Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 133 страниц)

А в КГБ тем временем ломают голову, как скрыть от ЦРУ гибель их самого ценного агента – Трионона, или Александра Огородника. Целой группе чекистов поставлена задача: сообщить родственникам легендированную смерть шпиона (мол, он погиб у себя на квартире после посещения его каким-то иностранцем) и взять с них слово никому об этом не говорить. Хуже всех смерть Огородника восприняла его мать – ей стало плохо, а вот отец отнесся к этому на удивление спокойно. Сложнее обстояло дело с сестрой шпиона и ее мужем, который был племянником маршала СССР Соколова. Последний даже заявил, что в версию смерти Огородника от рук иностранца не верит. Разубеждать его не стали, попросили только хранить эти сведения в секрете. Что касается невесты Огородника Ольги, то она, узнав о смерти любимого, впала в шок. Это была естественная реакция женщины, у которой с погибшим было назначено бракосочетание через полтора месяца. Когда шок прошел, Ольга согласилась уехать на время в один из домов отдыха КГБ в Московской области.

Между тем в КГБ еще не догадываются, что у американской разведки в Москве действует еще один агент из числа советских граждан – 37-летний майор ГРУ Анатолий Филатов. Этого человека ЦРУ завербовало в январе 1974 года, когда тот работал в Алжире. Филатов угодил в «медовую ловушку» – то есть погорел на женщине. Зная эту его слабость, цэрэушники умело подвели к нему своего агента – красивую женщину, которая легко заманила советского дипломата в свои апартаменты и в течение нескольких часов показывала ему не один, а сразу несколько сеансов виртуозной любви. Все сеансы были записаны на пленку цэрэушниками, которые, истекая слюнями, засели в соседней комнате. Потом эту пленку показали самому Филатову, и он предпочел стать агентом американской разведки, чем сдаваться на милость своего начальства. В течение трех лет Филатов исправно работал на своих новых хозяев, а когда в 77-м вернулся в Москву (он работал в НИИ аналитики), продолжил работу и там.

В субботу, 25 июня, на Костомаровской набережной в Москве была назначена очередная передача информации ЦРУ своему агенту. Но она сорвалась, так как за носителем контейнера от самого американского посольства следовала наружка КГБ. Поплутав по городу в надежде оторваться от нее, но так и не добившись результата, цэрэушник вернулся в свое логово на улице Чайковского. А на имя Филатова была отправлена шифровка, в которой объяснялось, почему встреча не состоялась. В ней же агента оповещали о новом расписании радиоэфиров (по пятницам в 24.00, по воскресеньям – в 22.00) и советовали ему купить новый радиоприемник «Рига 103-2», который мощнее остальных и поможет ему в его радиоконтактах с ЦРУ.

25 июня Олег Даль вернулся в Москву из Праги, где он принимал участие в фестивале телевизионных фильмов. Мы помним, что накануне поездки он вновь стал выпивать и домой вернулся преисполненный желания вновь «зашиться». А лекарство он брал у Владимира Высоцкого, у которого этого добра было предостаточно (целая тумбочка была заставлена). Однако когда Даль позвонил ему и попросил выручить, Высоцкий внезапно ответил отказом. Сказал: «У меня нет… Сейчас стало сложно». То ли он успел раздать лекарство другим людям, то ли просто пожалел – тайна сия неведома.

Вечером того же дня (в 21.30) по ТВ был показан заключительный концерт лауреатов международного конкурса эстрадной песни «Золотой Орфей», проходящего ежегодно в Болгарии. Советский Союз на нем представляла 19-летняя казахская певица Роза Рымбаева, причем представила великолепно – завоевала Главный приз. Рымбаева ворвалась на отечественный эстрадный Олимп внезапно. Каких-нибудь несколько месяцев назад про нее и не знал никто, и вдруг такой триумф. Роза была типичной провинциальной девушкой: жила в глухом местечке под названием Разъезд № 9 в 150 километрах от Семипалатинска – поселке, где было всего 18 домов. Ее родители были самыми простыми людьми: отец – путевой обходчик, мама – домохозяйка. Роза училась в школе при интернате, где впервые и приобщилась к музыке – выступала в самодеятельности. В 8-м классе ее пригласили в ВИА «Орфей», которым руководил Анатолий Людолин. Он же и открыл будущую звезду: после 10-го класса привез ее в Алма-Ату на республиканский конкурс солистов художественной самодеятельности. Рымбаева произвела там фурор. В итоге она поступила в музыкальное училище и затем была принята в ВИА «Гульдер». В ее составе она вскоре стала лауреатом премии Ленинского комсомола. В июне 77-го к этой награде прибавилась еще одна – «Золотой Орфей».

26 июня в Москве скончался гениальный российский тенор Сергей Лемешев. Как писали о нем специалисты, до Лемешева были тенора и с более потрясающими голосами, но только ему, сыну батрака из затерянной в лесной глуши деревеньки Старое Князево, удалось взлететь на недосягаемую высоту. Главное в феномене Лемешева в том и состоит, что он обрел всесоюзную славу не столько благодаря, сколько вопреки обстоятельствам, которые он умел преодолеть волей, настойчивостью. Долгие годы Лемешева называли первым соловьем Руси, хотя ему больше подошло бы другое определение – Ленский на все времена. Роль этого героя в опере «Евгений Онегин» стала одной из самых ярких в творческой биографии Лемешева.

Как утверждали близкие певца, все свои болезни он переносил на ногах. В 1968 году у Лемешева случился первый инфаркт, потом последовали еще два. Вдобавок у него было «поддутое» легкое (в войну сильно простудился на вокзале и получил воспаление). Заработал туберкулез. За месяц до смерти Лемешева положили в больницу 4-го управления Минздрава, в палату № 415. Певца постоянно навещала его жена – певица Вера Кудрявцева. 25 июня до восьми вечера она тоже находилась подле него, а когда пришла к нему на следующий день, он уже умер. До своего 75-летия певец не дожил двух недель.

Съемочная группа фильма «Трактир на Пятницкой» в это время находилась в экспедиции в Ростове-Ярославском, где ей в течение десяти дней предстояло отснять московские сцены, происходящие в торговых рядах на Пятницкой улице, возле Китайской стены (в самой столице, к сожалению, это сделать было невозможно). Съемки начались 26 июня с общих фонов торговых рядов. На следующий день сняли эпизоды, где Павел Антонов, он же вор Пашка Америка (Александр Галибин), помогает Аленке (Марина Дюжева) найти ее пропавший кошелек. Как мы помним, кошелек у девушки выкрал местный уркаган, а Пашка, пожалев Аленку, выкупил кошелек у воришки за пару червонцев.

Но вернемся в Москву, где КГБ ломает голову над проблемой: как после внезапной смерти Трионона разоблачить американских разведчиков, работавших с ним и окопавшихся в Москве. В итоге было решено сделать это с помощью двойников. Среди сотрудников 7-го управления КГБ (наружка) были подобраны двое агентов – мужчина и женщина: один по внешним данным имел некоторое сходство с Огородником, другая – с его невестой Ольгой. Видимо, выбор этих людей был удачным, если даже один из родственников Трионона – муж его сестры – не признал в Огороднике агента КГБ. Правда, это могло дорого стоить Лубянке. Дело в том, что, увидев случайно на улице в проезжавшей «Волге» живого и невредимого Огородника, родственник немедленно позвонил в КГБ и уличил их в обмане: дескать, вы раззвонили всем родственникам, что Огородник умер, а я только что видел его живым. Пришлось срочно с ним встречаться и разъяснять существо дела.

Благодаря имеющимся в распоряжении 2-го главка сведениям, полученным в результате обыска у Трионона, было известно, что 26 июня на Ленинских горах с шести до семи вечера должен быть выставлен сигнал под условным названием «Прогулка» – автомашина с Триононом, а два дня спустя, в одиннадцать вечера, должна была быть произведена очередная тайниковая операция в парке Победы на Поклонной горе. Во время последней Трионон должен был подобрать обломанную ветку и спустя 15 минут положить в другом известном ему месте смятую жестяную банку с вложенной в нее информацией. Однако было одно «но»: точное место встречи в парке чекистам было неизвестно. Учитывая это, было решено заблокировать весь парк с помощью 120 агентов наружного наблюдения. Однако 28 июня в назначенное время в парке так никто и не объявился. Чекисты задержали двух подозрительных мужчин, слонявшихся по парку, но они оказались жителями близлежащего дома, и их после проверки отпустили.

Кинорежиссер Элем Климов в эти же дни находился в Белоруссии, где готовился к съемкам фильма «Убейте Гитлера!» («Иди и смотри») по повести Алеся Адамовича «Хатынская повесть». Казалось, все уже было на мази: интерес к работе проявлял хозяин Белоруссии Петр Машеров (в войну он сам партизанил), была сформирована сильная съемочная группа, найден мальчик на роль главного героя (это всем ныне известный Алексей Кравченко). Загвоздка была только в одном: сценарий все еще находился на рецензии в Главной сценарно-редакционной коллегии, но всем почему-то казалось, что особых претензий высказано не будет – ведь фильм уже был готов к запуску. Ошиблись. Верхам не нужна была такая шокирующая правда о войне, какая была показана в «Хатынской повести» Адамовича. Фильмы о войне теперь должны были сниматься по иным лекалам: например, типа «Фронта без флангов» или какой-нибудь «Схватки».

Вспоминает Э. Климов:

«Неожиданно в Минск прикатили Павленок (зампред Госкино. – Ф. Р.) и Даль Орлов (глава ГСРК. – Ф. Р.). Они привезли с собой официальное заключение Комитета на наш сценарий, где значилось двенадцать замечаний. Любое из них убивало фильм наповал. Дорогие гости затем и пожаловали.

Кстати, случайно мы заранее узнали, как именно нас собираются «кончать». Павленка и Орлова возил на «Волге» шофер, который до этого работал в нашей группе. Он-то и рассказал, как московские начальники надрались в ресторане, а по дороге в гостиницу, не выбирая выражений, обсуждали ход предстоящей боевой операции. Так что сценарий казни был нам известен наперед.

Все должно было произойти на худсовете, к которому мы тщательно готовились. Мы показали пробы. Выставили эскизы, старые фотографии, собранный документальный материал. И решили показать одну из «героинь» фильма – настоящую партизанскую винтовку. На стене висел портрет Гитлера, а винтовка была нацелена на него. Пиротехник спрашивает: «А может, и зарядить?» Я не долго размышлял, говорю: «Давай». Зарядили, к счастью, холостыми…

Народу пришло невероятное количество. Казалось, что в комнату набился весь Минск. Началось обсуждение. Грандиозную речь сказал Адамович. Хитрый Павленок ушел в тень, оставался все время где-то «за кадром», а главным палачом был Даль Орлов. Зачитал он свои претензии. Выслушивать все это было невозможно. Алесь слушал-слушал и вдруг вскочил. Я будто прочитал его мысли: сейчас он схватит винтовку и жахнет в упор в нашего мучителя. И у меня у самого было абсолютно то же желание. И я тоже вскочил! И Алесь, наверное, понял это и схватил меня за руки. А я схватил его. Наверное, это было зрелище! Наступила какая-то мертвая пауза… Потом как-то разом все поднялись. Мало кто понял, что с фильмом все кончено. Кто-то даже двинулся ближе к двери, кто-то стал досматривать эскизы, фотографии, которые всем так понравились. Вот тут-то и наступила долгожданная развязка. У нас был директор картины, пожилой, замечательный дядька. Он подошел к винтовке и, не зная, что она заряжена, почему-то нажал на курок. И грохнул выстрел, да еще какой!

Что тут было! Все врассыпную. Женщины завизжали. Кто-то рухнул на пол. И в этот момент я увидел лицо Даля Орлова. Он в одну секунду все проиграл и понял, к чему шло дело, когда мы с Алесем вскочили и схватили друг друга за руки. Он весь побелел…

Но он свое дело сделал. Ультимативные требования, которые нам предъявили, принять было невозможно. Я отказался их выполнить. Тогда картину мгновенно и с радостью закрыли. Мне это дорого обошлось…

Я страшно увлекся этой работой и уже слишком глубоко в нее погрузился. Пережить столь внезапное ее прекращение было очень трудно. И произошел нервный срыв, я тяжело заболел. Весь стал покрываться какими-то волдырями, язвами. Кожа на мне трескалась, сползала кусками… Лариса (жена Климова кинорежиссер Лариса Шепитько. – Ф. Р.) мазала меня каждый день какими-то жуткими мазями и забинтовывала. Всего! Я потом с трудом одевался и мог ходить только с палкой. Потом выяснилось, что дело мое еще хуже. Оказалась поражена левая половина мозга. Отходил я долго – почти год…»

Продолжаются съемки «Трактира на Пятницкой» в Ростове-Ярославском. Во вторник, 28 июня, был снят объект «шляпный магазин» (там Пашка Америка покупал своей возлюбленной Аленке роскошную шляпу), а на следующий день сняли эпизоды из начала фильма: Пашка Америка ловко «вскрывает» карман у приезжего колхозника. Между тем съемка 29-го имела все шансы не состояться из-за халатного отношения к своим обязанностям реквизиторов. Дело в том, что в Ростове-Ярославском оказалось большой проблемой отыскать для съемок настоящие самовар, чайники и другую посуду, которая была так необходима для съемок объекта «торговые ряды». Причем это выяснилось в самую последнюю минуту – накануне съемок. Работа была под угрозой срыва, что было чревато серьезными неприятностями – группа и без того отставала по метражу от всех графиков. Однако ситуацию спас сам реквизитор. На студийной машине он рванул ночью в Москву, хотя до нее было 160 км езды. И ведь успел: вернулся под самое утро с нужным самоваром и другой необходимой для съемок посудой.

Под Каунасом продолжаются съемки фильма «В зоне особого внимания». С 15 июня в тамошних лесах снимают эпизоды погони «северных» за диверсионной группой десантников во главе с капитаном Тарасовым (Борис Галкин). 28–30 июня съемки на время переместились на другой объект – в поселок. Там снимали ограбление магазина бандой сбежавших из колонии уголовников.

В четверг, 30 июня, на страницах «Комсомольской правды» появилась весьма интересная публикация. Некий Вячеслав Вагин из города Боровичи, что в Новгородской области, сообщал в своем письме в редакцию, что его молодая жена (студентка 5-го курса медицинского института) вместе со своей подругой-однокурсницей увлечена… сеансами спиритизма. Дескать, чуть ли не каждый день они закрываются в своей комнате и гадают на блюдце, вызывая духов Ломоносова, Пушкина, а то и Авиценны. И вопросы, что их мучают, житейские: куда их распределят, как будут жить дальше и т. д. Заканчивал свое письмо удивленный муж следующими словами: «Грамотные (5-й курс), естественники по образованию (психология для них – родной предмет), молодые современные люди (увлекаются искусством, музыкой) – что с ними происходит, когда они садятся за стол с блюдцем? Самовнушение?..»

Вслед за письмом шел пространный комментарий академика Академии педагогических наук А. Леонтьева. В нем он объяснил вращения блюдца во время спиритических сеансов вполне естественными причинами – так называемыми идиомоторными движениями. Правда, объяснил так, что человеку, который хотя бы раз занимался подобными гаданиями, так и не стало ясно, как же все это происходит. И вообще большая часть ответа была выдержана в духе марксизма-ленинизма, была этакой агиткой в пользу материалистического мировоззрения. Уверен, никого из интересующихся этой проблемой этот ответ не удовлетворил. А интересующихся в стране победившего социализма было очень много. В те времена духов знаменитых людей вызывали все кому не лень: начиная от школьников и заканчивая пенсионерами. Известен случай, когда в начале 70-х кинорежиссер Андрей Тарковский во время такого сеанса спросил у духа, сколько всего фильмов он снимет за свою творческую карьеру, и тот назовет точную цифру – семь. Вот вам и идиомоторика!

Но вернемся к делам шпионским. 30 июня КГБ перехватил шифрованную телеграмму ЦРУ, предназначенную для Трионона. В ней сообщалось о том, почему сорвалась встреча в парке Победы двумя днями ранее. Оказалось, что американцы приехали в назначенное время к месту встречи, но засекли каких-то подозрительных людей и предпочли не рисковать. Поэтому в шифровке назначалась новая операция под кодовым названием «Сетунь» и Трионону приказывалось подтвердить готовность к операции следующим сигналом: надо было поставить «Волгу» у «Паркплац» (место для стоянки машины) 1 июля с 18.30 до 19.00. В тот же день в КГБ состоялось заседание оперативного штаба, на котором были выработаны необходимые меры для проведения новой операции против ЦРУ.

Однако оставим на некоторое время дела шпионские и вернемся к делам повседневным.

Во второй половине июня в столичных кинотеатрах состоялось несколько премьер, из которых назову одну: фильм Бориса Кимягарова «Сказание о Сиявуше» (с 20-го).

Кино по ТВ: «Волны Черного моря» (премьера т/ф, часть 3-я, 1-я серия, 18—19-го), «Два бойца», «Вылет задерживается» (19-го), «Рядовой Александр Матросов» (20-го), «Три мушкетера» (Франция – Италия, впервые по ТВ 21—22-го), «Ваши права?» (23-го), «Золото», «Идущие за горизонт» (24-го), «А зори здесь тихие…» (1 серия), «Семь невест ефрейтора Збруева» (26-го), «Джамбул» (27-го), «Легко быть добрым» (премьера т/ф 28—29-го), «Дорога к морю» (30-го) и др.

Из других передач назову: «Поет Мирей Матье» (21-го), «Кабачок «13 стульев», Концерт лауреатов международного конкурса эстрадной песни «Золотой Орфей» (25-го).

Из театральных премьер выделю одну: «Последний срок» в филиале МХАТа с участием Петра Чернова, Владимира Трошина и др. (17-го).

Эстрадные представления: 18—26-го – на стадионе «Динамо» выступали популярные ВИА «Синяя птица» и «Лейся, песня»; 17—19-го – в кинотеатре «Минск» прошли концерты с участием звезд советского кино прошлых лет Марины Ладыниной, Георгия Юматова, Музы Крепкогорской, Сергея Мартинсона, Михаила Кузнецова и др.; в ГТЭ в эти же дни выступал японский ансамбль «Дак-Дакс»; 17—22-го – в «Октябре» пел чешский «соловей» Карел Готт; 17—25-го – во Дворце спорта «Сокольники» выступал тульский ВИА «Красные маки»; 18—26-го – на «Динамо» пел композитор и певец Владимир Мигуля; 22—30-го – на ВДНХ радовал слушателей своим искусством ВИА «Голубые гитары»; 23—30-го в ЦПКиО имени Горького – греческий ВИА «Бузуки».

Из пластинок журнала «Кругозор» (№ 6) назову следующие: «Леонид Филатов читает свои пародии»; Песни из к/ф «Розыгрыш»; Роза Рымбаева – «Мелодия надежды» (В. Мигуля – П. Бабаков), «Алия».

1977. Июль

КГБ выманивает цэрэушников. Эмиль Потяну находит свою новую Музу – Галину Беляеву. Как Инна Чурикова испугалась нудистов. Виктор Тихонов наводит дисциплину в ЦСКА. Страсти по «Картушу». Убийство приемной дочери известной певицы. Высоцкий в Мексике. Как лечили Елену Проклову. Билык-старший уходит от погони. Донос на Майю Плисецкую. Справедливая победа фильма «Восхождение». «Эспераль» для Олега Даля. Террорист, взорвавший такси, арестован. «Трактир на Пятницкой»: бой в подвале. Почему Евгений Мартынов сбежал из Ялты. Тайные встречи Галины Брежневой с любовником в Крыму. Андрей Макаревич на юге: погоня за курами. В роли абитуриентов – будущие звезды: Олег Меньшиков, Игорь Бочкин. Почему расстроилась дочка Лидии Федосеевой-Шукшиной от первого брака. Воздушные пираты угоняют самолет. Преждевременная смерть кинорежиссера Евгения Карелова. Обнаружен труп приемной дочери известной певицы. Похороны Трионона. Телефонный роман Валентины Малявиной. В автомобильной аварии пострадал один из инициаторов ограбления Ереванского банка. Захват КГБ американской шпионки. Япончик в психушке. Пермские страсти по Алле Пугачевой. Умер Константин Федин. Как Борис Александров едва не угодил за решетку. Высылка американской шпионки из Москвы. Трупные мухи помогают следствию. В роли роженицы – Людмила Максакова. Мемориальная доска в память Василия Шукшина. Как поймали мошенника, «бомбившего» провинциалок. Почему Андрея Громыко звали «Косорылый». Снос «дома Ипатьева». Мой актерский альбом. Эдита Пьеха отмечает день рождения.

КГБ продолжает свою игру против американской разведки. 1 июля в соответствии с инструкцией, полученной от ЦРУ на имя Трионона, чекисты припарковали две черные «Волги» в предполагаемых местах постановки сигнала «Паркплатц». Теперь важно было определить, какое именно из этих двух мест и является местом встречи для цэрэушников. Поначалу показалось, что этим местом был небольшой пустырь на улице Плющиха. Именно там остановил свою машину сотрудник американского посольства в Москве Артур и в течение получаса копался в моторе. Однако при выезде на это место чекисты не обнаружили там ничего подозрительного.

Другим местом был район Краснолужского моста в Лужниках, куда тем вечером были стянуты значительные Силы наружки. Однако и там все было впустую: около одиннадцати вечера на мост хлынула толпа людей, которые возвращались из Дворца спорта, с представления американского балета на льду «Холидей он айс» (гастроли начались 10 июня). Поскольку люди шли по мосту в течение часа, а это могло напугать американцев, был дан сигнал отбоя.

В эти же дни кинорежиссер Эмиль Лотяну на «Мосфильме» готовится приступить к съемкам своего очередного фильма – «Мой ласковый и нежный зверь» по повести А. Чехова «Драма на охоте». Съемки должны были начаться в начале, июля, а актерский состав все еще не был до конца укомплектован; не хватало исполнителей ролей графа, Корнеева, Надежды и, самое главное, Оленьки Скворцовой. Ввиду этого руководство студии подписало 29 июня приказ о продлении подготовительного периода еще на неделю. И уже через несколько дней Лотяну находит актрису на роль Оленьки – 16-летнюю Галю Беляеву.

Беляева родилась в семье, далекой от искусства. Ее мама работала энергетиком, а отца она не помнила – тот ушел из семьи до рождения дочери. Беляевы жили тогда в Воронеже, где Галина поступила в хореографическое училище. Однако балет так и не смог захватить ее целиком, потому что на первом месте у девочки всегда стояло кино. В 15 лет она отправила свою фотографию на «Мосфильм» в тайной надежде, что ее заметят. И чудо произошло – снимок попался на глаза Эмилю Лотяну, который вот уже несколько месяцев безуспешно пытался найти юную актрису на роль Оленьки Скворцовой.

Вспоминает сам режиссер:

«Среди прочих фотографий выскакивает маленькое черно-белое паспортное фото – сзади чернилами написано: «Мне пятнадцать лет». Я увидел эти косульи ^лаза, воскликнул: «Вот она!» Ее притащили из балетного училища в Воронеже. Пришла девочка, я три дня репетировал с ней, рассказывал. Никакой реакции. Я был в отчаянии. Сказал: «Сейчас придет Янковский, мы проведем пробу и потом отправим девочку в Воронеж». Мне показалось, что все бесполезно. Пришел Янковский, мы поставили камеру, свет… И вдруг после команды «Мотор» из нее выперло все, что я три дня в нее вбивал, оказывается, все это собралось в пружину – и она выдала все с такой свежестью, с таким напором, что Олег Янковский опешил…»

В эти же дни в Западном Берлине проходит очередной международный кинофестиваль «Берлинале-77». Советский Союз на нем представляет картина Ларисы Шепитько «Восхождение». Помимо автора фильма, на фестиваль прибыла внушительная делегация, в которую входили: кинорежиссеры Андрей Михалков-Кончаловский (он входил в жюри), Глеб Панфилов, актрисы Инна Чурикова, Елена Коренева, а также несколько чиновников Госкино. В один из дней советскую делегацию повезли в «оазис социализма» – Восточный Берлин. Однако стыда от этой поездки было больше, чем от посещения любой капиталистической вечеринки. После ужина, который проходил в советском посольстве, гостям предложили посмотреть несколько западных фильмов. Как выразился один из посольских: «Врага нужно знать, чтобы с ним бороться». Фильмы оказались порнографическими. Как вспоминает Елена Коренева, они сидели в зале как загнанные звери, а когда в зале наконец зажегся свет, они сослались на усталость и попросили немедленно доставить их обратно. Но это было не последнее эротическое приключение членов советской делегации. Вот как об этом вспоминает А. Михалков-Кончаловский:

«Во время фестиваля я часто ходил загорать на крышу отеля, там был большой спортивный клуб с бассейном. Оказавшись там в первый раз, я не поверил глазам: все – голые. Немцы вообще очень свободно относятся к обнаженному телу – голыми были все: мужчины, женщины, дети. Ходили, переступая друг через друга, пили пиво.

Я решил привести туда Чурикову с Глебом Панфиловым, они пришли в купальных костюмах и оторопели от увиденного – по коридору, ведущему к душам, шла толпа, преимущественно состоящая из голых мужчин и женщин.

– Пойдем, пойдем быстрее, – заторопил я.

– Что это?

– Это люди из бассейна.

– Не понимаю.

– Ну, нудисты.

У входа лежал, накрыв лицо газетой, Спящий человек, выставив на всеобщее обозрение сильно возбудившийся детородный орган. Бедная Чурикова потеряла дар речи. Не знала, куда смотреть. Наконец, ей удалось выдавить:

– Пошли от… от… отсюда…

Она убежала, остановить ее мне не удалось. Хотя я ее понимаю. Зрелище было не для девственного российского сознания. Глеб тоже слегка потяжелел, и он не ожидал такое увидеть.

– Сюда бы автобус наших туристов! – задумчиво сказал он…»

Между тем Виктор Тихонов, пришедший в марте к руководству хоккейного клуба ЦСКА, готовит команду к очередному чемпионату страны. Работа продвигается со скрипом, поскольку не все игроки прославленного клуба восприняли приход нового тренера с восторгом. Причем среди недовольных не только «старики», но и молодежь. Вот как вспоминает о тех днях Вячеслав Фетисов, которому в ту пору было 19 лет:

«Виктор Васильевич пришел в команду поджарым, подтянутым, кроссы бегал с нами, и бегал прилично. Он привел в ЦСКА Балдериса и Капустина. А меня вместе с Сергеем Бабиновым (его как раз привезли из Челябинска) решили перевести из первой «пятерки» в звено Жлуктова. Идея Тихонова заключалась в том, что он начал строить команду по «пятеркам». Я пришел к Виктору Васильевичу: «Почему вы меня убираете из звена Петрова?» Он мне объясняет – Петрову, Михайлову, Харламову пора заканчивать, надо создавать новое первое звено: «И я рассчитываю на то, что вы с Сережей Бабиновым составите в нем пару защитников». Я лезу в бутылку: «Не хочу в другом звене играть, а хочу с людьми, которым я многим обязан. Если вы считаете, что я справлюсь со своими задачами, то оставьте меня с ними». Весь мой запал выглядел по-юношески наивно, и Тихонов быстро прекратил разговор: «Вообще я не собираюсь с тобой дискутировать. Будешь играть там, где тебе сказали». А я майку первого звена не стал переодевать, и меня выгнали с тренировки. Потом провели собрание, созвали на него всех армейских тренеров, и меня убедили, что так лучше для команды. И я начал играть в паре с Сережей Бабиновым и с «тройкой» Жлуктова…»

Не менее сложно складывались у Тихонова отношения и с отдельными «старичками». Как он сам вспоминает, «некоторые мастера могли справиться с любыми заданиями тренера, но не хотели тренироваться с полной отдачей сил и потому порой увиливали от работы. Тон здесь задавал Владимир Петров. Едва начались серьезные тренировки, как он обратился к врачу. Я слышал, что Володя и раньше не проходил полностью подготовительный период. Как только начинался базовый цикл подготовки, он тотчас же жаловался на недомогание… Владимир говорил мне: «Я знаю лучше всех, сколько мне надо тренироваться». Или: «Я могу нарушать спортивный режим, на мне это не отражается». И выдвигал главный, с его точки зрения, аргумент: «У меня свои взгляды на хоккей, на тренировку». Короче, Петров вел себя в коллективе как отдельный коллектив. Работать с ним оказалось непросто…»

4 июля ваш покорный слуга взялся писать новый роман – на тот раз из разряда «плаща и шпаги». До этого я изощрялся в написании романов юмористических и про индейцев. Но в июне меня угораздило сходить на фильм французского режиссера Филиппа де Брока «Картуш» с Жан-Полем Бельмондо в главной роли, и с этого момента у меня появилось желание написать нечто подобное. Свое новое произведение я назвал «Бесстрашный Банно» и предварил его следующим эпиграфом: «Все герои этой повести и события, происходящие в ней, вымышлены, хотя, может быть, и существовал такой человек, как Банно де Трауль, близкий друг знаменитого Луи-Доминика Бургиньона по прозвищу Картуш, который кончил жизнь в 1771 году на Гревской площади в Париже. Пережив своего друга, Банно де Трауль еще много лет странствовал по родной Франции, удивляя людей своим мужеством и ловкостью».

Много лет спустя я вновь пересмотрел фильм «Картуш» и удивился своей наивности: настолько слабым показался он мне. Но в 15 лет я считал его чуть ли не эталоном кинематографа. Кстати, именно этот фильм явился поводом к небольшому инциденту в семье актера Олега Даля. В начале июля «Картуш» шел недалеко от его дома – в кинотеатре «Казахстан», и жена Елизавета стала уговаривать мужа сходить на картину. Даль как мог отбрыкивался. Тогда в дело вмешалась его теща, которая, будучи в Ленинграде, уже успела увидеть фильм, и он ей понравился. А поскольку к мнению тещи Даль всегда прислушивался, он отправился на «Картуша». О том, что из этого получилось, рассказывает сама теща – Ольга Эйхенбаум:

«Олег устроил мне разнос, кажется, в первом же телефонном разговоре:

– Ну, Оля, ты даешь! Отправить меня на такое… хэ! «кино»!!! Да-а-а…

Лиза, естественно, заняла сторону Олега, а мне в результате пришлось «заглаживать вину» в письменном виде: «Я извиняюсь, что ввела вас в заблуждение с «Картушем», но я на этот счет зритель не безвкусный, но гораздо более обыкновенный, чем вы оба».

В субботу, 5 июля, в Москве было совершено убийство: в своей квартире была убита Леля Ведникова. Погибшая была приемной дочерью очень известной в 30-е годы эстрадной певицы Анны Ланской-Грюнфельд (та взяла девочку из подмосковного детского дома в самом конце войны). Они жили вдвоем в трехэтажном особняке в Среднем Каретном переулке (младшая сестра Ведниковой Вера жила с мужем отдельно). Здесь же долгие годы работал и вокальный кружок, которым руководила Анна и через который прошел не один десяток учеников. Один из них и оказался убийцей.

Преступника звали Павел Михнюк. В свое время он окончил Гнесинское музыкальное училище (был лирическим тенором), а в кружке Ланской-Грюнфельд в течение нескольких лет оттачивал свое мастерство. Хозяйка дома прекрасно к нему относилась (впрочем, как и ко всем ученикам) и даже не могла помыслить, что именно этот человек поднимет руку на ее приемную дочь. Между тем мотив убийства был банален: корысть. После смерти Ланской-Грюнфельд все ее состояние (а оно было весьма солидным) перешло к Ведниковой. Вокальный кружок она закрыла, поскольку существовал он исключительно благодаря ее приемной матери. И с тех пор жила одна. А у Михнюка в это время возникли большие финансовые проблемы. Некоторое время назад они с женой решили вступить в кооператив, и срочно нужны были деньги для вступительного взноса. Выручил тесть, который одолжил молодым 2 тысячи рублей. Однако эти деньги Михнюк бездарно профукал на ипподроме, надеясь выиграть еще большую сумму – на трехкомнатную квартиру. Ситуация сложилась настолько безнадежная, что Михнюк даже подумывал о самоубийстве. И тут он вспомнил про Ведникову.