Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 133 страниц)

23 апреля Владимир Высоцкий дал два концерта в ДК завода «Микрон», что в Зеленограде. Эти выступления были первоначально запланированы на 19 апреля, но по дороге к месту концертов Высоцкому внезапно стало плохо, и он вернулся в Москву. И только спустя четыре дня смог повторить свой выезд. С «Микрона» за ним прислали «Икарус», в который вместе с Высоцким сели его коллега с «Таганки» Иван Бортник и администратор Валерий Янклович с маленьким сыном. Когда автобус подъехал к Дому культуры, Высоцкий внезапно увидел большую афишу, объявляющую о его концертах, на которой снизу было приписано: «Фотоаппараты, магнитофоны проносить запрещается!» Высоцкого это задело. Это раньше он был против того, чтобы зрители его снимали и записывали на магнитофоны, а теперь пришел к другому выводу: лучше пусть записывают и слушают хорошую запись, чем трижды переписанную, где и слова-то разобрать трудно. Поэтому прямо в автобусе Высоцкий сделал Янкловичу выволочку: «Сколько это может продолжаться? Я же предупреждал! Если такое снова повторится, я выступать не буду». В итоге Янклович отдал команду кому-то из работников ДК, и эту афишу сняли.

На том концерте каким-то образом оказался артист Михаил Ульянов. За несколько минут до начала концерта он подошел за кулисами к Высоцкому и, пожимая ему руку, произнес слова, которых от него, честно говоря, никто не ожидал. Это был своеобразный крик души. А сказал Ульянов следующее: «Спасибо тебе, Володя! Я сейчас снимаюсь у Панфилова в Суздале (в фильме «Тема». – Ф. Р.) – слушаю только твои песни. Благодаря им и жив. Так тяжело… И в театре – семнадцать лет в первом ряду одни и те же рожи!..»

24 апреля сборная СССР по хоккею с шайбой прилетела в Прагу, чтобы участвовать в очередном чемпионате мира и Европы. Из аэропорта наших ребят привезли в один из лучших пражских отелей, однако поместили не в самые лучшие номера – их окна выходили на трамвайную линию. Отдыхать из-за постоянного шума было невозможно. Руководители советской сборной терялись в догадках: то ли чехословаки таким образом хотели им насолить, то ли сделали это по недосмотру. В итоге уже через час вопрос был поставлен ребром: либо вы переселяете нас в другие номера, либо… Что означало это «либо», наши тренеры объяснить не успели, поскольку хозяева бросились выполнять их требования. И номера нашим спортсменам выделили самые лучшие.

После обеда советская сборная отправилась во Дворец спорта имени Фучика, чтобы провести там свою первую тренировку. За ней внимательно наблюдали канадские хоккеисты: как любопытные подростки, они сгрудились у бортика и с интересом смотрели на то, как тренируется один из главных фаворитов будущего мирового чемпионата. А через час уже наши ребята наблюдали за ходом тренировки канадцев, но это продолжалось недолго: спустя 15 минут нашим стало скучно, и они отправились ужинать. Закончился вечер в сборной СССР открытым комсомольским собранием, на нем был принят текст письма съезду ВЛКСМ, который открывался в Москве на днях. Наши хоккеисты обещали отдать победе все силы.

18-й съезд ВЛКСМ открылся 25.апреля в 10 часов утра в Кремлевском Дворце съездов. На нем с большой речью выступил Леонид Брежнев. Речь была малопримечательной по сути, но обратила на себя внимание другим. Дело в том, что незадолго до съезда у Брежнева произошел микроинсульт, после которого у него было парализовано верхнее небо: оно не участвовало в артикуляции. Плюс к этому добавились и другие причины: наши стоматологи сделали Брежневу зубной протез, но из-за мозговой хвори генсеку трудно было с ним справляться. В итоге некоторые слова, произнесенные им со съездовской трибуны, обрели совершенно иное звучание. Например, слово «систематически» трансформировалось чуть ли не в «сиськи-масиськи», а «социалистические страны» в «сосиськи (извините) сраные». Все это сразу дало повод для язвительных анекдотов.

Одним из делегатов того съезда оказалась и популярная актриса Елена Проклова. Вступив в ряды ВЛКСМ еще в школьные годы, она с тех пор никоим образом связей с этой организацией не поддерживала. То есть членский билет в красной корочке у нее был, но взносы она не платила, поскольку то и дело пропадала на съемках. Однако на съезд ее все-таки пригласили не случайно: год назад Проклова стала лауреатом премии Ленинского комсомола. Накануне съезда актрису вызвали в райком комсомола и вручили новый с иголочки билет, где были аккуратно проставлены все печати за якобы уплаченные членские взносы. Актриса вспоминает:

«На съезде я вдруг оказалась в мире, совершенно мне незнакомом, новом и прелюбопытном для меня. Он произвел впечатление такое же грандиозное, как несколькими годами раньше – мемориал на Мамаевом кургане. Больше всего с первых минут меня поразила степень организованности – еще бы, по контрасту с кинематографическим хаосом, со всякими нашими вечными нестыковками. Четкость, стройность, массовость, однородность были такими красивыми, такими вдохновляющими. Я все принимала за чистую монету: лозунги, которые скандировались всем залом, песни, которые пелись так же: дружным хором нескольких тысяч собравшихся молодых людей, хорошо одетых, радостных и оживленных… Первый день съезда прошел в эйфории полной. Вот так все должно быть, эти люди вокруг меня – лучшие в моей стране, они идут правильным курсом – прямо в светлое наше будущее, в коммунизм.

И обещанный этот коммунизм, который настанет в будущем, – один на всех, как царство небесное, можно было увидеть и потрогать собственными руками уже в настоящем времени… Я была совершенно ошарашена объемом льгот, свалившихся на меня. В моих руках кроме программы съезда, проектов резолюций и прочих деловых бумаг оказались талоны на дефицитные сапоги, колготки, сумочки кожаные – совершенно невиданные и недоступные для простых смертных. За ними я могла по билетику какому-то в конвертике прийти в Кремль, в какой-то подвал. Там за мизерную денежную мзду меня грузили, как ишака, всякими прелестями жизни. В киосках Дворца съездов продавались книги – ну просто замечательные, которые я иначе бы никогда, ни на каком черном рынке, ни за какие деньги… В перерывах я приходила в буфет и ела икру ложками – за цену меньшую, чем брали с меня в театре за квашеную капусту…»

25 апреля была поставлена финальная точка в многострадальной судьбе фильма «Ошибки юности». Как мы помним, работа над картиной была завершена еще в конце прошлого года, но из-за придирок цензуры ленту Пришлось неоднократно отправлять на переделку. Внося в свое творение правку, режиссер Борис Фрумин надеялся, что это поможет его детищу выйти на экран. Он не знал, то в Госкино давно было принято решение «Ошибки» в прокат не выпускать – фильм был крамольным не в отдельных своих кусках, а по сути. А спектакль с поправками продолжался. Картину трижды отправляли на исправление, а Фрумину объявили выговор – за то, что плохо слушает советы исправителей. Последний просмотр в Госкино состоялся накануне съезда ВЛКСМ, и был он чисто формальным. На тот момент один из актеров, сыгравший главную роль в фильме, – Станислав Жданько – ушел из жизни при весьма скандальных обстоятельствах, а сценарист фильма Эдуард Тополь подал документы на эмиграцию. Поэтому никто не сомневался в том, что фильм запретят. Так и вышло: Госкино выпустило приказ о бесперспективности продолжения работ по фильму, а все затраты на него предлагалось списать за счет «Ленфильма».

Тем временем режиссер Инна Туманян снимает в Ялте и Севастополе (с 6 апреля) подростковую мелодраму «Когда я стану великаном». Главную роль в ней – восьмиклассника и поэта Петю Копейкина – исполняет сын Олега Ефремова Миша (кстати, его отец тоже играл в картине одну из ролей). Роль была положительная: 13-летний дебютант играл своего сверстника, который страдает от своего маленького роста и непрезентабельного вида, но тем не менее всегда находится в центре внимания и даже влюбляет в себя красавицу Машу Горошкину. Но кино и жизнь – вещи разные. Вот и Михаил в жизни являл собой несколько иной тип советского подростка, чем он показывал это на экране. Сын звездных родителей (его мама – Алла Покровская – тоже была актрисой), Михаил с детских лет доставлял им массу неприятностей. В 4-м классе его исключили из пионеров и выгнали из школы за то, что он раздел своего одноклассника и закрыл с девчонками в раздевалке. После этого парня устроили в блатную школу – там учились дети разных «шишек», но он и там вел себя так же вызывающе. Начал курить, выпивать, стал организатором так называемой шоблядской партии, в которой отвечал за… контрразведку. На момент съемок в «Великане» эта партия как раз только-только организовалась. М. Ефремов вспоминает:

«На съемках «Великана» я потерял невинность. Это произошло в Ялте, мне тогда было тринадцать лет. В качестве моих учителей выступили тамошние проститутки. Причем не я их снимал, а они меня. Хорошенький мальчик, да еще артист. Им было любопытно…»

26 апреля в Останкино состоялось утверждение кинопроб для фильма Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Обсуждение было бурным. У заказчиков практически не было возражений против кандидатур Евгения Евстигнеева (Ручников), Светланы Светличной (сестра Груздевой), Сергея Юрского (Груздев), Леонида Куравлева (Копченый), Армена Джигарханяна (Горбатый), но вот в отношении остальных… К примеру, они никак не могли смириться с тем, что на роль Глеба Жеглова режиссер упрямо тянет Владимира Высоцкого, и постоянно «капали на мозги» Говорухину: «Найдите другого, найдите другого…» Говорухин поступил хитро: сделал микрофильм с участием Высоцкого и там же – кинопробы других актеров, кандидатов на эту роль. Причем последних попросил специально играть плохо, чтобы не перебегать дорогу Высоцкому. В итоге заказчик был вынужден смириться с присутствием Высоцкого, тем более что за него заступились и высокие консультанты из МВД СССР.

Та же история была и с Владимиром Конкиным, которому предназначалась роль Володи Шарапова. Тут уж к отрицательному мнению заказчика присоединились и сами авторы романа – братья Вайнеры. Они наотрез отказывались видеть в роли бывшего разведчика исполнителя роли Павки Корчагина. «Ну какой из него, на хрен, фронтовик, да еще матерый разведчик!» – бушевали писатели. – Вот Губенко, Шакуров или Никоненко – это да, но не Конкин!». Однако Говорухин и здесь прибег к испытанному способу. Вместо перечисленных актеров, которые вполне могли «забить» Конкина, сделал пробы с менее подходящими на эту роль кандидатурами: Станиславом Садальским (ему потом достанется роль Кирпича) и Иваном Бортником (он сыграет Промокашку). Увидев эти пробы, Вайнеры отступили. Правда, против была еще одна сторона – заказчик, – но его удалось уломать с помощью другой хитрости. Вот как об этом вспоминает сам В. Конкин:

«Нам повезло: глава Гостелерадио Лапин уехал в служебную командировку в ГДР, чем мы с Говорухиным и решили воспользоваться. Заместитель Лапина был человеком восточным и, естественно, не оставался равнодушным к хорошему спиртному и красивым женщинам. Прознав про это, мы со Станиславом Сергеевичем приехали «на дело» с коньяком и двумя очаровательными девицами. Дамы знали свое дело – одна к заму на Коленочки присела, другая уже рюмочку ему наливает, я анекдот рассказываю… А Слава Говорухин в это время лысиной подталкивал акт о приемке. Девицы ему что-то на ушко воркуют, мужик расчувствовался и подписал не глядя. В ту же секунду мы со Славой испарились из кабинета. Когда Лапин приехал из ГДР, он только руками раздел – остановить процесс было уже невозможно…»

В Москве продолжается 18-й съезд ВЛКСМ. Его участница – Елена Проклова – вспоминает:

«На второй день съезда, 26 апреля, вскоре после начала заседания, сидящие рядом предложили мне сыграть в морской бой. Я думала, что ослышалась. Я потрясла головой, переспросила, огляделась – и меня словно током ударило. В первый-то день я не различала никаких подробностей, не видела деталей, захваченная огромным чувством в целом, вообще. А на вторые сутки временная дальнозоркость прошла, вернулась способность видеть не только панораму горизонта, но и различать мелкие предметы. Тут я просто обалдела…

Как школьники какие-то, держа руки под партой, делегаты – кто бутербродом перекусывал, кто в этот самый морской бой резался, кто кроссворды решал, кто симпатичных женщин по залу высматривал… Господи, а как же судьбы страны, светлый путь ее молодого поколения?..»

Неожиданные открытия для Елены Прокловой на этом не закончились. В перерыве съезда к ней в фойе подошли несколько представительных молодых людей и предложили… сходить в ресторан, чтобы отметить знакомство. «А как же съезд?» – удивилась актриса. «А никто не заметит нашего отсутствия: мы договорились, что нас отметят», – последовал ответ. Но Проклова посчитала это приглашение за дурную шутку и продолжала отказываться. А молодые люди не отставали: «Лен, ты чего? Не зацикливайся, все так делают. Все нормально. Пошли». В итоге уговорили. Как вспоминает сама актриса: «Пошли мы с ними в ресторан, прекрасно пообедали. Потом не захотелось расставаться, пошли куда-то еще. И так до конца съезда… Кто-то нас там отмечал, а мы прекрасно кутили, разъезжая по всей Москве, по сети каких-то очень приятных заведений, известных моим новым друзьям. Приятность, впрочем, зависела не от того, что заведения были сугубо специальными. Ресторанов и кафе в Москве было много, но с ходу попасть туда, где уютно, где вкусно, – для этого требовалось что-то. большее, чем простое человеческое желание, и большее, чем деньги за еду и питье. Хотя, кстати, и вопрос денег был не последним. Не очень-то тянуло в ресторан с моей театральной зарплаты… Но когда делегатские суточные оказались равны месячному заработку, разговор пошел совсем другой. Захотелось и в ресторан, и в Большой театр – а эта крепость была во много раз неприступнее, чем хорошее «злачное место». Только не для делегатов, им – милости просим, хоть каждый вечер. Тут уж я постаралась почти ничего не упустить из репертуара. Мои спутники, впрочем, тоже…»

26 апреля в Праге стартовал 45-й чемпионат мира и Европы по хоккею с шайбой. Советской сборной в тот день достался не самый сильный соперник – команда США. Но есть такой фактор в спорте – «недооценка соперника». Он играет злую шутку даже с самыми сильными спортсменами. Наши ребята, видимо, вышли на эту игру именно в таком состоянии. И едва за это не поплатились. Советские хоккеисты четырежды выходили вперед, и американцы столько же раз сравнивали счет. На начало заключительного периода на табло значилась ничья – 4:4. При таком отношении к сопернику нам грозила потеря очков в первом же матче. Однако в последнем периоде наши ребята сумели переломить ход поединка и на одну американскую шайбу ответили сразу пятью. Итог – 9:5 в нашу пользу.

В тот же день популярный актер Владислав Дворжецкий справил свое 39-летие. Перед этим он в течение нескольких недель находился в Одессе, где выступал в спектакле «Сильнее смерти» по пьесе Б. Лавренева. Эта поездка вымотала его, поэтому единственным желанием актера было уединиться на своей маленькой даче в подмосковной Салтыковке. И уже на следующее утро после дня рождения Дворжецкий эту мечту осуществил: забрал из дома самое необходимое (еду, вещи, блокнот для записей и собаку) и отправился на дачу. А жена каждый день после работы его там навещала. По ее словам: «Я спешила туда с полными сумками, где на перроне в одно и то же время в сумерки в течение недели поджидал меня Влад. При походах на вокзал он опирался на огромную палку. Рядом неизменно собака – колли Карри, преданно его любившая. Казалось, в этот период они были одни в дачном поселке, где допоздна светились окна нашего домика.

Как он снимал напряжение, усталость? Углублялся в вязание, которое было всегда под рукой, даже в поездах. Меня забавляло, когда он с серьезным видом снимал мерку с меня, перед тем как начать вязать. А увидев у какой-то актрисы более модный силуэт, безжалостно распускал работу и начинал все сначала…»

В пятницу, 28 апреля, в Москве скончался выдающийся кинорежиссер Роман Кармен. В 1932 году он окончил ГИК и стал работать в кино в качестве оператора и режиссера хроники. В 1936–1939 годах вместе с К. Макасеевым Кармен снимал эпизоды гражданской войны в Испании, затем создавал киновыпуски, посвященные борьбе китайского народа за независимость. Его фильмы пользовались большим успехом как у рядового зрителя, так и у кремлевских небожителей: к примеру, Кармена ценил сам Сталин. Когда в начале 40-х сын генсека Василий увел у Кармена жену-красавицу, Сталин приказал сыну вернуть супругу режиссеру. В 1945 году именно Кармен руководил съемками Нюрнбергского процесса, на основе которых затем создал как режиссер и сценарист фильм «Суд народов» (в 1947 году фильм был удостоен Сталинской премии).

В последующие годы Кармен создал еще около трех десятков публицистических фильмов, в том числе и первую советскую панорамную ленту «Широка страна моя…» (1958). Среди других фильмов режиссера: «Великая Отечественная» (1965), «Пылающий континент» (1973), «Сердце Корвалана» (1975) и др. Для телесериала «Великая Отечественная» (1978) Кармен снял два фильма: «22 июня 1941» и «Неизвестный солдат». Кармен умер на 72-м году жизни.

В тот день, когда умер Кармен, в Москве завершил свою работу 18-й съезд ВЛКСМ. На последнем заседании были избраны руководящие органы ЦК ВЛКСМ. Среди избранных в ЦК оказалась и Елена Проклова, для которой это событие стало настоящим шоком. Услышав свою фамилию, она вскочила с кресла и долго стояла между рядов, не веря в услышанное. Люди уже стали на нее шикать: «Да сядьте вы наконец! Успокойтесь!». Но актрису продолжала бить дрожь, губы ее непроизвольно выкрикивали бессвязные фразы: «Нет, ну как же это… Нет, я не могу… Я не понимаю, вы скажите им…» Успокоили Проклову только ее новые друзья, с которыми она в течение нескольких съездовских дней кутила в ресторанах. Они были людьми ушлыми и легко объяснили актрисе, что ничего страшного не произошло. «Ну, будешь ты членом ЦК, ну и что? Это же чистая формальность».

А вот популярному композитору и певцу Евгению Мартынову тот съезд ВЛКСМ запомнился другим – пребыванием в милицейском «обезьяннике». Он участвовал в концерте для делегатов съезда, после которого был устроен шикарный банкет. Мартынов там, естественно, выпил, а потом сел за руль своего «жигуленка» (с ним был и его родной брат Юрий, тоже подшофе). Однако далеко уехать братья не смогли: Евгений попытался выехать из тесного бокса на улице и врезался в столб. Никто в этой аварии не пострадал, разве что машина оказалась слегка помятой да столб накренился. А тут откуда ни возьмись появились гаишники. Он приказали братьям вылезать из своего «жигуленка» и перебираться к ним в «воронок». Юрий возмутился: «Да вы что, не узнаете, кто перед вами? Да это же Мартынов! «Яблони в цвету», «Аленушка», не помните?» Но гаишники то ли не поверили, то ли любили другую музыку. Короче, братьев привезли в отделение милиции. Далее послушаем рассказ самого Юрия:

«Мы ведь как думали: приедем, Женя отзвонит своим генералам, я – комсомольцам, кому следует, и нас отпустят. Но вышло немного иначе. Вызывают меня сначала, давай протокол писать. Я им объясняю опять: «Мар-ты-нов, Евгений! Съезд! Что тут непонятного?». Вдруг слышим – Женькин голос доносится, красивый такой, звонкий: «Ты прости меня, люби-и-и-имая, за чужо-ое зло, что мое крыло счастье не спасло!..» Собралась вся ментовка: и фараоны, и бабы в милицейской форме, и гражданские с улицы… «Мартынов! – галдят. – За что ж его посадили-то? Отпустите человека!..» Короче, пел Женька минут двадцать под радостные аплодисменты этой публики. Потом пришел начальник, глянул на все это дело, сделал нагоняй своим бестолковым подчиненным и нас к себе заволок: поставил бутылку водки, вытащил закуску, включил магнитофон, Женя ему свою кассету подарил… Домой нас развезли в милицейской машине уже к ночи, с песнями. А Женино авто на следующий день отремонтировали в том же отделении милиции ихние мастера…»

Владимир Высоцкий в те дни находился с гастролями в Запорожье. 28 апреля, вместе с коллегой по «Таганке» Иваном Бортником и администратором Владимиром Гольдманом, он приехал в Мелитополь, чтобы на сцене концертного зала Глинки и Дворца спорта «Юность» дать несколько концертов вместе с ВИА «Фестиваль» (это он участвовал в записи песен к фильму «Д’Артаньян и три мушкетера»), «Здравствуй, песня» и «Музыка» (ВИА выступали в первом отделении, Высоцкий – во втором). Вспоминает режиссер тех концертов Н. Тамразов:

«В Мелитополе я выхожу на сцену концертного зала – и замираю: зал на тысячу мест, а продано две тысячи билетов! Вот, говорят, «как сельди в бочке», – точно так было в этом зале. Люди не могли ни вздохнуть, ни пошевелиться. Я понял, что если хоть кто-нибудь сделает неосторожное движение, то может произойти давка. И я попросил, чтобы люди сидели абсолютно спокойно, чтобы не было никаких аплодисментов… А Володя стоял за кулисами, не очень понимая, что там происходит… Почему это я запрещаю людям разговаривать?!

После того (двухкомплектного) концерта в Мелитополе мы опоздали на концерт в Запорожье, опоздали на час сорок минут! Когда я вышел на сцену, начать было совершенно невозможно. Какая-то жуть! Все, что могло свистеть, – свистело. Все остальное топало ногами и кричало. Я пытался что-то «провякать» – бесполезно. Я ушел за кулисы:

– Позовите Володю! Без него начать невозможно.

Володя вышел, поднял руку и сказал только:

– Ребята, все нормально. Я – с вами. Мгновенно все успокоилось…»

28 апреля свет увидела вторая книга Леонида Брежнева – «Возрождение». В ней речь шла о партийной и хозяйственной деятельности Брежнева в довоенные и послевоенные годы. Как и «Малая земля», эта книга стала обязательным предметом изучения во всех партийных и комсомольских организациях страны.

Но хватит о политике, лучше о вкусной и здоровой еде. В эти же дни появилось сообщение, что работники столичного хладокомбината № 8 начали выпускать новое мороженое – «Филевское». Новинка представляла из себя нечто доселе необычное: это был двухслойный пломбир с орехами и джемом (вместо последнего могло также использоваться варенье из клюквы или черной смородины). Кстати, к тому времени уже перестали выпускать некоторые сорта мороженого, имевшие устойчивый успех у покупателей: например, «Клюквенное» в стаканчике за 5 копеек, «Пломбир» на палочке за 11 копеек (в золотце).

В субботу, 29 апреля, православная Россия справляла Пасху. Всё было, как обычно: в домах красили яйца, ночью состоялся крестный ход. А власти сделали все от них зависящее, чтобы отвадить молодежь от участия в этих событиях: по ТВ до глубокой ночи крутили самую убойную развлекуху. В 19.55 началась премьера двухсерийной комедии Алексея Коренева «По семейным обстоятельствам», после которой (в 22.35) был показан «Бенефис Людмилы Гурченко». Едва он закончился, как в 23.50 начали крутить не менее рейтинговые «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Причем в этот выпуск специально вставили номера с участием мегазвезд западной эстрады: шведского квартета «АББА» и английской рок-группы «Смоки».

Между тем Вениамин Смехов 29 апреля приехал во Львов, чтобы, облачившись в мушкетерскую форму, отсняться в очередных сценах фильма «Д’Артаньян и три мушкетера». Съемки идут в ускоренном темпе, поскольку заказчик в лице Гостелерадио требует закончить работу в кратчайшие сроки – по 22 съемочных дня должно уходить на каждую серию (а их намечается четыре). И в этом бешеном ритме съемок актеры еще находили время для пьянок и гулянок. Вот как об этом вспоминает режиссер Г. Юнгвальд-Хилькевич:

«Во Львове с утра они наряжались в свои мушкетерские доспехи и так жили весь день. Ходили в ресторан, в столовую, за пивом. Так и спали.

Приходят на площадку, от всех – амбре в сто лошадиных сил. Разозлился я и решил узнать, что у них такое происходит. Прихожу в «Ульяновскую» рано утром, стучу. Смотрю: все лежат кто в чем. Пьяные, грязь, бутылки. А Валя Смирнитский уже проснулся. Огромный такой стоит и маленькой тряпочкой трет стол. Сгребает окурки! Такой чистюля…

Внимание к «Трем мушкетерам» было колоссальное. Во Львове следом за нами во время съемок ездила «Волга». Я никак не мог понять: почему? Решил, что просто какая-нибудь поклонница преследует кого-то из актеров. Потому что, кроме «Волги», еще целый автобус с женщинами, влюбленными в мушкетеров, не отставал от съемочной группы ни на шаг. Там были и жены высокопоставленных работников. Красотки, длинноногие. Каждый день гонялись за нами в автобусе. Мы останавливаемся снимать, а они уже тут как тут. Где-то метрах в двадцати от замка, который мы снимали, раскидывалась скатерть, на ней выставлялись шикарные ужины, обеды, с выпивкой, конечно. Для нас это было настоящим мучением.

И что вы думаете? Оказывается, в той «Волге» была вмонтирована канистра размером с багажник, полная вина. С краником, к которому мои дорогие мушкетеры все время прикладывались…»

А вот как вспоминает о тех съемках актер Лев Дуров, который играет капитана королевских мушкетеров де Тревиля:

«Все говорят, что лошади дальтоники. Но я-то теперь знаю, что это неправда. Моя лошадь, к примеру, реагировала на голубой цвет. Почему-то ее раздражала эта ориентация. Как только видела голубые камзолы, начинала беситься, лезла на чугунную изгородь. Атак как я уже на ней начал сниматься, подменить лошадь было нельзя. И вот в одном эпизоде высыпали голубые камзолы, лошадь, как водится, взбесилась и понесла. Мы снимали в старинном замке, который в советские времена переделали под Дворец бракосочетаний. И вот лошадь меня вынесла через арку дворца на главную улицу Львова, прямо в автомобильный поток. Представляете себе квадратные глаза автомобилистов, прохожих? Я – среди машин, в шляпе с перьями, шпага на боку, кресты на спине и на груди. Скачу, делаю вид, что так каждый день на работу езжу. Когда я подумал, сколько же можно так скакать, впереди показался милиционер-регулировщик. Я выбросил руку налево, для поворота, он совершенно ошалевшими глазами посмотрел на меня, остановил движение, показал мне палочкой, и я свернул. Получилось, что я сделал круг и въехал обратно во двор этого Дворца бракосочетаний. А там уже царила паника: «Куда делся Дуров?». Пришлось сказать, что я таким образом и сам размялся, и лошадь разогрел. Честно говорить никому не стал, потому что тут же представил, сколько было бы хохота, они издевались бы надо мной до конца картины. Зато в самом городе после этого случая много разговоров было!..»

Тем временем в Юрмале тамошние чекисты ищут рэкетиров, пытающихся вытянуть из гражданина Стренча 30 тысяч рублей и дважды обстрелявших его дом. Как мы помним, один из преступников уже установлен – это 21-летний Мартиныи-Райтис Зилбертс без определенного рода занятий. К концу апреля установлены и остальные члены банды. Это: А. Кандерс, тоже безработный, Р. Тинте, только что получивший паспорт, Хардий Скрибановскис, уже прошедший первую «школу» в исправительной колонии, и Владимир Шатровский, тоже успевший отбыть наказание за хищение социалистической собственности. Банда базировалась в частном домике в Тукумском районе, который вожак – Зилбертс – купил некоторое время назад, судя по всему, на ворованные деньги. Там бандиты отрывались на полную катушку: устраивали оргии, отлеживались после грабежей, там же демонтировали краденые автомобили. Когда вся эта информация попала в руки чекистов, была дана команда на ликвидацию банды. Случилось это в ночь на 30 апреля.

В ту ночь трое преступников – Зилбертс, Кандерс и Тинте – намеревались отправиться в Цесисский район на очередное преступление. Брать бандитов решили на Псковском шоссе за поворотом на Цесис. Там белые «Жигули» должен был тормознуть патруль ГАИ, якобы под видом проверки документов. А в кустах должны были спрятаться чекисты во главе с подполковником Янсонсом. Но все планы пошли насмарку. Когда бандиты увидели на своем пути гаишников, нервы у них не выдержали, и они промчались мимо патруля не сбавляя скорости. Чекисты бросились в погоню.

В течение десяти минут преступники пытались оторваться от преследователей, выжимая максимальную скорость из своих «Жигулей», но все было напрасно. Когда они поняли, что таким образом им от погони не уйти, бандиты пошли на хитрость. Возле Иерики «Жигули» делают резкий поворот на боковую дорогу, надеясь, что преследователи на скорости проскочат мимо. Но маневр не удался: Зилбертс, сидевший на месте водилы, слишком резко вывернул руль, и его автомобиль покатился кубарем. Однако никто из бандитов не пострадал: Зилбертс и Кандерс вылезли наружу и спрятались в кустах, а Тинте бросился в лес. Первых двоих чекисты нашли почти сразу. Те притворились «шлангами»: мол, извините, превысили скорость, заплатим штраф. Чекисты спросили, где третий, как его зовут. И вновь увертки: честное слово, не знаем, посадили по дороге. Но спектакль, разыгрываемый бандитами, прекратился, едва в кустах, где они до этого прятались, были найдены наган, карабин и патроны. Как установила потом экспертиза, именно из этого оружия был обстрелян дом гражданина Стренча. В итоге под тяжестью неопровержимых улик бандиты чуть ли не наперегонки начали давать чистосердечные признания. Из их показаний выяснилось, что оружие они добывали у некоего Виктора Римуса, проживавшего в Риге. О том, как будет проходить операция по его задержанию, я расскажу чуть позже, а пока вернемся в конец апреля.

Продолжается чемпионат мира и Европы по хоккею с шайбой в Праге. Как мы помним, советская сборная начала свой путь с трудной победы над командой США. Затем мы с неменьшим трудом одолели не менее слабую сборную ФРГ – 7:4 (до третьего периода мы были впереди всего лишь на две шайбы, хотя в былые времена клали западных немцев на лопатки уже в первом периоде). Наконец, 30 апреля наша сборная играла с командой Финляндии. Эта игра началась для нас и вовсе провально: в первом периоде у нас последовали одно за другим четыре удаления, и финны в двух случаях сумели «распечатать» ворота Александра Пашкова. 2:0 – с таким счетом закончилась первая двадцатиминутка.

Во втором периоде наши ребята вроде бы проснулись и бросились на штурм финских ворот. Они произвели 17 бросков в створ ворот соперника, но Илонен стоял как скала – все отразил. Но, как говорится, капля камень точит. Ближе к середине периода силы Илонена иссякли, и ему одну за другой забили три шайбы (Жлуктов, Мальцев, Фетисов). В третьем периоде Харламов увеличил разрыв до двух шайб, но Порвари вновь возродил в финских болельщиках надежду, забив третью шайбу. Однако на большее сил у финнов не хватило. В конце периода дважды отличился Михайлов, доведя счет до 6:3 в пользу нашей сборной.