несколько раз отлетела рикошетом, круша все в крошечной кабине.
– С вас бочонок пива, мистер Ретиф, – заметил Чип. – Ну что, пусть те, кто там остался, вылезают до того, как АС 1 сожжет их при взлете.
– .. .теперь самая большая проблема поселенцев Миров Джоргенсона – дезактивация мест, где взорвались упавшие корабли соетти, – рассказывал Ретиф.
– Просто удивительно, – сказал Мэгнан. – Отразили нападение? Но ведь у них не было военного флота!
– Они четко выполнили все наши инструкции, – объяснил Ретиф. – Был план, и они его придерживались.
– Впечатляюще, – проговорил Мэгнан. – Свыше тысячи кораблей соетти были сметены одним ударом, когда те вошли в зону поражения.
– Не так уж впечатляюще это выглядело, – заявил Ретиф. – Вы—то ведь не видели. Большая часть кораблей соетти упала в горах.
– Да, – советник замялся. – Но все кончилось благополучно. Бактериальные бомбы…
– Тут слишком холодно для бактерий. Они не могут размножаться.
– А соетти могли бы, – самодовольно протянул Магнан. – Благодарите оперативность, с которой нам удалось вовремя отозвать вас до того, как все началось, – прищурившись, он посмотрел на Ретифа. – Вы уверены… ну… что вам сразу передали сообщение?
– Как только получил его, сразу же стал действовать согласно новой инструкции, – ответил Ретиф, посмотрев в глаза Мэгнана. – Должно быть, послание исказили. Теперь это не вызывает сомнений.
Мэгнан закашлялся, зашуршал бумагами.
– Это вы уже докладывали, – торопливо сказал он. – Дело в том, что соетти вернулись в Облако. Искали новые места обитания в центральной части Галактики. Ныне же буквально поедают друг друга на своих перенаселенных планетах… Но как вы—то это узнали? Одного или двух соетти мы пытались допросить, ах… – Мэгнан снова закашлялся. – Все закончилось несчастным случаем. И толком ничего о них до сих пор неизвестно.
– Жители Миров Джоргенсона имеют специальный метод для допроса преступников, – объяснил Ретиф. – Они поймали одного из соетти после аварии. Он еще был живой, но без сознания. Эти люди ухитрились выкачать из него всю их историю, а потом инопланетянин умер.
– А, неважно, – проговорил Мэгнан. – Соетти все равно нарушили договор с нами на следующий день после его подписания. Нет честной игры… Они оккупировали с полдюжины планет вдалеке от обитаемых районов.
Ретиф осуждающе зацокал языком:
– Не понимаю, где правда в наши дни.
Начальник холодно посмотрел на Ретифа.
– Поберегите свой сарказм, Ретиф, – проговорил он. Взяв со стола папку, он открыл ее. – Для вас есть еще одна маленькая работенка. В этот раз у нас не будет конференции с поздравлениями…
– Извините, – проговорил Ретиф. – Я беру месяц за свой счет. А может, и больше.
– Что? – Мэгнан поднял голову, – Вы, кажется, забыли…
– Я попытаюсь забыть, господин советник, – проговорил Ретиф. – А теперь до свидания. – Он щелкнул переключателем. Лицо Мэгнана растаяло с экрана.
– Чип, – сказал Ретиф, – мы выпьем этот бочонок, когда я вернусь. – А потом космический дипломат повернулся к Анне—Марии, – Сколько времени потребуется, чтобы научить меня кататься на лыжах в лунном свете? – спросил он у девушки.
Протокол
"…в хаосе политической сцены Галактики пост
Конкордиатской Эры, ДКЗ появился, чтобы продолжать
древние дипломатические традиции, как великая
общенациональная организация, служащая целям
предотвращения войны.
(Ср. оригинальный и цветастый язык: "поддержание
состояния напряжения, но без доведения до настоящего
конфликта". См. ДКЗ, Дело 178/b/491, том VII/12).
Как посредники в спорах среди населенных землянами
миров и адвокаты земных интересов в контактах с
инопланетными культурами, дипломаты Корпуса, знающие
все бюрократические тонкости, ловко справлялись с
социально—политическо—экономическими конфликтами
Галактики. И никогда еще виртуозность старшего
дипломата Корпуса не проявлялась с таким блеском, как
в случае Посланника Спредли и его переговорах о
неловком Сиенианском вопросе…"
«Официальная История Дипломатического Корпуса Земли»,
том N_1, пленка N_2. Солярная Пресс, Нью Нью—Йорк,
479 б.э. (2940 год от рождества Христова).
В сумерках приземистого, грязно—серого здания приемов, Советник, два первых секретаря и старший Атташе собрались вокруг полной фигуры Посланника Спредли – их вычурные дипломатические костюмы яркими пятнами выделялись в сумрачной комнате. Посланник нетерпеливо посмотрел на свои часы—перстень.
– Бен, вы вполне уверены, что время нашего прибытия было сообщено правильно?
Второй секретарь Маньян выразительно кивнул головой.
– Я специально подчеркнул этот пункт, господин Посол. Я связался с мистером Т'Каи—Каи как раз перед посадкой, и я особо указал…
– Надеюсь, вы не оказались слишком настойчивы, мистер Маньян, – резко прервал его Посол.
– Ну что вы, господин Посол. Я просто…
– Вы уверены, что здесь нигде нет комнаты отдыха?
Посол обвел глазами помещение, похожее на пещеру.
– Любопытно, что нам даже не предоставили стулья.
– Если бы вы не отказались присесть на одну из этих корзин, я бы подстелил свой…
– Об этом не может быть и речи.
Посол еще раз посмотрел на часы и откашлялся, прочищая горло.
– Я могу с тем же успехом использовать эти несколько минут, чтобы в общих чертах обрисовать нашу дипломатию более юным членам нашей миссии. Все мы должны держаться друг друга, чтобы создать картину общей гармонии нашего представительства. Мы, земляне, добрая, миролюбивая, раса.
Посол улыбнулся доброй, миролюбивой улыбкой.
– Мы хотим лишь разумного проникновения в сферу влияния Уиллов.
Он распростер руки, стараясь выглядеть как можно более разумно.
– Мы – народ высокой культуры, этический и искренний.
Улыбка резко сменилась поджатыми губами.
– Мы начнем с того, что потребуем себе всю Сиенианскую систему, а потом согласимся на половину. Мы распространим сферу нашего влияния на самые избранные планеты, с дальним прицелом, и через десять лет займем такое положение, что сможем потребовать еще большего.
Посол огляделся вокруг.
– Если нет вопросов…
Джейм Ретиф, Вице—Консул и Третий Секретарь Дипломатического Корпуса Земли на Уилле и младший сотрудник Земного Посольства, сделал шаг вперед.
– Раз уж мы, земляне, имеем преимущественную заявку на систему, то почему бы нам не выложить сразу все карты на стол? Возможно, если мы будем честны с Уиллами с самого начала, это сильно поможет нам в будущем.
Посол Спредли посмотрел на молодого человека и заморгал глазами. Стоящий рядом с ним Маньян прочистил горло в наступившем всеобщем молчании.
– Вице—Консул Ретиф просто имеет в виду…
– Я вполне способен интерпретировать замечание мистера Ретифа, отрезал Посол.
На его лице появилось отеческое выражение.
– Молодой человек, вы – новичок в нашем деле. Вы еще не разобрались во всеобщей игре, во всех тонкостях дипломатии. Я ожидаю, что вы будете внимательно наблюдать за опытными работниками этой миссии, поймете всю важность и тонкость нашего дела. Исключительное обращение к прямым методам может со временем привести к уничтожению роли профессионального дипломата. Я с дрожью думаю о том, какие это может иметь последствия.
Спредли повернулся к старшим сотрудникам своей миссии. Ретиф подошел к застекленной двери и выглянул в комнату, находящуюся за ней. Несколько десятков высоких серокожих уиллов, развалясь, сидели в глубоких диванах, потягивая сиреневые напитки из изящных стеклянных трубочек. Слуги в черных туниках бесшумно двигались между ними, разнося подносы. Ретиф наблюдал, как группа уиллов в ярких одеждах подошла к широкой двери на улицу. Один из них, высокий мужчина, потоптался и попытался пройти вперед другого, который вяло поднял вверх руку со сжатым кулаком. Первый уилл сделал шаг назад и положил обе руки на макушку, кивнув головой. Проходя в дверь, оба уилла продолжали улыбаться и оживленно разговаривать.
Ретиф вновь присоединился к земной делегации, сгрудившейся вокруг нескольких грубых урн, поставленных на грубый бетонный пол, когда к ним подошел серокожий уилл небольшого роста.
– Я – П'Туа. Идти сссюда…
Он показал рукой. Земляне пошли вперед, с Послом Спредли во главе. Когда величавый дипломат дошел до двери, проводник—уилл кинулся вперед, оттолкнув его плечом, затем заколебался, выжидая. Глаза Посла вспыхнули, потом он вспомнил об общей гармонии. Он улыбнулся, изящным движением пропуская уилла вперед. Уилл что—то пробормотал на своем родном языке, огляделся, затем прошел в дверь. Группа землян последовала за ним.
– Хотел бы я знать, что это он говорил, – произнес Маньян, догоняя Посла. – То, как он оттолкнул Ваше Превосходительство, было просто отвратительно.
Группа уиллов стояла на тротуаре рядом со зданием. Когда Спредли стал приближаться к шикарному открытому автомобилю, стоявшему у обочины, они сомкнули ряды, не давая ему пройти. Он выпрямился, открыл рот, потом со стуком его захлопнул.
– Ну и ну, – скороговоркой говорил Маньян, семеня за Спредли, возвращающегося к группе землян. – Можно подумать, что эти уиллы совсем не знают о том, какое почтение надлежит оказывать Главе Миссии.
– Они не знают, какое почтение надо оказывать даже помощнику мясника! – отрезал Спредли.
Собравшиеся вокруг землян уиллы нервно засуетились, бормоча что—то на своем родном языке.
– Куда это в конце—концов запропастился наш переводчик! – рявкнул Посол. – Осмелюсь заметить, они уже составляют заговор в открытую…
– Жаль, что приходится полагаться на местного переводчика.
– Если бы я знал, что нам окажут здесь такой негостеприимный прием, сухо сказал Посол, – я бы изучил язык лично, конечно, по пути сюда.
– О, господин Посол, я вовсе никого не критиковал, – торопливо вставил Маньян. – Великие небеса, кто бы мог подумать…
Ретиф выступил вперед.
– Господин Посол, – сказал он. – Я…
– Позже, молодой человек, – отрезал Посол.
Он сделал знак Советнику, и они отошли вдвоем в сторонку, сблизив головы.
Голубоватое солнце сверкало на темном небе. Ретиф смотрел, как от его дыхания в прохладном воздухе образуется морозное облачко. Широкий фургон на колесах подкатил к платформе. Уилл указал землянам на низенькую заднюю дверь, потом отошел назад, в ожидании.
Ретиф с любопытством посмотрел на выкрашенный в грязно—серый цвет фургон. На его борту уиллскими буквами было написано что—то вроде «мускат». К сожалению, он не успел за время пути изучить и письменность тоже. Возможно, позже ему представится случай сказать Послу, что он может быть переводчиком для всей миссии.
Посол вошел в фургон, земляне последовали за ним. В нем не было ни одного сидения, как и в зале ожидания. Нечто, похожее на поломанное шасси, валялось на полу, вместе с обрывками бумаги и пурпурно—желтым носком, сшитым на широкую ногу уилла. Ретиф оглянулся. Уиллы о чем—то возбужденно переговаривались. Ни один из них не вошел в фургон. Двери закрылись и земляне, сгрудившись под низкой крышей, услышали, как заработал мотор, и фургон тронулся с места.
Это была очень неуютная поездка. Колеса без амортизаторов били о неровные камни мостовой. Когда фургон завернул за угол, Ретиф протянул руку и подхватил Посла, потерявшего равновесие. Посол бросил на него мрачный взгляд, поправил свою треуголку и горделиво выпрямился – до следующего рывка фургона.
Ретиф наклонился, пытаясь хоть что—то разглядеть сквозь единственное пыльное окошко. Казалось, они ехали по широкой улице, по обе стороны которой располагались низкие строения. Фургон въехал в большие ворота, прокатился еще немного и остановился. Дверь открылась. Ретиф посмотрел на неприглядный серый фасад с крохотными окнами, расположенными в неправильных интервалах. Небольшой ярко—алый автобус подкатил и остановился впереди них, из него выходил в полном составе приемный комитет уиллов. Сквозь широкие окна автобуса Ретиф разглядел богатые чехлы на креслах и фужеры, стоящие на небольшом баре.
П'Туа, переводчик уиллов, пошел вперед, делая знак рукой по направлению к низкой маленькой двери в серой стене. Маньян бросился вперед, поспешив открыть ее и придержать для Посла. Когда тот подошел к ней, уилл вырвался вперед и остановился, заколебавшись. Посол Спредли выпрямился, засверкав глазами. Потом рот его перекосился в ледяной улыбке и он сделал шаг в сторону. Уиллы переглянулись друг с другом, потом пошли в дверь.
Ретиф вошел в здание последним. Когда он был еще на пороге, мимо него проскользнул слуга, одетый во все черное, снял крышку с большой коробки у двери и бросил в нее бумажный поднос, заполненный отбросами. На одной из сторон коробки была сделана надпись на языке уиллов. Как заметил Ретиф, она читалась похоже на «мускат».
Прошел примерно час, когда Ретиф вышел из предоставленной ему крохотной каморки и спустился в банкетный зал. Стоя у открытых дверей, он закурил дорогую сигару и, сузив глаза, смотрел, как неприемные слуги в черном, спешат по низкому неширокому коридору, внося полные подносы в огромную комнату, расставляя приборы на больших столах, расставленных четырехугольником таким образом, что центр комнаты оставался совсем пустым. По центру ближайшего к двери стола была расстелена тяжелая парча, остальные столы были застланы не менее тяжелыми льняными скатертями. За всем этим белым великолепием шел широкий дощатый стол, ничем не покрытый, на поверхности которого стояли металлические тарелки. Богато одетый уилл подошел к двери, отошел в сторону, пропуская слугу, и вошел в зал.
Услышав за собой голоса землян, Ретиф повернулся. К нему подходил Посол в сопровождении двух дипломатов. Он бросил на Ретифа взгляд, поправил крахмальный манжет и посмотрел в зал.
– По всей видимости, нас опять заставят ждать, – пробурчал он. После того, как нас с самого начала проинформировали, что уиллы не желают уступать решительно ни в чем, можно подумать…
– Господин Посол, – сказал Ретиф. – Вы заметили, что…
– Однако, – сказал Посол Спредли, глядя на Ретифа, – опытный дипломат не должен позволять себя обращать внимание на мелкие неприятности. В конце—концов… а, Маньян…
Он повернулся и начал что—то говорить.
Откуда—то донесся звук гонга. Через мгновение коридор заполнился оживленными голосами уиллов, которые проходили мимо группы землян в банкетный зал. П'Туа, переводчик, подошел к ним, поднял руку.
– Подождать здесссь…
Еще больше уиллов заполнило зал, рассаживаясь по местам. Приблизились два стража в шлемах, приказывая землянам отойти назад. Непомерных размеров, с огромным зобом, уилл, мягко звеня одеждами, усеянными драгоценными камнями, прошествовал к двери и прошел в нее, сопровождаемый еще несколькими стражниками.
– Глава Государства, – услышал Ретиф голос Маньяна. – Его Великолепие, Ф'Кау—Кау—Кау.
– Я еще должен представить свои полномочия, – забеспокоился Посол Спредли. – Можно было бы ожидать более точного соблюдения протокола, но я должен признаться…
Он покачал головой.
Заговорил переводчик уиллов.
– Сссейчасс фм лечь на сссвои кишшки и ползззти к тому ссстолу.
Он указал рукой через всю комнату.
– Кишки?
Посол Спредли растерянно огляделся вокруг.
– Не сомневаюсь, что мистер П'Туа имеет в виду наши животы, – сказал Маньян. – Он просто хочет сказать, что мы должны лечь и ползком добраться до наших мест, господин Посол.
– А почему вы при этом улыбаетесь, вы, идиот? – рявкнул Посол.
Лицо Маньяна вытянулось.
Спредли посмотрел на свои ордена и медали, свисавшие до самого пупа.
– Это… Я…
– Чтобы оказзать поччтение богам, – сказал переводчик.
– А—а, религия, – протянул кто—то из секретарей.
– Ну, если речь здесь идет о вере…
Посол сомнительно огляделся вокруг.
– Вообще—то тут всего несколько сот футов, – сказал Маньян.
Ретиф сделал шаг вперед и оказался перед П'Туа.
– Его Превосходительство, Посол Земли не будет ползти, – громко и ясно сказал он.
– Ну—ну, молодой человек. Я ничего не говорил о…
– Не ползззти?
На лице переводчика застыло совершенно непонятное уиллское выражение.
– Это – против нашей религии, – сказал Ретиф.
– Протифф?
– Мы – служители богини—змеи, – ответил Ретиф. – Ползти для нас святотатство.
Он прошел мимо переводчика, чуть оттолкнув его и направился к далекому столу. Остальные последовали за ним.
Пыхтя, Посол догнал Ретифа, когда они уже приближались к дюжине незанятых стульев в дальнем конце квадрата, напротив устланного парчой стола Его Великолепия Ф'Кау—Кау—Кау.
– Мистер Ретиф, будьте так любезны зайти ко мне после этого банкета, – прошипел он. – А тем временем, я очень надеюсь, что вы сдержитесь от дальнейших необдуманных поступков. Разрешите мне напомнить вам, что здесь, я – Глава Миссии.
Маньян подошел к ним сзади.
– Разрешите и мне присоединить свои поздравления, Ретиф, – сказал он. – Молодцом, что не растерялись.
– В своем ли вы уме, Маньян? – рявкнул Посол. – Я крайне недоволен.
– Но, – поперхнулся Маньян, – я ведь, конечно, говорил в ироническом смысле, господин Посол. Естественно, что я тоже растерялся от такой его самонадеянности.
Земляне заняли свои места, с Ретифом в самом конце стола. Стол перед ними был из голых зеленых досок, уставленный мелкими тарелками.
Уиллы за столом, некоторые в простых серых одеждах, другие в черных, молчаливо наблюдали за ними. Среди них происходили постоянные перемещения; то один, то другой вставали и уходили, уступая место новым уиллам. Трубы и свирели оркестра завывали вовсю, и голоса уиллов за соседними столами, соответственно, становились все громче и громче. Рядом с Послом остановился уилл в черном. Разговор за соседними столами затих, и все уиллы в молчании принялись наблюдать, как слуга накладывает беловатого цвета суп в самую большую миску, стоящую перед посланником Земли. Переводчик смотрел, наклонив голову.
– Достаточно, – сказал Посол Спредли, когда миска наполнилась до краев.
Слуга уиллов плеснул в миску еще одну поварешку супа. Жидкость пролилась на поверхность стола.
– Будьте любезны услужить остальным членам моей делегации, – приказал Посол.
Переводчик что—то произнес тихим голосом. Слуга заколебался, потом подошел к следующему стулу и принялся наливать суп в другую миску.
Ретиф наблюдал, прислушиваясь к перешептыванию вокруг. Уиллы за столами вытягивали шеи, чтобы лучше видеть. Слуга быстро разливал суп, отворачивая глаза в сторону. Он дошел до Ретифа и зачерпнул полную поварешку.
– Нет, – сказал Ретиф.
Слуга заколебался.
– Я сказал – нет, – повторил Ретиф.
Подбежал переводчик, сделал знак слуге, который вновь принялся вынимать полную поварешку из кастрюли.
– Я не буду есть суп! – сказал Ретиф, и голос его громко прозвучал во внезапно наступившей тишине.
Он уставился на переводчика, который некоторое время тоже неотрывно смотрел на него, потом услал слугу и пошел вперед.
– Мистер Ретиф, – прошипел голос.
Ретиф посмотрел в дальний конец стола.
Посол наклонился вперед, глаза его сверкали, а лицо было цвета переспелой свеклы.
– Я вас предупреждаю, мистер Ретиф, – хрипло сказал он. – Я ел овечьи глаза в Судане, "ка све" в Бирме, столетний «кат» на Марсе и многое что другое, поставленное передо мной в процессе моей дипломатической карьеры, и, клянусь священными останками Святого Игната, вы сделаете то же самое!
И с этими словами он опустил в миску похожую на кишку ложку.
– Не ешьте этого, господин Посол, – сказал Ретиф.
Посол уставился на него широко открытыми глазами. Он открыл рот, поднося к нему ложку.
Ретиф встал, схватился за стол снизу и рванул его вверх. Огромная деревянная конструкция поднялась и накренилась; блюда полетели на пол. С диким грохотом стол последовал за ними. Молочно—белый суп растекся по полу, несколько мисок, звеня, покатились по комнате. Среди уиллов раздались крики, заглушившие удушенный вопль Посла Спредли.
Ретиф прошел мимо членов миссии, смотрящих на него широко открытыми глазами, к их задыхающемуся шефу.
– Господин Посол, – сказал он. – Я бы хотел…
– Вы бы хотели! Я вас уничтожу, вы, молокосос, хулиган! Вы понимаете…
– Пожалуйссста…
Переводчик остановился рядом с Ретифом.
– Приношу свои извинения, – сказал Посол Спредли, вытирая вспотевший лоб. – Мои глубочайшие…
– Замолчите, – сказал Ретиф.
– Ч—ч—ч—что?!
– Не извиняйтесь, – пояснил Ретиф.
П'Туа указал рукой.
– Пожалуйссста, всссе идти сссюда…
Ретиф повернулся и пошел вслед за ним.
Та часть стола, к которой их препроводили, была покрыта вышитой белой скатертью, уставлена блюдами из тонкого фарфора. Уиллы, уже сидевшие за этим столом, поднялись, и среди несмолкаемых разговоров, потеснились, давая место землянам. Одетые в черное уиллы в конце стола сомкнули ряды, чтобы заполнить пустующие места. Ретиф уселся, глядя на расположившегося рядом Маньяна.
– Что здесь происходит? – спросил Второй Секретарь.
– Нам подали собачью пищу, – сообщил Ретиф. – Я подслушал одного уилла. И они усадили нас за стол для слуг.
– Вы хотите сказать, что понимаете их язык?
– Я выучил его по пути сюда, по крайней мере в достаточной степени, чтобы…
Музыка взорвалась бряцанием фанфар, и поток жонглеров, танцоров и акробатов выбежал в центр пустого квадрата, жонглируя, танцуя и ходя колесом. Бесчисленное множество слуг разносили огромные подносы, уставленные пищей, раскладывая ее на тарелки уиллов и землян, наливая пурпурное вино в высокие фужеры. Ретиф попробовал пищу уиллов. Она оказалась восхитительной. Продолжать беседу в наступившем гаме и шуме было невозможно. Он смотрел на представление и со вкусом ел и пил.
Ретиф откинулся на спинку кресла, довольный тем, что музыка умолкла. Последние блюда с остатками пищи были убраны, в фужеры добавлено новое вино. Утомленные артисты, наклоняясь, подбирали квадратные монеты, брошенные им обедающими. Ретиф вздохнул. Это был редкий обед.
– Ретиф, – спросил Маньян, когда в зале наступило относительное затишье, – что вы говорили о собачьей пище до начала представления?
Ретиф посмотрел на него.
– А разве вы не обратили внимания на то, что происходит, мистер Маньян? На систему намеренных оскорблений?
– Намеренных оскорблений! Ну, уж это вы слишком, Ретиф. У них, конечно, отсутствует наше понятие вежливости, они толпятся в дверях и всякое такое, но…
Он неуверенно посмотрел на Ретифа.
– В космопорту нас заставили ожидать в камере для хранения багажа. Затем привезли сюда на мусоровозе.
– Мусоровоз?
– Конечно, символический. Нас провели через служебный вход и предоставили комнатушки в том крыле здания, где располагаются слуги. Затем нас усадили в самом конце стола, где располагаются местные кули.
– Не может этого быть! Вы, наверное, ошибаетесь! Ведь в конце—концов – мы делегация Земли – уиллы не могут не осознавать нашего могущества.
– Вот в этом—то и дело, мистер Маньян. Но…
Грохнули цимбалы и музыканты принялись играть с новой силой. Шесть высоких уиллов в шлемах выбежали на центр зала, разбились на пары и устроили представление, полу—танцуя, полу—сражаясь. Маньян дернул Ретифа за рукав: губы его шевелились. Ретиф покачал головой. Никому не удавалось разговаривать под уиллский оркестр, играющий в полную силу. Ретиф медленно потягивал красное вино и смотрел на представление.
Несколько неуловимо быстрых движений, и двое танцующих упало, а их партнеры повернулись друг к другу и продолжали танец—битву между собой, предварительно исполнив ритуал вызова на бой: затупленные сабли звенели друг о друга; вскоре упали еще двое уиллов. Это был бешеный танец. Ретиф смотрел во все глаза, забыв о бокале с вином.
Последние уиллы приближались и отступали, поворачивались, делали ложные выпады и парировали удары. А затем одни из них поскользнулся и упал, стукнувшись об пол шлемом, а второй, высоченный и мускулистый, завертелся в сумасшедшем танце под еще более громкий вой труб, в то время, как на пол посыпались монеты, а затем замер перед небольшим столом, поднял вверх саблю и сильно ударил ею прямо по белой скатерти перед разодетым, в кружевах, уиллом. Раздался звон цимбал, и музыка замолкла.
В полной тишине воин—танцор уставился через стол. С криком сидящий уилл вскочил на ноги и поднял вверх руку со сжатым кулаком. Танцор наклонил голову, положил свои руки на шлем и возобновил танец под вновь начавшуюся музыку. Богато одетый уилл небрежно помахал рукой, швырнул на пол горсть монет и вновь уселся за стол.
Теперь танцор остановился перед покрытым парчой столом – и вновь музыка резко оборвалась, когда его сабля опустилась перед толстым уиллом в причудливой, украшенной серебром одежде. Уилл, который получил вызов, поднялся на ноги, поднял кулак, и вновь танцор наклонил голову и положил руки на шлем. Зазвенели монеты, и танец продолжался.
Он кружил по залу, вращая саблей, делая руками символические движения. Затем, внезапно, он оказался перед Ретифом, возвышаясь над ним, высоко занеся саблю над головой. Музыка умолкла и в мгновенно нависшей тишине тяжелая сабля со свистом рассекла воздух и опустилась на стол с таким грохотом и силой, что тарелки запрыгали, угрожая свалиться на пол.
Глаза уилла смотрели прямо на Ретифа. В тишине ясно было слышно, как икнул подвыпивший Маньян.
Ретиф отодвинул стул.
– Спокойно, мой мальчик, – мужественным голосом произнес Посол Спредли.
Ретиф встал – уилл на целый дюйм превышал его рост в шесть футов три дюйма. Движением, слишком быстрым для того, чтобы его мог заметить человеческий глаз, Ретиф протянул руку и ухватился за рукоять сабли, одновременно выкручивая ее в сторону и вырывая из рук уилла, в ту же секунду занося над головой и опуская вниз по сверкающей дуге. Уилл мгновенно пригнулся, отпрыгнул назад и схватил одну из сабель, оброненных другими танцорами и валявшихся на полу.
– Остановите этого сумасшедшего, – взвыл Спредли.
Ретиф перепрыгнул через стол, скидывая по дороге хрупкую фарфоровую посуду.
Пританцовывая, уилл отступил назад, и только тогда оркестр заиграл в полную силу, с визгом свирелей и сумасшедшей дробью барабанов.
Не делая никакой попытки следовать прихотливой мелодии уиллского болеро, Ретиф наступал на уилла, делая резкие выпады тупой саблей, неутомимо преследуя его по залу. Положив левую руку на бедро, Ретиф отвечал ударом на удар, все время тесня своего противника.
Уилл забыл о той роли, которую исполнял. Позабыв о танце и музыке, он принялся биться уже не на шутку, делая выпады, нанося удары, парируя. Теперь они уже стояли нога к ноге, и звон шел от бешено мелькавших в воздухе сабель. Уилл отступил на шаг, на два, затем чуть отклонился в сторону, ведя Ретифа за собой все дальше, дальше…
Ретиф сделал ложный выпад, затем от души нанес удар плашмя по серому черепу. Уилл покачнулся, сабля его упала на пол. Ретиф отступил в сторону, когда уилл начал падать, с грохотом рухнув на пол.
Оркестр смолк в последнем вздохе свирелей. Ретиф перевел дыхание и вытер лоб.
– Немедленно подойдите ко мне, вы, молодой глупец! – хрипло позвал Посол Спредли.
Ретиф крепче ухватился за саблю, повернулся, посмотрел на устланный парчой стол. Он пошел через зал. Уиллы сидели как парализованные.
