Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 133 страниц)

Тем временем в Спорткомитете СССР прознали о том, что Анатолий Карпов встречался в Токио с Робертом Фишером и имел с ним разговор о проведении неофициального матча. Это чрезвычайно взбудоражило руководство комитета, В результате 11 августа его глава Сергей Павлов написал в ЦК КПСС секретную записку. Приведу лишь некоторые выдержки из нее:

«В настоящее время А. Карпов как спортсмен высказывает определенную заинтересованность в проведении матча, так как Р. Фишер, по его мнению, является единственным из выдающихся зарубежных шахматистов, с кем он еще не играл, а матч с Фишером может вызвать значительный интерес шахматной общественности.

Однако, по мнению Спорткомитета, ситуация, сложившаяся на сегодня в международном шахматном движении, показывает, что проведение подобного матча в 1976–1977 г. может вызвать больше негативных моментов, которые серьезно отразятся и на официальной системе выявления чемпиона мира по шахматам…

Как известно, в прошлом году Фишер уклонился от матча с Карповым на звание чемпиона мира. Есть основания полагать, что он откажется и от участия в официальных соревнованиях за звание чемпиона мира в наступившем цикле, подменив эти состязания упомянутым матчем с Карповым…

Фишер в тактическом плане избрал для себя очень выгодный момент. Он отчетливо представляет, что Карпов после провозглашения его чемпионом мира не занимался углубленной теоретической работой, и в оставшиеся два года ему невозможно будет успешно подготовиться и выступить в двух бескомпромиссных соревнованиях, каждое из которых должно продолжаться не менее трех месяцев. При этом, безусловно, Фишер учитывает и то, что при поражении он практически ничего не теряет, в то же время как проигрыш Карпова не только в какой-то мере развенчает его как чемпиона мира, но и нанесет ему психологическую травму, как это случилось с Б. Спасским…»

Стоит отметить, что ЦК согласится с доводами Павлова и поддержит его инициативу. Но шахматист на этом не успокоится, попробует вновь поднять эту проблему два месяца спустя. А пока расскажу о других интригах вокруг Карпова, которые плелись в те дни. К примеру, тренер Александр Никитин, который и сообщил в Москву о встрече Карпова с Фишером, стал инициатором идеи собрать на Карпова досье и согласовал этот вопрос в КГБ, а также с замминистра спорта Ивониным (в его ведении были международные шахматные дела). Однако сохранить в тайне эту инициативу не удалось – ленинградский переводчик Александрович, помогавший Никитину систематизировать тексты из иностранной печати, быстро смекнул, каким грязным делом занимается, и рассказал об этом Карпову, который жил в Ленинграде. Далее послушаем рассказ самого шахматиста:

«Я отправился в столицу, в спорткомитет, к министру спорта Павлову и рассказал ему о досье и о том, как Карпов «продает» свое звание американцам. Он был не в курсе дела и тут же позвонил в шахматную федерацию Никитину, который, как сейчас помню, вышел… за молоком. Наконец Никитина отыскали. Я еще сидел у Павлова и поэтому слышал их разговор по громкой связи. «Кому вы готовите досье на Карпова?» – спросил министр. Никитин растерялся и ответил: «Сергей Павлович, вас ввели в заблуждение». – «Пишите объяснение», – велел Павлов и бросил трубку. А на следующий день поступила докладная записка от Никитина на имя Павлова: «Будучи застигнутым врасплох вопросом министра, я не решился ответить прямо и в результате дезинформировал его о том, собираются ли материалы на Карпова».

Понятно, что после такого конфликта Никитина с министром не надо было прилагать особых усилий, чтобы его уволили. Впоследствии это представили как расправу Карпова над тренером Каспарова. Смешно, ведь о Гарри тогда мало кто знал, ему было всего 13 лет…»

Но вернемся в август 76-го. В те дни сборная СССР по хоккею готовится к предстоящему в сентябре Кубку Канады и проводит последние репетиционные матчи. После поражения в Катовице на высшем спортивном верху состоялся «разбор полетов», на котором старший тренер Борис Кулагин сумел отбиться от нападок и остался на своем посту. Более того: он предложил дать отдохнуть ведущим игрокам сборной и не брать их на Кубок Канады, сосредоточив все силы на будущем чемпионате мира в Вене (Кулагин говорил, что чемпионат в Польше был проигран во многом оттого, что лидеры сборной отдали слишком много сил успеху нашей команды на Олимпийских играх). Слова Кулагина были одобрительно встречены большинством специалистов, хотя были и иные мнения. Так, тренер рижского «Динамо» Виктор Тихонов настаивал на том, чтобы в Канаду наша сборная отправилась в сильнейшем составе, и тогда ей по силам взять первое место. Но это мнение было чуть ли не единственным: остальные настаивали на поездке экспериментальной команды, прочили ей 4-5-е места и назначили старшим тренером… того же Виктора Тихонова. Видимо, таким образом хотели проверить его «на вшивость»: мол, раз ты такой умный, поезжай и докажи, на что ты способен в деле. В поддержку Тихонову были направлены еще два тренера: Борис Майоров («Спартак», Москва) и Роберт Черенков («Кристалл», Саратов).

В экспериментальный состав сборной не попали такие звезды, как: Валерий Харламов (он находился в больнице), Владимир Петров, Борис Михайлов, Александр Якушев, Владимир Шадрин, Геннадий Цыганков. Вместо них пришли: Виктор Жлуктов (ЦСКА), Хельмут Балдерис («Динамо», Рига), Владимир Крикунов, Владимир Репнев (оба – «Крылья Советов»), Александр Скворцов, Владимир Ковин (оба – «Торпедо», Горький), Валерий Белоусов («Трактор», Челябинск). Взяли в сборную и 19-летнего армейца Бориса Александрова, который все это время находился в опале: как мы помним, он отличался весьма драчливым характером и был отлучен от сборной после одной из игр союзного первенства с «Химиком», где он проявил себя с самой худшей стороны – участвовал чуть ли не во всех потасовках. В сборной Александрова поставили играть в одном звене с Хельмутом Балдерисом и Виктором Жлуктовым. 13 августа в тренировочном матче в Москве хоккеисты национальной команды скрестили клюшки с игроками ЦСКА и одолели их со Счетом 9:4, что неудивительно – лучшие армейские игроки играли под знаменами сборной.

Тем временем в Москву вновь приехал английский импресарио Стенли Лауден, который привез с собой уже хорошо знакомые столичным зрителям коллективы «Доули фэмили» (в состав ансамбля входила рабочая семья из Манчестера) и «Мун лайт», а также новую исполнительницу – фолк-певицу из Глазго Ислу Сент-Клер. Дав в течение нескольких месяцев гастроли по стране (в Киеве, Баку, Ташкенте), зарубежные звезды приехали в Москву, где в течение нескольких дней (14–19 августа) выступали на сцене концертного зала «Россия». Как и в прошлые разы, на всех концертах были аншлаги. И вновь их посетил любовник дочери генсека Борис Буряца. Им давно овладела идея фикс – сбежать из Советского Союза, и в этих планах большое место отводилось Стенли Лаудену: с его помощью Буряца хотел жениться на ком-нибудь из его артисток и под видом любящего супруга уехать из страны. Но, как он ни старался, охмурить заезжих знаменитостей у него не получалось. Потерпел он фиаско и в этот раз, сделав ставку на певицу Сент-Клер. Вот как об этом рассказывает С. Лауден:

«Сент-Клер была приятной, жизнерадостной шотландкой, с которой было легко работать. У нее был только один недостаток, если это можно назвать недостатком, – она легко и быстро влюблялась! Это случалось очень часто. Когда казалось, что наконец ей удалось влюбиться и любовь продлится вечно, все быстро заканчивалось, не успев по-настоящему начаться. Все это сопровождалось улыбками, весельем, смехом, и все мы ждали, когда наконец появится вновь именно тот человек.

Борис появился на сцене во всем блеске. Он роскошно одевался и делал все возможное, чтобы произвести на нее впечатление. Странно, но все попытки Бориса совратить ее провалились. Он не мог этому поверить и просил меня вмешаться и уговорить Ислу содействовать его плану выйти за него замуж.

Я отказался, заявив: «Ты красив, очарователен и богат, тебе не нужно помогать. Не убеждай меня, что цыган не может влюбить в себя шотландскую девушку!»

Борис старался, и еще как! Его внимание и ухаживания привели к тому, что Исла пришла ко мне рассказать о предложениях Бориса, которые звучали слишком неприлично. В этот момент я не колебался. Я рассказал ей – конечно, не все – из истории Бориса и посоветовал не связываться с ним. Он мог доставить ей большие неприятности. Думаю, что она правильно восприняла мои предупреждения, хотя и не без доли сомнения. В конечном итоге она сказала: «Между мной и Борисом ничего не может быть». Я мог бы сказать Борису, почему его план не сработал. В то время Исла страстно влюбилась в молодого русского певца по имени Гриша, и, конечно, он был человеком ее мечты. Конечно, эта связь закончилась слезами и истеричным прощанием перед возвращением в Лондон. Она быстро забыла Гришу, сделав прекрасную карьеру и став популярной телеведущей…»

Если у Буряцы дела на любовном фронте закончились полным фиаско, то у популярного певца Льва Лещенко наоборот – все шло о’кей. Еще в конце 60-х он женился на своей сокурснице Алле Абдаловой, однако к середине следующего десятилетия их отношения зашли в тупик. В начале 74-го Лещенко ушел от Абдаловой и стал жить на своей квартире в Сокольниках. И хотя через год они вновь попробовали начать с чистого листа и вновь съехались, из этой попытки тоже ничего не получилось. И всему виной было новое увлечение Лещенко. События развивались следующим образом.

Вернувшись после Олимпиады в Москву, Лещенко вскоре уехал на гастроли в Сочи. А там в это же время выступали и другие популярные исполнители, например, коллега Лещенко Валерий Ободзинский. И вот однажды в гостинице к Лещенко подошел администратор певца и предложил сегодняшний вечер провести в приятной компании: дескать, познакомился с двумя девушками, не будешь ли четвертым? У Лещенко на вечер были совсем иные планы – он хотел отдохнуть от концертов, – поэтому ответил уклончиво: мол, подумаю. Но думать пришлось недолго. Едва они с администратором вошли в лифт, как туда же вошли и две упомянутые девушки. Администратор тут же оживился:

– Легки на помине, я о вас только что своему другу рассказывал. Знакомься, Лева, это – Галя, а это – Ирина.

Лещенко сразу стало понятно, что Галя – девушка приятеля, а Ирину он «сватает» для него. Но поскольку никакого особенного впечатления протеже администратора на него не произвела – девушка хоть и была высокая, хорошо сложенная брюнетка с длинными распущенными волосами и темными карими глазами, но уж больно субтильна, если не сказать худа, почти как известная топ-модель 60-х Твигги, которая довела себя голодовками чуть ли не до 20-килограммового веса, – он подумал: «Ну нет уж, дружище, ничего у тебя не выйдет!» Короче, Лещенко стал отказываться от знакомства под видом занятости, но его приятель оказался крайне настырным типом. Он так посмотрел на певца, что тому стало понятно – для его приятеля все происходящее вопрос жизни и смерти. И согласился составить ему компанию. Вся четверка направилась обедать в ближайшую шашлычную.

Едва они появились на пороге заведения, как стоявший в дверях швейцар, узнав популярного певца, расплылся в широченной улыбке и тут же услужливо распахнул двери: «Кто к нам пришел! Пожалуйста, проходите». Та же картина наблюдалась и в самом, ресторане: тамошние официанты засуетились, усадили четверку за самый лучший столик. И при этом услужливо заглядывали в глаза Лещенко, чуть ли не пылинки с него сдували. Глядя на все это, Ирина с удивлением взирала на своего кавалера, не понимая, что же происходит. Спросите почему? Дело в том, что с 1972 года она проходила учебу в Венгрии (ее направили от кафедры зарубежных стран экономического факультета МГУ в Будапештский университет в порядке обмена опытом) и лучше разбиралась в тамошних кумирах, чем в советских. Достаточно сказать, что из всех советских певцов она хорошо знала только одного – Иосифа Кобзона, а кто такой Лев Лещенко, понятия не имела, хотя он на тот момент был куда популярнее Кобзона: две его последние песни – «Прощай» и «Соловьиная роща» – звучали даже из утюгов (лично я на своей «Комете-209» заслушал «Рощу» до дыр, а шутники из народа переиначили ее первую строчку на свой манер: «И с полей доносится «налей»).

Между тем, отобедав в ресторане, четверка разбилась на пары: каждый кавалер отправился провожать свою пассию. По дороге Ирина задала Лещенко давно мучивший ее вопрос: мол, кто ты, если перед тобой все расшаркиваются. А тот решил отделаться шуткой: сказал, что является местным крутым мафиози. По тому, как Ирина загадочно улыбнулась, было непонятно – поверила она в услышанное или нет.

Тем временем их свидание в тот день на этом не закончилось. Когда они шли к люксу Ирины, Лещенко предложил продолжить знакомство у себя в номере. Как ни странно, но девушка согласилась. В итоге в течение часа они сидели на балконе, пили кофе и говорили за жизнь. Правда, ни она, ни он так и не раскрыли друг перед другом своего инкогнито. Когда пришла пора прощаться, Лещенко пригласил девушку встретиться сегодня вечером еще раз – после одиннадцати, но уже у нее в номере. «Почему так поздно?» – спросила девушка. «Зато романтично», – ответил Лещенко, который не хотел рассказывать Ирине о том, что встретиться раньше никак не удастся – у него будет концерт. А пригласить на него девушку он пока не решился.

Точно в назначенное время певец постучал в дверь Ирининого люкса. Но та открыла не сразу, объяснив, что примеряет на себе новое платье. «Зачем платье?» – удивился Лещенко, у которого на эту ночь были совсем иные виды. «Как зачем? – удивилась Ирина. – Ведь мы идем в ресторан». – «Какой ресторан, если время уже почти двенадцать, а он работает до одиннадцати?» – сообщил певец, надеясь, что это объяснение развеет недоразумение. Ан нет, девушка была настойчива: «Ничего не хочу знать, зато очень хочу есть! И если уж ты такой крутой мафиози, то что для тебя какой-то там ресторан? Заодно посмотрим сейчас, как тебя здесь уважают!» Что оставалось Лещенко? Как говорится, назвался груздем…

Короче, вскоре они спустились в гостиничный ресторан. Как и следовало ожидать, он был уже закрыт, и Лещенко пришлось приложить максимум старания, чтобы их обслужили. Для этого он оставил Ирину в обществе своих знакомых-артистов (они сидели за одним из столиков), а сам побежал к поварам. Назад он вернулся с подносом в руках, на котором стояли блюда с салатами, дефицитной колбаской, ветчиной и другими деликатесами. Каково же было его удивление, когда он увидел, что его пассии за столом нет – она уже танцевала с известным пародистом. Но еще большее удивление его ждало впереди. Когда девушка вернулась и спросила, кто эти люди, он ответил, что это его коллеги. «Хороши твои коллеги, – усмехнулась Ирина. – Как только ты отошел от стола, тут же начали ко мне приставать. Особенно вот этот…» Лещенко, естественно, тут же вскипел: «Мне что теперь, вызвать его на дуэль?» И тут Ирина впервые показала ему, что она неплохой психолог и вообще покладистый человек. Вместо того чтобы продолжать выяснять отношения, она примиряюще улыбнулась и сказала: «Успокойся. Подумаешь, какая ерунда». И конфликт был исчерпан. Что было дальше, рассказывает сам Л. Лещенко:

«У меня, честно говоря, в этот момент камень с души упал. Что может быть лучше для мужчины, чем иметь дело с женщиной без признаков занудливости? Это же просто счастье какое-то!.. И после того как мы отужинали в опустевшем зале ресторана чем бог послал, приглашаю Ирину опять к себе в номер выпить кофе. Она долго сопротивляется, но я не отступаю. Наконец, она дает себя уговорить. И вот мы вновь, потягивая кофе с коньяком, сидим на моем балконе. Над нами – роскошное южное небо» запах моря, буйство звезд и все такое прочее. Настроение у обоих прекрасное. В душе у меня – необыкновенная легкость, как если бы среди серых будней вдруг объявился какой-то звонкий искрометный праздник. Одним словом, в эту самую ночь Ирина так и осталась у меня…»

В воскресенье, 15 августа, в городе Локарно (Швейцария) закончил свою работу Международный кинофестиваль художественных фильмов. От Советского Союза на него был послан фильм «Афоня» вместе с тремя его создателями: режиссером Георгием Данелия и актерами Леонидом Куравлевым и Евгенией Симоновой. Как писала наша пресса, фильм был тепло принят тамошней публикой и даже некоторыми членами жюри. Однако этот теплый прием не помог – «Афоня» уехал без какого-либо приза.

А теперь вернемся в Москву и взглянем на киношную афишу. На столичные экраны вышли несколько картин, из которых выделю одну: детектив рижского режиссера Алоиза Бренча «Ключи от рая» с участием: Владимира Осенева, Улдиса Пуцитиса, Елены Козельковой и др. (со 2-го).

По «ящику» крутили следующие фильмы: «Валькины паруса» (4-го), «Таинственный остров капитана Немо» (Франция, премьера т/ф 4—6-го), «Поезд в далекий август» (5-го), «Маленький беглец», «Дело было в Пенькове» (6-го), «Приключения в Африке» («Приемыш») (8-го), «Пакет», «Право на прыжок» (9-го), «Человек в футляре» (10-го), «Приваловские миллионы» (впервые по ТВ 10—11-го), «Зачарованная Десна» (11-го), «Джентльмены удачи», мультфильмы для взрослых (13-го), «Алеша Птицын вырабатывает характер» (14-го), «Барьер неизвестности», «Приключения в Африке» («Испытание мужества») (15-го) и др.

На эстрадных площадках выступали: 2—6-го на ВДНХ – ВИА «Голубые гитары»; 4—9-го во Дворце спорта «Сокольники» – Рик Серока (Бельгия), Роже Варней (Франция) и др.; 6—8-го на стадионе «Динамо» свое великолепное мастерство демонстрировали каскадеры из чехословацкого шоу «Автородео»; в эти же дни в ЦПКиО выступал эстрадный ансамбль «Современник» под управлением Анатолия Кролла; 7—8-го в Ждановском ПКиО выступал ВИА «Акварели»; 8-го в «Варшаве» – ВИА «Орфей».

На ВДНХ состоялись сборные концерты с участием: Майи Кристадинской, Евгения Петросяна, Геннадия Дудника и др.; 13—15-го в ПКиО «Сокольники» выступали: Геннадий Белов, Клара Новикова, Вадим Добужский, ВИА «Акварели» и др.; 14—15-го на ВДНХ давал гастроли ВИА «Синяя птица».

Тем временем Андрей Сахаров и Елена Боннэр находятся в Якутии, в Нюрбе, куда они приехали, чтобы навестить находящегося там в ссылке коллегу-диссидента Андрея Твердохлебова. Встреча с ним произошла 15 августа, а уже на следующий день супруги отправились обратно. Летели до Мирного, оттуда – в Иркутск. В последнем с ними произошел неприятный инцидент. В тамошнем аэропорту они должны были пересесть на самолет до Ленинграда, но его все не было и не было. Несколько рейсов было отменено, на аэродроме скопилось несколько сот людей. А когда один из самолетов все-таки приземлился, людям запретили к нему подходить, поскольку на нем должна была вылететь группа иностранцев. Первую, кого это возмутила, была Боннэр. Она направилась прямиком к руководителю аэропорта и устроила ему грандиозный скандал. Напуганный ее напором, начальник приказал загрузить самолет под завязку – запустить в него супругов Сахаровых, а также еще три десятка других пассажиров.

Во вторник, 17 августа, благополучно разрешился скандал с советским прыгуном в воду Сергеем Немцановым. Как мы помним, во время Олимпиады в Монреале канадские спецслужбы хотели заставить его не возвращаться на родину, но советские спецслужбы их перехитрили: привезли 17-летнему парню аудиокассету с записью голоса его бабушки. И Немцанов дрогнул – потребовал, чтобы его вернули на родину. Но канадцы продолжали упорствовать. В начале августа перевезли его с озер обратно в Монреаль, в одну из тамошних гостиниц, где продолжили обработку. Сулили денег, обещали дать сумму в два раза больше, чем предлагали раньше (а вначале сулили 40 тысяч долларов). Но бабкин голос так и стоял у парня в ушах, и он на все посулы отвечал одно и то же – хочу домой. Видя, что сломить его не удается, канадцы дрогнули. В десятых числах августа Немцанова отвезли в какую-то забегаловку, где передали представителям советского посольства. Те привезли парня в свой офис, где тут же обыскали с ног до головы – опасались, что на нем имеются микрофоны. Там Немцанов провел четыре дня.

17 августа пловца повезли в аэропорт, причем везли как шпиона – на заднем сиденье автомобиля, забросав его тряпками. Часа два петляли по городу. Заехали куда-то, покормили его от пуза украинским борщом и снова повезли. Спустя час привезли в аэропорт. Едва машина остановилась, как к ней подскочили двое дюжих молодцов-чекистов, которые схватили Немцанова под белы рученьки и мухой домчали до самолета. Он даже опомниться не успел. Вместе с ним в Москву летели всего девять человек. Много позже парень узнает, что канадские власти, передавая его советской стороне, в качестве главного условия ставили то, чтобы на родине Парню не портили карьеру. Это условие будет выполнено: Немцанов продолжит выступления и даже закончит институт. Правда, многие алма-атинские товарищи от него отвернутся.

Между тем футбольный клуб «Динамо» из Киева лихорадит – там случился бунт игроков против тренеров Валерия Лобановского и Олега Базилевича. После того как оба они, будучи тренерами национальной сборной, за прошедший сезон проиграли всевозможные турниры, игроки «Динамо», которые устали от тренировочных экспериментов этих тренеров, поняли, что лучшего времени для смены руководства у них не будет (и это при том, что всего лишь год назад именно Лобановский привел киевлян к победе в Суперкубке!). В итоге родилось заявление в Спорткомитет Украины, подписанное всеми игроками команды. Вот как об этом вспоминает игрок киевского «Динамо» В. Звягинцев:

«Наконец собралась команда. Пошли в комитет. Пригласили Фоминых (руководитель украинского футбола. – Ф.Р.). Первым написал заявление Колотов, капитан команды, затем по кругу – остальные. Писали, что не хотим с этим составом работать. Потом поехали на базу в Конче-Заспе. Но тренировки не было. Лобановского вызвали в ЦК. А через несколько дней состоялось общее собрание. Команда, тренеры, заместитель председателя Совмина Украины Семичастный. Бывший председатель КГБ, «историческая личность».

Начали разбираться, разговаривать. Затем – голосование. В итоге было принято решение – отстранить от работы Лобановского, Базилевича и Петрашевского. Причем Базилевича и Петрашевского – единогласно. Лобановский собрал несколько голосов в свою пользу, но большинство высказалось за его отстранение…»

Однако, несмотря на результаты голосования, Лобановский сумел остаться на своем посту, поскольку имел крепкий щит – самого 1-го секретаря ЦК КП Украины Владимира Щербицкого. А тут еще и сама команда ему подмогла: 18 августа в очередной игре с «Днепром» безвольно продула 1:3 у себя дома, что дало повод сочувствующим Лобановскому людям усомниться в таланте нового тренера Пузача.

А теперь с Украины перенесемся в Архангельскую область. Там в ночь с 18 на 19 августа произошло громкое преступление: был ограблен Сольвычегодский историко-краеведческий музей. Преступник каким-то образом сумел отключить сигнализацию и, пользуясь тем, что музей не охранялся, в течение часа беспрепятственно «потрошил» закрома музея. Потрудился он от души: похитил 24 ценнейшие пелены строгановского шитья золотом и серебром XVI–XVII веков (в том числе редчайшие «Деисус» и «Спас Нерукотворный», которых по всей стране насчитывались единицы), несколько десятков складней, икон, наперстных и нагрудных крестов, панагий XIV–XVII веков и другие реликвии. В общей сложности было похищено 59 уникальных экспонатов. Пропажу обнаружили музейные работники утром следующего дня (а это была пятница) и немедленно поставили об этом в известность милицию. Вечером того же дня информация об этом дерзком преступлении легла на стол самому министру внутренних дел Щелокову, который понимал толк в антиквариате (сам коллекционировал редкие картины) и легко представил себе реальный ущерб от этой кражи: счет шел на миллионы рублей. Была дана команда во что бы то ни стало найти преступника и все похищенные ценности.

Были созданы две оперативные группы: одна – в Архангельске во главе с заместителем начальника управления полковником Алексеем Матюшенковым, другая – в Котласе, ее возглавил начальник горотдела УВД Борис Карпов. Описания похищенных вещей были отправлены в десятки городов Союза, в том числе и в Москву. Вообще на столицу надеялись больше всего: именно сюда вели все антикварные пути, и именно здесь, вероятнее всего, и должны были всплыть сольвычегодские реликвии. Так оно, собственно, и оказалось, но об этом чуть позже. А пока продолжим знакомство с другими событиями августа.

Елена Коренева в те дни находится в Восточной Германии, где снимается в главной роли в фильме Иосифа Хейфица «Ася» по И. Тургеневу. Съемки длятся уже несколько недель, и все это время Коренева старательно избегает каких-либо нерабочих контактов с членами съемочной группы: сразу после съемок она запирается в номере гостиницы и спит до утра. Даже телевизор, который стоял в коридоре гостиницы, она вместе со всеми не смотрела. На съемках работали два сына Хейфица – молодые симпатичные парни, причем оба нравились Кореневой, – но даже их она сторонилась. Зато 20 августа, в день рождения ее бывшего возлюбленного Андрея Михалкова-Кончаловского, Коренева не забыла позвонить ему в Москву и поздравила с 39-летием. Тот страшно обрадовался звонку, сказал, что соскучился и очень хочет встретиться. Еще он спросил, как ей работается с этим «старым хреном», имея в виду Хейфица. В этот момент в трубке кто-то хихикнул, и Коренева догадалась, что их подслушивают. Кстати, слова Кончаловского о том, что он соскучился и жаждет встречи, оказались всего лишь пустым звуком: когда Коренева вернется, она узнает, что у режиссера развивается роман с Натальей Андрейченко. Пусть мимолетный, но все же…

Между тем вот уже неделя как начался чемпионат страны по футболу (осенний этап). Столичный «Спартак», который в весеннем розыгрыше занял позорное для себя 14-е место, никаких выводов для себя, похоже, не извлек – играет он по-прежнему без особенной выдумки. Это тем более странно, что незадолго до этого он умудрился выиграть международный турнир в Пальма-де-Майорке, где победил английский клуб «Куинз парк рейнджерс» (3:0) и сгонял вничью с самой «Барселоной» (2:2). Но вернувшись домой, опять стал играть спустя рукава. Так, 17 августа он продул «Зениту» 1:2, но спустя четыре дня реабилитировался в глазах болельщиков и обыграл столичный «Локомотив» 3:1. Однако обстановка в команде все равно оставляла желать лучшего. Иначе с какой такой радости из нее ушел бы перспективный защитник Олег Романцев? Он был приглашен в «Спартак» несколько недель назад из красноярского «Автомобилиста» и был на хорошем счету. Во всяком случае, тот же А. Пискарев в своем интервью «Вечерней Москве» за три дня до начала осеннего первенства сказал: мол, мы верим в Романцева и других молодых игроков. Как вдруг вскоре после матча с «Локомотивом» Романцев принимает решение покинуть именитый клуб. Много позже он сам раскроет тайну этого ухода:

«Коллектив в «Спартаке» был не таким хорошим, как мне бы хотелось. Он очень сильно отличался от тех, в которых я играл в Красноярске как в баскетбольной, так и в футбольной команде. В то время в «Спартаке» было два лидера, фамилий называть не буду, да это и не нужно. Они ненавидели друг друга, даже по утрам не здоровались, и каждый из них пытался перетянуть в свою группу большинство игроков. И, как назло, поддерживающих ту и другую кандидатуру оказалось равное количество. На тренировках иногда доходило до того, что противники, если их так можно назвать, уходили в крови. Эта атмосфера мне ужасно не нравилась, поэтому я запирался в комнате и читал. Но покоя практически не было, так как и я должен был принять чью-либо сторону. Соответственно, то одни приходили и приглашали посидеть чаю попить, то другие – музыку послушать. Но я говорил: «Нет, ребята, мое дело тренироваться и хорошо играть, а вы уж сами в этой ситуации разбирайтесь». В общем, я не общался ни с теми, ни с другими. А потом взял и уехал… Проснулся в шесть утра, разбудил Витю Папаева (мы жили с ним в одном номере), попросил его передать бутсы, которые я получил в «Спартаке», собрался и уехал. А чтобы меня где-нибудь не перехватили и не вернули назад, купил билет на поезд. Трое с половиной суток я ехал домой. С какого-то полустаночка отправил матери телеграмму, в которой сообщил, что жив-здоров, еду домой на поезде, но ты всем говори, что не знаешь, где я. Пока ехал, в Красноярск прилетали из «Спартака», чтобы забрать меня обратно, но не тут-то было! Возвратившись домой, стал играть в «Автомобилисте». Ну и естественно, когда звонили из «Спартака», говорил, что не вернусь, что мне хватит высшей лиги, что могу играть только в команде. В тот момент мне не показалось, что «Спартак» был командой в полном смысле этого слова. Но не подумайте, что я сбежал из команды, как крыса с тонущего корабля. За «Спартак» я играл в первом круге, команда шла где-то пятой, так что и речи быть не могло, что она «вылетит» из высшей лиги…»

Кстати, чуть позже Романцев все-таки вернется в «Спартак», даже станет капитаном команды, но об этом будет рассказано в свое время, а пока вернемся к событиям августа 76-го.

Кинорежиссер Георгий Данелия приступил к актерским пробам в очередную комедию под названием «Мимино». Сценарий написан двумя давними знакомыми режиссера – Ревазом Габриадзе (с ним Данелия работал над фильмом «Не горюй!») и Викторией Токаревой (с ней поставлены фильмы: «Джентльмены удачи», «Совсем пропащий», кроме этого, у Данелия с ней был роман в начале 70-х). В первоначальном варианте сценария главными героями будущего фильма должны были стать русский и грузин. При этом русский тоже должен был быть из Грузии, и на эту роль предполагалось пригласить Евгения Леонова. Однако цензура посчитала невозможным использовать Леонова в подобной роли, и тогда сценаристы придумали другой дуэт – армяно-грузинский. Так на съемочной площадке появился замечательный армянский актер Фрунзе Мкртчян, которого Данелия мечтал снять еще в «Джентльменах удачи», но тогда эта задумка не осуществилась. На роль грузина с самого начала был выбран Вахтанг Кикабидзе.

Актерские пробы проводились непосредственно в тех местах, где предполагалось снимать картину. Так, 23 августа этим местом стал вестибюль гостиницы «Россия», а также один из ее номеров. Там, с 8 утра до пяти вечера, Кикабидзе и Мкртчян репетировали сцены первого знакомства своих героев друг с другом, а также зажигательные танцы в ресторане.