сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 63 страниц)
Натаниэль подошел к бедной девушке и поднял ее:
-Успокойтесь, дорогая, с королевой все будет хорошо.
Маринус вмиг поменялся в лице и обратился к королеве:
- Если бы эта женщина повела себя так в присутствии другого человека, а не нас, Ваших преданных слуг, Вам бы это весьма навредило. Не печальтесь и благодарите Бога, ибо Монсеньор, Ваш брат, спасен.
Эти слова ободрили Маргариту.
- Но это еще не все, - обратился Натаниэль к королеве, - мы бы хотели поговорить о деле, наконец, потому что время не терпит более.
-О чем вы толкуете?
- О заговоре Черной Лилии.
Маргарита не стала скрываться на этот раз, принимая невинный вид, ибо в ее душе клокотала обида и злость. Она доверила письма этим людям, а они без зазрения совести вскрыли их, узнали о заговоре и тут же переметнулись на сторону короля, не поддержав ее партию. Именно поэтому она открыто спросила:
-Чего вы хотите от этого дела?
- Мадам, хочется верить, что вы попали в этот гадкий переплет случайно...- произнес Маринус.
Маргарита издала смешок:
-Вот как! Оставьте эти речи для моего брата Франсуа, у него сердце мягкое, а у меня нет.
-Но все же оно у вас есть, и оно качает вашу кровь в жилах, наполняя вас силой, и эта кровь точно такая же как и у вашего брата короля Генриха.
- Что вы этим хотите сказать?
-Только то, что вам не стоит строить козни королю Франции, если бы вы были его хорошей и верной подругой, то тогда вы бы обрели счастье и достойное вам положение.
-Этого никогда не будет, Генрих ненавидит меня и портит мою жизнь еще с детства.
-Мадам, вы преувеличиваете, - с нескрываемой насмешкой сказал Натаниэль.
-Да как вы смеете! Что вы вообще из себя представляете, в результате всех этих манипуляций вы пытаетесь склонить меня на сторону короля, хотя я предполагала, что вам близки интересы лишь Фландрии и Вильгельма Оранжа. Или в вашем дьявольском плане замешан и король Франции?
-Мадам, нет никакого дьявольского плана. А вы себе сооружаете эшафот своими действиями и связями с проклятыми Гизами.
-Не говорите о них так, не вам судить.
-Вы запятнали себя общением с ними, они ненавидят Валуа и работают на Филиппа II, неужели и вы погубите своими же руками свой дом?!
-Я вижу, что Генрих основательно поработал над вашими убеждениями, пропитав вас этими ядовитыми мыслями, - Маргарита презрительно скривила губы.
-Все наоборот, - Натаниэль с вызовом посмотрел на королеву.
Маргаритой вдруг овладел приступ ненависти, она вышла вперед и сказала яростным тоном:
-Не думайте, что вам удастся обмануть меня, не думайте, что я не понимаю, что вы опутали всех своими сетями, и я, которая знаю вашу тайну, могу в любой момент погубить вас.
-Мадам, - нарочито медленно ответил Маринус, - мы погубим вас вернее и быстрее, чем вы нас, ибо у нас на руках есть ваши письма к Черной Лилии. Доказательство того, что вы готовили смерть короля вместе с Гизами.
Маргарита отвернулась, ее лицо приняло отрешенное выражение, и она проговорила, не скрывая горькой интонации:
-Тога пусть каждый останется на своих позициях. В конце концов мы всегда можем договориться.
Голос королевы, ее отчаяние, ее содрогающийся стан не разжалобили братьев Бомонт, что заставило Маргариту усомниться в присутствие у них души.
-Это так, Мадам. Пожалуйте к королю, нехорошо заставлять Его Величество ждать, - повелительно возвестил Натаниэль.
Маргарите оставалось утешаться только тем, что по крайней мере они не достигли нужных договоренностей.
Королева Маргарита вошла к своей матушке одна, а герцог Де Бурбон и граф Де По удалились. В покоях Королевы-Матери сама Екатерина Медичи все еще лежала в постели, король сидел у ее изголовья в яростном расположении духа, что было заметно по топорщащимся усам и дрожащим рукам.
-Как вы могли, Мадам! Вы же ручались за то, что герцог Анжу никуда не денется!
-Дочь моя, вы должны ответить!
Королева-Мать и Король заговорили одновременно, потом оба замолчали, как бы уступая друг другу в праве сыпать обвинениями.
-Ваше Величество, - ответила Маргарита, - я отвечаю, что оказалась обманутой так же, как и вы. Однако могу поклясться своей жизнью, что отъезд моего брата не нанесет никакого урона службе короля и что он отправился в свои владения с единственной целью - подготовить все необходимое для своего предприятия во Фландрии.
-Мы обсудим это, - внезапно смягчился король, - я не сержусь на Франсуа, если только он не обижается на меня за этот арест. Это был даже не арест, а так пустяк. Во всем виноват Бюсси! Это произошло из-за него. Правда, матушка?
Королева-Мать бросила на Маргариту предупреждающий взгляд. И она ответила, сжав зубы:
-Ваше Величество, ни я, ни герцог Анжу ни капли не винят вас в том, что произошло. Это действительно недоразумение. И то, что мой брат покинул Париж говорит лишь о том, что он всецело предан вам и Франции, и фландрийская компания лишь призвана прославить ваше имя.
Генрих будто не слыша этих оправданий, продолжил:
- Вы знаете о том, что ко мне пришел настоятель монастыря Святой Женевьевы и рассказал о том, что посреди ночи к нему ворвался Франсуа и требовал освобождения Бюсси, Настоятелю удалось обоих запереть в келье, но они проделали дыру в стене и бежали!
Маргарита изобразила, что ничего не знает об этом, когда в действительности было договорено с настоятелем, что он поступит таким образом, чтобы на него не пали обвинения в помощи в побеге.
-Подумать только!- Король вскочил с постели, - все это требовало подготовки! Такой хитроумный побег вот так просто не устроишь. Кто-то пронес веревку! Кто-то подготовил лошадей.
Генрих пронзил сестру подозрительным взглядом.
-А ведь это мог сделать кто-то, кто имеет постоянный доступ к Монсеньору и постоянный выход из стен Лувра, - ответила, не поколебавшись, Маргарита.
-Что? Кого вы имеете в виду? - глаза Генриха заблестели.
-Сегодня вечером герцог Бурбон и граф Де По сопровождали меня к Франсуа, и потом заходили к нему много раз.
- Это совершенно неосуществимо, глупый вздор! - раздраженно ответил король.
-Это не так, - вмешалась Королева-Мать, - этим двоим нельзя доверять, я говорила вам, сын мой, что их прислал король Наваррский!
Оба они тут же посмотрели на Маргариту, будто она могла подтвердить это.
-Но король мой муж не причастен к этому, он свел с ними совершенно недолгое знакомство в пору их пребывания в По. Я бы скорее заметила, что они целиком и полностью люди принца Вильгельма Оранжа и преследуют здесь лишь интересы фландрийцев и голландцев. Забывая о том, как это отразиться на Франции.
Король нахмурился.
-А еще они дьявольски хитры, - заметила Королева-Мать.
-Это уже не ваша забота. Женщины мало что смыслят в политике. Прошу вас удалиться, - королем овладели мрачные мысли, что тут же отразилось на его лице.
-Ваше Величество, - кротко спросила Маргарита.
-Да?
-Могу я покинуть Лувр?
-Разумеется. Я подготовлю все для вашего отбытия в Наварру.
Королева Наваррская вышла с улыбкой на лице.
Но ее ликование вскоре сменилось отчаянным ожиданием, наполненным все новыми и новыми опасениями и по поводу своей безопасности и свободы. День тянулся за днем, братья Бомонт все еще не приводили свои угрозы в жизнь, полагая, что весьма крепко держат королеву на поводке. Маргарита понадеялась как можно скорее отбыть в свое королевство, чтобы избавиться от шантажистов и просить совета и помощи у испанского короля. Но и этому не суждено было сбыться.
Королева-Мать не придавала значения стараниям дочери поскорее уехать в Наварру и неохотно и без интереса отвечала на вопросы об отъезде, отодвигая этот вопрос на дальний план. Король Генрих отвечал ласково и убедительно, что назавтра займется этим вопросом и при этом тут же забывал выполнить свое обещание, что натолкнуло Маргариту на подозрения, что Совет Иеровоама в виде герцога Бурбона и графа Де По отговаривают короля от разрешения этого дела.
Воспользовавшись этим промедлением, Маргарита назначила встречу герцогу Де Гизу Генриху Меченному. Они условились встретиться в монастыре Святого Бенедикта, настоятельница которого была тетушкой герцогини Неверской, подруги королевы Наваррской.
Меченный явился в назначенный час в маленькую тёмную келью, где скрытая мраком, его ждала Маргарита.
- Мадам, вы здесь? - Меченный не мог разглядеть её в темноте.
- Друг мой, я здесь, - нежно ответила королева, втайне радуясь тому, что ее лицо скрыто и не выдает всех потаенных чувств ее сердца.
- Что ж, я должен так много вам сказать, Ваше Величество, - неожиданно переходя на раздражённый тон сказал Меченный.
Маргарита изменилась в лице, хотя этого и не было видно. Но как велико было её разочарование, ведь она ожидала встретить трепетного любовника, а уж потом сообщника в лице герцога Де Гиза. Однако её голос в начале встречи выдал романтичное настроение и тем более сильным показалось Маргарите унижение от резких и грубых слов Меченного.
- Говорите, сударь, я пришла именно за этим, чтобы обсудить наши общие дела, - как можно более ровным голосом произнесла Марго, слезы потекли по ее щекам.
- Мадам, новости, приходящие из Лувра, шокировали нас всех! Вы сделали всё с точностью наоборот! Как мы могли довериться вам! Вместо того чтобы расстроить поход Анжу во Фландрию, вы ускорили его наступление, - не замечая чувств королевы, или же намеренно игнорируя их, гневно высказался герцог де Гиз.
- Это не моя вина!
- Ну конечно! Я думал, что на вас можно положиться, но вы оказались бессильны.
- Это всё происки Де По и Бурбона, они помешали мне. А ведь вы обещали, что Чёрная Лилия убьёт их, - с обвинительной страстью воскликнула Маргарита.
- Если они стоят на вашем пути, то я советую вам самой избавиться от них.
Герцог развернулся на каблуках, чтобы уйти, но в темноте наткнулся на невидимый выступ стены. Не издав при этом ни единого восклицания, при этом сопроводив столкновение громким лязгом шаги, Меченный как можно скорее покинул келью.
Маргарита думала, что разразиться рыданиями от такого холодного приема, но как только ее любовник ушел, она поняла, что глаза ее сухи, а сердце очерствело.
Во дворе монастыря герцог Де Гиз уселся в поджидающие его носилки, не отмеченные никакими знаками, дабы сохранить инкогнито. Внутри его уже поджидала Екатерина Монпансье. По своему обыкновению она накинулась на брата с бесцеремонными расспросами и оскорбительными заявлениями в сторону королевы Маргариты.
Меченый не спешил ее осаждать, так как и сам был зол на любовницу. По ее вине он провалил все указания, полученные от Черной Лилии, и в любой миг мог лишиться поддержки испанского короля. А Филипп II был его единственной опорой в деле захвата французского трона. Только влиятельный испанский монарх мог одержать перед Папой законность притязания Гизов на престол.
-Генрих, брат, - Екатерина прикоснулась к манжету на руке герцога Де Гиза, - ты не находишь, что все наши беды исходят от этих проходимцев, нахальных братьев Бомонт? Они нас окружили, загнали в угол.
- Они нас осаждают как наш батюшка осаждал Милан.
-Только мы не должны погибнуть в этой войне, дорогой брат. Мы должны ударить первые.
-Скольких убийц мы уже подсылали! С этим делом не справился даже Черная Лилия, черт его побери!
-Тогда, мой брат! - с неожиданным воодушевлением воскликнула Екатерина Монпансье, - отдайте их мне! Прошу, я расправлюсь с ними по-своему! Я знаю, как устроить все так, что они не уйдут от праведного возмездия!
Лицо герцогини сияло от предвкушения задуманной ей идеи.
-Действуйте как считаете нужным, - с горечью отозвался Меченный, который перестал верить в успех этого предприятия. И в отличии от сестры не отличался ни ее мужеством, ни настойчивостью, ни целеустремленностью.
Монастырь Св. Августинцев. 1578г. .. Декабря.
Зимняя ночь была исполнена холода и темна как могила. Ветер нагнетал в небесах мрачные чёрные тучи. Внутри этого монастыря в одной из келий, у входа которой всегда дежурили гвардейцы, содержался барон Де Вито. Немалый список его страшных преступлений начинался с убийства всех своих родственников по материнской линии. В наследство мать Де Вито оставила ему свой родовой замок, но её родня стала оспаривать право на владения. В ответ Гийом Де Вито лишил жизни всех и каждого, претендовавшего на его земли, не гнушаясь никакими средствами.
Кровавый след продолжился в Тулузе, где барон убил некоего графа, нанёсшего ему оскорбление. Из-за того убийства Де Вито судили, но вернувшийся из Польши король Генрих III помиловал его из-за ходатайства герцога Анжу. Обосновавшись в Париже Де Вито, ничуть не умерил свой пыл, но напротив пользуясь покровительством принца, учинил несколько мерзких и бесчестных дуэлей. Однажды граф Де Милло лучший друг сеньора Ле Га и миньон короля разозлился на Де Вито и в гневе убил его пятнадцатилетнего брата, служившего пажом у герцога Анжу. Де Вито не остался в долгу, разъяренный и убитый горем, а он очень любил своего брата, барон погнался за Де Милло и заколол его без всякого вызова, бросив тело на дороге. Это громкое убийство никак не могло сойти с рук Де Вито. И король Генрих III отдал его под суд. Чудом убийце удалось избежать смертной казни и теперь он томился в заключении в монастыре Св. Августинцев, откуда надеялся сбежать, чтобы присоединиться к своему господину и отправиться во Фландрию.
Миновала полночь, но барон не спал. Этот человек был небольшого роста и довольно тщедушного телосложения, он сидел на каменной скамье, прислонясь спиной к холодной стене монастыря. Услышав разговоры за дверью, Де Вито выпрямился.
В непроглядной тьме появился свет свечи и в келью, скрытая полумраком, вошла монахиня с молитвенником.
- Настоятельница? Для чего вы посетили меня в столь поздний час, матушка? - спросил Де Вито.
- Я пришла помолиться за вас, - ответила монахиня.
В её голосе Де Вито не узнал мать-настоятельницу, казалось, это была молодая благородная дама.
- Прошу прощения, сударыня, я не расположен читать псалмы.
- Для чего же расположена ваша душа, барон Де Вито?
- Более всего для мести. Но кто вы? Ангел?
- Можете считать меня ангелом мщения.
- Вы пришли отомстить мне за мои злодеяния?
- Нет, но вручить меч, для свершения мести.
- Я не понимаю вас, ангел.
Монахиня открыла своё лицо, и свет свечи упал на нежный лик герцогини Монпансье. Она обладала невысоким ростом, но при том очень женственной выразительной фигурой. Ее черные как смоль волосы красиво обрамляли круглое белое лицо с огромными черными глазами, пленяющими своим кровожадным блеском.
- Я герцогиня Екатерина Монпансье из Лотарингского дома.
- Ваше Высочество, Лотарингская принцесса, какая честь для меня, но чем я обязан такому высочайшему посещению?
Монпансье самодовольно улыбнулась, оценивающе осмотрев барона. Несмотря на кажущуюся слабость его положения, ветхий наряд и худобу, в нем безошибочно читалась уверенность в своей непобедимости. Такие люди импонировали герцогини, она терпеть не могла слабых мужчин.
- Как я уже говорила для мщения, - ответила Екатерина.
- Неужели я виноват перед вами, сударыня?
- Нет. Я предлагаю вам отомстить за самого себя.
- О! я непременно так и сделаю, как только выберусь отсюда.
- Но как вы собираетесь отсюда выбраться?
- Пока не знаю, сударыня.
- Однако я знаю способ. Мой брат герцог Де Гиз имеет влияние на герцога Анжу. Он попросит его поручиться за вас перед королем. Да и мой брат сам в случае чего может поспособствовать вашему освобождению. Я ручаюсь, что он согласиться, с вас будут сняты все обвинения.
- Сударыня, если я правильно вас понимаю, я должен буду сослужить взамен этого некую службу.
Барон Де Вито отошел к окну, откуда лился слабый поток лунного света, высветившего его профиль и посеребрившего его светлые локоны, ставшие почти серыми в камере.
- Именно, - без обиняков ответила Екатерина Монпансье.
- Что ж, давайте не будем темнить и поговорим откровенно, я правильно понимаю, что речь идёт об убийстве.
- Вы очень проницательны.
- Вы очень смелая дама. И я с радостью убью негодяя, посмевшего обидеть вас.
Герцогиню невозможно было подобно другим женщинам впечатлить лестью или комплиментами, она ценила только поступки, а не слова, поэтому она ответила с насмешкой:
- Тем более, что вам не составит это и малейшего труда. Ведь те, кого я прошу убить, совсем не владеют шпагой.
- Речь идёт не об одном человеке? - барон Де Вито был заинтригован, но не испуган, ведь ему уже приходилось сражаться одновременно с несколькими дворянами и всегда выходить победителем, благодаря своей дьявольской ловкости.
- Их двое. Это братья Бомонт, Маринус Де Бурбон и Натаниэль Де По.
- Сударыня, признаться честно я наслышан об этих господах.
На худом треугольном лице Де Вито отразилось некоторое замешательство.
