Текст книги "Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд"

Автор книги: Роберт Шекли

Соавторы: Генри Каттнер,Джон Кейт (Кит) Лаумер,Борис Штерн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 102 страниц)

– Да… Я теперь вижу, что недооценивал вас, Смелч. Никак не думал, что вы читали Канта.

– Никогда не утруждал себя праздными занятиями.

– Ну что же, в общих чертах все ясно. Кстати, Флант упомянул о том, что вы пробыли здесь всего неделю. А где вы были до этого?

– Отлично. Вот теперь—то мы и подходим к сфере метафизики, Ретиф. А ведь ты ее отбрасываешь и исследуешь материальный феномен индуктивно. К чему это приводит? К философскому материализму, который не исключает онтологические и эпистемиологические аспекты, но отрицает метафизику любого уровня обоснования в контексте аристотелевой логики. Или я не прав?

– Отчего же?.. Скажите—ка, вы работали здесь на себя или на кого—то другого?

– Не думаю, что тот или иной ответ будет иметь какое—то значение.

Тем временем они прошли последние клетки, в которых обитали очень сложные и пестрые формы лумбаганской жизни всевозможных окрасок и со всевозможными наростами.

– Они кажутся довольно бодрыми, – сказал Ретиф после того, как один из жителей этого зоопарка, брызгая слюной и сотрясая решетки, забегал по своей клетке, как угорелый. – Но, по—моему, умственные процессы в их организмах еще не на уровне.

– Это естественно. Сначала они должны пройти через воспитательный центр. Ты даже представить себе не можешь, что интеллект закладывается даже такими понятиями, как вскапывание съедобных корней. На это уходит порядка двух дней.

– Понятно. Куда мы направляемся, Смелч?

– Как насчет поесть? У меня найдется монетка, пожалуй, чтобы испытать еще раз, что такое домашнее!

– Давайте—ка оставим это на потом, во всяком случае пока я не встречусь с Сами Знаете Кем, – предложил Ретиф.

– По понедельникам, Ретиф, они готовят жареные мозги! – с ностальгией в голосе простонал Смелч, жадно вдыхая запахи родного дома. – И по вторникам тоже, и по средам, и по четвергам! Мое любимое блюдо! Но ты прав, Ретиф, – вдруг опомнился он. – Прежде, чем сесть за стол, нанесем визит вежливости нашему старому маленькому боссу. Я думаю, он сейчас… – Тут Смелч вдруг хлопнул себя по лбу, давая понять, что его осенила какая—то догадка. – К слову, о старике: ведь это у него на ноге три пальца, как ты справлялся, помнишь? Я видел это однажды, когда он принимал ванну с горячим песком. Его ноги, они…

Он прервал свою речь, так как вдруг послышался необычный звук, который нарастал с каждой секундой. Вскоре над верхушками деревьев показались бортовые огни вертолета. Они постоянно мигали в какой—то сложной последовательности. Вертолет сделал круг над фермой и потом скрылся за забором, очевидно, заходя на посадку.

– А вот и гигантская птица, Ретиф! – восхищенно заорал Смелч, воздевая к небу свои лапищи. – Кажется, пора познакомиться со стариком, – вдруг посерьезнел он. – Я вот толком не могу понять, настолько ли уж это хорошая идея… Если он в плохом настроении, то может расценить наш приход как неисполнение мною моих прямых обязанностей по охране дома от чужих.

– Будем надеяться, что он не подойдет к вопросу со столь узких мерок, – спокойно заметил Ретиф. Он достиг забора примерно в том же месте, в котором за ним приземлился вертолет. Подпрыгнув, ухватился руками за край забора, подтянулся и задержался в таком положении ровно настолько, чтобы проводить взглядом спешащую фигуру в темном плаще и светлом головном уборе до того момента, пока она не исчезла в небольшом строении.

Он прыгнул на землю. Через секунду к нему подошел Смелч.

– Кто—то прилетел на этом вертолете, – сказал Ретиф. – А что это там за здание?

– Всякие службы. Кстати, там же и столовая, – ответил Смелч. – Я говорил, что у них сегодня жареные мозги?

– Говорили и очень подробно. Посмотрим на вашу столовую поближе.

Через три минуты они уже подходили к двери, за которой скрылся неизвестный пассажир. Они открыли ее и вступили в ярко освещенный коридор. В дальнем его конце они заметили стеклопластиковую дверь, через которую пробивался еще более яркий, чем в коридоре, свет. Подходя к ней, они услышали доносящиеся из комнаты приглушенные звуки.

Ретиф достал из кармана небольшой прибор, укрепил его на поверхности двери и приложил к нему ухо.

– Вы все еще колеблетесь? – услышал он чей—то учтивый голос. – Может быть, вас удерживают от признаний соображения этического порядка? Нежелание предавать тех, кто доверился вам? Отбросьте подальше эту мысль, дружище! Ну разве станет им хуже от того, что вы скажете нам пару безобидных слов? А? Мы же не собираемся болтать об этом на каждом углу.

В ответ раздались какие—то нечленораздельные звуки.

– О, благороднейший, – прошипел голос гроасца. – Вношу предложение: вытащить кляп, дабы позволить ему дать свое согласие.

– М—м. Я сам как раз хотел приказать. Охранник!

Тяжелый стук шагов, потом звук рвущейся ткани, что—то похожее на лошадиное ржание и наконец – прерывистый вздох.

– Куда же ты бьешь, уродина? – послышался голос Глута, какой—то странный. – Мой единственный глаз! Мой единственный старый глаз! Прямо под корень треснул!

Раздался слабый звук колокольчика и потом досадливое шипение:

– Кретин! Недозволенное вмешательство в дела его сиятельства!

– Весьма сожалею, – взволнованно прошипел второй гроасский голос, принадлежавший, очевидно, вошедшему. – Но имею сделать срочное сообщение!

– Убирайся, бездельник, негодяй, скотина! Этот молчун уже готов был мне все рассказать, так нет же – ты вломился!

– Бесподобный! Умоляю выслушать меня!

– Ну что тебе надо, подлец?!

– Великолепнейший! Нежнейший! Случилась беда! Служба безопасности допустила непозволительный прокол в работе!..

– Что я слышу?! – зашипел гроасец. – Где секретные предписания? Ты их еще не сжег?! Быстро! Это ты недоглядел, убийца!

– Недоразумение, Ваше Сиятельство! Когда я говорил о проколе в службе безопасности, я имел в виду другое – на территории станции находятся посторонние!

– Посторонние?! Почему же ты молчал до сих пор?! – рявкнул голос, не похожий на гроасский.

– Я безуспешно пытался вставить хоть слово…

– Нам не нужны твои оправдания! Немедленно разыскать и схватить их, чудовище!

– К сожалению, должен сообщить, что их местонахождение еще не…

– Разыскать и предать смерти не—мед—лен—но!!!

– Мне это не нравится, – послышался начальственный голос на лумбаганском. – Я не могу пока позволить себе такую роскошь, как неумелая охрана! Я отбываю на станцию Омега, Нит. Продолжайте допрос.

Ретиф осторожно попробовал дверной замок – дверь была заперта. Он достал из внутреннего кармана маленький, но довольно сложный аппарат, приложил его к запору. Послышался тихий треск. Дверь бесшумно отворилась внутрь небольшой темной комнаты. Видимо, это была гардеробная, так как угол ее был завешан плащами и головными уборами. Дальше была еще комната,

– словно операционная в больнице, выкрашенная в белое. Панель потолка излучала яркий свет. Посреди комнаты на металлическом стуле сидел Глут. Его руки и ноги были крепко прикручены к стулу проволокой. Пучок разноцветных проводов тянулся от шлемовидного устройства, укрепленного у него на голове, к застекленному шкафчику.

У стены стоял лумбаганец, превосходящий Смелча и ростом, и сложением. У противоположной стены была еще дверь. Около нее стоял гроасец в военной униформе. Прямо перед пленником, спиной к наблюдавшему из гардеробной Ретифу, стоял кто—то в светло—зеленых длинных шортах и свободной рубахе с короткими рукавами.

– Это мой старый друг Нит. В прошлом служил в гроасской секретной полиции, – прошептал Ретиф, обращаясь к Смелчу. – Никак не думал, что нынешняя работа приведет его на этот остров.

– А я—то подумал, что это… – заговорил Смелч, но замолчал.

– Кто? Тот, которого вы хотели назвать, похож на Нита?

– Кто? – переспросил Смелч, делая удивленные глаза.

– Вы знаете, кто…

– Да… Или нет.

– Это не ответ на вопрос.

– А был какой—то вопрос?

– Эх, ладно!

– Так, – обратился гроасец к Глуту весьма решительным тоном. – Здесь нет никого, кроме тебя, меня, лейтенанта Киша и охранника, лишенного высших церебральных центров. Так что твои слова никак не дойдут до твоего хозяина. Теперь говори. Говори все!

Глут напряг мышцы, пытаясь ослабить свои путы.

– Если бы у меня были свободны руки! – простонал он. – Или был бы цепкий хвост! Очень цепкий хвост…

– Я пытаюсь в отсутствие его сиятельства помочь тебе получить Орден Гроа, пойми ты это!

– Чтоб ты в кислоте сварился, дубина!

– К сожалению, не имею времени выслушивать от тебя оскорблений. Только информацию! Одну только информацию! Ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры. Его сиятельство запрещает использование пытки… Ты слышишь? Запрещает! Вот она, доброта! Но я вынужден применить к тебе пытку, обойдя запреты. Понимаешь? Ты меня заставляешь это делать, хотя я и не хочу. Не хочу, но сделаю! – Он подошел к застекленному шкафчику и достал оттуда панель, соединенную проводами с основным аппаратом. – Это отворит твои уста и заставит резво шевелиться язык. Вот смотри сам. – Он нажал на одну из кнопок – в тот же миг Глут выгнулся дутой, на его губах появилась пена. Нит нажал на другую кнопку – Глут тяжело плюхнулся обратно на стул.

– Теперь понимаешь? – зловеще прошептал Нит. – Отличное средство припрятать упрямство подальше. Ну, успокойся. Сейчас ведь тебе лучше? Давай—ка поговорим, наконец, о твоих хозяевах. Ну, кто они?

– Никто, – пробормотал Глут.

– Мы можем повторить наш урок по отучению от упрямства, с первого раза ты его плохо запомнил…

– Э—э… Благороднейший! – подал голос стоявший рядом гроасский офицер.

– Детектор лжи показывает, что бедняга говорит правду: его никто не нанимал.

– А? Что? Невозможно! – Нит подбежал к военному самолично проверить показания прибора. – Ага… Точно… Ну точно! Я это понял гораздо раньше, чем вы, лейтенант. И вообще поменьше суйте свой нос, куда не просят.

Он вернулся к Глуту.

– Кто тебя послал сюда?

– Никто нас с приятелем не посылал никуда. Мы сами высадились…

– Ага! Вот ты и проговорился, негодяй! Твой приятель! Кого он представляет, но кого работает?

– Он гроасец, – заплетающимся языком проговорил Глут.

– Так, так, так… Постой, что ты мелешь?! Гроасец?!

– Ты слышал меня, пятиглазый! Я не собираюсь повторять по десять раз!

– Он не в—врет… – заикаясь, произнес военный. – Может, тут что—то сломалось?..

– Не будьте дураком, лейтенант Киш! Мы не держим здесь старомодных тарантасов! У нас первоклассное оборудование! Я сам его доставал!

– Благороднейший, – прошипел Киш. – Я, кажется, начинаю понимать! Случайно он захватил, как он выражается, в приятели члена штаба Самого Высокопоставленного Лица Гроа!

Нит тут же обернулся к Глуту и игриво сказал:

– Вы ведь не будете в своем рапорте вашему начальству упоминать об этом небольшом недоразумении, а? Бывает, знаете ли, мы тут в провинции совсем, знаете ли…

– Благороднейший! – опять встрял лейтенант. – Я осмелюсь допустить возможность того, что если даже этот господин и является сопровождающим вельможного гроасского представителя, это еще не доказательство того, что он не может быть подкуплен низшими расами…

– У гроасского вельможи не может быть сопровождающего, купленного врагами. Тут дело, я вижу, в другом. – Нит опять развернул к Глуту свирепое лицо. – Признавайся, скотина! Многославный вельможа арестовал тебя как изменника!

– Понимаешь… Скорее, наоборот. Это он был моим пленником. Но, между нами, пятиглазый… С каждой новой минутой я все больше сомневался в том, что могу руководить им как конвоир пленником. А потом и вовсе… Такое случилось!..

– Ты посмел ограничивать свободу многославному вельможе? Ты привез его сюда против его воли?

– Да нет, все было по—другому, – оправившийся от «урока» Глут стал бодрее, и язык у него завертелся с обычной быстротой. – Это было что—то вроде настоящей авантюры.

– Авантюра? Я не могу представить ни одного предлога, под которым бы многославный вельможа с Гроа мог объединиться с грязным аборигеном для совместной авантюры!

– Сколько угодно, пятиглазый. Деньги, наркотики, вольный воздух моря, – возразил Глут. – Да ты сам знаешь, как это неплохо…

– И вы попали на этот остров?

– Как ты догадался?

– Будешь дальше с нами, гроасцами, сотрудничать – еще и не то узнаешь,

– самодовольно ответил Нит. – Но что могло привести гроасца сюда, если мы не получали никакого уведомления? Меня проверяют?

– Может, просто бурей прибило? Или кораблекрушение? – предположил Киш.

– Оставьте ваши вздорные догадки при себе, лейтенант, пока вы еще лейтенант! – истошно прошипел Нит и задумался.

Наконец он в третий раз за последнюю минуту повернулся к Глуту.

– Скажи, голубчик, – спросил он, – а не знаешь ли ты случайно цели приезда на остров твоего компаньона? Вернее, многославного гроасского вельможи?

– Если у него и была какая—то цель, то мне он о ней не распространялся,

– буркнул Глут.

– Еще бы! А ты хотел, чтобы высокопоставленный вельможа рассказывал тебе, бродяга, все о своих планах? – усмехнулся Нит.

– Благороднейший! – подал робкий голос лейтенант. – У меня гипотеза. Эти так называемые чужаки, проникшие на территорию станции – не кто иные, как посланные представители господина посла Джига, который, завидуя вам, решил увеличить свою власть и взять в свои руки управление вашей работой?

– Я так и знал! – тихо прошипел Нит и, посмотрев на лейтенанта, быстро добавил: – С самого начала! Реакционеры давно с пристрастием смотрят на всю мою деятельность и ждут не дождутся мой отставки! Они подсылают ко мне якобы чужаков, а потом обвиняют меня в неспособности обеспечить надежную безопасность и… Какой легкий способ! Я во всем виноват, а управление переходит к ним в лапы! Ну, конечно… Но меня не проведешь! Этого, который сидит на стуле, – предать смерти немедленно! А я пойду брать остальных… – С этими словами он быстро выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью. Лейтенант плюнул ему вслед и, бросив пистолет на пол, повернулся у Глуту.

– Не беспокойтесь, с вами ничего не случится, – заверил он пленного. – И главное, не забудьте напомнить там, наверху, что это – Киш. К—и—ш! По какому—то недоразумению или стараниями врагов все еще жалкий лейтенант. Но предан! Я всегда… – Тут его глаза округлились, и он замолчал. В комнату медленно вступили Ретиф и Смелч. Издав ужасный крик, лейтенант бросился к двери, в которую за минуту до этого выбежал его босс, но землянин оказался у нее первым.

– Охранник! Ко мне! – взвизгнул Киш, но как только лумбаганец отделился от стены и пошел ему на выручку, Смелч обошел его сзади, внезапно обхватил руками эту гору костей и мышц, поднял над головой и с хрипом обрушил на холодный плиточный пол. Тот больше не двигался.

– Бедняга, Вумп, – проговорил, тяжело дыша, Смелч. – У тебя всегда была стеклянная голова.

– Ах, к—к—красота—а! – завопил Глут на своем стуле, все еще привязанный проводами и с шлемом на голове. – Не упустите старика Нита! Не упустите его! Он мой!

– Прочь руки от меня, землянин! – заявил Киш, пытаясь, правда безуспешно, протолкнуться мимо Ретифа в двери. – Это беззаконие!

– Вы смущены, лейтенант? – заговорил с ним Ретиф. – Это у Нита есть сейчас неотложное дело, я понимаю, но не у вас. Вам некуда спешить.

– Как вы сказали? Нит? Впервые слышу это имя!

– Это очень плохо, лейтенант. А я надеялся, что вы скажете мне, на кого он работает.

– Никогда! Подлый и низкий двуглазый!

– Я бы избегал таких эпитетов, будь я на вашем месте, Киш.

Ретиф бросил взгляд через плечо гроасца на Глута, который уже к тому времени скидывал с себя последние путы.

– Не расколотите там ничего сгоряча, Глут. Как мы потом усадим на ваше место господина лейтенанта?

– Ч—что?.. – прошептал Киш, очумело глядя на Ретифа. – На чье мест—т—о—о м—меня?..

– Куда ушел этот Нит? – заревел Глут. – Мне нужен только он один! Я хочу выбить ему хоть один глаз! Ну? – он подскочил к Кишу и схватил его за шиворот. – Куда убежал другой землянин?

– Другой… кто? Землянин?.. – прошипел, ничего не понимая, Киш. – Какой другой землянин?

– Ты знаешь, какой! – проорал Глут.

– А! – вспомнил что—то Киш. – Тот, другой… Правильно! Насколько я помню, он занимает гостевую комнату… э—э… сразу по коридору.

– Что ты мелешь? – закричал Глут, тряся Киша. – Какого черта он там может делать?

– Он… он ассистировал мне в проведении некоторых… экспериментов, – прошипел Киш, белея от страха.

Глут отпустил его и бросился вон из комнаты. Очевидно, искать другого «землянина». Он быстро отыскал нужную дверь и стал изо всех сил колотить в нее. Ответом ему были тихие, смутные звуки.

– Ага! – закричал Глут радостно. – Он там!

Он разбежался, насколько позволяли размеры коридора, и со всего маху врезался в дверь плечом. Пластик треснул. Еще секунда – и замок, вывороченный «с мясом», полетел на пол. В дверном проеме показалась шатающаяся фигура.

– Постой… – оторопел Глут. – Это не тот…

– Тот самый! – радостно воскликнул за его спиной Ретиф.

– Наконец и вы, Ретиф! – тяжело дыша, пробормотал первый секретарь Маньян. – Слава Богу, я уж думал, вы никогда не придете.

12

– Не могу взять в толк, – говорил Глут, переводя взгляд с Ретифа на Маньяна. – Раз вы друзья, значит он тоже двуглазый гроасец, как и ты, Ретиф. А Киш сказал, что он землянин, как и он сам. Я не понимаю…

– Ложь крупного масштаба, – сказал Ретиф. – Среди землян очень распространена – времена такие.

– Тебя здесь обманывают, идиот! – зашипел Киш Глуту.

– Чего он хочет? – спросил Маньян, глядя на Глута брезгливо. – Может, он находится под впечатлением…

– Он просто большой поклонник гроасской цивилизации, господин Маньян. И он надеется, что вы разделите его настроения, раз уж вы так похожи на меня.

Киш что—то попытался сказать, но Ретиф схватил его за горло.

– Я похож на вас?! – Маньян был шокирован. – Действительно? Ну что ж, умственная работа, которой я отдаю всего себя, не позволяет мне иметь хорошую мускулатуру, новее же я не слабак! Это вы правильно подметили, Ретиф. И все—таки не совсем понимаю связь…

– У него столько же глаз, сколько и у тебя, Ретиф! – не унимался Глут.

– Все просто, Глут. Он мой родственник. У нас у обоих дефект от рождения, помните, я вам говорил?

– Но что он тогда здесь делает, разгуливая среди землян?

– Святая простота! – воскликнул Маньян. – Я здесь далеко не разгуливал, как вы неудачно выразились. Я был захвачен шайкой разбойников с большой дороги и помещен здесь для целей, как я подозревал, весьма и весьма далеких от дипломатических. – Первый секретарь сурово посмотрел на Киша. – Может быть, вы нам наконец все объясните?

– Он сейчас с удовольствием объяснит, что угодно, – говорил Ретиф, волоча упирающегося гроасца к Глутову стулу.

Скоро Киш сидел на нем, увитый проводами и со шлемом на голове, совсем так же, как часок раньше сидел Глут.

– Увы, теперь уже поздно, – бормотал лейтенант. – Но если бы я знал заранее, что близятся такие события, я бы с огромным удовольствием пошел к поганцу Ниту и сказал ему все, что о нем думаю.

– Очень плохо, Киш! Ай—ай—ай. Какой вы ненадежный подчиненный. Но если вы, правда, так думаете, то, сдается мне, что в будущем я смогу устроить вам «ваше огромное удовольствие», – сказал Ретиф. – Ну ладно, от этого пока отвлечемся. Вот, к примеру, ваш аппарат. Насколько я понял – я конечно, не специалист, – это своего рода предохранитель. Если лицо, соединенное с ним проводами, говорит неправду, то посредством тока высокого напряжения предохранитель поправляет и указывает на ошибку в сказанном? Глут, поставьте—ка на самое последнее деление – у нас мало времени.

– Эй, чужеземец! – завопил лейтенант. – Пытать должностное лицо? Я ведь находился при исполнении своих служебных обязанностей!

– Об этом позже, Киш. Кто хозяин?

– Гроссмейстер Уш. Высший чин. Ты пожалеешь об этом дне, Двуглазый!

– Не исключаю, дружище, спасибо за предупреждение. Где находится станция Омега?

– У меня нет ни малейшего… Ты слышишь, ни малейшего намерения лгать… Но я, клянусь, не зна… Подожди!!! Не включай!!! Она находится на одном пустынном островке в нескольких милях отсюда! Чтобы все Двуглазые до единого в аду сгорели!

– На каком именно острове? – строго спросил Глут. – Румбоги? Дэларион?

– Спрук! – прошипел гроасец, не спуская округленных от ужаса глаз с панели в руках Ретифа. – Все отдам за то, чтобы увидеть тебя барахтающимся в гнилом болоте!

– Если верить детектору лжи, то приходится верить и ему, сказал Глут, не обращая внимания на гроасца. – Он говорит правду.

– Если точнее, он говорит то, что ему было выдано за правду, – поправил Ретиф. – К сожалению, если ему самому его боссы всучили фальшивку, мы это не можем проверить. У меня стойкое чувство, что ему мало доверяли…

– Ты, грязный мошенник, – зашипел Киш и вдруг замолчал, прислушиваясь. С улицы донеслись какие—то звуки. Они нарастали. – Ага! – Киш пытался развалиться на стуле с видом победителя, но провода мешали ему. – Меньше через минуту рота автоматчиков покажет вам, насколько неразумно проникать без разрешения в святая святых гроасской политики на Лумбаге!

– О чем он болтает? – обеспокоился Глут.

– Я говорю о политике, которая направлена на то, чтобы низшие расы вкусили от просвещенного гроасского правления!

– А еще он сказал, что через минуту здесь будут фараоны, – быстро сказал Ретиф. – Не подскажете ли нам, милейший Киш, раз уж вы пока привязаны к этому стулу, ближайший выход отсюда?

– Дверь в конце коридора. Там вас ждет избавление.

– Хорошо. Там мы, естественно не пойдем. Спокойной ночи, Киш. А пока подумайте, как вы будете оправдываться перед Нитом. Как я понял, у вас с ним – не всегда лады.

– Это правда, Двуглазый! – прошипел Киш. – Надежды на скорое повышение, по всей видимости, останутся у меня только надеждами. Но я еще разберусь с этим старым дураком.

– Развейте эту мысль. У вас есть пока время.

Десять минут спустя Ретиф и его спутники благополучно миновали тот участок тропы, который охранялся бдительным Флантом, погруженным в грезы при свете двух лун, и вышли к месту, где их поджидал весь издергавшийся Бубобу со своими воинами. Поднялся утренний туман, и вождь племени был еле виден в плотной дымке.

– А, так ты все—таки сцапал охранника—монстра! – воскликнул оказавшийся тут же Зуф, с любопытством разглядывая Смелча. – О, даже двух, если считать за монстра этого тощего. – При этих словах он осматривал уже Маньяна. – Погоди! Да ведь он же, как две капли воды, похож на тебя, Ретиф! Вот так штука!

– Что это? – спросил вождь, услышав слабые неясные крики.

– Может, Флант проснулся, – сказал Ретиф. – Смелч, уединись—ка на пару минут с вождем. Он просит для своего племени какие—то мелочи, а вы ему можете помочь. Он не обидит.

– С тобой приятно иметь дело! – воскликнул Бубобу.

– Ну а прежде чем вы поговорите, скажите—ка: где находится остров Спрук?

– Пойдешь по течению реки до моря. Там пройдешь по берегу. Скоро увидишь и остров. Придется немного поплавать. Вода там – благодарить меня будешь за то, что затащил тебя туда. Но берегись монстров из охраны. Шастают через каждый час верхом на волшебных больших рыбах.

– Что за волшебные рыбы? – спросил Глут.

– Легкие моторные лодки, – неохотно признался вождь.

– Ну и язык у вас, ребята! – подивился Глут.

Через полчаса они уже шагали по берегу моря. Вскоре в ночном лунном свете и тумане показались смутные очертания земли.

– Уж не собираетесь ли вы туда переправляться? – спросил Маньян. – В такой час?

– Час как раз самый удобный для встречи с гроссмейстером, – заверил своего шефа Ретиф.

– Не знаю, не знаю. Не вижу никакого средства добраться туда.

– Полагаю, средство нашей доставки скоро прибудет.

– А я как раз вспомнил, – заявил Смелч. – На Спруке живут колдуны. Они умеют быть одновременно сразу в двух местах. По крайней мере так говорили старики.

– Чепуха! – безапелляционно сказал Глут. – Всякому известно, что на Спруке ожившие мертвецы справляют свои тризны.

– Отт—т—куда вы это знаете?! – ужаснулся Маньян.

– Мой дядя доукомплектовывался здесь глазом, ухом, носом и гортанью.

– Он… Как это доукомплектовывался?..

– Покупал у мертвецов.

– Я слышал, вы, лумбаганцы, не умираете обычным способом, – сказал Ретиф.

– Да, это верно. Но когда Простейшие разлетаются после неудачной комбинации, они слетаются именно на этот остров, чтобы подумать о новой. Представь, Ретиф: задуманный новый лумбаганец состоит поначалу из одной, оторванной в какой—нибудь кабацкой драке, ноги, потом к ней присоединяется почти бесплотная рука без кисти, и вот, это привидение ходит в тумане, разгребая кучи неподходящих частей, и ищет поджелудочную железу и все прочее по порядку.

– Любопытные суеверия, – проговорил Маньян с дрожью в голосе. – Вот только неясно: они рождены на этом острове или завезены из какого—нибудь места.

– Никакие не суеверия, – заверил Смелч. – Я знаю одного парня, который имеет близкого друга, приятель которого своими ушами слышал от какого—то молодчика, как тот видел лицо погибшего в драке родственника, зловеще выглядывающее из вонючего болота здесь, на Спруке. Он говорил, что эта рожа теперь будет у него стоять перед глазами всю жизнь.

– Наверно, это большое удовольствие – подружиться заново с погибшим товарищем… Пусть даже с одной его головой…

– Это не по мне, Ретиф. Когда мой приятель Декер развалился на части, у меня не возникло никакого желания дружить и распивать эль с его ушами или руками по отдельности.

– Будем надеяться, что Нит – в целости или по частям – здесь тоже никого не заинтересует, кроме нас. И его начальника.

– Да, вам, чужеземцам, вообще везет во многих передрягах, – завистливо заметил Глут. – Не то, что нам.

– Все, как я понял, идет к тому, что на остров отправятся только двое: я да Маньян, – сказал Ретиф. – Спасибо, ребята, за вашу помощь и все такое.

– Э!.. Как насчет того, чтобы включить в десант меня? – запротестовал Глут. – Кроме того, у меня нет ни малейшего желания сидеть на этом берегу и дожидаться, пока подъедут опять эти маленькие пятиглазые дьяволы и посадят меня на тот же стул! Я с вами!

– А я? Не я ли всегда мечтал о морском путешествии… – уныло сказал Смелч. – Но… работа. Увы! Я отдаю себе отчет в том, что не вернись я ко времени на пост – и моя карьера коту под хвост…

– Морское путешествие – это, конечно, не самое лучшее название для нашей переправы на остров, – сказал Глут. – Но если парень по имени Киш стоит у панели, а ты сидишь на том стуле со шлемом на башке – это гораздо хуже!

– Да уж, – вздохнул Смелч. – Мне кажется, что у нас подобралась сейчас хорошая компашка. Было бы здорово как—нибудь еще так собраться.

– Это верно, Смелч, дружище, – сказал искренне Ретиф. – Я никогда еще не чувствовал себя в такой безопасности.

– Спасибо, Ретиф. Если ты переговоришь со стариком, то я охотно сменю его кусок хлеба на твой.

– Я подумаю об этом, Смелч.

– Ну а пока мне все—таки надо идти, ребята. Уволят, сами знаете за опоздание, а ты, Ретиф, пока еще ничего не решил с моей работой.

Когда лумбаганец ушел, Ретиф, Маньян и Глут не спеша двинулись по береговой косе, заросшей густым кустарником. И вскоре их взгляды уже были обращены на чернеющую по правую руку громаду острова Спрук.

– Здесь, джентльмены, – сказал Ретиф, останавливаясь.

С юга, идя против течения, появилась небольшая темная тень: бот с лумбаганцами одинаковых со Смелчем размеров. Бот шел прямо на Ретифа и его спутников.

Земляне и Глут вошли в густые плавни. Морская трава была высокой и покрывала их с головой, а вода доставала до шеи. С такой позиции едва можно было видеть приближающееся легкое судно. Вдруг оно прошло прямо перед ними. Ретиф поднырнул под киль и, напрягшись из всех сил, резко качнул один борт. Послышались дикие крики находящихся на борту. Лишенные опоры, они один за другим посыпались в воду, как горох. Ретиф качнул в другую сторону. Уцелевшие после первой атаки кубарем покатились на другой борт. Ретиф заметил вдруг, как со всех сторон к берегу устремились стаи Простейших – инстинкт самосохранения.

Дело сделано. И через минуту на бот уже карабкались новые его владельцы. Глут сразу же принялся за уборку, сбрасывая в воду мусор и ненужные шмотки. Ретиф взошел на нос и стал оглядывать водную гладь впереди. Неподалеку река впадала в море, и Смелч много дал бы, чтобы посмотреть на эту необъятную ширь. Маньян, дрожа от неопределенного еще страха, вцепился в борт на корме.

– Клянусь, я подхватил грипп, – лепетал первый секретарь. – Нельзя ли подождать с вашей встречей, Ретиф? Вы сами знаете, как я люблю пунктуальность, но в данном случае…

– Я слышал, что гроссмейстер любит поесть в это время, – заметил Ретиф, прервав начальника. – Нехорошо будет, если он начнет без нас.

Двадцать минут доброй гребли – и вот лодка уже плещется в бурунах в ста ярдах от темного берега Спрука.

– Да, – задумчиво говорил Глут. – Если парень потерял в драке голову и обе руки, он может смело плыть сюда. Они шатаются по унылому берегу и ждут, когда их заберет хозяин. Как ты собираешься, Ретиф, отыскать здесь того парня, который тебе понадобился?

– Я думаю, он сам нас найдет.

– Смотрите! – воскликнул Маньян, показывая куда—то рукой. – Я вижу яркие огни! Вон там, прямо в облаках!

– Да. Это единственный более менее высокий холм. Он стоит где—то в центре острова, – мрачно сказал Глут, повернувшись, чтобы рассмотреть действительно довольно яркое свечение, пульсирующее высоко в тумане. – Если верить слухам, то как раз там и живут привидения.

Они обогнули мыс и увидели впереди маленькую, но удобную бухту. По предложению Ретифа они пристали к берегу в том месте, где примыкающие к воде мангровые деревья были наиболее редкими. По бортам хлестали и стелились упругие ветви, когда они причаливали. Наконец, бот прочно сел на дно, и три пассажира выпрыгнули в воду, где им оказалось только по колено, и направились к берегу.

– Да, – тихо бормотал Глут, с подозрением вглядываясь в зеленую растительную стену, которая открывалась перед ними и с боков. Сзади было море… – Сдается мне, встреча не за горами.

Впереди внезапно раздался звук, словно кто—то клацнул затвором винтовки, и в следующую минуту из темноты прозвучал голос:

– Эй! Стоять не месте и не двигаться до тех пор, пока не выйдет луна, чтобы я мог положить вас всех наверняка!