Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 133 страниц)

Но оставим на время дела шпионские и обратим свои взоры на жизнь повседневную. 14 мая «Звуковая дорожка» газеты «Московский комсомолец» опубликовала большую статью о британской рок-группе «Смоки». На тот момент этот ансамбль был чрезвычайно популярен в Европе, удостоившись за свои синглы 9 «золотых» пластинок. Но в отличие от Европы, которая имела возможность купить эти «динглы» в открытой продаже, советские меломаны сидели на голодном пайке: «Мелодия» их пластинки не выпускала, и только отечественное радио изредка включало в какую-нибудь из своих передач (типа «Запишите на ваши магнитофоны») шлягеры в исполнении «Смоков». К счастью, тогда существовали альтернативные источники приобщения советской молодежи к новинкам западной рок-музыки: в частности, люди, имевшие возможность периодически выезжать за «железный занавес», возвращались на родину не с пустыми руками, а привозили из-за бугра свежие диски, которые затем распространялись по стране с помощью магнитофонной ленты. Так до нас дошли все четыре альбома «Смоков», выпущенные за три года их существования. На май 77-го у «Смоков» был самый высокий рейтинг среди меломанов Советского Союза, хотя у группы были и свои противники. Например, приверженцы классического рок-н-ролла считали «Смоков» группой «однодневкой», нечто вроде «Середины дороги» или «Тичина». И всех, кто слушал «Смоков», называли лохами. Лично мне, к примеру, такой снобизм был не по нраву. Сам я всегда мог с равным удовольствием слушать виртуозные пассажи Джимми Пейджа из «Лед Зеппелин» и незамысловатые песни в исполнении «Смоков». И дележку музыки на «плохую» и «хорошую» не признавал. Как говорится, не нравится – выключи.

В том же выпуске «Звуковой дорожки» сообщалось об итогах хит-парада «Звезды-76», опубликованного на страницах британского журнала «Музыкальная неделя». Среди звезд из 23 стран впервые фигурировал представитель Советского Союза: это был белорусский ВИА «Песняры». Сей факт был тем более приятен, что наша группа стояла в одном ряду со шведским ансамблем «АББА». Судя по всему, попасть в этот список «Песнярам» помогли недавние гастроли по Северной Америке.

Тем временем в первой половине мая в столичных кинотеатрах прошли следующие премьеры: 1-го на широкий экран вышла военная драма Алексея Германа «Двадцать дней без войны» с участием Юрия Никулина, Людмилы Гурченко, Алексея Петренко и др.; 2-го – мелодрама Бориса Яшина «Долги наши», где снялись: Леонид Марков, Людмила Зайцева, Лидия Федосеева-Шукшина и др.; драма Ивана Лукинского и Владимира Златоустовского «Колыбельная для мужчин» с участием Люсьены Овчинниковой, Юрия Шлыкова и др.; 12-го – мюзикл Светланы Дружининой «Солнце, снова солнце» с участием: Бориса Грошикова, Мэрле Тальвик, Олега Анофриева и др. Из новинок зарубежного кино выделю фильмы: «В сетях мафии» (Франция), «Солти» (США).

Кино по ТВ: «Не болит голова у дятла» (впервые по ТВ), «Я шагаю по Москве» (1-го), «Тимур и его команда» (премьера т/ф 1—2-го), «Начало», «Быть братом» (премьера т/ф 2-го), «Освобождение» («Огненная дуга») (3-го), «Повесть о настоящем человеке», «Офицер запаса» (4-го), «Освобождение» («Прорыв») (5-го), «Это было в разведке», «Александр Попов» (6-го), «Парень из нашего города», «Освобождение» («Направление главного удара») (7-го), «Сказка о Мальчише-Кибальчише», «Освобождение» («Битва за Берлин») (8-го), «Освобождение» («Последний штурм»), «Командир счастливой «Щуки», «В 6 часов вечера после войны» (9-го), «Соколово» (И—12-го), «Огненные версты» (12-го), «Коллеги» (13-го), «Удар! Еще удар!» (14-го), «Большая жизнь», «Дочки-матери», «Чужие дети» (15-го) и др.

Из других передач выделю: «Голубой огонек» (1-го, участвовали: Татьяна Грушина и Николай Караченцов – ведущие, исполнители – Геннадий Хазанов, София Ротару, Леонид Сметанников, ВИА «Верасы», «Контенпоранул» и др.), «От всей души» (7-Го), «Кинопанорама» (13-го, в передаче речь шла о новых фильмах «Ночь над Чили», «Кадкина всякий знает», «Фантазия Веснухина»; Наталья Гундарева рассказала о своей работе в фильме «Сладкая женщина»; гостем передачи был мультипликатор Федор Хитрук, был также показан репортаж со съемок комедии «Усатый нянь»); «С песней по жизни» (14-го).

Из театральных премьер назову следующие: 11-го – в «Современнике» был показан спектакль «А поутру они проснулись» по В. Шукшину с участием Олега Табакова, Константина Райкина, Игоря Кваши, Станислава Садаль-ского, Анастасии Вертинской и др.; 12-го в Театре имени Маяковского – «Да здравствует королева, виват!» с участием Татьяны Дорониной, Бориса Химичева, Армена Джигарханяна, Михаила Филиппова и др.

Эстрадные представления: 1—9-го – во Дворце спорта в Лужниках состоялись концерты с участием Геннадия Хазанова, Александры Стрельченко, Евгения Петросяна, ВИА «Ариэль» и др.; 5—9-го – в ГТЭ выступали: ВИА «Лейся, песня», Евгений Петросян, Иван Суржиков; 7—9-го – в Зеленом театре на ВДНХ: Геннадий Белов, Нина Бродская, Иван Суржиков, Борис Владимиров и Вадим Тонков и др.; 8—9-го – в «Варшаве» играл ВИА «Самоцветы»; 11 —13-го в ГТЭ – ВИА «Песняры»; 13-14-го в ЦДКЖ – ВИА «Лира».

А теперь перенесемся на другой конец страны – в Новосибирск. Там нашли свое временное пристанище братья Билыки, которые, как мы помним, в сентябре прошлого года покинули Кустанайскую область после того, как старший из Билыков – Петр – в пьяной драке убил своего собутыльника. Билыки вместе со своим приятелем Ставничим жили в разных городах Союза, пока не осели в Новосибирске. Парни нигде не работали и промышляли случайными заработками, колымя где придется. Петр к тому же занимался мошенничествами с «куклами»: обещал людям достать дефицитные вещи – автомобили, ковры – и в ходе торгов умудрялся подменять их деньги на «куклу» – нарезанную бумагу. Однако суммы, которые братья и их приятель имели с этих махинаций, были незначительными, а им хотелось всего и сразу. В итоге кто-то из них предложил грабануть инкассаторов. Но для такого промысла им позарез необходимо было раздобыть огнестрельное оружие. И именно в те майские дни они им и разжились.

Все произошло в понедельник, 16 мая, на вокзале Новосибирска, где Ставничий и Билык-старший обратили внимание на группу солдат срочной службы, у которых с собой были автоматы АКМ. Упустить такой удобный случай приятели не могли. Выбрав удобный момент, когда один из солдат отошел от своих сослуживцев, чтобы сходить в привокзальный буфет, заговорщики отправились следом. Познакомиться с солдатиком для них не составило особого труда: пригласили его за свой столик и угостили водкой под хорошую закуску. А чего еще надо солдату-срочнику, у которого зарплата – трешка с копейками? В ходе общения приятели выяснили, что солдатик этот служит в батальоне обеспечения Кемеровского высшего военного командного училища связи и на данный момент возвращается с сослуживцами в родную часть после выполнения ответственного задания. «Так ты, значит, не один? – разыграли удивление будущие грабители. – Тогда зови своих корешей до нашего стола». Сказано – сделано, и вот уже за столом в привокзальном буфете пирует теплая компания молодых людей: четверо солдатиков и двое гражданских.

Выяснив, что солдаты едут в Кемерово на ночном поезде, Ставничий и Билык принимают решение ехать вместе с ними. Задача у них была одна: попытаться напоить солдат до невменяемого состояния и похитить их автоматы. Роли при этом распределили следующим образом: Билык-старший должен был пить с солдатами и развлекать их игрой в карты, а Ставничему отводилась роль похитителя оружия. Операция прошла без сучка и задоринки, хотя поволноваться злоумышленникам все-таки пришлось. Когда Билык-старший предложил солдатам отправиться в вагон-ресторан за новой порцией горячительных напитков, те с радостью согласились, но все же оставили в купе с оружием одного из своих товарищей – Таганиязова. Тогда Билык по дороге в ресторан незаметно отстал от своих компаньонов и, вернувшись в купе, поведал Таганиязову жуткую историю о том, что на его товарищей напали какие-то пьяные отморозки. Тот, естественно, отправился на выручку вместе Билыком. Едва они скрылись из вида, как Ставничий, который находился в соседнем купе, проник в солдатское купе и похитил оттуда два автомата и 240 патронов в 8 магазинах. На первой же станции злоумышленники скрылись.

Между тем криминальная тема на этом не исчерпывается. В эти же дни очередное преступление удалось раскрыть сыщикам Москвы и области. Вышло это, в общем-то, случайно. Старшина милиции А. Кузин поздно вечером возвращался с дежурства домой, как вдруг его внимание привлек худосочный паренек лет семнадцати. Что-то в его облике милиционеру не понравилось, и он решил проверить его личность. Однако, услышав приказ остановиться, парень чуть ли не вприпрыжку бросился бежать, при этом издавая странный звон. Но старшина довольно быстро нагнал беглеца. «Куда бежим?» – поинтересовался Кузин. «Домой», – ответил парень. «А в карманах что звенит?» – не отставал милиционер.

Оказалось, что в карманах парня находились медные деньги на сумму около 40 рублей. «Где достал?» – спросил Кузин. «Накопил», – последовал ответ. Но старшина позволил себе не поверить в эту версию и препроводил парня в отделение милиции. Там и выяснилось происхождение найденной мелочи. Оказалось, что сутки назад в Наро-Фоминском районе неизвестные преступники ограбили магазин, из сейфа которого были похищены 350 рублей мелочью. «Где остальные деньги?» – спросили у задержанного. Но тот молчал. Тогда помогла его записная книжка, в которой Кузин обратил внимание на странный номер из четырех цифр – 3664. «Это что, номер ячейки камеры хранения?» – ткнул старшина книжку под нос задержанному. Тут парень и сломался, назвав место, где хранилось украденное – на Ленинградском вокзале.

В эти же майские дни состоялась весенняя сессия Комитета по Государственным премиям. Это был первый этап (предварительный) отбора будущих претендентов на самую высокую награду. По разделу «Киноискусство» в тот раз на Госпремию претендовали несколько художественных фильмов («Выбор цели», «Белый пароход», «Афоня», «Бегство мистера Мак-Кинли», «Ирония судьбы»), несколько документальных, а также телепрограмма «Время». Последняя попала в списки претендентов в самый последний момент благодаря стараниям председателя Гостелерадио СССР Сергея Лапина. Из всех представленных художественных лент больше всего шансов было дойти до осенней сессии у «Выбора цели», «Бегства…», «Белого парохода». С комедиями было посложнее – одну из них могли завернуть по причине перебора. 17 мая состоялось первое заседание секции кино и телевидения, на котором присутствовали: председатель Госкино Филипп Ермаш, кинорежиссеры Сергей Герасимов (председатель секции кино и ТВ), Станислав Ростоцкий, Роман Кармен, Лев Кулиджанов и др. Заседание было бурным, и когда речь зашла о комедиях, то Герасимов сообщил, что телевизионных выдвижений много, из-за чего, вполне может быть, придется пожертвовать «Иронией судьбы».

Продолжаются съемки фильма «Трактир на Пятницкой». После завершения объекта «угро», группа стала обживать другой – «трактир».

17 мая был снят эпизод, когда в банду Серого внедряется один из агентов МУРа (актер Виктор Перевалов). Под видом родственника любовницы Серого Василисы (Тамара Семина) он устраивается в трактир в качестве полового. Именно первую встречу агента и Василисы в тот день и снимали.

Между тем «золотые перья» советской журналистики вовсю корпят над мемуарами Брежнева. Как мы помним, журналистов этих пятеро, и каждому из них поручена своя тема: кому-то космос, кому-то военная тематика. Писать о целине поручили «правдисту» Александру Мурзину, который 11 мая специально прилетел в Алма-Ату, чтобы насобирать там недостающий материал. Встретил журналиста сам глава республики Кунаев и выдал ему карт-бланш: дескать, работай сколько хочешь и где хочешь – везде тебе будет зеленый свет. Но Мурзин никуда не ездил, а как засел в Центральном архиве в Алма-Ате, так оттуда почти 20 дней и не вылезал. Целину он знал. Концепция книги у него давно сложилась в голове, поскольку он из года в год освещал и посевные, и уборочные, наматывал по 3 тысячи километров каждый раз по всем целинным районам. Так что своего материала у него было предостаточно, а в архиве он надыбал еще больше.

Если у Мурзина дела шли прекрасно, то к другому «мемуаристу» – Аркадию Сахнину – капризная Муза так и не явилась. Свою часть мемуаров он откровенно завалил. Видимо, эта писанина ему была явно в тягость и он корпел над ней чуть ли не с пистолетом у виска. Отсюда и результат. Когда он принес отпечатанную в единственном экземпляре рукопись генеральному директору ТАСС Леониду Замятину, который, собственно, ему это дело и поручил, тот пришел в ужас. Ничего более скучного и казенного он еще в жизни не читал. Да еще чуть ли не на каждой странице был Брежнев, Брежнев, Брежнев. Короче, руководителей мемуарной эпопеи охватила паника. Надо было срочно что-то решать. Выход подсказал… сам Брежнев. Когда Черненко доложил ему о провале Сахнина, тот сначала огорчился, а потом вдруг вспомнил: «Я вот на последнем съезде комсомола речь читал. Первая речь, которая мне самому понравилась. Живая такая, умная, яркая. Может быть, и книгу тому предложить, кто речь писал?»

Узнав об этом, Замятин бросился к Игнатенко: «Кто речь писал?» – «Анатолий Аграновский», – ответил тот. «Ба, да он же нами уже охвачен – пишет про Украину. Значит, напишет и остальное – за Сахнина». Правда, тот поначалу отбрыкивался как мог, но после того, как с ним лично поговорил Черненко, стал смирным и послушным. Работа над мемуарами продолжалась.

В среду, 18 мая, состоялся матч отборочного цикла чемпионата мира по футболу между сборными СССР и Венгрии. Матч ключевой в этой подгруппе. Обеим командам нужна была только победа, особенно нашим: после двух поражений в предыдущих играх советских футболистов для попадания на чемпионат мира устраивала только победа. Но не только она. Кроме этого, необходимо было, чтобы десять дней спустя венгры и греки, которые опережали нас по очкам, сыграли между собой вничью. Первая задача была вполне выполнима, а вот вторая… Короче, венгров мы «укатали» уже в первом тайме (на 5-й минуте гол забил Буряк, на 13-й – Блохин), но этого оказалось недостаточно, поскольку в матче венгров с греками победили первые. В итоге с чемпионатом мира мы пролетим, как фанера над Парижем.

19 мая в «Вечерней Москве» была опубликована заметка из разряда «Если кто-то кое-где…», то есть на тему нарушения законности. В ту пору про преступников писали редко, поскольку они портили общую картину развитого социализма. В большинстве публикаций, посвященных преступности, речь шла о мелкой рыбешке: спекулянтах, мошенниках, каких-нибудь алиментщиках. Крайне редко писали о матерых бандитах – их как будто в природе не существовало. Вот и в упомянутой заметке Б. Соколова из «Вечерки» речь тоже шла о ловком мошеннике, однако не самом мелком. Некий Бахтияр-оглы Ширинов, выдавая себя за дипломата, обещал доверчивым гражданам продать дефицитные вещи, якобы привезенные им из заграницы, брал деньги и бывал таков. Действовал аферист на удивление нагло и изобретательно: знакомиться с жертвами предпочитал в элитных местах столицы – ресторанах ЦДРИ, «Яхта», «Ангара» и др., всегда был облачен в роскошный смокинг (что в большинстве своем и подкупало жертвы), а само «кидалово» осуществлял непосредственно в сотне метров от здания МИД СССР, что на Смоленской площади. И все это тянулось аж с 1974 года, когда Ширинов был объявлен во всесоюзный розыск.

Задержать ловкого мошенника помог инспектор угро 5-го отделения милиции Москвы Вячеслав Булгаков. Это он в течение нескольких недель выслеживал Ширинова, пока не схватил его за руку. Правда, аферист предпочел не сдаваться, а бросился бежать. Сыщик не отставал. Понимая, что от длинноногого милиционера ему не оторваться, да еще будучи в смокинге, Ширинов решил схитрить. Забежав в один из дворов, он заскочил в котельную. Там, недолго думая, он зарылся в кучу угля, рассчитывая, что уж тут-то его не найдут. Может быть, и не нашли бы, если бы не смокинг, фалды которого так и остались торчать из-под угля. За них Булгаков и вытянул афериста наружу.

– 20 мая вновь собралась на свое очередное заседание секция кино и телевидения при Комитете по Государственным премиям. Жаркая дискуссия вновь закрутилась вокруг двух комедий – «Афоня» и «Ирония судьбы». Председатель секции Сергей Герасимов сообщил, что оба фильма – произведения значительные, но «Афоня» крупнее. Но поскольку год нынче на дворе юбилейный (близилось 60-летие Великого Октября), пропускать комедии трудно, а надо довести их до осенней сессии, а там перенести на следующий год. На что заместитель председателя Гостелерадио Стелла Жданова заявила: «Нельзя откладывать. Картины стареют». Тогда Герасимов пообещал, что на следующем заседании к ним еще обязательно вернутся.

В тот же пятничный день в «Трактире на Пятницкой» снимали один из самых драматичных эпизодов: разоблачение бандитами сотрудника угро Фалина (Юрий Волков). Тот пришел в трактир, чтобы предупредить своего агента об опасности, но был случайно, опознан одним из преступников (тот знал его еще по дореволюционным временам). Главарь банды Серый (Константин Григорьев) отдает приказ убить «легавого», а внедренный в банду сыщик (Лев Прыгунов) даже не может этому помешать, поскольку будет немедленно разоблачен.

Леонид Гайдай продолжает работу над комедией «Инкогнито из Петербурга». С конца января до начала мая шли павильонные съемки, после чего группа выехала в экспедицию – в город Касимов. Там с 16 мая начались съемки натурных эпизодов, но пока без участия основных актеров (они приедут в конце месяца). В те дни снимали искусственную лужу, здание почтовой станции, памятник и другие объекты. Корреспондент «Приокской правды» Л. Родина писала: «В эти дни в Касимове происходят довольно странные вещи. В центре города появился монументальный памятник – конная статуя прошлого века, рядом с современными опорами для электропередач стоят полосатые верстовые столбы, по главным улицам едут кареты…»

Андрей Сахаров вместе с женой Еленой Боннэр и трехлетним внуком Мотей в те дни находились на отдыхе в Сочи. Там Сахаров отметил свое 66-летие, пришедшееся на 21 мая. Торжество устроили в ресторане на пристани, из напитков пили исключительно «Пепси-колу» (этот напиток только начали производить в южных городах Союза в качестве одного из результатов разрядки). Однако хорошее настроение именинника вскоре было испорчено. Едва супруги вернулись к себе в гостиницу, как им в номер позвонила московская знакомая и сообщила пренеприятную новость: дочь академика Татьяна, которая проходила свидетелем по уголовному делу своей свекрови (последняя, как мы помним, была начальником цеха, где производились препараты медицинской диагностики, и была уличена в наличии «мертвых душ» у себя на предприятии), теперь была переведена в обвиняемые. Следователь должен был в ближайшие дни описать ее машину (единственное имеющееся у нее имущество). Узнав об этом, Сахаровы тут же поехали на аэродром, обменяли на ближайший рейс купленные заранее, на следующую неделю билеты и к 9 вечера уже были в Москве.

Во вторник, 24 мая, в Москве состоялся очередной Пленум ЦК КПСС. На нем с большой речью о новом проекте Конституции СССР выступил Леонид Брежнев. Но сенсацию произвел не этот доклад, а один из организационных вопросов, который решил Пленум: со своих постов был снят член Политбюро и председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный. Ни у нас в стране, ни на Западе суть этого смещения не была тайной: все понимали, что на место Подгорного давно метил сам Брежнев. Вот наконец и добился своего. Однако мало кто тогда знал, что идею занять это кресло Брежневу невольно подбросил… сам Подгорный. Дело было так.

Осенью прошлого года Брежнев вдруг надумал занять кресло председателя Совета Министров СССР, в котором сидел Алексей Косыгин. Эта идея пришла в голову генсеку сразу после того, как с Косыгиным случился несчастный случай: 1 августа он перевернулся на байдарке. Пока Косыгин лежал в больнице, Брежнев стал усиленно готовить почву для его смещения, причем втайне от него. Но от этой затеи его отговорил… Подгорный. Он сказал Брежневу, что Совмин – это исполнительная власть, надо много вкалывать, а за недостатки в работе придется нести ответственность. А Брежнев к тому времени работать в полную силу уже не мог – его рабочий день состоял из трех-четырех часов. Короче, от этой идеи он отказался, но теперь уже стал подумывать о кресле Подгорного. Как мы помним, у Брежнева с Подгорным были натянутые отношения, и генсек таким образом убивал сразу двух зайцев: и недруга смещал, и взбирался на недосягаемую высоту.

Первый тревожный звонок прозвучал для Подгорного за месяц до Пленума, когда на партсобрании аппарата Президиума Верховного Совета СССР его партсекретарь А. Копенкин выступил с критикой в адрес Подгорного и секретаря Президиума Михаила Георгадзе. Оба руководителя обвинялись в бездеятельности, а Подгорный – еще и в том, что оторвался от коллектива, не встречается с работниками аппарата и за все время своего председательствования не принял лично ни одного (!) избирателя по своему избирательному округу. Как рассказывают очевидцы, после этого выступления в зале поднялся шум, присутствующие разделились на два лагеря: одни одобряли выступление, другие резко осуждали. Однако сам Подгорный встретил это выступление спокойно, у него даже не екнуло в груди от нехорошего предчувствия. Вот почему до последнего дня Подгорный даже не догадывался о том, что готовят ему на майском Пленуме.

Брежнев все обставил очень хитро: на трибуну поднялся секретарь Донецкого обкома КПУ Качура и внес предложение: соединить пост Председателя Президиума Верховного Совета с постом Генерального секретаря ЦК КПСС. Подгорный, как это услышал, сразу спросил у Брежнева, который сидел слева от него: «Леня, это что такое?» А хитрец Брежнев ему и отвечает: «Сам не пойму, но, видать, народ хочет так, народ…» В итоге собравшиеся проголосовали за предложение Качуры единогласно. Говорят, Подгорный был в таком шоке, что еле добрался до дома и в течение нескольких дней лежал там чуть ли не пластом.

Кинорежиссер Элем Климов в те дни готовился к своей очередной постановке – он собирался снимать фильм «Убейте Гитлера!» («Иди и смотри») по «Хатынской повести» Алеся Адамовича. Еще весной прошлого года он получил разрешение на эту постановку, фильм был включен в темплан «Мосфильма» на 1978 год, и теперь шла шлифовка сценария.

Вспоминает Э. Климов:

«История с фильмом «Агония» обернулась для меня двойной бедой. С одной стороны – запрет, фильм положили на полку. С другой – я не мог тогда о том распространяться, но сам про себя хорошо понимал, что картина у меня не очень-то и вышла. Я не сумел по-настоящему воспользоваться этим грандиозным историческим материалом, – выжать из него все, что можно было выжать. Картину били совсем за другое, но у меня был счет и к самому себе. Я так был недоволен своей работой, что тут же стал искать материал для новой работы, чтобы «реабилитироваться». Наверное, если бы я предложил тогда что-либо простенькое, незатейливое, может, и не возникло бы больших проблем. Но снимать абы снимать – об этом не могло быть и речи. А уж тогда, в той ситуации – тем более. Я искал какой-то особый, сверхсложный, сверхтрудный для реализации материал, чтобы взять «реванш», чтобы доказать всем и себе самому, что я – «могу». Вот тогда я и набрел на «Хатынскую повесть» Алеся Адамовича.

Мы познакомились, мгновенно подружились, и оба загорелись этой работой, ее возможностями. Мы договорились, что делаем не обычный «партизанский фильм», а попробуем заглянуть в бездну, сатанинское, глубины ада. Если я искал встречи с «запредельным» материалом, то тут его было с головой…»

В среду, 25 мая, в Риге завершил свою работу 10-й Всесоюзный кинофестиваль (открылся 19 мая). Главный приз среди художественных фильмом разделили между собой, и вполне справедливо, три ленты: «Восхождение» Ларисы Шепитько, «Древо желания» Тенгиза Абуладзе и «Соната над озером» Гунара Целинского, Вариса Брасла. Специального приза и диплома жюри была удостоена картина Виктора Трегубовича «Доверие», рассказывающая об одном дне вождя мирового пролетариата Ульянова-Ленина – 31 декабря 1917 года, когда было принято решение о признании независимости Финляндии. Премиями были также отмечены фильмы: «Карпаты, Карпаты…» Тимофея Левчука (за воплощение героико-патриотической темы), «Слово для защиты» Вадима Абдрашитова (за глубокое решение темы), «Потерянный кров» Альмантаса Грикявичюса. Из документальных лент премии была удостоена (явно по конъюнктурным соображениям) «Повесть о коммунисте», посвященная Леониду Брежневу.

Среди актеров лучшими были названы: Марина Неелова, Галина Яцкина («Слово для защиты»), Людмила Зайцева («Воскресная ночь»), Константин Степанков («Карпаты, Карпаты…»), Витаутас Томкус («Быть лишним»), Александр Фатюшин («Весенний призыв»), Елена Ханаева («Розыгрыш»), Алексей Петренко («Ключ без права передачи»), X. Абрамян («Рождение»), Б. Кыдыкеева («Зеница ока»).

В последний день фестиваля, когда его участники разъезжались по домам, произошел инцидент, который наделал много шуму. Поскольку в эпицентре его оказался популярный киноактер Геннадий Корольков, послушаем его собственный рассказ об этом:

«Женщины непредсказуемы, они сами не знают, что выкинут через 15 минут. Однажды Нонна Викторовна Мордюкова решила, что без меня с фестиваля в Риге не уедет. Почему ей так пришло в голову, не знаю, однако из-за ее желания самолет задержали в аэропорту на целый час. Все пассажиры, а в основном это были артисты, страшно возмущались, но…»

В тот же день, 25 мая, на свое очередное заседание собрался Спорткомитет СССР. На повестке дня был один-единственный вопрос: отчет тренеров сборной СССР по хоккею с шайбой Бориса Кулагина и Константина Локтева о проделанной работе и выборы нового тренера. Отчет был выдержан в мрачных тонах. Да это и понятно: за последних полтора года похвалиться сборникам было особо нечем – были проиграны два чемпионата мира и Европы подряд, причем на последнем турнире наши хоккеисты заняли 3-е место, чего не было с 1961 года. По меркам сегодняшнего времени, когда мы привыкли, что российские сборники значатся в середнячках, подобный итог не был бы чем-то из ряда вон выходящим. Но в советские времена это было равносильно трагедии. Короче, работа обоих тренеров сборной была признана неудовлетворительной и их отправили в отставку. А на освободившееся место был назначен новый рулевой – тренер ЦСКА Виктор Тихонов.

26 мая вновь состоялось очередное заседание секции кино и телевидения при Комитете по Госпремиям. Члены секции приняли решение пропустить на осеннюю сессию все представленные художественные фильмы, а из шести документальных лент допустили четыре. Некоторые споры опять вызвала «Ирония судьбы». Шеф Госкино Ермаш сообщил, что фильм, выпущенный в широкоформатном варианте, имеет не меньший успех, чем на ТВ – его уже посмотрели 20 миллионов зрителей. Эта реплика перетянула чашу весов на сторону фильма. Правда, тот же Ермаш выразил сомнение насчет Барбары Брыльской: дескать, она же полька, а премия наша. Но ему тут же разъяснили, что это не проблема: дескать, полька – не американка.

В тот же день в Советском Союзе произошло очередное воздушное ЧП: некто дважды судимый Сосновский пронес на пассажирский самолет Ан-24 обрез, который пустил в дело, едва самолет взмыл в воздух. Угрожая расстрелять пассажиров (а на борту их было 18 человек плюс 4 члена экипажа), он приказал командиру корабля изменить маршрут и лететь в Стокгольм. Командир вынужден был подчиниться. Забегая вперед, отмечу, что уже спустя сутки шведские власти вернут и самолет, и всех паса-жиров на родину, а вот Сосновского оставят у себя. Его будут судить, но дадут по минимуму – всего 4 года.

В пятницу, 27 мая, в Москве состоялся VIII Пленум ЦК ВЛКСМ. Он знаменателен тем, что на нем советская комсомолия обрела своего нового руководителя: вместо Евгения Тяжельникова, который рулил ВЛКСМ в течение последних девяти лет и теперь пошел на повышение – получил должность заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС, в кресло первого секретаря ЦК ВЛКСМ сел 34-летний Борис Пастухов (с 1964 года он был секретарем ЦК ВЛКСМ).

28 мая в «Вечерней Москве» появилась заметка об одной из злачных достопримечательностей столицы тех лет – толкучке возле «комка» (комиссионного магазина) № 59 на Беговой улице. Нынешняя молодежь и слыхом не слыхивала про это место, а мы, тогдашние пацаны 70-х, знали про это, место не меньше, чем про Мавзолей. Поскольку именно там можно было достать все, чего душа попросит: джинсы, жвачку, диски с западными исполнителями и многое другое. «Толчок» этот существовал вот уже несколько лет. «Вечерка» однажды про него писала, требуя закрыть, но власти выводов никаких не делали – он продолжал существовать как ни в чем не бывало. Сей парадокс объяснялся просто: здешние милиционеры тоже имели свою часть прибыли с этого нелегального рынка.

В тот же день писатель Юрий Нагибин отправился на обед в ресторан Дома кино со своими соавторами-датчанами. И там у него произошла встреча из разряда приятных. Вот как он сам об этом вспоминает:

«В дверях, меня остановила дежурная. «Простите, вы куда идете?» – «В ресторан. Он что – закрыт?» – «Нет, нет! Скажите, пожалуйста, как ваша фамилия? Тут спрашивали». Пожилая женщина была очень смущена. «Нагибин», – сказал я, начиная злиться. «Так вот вы какой! Будьте счастливы, милый, дорогой вы наш человек. Дай вам бог здоровья, только бы здоровья!»… Растерянный и сбитый с толку, я неловко пошутил: «А что – прошел слух, что я помираю?» – «Господь с вами! Как можно такие слова говорить? Вы нам дороги, вы всем нужны. Будьте, будьте очень здоровым и счастливым. И огромное вам спасибо…» Вот это было, и никуда тут не денешься…»

Утром 29 мая актеры Театра на Таганке пришли на репетицию, а у служебного входа их уже ждала новость от вахтера: тот развернул перед ними свежий номер главной газеты страны «Правды», где была помещена статья про новый спектакль труппы «Мастер и Маргарита». Этой новости можно было бы радоваться, поскольку до этого «Правда» ни разу не писала о «Таганке», если бы не одно «но»: статья была из разряда зубодробительных. Ее автор – зав. отделом газеты Н. Потапов – назвал свое творение весьма хлестко: «Сеанс черной магии на «Таганке». Суть публикации сводилась к следующему.