Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 133 страниц)

А теперь из Амстердама вновь вернемся в Москву. Здесь 27 июля невосполнимую утрату понесла отечественная литература: из жизни ушел прекрасный детский писатель Николай Носов. За свою долгую жизнь в литературе он написал множество книг, но главными из них, безусловно, были две: «Приключения Незнайки и его друзей» (1954) и «Незнайка на Луне». В Советском Союзе не было ребенка, который не прочитал этих книг и не мечтал попасть в Солнечный город, где живут замечательные герои – коротышки. В 1971–1973 годах на ЦТ был снят замечательный 10-серийный мультик по этим книгам, шлягер из которого – «В траве сидел кузнечик» – распевала вся страна. На момент смерти «отцу» Незнайки было 68 лет.

Продолжаются летние Олимпийские игры в Монреале. Особое внимание советских болельщиков приковано к выступлению нашей сборной по футболу. Как мы помним, прошедший сезон складывался для нее не самым лучшим образом – она проиграла все, что только можно, – но тренеры Валерий Лобановский и Олег Базилевич успокаивали общественность, что главным турниром для них является Олимпиада. Мол, там-то мы себя и покажем. Где-то наверху нашим ребятам уже и премиальные заранее расписали: каждому по ордену Трудового Красного Знамени, плюс по 500 долларов и по 5000 рублей. И действительно, старт у нашей сборной получился резвым: 19 июля мы выиграли у хозяев игр канадцев (2:1), 23-го одолели северных корейцев (3:0), 25-го – сборную Ирана (2:1). Однако все эти сборные были на уровень слабее нас. Скептики говорили: посмотрим, что будет, когда мы встретимся с фаворитами. И вот 27 июля час испытания пробил: наши футболисты встретились в полуфинале со сборной ГДР. Табло зафиксировало печальный для нас результат: 1:2. На том матче присутствовал певец Лев Лещенко, а также Владимир Высоцкий и Марина Влади (двое последних были там неофициально и жили на квартире подруги Влади Дианы Дюфрен).

Вспоминает Л. Лещенко: «Я на следующий день должен был выступать в Олимпийской деревне. И говорю Высоцкому: «Неплохо было бы, Володя, если бы ты завтра принял участие в концерте, попел для ребят». Он мне: «Да, Лева, с удовольствием, только проблема в том, что я здесь – без официального приглашения».

В то время с этим было строго. Но все же Володя предложил мне перезвонить на следующее утро. Так я и сделал. Но услышал в ответ: «Ничего, к сожалению, не получилось… Извини…» Он связывался с Павловым Сергеем Павловичем, который был ответственным, что ли, за нашу команду, и получил отрицательный ответ. Впрочем, Володя воспринял это спокойно: «Что ж теперь делать! Ладно, пустяки!»

Больше в Канаде мы не общались…»

Между тем программа Высоцкого в Канаде была весьма насыщенна: спортивные соревнования он посещает изредка, а большую часть времени проводит в компании друзей своей жены. На одной из таких вечеринок он впервые пробует марихуану. Вот как об этом вспоминает М. Влади:

«Наши хозяева протягивают нам сигарету, мы сомневаемся, но друзья уверяют нас, что это совсем не противно и что особенно приятно после нескольких затяжек послушать музыку. Мы курим по очереди, ты вздыхаешь от удовольствия, мы слушаем музыку, я различаю каждый инструмент – впечатление такое, что весь оркестр играет у меня в голове. Но очень скоро я не могу больше бороться с усталостью и засыпаю. Последнее, что я вижу, – это твое удовлетворенное лицо…»

Кроме этого, Высоцкий записывает в Канаде диск-гигант, да не у кого-нибудь, а у самого Андре Перри – волшебника звука, считавшегося лучшим ухом Американского континента.

У него в студии самое сложное оборудование, какое только есть, особенно потрясающе выглядит звукооператорский пульт с восемнадцатью дорожками. В оркестре собраны самые лучшие музыканты. Под их аккомпанемент Высоцкий записывает свои лучшие вещи: «Спасите наши души», «Прерванный полет», «Погоню», «Купола», «Охоту на волков» и др.

В эти же дни с Высоцким произошла одна неприятная история. Как-то вечером вместе с женой и приятелем Бабеком Серушем (иранец, живущий в СССР, он записал несколько бобин высокого качества с песнями Высоцкого) артист возвращался к себе в гостиницу. И у самого входа увидел… самого Чарльза Бронсона – суперпопулярного киноактера. Поскольку Влади его знала, Высоцкий попросил ее познакомить его с ним. Влади, естественно, согласилась. Она сказала Бронсону: «Вот русский актер, очень известный, хотел бы с вами познакомиться». Но Бронсон даже слушать ее не стал: замахал руками и тут же ретировался. Высоцкий был очень оскорблен и сказал: «Ну, ладно… Вот приедешь в Москву, я тоже не захочу с тобой познакомиться».

И вновь вернемся в Москву. Здесь в конце июля у популярного актера театра и кино Бориса Чиркова случился инфаркт, уже третий по счету. Его срочно госпитализировали. Лежа на больничной койке, актер много думает, размышляет. Именно в больнице у него окончательно оформилось желание написать мемуары, он даже название для них придумал – «Азорские острова».

Борис Чирков вот уже десять лет работает в Театре имени Гоголя, который в театральной иерархии столицы занимал не самое высокое место. В его труппе практически не было звезд (только сам Борис Чирков да Леонид Кулагин), аншлаговых спектаклей тоже не наблюдалось. Театр находился в пяти минутах ходьбы от моего дома на Казаковке, и мы с друзьями иногда специально бегали к нему, чтобы хоть краем глаза увидеть знаменитого Максима. Увы, но живьем Чиркова мы так и не увидели: то ли бегали не в то время, то ли он появлялся в театре не слишком часто (в последние годы он был занят всего лишь в одном-двух спектаклях). Зато мы видели других звезд «Гоголя»: например, актера Обухова. Большинству людей эта фамилия мало что говорила даже в те годы, но стоило произнести всего лишь одну фразу, сказанную одним из его героев в популярной комедии, как всем все становилось понятно без слов. Фраза эта: «Я Гриша!» – из фильма «Семь стариков и одна девушка». Вспомнили? Вот так можно войти в народную память, произнеся всего лишь два слова и мелькнув на экране в паре-тройке эпизодов. Увидев Обухова на автобусной остановке напротив театра, мы обычно кричали ему его же фразу из «Стариков», на что он реагировал по-разному: иногда не обращал внимания, а иногда делал к нам несколько резких шагов, явно намереваясь наподдать за надоедливость.

Видели мы и других звезд. Однажды летним днем я оказался на задах «Гоголя» с моим одноклассником Генкой Кузнецовым. И ему внезапно взбрело в голову подняться по водосточной трубе на второй этаж, чтобы заглянуть в окно одной из гримерных. Поскольку я от такого удовольствия отказался, он полез один. Парнем он был ловким и уже спустя пару минут добрался до вожделенной цели, и буквально прилип лицом к стеклу. Но длился просмотр недолго – от силы полминуты. Потом я явственно услышал дикий женский визг, от которого Генка пулей слетел на землю. И мы бросились через дорогу к институту землеустройства, чуть ли не сшибая по пути прохожих.

Когда мы добежали до нашего двора, Генка, отдышавшись, наконец поведал мне причину истошных воплей. Оказывается, гримерка оказался женской, и в тот момент, когда мой друг прилип к окну, там раздевалась молодая, но уже популярная актриса. Поскольку Генка и тогда плохо разбирался в актерской братии, а я в этом деле был признанный ас (как-никак от корки до корки штудировал «Советский экран», «Спутник кинозрителя» и другие издания), мне пришлось вносить ясность в ситуацию. «Что за актриса?» – спросил я друга. «Ну, та, что играла невесту Мягкова в «Иронии судьбы», – ответил тот. Таким образом, мой друг застал в неглиже саму Ольгу Науменко. В «Гоголя» она пришла совсем недавно, кстати, из-за неразделенной любви: ее угораздило влюбиться в сына главного режиссера одного знаменитого московского театра, но из-за боязни, что ее заподозрят в меркантильности, ушла в другой театр.

Была у меня еще одна забавная история с Театром Гоголя. Уже с другим моим другом – Сергеем Фатовым – мы забрались на склад театра, который находился на тех же задах. Нашему удивлению не было предела, когда мы обнаружили там огромное количество самой разнообразной бутафории: фрукты из папье-маше и воска, книжные стеллажи с нарисованными корешками книг, всяческую одежду. Мне лично особенно пришлись по душе рыцарские латы из картона, разукрашенные под серебро. Я тут же нацепил их на себя, намереваясь забрать с собой. Серега же запал на круглые медяки, которые предназначались для изображения денег во время спектаклей. Однако в самый разгар нашего пребывания на складе нас засекли работники театра, после чего нам спешно пришлось ретироваться тем же путем, что и пришли, – через забор. По дороге я потерял нагрудные латы, но сумел сохранить налокотники. А Сергей унес в карманах десятка два медяков. Мы их потом разбрасывали по всей Казаковке, с интересом наблюдая, как реагируют на них прохожие: некоторые из них бросались за этими кругляками, полагая, что это настоящие деньги.

Продолжается Олимпиада в Монреале. Наши спортсмены уверенно лидируют в большинстве видов спорта, а вот хозяева – канадцы – так и не сумеют завоевать ни одной золотой медали. Такое произойдет впервые за всю историю олимпийского движения – до этого хозяева всегда выигрывали «золото».

В четверг, 29 июля, советские футболисты скрестили бутсы со сборной Бразилии в матче за 3-е место. Отступать нашим было некуда, поэтому они буквально лезли из кожи, чтобы доказать– себе и другим, что не зря едят свой хлеб. В итоге бразильцы были повержены со счетом 2:0 (голы забили Онищенко и Назаренко). Радость от победы была у всех наших футболистов, кроме Давида Кипиани. Почему? Вот как об этом вспоминает другой участник того матча – Виктор Звягинцев:

«Кипиани, до этого ни разу не выходившего на поле в олимпийском турнире, Лобановский включил в запас на встречу с бразильцами. Давиду нужно было сыграть хотя бы одну минуту в матче, чтобы получить медаль. Мы вели 2:0, а тренер не сделал замены. И вот после матча вижу, сидит Кипиани на балконе и плачет. Я его понимал… Валерий Васильевич не хотел, чтобы Кипиани ехал на Олимпиаду. Ему вроде бы его навязали. (Видимо, после скандала с вратарем Прохоровым у Лобановского появилась стойкая аллергия к тбилисцам. – Ф.Р.). И Лобановский решил отомстить. Это непорядочно. Да и Кипиани потом доказал, чего он стоит…»

Тем временем Олимпиаду продолжают сотрясать громкие скандалы. И опять в эпицентре одного из них оказывается советский спортсмен. В тот же день, когда наши футболисты встречались с бразильцами, по одному из каналов телевидения в главном пресс-центре игр диктор зачитал экстренное сообщение о том, что советский прыгун в воду, 17-летний алмаатинец Сергей Немцанов, покинул Олимпийскую деревню и попросил политического убежища. Что же произошло?

В тот злополучный день Немцанов занял в прыжках 9-е место, хотя шел на призовое. В итоге тренеры решили отстегнуть его от сборной, которая сразу после Олимпиады должна была ехать в Америку, чтобы участвовать там в гостевой встрече пловцов СССР – США. Немцанов, естественно, расстроился. А тут ему еще кто-то из коллег сообщил, что на решение тренеров повлияла недавняя история: незадолго до Олимпиады, когда Сергей выступал в соревнованиях в Торонто, в него влюбилась богатая американка Кэрол, тоже прыгунья в воду, и буквально завалила его подарками (одних пластинок подарила аж 70 штук!). Это общение не укрылось от бдительного ока КГБ. Короче, Немцанов утратил доверие по всем параметрам: и связи порочащие имел, и выступил неудачно.

Узнав о решении тренеров, Немцанов вышел на улицу и здесь дал волю чувствам – расплакался. В таком виде его и застали коллеги – канадские пловцы. Узнав, в чем дело, предложили проветриться за городом. Посадили Сергея в машину и часа два катали по Монреалю и пригороду. Видимо, то, как Немцанов садился в машину к канадцам, увидел кто-то из тамошних журналистов и расценил это как бегство спортсмена на Запад. И вот уже ближе к вечеру по канадскому ТВ прошло сообщение: Немцанов просит политического убежища в Канаде. А у Сергея на тот момент и мысли такой не возникало. Но когда он услышал эту новость по радио, он внезапно понял, что влип в серьезный переплет. А тут еще кто-то из канадцев предложил ему не возвращаться в Олимпийскую деревню, а переждать какое-то время у него на вилле. Так и сделали.

На следующий день на вилле появился некто по имени Джордж, который великолепно говорил по-русски. Он буквально с порога сообщил, что у Немцанова назад дороги нет, что на родине его ждут только репрессии – выгонят из комсомола, из спорта. «А здесь люди готовы положить на твой счет 40 тысяч долларов», – сообщил Джордж и прямо на глазах Немцанова вытащил чек и заполнил его на указанную сумму. – Единственное, что от тебя требуется, – ты должен пообщаться со своими соотечественниками и сказать им, что выбираешь свободу». Немцанов согласился. Спустя полчаса они приехали в какой-то офис (это было управление канадской контрразведки), где завтра должна была состояться встреча Сергея с соотечественниками. Едва расположились там, как в комнату стали заходить коллеги Немцанова – тренеры, спортсмены. Все стали уговаривать парня одуматься и вернуться назад. И только один – Давид Амбарцумян – похвалил Сергея за смелость и одобрил его выбор. «Не соглашайся ни в какую», – напутствовал парня Амбарцумян. «Да куда там, – ответил тот, – такая каша заварилась».

Тем временем до конца Олимпиады оставались сутки. Спортсмены, которые уже успели отыграть, в своих состязаниях, проводили время в праздных шатаниях по деревне либо гуляли в городе. Вот как об этом вспоминает футболист Олег Блохин:

«Мы с Леней Буряком вышли из гостиницы – подальше от четырех стен. Но от гнетущих дум никуда не денешься – на Олимпиаде мы выступили не самым лучшим образом, заняв только третье место. Побрели по монреальским улицам, заглянули в магазин – купить домашним сувениры. Народ в магазине, вдруг слышим: «Смотри, такое впечатление, будто это живые Блохин с Буряком, а?» Оглянулись злые – не до шуток нам было. Высоцкий с Мариной Влади. Они Володе кожаный пиджак подбирали. От одной его улыбки – широкой, доброй – легче на душе стало.

Мы вышли все вместе из магазина, посидели немного в близлежащем кафе, вспомнили общих московских знакомых. Высоцкий спросил, можно ли нас украсть на несколько часов. Спустя полчаса мы приехали в симпатичный двухэтажный дом, ключи от которого оставили Марине и Володе уехавшие в Париж друзья.

У Лени недавно был день рождения (10 июля. – Ф.Р.), и мы, смущаясь, конечно, попросили записать кассету на память. Высоцкий с большим удовольствием откликнулся на нашу просьбу. Под рукой кассеты не оказалось, он пошел по дому, нашел чистую, вставил ее в магнитофон и стал петь. У него было прекрасное настроение, он смеялся, шутил. Все, что было им сказано в наш адрес, говорилось от чистого сердца… Чара два мы провели вместе в Монреале, нам нужно было в 22.30 вернуться, Володя и Марина вышли и посадили нас на такси…»

И вновь перенесемся в Москву. 30 июля в газету «Советская культура» пришел Указ о присвоении актрисе театра и кино Вере Марецкой звания Героя Социалистического Труда. Зная о том, как тяжело больна актриса, сотрудники газеты решили позвонить ей домой, чтобы порадовать ее приятным известием. Как ни странно, но актриса отнеслась к новости спокойно, поблагодарила, но была сдержанна и немногословна, а в конце сказала: «Господи, да я бы отдала все награды и звания на свете за возможность однажды тихо уснуть, сколько же это может еще продолжаться?!» А продолжаться этому суждено было еще ровно два года.

31 июля в Москве на Большой спортивной арене в Лужниках состоялся интереснейший матч по футболу: встречались ветераны ЦСКА (бывшего ЦДКА) и столичного «Динамо». Народу на стадион пришло несколько десятков тысяч человек, в основном, конечно же, пожилые люди, кто хорошо помнил участников матча еще по тем временам, когда они находились в зените славы. И, глядя на своих былых кумиров, будто сами скинули с плеч несколько десятков лет. На поле в тот день играли: динамовцы – Алексей Хомич (защищал цвета этого клуба в 1944–1952 годах), Евгений Байков (1951–1958), Константин Крижевский (1953–1961), Борис Кузнецов (1953–1961), Виктор Царев (1953–1966), Владимир Кесарев (1955–1965) и др.; армейцы – Алексей Гринин (1939–1952), Всеволод Бобров (1945–1949), Анатолий Башашкин (1947–1952, 1954–1958), Михаил Перевалов (1951–1952, 1955–1959), Борис Разинский (1954–1961), Владимир Агапов (1955–1960), Владимир Федотов (1960–1975), Владимир Капличный (1966–1975) и др.

Несмотря на статус товарищеской, игра получилась на редкость упорной и завершилась победой армейцев с минимальным счетом 1:0 (гол забил Агапов после паса Гринина).

В тот же день, в 21.30 по ЦТ показали передачу «Кинопанорама». В качестве гостей на нее пригласили Олега Ефремова и Олега Даля. Последний поначалу идти на запись не хотел – к Ефремову у него был особый счет, он считал его человеком, предавшим «Современник», но в конце концов согласился. Однако ничего хорошего из этого не вышло, поскольку большинство фраз и того, и другого были безжалостно вырезаны. Как вспоминает теща О. Даля Ольга Эйхенбаум: «Это была кошмарная передача. И Ефремов, и Даль выглядели в ней одинаково глупо. Сам Олег эту передачу не видел, ему о ней только рассказывали. Я, в частности, говорила, что сидела перед телевизором и мне было тошно смотреть, потому что он не договаривал свою фразу, а Ефремов тут же говорил что-то не в ту степь!.. Как будто они не видят и не слышат друг друга – каждый «лепил свое». Все вырезали телескоты!.. Иногда зрителям показывали физиономию криво улыбающегося, склонившего набок головку Георгия Капралова, ведшего передачу, вякающего невпопад и исполняющего свое словесное соло…

Ко мне потом даже в Институте культуры, где я тогда работала, подошла одна приятельница и сказала:

– Боже мой, ну что это такое?! Ефремов – такой замечательный актер и режиссер! И Олег тоже… Почему же они согласились на такое?..»

Между тем в столичных кинотеатрах во второй половине июля состоялись премьеры следующих фильмов: 19-го в широкий прокат вышел второй фильм дилогии Евгения Ташкова «Преступление» под названием «Обман» и франко-итальянский приключенческий фильм режиссера Д. Тессари «Зорро» с Аленом Делоном в главной роли.

Кино по ТВ: «Миклухо-Маклай» (17-го), «Невеста», «Приключения Незнайки и его друзей» (м/ф) (18-го), «Табаго» меняет курс» (19-го), «Старший сын» (20—21-го), «Им было 18» (21-го), «Увольнение на берег» (22-го), «Мужское лето» (23-го), «Попутного ветра, «Синяя птица»!» (24-го), «Александр Невский». (26-го), «Два билета на дневной сеанс» (27-го), «Круг» (28-го), «В добрый час», «На переднем крае мира» (премьера д/ф 29-го), «Герой нашего времени» («Бэла») (30-го), «Приключения Незнайки и его друзей» (м/ф), «Герой нашего времени» («Максим Максимыч», «Тамань») (31-го) и др.

Из развлекательных передач выделю: «13 стульев», «Кинопанорама» (в передаче речь шла о двух новых фильмах: «Табор уходит в небо» – его представили режиссер Эмиль Дотяну и актеры Светлана Тома и Георгий Григориу, «Мама» – его представили режиссер Д. Кьюкор, актрисы Маргарита Терехова и Пэтси Кенсит, гости – Олег Ефремов и Олег Даль), «Поет Роберт Янг» (все – 31-го).

Эстрадные представления: 16—18-го в ЦПКиО состоялись концерты под названием «Цыганские мелодии»; 17—18-го – на ВДНХ пел Иван Суржиков; 17—25-го там же – ВИА «Голубые гитары»; 26—28-го – во Дворце спорта «Сокольники» выступали ВИА «Синяя птица», «75», «Мрияны»; 23—24-го, 26—29-го в ЦПКиО состоялись концерты с участием: Евгения Петросяна, Геннадия Белова, Нины Бродской, Клары Новиковой, Олега Ма-русева и др.

1976. Август

Как едва не погиб Алексей Косыгин. КГБ хочет вернуть на родину советского пловца Немцанова. Расстреляли Валерия Саблина. Связи Трионона. Начали снимать «Сибириаду». Почему Олег Даль опять закурил. «Баня»: реакция властей. Кто собирал досье на Анатолия Карпова. Создается экспериментальная сборная по хоккею. Как Борис Буряца хотел влюбить в себя шотландскую певицу. Любовный роман Льва Лещенко: певец выдает себя за мафиози. Елена Боннэр: скандал в аэропорту. Возвращение Немцанова. Бунт в киевском «Динамо». Дерзкое ограбление сольвычегодского музея. Елена Коренева звонит бывшему возлюбленному. Олег Романцев бежит из «Спартака». Начались кинопробы в картину «Мимино». Наши в Сопоте. Тайна досрочного возвращения космонавтов на Землю. Лещенко боится оказаться в лапах ЦРУ. Ирина Понаровская покоряет Сопот талантом и… роскошной фигурой. Родилась Земфира. Как Фаина Раневская обиделась на ТВ. Гастроли Клиффа Ричарда в Москве. Брежнев охотится на уток. Сериал «Хождение по мукам» снимают на Казаковке.

Первый день августа едва не стал последним для премьер-министра страны Алексея Косыгина. В то воскресное утро Косыгин решил поплавать на своей байдарке (это была спортивная лодка-одиночка со скользящим сиденьем, с фиксацией ног) по реке в санатории Министерства обороны «Архангельское». Рядом с премьером, как и положено, находились несколько его телохранителей, которые гребли за своим подопечным на обычной лодке. Процессия достигла середины реки, как вдруг Косыгину стало плохо. Как установят чуть позже врачи, у него произошло небольшое субарахнаидальное кровоизлияние: в паутинной оболочке головного мозга лопнул небольшой сосудик. Премьер потерял сознание, из-за чего его лодка перевернулась. К счастью, ноги пострадавшего были надежно закреплены, иначе несчастья было бы не миновать. К тому же к месту происшествия тут же подгребла охрана, которая мгновенно извлекла Косыгина из воды и на своей лодке домчала до берега. Вот как вспоминает о событиях того дня врач Е. Чазов:

«Стоял прекрасный летний день, и я, пользуясь свободным временем, решил съездить за город, где в двадцати минутах езды у меня был небольшой финский дом. После обеда раздался звонок, сейчас уже не помню откуда, и взволнованный голос сообщил, что только что перевернулась лодка, в которой находился Косыгин, его едва удалось спасти, и сейчас он находится в тяжелом состоянии в военном госпитале в Архангельском, вблизи места, где произошел инцидент. Это недалеко от моего дома, и уже через 20 минут я был в госпитале…

Когда я увидел Косыгина в госпитале, он был без сознания, бледный, с тяжелой одышкой. В легких на рентгеновском снимке определялись зоны затемнения. Почему Косыгин внезапно потерял равновесие и ориентацию? Было высказано предположение, что во время гребли у него произошло нарушение кровообращения в мозгу с потерей сознания, после чего он и перевернулся. Диагноз вскоре подтвердился. К счастью, разорвался сосуд не в мозговой ткани, а в оболочках мозга, что облегчало участь Косыгина и делало более благоприятным прогноз заболевания…»

1 августа в Монреале завершились XXI Олимпийские игры. Советские олимпийцы могли праздновать победу – они выиграли 125 медалей, из которых: 47 золотых, 43 серебряных и 35 бронзовых. Однако на родину наши спортсмены возвращались в неполном составе – канадские власти продолжали удерживать у себя 17-летнего пловца Сергея Немцанова. После встречи со своими товарищами его поселили в доме родных канадского пловца Стива Финикса. Вскоре туда наведались адвокаты, которые сообщили, что канадские власти дают ему вид на жительство и он может выбрать любой университет для учебы. Но есть одна проблема: Канада – правовое государство, и, перед тем как принять окончательное решение, Сергей должен послушать магнитофонную кассету, переданную его соотечественниками. И как только эту бобину включили у Сергея из глаз брызнули слезы – из динамиков раздался голос его родной бабки, которая начала причитать: «Сынок, на кого ты меня покинул? У меня была вся надежда на тебя. Я ж никому не нужна. Умирать буду, никто стакан воды не поднесет» и т. д. Не дослушав записи, Сергей вскочил со стула: «Везите меня в советское посольство, я улетаю на родину!» Канадцы в шоке: мол, это невозможно, назад хода нет. А Сергей продолжает гнуть свою линию: «Да наплевать мне на карьеру, у меня бабка в Союзе осталась. Ближе ее нет человека. Не пустите, вплавь уйду».

Позднее, когда Сергей вернется на родину, он узнает, как алма-атинские чекисты записывали на магнитофон его бабку. Те вломились к ней среди ночи, наговорили ей всякого про внука и сунули ей под нос микрофон: «Плачь давай». Она и разрыдалась.

2 августа заключенному в Лефортовской тюрьме Валерию Саблину пришел ответ из Президиума Верховного суда СССР о том, что его просьба о смягчении приговора – а его, как мы помним, приговорили к расстрелу – отклонена. За то, что Саблин отказался отречься от своих взглядов, власть отплатила ему самым жестоким образом. Утром следующего дня человека, впервые открыто поднявшего восстание на военном корабле в советское время, завели в специальное помещение, где палач хладнокровно выстрелил ему в затылок. Как известно из истории, лейтенант Петр Шмидт, поднявший восстание на крейсере «Очаков» в 1905 году (ровно за 70 лет до Саблина), был тоже приговорен к смертной казни, но приговор долго не приводился в исполнение в силу того, что палачи отказывались убивать российского героя. С Валерием Саблиным этого не произошло: время от объявления приговора до его исполнения исчислялось всего двадцатью днями. Как и Шмидту, Саблину в момент смерти было всего 38 лет.

Тем временем КГБ продолжает разработку Александра Огородника, или Трионона. Проверяются все его контакты, места посещений. Например, за эти полтора месяца удалось выяснить, что Огородник старается знакомиться с людьми, которые имеют хоть какое-то отношение к носителям секретной информации. Так, в любовницах у него состоит молодая секретарша одного из отделов Президиума Верховного Совета РСФСР Ольга Ф. Он также имеет в приятельницах работницу телетайпного зала Министерства обороны СССР, знакомится с 1-м секретарем обкома КПСС в одной из областей Восточной Сибири (именно от него он узнает о плачевном состоянии сельского хозяйства области). Кроме этого, его родная сестра была замужем за племянником маршала Советского Союза Сергея Соколова, который в те годы занимал пост 1-го замминистра обороны СССР. Именно от этого источника Огородник получил информацию о том, кто именно возглавит Минобороны после смерти Гречко – Устинов, о чем он незамедлительно оповестил ЦРУ.

Были у Огородника и более чем странные связи: например, он близко общался с неким преподавателем МГИМО Николаем, который на поверку оказался… гомосексуалистом. Кстати, в МГИМО в те годы «голубых» было много: в середине 70-х там даже случился грандиозный скандал на этой почве, после которого было уволено и отчислено около 20 (!) преподавателей и студентов.

Между тем Андрей Михалков-Кончаловский приступил к съемкам очередного своего блокбастера – фильма «Сибириада» (первые два фильма, всего их будет четыре). Работа над лентой началась со съемок натуры, для чего съемочная группа в конце июля приехала под Калинин. На тамошних болотах был разбит объект под названием «Чертова грива», где в те дни и проходили съемки. Работать было трудно, поскольку стояла невыносимая жара, людей донимали комары, а зелень снимаемого болота пришлось вытравливать аммиачной селитрой. В это же время поблизости от места съемок декораторы достраивали объекты «село Елань» и «Афонина дорога». В первые два фильма Кончаловский пригласил сниматься актеров: Виталия Соломина, Павла Кадочникова, Сергея Шакурова, Александра Панкратова-Черного, Наталью Андрейченко и др.

Другой кинорежиссер – Надежда Кошеверова – снимает на «Ленфильме» фильм-сказку «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил». Съемки фильма начались в середине июня с павильонов, затем через месяц переместились на натуру – в живописные места у поселка Первомайское Ленинградской области. На главную роль – Иванушки-дурачка – Кошеверова пригласила своего любимого актера – Олега Даля, с которым уже встречалась на фильмах «Старая, старая сказка» и «Тень». Съемки фильма складываются вполне благополучно, и на начало августа снята практически большая часть материала. Как вдруг посыпались простои: 2–5 августа группа не смогла снять ни метра из-за испортившейся погоды.

Между тем на этих съемках Даль впервые за долгие годы сделал попытку бросить курить, и эта попытка поначалу ему удалась – он не притрагивался к сигаретам несколько дней. Но случившаяся на съемках трагедия заставила его вновь взяться за старое. А случилось вот что. Для съемок был найден очень интересный конь по имени Федька, которого Даль безумно полюбил. Он от него не отходил буквально ни на шаг, кормил его, ухаживал. Эта трогательная дружба умиляла всю группу, которая тоже, кстати, животное обожала. Но уберечь животное не удалось. Федьку перевозили в машине. На железнодорожном переезде внезапный гудок электровоза испугал коня, и тот выскочил из машины. Приземление оказалось неудачным, и животное сломало себе ноги. Несчастного Федьку пришлось пристрелить. Многие тогда впервые увидели, как Даль плачет.

Продолжается скандал вокруг статьи Аркадия Ваксберга «Баня», напечатанной в начале мая в «Литературной газете». Речь там шла о том, как руководители строительного треста № 5 Чувашского территориального управления строительства построили на государственные деньги баньку, в которой предавались утехам сами, а также привечали в ней «нужных» людей. Статья наделала большого шума по всей стране и даже за ее пределами – ее цитировали многие западные издания. Естественно, властям надо было как-то реагировать. Поскольку статья ставила своей целью прежде всего опротестовать результаты суда над организаторами «баньки» – как мы помним, главные застрельщики сурового наказания избежали, – власти в первую очередь откликнулись на это: результаты приговоров в этой части были опротестованы и отправлены на новое рассмотрение. Затем дошла очередь и до тех, кто «крышевал» эту «баньку». 12 июля приказом министра внутренних дел Чувашской АССР был освобожден от своей должности начальник Калининского РОВД города Чебоксары, на территории которого была банька. Но на этом процесс не закончился.

В пятницу, 6 августа, в прокуратуре РСФСР состоялось специальное заседание, посвященное этой же теме. Итог его был следующим: прокурору Чувашской АССР был объявлен выговор, а его заместитель Царев и прокурор Калининского района Чебоксар Николаев были освобождены от своих должностей. В итоге цели своей «Литературка» все-таки добилась. Так что как ни крути, но пресса даже в те застойные годы была одним из самых действенных орудий в борьбе с существовавшими недостатками.