Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 99 (всего у книги 133 страниц)

Владимир Высоцкий, который 16 сентября вернулся из недельной поездки во Францию, через три дня отправился с гастролями по маршруту Ставрополь – Кисловодск – Грозный. В первый же день по приезде в Ставрополь (20 сентября) Высоцкий дал сразу три концерта в тамошнем цирке. Концерт состоял из двух отделений: в первом играл ВИА «О чем поют гитары», во втором – Высоцкий. Народ, естественно, пришел послушать именно его. Среди почитателей его таланта был и 1-й секретарь Ставропольского крайкома КПСС Михаил Горбачев. После концерта, вместе со своим помощником, он пришел к Высоцкому за кулисы и поблагодарил за доставленное удовольствие. Потом спросил: «Мы ничего не могли бы для вас сделать? К нам на днях пришла партия шведских дубленок…» Высоцкий улыбнулся: «Спасибо… Не надо».

На следующий день Высоцкий опять дал три концерта, а в перерыве одного из них был приглашен в гости к директрисе местного ликероводочного завода. Вот как об этом вспоминает спутник Высоцкого Николай Тамразов (многие телезрители знают его как ведущего «Детектив-клуба»):

«В филармонии работала одна старушка – довольно заботливая. И она попросила Володю приехать к ней в гости. Володе было как-то неудобно ей отказать, и мы поехали. Мы сели в машину и по дороге туда заехали в гостиницу, чтобы оставить там гитару. И тут старушка стала почему-то настаивать:

– Владимир Семенович, ну зачем вы оставили гитару? Возьмите…

– Но вы уже наслушались моих песен на концертах. Посидим, поговорим…

Но что-то было не так, что-то шальное появилось в ее глазах… Приезжаем. Открывается дверь – и мы видим совершенно роскошную квартиру. Разноцветный паркет ковровой отделки. Огромный стол, на котором огромные миски с черной и красной икрой, и не ложки, а половники торчат в этих мисках. Роскошь – дикая! И посреди этой роскоши лежат раки таких размеров, каких я никогда в своей жизни не видел! Гигантские раки!

Хозяйка дома, директриса ликероводочного завода, звеня золотыми зубами, тянет руку. А рядом стоит очень ухоженная публика… Володя смотрит на старушку…

– Владимир Семенович, они мне как родные… Я как в свой дом вас привела…

До этих котлов с икрой мы не дотрагивались, мы ели раков. Нам объяснили, что эти раки (специально для Высоцкого!) выловлены в соседней республике. Володя скрипел зубами – он был очень недоволен трюком этой бабули…

Володя не пил, его уговаривали… Много говорили о фирменной водке «Стрижамент» – она на каких-то травах. Потом стали умолять:

– Владимир Семенович, спойте… Ну, Владимир Семенович…

– Ради бога, приходите завтра на концерт.

А в конце нам сообщили, что раки, которых мы съели, неделю пролежали в ванне. В ванне с молоком! Все это время они пили молоко, облагораживая свою суть.

Когда мы вернулись в гостиницу, Володя сказал по этому поводу:

– Совсем обалдели: раков – в молоке! Люди сошли с ума…»

22 сентября на территории страны была зафиксирована очередная националистическая буча. По сравнению с нынешними временами в те годы таких проявлений были единицы, но они все же случались. В последний раз нечто подобное было зафиксировано в апреле 78-го в Тбилиси, теперь местом подобного ЧП стал эстонский город Тарту. В тот пятничный день, 22 сентября, около 150 школьников, видимо, науськанные более взрослыми товарищами, собрались перед зданием горкома партии и стали выкрикивать лозунги отнюдь не детского (типа: «Меньше уроков в школе!» или «Больше хорошей музыки на ТВ!»), а самого что ни на есть взрослого содержания: «Да здравствует Эстонская республика!», «Больше образования – меньше политики!», «Вон славян!». Школьники сорвали несколько вывесок на здании и разбили пару витрин в соседнем магазине. Митинг продолжался всего лишь несколько минут, после чего был разогнан милицией. Серьезно пострадавших ни с одной, ни с другой стороны отмечено не было. Зачинщиков доставили в милицию, где с ними были проведены разъяснительные беседы.

Близится к завершению чемпионат страны по футболу. Во главе турнирной таблицы на тот момент находилось тбилисское «Динамо», которое набрало 34 очка. Столичный «Спартак» отставал от лидера на 8 очков, расположившись на 7-м месте. Однако матч между этими командами, который состоялся 24 сентября на стадионе «Локомотив», вызвал небывалый ажиотаж в столице. Билеты на него были раскуплены за неделю до игры, а в день матча спекулянты продавали их втридорога. Естественно, подавляющая часть болельщиков болела за «Спартак». И он не подкачал. Первым у москвичей отличился Евгений Сидиров. Затем Юрий Гаврилов забил второй гол, приведя спартаковских фанатов в неописуемый восторг. Но гости и не думали сдаваться. Спустя три минуты они проводят блестящую атаку и сокращают разрыв до минимума. Потом на протяжении тридцати минут чаша весов могла склониться на сторону любой из команд, но более удачливыми в итоге оказались москвичи. Они победили 2:1, и эта игра была у «Спартака» одной из лучших в сезоне.

25 сентября Михаил и Раиса Горбачевы отметили серебряную свадьбу – 25 лет совместной жизни. Торжество проходило в местечке Бекешевка под Ставрополем, где у Горбачевых имелась дача. Место красивейшее: чистейшая речка, горы. Как вспоминает 2-й секретарь Ставропольского крайкома КПСС В. Казначеев:

«Дача прекрасно вписалась в горный ландшафт. Огромный охотничий зал здесь обставили трофеями, отвели специальную комнату для игры в бильярд. За обеденным столом могли разместиться несколько десятков званых гостей. Имелись шикарные спальни для хозяев, много комнат для приезжих. В цоколе каждый мог попариться в русской и финской банях. В холлах в красивых чашах распускались живые цветы. Не дача, а роскошные барские хоромы в лесу, где можно было и поохотиться. Здесь хозяева и отметили свою серебряную свадьбу, которая завершилась в Кисловодском ресторане «Театральный»…»

В тот же день генеральная дирекция «Мосфильма» утвердила без проб (редкий случай!) актеров на фильм Никиты Михалкова «Пять вечеров». Идея этого фильма возникла благодаря Олегу Табакову. Он играл главную роль в михалковском фильме по «Обломову» (съемки его начались в начале июля), и, когда вся летняя натура и павильоны были отсняты, а до зимней натуры оставалось три месяца (они начнутся в начале января следующего года), предложил Михалкову взяться за экранизацию пьесы А. Володина «Пять вечеров»: дескать, действующих лиц мало, место действие почти не меняется (все происходит в пределах коммунальной квартиры). «Ты и кино сделаешь, и коллектив сохранишь», – закончил свою мысль Табаков. И Михалков с ним согласился. Далее послушаем рассказ автора пьесы А. Володина:

«Мне позвонил Никита Михалков и сказал, что хочет снять картину по давней моей пьесе «Пять вечеров». «Зачем вам это? – сказал я Михалкову. – Не позорьте себя, не позорьте меня!» – «Ну ладно, тогда хоть приезжайте к нам, в Пушино, просто отдохнуть».

Там он снимал картину «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» и прислал машину. Но когда я приехал, сразу сказал ему:

– Одно условие: никаких разговоров о «Пяти вечерах». Вы пригласили меня отдохнуть, вот я и приехал отдохнуть.

– Не будет, не будет, – пообещал он. Мы поднялись в номер, где был накрыт стол

с набором бутылок спиртного. Через некоторое время выпили на брудершафт, и он сказал:

– Ну, завтра за работу. Что не нравится – вычеркивай. Но учти, мы решили снять картину за 25 дней… Так что времени в обрез…»

Практически сразу Михалков нашел исполнителей на главные роли: удалого воркутинского шофера Сашу Ильина должен был сыграть Станислав Любшин, а ударницу-цехкомовку Тамару Васильевну – Людмила Гурченко. И 25 сентября этих актеров утвердила ген-дирекция «Мосфильма» без всяческих проб.

26 сентября газета «Советская культура» долбанула по телевизионной передаче «Кабачок «13 стульев». Эта передача существовала вот уже 12 лет и считалась одной из самых рейтинговых на советском ТВ. И даже несмотря на то, что в последние несколько лет ее выпуски стали выходить все реже и реже (раньше это случалось каждый месяц, теперь – только по праздникам), а содержание становилось все хуже и хуже, зритель все равно любил «Кабачок». Во всяком случае, рядовой. Что касается высоколобых интеллектуалов, то они при упоминании о «Кабачке» непременно морщились, считая его верхом телевизионной пошлости. В их среде считалось плохим все, что не содержало фигу в кармане. У «Кабачка» такой «фиги» не было. В истории передачи было несколько моментов, когда «высоколобые» требовали закрыть передачу, но председатель Гостелерадио Лапин отвечал решительным отказом. И не потому, что сам был горячим поклонником «Кабачка», а по причине того, что знал – фанатом передачи является сам Брежнев.

И все же, даже несмотря на такую влиятельную, как сейчас сказали бы, «крышу», пресса периодически наезжала на «Кабачок», причем чаще всего прикрываясь мнением своих читателей. Вот и «Советская культура» поступила точно так же, опубликовав письмо некой гражданки Е. Пермининой из Гомеля, которая кроет «Кабачок» последними словами. Эх, знала бы эта читательница, какими «юмористическими» передачами будет потчевать своего зрителя российское телевидение два десятка лет спустя! Е. Перминина написала следующее:

«Он («Кабачок». – Ф. Р.) существует давно. Пережил многие неплохие выпуски. Вначале был очень веселый, остроумный, но чем дальше, тем все чаще вызывает лишь недоумение. А последний выпуск (был показан 3 сентября. – Ф. Р.) настолько неостроумный – слов нет. Подумайте сами, о чем, для чего написан сценарий? Неужели никто из наших авторов не может написать что-либо остроумное, жизнерадостное, раз уж так необходимо продолжать показ «Кабачка»? Очень жаль, что таким хорошим актерам, как Мишулин, Ткачук, приходится разыгрывать просто дешевую клоунаду. Интересно, а как сами участники «Кабачка» относятся к этим бездарным сценариям?»

В тот момент, когда в газете появилось это письмо, сами «кабачковцы» в составе родного Театра сатиры находились с гастролями в Ташкенте. И там с одним из актеров – Андреем Мироновым (кстати, первые выпуски «Кабачка» в далеком 66-м вел именно он) – случилась беда: у него лопнул сосудик в мозгу. По счастью, это был всего лишь микроразрыв, однако тамошние врачи поставили неверный диагноз: серозный менингит. Миронова положили в больницу, к нему, прервав гастроли в Одессе, немедленно вылетела жена Лариса Голубкина. Она вспоминает:

«Месяц я провела у его постели… Придумали эту жуткую историю с менингитом. Если бы тогда сделали обследование и поняли, что это было первое кровоизлияние, то все-таки он мог бы лечиться. В то время в Америке уже делали такие операции. Цареву в таком почтенном возрасте сделали операцию, и он семь месяцев прожил. Значит, если в молодом возрасте это сделать, как знать… Андрею было тогда тридцать семь лет.

Кризис случился сразу после съемки фильма «Трое в лодке…» Я не врач, но я так себе представляю: работали в Тильзите, там уже была осень, прохладно, они, раздетые, сидели в реке все время, в холодной воде. Все время в воде торчали. Он не простой был человек. Вот, скажем, если Шура Ширвиндт и Миша Державин могли бы и посидеть в сторонке, то Андрюша все время встревал в режиссерские дела, он все время что-то советовал, суетился постоянно. Ну и в результате – болезнь…»

А вот как про эти же дни вспоминает актриса Театра сатиры Т. Егорова: «Осень 1978 года. Малые гастроли в Ташкенте. Я в Москве, и, как под дых, известие:

– Миронов в Ташкенте умирает. У него что-то с головой!

Что? Говорят, клещ укусил! Какой клещ? Менингит! У меня подкосились ноги. Вся трясусь. Бегу к Наташе (Н. Селезневой. – Ф. Р.) – она только оттуда вернулась, – слушаю и плачу, а в груди громко бьется сердце, и я кричу внутри себя: «Какая же я сволочь бесхарактерная, ну почему я не могу его разлюбить? Ну почему? Я ведь так стараюсь…» – и вместе мешаются в платке и слезы, и сопли, и вопли…»

По Москве пошли слухи, что Миронов… умер. Но он был жив, лежал в больнице. Но лечили его совершенно от другой болезни – от менингита, хотя у него аневризма сосудов головного мозга. Спустя девять лет именно она все-таки настигнет его в Риге. Кстати, в роду Миронова многие умерли именно от аневризмы: и отец (аневризма сердца), и сестра отца, и тетка. Но вернемся в сентябрь 78-го.

Продолжаются съемки фильма «Москва слезам не верит». 26 сентября там доснимались эпизоды «на даче» (на Симферопольском шоссе), а на следующий день группа переместилась в Москву, на улицу Алабяна (возле метро «Сокол»), где сняли эпизод «в химчистке». Это там Людмила (Ирина Муравьева), работая приемщицей, пытается кокетничать с бравым генералом (Владимир Гусев), но его жена (Муза Крепкогорская) быстро пресекает это дело и уводит своего благоверного от греха подальше.

28 сентября съемки переместились уже в Ясенево: там сняли эпизод, где Алевтина (Раиса Рязанова) и Николай (Борис Сморчков) въезжают в новую квартиру. А на следующий день группа приехала на улицу Воровского, чтобы на ступеньках здания снять один из самых ностальгических эпизодов: приезд звезд кино 50-х в Дом кино. Звезд должны были изображать сами звезды: Георгий Юматов, Леонид Харитонов, Татьяна Конюхова. Съемки планировалось провести ночью, однако подкачала погода: дождь зарядил до самого утра. Поэтому съемки эпизода перенесли на более благоприятное время.

Продолжают снимать в Ленинграде «Осенний марафон». 28 сентября туда на день приехала Марина Неелова, которая исполняла в фильме одну из главных ролей – молодую любовницу Бузыкина Аллу. В тот день сняли эпизод, где Бузыкин и Алла гуляют по городу и встречают знакомого Аллы, который тоже в нее влюблен, но безответно (эту роль исполнял Владимир Грамматиков).

28 сентября в Сочи закончился 2-й Конкурс исполнителей советской песни. Первое место на нем занял ВИА «Лейся, песня». Тот самый, который собирались снять с «пробега» в самом начале конкурса (2-е – «Метроном», «Фантазия», 3-е – «Молодые голоса»). Как вспоминает худрук ансамбля М. Шуфутинский:

«Мы заняли первое место вполне заслуженно, публика просто визжала и по три-четыре раза вызывала нас на «бис».

Получили премию, и тут вновь появляется наш старый «опекун» Сережа Мелик. Как ни в чем не бывало приказывает:

– Премию получили? Гоните деньги!

– Как? Мы же честно…

– Деньги пойдут на банкет.

– На какой банкет?

– Вы как победители обязаны банкет устроить. Для членов жюри, организаторов…

Я отдал деньги. Я не знал, может, так положено, такая традиция. Банкет действительно состоялся, но, как я узнал, не за наши деньги, а за счет специально выделенных средств, и не только для жюри, а для всех участников конкурса.

Я не в обиде на Сережу Мелика – такая у него была должность, и, вероятно, кому-то он все-таки дал. Думаю, кто-то его дергал сверху, но и свой шанс он не упустил. Человек он был, в общем, неплохой. Я встречался с Сережей и раньше, до конкурса, и он всегда был готов протянуть руку помощи.

В Москву мы вернулись триумфаторами. Наконец я вздохнул облегченно, полагая, что теперь-то все пути, в том числе и за границу, будут открыты. В Росконцерте меня поздравляют, а потом с ехидцей сообщают:

– Вас сняли с гастрольного графика.

– Кто снял?

– Начальник управления Макаров.

Иду к нему на объяснение. Он меня даже слушать не хочет:

– Конкурс, не конкурс – вы сорвали гастроли в Кемерово. Больше вы у нас работать не будете. Дороги я вам не дам! Для вас все закрыто! До свидания!

Я уже не хотел ничего, просто для себя решил: все, уеду, здесь я жить не хочу!

В Росконцерте мы все-таки остались, нас отфутболили в фестивальный отдел…»

На том же конкурсе в Сочи выступала и популярная ныне певица Лариса Долина (Кудельман), которая до этого в течение четырех лет пела в Армении, а потом перебралась в сочинский ресторан «Хрустальный». На конкурсе Долина заняла 2-е место. Этой победой она обратила на себя внимание руководителя известного джазового ансамбля «Современник» Анатолия Кролла, и тот пригласил ее в свой коллектив. Так Долина оказалась в Москве, куда до этого лишь приезжала время от времени (к примеру, полгода назад она была здесь на съемках фильма «Бархатный сезон»: в нем она играла негритянскую певичку в кабаре, а ее партнером в кадре был будущий муж Ирины Понаровской чернокожий Вейланд Родд).

Другая звезда отечественной эстрады – Алла Пугачева – той осенью официально зарегистрировала свои отношения с Александром Стефановичем. До этого они два года жили в гражданском браке и жили бы дальше, если бы в Советском Союзе не существовало правило, согласно которому незамужним нельзя было селиться в одном номере гостиницы. Поэтому у Пугачевой, и Стефановича, которые часто вместе гастролировали, это вызывало массу неудобств.

В столичных кинотеатрах во второй половине сентября состоялись премьеры следующих фильмов: 18-го – «Мой ласковый и нежный зверь» Эмиля Лотяну с участием Олега Янковского, Галины Беляевой, Кирилла Лаврова и др.; «Хомут для Маркиза» Ильи Фрэза с участием Димы Замулина, Анатолия Кузнецова и др.

Кино по ТВ: «Десятая вершина Ирины Родниной» (д/ф), «Все начинается с дороги» (16-го), «Конек-Горбунок», фильм о Юрии Никулине (премьера д/ф), «Адрес вашего дома» (17-го), «Повесть о настоящем человеке» (18-го), «Дачники» (19-го), «26 бакинских комиссаров» (20-го), «Золотая речка» (впервые на ТВ, с субтитрами), «Дом, в котором я живу» (21-го), «Дервиш и смерть» (22-го), «Отдать швартовы!», «Крепостная актриса» (23-го), «Принимаю на себя» (24-го), «Мужчины седеют рано», «Никто не хотел умирать» (26-го), «Весна на Заречной улице», «Человек бросает якорь» (28-го), «Цирк зажигает огни» (29-го), «Перстень княгини Анны» (с субтитрами), «Потому что люблю» (впервые на ТВ 30-го) и др.

Из других передач: «Поет Яак Йоала» (24-го), «Кинопанорама» (29-го; в передаче рассказывалось о новинках проката, фильмах «Отец Сергий» (в студии были режиссер Игорь Таланкин и актер Сергей Бондарчук), «Фронт за линией фронта» (были – режиссер Игорь Гостев и актеры Галина Польских, Игорь Ледогоров, Евгений Шутов).

Из театральных премьер: 19-го – «Генрих IV» в «Современнике» с участием Валентина Гафта, Аллы Покровской, Бориса Сморчкова, Валерия Хлевинского и др.; 22-го – «Деньги для Марии» в Театре им. Ермоловой.

Эстрадные представления: 17-го в «Варшаве» пел югославский певец Миро Унгар; 17—24-го в ГТЭ выступал ленинградский ансамбль «Дружба», где некогда блистала Эдита Пьеха, а теперь вокальные партии исполняют молодые певцы Александр Троицкий и Ирина Романовская; 27—30-го в ГЦКЗ «Россия» пришли почитатели таланта знаменитой аргентинской певицы Лолиты Торрес.

Новинки фирмы «Мелодия»:

диски-гиганты – «Синяя птица» – «От сердца к сердцу» с песнями «От сердца к сердцу» (В. Лозовой – И. Машбаш), «Это ошибка» (Я. Френкель – И. Шаферан), «Не обещай меня любить» (А. Днепров – В. Харитонов), «Купи мне шарик» (С Дьячков – Ю. Цейтлин), «Желтый зонтик» (Г. Гаспарян – Н. Олев), «Не забывается, что не сбывается» (Б. Ривчун – В. Семернин), «Между мною и тобою» (В. Добрынин – Л. Дербенев), «Неужели» (В. Семенов – Н. Шумаков), «Хочешь, я стану дождиком» (Т. Ефимов – С. Каминский), «Урок сольфеджио» (Кациопонасис – В. Луговой). Вышли также «гиганты» ряда известных западных исполнителей: Бинга Кросби, Поля Анки, Ширли Бэсси, Даны.

Журнал «Кругозор» (№ 9): Яак Йоала («Солнечные часы» В. Мигуля – И. Резник; «Дьявольская женщина» Т. Бриттен – X. Кармо); «Поет ВИА «Диско»; Грег Бонам (Англия) («Куда уводит музыка», «Глупые песенки о любви»); вокальный дуэт «Баккара» (Испания) («Простите, леди» 3. Досталь, «Моя милая» 3. Досталь – О. Брайн-Докер).

1978. Октябрь

Почему Анатолию Карпову плохо спится. Как Олег Борисов звание получал. Умер баскетболист Александр Белов. Вячеслав Иваньков возвращается в Москву. Высоцкий в Грозном. Как препирались Косыгин и Громыко. Ночная погоня по Москве. Корчной сокращает разрыв до минимума. Как разбился мотогонщик Висоцкас. Высоцкий у парикмахера. «Осенний марафон»: в лес по грибы. «Москва слезам не верит»: Баталов спасает фильм. Звание для Высоцкого. Мои рок-н-ролльные пристрастия. Рок-фестиваль в Черноголовке. Высоцкий в ресторане Дома литераторов. Самая большая статья про Аллу Пугачеву. Как Наталья Гвоздикова не хотела целоваться с Львом Прыгуновым. Корчной сравнивает счет. Родилась дочь у Родиона Нахапетова и Веры Глаголевой. Анна Герман: в Москву без ансамбля. Гибель смоленского «анискина». «Осенний марафон»: как Брондуков разбирался с нарушителем. «Москва слезам не верит»: пикник на природе. Анатолий Карпов выигрывает матч. Умер кинорежиссер Владимир Вайншток. Роман Михаила Козакова и Анастасии Вертинской. Умер убийца Троцкого. Умер Анастас Микоян. Новая пассия Владимира Высоцкого. 30 лет фильму «Молодая гвардия». Как грабанули артиста. Заболел Алексей Баталов. Триумфальное возвращение Анатолия Карпова на родину. Похороны убийцы Троцкого. «Опасные друзья»: ограбление сберкассы.

В шахматном матче в Багио счет прежний – 5:2 в пользу Карпова. Советскому гроссмейстеру теперь достаточно выиграть всего лишь одну партию, и дело, как говорится, в шляпе. Но именно это обстоятельство и мешает Карпову покончить с противником – слишком тяжел груз ответственности, свалившийся на плечи молодого спортсмена. А Корчному, наоборот, терять уже нечего, и он впервые за весь матч чувствует себя легко и непринужденно. Как вспоминает он сам:

«Карпову осталось выиграть всего одну партию, только одну! Ну что ж, пожалуйста. Я не стану делать ничью за ничьей, для того чтобы помучить противника или установить рекорд продолжительности матчей на первенство мира. Нет, я буду продолжать играть так, как играл. Чуть больше собранности, чуть меньше пренебрежения… Интересно, почему я так презираю своего противника? По-видимому, это неприязнь ко всему его облику – и к внешнему, и к политическому, да, пожалуй, и к шахматному…

…Хотя Карпов имеет явное преимущество в счете, ему трудно; у него начинает сдавать нервная система. Он стал жаловаться на плохой сон, пытается спать то в отеле, то на даче, то в кантри-клубе. Газета итальянских коммунистов «Унита» сообщила, что в Багио некие хулиганы устраивают оргии под окнами чемпиона – советская пресса перепечатала это без комментариев…»

А. Карпов: «Вот когда у меня пропал сон… Я промучился полночи и позвал Зухаря. Он колдовал-колдовал надо мной – тщетно. Следующий день я ходил как ватный, ночью не стал испытывать судьбу, попросил Зухаря сразу браться за дело. И опять все зря…»

В те дни звания народного артиста СССР был удостоен популярный актер театра и кино Олег Борисов. Этим событием он был обязан прежде всего своему шефу – главному режиссеру БДТ Георгию Товстоногову. Это он почти год назад, будучи в Москве с гастролями (БДТ показывал «Тихий Дон»), пришел в Минкульт и попросил присвоить Борисову высокое звание. Там ему было ответили: мол, мы же ему недавно дали «народного РСФСР», и пяти лет не прошло. Но Товстоногов был настойчив: очень прошу, дайте! Обидеть именитого режиссера в Минкульте не решились. Награждение прошло в Смольном. Вот как об этом вспоминает сам актер:

«Вскоре появился Романов в сопровождении свиты. (Г. Романов – 1-й секретарь Ленинградского обкома КПСС. – Ф. Р.). Все в одинаковых, мышиного цвета «футлярчиках», а он один – в синем. Роста небольшого, в голосе слышится «наполеончик». Все окружение и прежде всего он – вручающий – делают вид, что им некогда, что тратят время на какую-то мелюзгу. Ладно, снизошли. Все посматривают на часы. Пока Романов вступительное слово делает, пытаюсь вспомнить чеховский афоризм; кажется, звучит он так: если хочешь, чтобы у тебя не было времени, – ничего не делай! Это про них. Моя фамилия на «Б» – значит, я в начале списка. Григорий Васильевич протянул мне свою партийную руку: «Вот тебе, Олег, звание. Бери, а то передумаем (радуется своей проверенной шуточке). Знаю, ты – хороший артист, но ведь можешь еще лучше, еще красивше. Играешь всякую белогвардейскую сволочь, черти тебя… (Видит, что на моем лице улыбка застыла, реакции никакой, начинает что-то шептать помощникам, до меня доносится: «Это тот, артист?» Получает утвердительный ответ). Ну вот, я же знаю, что не могу спутать… Думаю, это у нас не последняя остановка по пути к великой цели… (Он что, «под мухой»?). Вот сыграл бы ты донора, мать твою… чтоб кровью всех бескорыстно… Красного донора! «Если группа крови совпадет», – еле выдавливаю из себя.

Потом – шампанское, еще несколько напутствий, но уже всей массе: «Давайте, родные, чтоб область нашу Ленинградскую не посрамили. Картошки в этом году нет, так чтоб наукой и культурой досыта!..» Про себя думаю: звание – вещь полезная. Во-первых, зарплата 400 рэ, выше уже не прыгнешь. Дача отдельная в Комарово – чтоб в одной комнатенке не ютиться. Может, и «Волгу» под это дело… раз уж не последняя остановка. А главное, больше независимости…»

3 октября в столице Филиппин городе Маниле открылся очередной чемпионат мира по баскетболу. Сборная СССР приехала туда в своем сильнейшем составе, но без одного игрока – Александра Белова. По злой иронии судьбы, талантливый спортсмен в день открытия чемпионата… скончался. Было ему всего лишь 26 лет. А ведь казалось, что ничто не предвещало такого исхода.

Как мы помним, весной этого года Белова подставили: во время выезда в загрантурне заставили взять к себе в багаж иконы, которые немедленно были обнаружены таможней. Спортсмена лишили звания заслуженного мастера спорта, стипендии, вывели из национальной сборной и из состава ленинградского «Спартака». Опала продолжалась почти три месяца, после чего судьба вроде бы вновь улыбнулась Белову: в августе его вновь пригласили в национальную сборную, которая в рамках подготовки к чемпионату мира тренировалась в Латвии. По словам очевидцев, когда Белов приехал на сборы, его с восторгом встречала вся команда, даже те из игроков, кого он неизбежно должен был вытеснить из сборной. Казалось, что справедливость восторжествовала и новые победы спортсмена не за горами. Однако…

Буквально через несколько дней после начала тренировок Белов стал жаловаться на недомогание. Врачи обследовали его и определили отравление. Больного отправили в инфекционную больницу, где тамошние эскулапы посадили его на уколы. От них у Белова внезапно разболелось сердце. Тогда его перевезли в Ленинград, в Институт усовершенствования врачей.

Знаменитого спортсмена лечила целая группа именитых профессоров, которая и установила причину его заболевания: панцирная сетка. Болезнь, когда известь, как панцирем, из года в год покрывает сердечную мышцу. В конце концов человек перестает дышать. Болезнь была неизлечимой, и врачи прекрасно это знали. По одной из версий, знал об этом и сам Белов, только виду не подавал. Его тренер В. Кондрашин в свое время даже пытался найти в США врача, который смог бы вылечить его талантливого ученика, но эта попытка не увенчалась успехом.

По горькой иронии судьбы, Белов умирал в том же институте, в котором несколько лет назад ушел из жизни и его отец. Более того, он лежал на той же самой кровати, на которой провел свои последние минуты жизни его родитель.

3 октября обрел долгожданную свободу Вячеслав Иваньков, он же Япончик. Как мы помним, он угодил в руки правосудия в конце 76-го, однако отбывать наказание был отправлен не в тюрьму или колонию, а в психушку, поскольку экспертиза в Институте имени Сербского нашла его невменяемым. Как гласит легенда, на самом деле Иваньков был здоров как бык, а сумасшествие либо симулировал, либо купил психиатров. Местом пребывания Япончика была определена психушка отдела исправительных учреждений УВД Смоленского облисполкома. Там он находился год и три месяца (с 15 июля 1977 года). После повторной экспертизы, которая на этот раз признала Иванькова полностью вменяемым, он был выписан. И улетел белым лебедем в родную Москву.

Продолжаются съемки фильма «Москва слезам не верит». После трехдневного перерыва съемочная группа приехала на Гоголевский бульвар, где 3 октября начала снимать эпизод «объяснение Катерины (Вера Алентова) и Рачкова (Юрий Васильев)». Помните, она сообщает ему, что ждет от него ребенка, а он, подлец, уговаривает ее сделать аборт, а когда она отказывается, бросает ее. Этот эпизод относился к 1958 году. На следующий день на том же самом месте и на той же самой лавочке сняли эпизод из другого времени – двадцать лет спустя. Герои те же – Катерина и Рачков, а вот разговор уже другой: Рачков просит разрешить ему встретиться с его взрослой дочерью, которую он ни разу не видел, но Катерина отвечает отказом. Эпизод снимали до 12 дня, после чего съемки были прекращены из-за дождя. 5 октября сняли эпизод на Шаболовке, относящийся к более ранним событиям: Рачков приводит Катерину на «Голубой огонек», где она сидит в зале вместе с гостями (на сцене в это время поет популярный дуэт Рудаков – Нечаев). Вспоминает В. Меньшов: «С супругой (Верой Алентовой. – Ф. Р.) мне работалось сложно. Мы оба трудные люди и до сих пор еще не избавились от комплекса взаимного перевоспитания. А уж когда отношения перешли на стадию «режиссер – актриса»… Наши «концерты» на съемочной площадке доставляли окружающим огромное удовольствие. Иногда случались совершенно безобразные моменты. А потом все повторялось дома. Я уставал, клал голову на подушку… Но на соседнюю подушку клала голову Вера, и споры продолжались до семи утра.

Я ведь для всех был грозным режиссером. На «Москва слезам не верит» я был недоволен женой все время, я доводил ее до слез. У Веры даже появилась своя группа поддержки: женщины собирались вокруг нее и утешали, хвалили… Что касается нашей дочери Юли, то ей тогда было уже девять лет, и она прекрасно могла себя обслужить. Со второго класса просыпалась по будильнику, завтракала и шла в школу…»

3 октября Владимир Высоцкий приехал в город Грозный на четырехдневные гастроли. Его выступления проходили на стадионе ручных игр по три раза в день. На каждом концерте аншлаг. На второй день после приезда Высоцкого пригласили к себе недавние студенты ЛГИТМиКа, которые теперь играли в здешнем драмтеатре. Произошло это сразу после второго концерта, и Высоцкий поначалу не хотел ехать – сказал, что очень устал. Но гонец – X. Нурадилов – поступил хитро: когда, его миссия завершилась провалом, он отправил к Высоцкому других гонцов – двух красивых девушек из своей студии. Устоять перед их чарами Высоцкий не сумел.

Высоцкий пришел к коллегам один, прихватив с собой гитару. Но взял ее на всякий случай, поскольку петь не хотел и думал отделаться одними рассказами о театре, в крайнем случае стихами. Но по ходу встречи одну песню решил все-таки спеть. Причем это было совершенно новое произведение, до этого исполненное им всего лишь два раза. Перед тем как спеть эту песню, Высоцкий попросил присутствующих выключить магнитофоны. Почему он об этом попросил, стало понятно вскоре. Новая песня была посвящена проблеме, которая в Советском Союзе тщательно замалчивалась: депортации чеченцев войсками НКВД в начале 40-х (со своих насиженных мест были выселены 650 тысяч жителей Чечено-Ингушетии, многие из них погибли). Песня называлась «Летела жизнь» и заканчивалась следующими строчками: