сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 63 страниц)
- Она мертва, - констатировал лекарь.
- Но вы же обещали! - возмутился Брантом. - Вы обещали ей противоядие. Нельзя убивать вот так без суда и следствия, так подло...
- Да замолчите вы! Сеньор Брантом! - прервал писателя Натаниэль Де По, повысив голос, - я не отравлял её! Я лишь сделал вид! В кувшине была обычная вода! Никакого яда там не было, этот флакон валерьяны, способный лишь вызвать запор при передозировке, я обманул её, чтобы она призналась!
- О Боже, какое коварство, - выдохнул Брантом, которого мутило.
- Плевать на мадмуазель Шатонёф!- резко сказал Де Бурбон, - Она была отравлена акватофаной, только дурак этого не поймет. Этот яд способен проникать в поры при мельчайшем прикосновении, от яда не уберечься никакой помадой. Скорость смерти зависит лишь от дозы. Черная Лилия обманул эту бедную женщину, внушив ей, что, смыв яд с губ, она будет спасена, но это не так. Чтобы спасти короля мы должны предпринять что-то немедленно!
- Вот именно, что вы сидите, надо же что-то делать! - перепугано завопил принц. Он был до крайности взволнован, щёки покрылись румянцем, а в глазах появился сумасшедший блеск.
-Если Шатонеф умерла уже сейчас, - подал голос Брантом, - то почему король еще жив, если он жив.
-Король жив, - гаркнул Шико.
-Я могу предположить, - быстро и волнительно заговорил Маринус, - что количество яда было просчитано. Черная Лилия дал очень много яда Шатонеф, она умерла быстро, к тому же она приняла яд раньше, чем король. С момента поцелуя не прошло и часа, по степени булл на руках и тяжести болей, я могу сказать, что яд рассчитан на то, чтобы король медленно умирал. У нас есть не более 10-12 часов. Если повезет.
-Господь Милосердный!
-Пресвятая Дева Мария!
- Успокойтесь господа! - подняв руки к небу, сказал Натаниэль. - Ваше Высочество, положитесь на нас с герцогом Де Бурбон. У нас есть план.
- Дети, мои! Маленькие мои ангелочки! - Анжу распростёр руки, неосознанно копируя Генриха в словах и жестах. - Я знаю, что никто кроме вас не сможет спасти ситуацию. Не знаю, какие неведомые силы покровительствуют вам, но умоляю, спасите Генриха.
Шико не смог скрыть недоверия на своём лице во время речи Анжу.
- Но что вы собираетесь делать, сударь, при всём моём уважении, но лекарства или точнее противоядия от этого страшного яда не существует в мире, - осторожно вмешался Реми, обращаясь к Маринусу Де Бурбон.
- В этом мире не существует, - ответил Де По странным голосом.
- Но что вы намеренны делать? - спросил Шико, так же как и все прибывая в недоумении.
- Мы найдём противоядие. Шико, прошу вас не оставляйте короля ни на секунду. Вы должны сберечь его до тех пор пока мы не явимся. Монсеньор, молитесь за жизнь короля. Бюсси, никого сюда не пускайте, тем более тех, кто захочет прорваться силой. Месье Брантом, попытайтесь держать язык за зубами. Реми, уберите от сюда тело мадмуазель Шатонёф, пусть её хладный труп не оскверняет пол этой комнаты.
Маринус и Натаниэль вышли в ночь и не возвращались до рассвета.
Возле королевской конюшни братья Бомонт сели в карету и приказали извозчику ехать.
- Часовня Св. Филиппа Нери, гони! - крикнул Де По.
Карета мчалась по улочкам Парижа. Братья решили, что если бы поехали верхом то обязательно заплутали бы. Ехали молча, оба молились в душе. Карета сильно вильнула, так что Маринуса и Натаниэля прибило к левой дверце.
- Эй, кучер! Что случилось? - закричал Де По.
Ответа не последовало, но вдруг карета снова резко рванулась вперёд, а Маринус и Натаниэль подлетели к самому потолку. Карета, лёжа на боку, проехала ещё некоторое расстояние, а потом врезалась в стену. Лошади заржали испуганно.
- Скорее, выбираемся, - с трудом выговорил Маринус, подтягиваясь к дверце.
Де Бурбон высунул голову и огляделся, но на улице было слишком темно.
- Что там, Маринус?
- Не знаю.
- Вылезай скорее.
Маринус спрыгнул на снег и чуть не поскользнулся. Голова Натаниэля появилась в окошке кареты, и вдруг блеснул клинок. Мужчина в чёрном одеянии приставил шпагу к горлу Де По.
- Кто здесь? - тихо спросил Натаниэль.
- Это я, Чёрная Лилия.
- Маринус беги мы должны спасти Генриха. - выкрикнул Де По.
Де Бурбон в замешательстве уставился на Черную Лилию, а потом резко рванул в сторону.
- Стоять! - Чёрная Лилия бросился за Маринусом.
Натаниэль воспользовался этим и выпрыгнул из кареты, на ходу обнажая шпагу.
- Что вы собираетесь делать, Де По? Неужели драться со мной? - Чёрная Лилия оглянулся, упустив Бурбона из виду.
- Маринус, беги!
- Но как же... - Де Бурбон вынырнул из темноты, оказавшись совсем рядом с Черной Лилией.
- Если Генрих умрёт, я не хочу жить! - отчаянно ответил Натаниэль.
- Но вам придётся, сударь! - вдруг раздался голос Бюсси. Его высокий силуэт высветила появившаяся из-за туч луна. Стало светлее.
- Бюсси!?- воскликнули Де По и Де Бурбон в один голос.
- Что вы здесь делаете? - добавил быстро Натаниэль.
- Это не так важно, господин Де По, если вы собрались умереть сейчас, то я вам не позволю. Ведь вы мне должны, а мертвецы не отдают долгов.
- О господин Бюсси, вы сущий ангел Божий , это Он, Всемогущий Господь, послал вас нам на помощь, прошу вас остановите Чёрную Лилию. Нам с Маринусом надо бежать, вы же знаете только мы знаем, как спасти короля.
- Вы как всегда спасаете чью-то жизнь, что ж я спасу вас. Но при одном условии. Завтра после полудня вы оба ответите за все оскорбления, которые нанесли мне. Я надеюсь, более никто из нас троих не намерен откладывать эту дуэль.
- Мы согласны, господин Бюсси, - бросил Маринус.
-Зато я нет, - промолвил наконец Черная Лилия, и его голос в этот момент показался всем троим странным, как будто они только что заметили, что он искажал его намеренно.
-Вы! Приветствую вас! - сказал Бюсси, - поговорим же как мужчина с мужчиной! Оставив в покое этих мальчишек. Скинем маски, пурпуэны, если хотите, разденемся до рубашек и сразимся!
- Боюсь что ваши пассадо и ментанты, господин Де Бюсси, мне ни к чему. - ответил Чёрная Лилия и попытался ударить противника в бок.
- Ах, какой вы не ловкий, сударь, - смеясь, Бюсси уклонился с лёгкостью. - если позволите мне спросить, то как вам удалось узнать о том, что братья Бомонт предпримут путешествие по ночному Парижу?
- О, это чистой воды случайность, сударь.
- Я так не думаю.
- Думаете, это засада была спланирована?
- О разумеется, но лично я не в обиде. Засада - это что-то вроде сюрприза!
Бюсси оглянулся, призывая братьев Бомонт оценить свою остроту, но их уже не было. На площади Св. Себастьяна он и Черная Лилия остались одни.
-Ну, что ж, сударь, - Бюсси встал в позицию, - я убью вас, сниму эту маску и подозреваю, что мне придется сильно удивиться, узрев вашу физиономию.
Черная Лилия зарычал, заметив, что упустил братьев. Кажется, бой совершенно не входил в его планы.
Бюсси взмахнул шпагой, нанося серию ударов в корпус соперника, но Черная Лилия бросил в лицо Бюсси свой плащ и убежал, пока граф выпутывался, чертыхаясь.
-Либо этот проходимец боится меня, - заметил Бюсси, складывая шпагу в ножны, - либо он отправился догонять братьев. В таком случае я больше не могу помочь им. Так что пусть надеяться на Бога или на Дьявола, смотря кому они служат. И куда их черт понес в такую странную ночь?
Глава 18. Диоскуры
Перед обедом король никого не принимал и не участвовал ни в каких физических упражнениях, так как слабость его от болезни не совсем прошла. Поэтому вся его приближенная свита сталась вместе с ним скучать в апартаментах, в то время как все остальные дворяне предавались важным развлечениям на вроде игры в снежки или взятие снежных крепостей, катание на санках по льду.
Король Генрих сидел с важным видом в своем кресле с вензелями в виде монограммы Валуа, и исступленно играл в бильбоке уже несколько часов. Такие припадки были настолько часты у Его Величества, что у злых языков даже зародились насмешки и оскорбления, однако к чему вслушиваться в лепет жалких памфлетистов.
Друзья короля, среди них Ла Валетт, Келюс, заменивший королю Ле Га, Можирон и Шомберг развлекались тем, что столько же часов сколько и король играл в бильбоке, столько же они с нескрываемым упорством играли в лягушку, распространенную в то время среди дворян игру. Заключалась она в том, что кто-либо, называемый лягушкой садился в круг, а прочие, обступив его, выговаривали гадкие оскорбления, плевались и даже пинались. Лягушка же должен был, изловчившись, схватить кого-нибудь из обидчиков за ногу и посадить в центр вместо себя.
Так как братья Бомонт обладали по собственному выражению душами слишком нежными, а реакцией плохой, то они отказались участвовать в этой забаве, предпочтя вместе этого разлечься на кушетке и кидать друг другу мяч. Они затребовали себе музыкантов и певца и попеременно заказывали различные мелодии. При этом они говорили друг другу всякие нелепицы и находили их очень смешными.
- Да, так вот белку наизнанку вывернул и людям показывал, да! Все смеялись в зале истерика была, - демонстрируя свою ладонь, говорил Натаниэль.
- Да, - в тон брату одинаково с ним растягивая слова, отвечал Маринус, - однажды белки не было, он татарчонка наизнанку вывернул, вот так вот в зал показывал, в зале истерика была, - и тоже демонстрировал ладонь, изображающую вывернутого татарчонка.
Правда никто не понимал о чём они говорят, так как изъяснялись братья по-русски, но так заливисто смеялись, что могли нарушить этикет, к счастью, король находился в глубокой задумчивости и не заметил ничего.
Самый главный человек в этой комнате Шико I обойдя все кампании, решил присоединиться к миньонам, выкрикивая лягушке, в данный момент Келюсу, самые мерзкие оскорбления, которые можно было только выдумать, пинал его ногой под зад, но ухитрился при этом ни разу не попасться. Как только возникала такая опасность, то он спешил ретироваться и с умным видом выслушивать глупости, что несли Маринус и Натаниэль или перезаказывать певцу мелодии, чтобы разозлить кого-нибудь из братьев.
Возле кушетки братьев Бомонт лежал котенок пантеры. Он был увечный на задние лапки, они повредились при рождении и оттого котенок еле ходил.
-И откуда вы только взяли это чудище? - спросил Шико, посмотрев на пантеру.
-Это Идеал Эталон Апполон Джексон, его нам подарил герцог Анжу, - сообщил герцог Маринус Де Бурбон.
Шико презрительно хмыкнул.
- Идеал Эталон Аполлон Джексон, - нежно произнёс Натаниэль, ласково взглянув на котёнка.
Король возмущенно ахнул, на секунду оторвавшись от своего занятия.
-Подарил пантеру-калеку, как мило с его стороны.
Миньоны прыснули со смеху, и король едва заметно улыбнулся, поощряя их.
Натаниэль обиженно насупился.
-Этого котенка Монсеньору привезли мореплаватели из Африки, но его ножки были повреждены. Мы не хотели, чтоб его пустили на шкуру, поэтому Его Высочество был так любезен, что подарил Идеала Эталона Аполлона Джексона нам.
-Означает ли это то, что вы опять гостили у герцога Анжу? - холодным тоном спросил Генрих.
-Да, сир, это означает именно это, - не смутившись, ответил Маринус.
-Разве нельзя было подобрать подарок более изящный, чем искалеченная кошка? - с презрением протянул король, рассматривая маленького Идеала Эталона Аполлона Джексона словно гадкого червяка.
-Каков даритель, таков и подарок, - заметил Шико, - я был бы крайне удивлен, если бы Монсеньор подарил бы что-то, что ни вызывало жалости и вместе с тем отвращения у каждого приличного человека.
-Господин Шико! - воскликнул Маринус.
-К вашим услугам, боюсь, судари мои, вы придумали для этого котёнка имя, желая каждым из них компенсировать его уродства. И вы потерпели в этом фиаско, так как сколько не называй Идеала Эталона Аполлона Джексона так, всё равно он не станет красив как Аполлон, идеален как Венера Милосская и уж тем паче не будет эталоном кошачьей грации. Так же как и герцог Анжу, сколько бы не дарил подарков, сколько бы не назывался ангелом, останется злодеем и предателем. - Шико с готовностью обернулся к герцогу.
-Да, сударь, - с гневной миной заметил Натаниэль, - пусть этот котенок вызывает жалость. Но вместе с тем он вызывает в сердце добром и чувствительном любовь, милосердие и уважение к чужой жизни, разве это не благородные чувства? И только истинно благородное сердце, коим обладает Монсеньор, способно так тонко и чутко подметить, что будет сладко для моей души и души моего брата. Ибо этот подарок вызвал слезы умиления на наших глазах, и я благодарен герцогу Анжу за то, что он сохранил жизнь нашему Идеалу Эталону Аполлону Джексону и тем самым оставил нам на память прекрасное свидетельство своей благородной и нежной души.
-Клянусь задними лапами Идеала Эталона Аполлона Джексона, а его зад очень напоминает зад его бывшего хозяина, я сейчас разрыдаюсь! - и Шико извлек из рукава батистовый платок с вышитыми на нем инициалами Генриха Валуа и громко высморкался в него. Потом выбросил платок в угол комнаты, заявив, что не собирается носиться с соплями, как с чем-то драгоценным.
-Какое бесстыдство! - заметил Генрих, продолжив игру в бильбоке, - слушать все эти заявления о моем враге здесь и из ваших уст.
-Ах, государь, согласитесь, что мы ни слова не сказали о вашем враге здесь и сейчас, - с готовностью возразил Маринус.
Генрих слегка дернул бровью и предоставил Шико отдуваться за него.
Натаниэль, же обернувшись к музыкантам, приказал им играть мелодию, которую какое-то время сам напевал, но с которой они не были знакомы. Музыка и голос графа Де По вскоре заглушили причитания Шико об ущербном хозяине и его пантере.
Братья Бомонт с безмятежным видом кидали друг другу мяч, но вот мяч выскользнул из рук Маринуса или это Натаниэль слишком сильно подал и снаряд упал прямо в гущу беленьких щенков, что клубились словно огромный пушистый ковер под ногами Генриха. Щенки испуганно взвизгнули. Генрих яростно схватил мяч и собирался запустить им неведомо куда, но тут же появился Шико и мяч отобрал, приняв им лупить по миньонам.
-Господа! - возмутился король, - вы задели моих щенков! Как не стыдно быть такими неловкими!
-Ах, государь, - заметил Натаниэль, - все равно вы не любите этих крошек, используя их как лечебные тряпочки.
-Что за речи! Я немного привязан к этим комочкам, потому что они забавляют меня, в то время как моя голова занята дурными мыслями. В то время как вы, дорогой друг, любите своего котенка только потому, что он увечный. У вас сердце нежное и глупое как у женщины, ведь женщины чаще всего привязываются к созданиям обездоленным и обделенным всяким талантом. Такова женская натура.
Натаниэль фыркнул, Маринус отправился забирать свой мяч.
-Ты тысячу раз прав, Мой король, - вмешался Шико, подняв мяч как бы случайно над головой маленького Бурбона, так что тот никак не мог достать до него, - сердца братьев Бомонт похожи на их ручки. Беленькие, хрупкие, ничего не умеют держать, но при том очень нежные.
-Шико, отдайте мяч! - сказал Маринус.
- Пни его ногой, Маринус вот сюда прямо в голень, - посоветовал Натаниэль брату.
Шико возмущенно посмотрел на графа, но поднял мяч еще выше.
-Перестаньте, отдайте мне мяч, Шико! - заканючил Бурбон.
-Так возьмите! Разве я его держу? - Шико невзначай скользнул взглядом по герцогу и отскочил в сторонку, так как на него неслись Шомберг и Можирон, изображающие лягушек. Причем выкатившиеся на лоб глаза и свесившиеся на плечи языки придавали им значительное сходство с этими гадами.
Маринус, воспользовавшись этим, забрал мяч и ушел к своему брату с обиженным видом.
Шико с изяществом тетерева устроился на подлокотнике королевского сиденья. Генрих не отрывал затуманенного взгляд от своей игрушки, и шут очень похоже изобразил на лице слабоумную отрешенность, на манер короля следя глазами за скачущим шариком на нитке. Миньоны недовольно переглянулись, некоторые даже грозно сдвинули брови, а со стороны кушетки донеслось нечто похожее на смешок. Но король не видел передразниваний Шико, и поэтому не знал над чем смеются Де По и Бурбон.
Шико между тем приник лицом к уху короля, раскачиваясь в такт подпрыгивающему мячику.
-Что вы делаете, сударь? - с раздражением спросил король, обращаясь к Шико.
-Я, мой господин, проверяю как ваше ухо, пекусь о здоровье Вашего Величества, - елейным голосом пропел Шико.
Генрих снова не увидел задумавшего шутку лица Шико и со свойственным ему детским доверием принял слова шута всерьез.
-Ах, оставьте, сударь. Пусть этим займется мой лекарь в свой час, - пытаясь загладить раздражение в голосе, ответил король.
-Нет-нет, государь, лекарь не знает об одной важной особенности, свойственной Вашему Величеству, - отвечал Шико, состроив глумливую рожу, чего король опять не заметил.
Миньоны, скрестив руки, а кое-кто и ноги, следили за продолжением шутки.
