Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 107 (всего у книги 133 страниц)

1979 год

1979. Январь

Авария на Белоярской АЭС. Высоцкий и Володарский пишут сценарий. Снимаются будущие блокбастеры. Проблемы звукозаписи в СССР. «Машина времени» затевает спектакль-концерт «Маленький принц». Валерий Лобановский в гостях у Олега Борисова. Попытка ограбления в Новоалтайске. Паника в Москве: будут ли крепчать морозы? «Москва слезам не верит»: в поисках Гоши. Зрители обиделись на Майю Плисецкую. Высоцкий и Володарский закончили сценарий. Вместо Чикатило арестовали другого. «Осенний марафон»: эпизод с курткой. Триумф Аллы Пугачевой. Высоцкий – в Париж, Брежнев – в Софию. Умер кинорежиссер Александр Столпер. Хорошая новость для Эльдара Рязанова. Вячеслав Фетисов обругал врача. Убийство отчима в Ростове-на-Дону. Цензура правит Брежнева. Суд над террористами. Началась перепись населения. Альманах «Метрополь»: перед грозой. Скандал вокруг Евгения Евтушенко. Высоцкий в Нью-Йорке. Умер киноактер Валентин Зубков. Концерт Высоцкого в Квинс-колледже. Скандал вокруг «Метрополя». Первая жертва каннибала Джумагалиева. Как сорвали презентацию «Метрополя». Алла Пугачева: как белка в колесе. Юрий Любимов осерчал на Владимира Высоцкого. Приговор террористам. Появилась на свет банда братьев Самойленко. Обсуждение кинопроб для фильма «Маленькие трагедии». Дебют Эльдара Рязанова в роли ведущего «Кинопанорамы». Возвращение Высоцкого в Москву. Андрей Сахаров защищает террористов. Был ли Григорий Александров предателем? Первое убийство маньяка Нагиева. Звездные роды.

Наступление Нового, 1979 года граждане СССР встретили по большей части в своих теплых квартирах. Если в былые годы уже вскоре после боя курантов толпы людей высыпали на улицы, чтобы продолжить празднование на свежем воздухе, то на этот раз жуткие морозы заставили всех остаться в четырех стенах, возле телевизоров. До трех часов утра ЦТ потчевало людей «Голубым огоньком», гостями которого были следующие звезды отечественной эстрады и кино: Клавдия Шульженко, Юрий Соломин, Александр Демьяненко, Полад Бюль-Бюль оглы, Вахтанг Кикабидзе и «Орэра», Геннадий Хазанов, Анна Герман, Алла Пугачева, Дин Рид, четверка мушкетеров в лице Михаила Боярского, Вениамина Смехова, Валентина Смирнитского, Игоря Старыгина и многие другие. Сразу после «Огонька» начались «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» с не менее звездным составом. Неизбалованного советского зрителя в тот раз порадовали записью песен в исполнении таких звезд зарубежной эстрады, как «АББА», «Бонич М», «Смоки», Джо Дассен, Мирей Матье, Демис Руссос, Карел Готт, Хелена Вондрачкова и др.

В те самые часы, когда миллионы советских граждан наслаждались «Голубым огоньком», в Свердловской области случилось ЧП: в ночь на Новый год из-за сильных морозов (а там ртутный столбик опустился до отметки 57 градусов ниже нуля) на Белоярской атомной станции не выдержали металлоконструкции в машинном зале, которые, падая, выбили искру, и случился пожар. Поскольку ситуация сложилась угрожающая, к месту происшествия из Свердловска были присланы все пожарные силы. Надо было во что бы то ни стало поставить заслон огню, который рвался в реакторный зал. Случись это – произошла бы чудовищная катастрофа. Пока пожарные боролись с огнем, власти подготовили сотни автобусов, на которых должны были эвакуировать жителей поселка. Но эвакуация не понадобилась: пожарные сумели побороть огонь.

Владимир Высоцкий в первые часы Нового года тоже был далек от просмотра «Огонька»: он думал о том, как бы поскорее начать писать сценарий будущего фильма, основанного на рассказах генерала Виталия Войтенко. Нетерпение Высоцкого было столь велико, что практически всю ночь он дергал сценариста Эдуарда Володарского, который дал свое согласие стать его соавтором, и уговаривал его начать писать сценарий немедленно.

Вспоминает Э. Володарский: «Рано утром 1 января мы взялись за работу. Кое-какие сцены были уже придуманы, и мы долго обговаривали сюжетную схему, искали и находили новые детали, повороты, фантазировали по поводу биографии героев. Я думал, что на сегодня этим и ограничимся, но Володя просто не выпустил меня из кабинета, поставил на стол машинку.

– Ну напиши хоть две-три первые сценки, ну что тебе стоит, Эдька!

Я горестно вздохнул и сел за стол. В гостиной Володиной квартиры о чем-то спорили, доносились смех, музыка. А я сидел и стучал на машинке, как каторжанин. Иногда осторожно заходил Володя, говорил негромко:

– Я тут еще один поворот придумал. В сцене на вилле. Вот послушай. Как тебе покажется?

Я отодвигал машинку, слушал, записывал, что-то начинал добавлять свое, опять записывал. Вновь стучал на машинке. Ни до этого, ни после я никогда так много и быстро не работал. Володина неуемная энергия и напор подталкивали меня. И вот меня уже самого охватил неистовый азарт. Мы обговаривали сцену за сценой, и я тут же садился за машинку. Володя перечитывал напечатанные сцены, что-то возражал по диалогам, предлагал свое. Я ерепенился, спорил. Иногда он соглашался, иногда настаивал на своем, убеждал, чуть ли не просил:

– Ну сделай так, Эдька, ну что тебе стоит?.. Давно ушли гости, давно спали моя жена и Марина Влади, мы работали. От кофе и сигарет гудела голова. Когда я посмотрел на часы, было пять утра. Я рухнул на диван и заснул сразу. Володя разбудил меня в восемь утра, на столе уже стояла чашка горячего кофе, лежал на тарелке кусок поджаренного мяса. Володя сказал, что уезжает на репетицию, приедет днем. И уехал.

Позавтракав, я сел за работу и просидел до трех часов дня, когда приехал Володя. Он ворвался в кабинет сияющий, ни тени усталости на лице:

– Я тут еще две сценки придумал. Дай почитать, что написал!

Он прочел написанное, потом рассказал придуманные сцены, мы поспорили. Потом я показал ему, что придумал сам и успел вчерне набросать. Володя слушал жадно, когда сцена нравилась, начинал смеяться, говорил, глядя с обожанием:

– Здорово, а? Здорово получается!

В семь часов вечера, наспех поев, он уехал на спектакль, а я снова уселся за машинку. Вставал только для того, чтобы сварить кофе…

– Кончайте с ума сходить, ребята! Пошли чай пить! – говорила нам Марина Влади.

– Мы работаем! – кричал в ответ Володя, и лицо становилось злым.

И мы снова просидели до пяти утра. В восемь утра Володя опять поднял меня, сварил кофе и умчался в театр…»

Пока Высоцкий с Володарским корпят над сценарием будущего фильма, большая часть советских граждан продолжает догуливать Новый год. Вовсю уплетается салат «оливье», допивается оставшееся с новогодней ночи шампанское. Вечером вниманием населения вновь завладевает телевизор: в 16.00 начинается премьера фильма Марка Захарова «Обыкновенное чудо», после чего показывают финальную «Песню года». Вторая часть концерта начинается сразу после программы «Время» (21.35), причем программа составлена таким образом, что по 4-му каналу в это время показывают рязановский хит «Гусарская баллада». Фильм смотрят те, кому шлягеры «Песни года» хуже горькой редьки. Читатель вправе спросить: а где же неизменная «Ирония судьбы?» Отвечаю: здесь она, родимая. Фильм показывают 2 января в 19.20–23.00.

Во вторник, 2 января, на «Мосфильме» возобновились съемки фильма «Осенний марафон» и будущего мосфильмовского блокбастера – «Экипаж».

3 января в «Комсомольской правде» публикуется заметка О. Петриченко о студии звукозаписи на улице Горького, 4. Эта студия – одна из первых в стране, которая удовлетворяет нужды населения в современной музыке. Однако, судя по заметке, деятельность ее не совсем удовлетворяет тех, кто блюдет за идеологией. Оказывается, в репертуаре студии сплошь одни новинки зарубежной эстрады и мало родной советской музыки. К примеру, там есть песни таких грандов западного рока, как Билл Хейли («Рок вокруг часов»), Пол Маккартни («Бип-боп») и так далее (одних альбомов насчитывалось 17 штук), а советская эстрада представлена только десятком произведений (среди них: «Поговори со мною, мама» Валентины Толкуновой, «Лебединая верность» Софии Ротару, «Остановите музыку» Тыниса Мяги и др.). Вот почему автор заметки удивленно вопрошал: «Ведь в «Положении о студиях звукозаписи» записано, что в репертуар фонотеки могут входить только произведения, включенные в каталоги грампластинок фирмы «Мелодия», а также в программы Всесоюзного и местного радио».

Сей парадокс объяснялся просто: будь в студиях звукозаписи перекос в сторону советской эстрады, то они бы попросту прогорели. Родная эстрада успела набить оскомину слушателям, звуча ежедневно из радиоточек и с экранов телевизоров, а вот западная была в диковинку. Рынка типа «Горбушки» в те годы не было и в помине, а фирма «Мелодия» не справлялась с выпуском новинок зарубежной эстрады. Поэтому единственным местом, где можно реально утолить музыкальный голод, были студии звукозаписи. Их в Москве не так много (меньше десяти), но народ туда валил толпами. Я сам был завсегдатаем одной из них: у метро «Каховская». С каждой стипендии я покупал магнитофонную катушку (брал самую маленькую – за 4 рубля) и записывал на нее сразу четыре альбома. Запись одного диска стоила 4 рубля, в итоге мои общие траты составляли 20 рублей. Для подростка – сумма внушительная, но денег было не жалко, поскольку записываемая музыка того стоила. Ведь я стал обладателем всех (!) альбомов Пола Маккартни, лучших альбомов «Битлз», «Би Джиз», «Иглз» и т. д.

Андрей Макаревич и группа «Машина времени» задумали необычное дело – постановку спектакля «Маленький принц» по А. де Сент-Экзюпери. К привычному спектаклю это действо должно было иметь весьма отдаленное отношение: читались отрывки из книги, после чего звучала песня, смысл которой имел близкое отношение к прочитанному. Идея такого спектакля принадлежала одному из «машинистов» – Сергею Кавагое, а читать текст пригласили поэта Александра Бутузова, известного в андерграундной среде под прозвищем Фагот. Вот как он сам об этом вспоминает:

«Сижу я дома. 3 января 1979 года. Со своим дружком. Играю в шахматы. Раздается звонок. «Фагот, привет! Это Макаревич. Приезжай к нам на репетицию, ты нам можешь очень помочь». Приезжаю. База у них тогда была на каком-то автокомбинате, то ли на «Полежаевской», то ли на «Октябрьском поле». От метро надо было ехать на автобусе, а потом проходить через свору собак, которые на тебя гавкали со всех сторон. В группе тогда играли Женька Маргулис, Сережа Кавагое, Саша Воронов. У него был самодельный синтезатор, и когда светорежиссер Александр Заборовский включал в сеть свою электробритву, синтезатор начинал дымиться, что крайне огорчало нашего клавишника.

Надо сказать, что «Машина» каждый год удивляла. То менялся состав, то дудки какие-то звучали, то скрипка, то просто новый репертуар. На этот раз Макар придумал гениальный ход. В чем тогда было главное обвинение: «одиозная направленность философии, выраженная в стихотворной форме». Тогда Макар решил вложить этот одиозный материал в уста отрицательного персонажа. Допустим, Урфин Джюс ненавидит детей – он имеет на это полное право. И Макаревич решил поставить спектакль. Обратиться к «Маленькому принцу» придумал Кавагое. В спектакле были положительные герои: Летчик и этот самый Маленький Принц Антуана де Сент-Экзюпери. И отрицательные персонажи, в данном случае «плохие взрослые». «Машина времени», естественно, была за детей. А в уста «плохих взрослых» вкладывалась, к примеру, песня «Синяя птица».

Тогда за дело взялся лихой комсомол. В каком-то комсомольском закрытом пансионате должен был состояться один (единственный!) концерт, на котором они должны были решить судьбу группы. Меня он позвал для того, чтобы я перед каждой песней читал по фрагменту из этой книги. В спектакле не было соблюдено никакого сюжетного рисунка. Просто эпиграфная связь. Великая вещь! Устроили этот концерт для комсомольцев. Комсомольцы промолчали, не сказав ни да, ни против, как их учил Лев Троцкий. А нам самим понравилось. И стали эту программу катать на концертах. С тридцатой попытки я свой текст выучил наизусть, позволяя себе забывать его и даже импровизировать…»

Олег Борисов продолжает лежать в ленинградском Институте переливания крови. В те дни, кроме жены и сына, которые навещали его каждый день, у него были и другие посетители. Например, его старый приятель, тренер киевского «Динамо» Валерий Лобановский. Сам Борисов зовет его Шампусик, за пристрастие тренера к шампанскому. По словам самого Борисова: «По количеству выпитого шампанского у камина Шампусику равных нет. Ни одна печень в мире не смогла бы этого выдержать».

С Лобановским Борисов тесно сошелся еще в 60-х, когда жил в Киеве. С тех пор они регулярно общались, и даже когда Борисов переехал в Ленинград, эти встречи не прекратились. Каждую зиму Лобановский приезжал к другу на каникулы, иногда привозя с собой и всю свою команду, чтобы та посетила БДТ. Сам он весь репертуар театра знал назубок, пересмотрев многие спектакли не по одному разу. Как пишет в своем дневнике сам актер:

«Шампусик приезжает «совершенствоваться». И даже в каникулы выполняет программу, которую составляет для себя сам. Утром бегает вокруг гостиницы «Ленинград» (в ней он любит останавливаться), днем его Юра (Базилевич. – Ф. Р.) образовывает по части музеев, потом у них партия в шахматы, вечером – обязательное посещение БДТ. (Цель – пересмотреть весь репертуар – давно перевыполнена. В тот день, когда в БДТ выходной, идет в МАЛЕГОТ слушать «Евгения Онегина», но выдерживает недолго: не находит идеи.) После спектакля – неизменный ужин в «Садко». Выполняет программу даже тогда, когда подается его любимое блюдо: «осетрина по-монастырски». У нас текут слюнки, льется водочка, но его мозг работает! Чуть расслабляется он только к двум часам ночи, когда на сцену выходят цыгане…

Теперь в больницу Василич принес график бега. Разработал специально для меня – легкая трусца! Все высчитал по секундам с учетом даты и времени моего рождения, биоритмов. Вот выйду отсюда, куплю секундомер и побегу…»

А теперь перенесемся в город Новоалтайск. Там в первые дни января была совершена попытка ограбить магазин. В качестве преступника выступил рецидивист из солнечного Ташкента, который вот уже несколько месяцев жил в Новоалтайске. Видимо, климат этого города не пришелся ему по душе, поэтому все это время ташкентец пил горькую, чтобы согреться. Так продолжалось до тех пор, пока у парня были деньги. Потом они кончились, а пить-то хочется. А поскольку бывший зэк нигде не работал, раздобыть деньги на выпивку он мог только одним путем – нечестным. Короче, он решил ограбить овощной магазин № 46. По задумке преступника, акция не должна была занять много времени: он собирался подбежать к кассирше, показать ей нож и, забрав деньги, скрыться. Но в своих расчетах грабитель не учел одного – реакции кассирши.

В тот день за кассой сидела Наталья Косарева, которая оказалась женщиной отнюдь не робкого десятка. В тот момент, когда преступник с криками подбежал к кассе, она в отличие от своих подруг-продавщиц, которые с визгом убежали в подсобку, успела закрыть кассовый ящик на замок и выскочила в зал. Грабитель рванул за ней, чтобы отнять ключ, но кассирша и здесь не испугалась. Когда он настиг ее, она схватила нож за клинок и попыталась вырвать его из рук преступника. Этого матерый рецидивист ну никак не ожидал. Он попятился назад и тут же попал в руки двух молодых людей, которые прибежали в магазин с улицы, услышав крики женщин (этими смельчаками были рабочий В. Стахеев и учащийся ПТУ № 10 О. Махнытко). Грабителя-неудачника доставили в милицию. А храбрая кассирша своим ходом отправилась в ближайшую поликлинику, чтобы обработать раненую руку. Но судьбе было угодно послать ей новое испытание. Из-за сильных морозов, свирепствовавших тогда чуть ли не по всей стране, в поликлинике был объявлен выходной (не работало отопление). И кассирше пришлось ехать в другую, в центр города. В конце концов все завершилось хорошо.

А в Москве наблюдается паника: среди населения ходят упорные слухи, что в ближайшие дни морозы на дворе достигнут отметки минус 50 градусов. Хорошо помню эти разговоры: вот уже несколько дней мы ходили по дому в верхней одежде и в ней же спали и, услышав об усилении морозов, подумали: все, хана. Видимо, так думали не только мы. Телефоны большинства редакций центральных газет в те дни буквально разрывались от звонков: люди в панике вопрошали: неужели это правда? Чтобы успокоить людей, газеты выступили с опровержением ложных слухов. Так, 5 января в «Комсомольской правде» сообщалось, что вчера температура в Москве была божеской – всего-то 18 градусов холода. В ближайшие дни, обещала газета, хоть и будет наблюдаться понижение температуры, но не до панических 50 градусов, а всего до 19–24. Так что не надо паники. Далее сообщалось, что в буржуазной Европе людям тоже несладко приходится: в Лондоне, например, из-за холодов парализован аэропорт Хитроу.

В пятницу, 5 января, на «Мосфильме» возобновились съемки фильма «Москва слезам не верит». Съемочной площадкой на один день стал выселенный дом на улице Сретенка. Там в одной из квартир была сооружена декорация «квартира Гоши». Это там оскорбленный герой Алексея Баталова скрывался от своей возлюбленной, но в итоге был разыскан Николаем (Борис Сморчков). Поначалу Гоша принимает незваного гостя настороженно, но после того, как тот лихо опрокидывает в себя стакан водки, всякая натянутость между мужчинами исчезает. Во время работы над этой сценой произошел забавный эпизод. В разгар съемки кто-то из киношников по забывчивости выбросил в окно окурки из пепельницы, которые фигурировали в предыдущем кадре. Оператор тут же заметил накладку и остановил съемки. Стали искать окурки, но их уже и след простыл. Что делать? Тогда была дана команда всем присутствующим… начать курить. В течение пятнадцати минут нужная гора окурков вновь заняла свое место в пепельнице. И еще. По сценарию в этой сцене Гоша должен был быть в плаще, под которым ничего, кроме плавок, не было. Сцену так и сняли (плавки мелькали в кадре, когда Гоша вставал из-за стола). Но в итоге бдительная цензура заставит Меньшова сцену с плавками вырезать.

Вечером того же пятничного дня в Кремлевском Дворце съездов состоялось закрытие фестиваля «Русская зима». Оно было ознаменовано сенсацией: на сцену КДС впервые после долгой болезни вышла Майя Плисецкая, которая исполнила «Умирающего лебедя». В первом ряду сидел лечащий врач балерины Владимир Лучков, который, наверное, один знал, каких мук стоило Плисецкой станцевать этот четырехминутный танец. Дело в том, что у балерины была тяжелая травма спины и чуть ли не каждое движение доставляло ей боль. Она даже на «бис» не станцевала, хотя зал в течение нескольких минут заходился аплодисментами. По ее же словам: «Я не бисировала, потому что могла не дотянуть до конца. Я ведь даже не выбегала к публике на поклон – ХОДИЛА кланяться, потому что еще болело…»

Многие зрители, не знавшие о болезни Плисецкой, тогда здорово на нее обиделись. После выступления ей принесли ворох записок, в одной из которых она прочла: «Публика завалила вас цветами, вызывала целый час, а вы не пожелали даже маленький кусочек станцевать на «бис». Стыдно!»

6 января Владимир Высоцкий и Эдуард Володарский закончили работу над сценарием. Как вспоминает Э. Володарский: «Занятый работой, я даже не подумал, что Володя за это время спал меньше меня, почти все время был на ногах, ездил на репетиции, на спектакли (5 января у Высоцкого была очередная проба в «Маленьких трагедиях». – Ф. Р.), варил кофе, подбадривал, подталкивал меня и при всем этом был весь поглощен сценарием, который мы сочиняли. У меня раньше бывали моменты большого подъема сил, когда, так сказать, волшебное вдохновение посещает тебя, – я мог работать по двенадцать-четырнадцать часов кряду, но работать сутки напролет… не смыкая глаз… и при этом чувствовать себя как рыба в воде, быть жизнерадостным, агрессивным, напористым… Просто дьявольская работоспособность была у этого человека. Словно в один день своей жизни он умудрялся прожить пять, если не больше. Такое сумасшествие продолжалось пять суток.

Утром 6 января сценарий был закончен. Конечно, это был еще только первый вариант, конечно же, над ним еще предстояло работать, отшлифовать, «доводить», углублять; усложнять, но он был! Восемьдесят семь страниц, отпечатанных на машинке, лежали передо мной на столе. Еще громоздились везде чашки с кофейной гущей на дне, пепельницы были полны окурков, у Володи и у меня были красные от бессонницы глаза. Я упал на диван и проспал до одиннадцати вечера, а Володя в это время поехал на репетицию в театр, потом проводил Марину Влади в аэропорт Шереметьево, затем поехал на какой-то завод давать концерт, а оттуда – в театр на спектакль. И в начале двенадцатого вернулся домой. Ввалился в квартиру со словами:

– Эдька, ты меня просто потряс – за пять дней написал сценарий! Ну кто еще на такое способен, а?

И я совершенно серьезно ответил:

– Это ты, а не я…

А теперь на время перенесемся в город Шахты Ростовской области. Там живет маньяк Андрей Чикатило, который в конце декабря прошлого года совершил свое первое кровавое преступление – изнасиловал и убил девятилетнюю девочку. Однако самый кровожадный маньяк СССР совершил столько оплошностей, что, потянув за них, сыщики имели реальную возможность поймать душегуба практически сразу. Но Чикатило, повезло. На той же улице, где он совершил убийство, жил человек, в свое время отбывавший наказание за аналогичное преступление. И сыщики арестовали именно его. Парня звали Александр Кравченко.

У арестованного на момент совершения преступления оказалось железное алиби: в день гибели девочки – 22 декабря – он пришел домой с работы в начале седьмого вечера и весь остаток дня провел дома. Это алиби могли подтвердить два человека: жена Кравченко и ее подруга, которая в тот вечер у них гостила. Причем обе женщины давали показания независимо друг от друга, сговориться между собой и с Кравченко никак не могли. Но следствие этот факт абсолютно не волновал. Сыщики мечтали поскорее отрапортовать о поимке убийцы, и лучшей кандидатуры, чем бывший насильник Кравченко, у них не было. Поэтому первое, что они сделали, – лишили его железного алиби. Каким образом? У соседки Кравченко некоторое время назад пропало с вешалки развешанное сушиться белье. Обвинение в этой краже они предъявили… жене Кравченко. Так и сказали: будешь защищать мужа – повесим эту кражу на тебя. Будешь упорствовать, сделаешь только хуже. За добровольное признание ему жизнь сохранят, как в прошлый раз, а если не сознается – шлепнут. Поэтому сделай это за него. Тогда и ему жизнь сохранишь, и своему ребенку отца вернешь. Жена Кравченко поначалу сопротивлялась, но когда ее пару дней подержали в тюремной камере, сразу стала сговорчивей. В итоге она сдалась: сообщила, что муж пришел домой не в начале седьмого, а на час позже. Да еще выпивший.

Получив эти показания, сыщикам уже никакого труда не составляло обработать и подругу жены. Ей просто пригрозили арестом за лжесвидетельство: мол, жена Кравченко во всем созналась, а ты продолжаешь убийцу покрывать. Подруга держалась три дня, после чего и у нее нервы не выдержали (прессовали-то ее тоже в тюремной камере). Судьба Александра Кравченко была решена. Когда на очной ставке и жена, и ее подруга наотрез отказались подтверждать его алиби, он понял, что все кончено. И вскоре тоже сознался в том, чего не совершал. Думал таким образом смягчить свою вину: следователь пообещал ему, что в случае добровольного признания суд не даст ему «вышака». И жестоко ошибся: его приговорят к расстрелу. А Чикатило еще более десяти лет будет вершить свои кровавые дела.

8 января в «Осеннем марафоне» снимали эпизод, где сосед Бузыкина Харитонов (Евгений Леонов) приходит к нему, чтобы узнать, удалось ли вызволить из вытрезвителя друга-иностранца. Бузыкин говорит, что удалось. «Про меня треп был?» – спрашивает сосед. «Был, – отвечает Бузыкин. – Сказали, что ты портвейн с водкой мешаешь». «Ну и что?» – возмущается Харитонов. Мол, их какое дело?

9 января праздник пришел на улицу Аллы Пугачевой: одна из самых влиятельных газет – «Советская культура», которая была органом не чего-нибудь, а самого ЦК КПСС, – опубликовала на своих страницах положительный отзыв на ее творчество. Учитывая, что за последнее время в различных изданиях появилось сразу несколько сердитых откликов на то, что делала Пугачева, этот отклик не только грел душу, он ее буквально ублажал. Тем более что принадлежал он перу влиятельного композитора, мэтра советской эстрады Никиты Богословского. Тот, в частности, писал:

«Обратите, например, внимание, как осмысленно и профессионально владеет движением и жестом Алла Пугачева. Она не суетится, не бродит без толку взад-вперед по сцене, прочно «присосавшись к микрофону». Она не спускается в зал, нервно путаясь на ступеньках в складках концертного платья, не разгуливает по проходу, «по-бурлацки» таща за собой микрофонный шнур. Нет, Пугачева создает точный художественный образ. Какую бы песенку, подчас даже самую непритязательную, она ни исполняла, каждое ее движение, жест подсказаны характером музыки, содержанием произведения».

Кстати, это была не первая радость Аллы Пугачевой в те январские дни. 6 января по ТВ был показан первый документальный фильм о ней «Театр Аллы Пугачевой», снятый эстонским телевидением, а чуть раньше этого на страницах «Московского комсомольца» опубликован итоговый хит-парад ушедшего года, согласно которому именно Алла Пугачева стала лучшей певицей года, набрав рекордное количество голосов – 2 037. Даже ее ближайшую конкурентку – Софию Ротару – отделяла от нее пропасть в 1 338 голосов (Ротару набрала 699 очков). Другие места распределились следующим образом: Роза Рымбаева – 380, Ирина Понаровская – 196, Валентина Толкунова – 64, Роксана Бабаян – 61, Людмила Сенчина – 51, Жанна Бичевская – 41, Эдита Пьеха – 39, Мирдза Зивере – 29.

Раз уж речь зашла об этом хит-параде, приведу его полностью. Среди мужчин-певцов лучшим стал «таллинский соловей» Яак Йола – 1050 голосов. Следом шли: Александр Градский – 849, Лев Лещенко – 703, МихаилБоярский – 276, Ринат Ибрагимов – 242, Тынис Мяги – 123, Евгений Мартынов – 58, Альберт Ассадулин – 38, Эдуард Хиль – 25, Валерий Ободзинский – 24.

Места в номинации «Лучший композитор» распределились следующим образом: Давид Тухманов – 1 625, Александр Зацепин – 753, Раймонд Паулс – 255, Александра Пахмутова – 240, Алла Пугачева – 216, Вячеслав Добрынин – 212, Эдуард Ханок – 136, Евгений Мартынов – 90, Владимир Мигуля – 80, Игорь Лученок – 57.

Номинация «Лучшие ВИА»: «Песняры» – 1 189, «Ариэль» – 426, «Веселые ребята» – 291, «Лейся, песня» – 288, «Синяя птица» – 281, «Пламя» – 204, Группа Стаса Намина – 158, «Оризонт» – 122, «Модо» – 105, «Самоцветы» – 102.

Номинация «Лучшие песни»: «Остановите музыку» – 743, «Сонет Шекспира» – 602, «Как молоды мы были» – 549, «Крик птицы» – 542, «Песенка про меня» – 511, «Беловежская пуща» – 335, «Фотографии любимых» – 309, «Песенка первоклассника» – 264, «Все могут короли» – 239, «Не отрекаются, любя» – 235, «Приезжай» – 206, «Горько» – 202, «Рано прощаться» – 186, «Вероника» – 185, «Ты возьми меня с собой» – 183, «Напиши мне письмо» – 126, «Все, что есть у меня» – 120, «Последний лист» («Листья желтые») – 116, «Кукла» – ПО, «Наш город» – 103.

Номинация «Лучшие диски»: «АББА» – 815, «Зеркало души» – 772, «По волне моей памяти» – 657, «Уингз» – 642, «Зеркало души-2» – 401, «Би Джиз» – 317, «Имэйджн» (Джон Леннон) – 315, «Русские картинки» («Ариэль») – 270, «Я почти знаменит» (Клифф Ричард) – 269, «Песняры-3» – 216.

10 января Владимир Высоцкий летит во Францию, к жене Марине Влади. В ОВИРе еще не знают, что в тайных планах Высоцкого стоит посещение, с концертами США, иначе они могли и не выпустить его вовсе. Но большого страха Высоцкий не испытывает, поскольку они с женой придумали ловкую отговорку, объясняющую посещение Высоцким Америки: Влади собиралась там лечиться, а Высоцкий был как бы при ней.

В трудах праведных пребывал в те дни Леонид Брежнев. 9 января он принял в Кремле делегацию американских журналистов, на следующий день встретился с делегацией американских сенаторов, а 11 января отправился с дружественным визитом в Болгарию.

В тот же четверг, 11 января, скончался кинорежиссер Александр Столпер. Он начал работать в кино с 1927 года, когда пришел в сценарную мастерскую киностудии «Межрабпомфильм». Первый же сценарий, который Столпер написал в соавторстве с двумя своими коллегами – Н. Экком и Р. Янушкевичем – прогремел на всю страну: в 1930 году по нему был снят фильм «Путевка в жизнь». Как режиссер Столпер дебютировал в 1930 году, сняв короткометражную «агитку» «Простая история». Но подлинный успех к режиссеру пришел только в годы войны, когда в 1942 году свет увидел его (совместно с Б. Ивановым) фильм «Парень из нашего города». Не меньший успех имели и другие творения Столпера: «Жди меня» (1943), «Повесть о настоящем человеке» (1948, Сталинская премия в 1949-м), «Далеко от Москвы» (1950, Сталинская премия в 1951-м), «Живые и мертвые» (1964, 1-е место в прокате), «Возмездие» (1969), «Четвертый» (1973) и др. Последний фильм Столпера – «Отклонение – ноль» (1978) – был посвящен опасной работе летчиков-испытателей. Смерть настигла Александра Столпера в возрасте 72 лет. Писатель Ю. Нагибин отозвался на его смерть следующими строчками:

«И Столпера не стало. Но его уход подготовлялся загодя. Его сломало в пояснице, и он стал похож на уродцев Босха, в таком виде он попал в автомобильную аварию; окончательно искалеченный, он зачем-то развелся с женой, с которой прожил лет пятьдесят, и женился на женщине, с которой почти столько же лет находился в незаконной связи. Он был похитрей и посложней Арнштама, но, по нынешним меркам, тоже очень хороший человек. Теперь среди киношников таких людей не водится. Холодные алкоголики или окаянные карьеристы. Сволочи. Все, как один. Даже лучшие из них…»

Эльдар Рязанов готовится к съемкам очередного фильма «Гараж», которые должны начаться 1 февраля. Но режиссера заботит и другое: реакция руководства Гостелерадио на сценарий «О бедном гусаре…», который он передал в «Останкино» еще месяц назад. Все эти дни Рязанов не переставал ждать ответа, но его все не было. А когда нервы его не выдержали и он сам решился напомнить о себе, в семье председателя Гостелерадио Сергея Лапина случилось несчастье. Его взрослая дочь с ребенком поднимались на лифте, как вдруг кабина сорвалась и полетела вниз. Во время падения дочь погибла, а ребенок спасся. Когда Рязанов узнал об этом, всякое желание тревожить Лапина у него пропало. Режиссер понял, что судьба сценария решена, что на телевидении его тоже поставить не удастся. Но он ошибся. Через несколько дней ему позвонил директор творческого объединения «Экран» Борис Хессин и сообщил, что «Гусар» будет ставиться на телевидении. Как вспоминает сам Э. Рязанов: «Как я обрадовался! Как я был благодарен телевидению! Не скрою, к моему ликованию примешивалось и чувство злорадного торжества: мол, утер я нос этим перестраховщикам из Госкино, вопреки им сделаю картину!..»