Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди"
Автор книги: Федор Раззаков
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 133 страниц)
Однако пиком операции явилось даже не само задержание, а поразившая бывалых обэхаэсэсников картина, которая открылась в сарае Баранова на улице Железнодорожной в Ставрополе. Когда они увидели специальное прессовое оборудование, типографские заготовки, пластины, красители, клише и даже «шаровую мельницу», у них глаза на лоб полезли. Только тут им стало ясно, что задержанный не врал, когда утверждал, что работал исключительно в одиночку.
Продолжаются мытарства спектакля «Царская охота» по пьесе Леонида Зорина, который из-за претензий цензуры никак не может выпустить труппа столичного Театра имени Моссовета. Как мы помним, главным мотором этого процесса выступал руководитель театра Юрий Завадский, но он несколько дней назад скончался. Цензоры из Главлита надеялись, что теперь-то заступников у этой постановки поубавится, но ошиблись. 13 апреля (спустя пять дней после похорон Завадского) автор пьесы и еще несколько драматургов организовали новый прогон спектакля (первый, как мы помним, состоялся в конце марта). Вспоминает Л. Зорин:
«Было странно, что после этих двух лет актеры не возненавидели пьесу. Но нет! Хотя зал был фактически пуст, со сцены бил электрический ток, сошлись, сплелись в едином пучке отвага, отчаяние, вдохновение. И после того, как в последний раз вознесся голос Елизаветы: «Алеша, милый!..» и стоном, рыданием откликнулся Алексей Орлов, в зале раздались аплодисменты, что на просмотрах такого рода всегда считалось недопустимым.
На следующий день я узнал, что требуются очередные купюры. Я отказался «пойти навстречу» – больше не трону и запятой. В конце концов было сообщено, что дата премьеры еще неизвестна, однако 20 апреля мы можем сыграть «спектакль с публикой», так называемую «замену»…»
И вновь заглянем в дневник Леонида Брежнева. 13 апреля его рука вывела следующие строчки: «Утро – обычные мероприятия домашние. Брали кровь из вены. С 11 часов переговор с Даудом. Вопрос о встрече один на один отпал. Отдыхал – здорово – обед. Работа с Дорошиной (Галина Дорошина – помощник Брежнева. – Ф. Р.)».
А вот запись от 14 апреля: «Сделал дома – помыл голову Толя. Вес 86-700. Переговоры с Подгорным – о вручении мне комсомольского билета. Вручение комсомольского билета № 1 (Брежневу также вручили высшую награду комсомола – золотой Почетный знак ВЛКСМ. – Ф. Р.). Речь Тяжельникова (тогдашний 1-й секретарь ЦК ВЛКСМ. – Ф. Р.). Мое выступление. Галя читает подвал из «правды» об ограничении стратегических вооружений. Кто авторы этого материала. Обед и отдых 2.30-4.10».
В пятницу, 15 апреля, когда вся страна работала, Брежнев, судя по дневнику, отвел душу на охоте. Отдых спорился: генсек подстрелил аж четырех уток и одного кабана (последнего, вполне вероятно, «подкосил» не он, а кто-то из охраны).
Между тем страна наслаждается новым шлягером от Давида Тухманова и Анатолия Поперечного – «Соловьиной рощей» в исполнении Льва Лещенко. Песня столь популярна, что доносится чуть ли не из всех щелей и ретрансляторов – как говорится, даже из утюгов. В апрельском номере журнала «Кругозор» появился ее гибкий вариант, что послужило причиной еще более мгновенного пропадания этого и без того популярного журнала с прилавков магазинов. Как и положено истинно народному хиту, песня имеет и свою интерпретацию: первая строчка припева поется «и с полей доносится «налей».
Кстати, самому Лещенко эта песня поначалу совершенно не глянулась. Он даже подумал, что ее ждет та же участь, что и предыдущее их с Тухмановым творение – песню «Двадцать три часа полета», которая, что называется, не пошла. Однако в истории с «Рощей» Тухманов настаивал, что уж эта песня обязательно станет шлягером. Лещенко его оптимизма не разделял: ему казалось, что у песни полуцыганский припев, да и все остальное – не очень. С дачи композитора в Переделкино, где произошло его первое знакомство с песней, певец уезжал в подавленном состоянии. Не самым лучшим образом он чувствовал себя и во время записи будущего шлягера в пятой студии Дома радиовещания. Там всем заправляла жена Тухманова поэтесса Татьяна Сашко, что едва не привело к скандалу. Впрочем, послушаем рассказ самого Л. Лещенко:
«Все бы ничего, но тут к нам на запись явилась Татьяна и начала буквально, что называется, вытягивать из меня душу, а проще говоря, привязываться к каждому моему слову. То, по ее мнению, я не так спел фразу, то это слово надо петь «открыто», а вот это – «закрыто»… Здесь надо учесть, что я все-таки был в то время уже достаточно зрелым и опытным артистом, прекрасно знающим свои певческие и актерские возможности. И потому к концу записи я находился в предыстерическом состоянии, еще бы немного – сорвался бы, послал всех подальше и хлопнул дверью. Тем более что писали мы эту песню, по моим меркам, чудовищно долго – три или четыре часа, «колдуя» буквально над каждым ее словом! Я же привык записываться «с лету», делая обычно один или два дубля, так как пел всегда интонационно очень чисто и актерски точно, что авторов устраивало полностью. А тут – настоящий кошмар…
Таня не позволила мне ни одной неверной интонации, не говоря уже о «нечистой» ноте. Но тем не менее я вышел тогда из студии совершенно измочаленным и с одной-единственной мыслью в голове: «Стоило ли так долго мучиться, чтобы записать еще одну никому не нужную песню?»
И вдруг спустя какое-то время до меня стали доходить слухи, что «Роща», прозвучавшая в радиоэфире, начала пользоваться все возрастающим успехом у слушателей. Я, грешным делом, в это не поверил. Но тут одна из наших девочек-гримерш, обычно очень иронично относившаяся к солистам из вокальной группы Гостелерадио, делает неожиданное заявление: «Знаешь, Лещенко, у тебя наконец-то появилась довольно приличная песня. Она очень современная, модная, в стиле диско, и в то же время в ней есть настоящая русская удаль, размах…» Ну, я чуть не упал от удивления…»
В первой половине апреля в столичных кинотеатрах состоялись следующие премьеры: 4-го – современная сказка «Деревня Утка» Бориса Бунеева с участием Ролана Быкова, Оксаны Дубень, Елены Санаевой и др.; 9-го – биографический фильм про детские годы Юрия Гагарина «Так начиналась легенда» Бориса Григорьева, где роль первого космонавта сыграл школьник Олег Орлов, его мать – Лариса Лужина, отца – Георгий Бурков; 11-го – военная драма «Восхождение» Ларисы Шепитько с участием Бориса Плотникова, Владимира Гостюхина, Анатолия Солоницына и др. Из зарубежных премьер назову фильм «Золотая лихорадка» с участием Чарли Чаплина (с 4-го).
Кино по ТВ: «Медведь» (1-го), «Встречи с Аркадием Райкиным», «Мужчины» (2-го), «Если я полюблю…» (премьера т/ф), «Время, вперед!» (1-я серия), «Девичий заговор» (Польша) (3-го), «Овод», «Похождения Насреддина» (6-го), «Дела сердечные», «У твоего порога» (7-го), «Боба и слон», «Королевская регата» (8-го), «Король Дроздобород» (ГДР), «Смерть под парусом» (премьера т/ф (9-го), «Время, вперед!» (2-я серия), «После полуночи» (10-го), «Петька в космосе» (11-го), «Дама с собачкой», «Туманность Андромеды» (13-го), «Судьба человека» (с субтитрами), «Часы капитана Энрико» (15-го) и др.
Из других передач выделю: «Утренняя почта» (2-го, 9-го), «Песня-77» (3-го, звучали песни: «Наша биография» (А. Мажуков – О. Пи-саржевская) – Виктор Мамонов, «Поздняя любовь» (Ю. Гуляев – А. Дементьев) – Юрий Гуляев, «Звезды 19-го года» (М. Зив – М. Светлов) – Галина Улетова, «Если с другом вышел в путь» (В. Шаинский – М. Танич) – Большой детский хор ЦТ и радио, «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» (9-го), «Клуб путешественников» (телезрители совершили путешествие по Уссурийской тайге, побывали на островах Пасхи, на самом большом вулканическом кратере Нгоронгоро).
Театральные премьеры: 5-го – в «Ромэн» был показан спектакль «Чары»; в Театре имени Гоголя – «Доходное место»; 6-го в Театре имени Пушкина – «Без вины виноватые»; 11-го в Театре имени Вахтангова – «Ожидание» с участием Юлии Борисовой, Николая Гриценко, Василия Ланового и др.
Эстрадные представления: 2—3-го – в ГТЭ выступал Валерий Ободзинский; 7-го там же гастролировала болгарская певица Иорданка Христова; 5—12-го – во Дворце спорта в Лужниках выступал ВИА «Веселые ребята»; 5– 19-го – в ГТЭ гастролировали Ташкентский мюзик-холл и ВИА «Ялла», которые показали эстрадное ревю «1977-е путешествие Синдбада-морехода»; 8-го – в ЦДСА пел «чукотский соловей» Кола Бельды; 8—10-го – в «Октябре» выступал ансамбль «Модо» (Рига) под управлением Раймонда Паулса; 9, 11 —13-го – в ГЦКЗ «Россия» давал концерты азербайджанский ВИА «Гая». Продолжаются гастроли в Москве Аркадия Райкина и Ленинградского театра миниатюр, их выступления состоялись 2–3, 5–7, 14—15-го в ГЦКЗ «Россия».
Владимир Высоцкий продолжает находиться в Склифе. Уже почти весь город знает о его пребывании там, из-за чего в народе ходят самые противоречивые слухи: одни говорят, что дела артиста совсем плохи – мол, долго не протянет, другие, наоборот, утверждают, что он идет на поправку. К делу подключили даже экстрасенсов. В субботу, 16 апреля, Валерий Золотухин оставил в своем дневнике следующую запись:
«Позвонил Мережко… Есть очень хорошие люди, занимающиеся провидением. Создана на общественных началах лаборатория при Академии художеств… Поговорят с тобой люди, с нимбами над головами, и все про тебя знают… Устанавливают связь с твоим энергетическим полем через фотографии. Так, по фото Высоцкого они установили, что у него плохо с головой, легкими, почками и цирроз печени… Ему нельзя терять ни одного дня, кое-что они могут исправить, еще есть возможность… кроме печени… там просто катастрофа…»
В этот же день на «Мосфильме» режиссер Александр Файнциммер приступил к съемкам детектива «Трактир на Пятницкой» по одноименной повести Николая Леонова. Съемки пришлось начать в авральном порядке, несмотря на то что ряд персонажей были еще вакантны: не было актеров на роли Пашки Америки, Варвары, Аленки, Сержа. На роль последнего режиссер тянул популярного актера Льва Прыгунова, но «верха» его методично браковали по причине своей нелюбви: Прыгунов давно был у них как бельмо на глазу из-за своей неблагонадежности – актер водил дружбу с «отъезжантами» типа Иосифа Бродского (до его отъезда из СССР, разумеется), был остер на язык. Короче, режиссера заставляли подыскивать на роль Сержа другого актера. Но, надо отдать должное Файнциммеру, он сумел-таки отстоять кандидатуру Прыгунова. Между тем фильм начали снимать чуть ли не с конца – с эпизода, где бандитская атаманша Василиса (Тамара Семина) приходит на квартиру к чекисту-предателю Шленову (Юрий Назаров). Съемки проходили в 10-м павильоне с 10 утра до вечера и были продолжены 18 апреля.
Продолжается уголовное дело по фальшивомонетчику Виктору Баранову, которого арестовали 12 апреля. Он содержится в ставропольском СИЗО, а следователи до сих пор не могут поверить, что это именно он в одиночку наладил выпуск и сбыт высококачественных фальшивых купюр. "Однако против фактов не попрешь. Найденный в сарае Баранова мини-Гознак наглядно демонстрировал сыщикам гениальные способности фальшивомонетчика. Эта супермастерская была показана руководству краевого УВД, затем демонтирована и перевезена в здание того же УВД. По фактам этого дела позднее снимут шестичасовой (!) учебный фильм, одну копию которого отправят в Москву в союзный МВД.
Тем временем Баранов на четвертый день после своего ареста (16 апреля) написал на имя союзного министра внутренних дел Николая Щелокова письмо, в котором откровенно поделился своими идеями относительно слабых сторон советских денежных купюр. Так и написал: «К производству фальшивых купюр я готовился в течение 8 лет и пришел к выводу, что наши бумажные деньги недостаточно снабжены защитными свойствами, исключающими подделку. В связи с этим я считаю необходимым внести ряд важнейших предложений…» Однако инициатива Баранова так и останется невостребованной: то ли из-за излишней брезгливости, то ли из-за недостатка ума власть не захочет выслушать советы самородка-фальшивомонетчика. Хотя его гениальные способности тогда признали даже специалисты. К нему в Ставрополь из Москвы срочно прилетит группа высокопоставленных начальников из Следственного управления МВД и Управления Гознака. В ходе 12 следственных экспериментов будет фрагментарно воспроизведен весь процесс изготовления фальшивых купюр от самого начала до конца. После этого начальник 17-го отдела Управления Гознака СССР государственный эксперт Тимофеев скажет: «Вы, Баранов, единственный в России человек, сработавший так профессионально. Вы – одиночка, профессионализм которого стоит на одном уровне с Гознаком». Эксперт знал, что говорит. Вот всего лишь один факт, говорящий в пользу этих слов. На советской сотенной купюре один из водяных знаков был – профиль Ленина. Под микроскопом было видно, что у Ильича ресничка находится в микроне от глаза. Это сделали специально – как одну из степеней защиты. На самом Гознаке из десяти купюр одна-две с брачком – ресничка залипает. А у Баранова таких не было ни одной.
Но вернемся к событиям апреля 77-го.
Писатель Юрий Нагибин вот уже почти три недели поправляет здоровье в санатории, что в нескольких километрах от города Чехова. Места там заповедные – эти земли некогда принадлежали дворянам Ланским, – и отдыхается писателю хорошо: ежедневно он ходит в лес, где с интересом наблюдает за тамошним зверьем. Однако пребывание там Нагибину запомнилось не только этим. А тем, что судьба свела его с одной пожилой авантюристкой. Эта дама жила на одном этаже с писателем и как-то, улучив момент, пошла на сближение. Она представилась дочерью знаменитого адмирала Исакова (кстати, члена Союза писателей) и женой заместителя заведующего отделом ЦК КПСС. Одним словом, не хухры-мухры! Правда, когда Нагибин в одном из разговоров спросил даму о звании ее отца, она почему-то назвала его контр-адмиралом, хотя тот был адмиралом флота. Но тогда эта оговорка не насторожила писателя: он подумал, что женщине и не положено разбираться в чинах и званиях. А новая знакомая между тем так и сыпала последними сплетнями из жизни сильных мира сего. Она рассказала Нагибину о том, как покойная министр культуры Екатерина Фурцева и ныне здравствующая певица Людмила Зыкина парились под водочку в бане, как седовласые маршалы заводят себе молоденьких любовниц и т. д. и т. п. Заинтригованный этими байками, писатель слушал их, что называется, развесив уши. А потом внезапно узнал, что все рассказанное дамой в большинстве своем неправда, а сама рассказчица никакая не дочь адмирала и даже не жена замзава отделом ЦК. Вот что запишет в своем дневнике Ю. Нагибин:
«Мы стали звонить этой женщине. Телефон оказался липовым – сплошь частые гудки. Вот уж поистине – сфинкс без загадки. Придумала себе аристократические связи, высокое положение, папу-адмирала и все прочее, чтобы придать себе значения и блеска в сердечно-сосудистом Версале. А сведения эти она собирает по санаториям 4-го управления, куда изредка проникает. Следующая ее жертва узнает много волнующего про ее приятеля (возможно, поклонника) Нагибина. Дешевый и опасный авантюризм, к тому же провокационный. А ведь она далеко не молода, у нее взрослые дети (они раз приезжали к ней), почтенный муж-снабженец. Она может здорово подвести и себя самое, и семью, и тех, с кем она водится, ведь трепотня ее вовсе не безобидна. Возможно, она далеко не всех угощает этими байками, а лишь избранных дураков вроде меня…»
Продолжается слежка КГБ за высокопоставленным работником МИД СССР Александром Огородником (Трионон), подозреваемым в связях с ЦРУ. Во вторник, 19 апреля, в 18.50 наружка зафиксировала, что объект наблюдения на своем автомобиле возвратился домой на Краснопресненскую набережную. Далее в рапорте наблюдения сообщалось следующее:
«Было замечено, что он задернул шторы, через которые сначала пробивался очень слабый свет, а спустя 20–25 минут была включена люстра. Около 21.00 объект полностью раскрыл окно, выключил большой свет и включил настольную лампу. В 21.40 наблюдаемый с небольшим портфелем или кожаной сумкой, похожей на портфель, вышел из дома. За несколько минут до этого было зафиксировано, как объект, уже одетый, прохаживался по комнате. Затем взял портфель, поставил его на стол, сел в кресло. Посидев несколько минут, встал, взял портфель и вышел из комнаты…
В 23.30 объект в автомашине МКЩ 42–92 был взят под наружное наблюдение на повороте с Минского на Староможайское шоссе. Он доехал до въезда на площадку, где должен быть установлен памятник в честь Дня Победы. Остановился на середине проезжей части и, не выходя из машины, сидел 30–40 секунд. Затем выехал на Кутузовский проспект…»
Как запишет один из руководителей операции по слежке за Огородником И. Перетрухин, «сопоставляя эти сведения с информацией, полученной в американском отделе от Р.С. Красильникова, можно было с определенной долей уверенности предположить, что между прогулками Дункана (сотрудник американского посольства в Москве. – Ф. Р.) и поведением Огородника могла быть какая-то связь. Приходится только сожалеть, что в те годы мы не имели возможности накапливать все получаемые различными подразделениями материалы в банке данных компьютерной системы, что в значительной мере позволило бы нам действовать оперативнее».
В среду, 20 апреля, в «Литературной газете» появилась публикация под названием «Следствие продолжается. Пожар в гостинице «Россия»: факты и домыслы». Как мы помним, этот пожар случился 25 февраля, однако почти за два месяца в советской прессе появилась только одна публикация, посвященная этому трагическому событию: 1 марта в газетах было опубликовано коротенькое соболезнование советского правительства родственникам погибших при пожаре. И все. Естественно, в таком информационном вакууме в народе пошли гулять самые противоречивые версии случившегося. Не имея возможности узнать правду о пожаре из родных средств массовой информации, люди стали жадно слушать то, что говорят по этому поводу «вражьи голоса». В итоге, когда слухи достигли критической отметки, сверху была дана команда оповестить народ о произошедшем более подробно. В заметке, что была опубликована в «Литературке», приводились пусть не все, но все же кое-какие факты. В частности, сообщалось, что при тушении было использовано 143 машины, что пожар длился 4,5 часа, что пожарные вынесли из горящего здания 463 человека. О жертвах практически ничего не говорилось: написали только, что погибли 5 иностранцев (это скрыть все равно было невозможно), а сколько было погибших с советской стороны, не упомянули.
Тем временем продолжаются мытарства спектакля Театра имени Моссовета «Царская охота» по пьесе Леонида Зорина. Как мы помним, после смерти Юрия Завадского, последовавшей в начале апреля, Главлит некоторое время мурыжил постановку, после чего разрешил сыграть спектакль 20 апреля с публикой, так называемую «замену». Однако по тому, как это было сообщено, у автора пьесы и актеров сложилось впечатление, что дело еще отнюдь не выиграно. Так оно и вышло: буквально за несколько часов до начала спектакля одного из руководителей театра – Лосева вызвали в горком партии и сообщили, что «замена» отменяется. Он в ответ взорвался – заявил, что в таком случае оставляет за собой право отбить телеграмму лично Брежневу, слов так на двести. «Я напишу свой лучший текст и гарантирую вам неприятности», – заявил Лосев. «Да на здоровье! – ответили ему. – Давайте свою телеграмму! Еще он будет нас шантажировать!..» Но Лосев не унимался: «А будет ли это хорошо? В предпраздничный день на стол к Леониду Ильичу ляжет подобная телеграмма. На двести слов. Как полагаете?» И он уже развернулся, чтобы покинуть кабинет, как его хозяин дрогнул: «Ну хорошо, мы подумаем».
Автор пьесы Зорин тоже не сидел сложа руки и позвонил одному высокопоставленному чиновнику из Министерства культуры. И в разговоре с ним обронил: «В противном случае я готов к крайним мерам». Что это были за «крайние меры», Зорин не объяснил, но чиновник насторожился. На носу были майские праздники, и портить себе настроение разборками с творческой интеллигенцией ему явно не хотелось. Короче, чиновник отдал соответствующее распоряжение, и «замену» разрешили, а официальную премьеру назначили после майских праздников. Зорину сообщили об этом в половине третьего дня, когда он сидел у себя дома в компании жены и нескольких актеров, занятых в спектакле. По словам драматурга, когда это произошло, у него отказали ноги – их сковал паралич. К счастью, длилось это около минуты.
Спектакль прошел на ура, и сразу после его окончания Зорин в компании своей жены и режиссера Романа Виктюка заглянул на огонек к актеру Леониду Маркову, который играл в «Царской охоте» главную роль – Алексея Орлова. Далее послушаем рассказ самого драматурга:
«У Леонида, кроме его молодой супруги, сестры его Риммы – известной артистки, – мы встретили усталую Терехову и несколько актрис и актеров. Все были вымотаны до предела, один лишь хозяин был бодр и свеж.
Он поднимался не раз и не два со здравицами – я обратил внимание на то, что в них не было общих мест. Когда он пил за свою жену, вдруг признался, что не рассчитывал на чувство, которое окольцует, заставит сосредоточиться душу. Но странно, как он разбогател и как расширил свои владения, когда отказался от всех на земле и отдал все, что имел, одной. Он попросил у сестры прощения за эту невольную измену: «Ты – моя кровь, она – любовь».
Потом он заговорил о Тереховой. Сказал, что знает, в чем ее тайна и в чем ее сила, – она несчастливая. И Терехова не возразила. Да и могла ли она быть счастлива с ее постоянным томлением духа, осадком, занозой от каждой встречи, с игрой в бронированность и уязвимостью, с обидой на свою беззащитность, которую нужно надежнее прятать, чтоб не сразу разнесли тебя в клочья. Всегда и повсюду – от глаз и ушей – упрятать, утаить свою сущность, в которой так странно совмещены и ахматовская гордыня, и цветаевская самозабвенность…»
В те самые часы, когда Зорин и К 0отмечали успешный показ «Царской охоты», миллионы болельщиков прильнули к экранам своих телевизоров: в десять вечера началась трансляция матча розыгрыша Кубка европейских чемпионов по футболу между западногерманской «Боруссией» и киевским «Динамо». В первой игре, которая состоялась две недели назад в Киеве, удача сопутствовала динамовцам, которые одолели соперника с минимальным счетом 1:0. Теперь, чтобы пройти дальше, им надо было опять либо выиграть, либо свести матч к ничьей. Увы, из этого ничего не вышло. Уже на 26-й минуте матча Бонхоф с пенальти открыл счет. После этого впору было надеяться, что киевляне бросятся в атаку. Но вместо этого они ушли в оборону, за что и поплатились. Во втором тайме немцы забили еще один гол и сумели удержать этот счет до финального свистка.
Георгий Данелия продолжает работу над комедией «Мимино». Как мы помним, съемки фильма завершились в конце марта и теперь шли монтаж и озвучивание ленты. 13 апреля сделали досъемку крупных планов в декорации «Большой театр» (снимали Вахтанга Кикабидзе и Владимира Басова), а 21 апреля в тонателье «Мосфильма» записали заглавную песню фильма в исполнении Кикабидзе «Чита-грита, чита-маргарита» («Птичка-невеличка»), которой после выхода фильма на экран суждено будет станет всесоюзным шлягером.
В тот же день в столице Австрии городе Вене открылся 44-й чемпионат мира по хоккею с шайбой. Советская сборная приехала туда в хорошем настроении, удачно проведя турне по Скандинавии: наши выиграли два матча у сборной Финляндии (7:1, 4:0) и у сборной Швеции (4:2). Да и первый день чемпионата не принес советским хоккеистам неожиданностей: она легко переиграла команду ФРГ со счетом 10:0. Скажи кто тогда, что этот турнир закончится для наших ребят хуже всех предыдущих, ему бы просто не поверили. Но не будем забегать вперед.
В субботу, 23 апреля, столичному Театру на Таганке исполнилось 13 лет. Вот как об этом дне вспоминает старожил театра актер Вениамин Смехов:
«В нашем фойе – столы и суета, праздник – своими руками. Мы с Давидом Боровским (художник театра. – Ф. Р.) придумали елку: население театра и дорогие гости, просим всех к новогоднему столу. Нам тринадцать лет, в полночь поднимем бокалы за наступающий новый год «Таганки». Конфетти и серпантин, всюду по стенам цифры «13», а на елке приметы команды Воланда: голова Берлиоза, голова Бенгальского, груди Геллы и прочие забавы Сатаны. Забавы соответствуют и понятию «чертова дюжина», и главной победе уходящего года – премьере «Мастера и Маргариты». Очень грустно вспоминать такой счастливый апрельский «новый год»… Почему-то хорошее нам кажется вечным. Да и как было представить себе этот круг разорванным, если так крепко связаны все звенья: актеры – зрители – любовь – литература – Любимов – Трифонов-Высоцкий – Окуджава – Шнитке – Визбор и все, все, все… Звучат заздравные тосты, льются горячие речи, звенит и звенит гитара… Кто это придумал, что Юрий Трифонов сумрачен и нелюдим? Крутится лента памяти, весело разговорчивы, милы друг другу и ни за что не хотят расставаться гости таганковского праздника. Можаев слагает тосты, ему что застолье, что Колонный зал, что новгородское вече – это проповедник на амвоне…
В тот вечер только один из друзей театра не отозвался веселым настроением и, когда по традиции я позвал его к микрофону – спеть свое новое, – отказался, потом его очень попросили, и тогда он, сердясь на себя ли, на погоду ли, взял гитару и, поглядев на Трифонова, пропел ему посвященное… Булат Окуджава – Юрию Трифонову: «Давайте восклицать, друг другом восхищаться…»
24 апреля в Москве, на Большой спортивной арене в Лужниках, сборная СССР принимала в рамках отборочного цикла чемпионата мира по футболу сборную Греции. Учитывая недавнее разочарование, постигшее советских болельщиков в Кубке европейских чемпионов (как мы помним, киевские динамовцы не смогли пройти дальше, проиграв «Боруссии»), на этот матч возлагались особые надежды. «Уж здесь-то, надеемся, не облажаемся?» – спрашивали друг друга болельщики, заполнившие трибуны лужниковского стадиона. Не облажались: обыграли греков со счетом 2:0 (голы забили Коньков и Кипиани).
В павильонах «Мосфильма» продолжаются съемки боевика «Трактир на Пятницкой»: с 19 по 23 апреля снимались эпизоды в декорации «квартира Фалина» (актер Юрий Волков), после чего съемки переместились в другую декорацию – «уголовный розыск». 25 апреля наконец-то разрешилась проблема с исполнителями главных ролей: директор студии Николай Сизов подписал приказ о назначении на роль Пашки Америки актера Александра Галибина, Аленки – Марины Дюжевой, Сержа – Льва Прыгунова. У съемочной группы как гора с плеч упала и настроение заметно улучшилось. Как результат – хорошие показатели. Так, 25 апреля было отснято более сорока полезных метров пленки, в частности эпизод, где начальник угро Климов (Геннадий Корольков) делает последнее предупреждение Пашке Америке: будешь воровать – посадим.
Однако уже на следующий день не удалось снять и десяти метров пленки – внезапно заболел режиссер Александр Файнциммер. Простой продлится аж до 10 мая.
Владимир Высоцкий, чье здоровье совсем недавно вызывало серьезные опасения у его близких и друзей, кажется, оклемался. Несколько дней назад он выписался из Склифа и вновь стал выходить на работу – в Театр на Таганке. А тут как раз случилось радостное для него событие – свет увидел буклет «Владимир Высоцкий», написанный Ириной Рубановой. 25 апреля Золотухин специально притащил его в театр, чтобы Высоцкий поставил на нем свой автограф. Был он при этом грустный и обронил: «Когда уж совсем конец, думаешь: ну и хрен с ним… Легко становится… Но когда выкарабкался, начинаешь болеть месяц, два, думаешь: зачем столько времени потерял? Стоять за конторкой и писать, и больше ничего… У меня уже это не получится…»
Тем временем продолжается победное шествие советской хоккейной сборной по льду венского «Штадтхалле». 22 апреля наши ребята разгромили финнов 11:6, а два дня спустя встретились со сборной Канады. В составе последней играли профессионалы, пусть и не лучшие, поскольку последние были заняты в играх Кубка Стэнли (в Вену, к примеру, приехал хорошо знакомый нам по Суперсерии-72 Фил Эспозито). Игра СССР – Канада вызвала горячий интерес по обе стороны океана. Достаточно сказать, что сразу две западные фирмы – автомобильный концерн «Дженерал Моторс» и пивоваренная компания «Керлинг О’Кид» – пообещали канадским хоккеистам, если они победят русских, крупное денежное вознаграждение (пивные короли прислали в Вену 9 тысяч банок пива для поддержания тонуса у канадских хоккеистов). Однако ни баксы, ни пиво не помогли хваленым профессионалам: уже к середине второго периода мы вели со счетом 8:0! Потом Рик Хэмптон «размочил» счет, но эта шайба оказалась единственной в воротах Третьяка. Табло зафиксировало общий итог матча – 11:1 в нашу пользу.
На этом победное шествие советской сборной не закончилось. 25 апреля состоялся матч СССР – Румыния. Сомневающихся в том, кто победит в этой игре, не было, все только гадали, с каким счетом советская команда повергнет на лопатки дебютантов мирового первенства. Кто-то называл счет 10:0, кто-то 15:2. Ошиблись все: наши забросили румынам 18 шайб, а пропустили только одну, да и ту в третьем периоде. Таким образом, после четырех игр у советской сборной был самый лучший баланс шайб: 50 заброшенных и 8 пропущенных. Даже наши ближайшие преследователи чехи и шведы по заброшенным шайбам отставали от нас чуть ли вдвое. Поэтому стоит ли говорить, кому отдавали предпочтение букмекеры, да и большинство остальных болельщиков, когда 28 апреля на лед «Штадтхалле» вышли сборные СССР и Чехословакии.
Вспоминает В. Третьяк: «Видимо, наши соперники нервничали сильнее нас. Вратаря сборной ЧССР Холечека окружила вся команда – что-то говорят ему, хлопают по щиткам клюшками. На первой же секунде сильный бросок по моим воротам сделал Эберман. Я отбил. Затем с глазу на глаз со мной вышел Бубла, он бросил, я подставил клюшку и сразу грудью упал на шайбу. Момент был напряженный. Многое зависело от того, кто откроет счет. К счастью, это удалось нам. На 6-й минуте Капустин стремительно прошел вдоль борта за ворота Холечека, затем выдал пас назад, и Жлуктов с ходу забросил шайбу в ворота. Вскоре Мартинец, когда чехи играли в большинстве, швырнул шайбу издалека. Я был закрыт игроками и не среагировал на бросок. Счет сравнялся – 1:1.
На второй период мы вышли совсем с другим настроением: мы чувствовали, что сильнее соперников, что можем убедительно выиграть. Так и случилось. Капустин (дважды), Михайлов и Бабинов довели счет до 5:1, а в третьем периоде Якушев поставил точку – 6:1.