Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 133 страниц)

1978. Ноябрь

Советский футбол за бортом еврокубков. Новый космический рекорд. Концерт Высоцкого в Метрострое. Театр сатиры открыл сезон без Андрея Миронова. Трагедия актрисы Микаэлы Дроздовской. «Целина» – новая книга Брежнева. Эльдар Рязанов пробивает «Гусара». София Ротару: премьера песни. Григорий Романов рвется к власти. Дин Рид: за и против. Смерть Микаэлы Дроздовской. Наводнение в Ленинграде. Эдуард Тополь покидает родину без любимой девушки. 400-я шайба Вячеслава Старшинова. «Москва слезам не верит»: Алексей Баталов выздоровел. Высоцкий об орденах Брежнева. Концерт Высоцкого в МГУ. Шарапов в бандитском логове. Как искали Михаила Горбачева. Пленум ЦК КПСС. Леонид Гайдай на выборе натуры в Финляндии. КГБ крадет мемуары Сахарова. Трагедия в московском зоопарке. «Экипаж»: кто «похоронил» Николая Караченцова.

Начало ноября принесло сплошные разочарования советским футбольным болельщикам. 1 ноября тбилисское «Динамо» в ответном матче Кубка УЕФА принимало западноберлинскую «Герту», выиграло 1:0, но по итогам двух игр (первую игру проиграли 0:2) вылетело из дальнейшей борьбы (самое интересное, что спустя четыре дня тбилисцы станут чемпионами СССР). Та же печальная участь постигла и столичное «Торпедо», проигравшее «Штутгарту» 0:2. Чуть раньше из розыгрышей европейских кубков вылетели киевское «Динамо» и донецкий «Шахтер». Короче, дела в советском футболе и в те годы обстояли самым плачевным образом.

2 ноября, в 14. 05 по московскому времени, на землю вернулись космонавты Владимир Коваленок и Александр Иванченков, которые своим полетом установили новый рекорд пребывания человека в космосе – 140 дней. Они еще только готовились приземлиться, а Брежнев уже подписал Указ о присвоении обоим звания Героев Советского Союза.

После того как заболел Алексей Баталов, в работу съемочной группы фильма «Москва слезам не верит» были внесены коррективы: эпизоды с его участием были отодвинуты на будущее и на первый план вышли эпизоды с другими исполнителями. Так, в среду, 1 ноября, съемочной площадкой стал подъезд высотного дома на Котельнической набережной, где сняли эпизод первого прихода туда Катерины (Вера Алентова) и Людмилы (Ирина Муравьева). На следующий день киношники перебазировались на Красную Пресню, где на хлебозаводе отсняли сцены с теми же исполнителями. 3 ноября Алентова снималась уже одна, причем поздно вечером: с половины одиннадцатого вечера до шести утра ее снимали в помещении кинотеатра «Москва», что на площади Маяковского.

4 ноября Владимир Высоцкий, только что вернувшийся из Парижа, дал концерт в ДК Метростроя. На этот концерт Высоцкий впервые пригласил свою новую привязанность – Оксану Афанасьеву. Вот как она об этом вспоминает:

«Песни, которые я давно знала, звучали «живьем» совсем по-другому. Я помню, что хохотала как ненормальная… Рядом со мной сидела женщина – так она просто сползала вниз, от смеха у нее текли слезы! От этого я еще больше заводилась… Вообще народ Володю принимал, ну, как явление природы… Какая-то безумная любовь и громадный интерес к личности… Просто не с чем сравнить!..»

В воскресенье, 5 ноября, в Театре сатиры открылся очередной сезон: в тот день играли «Клопа» В. Маяковского. В зале был аншлаг, хотя лучшего исполнителя роли Присыпкина – Андрея Миронова – на сцене не было. Вот уже почти полтора месяца он находится в больнице, где его лечат от менингита (ошибочный диагноз).

Популярная киноактриса Микаэла Дроздовская, известная зрителям по фильмам «Добровольцы», «Семь нянек», «Бег» и другим, в те дни была, в очередной командировке – снималась в Орджоникидзе в новом фильме. Роль была не самая выдающаяся, однако на тот момент шумная слава Дроздовской уже прошла, и она была рада любой роли – лишь бы работать. Знай она, что эта поездка станет для нее роковой, никогда бы не уехала из дома. А ведь какие-то нехорошие предчувствия ее мучили.

Вспоминает А. Будницкая; «В августе я с Микаэлой возвращалась с дачи в прекрасном настроении: в машине одуряюще пахло полевыми цветами, мы весело шутили и без конца смеялись. Вдруг Мика, посерьезнев, сказала: «Булка, если со мной что-нибудь случится, не оставляй Дашку!» (Младшая дочь Дроздовской. – Ф. Р.).

Тогда эту фразу я пропустила мимо ушей. Да и что может случиться с молодой, полной сил женщиной, которой судьба, кажется, дала все: муж – известный кардиолог Смоленский, две крохотные дочурки-красавицы, роскошная квартира напротив Дома кино?! В гостеприимном доме Микаэлы и Вадима Семеновича в любое время можно было застать кого-нибудь из знаменитостей: Ларису Шепитько с Элемом Климовым, итальянских режиссеров – Антониони и Тонино Гуэрру…

«Бред какой-то!» – постаралась я побыстрее забыть те странные слова подруги. Вспомнить о них мне пришлось, увы, через несколько месяцев, когда с моей подругой на съемках произошел несчастный случай. Случилось это 7 ноября в Орджоникидзе. Вся съемочная группа отправилась в город, и Мика осталась одна в неотапливаемом домике, где жили киношники. Она устала, решила прилечь, а чтобы согреться, включила осветительные приборы – маленький и большой прожекторы – и заснула, укрывшись с головой одеялом. Ночью одеяло сползло на раскаленную лампу и загорелось. Отравившись во сне угарным газом, Мика. не смогла спастись – у нее сильно обгорели ноги. Когда открыли дверь и ее обнаружили, огонь от сквозняка перекинулся дальше… Микаэлу срочно отправили в Москву…»

7 ноября, к 61-й годовщине Великого Октября, свет увидела очередная книга Леонида Брежнева под названием «Целина». Как мы помним, две предыдущие книги – «Малая земля» и «Возрождение» – вышли несколько месяцев назад, и вот теперь трилогия обрела свою последнюю часть. Народ встретил это событие безмолвно, а вот пропагандистский аппарат наоборот – буквально захлебываясь от восторга. Вообще, все эти несколько месяцев, с тех пор как первая книга генсека вышла в свет, людей только и кормили, что восторгами по поводу этих, в общем-то, вполне обычных произведений. Устраивались их обсуждения, писались диссертации, ставились спектакли. Так, в июне в Москве состоялся концерт, в котором звучали песни о Малой земле, в августе артист-чтец Альберт Иричев читал «Малую землю» со сцены киноконцертного зала «Октябрь» и т. д. и т. п. Нечто подобное в Советском Союзе в последний раз происходило при Сталине: тогда произведения «вождя всех народов» тоже восхвалялись до небес (правда, в отличие от Брежнева Сталин их писал собственноручно). Однако Брежнев пойдет еще дальше – он себя и Ленинской премией в области литературы наградит. Но об этом чуть позже.

Кинорежиссер Эльдар Рязанов в те дни был занят насущной проблемой – пробивал на «Мосфильме» свой (совместно с Григорием Гориным) сценарий «О бедном гусаре замолвите слово». В октябре он дал читать его на студию, но главреду Л. Нехорошеву тот ужасно не понравился, причем по идеологическим причинам: он сразу раскусил суть прочитанного, найдя там откровенный намек на сегодняшнее время, на произвол КГБ. Тогда Рязанов отнес сценарий на самый верх – генеральному директору «Мосфильма» Николаю Сизову. Тот пообещал дать ответ в праздники.

8 ноября Рязанов приехал в МХАТ к Олегу Ефремову, чтобы договориться с ним об освобождении от репетиций актеров Андрея Мягкова, Ии Саввиной и Вячеслава Невинного для участия в съемках фильма «Гараж», который был запущен в подготовительный период. Из кабинета Ефремова Рязанов позвонил Сизову. Услышанное режиссеру польстило: генеральный восторженно отозвался о прочитанном и дал свое «добро» на его постановку. Окрыленный Рязанов тут же позвонил своему соавтору Григорию Горину и передал ему слова Сизова. Однако их восторги оказались преждевременными.

10 ноября Рязанов пришел к Сизову, чтобы уточнить детали. Однако хозяин киностудии встретил его неласково. Видимо, за эти дни он уже успел связаться с Нехорошевым, и тот объяснил ему те нюансы сценария, которые до генерального не дошли. Поэтому Сизов был хмур, мялся и о сценарии уже не сказал ни одного доброго слова. Он сообщил, что не может решать вопрос запуска картины без ведома Госкино, и советовал отнести сценарий туда. Рязанову не оставалось ничего иного, как последовать этому совету: он отдал сценарий главному редактору Кинокомитета А. Богомолову.

В тот же день страна отмечала День милиции. По давно заведенной традиции вечером того дня состоялся праздничный концерт, который транслировался по телевизору (1-я программа ЦТ, 19.30). В нем новый шлягер исполнила София Ротару – песню Николая Мозгового «Родной край» («Чаривний край»). Вот как об этом вспоминает сам композитор:

«С Сонечкой мы выросли, можно сказать, вместе. Наши села – ее Маршенцы и мое Новоселица – расположены так, что улица одного села переходит в улицу другого. Знакомство наше началось со школьных олимпиад и смотров самодеятельности – практически с третьего класса. Она пела украинские и молдавские песни, что-то мы даже исполняли с ней дуэтом…

А с «Родным краем» произошла такая смешная ситуация: мы совершали трехмесячный тур по городам Польши. В тот день выступали в «Зале конгрессов» в Варшаве. В холле за кулисами, где артисты ждали своего выхода, работал телевизор. Вдруг прибегает наш солист Виктор Шпортько и кричит: «Ребята, переключите канал, сейчас Ротару будет песню Коляна петь!» И тут как раз меня зовут на сцену. Получилось так: я пел эту песню в зале, а Соня в тот же момент – по телевизору. Те, кто это видел, пришли в зал, машут мне, а я не могу понять, в чем дело, осматриваю себя – может, что-то расстегнуто?..»

11 ноября в Москву приехала делегация конгресса США во главе с сенатором Абрахамом Рибиковым. В этих переговорах впервые принял участие член Политбюро, 1-й секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Романов, что тут же дало повод к массовым слухам на Западе: дескать, Романов – явный претендент на кресло премьера. Вот как об этом пишут В. Соловьев и Е. Клепикова:

«Американскую делегацию приняли в Кремле Косыгин и Романов – событие крайне необычное. Косыгин, конечно, иногда участвовал в международных делах – не только во внутренних экономических… Он ездил в Канаду, в Пекин и другие города, где весьма успешно вел переговоры. Однако к середине 70-х годов Брежнев это у него отобрал. Он сам любил высокое представительство: поездки за границу, приемы гостей тешили его имперское тщеславие. И Косыгин, человек дельный и отнюдь не тщеславный, отказался с легкостью от зарубежных полномочий. Поэтому прием им американских сенаторов и участие в этом приеме Романова воспринимались событием чрезвычайным – попыткой престарелого премьера ввести в свою должность Романова при полном согласии на то и с санкцией Суслова, главного распорядителя кремлевских постов. К слову, американские сенаторы были поражены грубостью Романова, бесцеремонной резкостью, с которой он обрывал переводчика, хамской манерой разговора с Абрахамом Рибиковым и полным невежеством в иностранных делах. Однако он думал не об американских сенаторах, он старался – и, быть может, перестарался – выслужиться перед покровителем в этой своей первой международной встрече на столь высоком уровне.

Встреча с американской делегацией оказалась поворотной для карьеры Романова. Увы, в нежелательном для него направлении. Стало ясно, что высокие покровители метят его либо в премьер-министры – на место Косыгина, либо в Секретариат ЦК – на место Брежнева. Это было настолько очевидно, что западные журналисты начали писать о нем как о человеке, идущем на повышение… и очень вероятном наследнике Брежнева. К тому же он и без неуклюжего эпизода с американскими сенаторами выводился как очевидный кандидат в преемники – путем исключения всех других кандидатов по возрасту, по национальности, по отсутствию высокого покровительства…»

Практически все советские газеты в те дни были полны материалами о лучшем друге Советского Союза певце и киноартисте Дине Риде. Дело в том, что в конце октября тот приехал на свою родину, в США (Дин Рид жил в ГДР), чтобы показать там свой последний фильм – «Эль Кантор» («Певец»), посвященный памяти чилийского певца Виктора Хары, зверски замученного пиночетовской хунтой. Главную роль в фильме играл сам Дин Рид. Демонстрация картины состоялась в стенах Миннесотского университета, куда актер приехал по приглашению студентов. После показа фильма Дин Рид принял участие в мирной демонстрации в городке Делано, чем навлек на себя гнев тамошних властей. В числе двух десятков демонстрантов его арестовали за «нарушение общественного порядка» и бросили в кутузку. В Советском Союзе этот арест расценили как личное оскорбление, поскольку Дина Рида здесь хорошо знали, он считался лучшим другом советских людей. 11 ноября в газетах было опубликовано открытое письмо президенту США Д. Картеру с просьбой отпустить певца на свободу. Под этой петицией стояли подписи именитых людей: Майи Плисецкой, Максима Шостаковича, Давида Ойстраха, Юрия Темирканова, Евгения Нестеренко. Судя по всему, президент это письмо не читал. Но ситуация и без этого «разрулилась» благополучно. 13 ноября Дин Рид предстал перед судом присяжных в округе Райт (штат Миннесота) и был признан невиновным. Об этой радостной вести сообщили практически все советские газеты, даже «Пионерская правда».

Но было бы преувеличением сказать, что Дина Рида любили все без исключения. Лично я, к примеру, любил, но не за его политическую деятельность, а исключительно за его песни. Диск с песнями певца я, что называется, заездил до скрипа, отдавая особенное предпочтение нескольким вещам: «Будь братом моим» (из фильма «Братья по крови»), «Свадебная песня», «Гуантанамера». Но, подчеркиваю, политические пристрастия певца меня удивляли: иной раз он так восторгался кремлевской властью, что становилось неловко за него – это попахивало явным лизоблюдством. Поэтому многие деятели культуры Дина Рида откровенно не любили. Вот как об этом вспоминает предприниматель В. Туманов:

«В один из вечеров мы с Володей (Высоцким. – Ф. Р.) приехали к нему домой на Малую Грузинскую, зашли в квартиру, включили телевизор. На экране – известный тогда международный обозреватель. Володя смотрел-смотрел и говорит: «И где только они такие рожи находят?! Ну явно на лице – ложь». Володя предложил мне сесть в другой комнате. Каждому предстояло составить список из ста фамилий – самых неприятных, на наш взгляд, людей. Первая четверть у нас совпадала, хотя порядок был разным, примерно семьдесят процентов фамилий у нас были одни и те же, а под четырнадцатым номером у нас с Володей был один и тот же человек – Дин Рид…»

15 ноября в Москве скончалась киноактриса Микаэла Дроздовская. Как мы помним, неделю назад с ней случилось несчастье: на съемках в Орджоникидзе она угорела в номере гостиницы во время пожара и получила ожоги. В тяжелом состоянии актрису доставили в Москву, где за ее жизнь стали бороться лучшие врачи (муж Дроздовской тоже был врачом – кардиологом). Однако все попытки помочь Дроздовской оказались тщетными. Умирала актриса в страшных мучениях.

Вспоминает А. Будницкая: «Когда у Мики родилась младшая, Дашка, я стала ее крестной мамой. (Старшую дочь Нику крестили Уля и Вика Федорова.) Своих детей у меня не было, и я часто брала маленькую Дашку к себе. Иногда об этом просила Мика: «Булка, Дашку заберешь?» Словно предчувствуя беду, Микаэла все время заставляла Дашу называть меня мамой: «Это мама! Повтори!» Даша собиралась в первый класс, когда случилась беда. Едва увидев меня, она бросилась мне на шею и прошептала: «У меня умерла мама. Теперь ты будешь моей мамой, правда?!»

Случилась эта чудовищная трагедия, и все в доме Микаэлы в одночасье рухнуло. Вадим растерялся и не смог сохранить семью. Нику взяла к себе Микина подруга, сценаристка Соня Давыдова, а Дашку отправили учиться на пятидневку. Вскоре в доме Вадима появилась другая женщина, что было естественным, но, к сожалению, с девочками у нее отношения не сложились. Я решилась и забрала Дашку к себе…»

15 ноября в Ленинграде случилось сильное наводнение – второе за последние две недели (241-е по счету за 275 лет существования города). Порывы ураганного ветра достигали скорости 25 метров в секунду. Их совместное воздействие привело к подъему невской воды почти на 2 метра. В результате под водой оказались аллеи и газоны парков Кировских островов, ряд прибрежных улиц и набережных. К счастью, человеческих жертв не было, да и материальный ущерб был не таким огромным, поскольку власти города были заранее оповещены о предстоящем бедствии и успели к нему подготовиться.

Москва. В первой половине ноября в здешних кинотеатрах состоялись премьеры следующих фильмов: 3-го – «Право первой подписи» Владимира Чеботарева с участием Владимира Ивашова, Натальи Фатеевой, Владимира Кенигсона и др.; 6-го – «Пыль под солнцем» Марионаса Гедриса с Петром Вельяминовым в главной роли; 10-го – «Лекарство против страха» Альберта Мкртчяна с участием Александра Фатюшина, Владимира Седова, Юрия Гусева и др.; «Право на любовь» Анатолия Слесаренко с участием Андрея Поддубинского, Ирины Шевчук и др.

Кино по ТВ: «Артем» (премьера т/ф 3—4-го), «Соленый пес», «И был вечер, и было утро…» (5-го), «Подруги» (6-го), «Человек с ружьем», «Красный агитатор Трофим Глушков», «Нахаленок» (7-го), «Москва – Генуя» (8-го), «Таня» (9-го), «Среди добрых людей» (10-го), «Алешка и валет» (11-го), «Следствие ведут знатоки», Дело № 13 «До третьего выстрела» (премьера т/сп 11—12-го), «Садко» (часть 1-я), «Моя улица» (12-го), «Камилла» (Италия, премьера т/ф 13—17-го), «Хевсурская баллада» (14-го) и др.

Из развлекательных передач: «Голубой огонек» (7 ноября; его открыла песня М. Магомаева – Р. Рождественского «Жизнь моя – Отчизна» в исполнении Муслима Магомаева, закрыла – песня «Октябрь» Д. Тухманова – А. Кымытваль в исполнении Софии Ротару, среди других участников назову Валентину Толкунову, Рината Ибрагимова, Людмилу Сенчину, Андреса Хольма, Еву Пиларову, Ежи Поломского и др.), «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» (11-го; участники: М. Хранова (Болгария), У. Йензен (ГДР), М. Родович (Польша), «Бразерхуд оф мэн» (Англия), Ф. Роби (Франция), К. Барри (Ямайка), М. Шавез (Куба).

Театральные премьеры: 5-го в ЦТСА был показан спектакль «Расстояние в 30 дней»; 10-го в Театре им. Ермоловой – «Крейцерова соната» с участием Владимира Еремичева, Елены Папановой и др.;

Эстрадные представления: 3-го в «Софии» выступал ВИА «Кобза»; 7—8-го в ЦДКЖ – ВИА «Акварели»; 10—11-го в ЦДСА – «Музыка»; 13-го в Театре им. Вахтангова выступали Евгений Петросян, Геннадий Белов и др.; 13—15-го в ГТЭ – ВИА «Пламя»; 14—16-го в ГЦКЗ «Россия» состоялись концерты с участием ВИА «Лейся, песня», «Красные маки», эстрадного ансамбля «Ритмы планеты».

Тем временем Владимир Меньшов продолжает снимать «Москва слезам не верит». 15 и 17 ноября местом съемок стали залы Ленинской библиотеки: там снимали эпизоды, где Катерина и Людмила корпят над учебниками. Причем если первая делает это ради повышения своего образования – она предполагает поступить в институт, то ее подругой двигают исключительно личные мотивы: она мечтает «подцепить» в Ленинке умного и перспективного жениха.

Между тем пока одни снимают, другие… навсегда уезжают из страны. В том ноябре так поступили сценарист Эдуард Тополь и кинорежиссер Борис Фрумин. Как мы помним, оба они приложили руку к созданию фильма «Ошибки юности», повествующего о непростой судьбе молодого советского парня, вернувшегося из армии, но долго не могущего найти свое место в жизни. Фильм мог стать для советского кинематографа настоящим прорывом в запретное, но прорыва не случилось. Вернее, ему не дали случиться. На пути выхода фильма на широкий экран встала цензура, и ленту отправили на полку. А режиссера наказали – лишили постановочного вознаграждения, чтобы неповадно было впредь снимать подобные произведения. Но снимать Фрумин больше ничего не хотел: он подал документы на эмиграцию. Чуть раньше это сделал и Тополь. Держать их не стали, поскольку тогда было взято за правило: хотят уехать – скатертью дорога.

Фрумин уезжал вместе с женой, а вот у Тополя на тот момент супруги не было. Однако была любимая девушка Валя Кулагина, с которой он, как мы помним, познакомился на съемках фильма «Несовершеннолетние» в Краснодаре. Роман у них был страстный, что называется, до умопомрачения. Затем судьба разбросала их в разные стороны, однако Тополь нет-нет да и вспоминал про девушку, сумевшую по-настоящему тронуть его душу. Уж сколько разных Любовей случалось у него до этого, но Валя оказалась самой трепетной. Вот почему, когда Тополю разрешили покинуть страну, он решил взять с собой и Валентину. Но, увы… Сама девушка была вроде бы не против уехать с любимым за океан, но вот ее родители… Особенно категоричен был отец-врач. Когда Тополь встретился с ним, чтобы обговорить возможный отъезд его дочери, тот даже слушать ничего не захотел. «Какая Америка?! – воскликнул отец. – Ни в какую Америку мы ее не отпустим. И вообще через три месяца Валя выходит замуж за подводника». Тополь сделал последнюю попытку уговорить несговорчивого родителя: «Я прошу вас: не делайте этого! Отдайте ее мне! Я увезу ее в Америку, она будет жить по-людски, мы будем счастливы! Ведь она же согласна, она меня любит!» Но отец лишь презрительно усмехнулся и ушел. Как пишет сам Тополь: «Отъезд его дочки из СССР в Америку с каким-то евреем-эмигрантом и «предателем родины» был для него, провинциального врача и члена КПСС, не только равновелик ее безвозвратному отъезду в другую галактику, но и чреват потерей должности главврача и всей карьеры…»

18 ноября в «Московском комсомольце» был напечатан очередной хит-парад лучших песен прошедшего месяца. На 1-е место в нем вырвалась песня в исполнении Аллы Пугачевой «Песенка про меня», которая в предыдущем хит-параде занимала 9-е место. На 2-м месте оказался еще один хит от Пугачевой – «Возьми меня с собой», впервые угодивший в топ-лист. Из других новинок там фигурировали еще две песни: «Земное притяжение» (Д. Тухманов – Р. Рождественский) – Лев Лещенко, 8-е место; «Наше лето» (Б. Рычков – Л. Дербенев) – «Лейся, песня», 10-е место.

Вечером того же дня по ЦТ был показан творческий вечер Андрея Миронова, состоявшийся в концертной студии в Останкино несколько месяцев назад. По Москве тогда ходили слухи, что Миронов чуть ли не при смерти, и трансляция должна была как бы развеять эти домыслы. На самом деле на тот момент все плохое было уже позади: артист выписался из больницы, и эту передачу смотрел по телевизору у себя дома. Миронов в ней был просто бесподобен, буквально ошарашив зрителей целым каскадом номеров: здесь были и отрывки из его спектаклей, и новые интермедии.

Вот уже почти три месяца продолжается чемпионат страны по хоккею с шайбой. Уверенно лидирует ЦСКА (42 очка), на втором месте – столичное «Динамо» (32), на третьем – столичный «Спартак» (28). 19 ноября последний играл у себя дома с рижским «Динамо» и с трудом его одолел со счетом 3:2. Но тот матч запомнился не только этим: в нем ветеран «Спартака», да и всего советского хоккея Вячеслав Старшинов забил свою 400-ю шайбу в первенствах страны. Знаменательный рекорд!

На съемках фильма «Москва слезам не верит» наконец-то объявился Гоша – Алексей Баталов. Как мы помним, он выбыл из строя – заболел – ровно месяц назад, и все это время съемочная группа вынуждена была снимать эпизоды без его участия. 23 ноября съемки с Баталовым возобновились: в тот день на Мосфильмовской улице сняли проход Гоши, Катерины и ее дочери. А на следующий день, уже на платформе Белорусского вокзала, сняли эпизод, где Гоша и Катерина, сойдя с электрички, идут в город (сцену в вагоне снимут много позже).

На Брежнева продолжаются, как из рога изобилия, сыпаться награды. 23 ноября ему была вручена международная Димитровская премия. Умиление Брежнева просто не знает границ. Вся страна видит это на экранах своих телевизоров. Под впечатлением подобных просмотров из-под пера Владимира Высоцкого выходят строчки:

«Какие ордена еще бывают?» – Послал письмо в программу «Время» я. Еще полно – так что же не вручают?! Мои детишки просто обожают, – Когда вручают – плачет вся семья…

Сами понимаете, эти строчки Высоцкий писал «в стол», то есть никогда их не озвучивал на своих концертах. Поступи он иначе, давно бы хлебал баланду где-нибудь в солнечном Магадане. Однако и в тех песнях, которые Высоцкий исполнял на своих концертах, тоже было полно крамолы, чаще всего метафорически завуалированной.

24 ноября Высоцкий выступал в МГУ, причем дал там сразу два концерта: в шесть вечера (на геологическом факультете) и в восемь (на географическом). Вот как об этом вспоминает свидетель тех выступлений А. Тюрин:

«Тогда на геологическом факультете очень активно работал геоклуб. Практически каждый день в общежитии проводились различные мероприятия, а каждую неделю на факультете проходили встречи с интересными людьми – артистами, певцами, бардами, писателями. Не было только Высоцкого.

О Высоцком все говорили (правда, больше было сплетен), но увидеть его можно было только в театре, хотя на спектакль с его участием можно было попасть только чудом.

Дерзость его стихов казалась безумием, думаю, почти для всех. Вряд ли кого можно было поставить рядом с ним в этот период. Поэтому организация концерта была чревата. То есть неизвестно, чем все могло закончиться для организаторов мероприятия. Мы это понимали и старались делать все официально. Через общество «Знание» была оформлена лекция с тематикой приблизительно такого характера: «Музыка и гитара в спектаклях Театра на Таганке». В общество «Знание» надо было сдать репертуар концерта. Естественно, отдана была «рыба», состоящая из пристойных по тем временам текстов. Оговорить же вопрос репертуара с Высоцким было невозможно: если бы он понял, что мы чего-то боимся, то концерт бы не состоялся.

Организация «лекции» была на факультете достаточно тайной. Делалось это по понятным причинам: так как милиции в то время на входе в МГУ не было, то 611-ю аудиторию желающие туда попасть просто разнесли бы. Поэтому для общей огласки это был концерт Валерия Золотухина.

В такси Высоцкий рассказал, что поздно лег и разбудил его телефонный звонок какой-то поклонницы, которую он, мягко выражаясь, отшил. По дороге в университет он намекал на то, чтобы остановить машину – подышать, так как «съел чего-то не того». Тут же вспомнил, что подобное состояние бывало у него, кажется, на Таити: переел то ли кокосовых орехов, то ли бананов… Эти воспоминания несколько улучшили его самочувствие, но все равно было ему тяжеловато.

Зрителей собралось много, но аудитория выдержала. Вы можете представить реакцию ошеломленных студентов, которые ждали увидеть на сцене Золотухина, а вместо него вышел… Высоцкий. Реакция была такой, что мне как организатору стало страшно.

Волновали и другие моменты. Ведь люди по-разному относились к Высоцкому, были и такие, кто его не воспринимал и считал все его песни «блатными». Шли такие люди на концерт, а неизвестно, что они там могли «выкинуть». Помню, как на вечер собирались женщины из учебной части, и одна из них, почтенного возраста Валентина Ивановна, ворчала: мол, вот пойду и выскажу этому хулигану все, что о нем думаю. На мое возражение «Ну какой же он хулиган?» – она безапелляционно заявила: «А кто же он? Хулиган – он и есть хулиган». Вот, думал я, встанет такая с места и выскажет свою мысль вслух. Что делать тогда?

К счастью, этого не случилось: уже после предъявления своей «визитной карточки» – «На братских могилах», когда аудитория притихла и каждый чувствовал, как у него мурашки бегают по спине, – все встало на свои места: Высоцкий моментально всех расположил к себе. Со стороны я наблюдал и за Валентиной Ивановной. Когда он пел свои юмористические песни и все буквально лежали на столах, было видно, что она сдерживается. Потом ей это притворство надоело. А при исполнении песни «Письмо из сумасшедшего дома в передачу «Очевидное – невероятное» она вместе со всеми вытирала слезы от смеха…

Концерт промелькнул в одно мгновение, и всем хотелось, чтобы он не кончался. Но, увы, «на бис» Высоцкий не пел. Не нарушил он своего правила и на этот раз. По окончании концерта председатель геоклуба Сергей Фролов подарил Владимиру Семеновичу друзу, кажется – горного хрусталя.

По традиции после концерта организаторы с виновником торжества шли пить чай. Запомнился такой эпизод. В районе лифтового холла на пятом этаже к Высоцкому буквально подскочила женщина и так по-простецки заявила: «Ой, Владимир Семенович, большое вам спасибо! Вы меня извините, я была о вас такого плохого мнения…» Честно говоря, я думал, что он мирно отпустит ей грех. Однако Высоцкий серьезно и довольно резко заметил, не сбавляя шага и не глядя на женщину: «А нечего слагать свое мнение о человеке по сплетням и слухам»…

Помню, что Высоцкий никак не мог сесть за стол и выпить чай – его постоянно выводил из комнаты и буквально оттаскивал в сторону один из прибывших с ним молодых людей «в джинсе». Причем делал это бесцеремонно – было видно, что они в дружеских отношениях…

На географическом факультете Владимира Семеновича ждали студенты-географы, установив рекорд по заполнению аудитории. Войдя, Владимир Семенович показал другу: «Геологи подарили мне камень. Надеюсь, что вы подарите мне материк». Гул оваций заглушил его слова, студенты приветствовали своего кумира…»

Пока Высоцкий выступает с концертами, в Одессе продолжаются съемки фильма «Место встречи изменить нельзя». Там в павильонах снимают эпизоды в декорациях «квартира Верки-модистки», «логово банды». Последний эпизод снимали дольше всего – больше недели. Что вполне объяснимо: эпизоду в картине предстоит стать кульминационным. Больше всего волнений выпало на долю Владимира Конкина, который должен был очень достоверно изобразить, как его герой, сыщик Шарапов, ловко водит за нос аж– семерых бандитов, включая двух женщин, и в итоге все-таки заманивает их в муровскую засаду. Только в единственной сцене Конкину понадобился дублер: когда его герой играет на пианино сначала Шопена, потом «Мурку», место актера занял дублер, вернее дублерша – профессиональная пианистка.

В Москву со всей страны съезжаются партийные бонзы, чтобы принять участие в очередном Пленуме ЦК КПСС. Приехал сюда и Михаил Горбачев, судьба которого должна круто измениться: именно на этом пленуме его назначат секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству вместо внезапно скончавшегося Федора Кулакова. Однако перед самым началом этого важного форума с Горбачевым едва не случился конфуз. Вот как об этом вспоминает сам М. Горбачев: