Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 103 (всего у книги 133 страниц)

«В воскресенье, 26 ноября, в двенадцать часов дня, я оказался на юбилее у моего земляка и друга еще по комсомолу Марата Грамова. Ему исполнилось пятьдесят. Это, конечно, был повод для встречи друзей. На Малой Филевской улице в новом доме, в квартире на четвертом этаже, собрались несколько человек, в основном ставропольцы. Как у нас такие даты отмечаются, известно. По-русски – широко, с обильным угощением, дружеским разговором, с шуткой и песней… За тостами пошел разговор. Говорили, в частности, о том, кто заменит скончавшегося Кулакова на посту секретаря ЦК КПСС.

Мы, областные секретари, члены ЦК, обычно знали, как говорили тогда, «кто на подходе». Иногда с нами по таким вопросам советовались. На сей раз консультаций не было.

В застолье прошло несколько часов. А в конце дня выяснилось, что меня тщетно целый день разыскивают сотрудники Черненко. Оказывается, со мной хотел встретиться Леонид Ильич Брежнев. Позвонили в гараж Управления делами ЦК, выяснили, что Горбачев вызывал машину, нашли шофера, который меня отвозил по адресу Грамова. В середине дня позвонили на квартиру. Никто из сидевших за столом не обратил внимания на телефонный звонок. А сын Грамова на просьбу пригласить к телефону Горбачева ответил: «Не туда попали»…

Прошло еще два-три часа. И уже где-то около шести часов приехал еще один ставрополец и сказал, что в гостинице всех поставили на ноги – ищут Горбачева.

Я набрал номер телефона, который мне сообщил приехавший земляк. Ответили из приемной Черненко: «Вас вызывает Генеральный секретарь. Нас с работы повыгоняют…» «Хорошо, сейчас приеду», – успокоил того, кто звонил.

Надо сказать, нравы того времени были таковы, что выпивать приходилось не так уж редко. Правда, у меня пристрастия к алкоголю не было никогда. Поэтому и на сей раз мое состояние было вполне нормальным. Но все-таки известная, я бы сказал, неловкость присутствовала. Оказавшись в кабинете Черненко, я в шутливой форме сказал: «Знаете, сошлись земляки, посидели, поговорили…» Константин Устинович шутки не принял и без всяких предисловий сообщил: «Завтра на Пленуме Леонид Ильич собирается внести предложение об избрании тебя секретарем ЦК партии. Поэтому он и хотел встретиться с тобой»…»

Известно, что на пост секретаря ЦК по сельскому хозяйству рассматривались несколько кандидатур: кроме Горбачева это были министр сельского хозяйства В. Месяц и 1-й секретарь Полтавского обкома партии Ф. Моргун. У последних шансов было больше: сельское хозяйство они знали изнутри, не один год проработав на этом поприще (например, Моргун работал на целине в самые трудные годы (1955–1960), затем четыре года работал в сельскохозяйственном отделе ЦК КПСС). Однако чашу весов в пользу Горбачева перевесило отнюдь не профессиональное знание предмета, а… расположение Андропова. Шеф КГБ успел хорошо узнать Горбачева во время своих вояжей в Кисловодск на отдых и был уверен в его преданности себе. В отношении других кандидатов у него такой уверенности не было. Именно Андропов и убедил Брежнева принять кандидатуру Горбачева. Кстати, если на этом Пленуме взошла звезда Горбачева, то звезда другого члена Политбюро закатилась. Речь идет о Кирилле Мазурове, который попал в Политбюро еще в 1965 году и все эти годы занимал пост 1-го заместителя председателя Совета Министров. С Брежневым у него в последние годы были натянутые отношения, вот тот его и «ушел». Вместо него в состав Политбюро был введен верный «оруженосец» генсека Константин Черненко.

Комедиограф Леонид Гайдай в те дни находился в Финляндии (24 ноября – 1 декабря), где выбирал натуру для съемок своего очередного фильма – «За спичками», который должен был сниматься в содружестве с финскими кинематографистами. В Суоми Гайдай приехал вместе с художником и оператором фильма. В компании с представителями финской стороны они ездили по тамошним хуторам и подыскивали подходящее место. Работать было трудно, поскольку в те дни выпало много снега и проехать к местам будущих съемок было затруднительно. Да еще холод стоял собачий. Короче, намучились киношники изрядно. А тут еще и хозяева стали создавать неудобства. Они согласились предоставить нам для съемок переносную записывающую аппаратуру «Награ», но без обслуживания, а оплатить брались только приезд группы из 20 человек. Наши попросили их дать часть материалов для шитья костюмов героям фильма (грубые ткани, кожу), но финны и здесь отказали.

Но вернемся в Москву. 27–28 ноября, в павильоне № 8 «Мосфильма», снимались очередные эпизоды фильма «Москва слезам не верит». В большой декорации «общежитие» были сняты следующие сцены: с вахтершей (Зоя Федорова); с матерью Рачкова (Евгения Ханаева) – это там она уговаривает Катерину сделать аборт, но девушка отказывается и прогоняет свою несостоявшуюся свекровь.

29 ноября сотрудники КГБ предприняли очередную акцию против Андрея Сахарова – провели негласный обыск в его квартире. Проделано это было на высшем профессиональном уровне. В операции было задействовано до семи чекистов. Двое из них отправились в качестве «хвоста» за академиком и его женой, которые на академической машине поехали в книжный магазин, двое рассредоточились возле подъезда, чтобы не пропустить внезапного появления хозяев, трое других поднялись к квартире Сахарова и, пользуясь отмычкой, открыли дверь и проникли внутрь. Интересовала чекистов одна вещь – мемуары Сахарова, над которыми он работал последние несколько месяцев и слухи о которых только теперь достигли ушей КГБ. О том, что происходило дальше, рассказывает сам А. Сахаров:

«В этот день случилось так, что на некоторое время (около полутора часов) наша квартира на улице Чкалова осталась пустой. Обычно мы избегали этого, а когда уезжали все вместе из квартиры, то брали с собой на всякий случай наиболее важные документы. В этот раз мы этого не сделали. Около часа дня мы с Люсей поехали на академической машине в книжный магазин, а вскоре после нас Руфь Григорьевна и Лиза поехали на международный телефонный переговорный пункт. Лиза в это время уже жила у нас, став членом нашей семьи… Но на этот раз они вернулись ни с чем. Одновременно с ними вернулись и мы с Люсей. Вскоре из ванной раздался голос Лизы:

– Где халат? Не могу найти…

Тут мы обнаружили, что не хватает еще некоторых вещей; подбор их был очень странным – это были поношенные Люсины и мои вещи (в их числе мои домашние брюки и любимая мной синяя куртка, купленная еще Клавой и заштопанная Руфью Григорьевной после того, как куртку изгрызла собака Малыш), мои очки. Более ценные Люсины вещи, лежащие на самом виду, не были взяты.

На Следующий день приехала Лидия Корнеевна и попросила что-то показать ей из написанного мною. Тут я обнаружил, что в коробке для документов лежит совсем не то, что там находилось. Исчезло письмо Брежневу, машинописный и рукописный текст первого варианта моих воспоминаний – то, что я успел написать за 5 первых месяцев работы. Исчезли также многочисленные письма с угрозами убить или искалечить меня и моих близких и копии многих моих общественных обращений по разным поводам и других документов, в основном (кроме письма Брежневу) уже опубликованных. Вместо этого коробка была аккуратно заполнена такой же массой других писем и документов, менее важных и интересных, которые до этого лежали в нижнем ящике секретера. Это была первая кража, или конфискация – называйте как хотите, – в многолетней истории моего «труда Сизифа»…

В ночь на 29 ноября жуткая история приключилась в столичном зоопарке: там были зверски убиты самец и самка кенгуру. Животные Принадлежали к очень редкой породе кенгуру бенетта, и в московском зоопарке их было всего двое. Вернее, трое, поскольку незадолго до трагедии у них родился детеныш, который был совсем крохотный и все время сидел в сумке у матери. Он тоже погиб. Растерзанные тела животных обнаружил рано утром сотрудник зоопарка. Как установило следствие, кенгуру буквально забили палками и ножами какие-то выродки, сумевшие пробраться на территорию зоопарка ночью. Этих мерзавцев найдут спустя несколько дней, о чем я обязательно расскажу чуть позже.

Александр Митта продолжает подготовку к съемкам блокбастера «Экипаж». Из тех актеров, которых режиссеру рекомендовали в актерском отделе «Мосфильма» (П. Вельяминов, Ю. Назаров, Н. Гвоздикова, А. Кузнецов и др.), Митте не подошел ни один. В итоге он выбрал своих кандидатов, тоже неплохих и популярных актеров. Так, на роль бортинженера Скворцова был вызван Олег Даль, хотя сам он поначалу был против. Считал, что этот фильм – не из его «оперы». Но Митте каким-то чудом удалось уговорить его изменить свое мнение. Роль командира экипажа досталась Георгию Жженову, второго пилота – Николаю Караченцову. На роль стюардессы была приглашена Елена Проклова, которую Митта считал своим талисманом: сняв ее в 12-летнем возрасте в фильме «Звонят, откройте дверь!», он с тех пор приглашал ее чуть ли не во все свои картины.

30 ноября генеральный директор «Мосфильма» утверждал окончательный состав «Экипажа». Вот как об этом вспоминает директор фильма Б. Криштул:

«Руководству киностудии Митта представил самый что ни на есть звездный экипаж. В маленьком ролике кинопроб блистали Жженов, Караченцов, Даль, Проклова. Попал в эту компанию и Анатолий Васильев, которого мы вызвали как дублера Караченцова.

При обсуждении за Караченцова выступали все: Митта, актерский отдел, худрук объединения, директор киностудии.

– Если желающих выступить больше нет, – объявил генеральный, – утверждаем представленный коллектив и пожелаем группе успеха.

Сейчас или никогда! Я попросил слова и сообщил, что в силу крайней занятости Караченцова мы можем рассчитывать на него не более двух дней в неделю, а у Васильева всего два спектакля в месяц.

– С аргументами директора картины нельзя не согласиться. Утверждаем Васильева, – заключил, уже вставая, Сизов.

Итак, Караченцов был «похоронен»! Сизов дал это понять столь решительным тоном, что даже Митта отступил. Все, на что его хватило, это бросить на меня испепеляющий взор, не предвещающий ничего хорошего. Несколько дней Митта дулся и так подозрительно посматривал в мою сторону, будто я собрался увести его жену…»

Во второй половине ноября в столичных кинотеатрах состоялись премьеры сразу нескольких фильмов, из которых выделю одну: драму Георгия Чухрая «Трясина», где в главных ролях снялись Нонна Мордюкова, Андрей Николаев, Вадим Спиридонов.

Кино по ТВ: «Друг мой, Колька!», «Укрощение огня» (1-я серия, с субтитрами), «О чем не узнают трибуны» (18-го), «Садко» (часть 2-я), «Капкан» (Румыния, впервые по ТВ, с субтитрами), «Ключи от неба» (19-го), «Чужая родня» (21-го), «Аревик» (премьера т/ф 21—22-го), «Ключи города» (23-го), «Человек без паспорта» (24-го), «Острова в океане», «На подмостках сцены» (25-го), «Морозко», «Антон Иванович сердится» (26-го), «Долг» (27-го), «Стратегия риска» (премьера т/ф 28—30-го), «У нас новенькая» (29-го), «Ночной звонок» (30-го) и др.

Из других передач: «Кинопанорама», «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» (24-го), «Песня-78» (25-го), «Спутник кинозрителя» (28-го).

Из театральных премьер: «Чайка» в Театре им. Маяковского с участием Татьяны Дорониной (Аркадина), Бориса Тенина (Сорин), Евгении Симоновой (Заречная), Игоря Костолевского (Треплев) и др. (22-го); «Берег» в Малом театре с участием Нелли Корниенко, Владимира Кенигсона, Юрия Соломина, Никиты Подгорного и др. (24-го).

Эстрадные представления: 16—19-го в ГТЭ выступал ВИА Пламя»; 17—19-го в ГЦКЗ «Россия» состоялись концерты болгарской певицы Богданы Карадачевой; 22-го – там же прошли концерты с участием Яака Йоалы, Ларисы Долиной, Владимира Мигули, Заура Тутова, Надежды Чепраги, Альберта Асадуллина, Леонида Серебреникова и др.; 24—26-го в «Звездном» пел венгерский певец Ивица Шерфези; 24—28-го в ГЦКЗ прошли спектакли «Беспокойтесь, пожалуйста!» с участием Ефима Березина и Юрия Тимошенко (Тарапунька и Штепсель); 29—30-го в ГЦКЗ радовал своим искусством ирландский певец Джо Долан; 22, 25–26, 29—30-го в ГТЭ Геннадий Хазанов показал свой моноспектакль «Мелочи жизни».

Новинки фирмы «Мелодия»:

диски-гиганты: «АББА» – «Прибытие» («Когда я поцеловал учителя», «Танцующая королева», «Зная меня, зная тебя», «Деньги, деньги», «Почему это я?», «Тигр», «Прибытие» и др.); «Альбом» («Орел», «Название игры», «Будь в движении», «Рана души», «Спасибо за музыку», «Мне интересно», «Я – марионетка» и др.);

миньоны: «Поет ВИА «Солнце» («Моей душе покоя нет» А. Петров – Р. Берне, «Праздник дождя» Л. Добров – А. Ольгин, «Белая лодка» Л. Добров – В. Вербин, солист – Альберт Асадуллин; «Поют ВИА» («Белым снегом» Р. Майоров – В. Харитонов – «Пламя», «Река родная» П. Аедоницкий – И. Шаферан – «Акварели», «Только скажи»

A. Шульга – В. Харитонов – «Сибирью рожденные», «Сердце морское» В. Мигуля – Л. Ошанин – «Надежда»); «Песни о зиме» («Зима» А. Изотов – С. Гершанова – София Ротару, «Вот и зима» Р. Майоров – В. Харитонов – Ара Бабаджанян, «Зимняя сказка» Л. Иванова – Раиса Неменова); «Поет ВИА «Акварели» («Три слова про любовь» Б. Ривчун – B. Гин, «Теория» Т. Ефимов – Н. Олев, «Пусть будет все по-прежнему» О. Иванов – А. Дементьев, «Это только начало» Б. Ривчун – В. Харитонов); «Поет ВИА «Рапсодия» («Санни» Б. Хебб и др.); «Песни на стихи Игоря Шаферана» («Желтый лист» Р. Паулс, исполняет Н. Бумбиере и В. Лапченок, «Главные слова» В. Добрынин – исп. Нина Бродская, «Ты из Вологды, а я из Костромы» Э. Ханок – исп. ВИА «Пламя», «Выпуская синицу» А. Мажуков – исп. ВИА «Самоцветы»; «Поет «Бонн М» («Спокойный отец», «Солнечно» плюс две песни эстонской группы «Апельсин»).

Журнал «Кругозор» (№ 11): Лев Лещенко («Притяжение земли» Д. Тухманов – Р. Рождественский, «Ни минуты покоя» В. Добрынин – Л. Дербенев); Алла Пугачева («Этот мир», «Песенка про меня»); «Апельсин» («Гималаи», «Вестерн», «Песня медведя»); Питер Гордино (Англия).

1978. Декабрь

«Экипаж»: Елена Проклова отказывается от роли. Скандалы на «Песне года»: Льва Лещенко обвинили в пропаганде сионизма; София Ротару против Ксении Георгиади. Высоцкий в МГУ. «Экипаж»: как нашли замену Прокловой. Чета Горбачевых прощается со Ставрополем. Разгон молодежного митинга в Ленинграде. «Бони М» в Москве. Владимир Меньшов катит «телегу» на художника. Как Евгению Мартынову впаривали билеты на концерт «Бони М». Эльдар Рязанов отдает «Гусара» на телевидение. Эдуард Стрельцов снова на поле. Премьера на ТВ: передача «Спор-клуб». «Маленькие трагедии»: почему Швейцер взял Высоцкого на роль Дон Гуана. «Сталкер»: финальная пьянка. Как женщина победила волка. Митта пишет объяснительную. «Москва слезам не верит»: как снимали «соблазнение». Нашли убийц трех кенгуру. Скандал в хоккейном «Спартаке»: рукопашная с тренером. Новая вылазка банды «иконников». Почему Высоцкий не хотел ехать на концерт в МГУ. Третья Звезда Героя для Брежнева. Триумфальное возвращение Андрея Миронова на сцену. Олег Борисов в больнице. Первая кровь маньяка Чикатило. СССР – ЧССР: ничья в нашу пользу. Работа над альманахом «Метрополь» закончена. В Шахтах ищут маньяка. «Д’Артаньян и три мушкетера»: за что Хилькевич дал в глаз киномеханику. «Место встречи изменить нельзя»: как брали Фокса в ресторане. Где вы, Борис Александров? Внезапный приход Иннокентия Смоктуновского в Театр на Таганке. Умерла актриса Вера Алтайская. За что Высоцкий отчитывал зрителей. «Москва слезам не верит»: Табаков и Алентова в объятиях друг друга. Премьера на ТВ: передача «Веселые ребята». Чикатило вывернулся. Что напророчила гадалка Вахтангу Кикабидзе. Морозы в Москве: жители бунтуют. Горбачевы справляют Новый год на казенной даче. Ансамбль «Интеграл» на БАМе: драка у городской елки. Мои новогодние впечатления.

В пятницу, 1 декабря, на «Мосфильме» состоялось утверждение очередных кандидатур на фильм Александра Митты «Экипаж». Заседание завершилось скандалом: одна из главных исполнительниц – Елена Проклова (она должна была играть стюардессу) – внезапно отказалась от роли. Мотивировала она свой отказ тем, что ее партнерша по МХАТу Ирина Мирошниченко улетела в срочную командировку в Южную Америку и все ее роли перешли к Прокловой. «Я очень хочу сниматься, – уверяла киношников актриса, – но подвести Олега Николаевича Ефремова просто не могу. Он же так мне доверяет!»

В Останкино тем временем снимается очередная финальная «Песня года». За всем происходящим, как и положено, чуть ли не с лупой надзирает председатель Гостелерадио Сергей Лапин. Если что не нравится – выкидывает безжалостно, невзирая на имена. Вот как об этом вспоминает Лев Лещенко:

«Я исполнял песню Вячеслава Добрынина «Родная земля» на Сопотском фестивале. Там она имела успех и была вполне достойна того, чтобы ее включили и в «Песню года». Но тут вдруг на нашем со Славой пути оказывается товарищ Лапин. Вызывает меня к себе:

– Что это ты хочешь протолкнуть в «Песню года»? Какие-то еврейские напевы?

Я обалдеваю:

– Почему еврейские?

Как выясняется, некие не в меру ретивые редакторы положили ему на стол клавир «Родной земли», прокомментировав его в том смысле, что тут «явно отдает ближневосточными интонациями». Раз такое дело, дай, думаю, сыграю на интернационализме.

– Ну а как же, Сергей Георгиевич, быть со всемирной дружбой всех народов и наций? Мы ведь должны быть ориентированы не только на Север, но и на Ближний Восток?

Но, увы, мои доводы не возымели действия – песня осталась за бортом финала…»

Участницей другого скандала стала София Ротару. Она собиралась исполнять на «Песне года» две вещи: «Отчий дом» Евгения Мартынова и Андрея Дементьева и «Только тебе» Оскара Фельцмана и Роберта Рождественского. Как вдруг, приехав в Москву на запись, Ротару внезапно узнает, что песню «Обычная история» Юрия Саульского и Игоря Шаферана, которая числилась в ряду ее самых забойных шлягеров, собирается исполнить молодая певица Ксения Георгиади. Естественно, в Ротару взыграло самолюбие. Она пришла к Лапину и закатила скандал, заявив: «Я – народная артистка, а кто такая эта Георгиади, чтобы выйти в финал с моей песней?» Формально она была права, поскольку первой исполнительницей этой песни была именно она, Ротару. Однако и Георгиади на тот момент была на вершине успеха, и ее отсутствие в финальной «Песне года» выглядело бы странно. Но Лапин сумел «разрулить» ситуацию; он распорядился, чтобы Георгиади записала «что-нибудь другое» (этим «другим» станет песня «Добрая столица»), а Ротару вернул ее шлягер. Таким образом София обскакала всех: на той «песне года» она единственная спела три песни, в то время как большинство участников удостоились двух, а некоторые признанные мэтры и вовсе одной (Иосиф Кобзон, Эдита Пьеха). Полный список песен, прозвучавших в финальной «Песне года», выглядел следующим образом:

«Любовь, комсомол и весна» (А. Пахмутова – Н. Добронравов) – Лев Лещенко; «Вместе весело шагать» (В. Шаинский – М. Матусовский) – Детский хор; «Песня о Ташкенте» (Д. Тухманов – Р. Бабаджанян, Л. Ошанин) – Детский хор и М. Ташматов; «Камушки» (А. Морозов – М. Рябинин) – Людмила Сенчина; «Песня Красной Шапочки» (А. Рыбников – Ю. Михайлов) – Детский хор и Лена Могучева; «Песня первоклассника» (Э. Ханок – И. Шаферан) – Алла Пугачева; «Лучше нашего солдата не поет никто» (А. Экимян – В. Харитонов) – Ансамбль песни и пляски, солист – В. Романов; «Кружится лист» (Н. Богословский – И. Шаферан) – Валентина Толкунова; «Два брата» (В. Гаврилин – В. Максимов) – Эдуард Хиль; «Придет и к вам любовь» (М. Фрадкин – Р. Рождественский) – Эдита Пьеха; «Солнечные часы» (В. Мигуля – И. Резник) – Яак Йоала; «Пришла любовь» (С. Туликов – А. Тесаров) – Ольга Воронец; «Это говорим мы» (И. Мовсесян – Л. Ошанин) – ВИА «Пламя»; «Озарение» (А. Бабаджанян – Р. Рождественский) – Роза Рымбаева; «Любимой» (Э. Колмановский – Е. Евтушенко) – Иосиф Кобзон; «Веселый ветерок» (Э. Каландаров – Н. Нурзуллаев) – Рано Шарипова; «Обычная история» (Ю. Саульский – И. Шаферан) – София Ротару; «Высокие звезды» (И. Лученок – Р. Гамзатов) – А. Мокренко; «Отчий дом» (Е. Мартынов – А. Дементьев) – София Ротару и Карел Готт; «Притяжение земли» (Д. Тухманов – Р. Рождественский) – Лев Лещенко; «Новый день» (А. Пахмутова – Н. Добронравов) – Детский хор; «Любовь к Отчизне» (В. Левашов – В. Лазарев) – Юрий Богатиков; «Вихола» (А. Билаш – Б. Олейник) – А. Мокренко; «Добрая столица» (П. Аедоницкий – И. Романовский) – Ксения Георгиади; «Идет солдат по городу» (В. Шаинский – М. Танич) – Юрий Богатиков и ВИА «Пламя»; «Посвящение» (Е. Птичкин – А. Поперечный) – Ольга Воронец; «Наш город» (Р. Паулс – О. Гаджикасимов) – Ринат Ибрагимов; «Носики-курносики» (Б. Емельянов – А. Булычев) – Валентина Толкунова; «Сережка ольховая» (Е. Крылатов – Е. Евтушенко) – Эдуард Хиль; «Уроки музыки» (В. Ильин – Ю. Рыбчинский) – Татьяна Кочергина; «Калина» (И. Новикас – А. Саулинас) – ВИА «Оризонт»; «Только тебе» (О. Фельцман – Р. Рождественский) – София Ротару; «Если город танцует» (А. Журбин – И. Резник) – Виктор Кривонос; «У природы нет плохой погоды» (А. Петров – Э. Рязанов) – Людмила Сенчина; «Влюбился я» (П. Бюль-Бюль оглы – Ш. Рашидов, О. Гаджикасимов) – А. Днишев; «Голос сердца» (В. Дмитриев – М. Рябинин) – Валентина Толкунова, Эдуард Хиль, Иосиф Кобзон, «ВИА «Пламя» и «Оризонт»; «Не исчезай» (М. Таривердиев – А. Вознесенский) – Галина Беседина и Сергей Тараненко; «Моя песня» (Г. Канчели – П. Грузинский) – Вахтанг Кикабидзе; «Женщина, которая поет» (И. Гарин, А. Пугачева – К. Кулиев) – Алла Пугачева; «Скрипка Паганини» (К. Свобода – А. Вознесенский) – Карел Готт.

В воскресенье, 3 декабря, Владимир Высоцкий отыграл в спектакле «Гамлет» главную роль и сразу же рванул в Школу-студию МХАТа, которую некогда ему посчастливилось закончить. Пропустить мероприятие, которое там проходило в эти часы – 35-летие Студии – он просто не имел права. Вот как об этом вспоминает сотрудница Школы-студии Вера Кацнельсон:

«Торжество проходило еще в старой студии. Было расширенное заседание педсовета со студентами, и выпускников много пришло. А внизу был кинозал театра, мы им пользовались, когда нам надо было. И после торжественной части все спустились туда. Выпускников пришло много: Кваша, Женя Лазарев и другие. А Володи не было, у него – «Гамлет». Я собралась уходить домой, а в зале продолжались выступления: кто читал, кто рассказывал, – и тут прибежал Володя с гитарой. Я с ним разошлась, когда выходила. А когда мне сказали, что он пришел, я вернулась, он уже пел. Там не было сцены, эстрадный помост поставили, на нем он и пел. Он так пел! И много. Все были просто поражены: после «Гамлета»! После такого трудного спектакля, это же очень тяжело! Он песен семь, неверное, спел. Никто не записывал, потому что все это было экспромтом. Мы даже не знали, кто придет, придут ли вообще: ребята сами договаривались. Потом мы в коридоре немножко поговорили, было уже поздно, мне надо было идти домой. У меня тогда состояние было неважное: муж умер…»

В 8-м павильоне «Мосфильма» продолжаются съемки фильма «Москва слезам не верит». Отсняв эпизоды «в общежитии» (28–30 ноября), группа перешла из одной декорации в другую – «квартира Рачкова». 4 декабря там сняли эпизод, где Катерина знакомится с матерью своего возлюбленного (Евгения Ханаева). Это рандеву оставило у девушки тягостное впечатление: чопорная и надменная мамаша буквально испепеляла ее своим взглядом, придиралась к каждому движению. Ей в будущей невестке не нравилось буквально все: как она одета, как сидит за столом, как разговаривает.

В тот же день начались съемки еще одного будущего блокбастера киностудии «Мосфильм» – фильма-катастрофы «Экипаж». Работа началась в тяжелых условиях: в двадцатиградусный мороз съемки проходили в салоне настоящего самолета в аэропорту Внуково. Снимали эпизоды с участием Олега Даля (Скворцов) и Александры Иванес (в будущем – Александра Яковлева, она заменила Елену Проклову в роли стюардессы). О появлении последней вспоминает Б. Криштул:

«Как только Митта утвердил на роль стюардессы студентку Сашу Иванес, я поехал в училище просить разрешение на ее участие в съемках, приготовившись, конечно, к самому худшему. Вспоминал муторные переговоры в разных театральных училищах с ректорами, стоящими на страже «неокрепших организмов».

Только вошел в здание, как встретившийся мне преподаватель огорошил:

– Вы по поводу Иванес? Снимайте! Она свободна!

Впервые в моей практике училище «без боя» разрешило студентке сниматься. Чутье подсказывало мне: что-то здесь не то. Письмо «Мосфильма» оказалось ненужным. Два дня назад Иванес выгнали из училища. И я бросился к ректору на ее защиту.

– Бесчеловечно, негуманно, антипедагогично, – с ходу заявил я, – за что же вот так, на корню, губить молодой талант?

Ректор не сразу оправился от моей внезапной атаки, а когда пришел в себя и понял, о чем речь, объяснил, что приглашение в кино и исключение – просто совпадение.

– Эту студентку мы выкинули за бесконечные опоздания и срывы репетиций. И вам не советую с ней связываться. Попомните мое слово, хлебнете вы с ней лиха!

Я не очень-то поверил ректору, а зря…» В «роли» самолета снимался настоящий самолет, который до этого осуществлял перелеты по маршруту Москва – Киев. Некоторое время назад на его борту некий гражданин разлил ртуть, после чего самолет отправили на ремонтный завод во Внуково. Этим и решили воспользоваться киношники, которые буквально с ног сбились в поисках нужного объекта. Правда, для того чтобы им дали «добро» на это дело, им пришлось идти на прием к самому министру гражданской авиации Б. Бугаеву. Министр оказался в хорошем расположении духа и просьбу ходоков уважил. Более того, он даже согласился свозить их за счет «Аэрофлота» за границу, для съемок «забугорных» эпизодов. А на прощание Бугаев попросил: «Только сделайте такой же хороший фильм, как «Небесный тихоход».

В эти дни Михаил Горбачев и его супруга готовятся к отбытию в Москву, где Горбачеву предстояло работать на посту секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству (их дочь Ирина и ее муж временно оставались в Ставрополе). Расставаться с городом, где они прожили 25 лет, было грустно. Вот как вспоминает об этом сам М. Горбачев:

«Проехав через весь город и вырвавшись за его пределы, машина остановилась у края леса. Это было 5 декабря. Зима. Мы с Раисой Максимовной вышли из автомобиля и пошли пешком. Лес не был таким нарядным, как осенью. Сгущавшиеся сумерки придавали ему печальный вид, словно и он прощался с нами. Защемило сердце.

На следующий день, оторвав шасси от ставропольской земли, самолет взял курс на Москву…»

А теперь перенесемся в «колыбель революции» город Ленинград. Там некоторое время назад появилась тайная молодежная организация СМОТ («Свободное межпрофсоюзное объединение трудящихся»). Инициатором создания этой группы был 19-летний Александр Скобов, который отдал свою комнату в коммуналке под штаб-квартиру СМОТа. Там коммунары дискутировали о прошлом и будущем, читали Кропоткина, Бакунина, Кон-Бендита и «Правду о Кронштадтском восстании». Там же была написана и программа СМОТа. В ней декларировалось следующее: «Группа молодежи вступает в политическую борьбу не ради игры в революцию или достижения эгоистических целей, но движимая единым желанием спасти страну от надвигающейся катастрофы и вывести ее из ужасающего положения, в котором она находилась последние 60 лет. Мы глубоко озабочены будущим как русского народа, так и других народов Советской империи. От судьбы народов России теперь зависит будущее народов всего мира…»

Члены СМОТа избрали ненасильственный путь свержения существующего режима: они собирались воздействовать на массы с помощью пропаганды. Объявили о всесоюзном слете своих сторонников. Чем и подписали себе приговор: КГБ моментально стало об этом известно. И последовали аресты руководителей СМОТа. Оставшиеся на свободе рядовые члены организации оказались не робкого десятка и 5 декабря решили провести митинг в защиту своих товарищей около Казанского собора. Эту акцию от КГБ удалось скрыть, и в назначенный час к месту событий пришли около 200 студентов и школьников. Однако уже спустя десять минут к собору подкатили милицейские «воронки», и участников митинга загрузили в них, что называется, под самую крышу. Руководителей СМОТа, естественно, на свободу никто не выпустил.

Поздно вечером 6 декабря Москву посетила очередная заграничная знаменитость: ансамбль из ФРГ «Бони М». Надеюсь, сегодняшняя молодежь тоже знает этот коллектив, а в те годы он был на самом пике популярности. Группа выходцев с Ямайки в лице трех женщин (Лиз Митчелл, Мейзи Вильяме, Марши Барет) и одного мужчины (Бобби Фаррел) вот уже два года взрыдала Европу своими хитами. В Советский Союз песни ансамбля проникли более года назад, а первый показ по ТВ состоялся только в этом году – в начале февраля в «Мелодиях и ритмах зарубежной эстрады». Короче, «Бони М» в Москве обожали не меньше, чем «АББА» или «Смочков». Перед прилетом в столицу СССР ансамбль три недели гастролировал в ФРГ, два дня выступал с концертами в столице Ирландии Дублине, затем посетил Англию и только потом завернул в Москву.

На следующий день после приезда гости отправились гулять по столице. Причем в самом начале вышел конфуз: Фаррел собрался гулять в одном костюме, видимо, запамятовав, что находится не на родной Ямайке, где круглый год стоит жара. Пришлось срочно подыскивать ему шубу. Гости сначала посетили Ленинские горы, после чего поехали в Кремль, на Красную площадь. В этой прогулке их сопровождала творческая группа с Центрального телевидения во главе с режиссером Евгением Гинзбургом и диктором ЦТ Татьяной Коршиловой. Вся прогулка снималась на видеопленку, чтобы в будущем из этого получился фильм.

В съемках блокбастера «Москва слезам не верит» наступил вынужденный простой. 7–8 декабря, в 8-м павильоне, в декорации «квартира профессора» должны были снимать один из самых крамольных эпизодов – соблазнение Рачковым Катерины. Однако съемки были сорваны по вине художника Меньшикова, который не сумел к сроку подготовить декорацию. Два дня Меньшов ждал, что все будет «тип-топ», но когда утром 8 декабря ему сообщили, что декорация все еще не готова, нервы его не выдержали. Режиссер взял в руки перо и бумагу и накатал на художника «телегу». Художника на первый раз предупредили.

А Москва тем временем стоит на ушах от приезда «Бони М». Все хотят попасть на концерты в ГЦКЗ «Россия», но всех желающих, естественно, зал вместить не может. Поэтому попадают туда только избранные. Например, композитор и певец Евгений Мартынов. Правда, поначалу он хотел отказаться от этого похода. Дело в том, что человек, которого он попросил достать три билета (себе, брату и молодой жене), затребовал за них астрономическую сумму – по 250 рублей за штуку. У Мартынова аж челюсть отвисла. И было от чего: на билетах черным по белому стояла госцена в 5 рублей, а «доставала» требовал за них сумму в 50 раз больше. Поэтому Мартынов взревел: «Да ты что, белены объелся?! Сам-то ты идешь на концерт?» «Конечно, иду, с женой», – последовал ответ. «И что, за два своих билета ты тоже пятьсот рублей выложил?» «Доставала» потупил очи долу. Мартынов сразу все понял. «Значит так, – вынес он свой вердикт. – Мартынов, возможно, дурак, но не до такой степени. За такие деньги нужно три месяца грузчиком вкалывать или полгода – дворником. Вы хотите, чтобы вся Москва меня на смех подняла?» И дальше – нецензурная лексика. «Доставала» понял, что переборщил, и сразу снизил цену чуть ли не вдвое – попросил за один билет 150 рублей. На том и сговорились.