сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 63 страниц)
Де Витто передернул плечами, не в силах злиться на эту фразу.
-Кто ваша гостья? - продолжил Монтень.
-Это герцогиня Монпансье. Если сударыня изволит, то докажет нам это, когда снимет вуаль и маску.
Монтень встал:
-Вы что же, сударь, сами не уверены, что это герцогиня?
-К сожалению, да. Сударыня, если это вы, то снимите вуаль, или мне придется самому.
Дама стояла, не шелохнувшись, не произнеся ни звука. Де Витто приблизился к ней, вытянув руки вперед, на лице его загорелось алчное мерзкое выражение.
Монтень не выражал особого интереса, полагая, что этот спектакль был разыгран специально для того, чтобы вызвать реакцию у всех присутствующих. С лицом полным скуки он полуобернулся к окну, рассматривая заснеженный луг. Миньоны смотрели на незнакомку, выдававшую себя за герцогиню с настороженностью, не зная, чего ожидать от сей затеи. Король не смотрел туда вовсе, его взгляд уже будто устремился в вечность.
Де Витто подошел к даме вплотную, она осталась недвижима. Он взялся за края вуали, чтобы поднять ее как жених поднимает фату на невесте, дабы запечатлеть поцелуй любви на ее свежих устах.
Присутствующие задержали дыхание, против воли проникнувшись моментом. Де Витто плавно опустил руки и рухнул на колени, сорвав шляпку с вуалью с дамы. Он захрипел и прежде, чем с его губ сорвался крик, дама вынула кинжал из живота барона и развернув лезвие провела по горлу мужчины. Заливая кровью подол платья, Де Витто повалился к ее ногам. Его серые большие глаза удивленно застыли. Ни он, ни кто другой не мог знать, что этот убийца встретит смерть от рук неизвестной женщины.
Монтень, наблюдавший эту картину, только спустя несколько мгновений очнулся, скривился, вздрогнул.
Король словно бы освободился от оцепенения, его глаза расширились от удивления. Миньоны заколебались как деревья в штормовую погоду.
-Что это значит? - вскричал Монтень.
Дама приложила палец к губам, маска все еще скрывала ее лицо. Хотя всем уже стали видны ее золотисто-каштановые кудри, стало ясно, что это не Монпансье.
-Вы понимаете, что наделали, сударыня, кем бы вы не были и зачем бы не явились? - пролепетал Монтень, его взгляд все время возвращался к мертвому Де Витто, распростертому на полу в луже собственной крови.
-Кто вы, сударыня? - раздался властный голос Генриха. Он встал.
-Ах, Ваше Величество, не спрашивайте меня, - со слезами в голосе ответила дама, вся дрожа от присутствия короля сильнее, чем даже от только что свершившегося убийства.
Генрих с мистическим ужасом посмотрел на даму.
-Я узнаю ваш голос, - сказал он взволнованно.
Дама сделала несколько шагов навстречу королю, дабы обогнуть труп, а потом упала на колени. Келюс поспешил поддержать незнакомку и с улыбкой сказал:
-Государь, и я ведь тоже узнаю этот голос! Это самый писклявый голос Франции! Клянусь Святыми Дарами Христовыми, это Натаниэль Де По! Он вырядился в девицу! Только он может падать в обморок при виде короля и только он мог так лихо убить этого негодяя Де Витто. Я узнал ваш удар, дружище! Да что ты от стыда что ли, что мы видим тебя в женском платье, так смущен? Смотрите-ка, ну, Натаниэль! Открой свое лицо!
-Натаниэль, это ты? - спросил Генрих, пристально всматриваясь в хрупкую фигурку.
Дама продолжала стоять на коленях, низко опустив голову и даже закрыв лицо руками.
-Отвечайте же! - повелел король.
-Нет, государь, - повиновалась дама.
-Как? - изумился Келюс, - я готов биться об заклад, что...
Король прервал его жестом.
-Я не Натаниэль Де По, - ответила дама.
Генрих подошел к коленопреклоненной фигуре, взирая сверху вниз блестящими черными глазами.
-Кто же вы тогда?
-Я Натали Де По, графиня Де Лерин, государь.
Слова эти прозвучали тем громче, чем пронзительнее установилась тишина в библиотеке. Даже Монтень, позабыв о своих трудах, взирал на разыгравшуюся драму, открыв рот.
-Кто же эта графиня? Сестра? - нарушил молчание Келюс, мотнув головой как от наваждения.
-Встаньте, - тихо сказал Генрих.
-Умоляю, простите меня, - взмолилась дама, не в силах встать и продолжая орошать слезами свое лицо.
-За что же, сударыня? - на губах короля появилась странная улыбка.
Генрих подал руку, дама оперлась на нее и встала. Пришло время снять маску. И пораженные миньоны, Монтень и сам король увидели лицо Де По. Такое же, каким они его знали раньше, но в то же время, будто что-то неуловимое поменялось в нем, и теперь наконец все прозрели.
-Ваше Величество, - все также содрогаясь от волнения, спросила графиня Де По, - Вы не сердитесь на меня?
-Разве я когда-то сердился на вас?
Натали Де По поцеловала руку Генриха и заплакала еще пуще.
-Так вы дама, черт побери! - воскликнул Шомберг, - или я ничего не понимаю?
-Да, она дама, - пояснил Можирон своему другу, - Натаниэль Де По не мальчишка, а переодетая женщина!
- То есть, Де По не мальчишка, который переоделся в даму, а дама, которая переоделась в мальчишку, а теперь вновь переоделась? А Можирон? - допытывался Шомберг.
-Да, мой друг, выходит, что так!
-Как такое может быть? Это невероятно! К чему весь этот фарс? Мы были обмануты все это время? - не унимался Шомберг.
-Я ни капли не удивлен, господа, - вмешался Монтень, пока миньоны не могли прийти в себя от потрясения, - этот обман не такой ловкий, как вы себе представляете. Могу ли я говорить откровенно то, что хочу, не боясь, что меня за это огреют по голове?
Все, включая короля и даже Натали, осушившую свои слезы ради того, чтобы выслушать объяснения Монтеня, обратили свои взоры на философа. Монтень с воодушевлением продолжил:
-Посудите сами. Сия дама, мой вам поклон, юная годами и прелестна лицом, стройна станом, что в такие-то годы обладает любой юноша. Рассудите сами, разве юность не похожа друг на друга? Разве так легко различить безбородого свежего лицом юношу и такую же свежую девицу? Уверяю вас, нет. Если как говориться в Одах Горация:
Quem si puellarum insereres choro
Mille sagaces falleret hospites
Discrimen obscurum, solutis
Crinibus ambiguoque vultu.
(лат. Если ты поместишь его в хоре девушек переодетым в женское платье, его распущенные волосы, неопределившиеся черты, скрывая различие, обманут проницательность целой толпы)
-Все это правда, что вы говорите, - подтвердил Келюс, непонявший ничего из этой латыни, - мадмуазель Де По, так вы женщина?
-Да, она женщина! - провозгласил Можирон.
Король после слов Монтеня вдруг рассмеялся.
- Ну, надо же! Ну, надо же! Ну, надо же! Что за веселая шутка! Друзья, может быть, я скоро умру позорно и бесславно! Лишусь короны как жалкий трус. Но вы посмотрите на Де По! Он девушка! Вот это шутка! Воображаю, как смеялся бы сейчас Шико! И как плакал бы сейчас этот высокомер Бюсси!
У Генриха от смеха, скорее истерического характера, выступили слёзы, он взялся за руку госпожи Де По, и сильно сжимая её, по-мужски потряс.
- Ну, понимаете, понимаете, господа, этот задира и глупец Бюсси опозорился на весь свет, ведь он, дурень, вызвал даму на дуэль. Вот простофиля!
Натали Де По широко и гордо улыбнулась, довольная тем, что посрамила самого Бюсси и тоже рассмеялась, тогда как и миньоны, с беспокойством следящие за истерикой Генриха и новоиспечённой барышней, едва выдавили натянутые улыбки.
-Дайте я посмотрю на вас как следует, сударыня, я поражен,- сказал Генрих, приняв уже задумчивый вид, так что никому не было ясно, что у него на уме, - когда я вас только увидел здесь, мне показалось, что я узнал вас. Но теперь приглядевшись, я понял, что мне действительно только показалось. Вы не Натаниэль Де По. Нет. Вы не он. Больше я его не увижу, этого безумца Де По. - Генрих грустно улыбнулся.
- О, государь, - воскликнула Натали, - если бы я знала, что вы будете о нём так сожалеть, то никогда бы не разоблачила себя. Но мне пришлось. Если теперь я не смогу быть рядом с вами, потому что я женщина, то я проклинаю день, когда я родилась! Но заклинаю вас, Ваше Величество! Посмотрите на меня пристальнее. Я и есть Натаниэль Де По.
Генрих впился глазами в ее заплаканное лицо.
- Полно, мой друг. Или я престану любить вас за то, что вы женщина? Это было бы по меньшей мере неблагодарно с моей стороны, а по большей мере недостойно мужчины.
- Так значит вы меня ещё любите? - самым счастливым и нежным голосом спросила госпожа Де По.
- Всегда.
- Слава Богу, ну так какой у нас план? - обведя всех неутомимым взглядом, поинтересовалась графиня Де По.
- План? - переспросил Генрих с нежной задумчивостью на лице. - Нет никакого плана.
- Вообще-то есть, Ваше Величество, - тут же нашлась Де По.
- Неужели? - не удержался от язвительного тона король.
- Именно. Мы останемся здесь, до тех пор пока Шико и Маринус не прибудут к нам с помощью. Я послала Роксану им вдогонку, и мы можем надеяться, что они придут.
- Вы на это надеетесь? Это смешно, - бросил король.
- Со всем уважением, мой король, это ни разу не смешно.
- Чуточку смешно, моя милая.
- Как вам угодно, Ваше Величество.
- Нашли время отпускать остроты!
- Прошу прощения, Ваше Величество.
Генрих сжал губы и заходил туда-сюда, насколько разрешало помещение библиотеки. Наконец, он остановился напротив мадмуазель Натали Де По.
-Я не понимаю, зачем вы явились сюда, сударыня? При нынешних обстоятельствах это просто безумие.
-Я хотела спасти вас, но я еще не придумала, что делать.
-Довольно, этого от вас и не требуется, сударыня. Как вы могли подвергнуть себя такой опасности. Тем самым обрекая меня на невыносимые мучения?
-Мне пришлось убить Де Витто, он понял, что я не герцогиня Монпансье, хотя поначалу обман и удался. Но я вряд ли смогу обмануть охрану, чтобы вывести еще и вас.
Генрих прервал ее нетерпеливым жестом и голосом полным боли воскликнул:
-Зачем? Зачем? Зачем вы явились сюда, я думал вы уехали, вы в безопасности!
-Я должна была что-то сделать, если помощь Шико и Маринуса не поспеет!- в отчаянии сказала Натали, сложив молитвенно руки.
-Ничего уже нельзя сделать.
-Я могу умереть подле вас, это все, чего я хочу. Если я не смогу спасти вас, то умру! Да, я не мужчина, и все это время я притворялась по личным и глубоко секретным причинам, но я снова буду служить вам, Ваше Величество!
- Вы нам никак не поможете! Но я приказываю вам под маской герцогини Монпансье немедленно покинуть этот замок, сию же секунду уходите, так же как пришли!
- Нет!
- Я вам приказываю!
- В таком случае я не слушаюсь вашего приказа.
- О! Это измена! Учтите, я не прощу вас. Немедленно уходите!
- Я не могу. Там уже все наверняка на ушах стоят.
- Только из-за этого?
- Нет. Я хочу остаться здесь до конца, каким бы он ни был.
- Вам непременно хочется умереть, узнаю старину Натаниэля Де По.
- Благодарю, сир.
- Это не комплимент, - скрыл улыбку Генрих.
- А что Чёрная Лилия? - спросила графиня Де По.
- Что Чёрная Лилия?
- Он выдвигал уже требования?
- Я не намерен с вами это обсуждать, - высокомерно отмахнулся король.
- Надо полагать, потому что я женщина.
- Де По!
- Ваше Величество.
Генрих сел в кресло и пригласил сесть госпожу Де По на банкетку подле него.
- Черная Лилия, как вы изволили выразиться, - сказала Монтень с позволения короля, - ещё не появлялся, мы только знаем, что он отдавал приказы этому несчастному, - он указал на труп Де Витто.
- Может быть, уберём его тело?- предложила графиня Де По.
-А что разве вид смерти угнетает вас? - удивился Монтень, - вы только что так смело прикончили его, а теперь ваши глаза уже страшатся лика смерти. Мне не раз приходилось наблюдать, как те несчастные, что приговорены к смерти отводят свои глаза в страхе от ужасающих орудий, способных лишить их жизни и неистово молятся, но не потому что ждут встречи с Богом, а потому что хотят отвлечь свои мысли.
-Господин Монтень! Вы меня не так поняли, я не хочу лишь, чтобы труп этого человека осквернял взор короля, ну и вообще, не по-христиански это, - воскликнула Натали, она, усмехнувшись, продолжила. - Ах, сеньор Монтень, вам неизвестно, что думают те несчастные, что стоят на пороге смерти и почему они молятся Богу. Оставьте им их смертные муки и утешения и скажите лучше, есть ли у вас здесь какой-то тайный ход?
-Как вы видите - нет. Я ничего не таю, ни от себя ни от других, - слегка уязвлено ответил Монтень.
-Тогда, - Натали с живостью подскочила поочередно к каждому из окон, вид из них открывался на луг, огород и заснеженные холмы Сен-Мишеля. Внизу, на уровне второго этажа, тянулась крепостная стена.
-Тогда, - повторила она, - быть может, выбросим его из окна?
-Может, лучше выставим его за дверь? - предложил Можирон.
- Или подвесим за ноги и вывесим на стене? - разошелся Шомберг, хохотнув.
-Давайте помолимся за упокой его души, Вы же убили Де Витто,- сказал Генрих.
- Да Ваше Величество, но он убил Ле Га и покушался на мою честь и жизнь, - тут же возразила Натали.
-Я вас не осуждаю, - отозвался король, извлекая костяные четки.
Монтень скептически отнесся к тому, что кто-то собирается молиться, когда пришло время действовать.
-Нет, я ничего не имею против молитвы, - огласил он слушающему его Келюсу, - но всему свое время, даже молитва может быть не вовремя.
-Вы ошибаетесь, сударь, - Де По встала с колен, - никогда не рано молиться и никогда не поздно, исключая, конечно, те случаи, когда ты уже мёртв, сейчас самое время обратиться к Господу, дабы он просветил наши умы. А мне, разумеется, хочется покаяться. Не ровен час, мне придётся прощаться с жизнью.
Генрих благосклонно молчал, давая им разобраться. Он чувствовал себя сейчас более живым, чем когда-либо на протяжении своего неспокойного царствия.
-Давайте постучим в дверь и скажем, что Де Витто умер от эпилептического припадка или от желудочных колик и болей в горле! - рассмеялся Можирон. Присутствующими овладело то отчаянное веселье, что обычно настигает людей в минуты страшной опасности, поддерживая бодрость духа и вселяя в тело и душу последние силы пред решающей чертой, разделяющей жизнь и смерть навсегда.
-Давайте же, Келюс, стучите! - поддержали его другие миньоны.
-Пусть лучше Монтень, - ответил Келюс, - по праву он хозяин дома.
Вдруг в дверь постучали с другой стороны.
Пуату.
Шико увидел, что герцог де Бурбон развернулся к нему, но никак не мог управиться с гарцевавшим конем.
-Роксана! - закричал Маринус.
-Маринус! Маринус! - во все горло заорала проходимка.
-Маринус! - воскликнул Шико в свою очередь, - берегитесь!
Он заметил, что глаза лошади герцога опасно и бешено вращались, конь закусил удила и возбуждаемый криками захрапел.
Роксана, не умеющая управлять своей лошадью, на полном скаку приблизилась к Маринусу, и ее лошадь наскочила на коня Маринуса. Оба животных встали на дыбы, пытаясь поранить друг друга копытами. Всадники пронзительно завизжали.
Конь Шико шарахнулся в сторону. Тогда Шико выхватил кнут и ударил им по заледеневшей дороге. Лошади громко заржали, конь Маринуса, силясь скинуть всадника, брыкался, поднимая то заднюю, то переднюю часть крупа, становясь в свечку и неистово мотая головой.
Маленький всадник, вцепившись в гриву и луку седла, позабыл об удилах. Конь стал неуправляем. Тут же лошадь Роксаны пошла в атаку и с силой ударила коня герцога. Конь Маринуса всхрапнул, кровавая пена пошла из его пасти, и он упал навзничь, увлекая за собой всадника. Роксана также упала, ее лошадь испуганно отскочила. Маринус и Роксана, невероятным образом сцепившись, покатились стремительно вниз с обочины.
Шико моментально спешился и побежал за ними. Скатившись вниз на подошвах ботфорт, он ловким движением, пользуясь своими длинными руками, успел схватить два тела прежде, чем на них свалился мертвый конь.
Роксана сама взбрыкнула словно лошадь и эти трое повалились на снег в разные стороны.
Тяжело дыша, Шико взглянул на Маринуса. По щеке герцога текла струйкой кровь. Зрачки герцога до того расширились, что его глаза потеряв синеву, стали черными. Губы посинели. Из груди вырывалось прерывистое дыхание. Шико бросил взгляд также на Роксану, она сидела расставив руки и ноги наподобие деревянной куклы, ее лицо кажется было в порядке.
-Все целы? - спросил Шико, против его воли голос охрип от волнения или от мороза.
-Да, - выдохнул Маринус, он попытался встать, но силы его оставили.
Шико вскочил на ноги и подал герцогу руку, подняв его.
-Я цел, ничего не сломлено, - пробормотал Де Бурбон, судорожно поправляя свою одежду.
-Тогда стойте, ваша светлость, - сказал Шико, ласково придерживая одной рукой Маринуса, а другой помогая Роксане, - а вы, сударыня, не пострадали?
Роксана встала и сказала тоном спокойным:
-Маринус, я гналась за вами до самой границы!
-До самой границы чего? - тоненьким голосом осведомился Маринус.
-До границы Перигора!
-У вас кровь, ваша светлость! - прервал их разговор Шико, наклонившись над Маринусом, он снял перчатку и пальцами стер кровь на его лице. На щеке оказалась небольшая царапина.
-Ах! - вскрикнул Маринус, - лицо изуродовано!
