сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 63 страниц)
- Я всегда думал, что ненюфары ничем не пахнут, - заметил король, которого трудно было узнать из-за квакающего голоса и зелёной кожи.
- А меня всегда тошнило от их приторно-сладкого запаха, - скривился Шико.
- Подойди ко мне, Де По, - позвал король.
Натаниэль осторожно, словно боялся Генриха подошёл и, держась чинно и благородно, встал пред королём на одно колено и поцеловал руку, благоухающую розами и лавандой. Генрих с замиранием сердца проследил за Де По взглядом и осторожно коснулся пальцами запястья графа.
- Вы взволнованны, сударь, - понизив голос, спросил Генрих и заглянул Натаниэлю в глаза, - ваш пульс участился. Вы заболели, ангел мой?
- Генрих, ты каждый раз с такой надеждой спрашиваешь, не заболел ли кто, что я боюсь за твоих любимцев. Ты чего доброго отравишь их, чтобы самолично полечить. Бойтесь же! Ничего не пейте и не ешьте из рук короля. Хорошо же, что он так беден, что не делиться ни с кем едой и вином, - встрял Шико и тоже взялся слушать пульс Генриха, и даже приложился ухом к груди короля.
- Что вы там слушаете, господин Шико, как часто бьётся сердце нашего государя? - поинтересовался Келюс.
- Я совсем ничего не слышу, у него нет сердца. Если бы оно у него было, то у меня был бы сейчас маркизат или аббатство.
-Прекрати городить глупости, - зевнул король, - я слышу уже как кричат, что ворота закрывают, нам надобно отправляться спать. Завтра наутро казнь этого изменника и необходимо хорошо приготовиться. Натаниэль, постой, я хочу поговорить с тобой сегодня. Мне интересно послушать твоё мнение по поводу рождения Адониса, почитаем "Застольные беседы" Плутарха.
- Простите меня государь, я вызвался нести караул. Я не могу, ваше величество, принять ваше предложение, хотя моё сердце страстно желает этого.
- Ты же знаешь, что можешь. Я от всех дел освобожу тебя, - ответил король.
- Я знаю, но сердце остерегает от этого, - горько сказал Натаниэль и среди первых покинул королевскую опочивальню.
Маринус поспешил за братом, отвесив поклон королю, и выглядел весьма озадаченным. Королевские миньоны, пожелав доброй ночи, разошлись по своим покоям. Остался только Шико. Шут проследил за тем, как Генрих без единого слова забрался в кровать и накрылся с головой одеялом.
- Доброй ночи, сын мой, - благодушно пожелал Шико и повернулся к дверям, чтобы уйти. В ответ он услышал тоненький всхлип.
- Генрике, ты плачешь?
Нет ответа.
- Чего это тебе вздумалось? Ну-ка, кто тебя обидел, моя крошка? - Шико залез на Генрихову кровать и силой отобрал у короля одеяло, - неужто ты обиделся на то, что я выставил тебя нищим?
- Нет, я и правда гол как сокол.
- Тогда на то, что я назвал тебя завистником и зелёной жабой?
- Нет, это было весело.
- Тогда тебя, наверное, накрыла ностальгия по Польше. Ах, какой ты там был король! Вот это было время! Как поляки много потеряли, когда ты дал от них дёру. Даже странно, что ты проиграл судебное заседание! Даже Папа не поддержал тебя, и эти поляки выбрали себе другого короля вместо тебя.
- Да нет же, это тут вообще ни при чём.
- Так что же?
- Мне больно.
- Я позову лекаря. - Шико вскочил, бросив шутки в сторону.
- Нет-нет, я не болен. - Генрих схватил Шико за руку и усадил рядом с собой, - у меня душевная боль.
- Ах, вот как, милок, - сочувственно протянул Шико и подбодрил друга нежным и добрым взглядом.
- Никто не любит меня, Шико.
- Неправда, я тебя люблю, не каждый день, конечно, чаще по средам, в остальные дни у меня выходной.
Генрих слегка улыбнулся.
- Ещё на праздники, я тебя всегда вспоминаю. На прошлое Рождество я тебя любил. Все время про тебя думал.
- Тебя же не было со мной на прошлое Рождество. Ты куда-то пропал, я думал, что ты умер.
- Ну, да я был всего-то в аббатстве у своего дружка.
- Мог бы и предупредить, я так огорчился, что чуть не согрешил на Рождество, когда положено радоваться, а я печалился из-за тебя.
- Ну-ну, грех этот будет на мне, сын мой.
- Шико.
- Да, Генрих.
- Шико, как ты думаешь, Натаниэль и Маринус любят меня? Я имею в виду, зачем они служат мне? Я беден, и все меня ненавидят. Их могут убить из-за меня.
- Не знаю, может, у них извращённый ум как у тебя? Ты преувеличиваешь свое жалкое состояние.
Генрих привстал и сел напротив Шико.
- Он был так холоден со мной.
- Кто?
- Натаниэль.
- Нет, тебе показалось, Генрике.
- Может, мне надо было быть настойчивее?
- Нет, не думаю.
- А ты, так разнежился в объятиях Маринето.
- Он меня не обнимал.
- Но прикасался к тебе. Как это было? Я заметил, что Маринучо смотрел на тебя ласково, и признайся, его прикосновения были такими же?
- Нет. Обычными.
- Врунишка.
- Спокойной ночи, Генрих.
- Подожди, я уверен, раз ты не решаешься, он сам даст знак тебе, Маринус хотя и сдержанный, но ...
- Хватит придумывать! Ты это специально говоришь, чтобы как-то оправдать свои дурные наклонности к Натаниэлю. А у меня с Маринусом нормальные дружеские отношения.
Король не обратил внимания на эти слова.
- Так вот, сдержанные натуры в любви проявляют себя пылко и безудержно.
- Я ухожу. Пока.
- Шико, не уходи, прошу тебя.
- У меня есть чем заняться получше, чем сидеть тут с тобой.
- Останься, здесь.
- Нет. Не хочу.
Генрих опять накрылся с головой одеялом и зашмыгал носом.
- Я не могу, Генрих, я собираюсь пойти и выкупить свой кинжал. Но как только я закончу, я приду к тебе.
Генрих жалобно застонал.
Нам известно, что господин Шико покинул Лувр после разговора с королём.
Время от времени Шико действительно пропадал из королевской резиденции по каким-нибудь важным делам. Он имел такую особенность исчезать, ничего никому не объясняя. Сам Шико считал такие отлучки весьма полезными для их отношений с неким Валуа. Чтобы не надоедать капризному монарху, который, как и все сильные мира сего, обладают переменчивым нравом и непостоянностью в привязанностях. Шут старался пропадать на короткое время, но иногда случалось так, что и подолгу не приходил к Генриху. Теми самым, сими мерами Шико вызывал бурю ревности и бесконечно подогревал к своей личности королевский интерес.
Таким он был, наш Шико, даже не подозревавший, что любовь Генриха настолько сильна, что король желал бы никогда не разлучаться со своим шутом, но лишь из истинного уважения к своему другу не хотел тиранить Шико и лишать свободы действий.
Шико, Антуан Себастьян Д'Англере, был необыкновенным человеком. Редкий проницательный ум, в сочетании с нежным и благородным сердцем. При дворе Шико многие ненавидели, во многом из-за злых шуток и точных острот, которые заставляли краснеть даже самых высокородных дворян. Его называли назойливой мухой, гадюкой, иезуитом.
Те кто был поумнее, например, Гизы и тот же герцог Анжу опасались и побаивались шута как хитрого политика и шпиона короля.
И вот Шико, движимый сентиментальными привязанностями, решился отправиться на поиски кинжала, того что был подарком короля Генриха. Шико предпринял опасное путешествие в место, противоположное Лувру. Он отравился ко Двору Чудес на кладбище Невинных, в этом месте Шико в последний раз чувствовал благородную тяжесть своего кинжала за поясом, прежде чем его украла цыганка.
Кладбище было -зловонное, страшное проклятое место: там в мистическом ужасе и жила Марикита. Перебарывая в себе суеверный страх, Шико перекрестился, пожал рукоятку своей шпаги, преисполнившись решимости шагнул навстречу ужасам и мертвецам и прочей нечисти. Помимо реальной угрозы наткнуться на оборотня или вурдалака, Шико ещё думал о ворах разбойниках и убийцах, которые жили здесь среди мёртвых точно призраки. На кладбище проходили сборища цыганских вождей, где они делили добычу и решали дела своего тёмного мира, выборы Великого Кезра, оргии и даже смертоубийства младенцев, которых съедали ведьмы и колдуны.
Размышляя об этом, Шико был рад, что давно уже вышел из младенческого возраста. Среди могил и надгробий он заметил движущуюся тень. Шико немедленно спрятался за каменным крестом и стал наблюдать. В лунном свете напротив склепа появился цыган. Он был молод, высок и жилист, одет в холщавую длинную сорочку и оранжевого цвета тогу, завязанную на венецианский манер, в ушах и в носу у него были золотые серьги.
Шико решил проследить за цыганом. Египтянин продвигался вглубь кладбища, скользя меж мраморными надгробиями и открытыми ямами, источавшими зловоние разлагающихся трупов. Бесшумно и как можно осторожнее Шико следовал за ним неотступно. Наконец цыган встретил своих собратьев: четверых мужчин, они встали в кружок и о чем-то стали говорить, размахивая руками и зубоскаля, как собаки.
Потеряв надежду, что-либо выяснить, Шико принял решение незаметно ретироваться. Но один из египтян, тот за которым с самого начала следил Шико, заметил, движение среди могил.
Шико сразу понял, что его раскрыли, быстро прикинул, что будет выгоднее: сражаться или попытаться уладить дело миром. Однако на второе шансов почти не было, но, быть может, кошель с деньгами, приготовленный для Марикиты, чтобы выкупить кинжал, мог поправить дело. Правда, это означало бы, что Шико останется и без кинжала и без денег, хорошо было бы при этом не расстаться с такой малостью как жизнь.
Пятеро египтян вытащили ножи и пошли искать Шико. Он же поступил так: выпрямился во весь свой немалый рост и громко откашлялся. Внимание разбойников сразу же обратилось к нему.
- Господа, прежде чем вы зададите вполне разумный вопрос, что я тут делаю, я спешу поклониться вам и выразить своё почтение, а так же превеликую благодарность за спасение своей жизни.
Египтяне переглянулись в полном недоумении.
- Но мы вовсе не собираемся спасать тебе жизнь, а даже наоборот, мы лучше убьём и ограбим тебя, странный господин, - ответил один из цыган.
"Жаль, - подумал Шико, - что я не разглядел как следует тот жест пальцами, который сделали Бурбон и Де По, чтобы эти противные египтяне стали подобрее".
- А вот и нет! Помните, как столько-то дней назад вы спасли кучку дворян и спрятали их в подземелье. Так вот, я и мои друзья шлют вам благодарность за это. И передают вам этот кошель с деньгами.
- Ничего не помню, - буркнул один из египтян, угрожающе оскалив зубы. Другой, более смышленый, остановил его и поднял с земли кошель Шико.
- Ну и что ты хотел?
Цыгане заулыбались и стали намного добродушнее, не только из-за денег, но и потому что припомнили Шико.
-Ну, а теперь мы, пожалуй, убьём тебя. - не унимался самый воинственный. Шико пробрал холодный пот, но он надеялся спастись, если дело дойдет до сражения, опираясь на свое умение фехтовать. Хотя в уличной драке, где никто не соблюдал принципов, такое умение могло бы оказаться бесполезным. Поэтому Шико прибегнул к другому своему оружию, не менее острому, хитрости.
- Подождите, я ещё хотел передать привет одной своей спасительнице по имени Марикита.
- Мариките?
- Да-да, я ко всему страшно влюбился в нее, и мне жизнь не дорога, если я не прильну устами к её загорелой шейке.
Египтяне дружно рассмеялись.
- Так тогда шёл бы в Жаренный Петух, где она время от времени работает.
Даже таким вурдалакам и людоедам, как цыгане, была не чужда любовь.
- О, я туда отправлюсь прямо сейчас, раз так. - Шико раскланялся.
- Это вряд ли, ты никуда не пойдёшь, - ответил тот самый горячий египтянин, который возненавидел Шико с первого взгляда.
- Нет, пусть идёт, он был с нашими друзьями, они показали знак, мы не обидим его для господина де Бурбона и господина Де По. Просим кстати передать им наш низкий поклон, - остановил смертоубийство вожак.
- Идёт, - сказал Шико и про себя подумал, что обязательно помолиться за преступные связи Маринуса и Натаниэля.
Таким образом, возблагодарив Бога за то, что без потерь, не считая крупной суммы денег, Шико убрался кладбища Невинных, не став покамест добычей этой ловушки для душ и тел.
Выбравшись из Чрева Парижа на улочки более благопристойные, Шико полностью успокоился, и к желанию вернуть кинжал прибавилось еще и желание промочить горло добрым вином.
Тем более, что необходимо было стрясти с этой злосчастной воровки Марикиты за все свои злоключения. Теперь, когда у Шико ничего не было, она больше не могла обворовать его.
Дорогу к Жареному Петуху Шико прекрасно знал, поэтому отправился побыстрее по знакомой дороге. По ночам этот трактир превращался в подобие знаменитого дома терпимости "Кастеллето" в Венеции. А главными гетерами сего храма любви были некоторые цыганки, а также известная нам Роксана, подрабатывающая время от времени подобным ремеслом.
Храброе сердце сей Мессалины не зря решилось вступить на такой путь. Ведь все бордели и разврат, процветающий в них, были строго запрещены Ордонансом еще 1560 года, изданным Екатериной Медичи. За нарушение королевской воли следовали немалые наказания как то: клеймение, отрезание волос, ушей и носа, удары палками, привязывание к позорным столбам и так далее. Все эти зверства в действительности не применялись, ведь церковь призывала к исправлению несчастных грешниц. Поэтому Роксане угрожала страшная казнь - быть запертой в монастыре на веки-вечные. От того Роксана и пыталась всеми силами прослыть добродетельной женщиной, распуская слухи о своей непорочности направо и налево.
Как раз этой ночью она, тщательно оберегая свою тайну от Натаниэля и Маринуса, беседовала с мэтром Гаспаром, который успел уже без памяти влюбиться в наглую вакханку и даже вознамерился жениться на ней словно маркиз де Кёвр, связавший себя священными узами с одной известной куртизанкой Франсуазой Бабу.
-Чтоб мне помереть на месте, - Роксана спряталась за спину трактирщика, - это господин Шико! И что он тут делает?
-Я пойду поговорю с ним, - заверил ее мэтр Гаспар.
-А я пойду подслушаю, - сказала сама себе Роксана, страсть как любившая сплетни.
Оказалось, что Шико искал одну египтянку Марикиту. Мэтр Гаспар Улиэль уважил его, сообщив, что Марикита сидит в комнате наверху, ожидая своего постоянного ухажера. И что она не велела кого-нибудь принимать, так как ее любовник страшно ревнив.
Пришлось Шико пустить в ход угрозы, что он нажалуется королю на их бордель, если его не пустят к Мариките. Сама цыганка, спустившись на шум, вспомнила и узнала благородного господина, у которого похитила кинжал.
Марикита позвала Шико наверх.
Роксана немедленно вернулась в свою комнату, смежную с апартаментами Марикиты, и прильнув к стене, стала подслушивать.
- Доставай немедленно мой кинжал, - приказал Шико.
- М-м-м, - промычала Роксана, представив как грозно выглядит Шико и как Марикита выполняет приказ, надо ли говорить, что под словом кинжал Рокси понимала кое-что более острое.
- Не могу, - ответила Марикита, - потому что кинжала нет!
- Как нет?! - воскликнула Роксана и прижалась к стене. - Никогда бы не подумала, что Шико евнух. Горе-то какое!
- Я знаю, что он у тебя, - настаивал Шико.
- Фу! У Марикиты? Я слышала про таких мужчин, которые выглядят как женщины, но то, что это Марикита я бы никогда не догадалась, - вздрогнула Роксана.
Ей так же вспомнилось, как ее знакомый лакей рассказывал, что у одной знатной дамы была фрейлина, с которой та имела непотребную близость. Так вот, та фрейлина не имела ни красоты и изящества, но всё равно пользовалась расположением своей госпожи. Так оказалось, что эта фрейлина - гермафродит и могла и так и эдак ублажать ту даму.
Пока Рокси будоражила себя воспоминаниями этой скабрёзной истории, разговор Шико и Марикиты дошёл до оплаты.
- Денег у меня нет, - сказал Шико, - я их все отдал твоим братьям египтянам.
- Да, он большой сладострастник, раз её братьев оказалось мало. Чёртов содомист! - плюнула Роксана.
- Немедленно возвращай мой кинжал, а то велю бросить тебя в темницу, а потом повесить.
Роксана немного запуталась, в том у кого все-таки кинжал и вообще каков он. Поэтому она решила посмотреть, что там делается, как говориться воочию. Для этого Рокси открыла потайное окошко между стенами и увидела Шико и Марикиту, уже полостью одетых.
- Ха! И пяти минут не прошло, а он уже уходит!
- Не серчай, голубчик, - сказала Марикита и обняла Шико за руку.
- Не заговаривай мне зубы, - строго ответил Шико.
- Я отдам тебе твой кинжал, коли он тебе так нужен, раз денег у тебя нет, то расплатись чем-нибудь другим.
- Это чем же?
- Да просто разговорами, - ответила Марикита. Она вынула из декольте тот самый клинок.
- Эх, бестия! - хмыкнул Шико.
- Расскажи, чего там при дворе происходит. Что носят, что разговаривают? Может, с кем-нибудь приключилось чего.
- Рассказать, то расскажу, но и ты мне про кое-кого поведай.
- Я много про кого могу поведать.
Шико расселся на лавке, раскупорил бутылку, сделал несколько глотков, и начал рассказ:
- У нас при дворе короля Генриха III всё как всегда. Вельможи плетут интриги, убивают друг друга из-за любви, но чаще из-за политики. Вот недавно, чуть твоих дружков Маринуса Де Бурбона и Натаниэля Де По чуть не зарезали в собственных постелях.
