Текст книги "Хроники Кадуола"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 99 страниц)

«Я к нему привык. Тебе интересно, откуда я? Рассказать тебе что-нибудь?»

«Не знаю. Я не любопытна. События сбываются и проходят».

«То есть, я для тебя – просто событие?»

«Да, именно так».

«Здесь работают все йиптонские девушки? Или только самые пригожие?»

«Почти все – какое-то время».

«Тебе нравится эта работа?»

«Это легкая работа. Некоторые мужчины мне не нравятся, и становится лучше, когда они уходят».

«У тебя есть любовник?»

«Не понимаю».

«Молодой человек, который тебя любит, и которого ты любишь».

«Нет, ничего такого. Зачем вы говорите такие странные вещи?»

«Ты хотела бы путешествовать?»

«Никогда об этом не думала. Но почему-то все задают мне этот вопрос».

«Прошу прощения – наверное, тебе со мной скучно».

Это замечание девушка проигнорировала: «Вам пора идти – или вносить дополнительную плату. Вы можете оставить чаевые на столе».

«Думаю, мы обойдемся без чаевых – все деньги все равно отбирает Умфо».

«Как вам будет угодно».

Глоуэн вернулся в приемную. Через некоторое время появились, один за другим, бесстрашные львы. Кайпер вернулся последним – только он оказался львом, достаточно бесстрашным, чтобы отправиться в «кругосветное путешествие».

Файдер поинтересовался, не желают ли молодые люди заказать специальное шествие с бенгальскими огнями и конфетти. Получив отрицательный ответ от Шугарта, он отвел группу обратно в отель. «Потребуются ли мои услуги завтра?» – спросил он.

«Скорее всего, нет, – сказал Шугарт. – Благодаря вам сегодняшний день мне надолго запомнится».

«Рад это слышать, – отозвался Файдер. – Ваша похвала заставляет забыть о долгих часах низкооплачиваемого долготерпения». Он поклонился и скрылся в ночи.

Шугарт обратился к другим бесстрашным львам: «Что теперь? Еще совсем не поздно!»

«Думаю, мне не помешает еще раз попробовать их превосходный ромовый пунш», – отозвался Кайпер.

«Впервые слышу, чтобы Кайпер предложил что-то дельное! – заявил Клойд. – А пока мы выпиваем, он нам расскажет, какие виды ему больше всего запомнились во время «кругосветного путешествия»».

Тем временем Глоуэн нашел Керди, сидевшего в дальнем углу вестибюля и листавшего старый журнал. Глоуэн опустился на соседнее сиденье.

Керди отбросил журнал: «Хорошо повеселился?»

«В соответствии с ожиданиями».

«Я что-то не замечаю особого энтузиазма».

«Обстановка не располагала к энтузиазму. Девушки достаточно вежливы – точнее говоря, «прилежны» – и, тем не менее, в конечном счете я просто выпил чаю».

«Ты всегда был брезглив».

Не в первый раз Глоуэну пришло в голову, что Керди его недолюбливает: «Брезгливость тут ни при чем».

«От нее плохо пахло?»

Глоуэн покачал головой: «То, что я скажу, может показаться странным... Помнишь старика, который дал мне резную рыбу?»

«Да, конечно».

«Я зашел с девушкой в ее комнату. Она разделась и ждала. Я посмотрел ей в лицо – у нее такое же выражение, как у того старика. Я не смог к ней притронуться».

«Это уж как-то слишком... капризно. Тебе не кажется?»

«Я выпил неплохого чаю. Она сказала, как ее зовут – уже не помню, как. Время быстро пролетело».

«Дороговатый чаек!» – буркнул Керди. Он отвернулся и подобрал брошенный журнал.

Глоуэн спросил: «А у тебя как дела?»

Керди сосредоточился: «Неплохо. Нет, на самом деле нельзя сказать, что я в чем-то преуспел. Нужно будет крепко подумать – если мы вообще собираемся что-нибудь предпринять».

«Что случилось?»

«Я пошел на разведку. Интересующий нас квартал – прямо за отелем, достаточно, казалось бы, пройти по набережной и свернуть за угол. Я спустился к причалу и прогулялся по дорожке под отелем к волнолому – как любой другой турист, решивший взглянуть, что делается в окрестностях.

Когда ты доходишь до угла отеля, всю набережную пересекает плотный частокол из бамбука, шириной метров пятьдесят. В этой стене из бамбука только одна дверь. Она выглядела надежно запертой – тем не менее, я попробовал ее открыть, чтобы проверить. Дверь закрыта на замок. Я прошел до восточного конца бамбуковой стены – она доходит до самой воды. Я схватился за крайний шест, наклонился и заглянул за частокол – чуть шею не сломал. За оградой еще один причал. Когда я обернулся, в трех шагах от меня стоял умп – большого роста, в белой кепке. Он спрашивает: «Что вы тут делаете?»

Я говорю: «Ничего особенного. Гуляю, смотрю по сторонам».

Он улыбнулся – так, будто ему насильно рот растянули – и говорит: «Вы пробовали открыть дверь в ограде. Зачем?»

Я отвечаю: «Просто любопытно. Длинная стена, в ней одна дверь. Хотелось посмотреть, что с другой стороны. Мне говорили, что здесь работают стеклодувы».

Он ухмыляется: «Нет, за оградой товарные склады. Вы все еще хотите заглянуть внутрь?»

Я решил притвориться идиотом и напустил на себя детскую невинность: «А вы думаете, там есть что-нибудь интересное?»

Тут его ухмылка стала похожа на волчий оскал, и он спрашивает: «Это зависит от того, что именно вас интересует».

Я ему говорю: «Моя специальность – антропология. Меня поражает способность йипов создать многообразную среду обитания посреди океана! В частности, особое любопытство вызывают навыки местных стеклодувов и гончаров».

«В таком случае здесь для вас нет ничего интересного, – говорит он. – Туристы развлекаются в других местах».

Так что я вернулся в отель».

«Он спросил, как тебя зовут?»

«Об этом речь не заходила».

Глоуэн задумался: «Странно, что он не спросил, как тебя зовут».

«Может быть, это необычно, но в данный момент наша главная проблема в том, что я не могу найти никакого безопасного способа проникнуть на закрытый участок. Нам придется отступить».

«Ты полностью исключаешь возможность проникновения по крыше?»

«Разумеется! Крыша выложена пальмовыми листьями. По ней шагу не сделаешь – провалишься».

«Не провалишься, если наступать только на стропила и коньковые балки. Мне видно крышу из окна моего номера, но прямо под ним – канал. Что под твоим окном?»

«Тоже неудобно. До крыши метров пять. По приставной лестнице можно было бы спуститься, но где ее возьмешь?»

«Можно спуститься по веревке».

«Веревки у нас тоже нет».

«Что-нибудь придумаем».

Керди поморщился: «Я не собираюсь лезть на эту крышу! У от одной мысли об этом голова кружится!»

«Давай пойдем, посмотрим что к чему, – предложил Глоуэн. – Если есть такая возможность, я попробую. Мы для этого сюда приехали, нужно использовать любой шанс».

«Ну ладно, – неохотно согласился Керди. – Только условимся, что я на эту крышу не полезу».

Остальные бесстрашные львы расселись вокруг стола у наружного ограждения террасы и распивали ромовый пунш при свете Лорки, Синга и вереницы покачивающихся на ветру светильников. Их голоса то и дело звучали с неприличной громкостью – должны же были другие туристы заметить, какая бравая компания почтила Йиптон своим присутствием!

Керди и Глоуэн тихонько поднялись по лестнице на четвертый этаж. Глоуэн поинтересовался: «Ты знаешь, где номер Арлеса?»

«Вторая дверь слева, прямо по коридору. Почему ты спрашиваешь?»

«Давай сначала выглянем из твоего окна».

В номере Керди было темно – огонек в маленьком полуприкрытом ночнике едва теплился. Подойдя к окну, два разведчика разглядели крышу: нагромождение стропил, уступов, коньков и уложенных внахлест связок пальмовых листьев, черных и розоватых в зловещем свете Лорки и Синга.

Керди показал рукой: «Вот он, секретный квартал – примерно в этом направлении. Но, как ты видишь, никакого способа туда пробраться нет. Так и придется сказать Бодвину Вуку – чтобы наши отчеты ни в чем не расходились».

«Но я с тобой не согласен. Я считаю, что следует попытаться».

«Как ты спустишься на крышу? Здесь не меньше пяти метров».

«Насколько я помню, Арлес приехал в Йиптон в прекрасном плаще из прочного материала».

«Верно. Слишком плотный и роскошный плащ для тропического климата, на мой взгляд».

«Похищение плаща из номера Арлеса вызовет у него возмущение, но никого в Йиптоне не удивит. Впредь Арлес научится одеваться скромнее и приглядывать за своими вещами».

Керди сухо усмехнулся: «Арлес мог бы даже пожертвовать свой плащ на хорошее дело, если бы мы ему объяснили, в чем состоит это дело».

«Может быть – но в таком случае мы рисковали бы получить отказ. А если мы не будем ему ничего говорить, то он, по меньшей мере, не станет нам отказывать, что меня вполне устраивает».

«Но дверь его номера заперта!»

Глоуэн внимательно рассмотрел устройство двери номера Керди: «Обрати внимание: косяк сделан из расщепленного бамбука, он даже не жесткий. У тебя, кажется, был большой складной нож?»

Керди без слов передал ему нож. Глоуэн подошел к двери номера Арлеса. Пока Керди сторожил, Глоуэн вставил тяжелое лезвие ножа между дверью и рамой. Он слегка нажал – рама и дверь разошлись достаточно для того, чтобы защелка замка высвободилась. Глоуэн зашел в номер, взял плащ, вышел в коридор и тщательно закрыл дверь. Оба молодых человека поспешно вернулись в номер Керди.

Глоуэн отпорол от плаща расшитый серебром пояс – Керди свернул его в плотный моток и отложил в сторону. Глоуэн разре́зал плащ на длинные полосы, а Керди связал их вместе. Получилась веревка длиной больше шести метров. Глоуэн привязал один конец к оконной раме, а другой опустил на крышу под окном.

«А теперь, пока я не успел испугаться...»

«Испугаться? – прохрипел Керди. – Это самоубийство! Только Клатток на такое способен».

«Одна последняя предосторожность. Я могу там заблудиться. Возьми ночник и держи его в окне. Если услышишь, как я свистну, поводи светильником по кругу».

«Понятно. Будь осторожен – да ты и сам это понимаешь».

Глоуэн задержался только для того, чтобы найти на крыше какие-нибудь ориентиры справа и слева, после чего спустился по самодельной веревке. Боязливо прикоснувшись подошвами к плетеной кровле, он перестал поддерживать свой вес руками только после того, как почувствовал под листьями твердое основание.

Теперь нужно было нащупать под плетеными панелями стропило и после этого наступать только на него. По стропилу можно было подняться к коньку крыши, а по коньку пробраться туда, где открывался вид на интересовавший Бовина Вука участок – простейший возможный маршрут.

Глоуэн нашел подходящее стропило. Передвигаясь как можно мягче, чтобы кровля не хрустела и не скрипела (внизу кто-нибудь мог услышать), Глоуэн поднимался по наклонной крыше. Время от времени он оборачивался через плечо, ориентируясь на свет ночника. Добравшись до пересечения скатов, Глоуэн почувствовал, что стропило стало шире, и полез быстрее, по-обезьяньи перебирая руками и ногами.

Наконец он поднялся до конька крыши и уселся на него верхом, глядя назад, на чернеющую массу отеля – ералаш теней под звездным небом. Оставалось еще немного. Пару минут он переводил дух, окруженный ландшафтом невероятных черных и розоватых изломанных форм.

Времени не было. Глоуэн стал пробираться по коньку, как огромная крыса. Страх его временно улетучился – он даже чувствовал нечто вроде опьяняющего возбуждения.

Наконец он остановился и, разглядывая головоломную топологию крыши, решил, что забрался достаточно далеко. Под ним теперь должен был находиться секретный участок. Что случится, если его поймают? Глоуэн отказывался даже представить себе последствия такого провала.

Он обнаружил стропило и соскользнул по нему на несколько метров, после чего вынул нож и принялся проделывать отверстие в кровле.

Нож проскочил в пустоту. Глоуэн расширил отверстие и прижался к нему глазом. Под ним, на полу, освещенный дюжиной светильников, стоял автолет среднего размера. Вдоль стены помещения тянулся верстак, оснащенный самым разнообразным оборудованием для обработки материалов. Рабочие и техники – больше десяти человек – не торопясь занимались отделкой и сборкой деталей. Глоуэну показалось, что не все они были йипами, но в этом не было полной уверенности.

Для того, чтобы рассмотреть ангар под другим углом, он чуть-чуть переместился и почувствовал, что кровля с треском продавилась под его весом – он мог упасть в любой момент. В отчаянии он уперся коленом в кровлю, пытаясь вернуться в устойчивое положение на стропиле. Колено продавило кровлю – на какую-то долю секунды Глоуэн увидел лица техников, с удивлением смотревших вверх. Сразу же после этого ему удалось выдернуть ногу и восстановить равновесие на стропиле.

Шипя от бешенства и страха, Глоуэн вскарабкался до конька и пополз по нему обратно. Задерживаться нельзя было – умпов следовало ожидать уже через несколько минут, и от мысли о том, что они с ним сделают, когда поймают на крыше, у Глоуэна мурашки пробегали по коже.

Оказавшись примерно напротив четвертого этажа отеля, Глоуэн увидел ночник, горящий в окне. Уже не пытаясь двигаться бесшумно, он соскользнул по пересечению скатов на стропило и прижался к стене отеля.

Где же веревка? Глоуэн вертел головой, вглядываясь в тени. Веревки не было видно – кроме того, глядя вверх, он не видел ночника.

По-видимому, в спешке и замешательстве он не спустился по пересечению скатов до того места, где ему следовало перейти на стропило. Наверное, веревка висела ниже, и теперь нужно было искать ее на ощупь в темноте.

Глоуэн спустился по скату крыши вдоль стены на три метра, на шесть метров, на десять метров. Веревки не было. Он повернулся, чтобы вернуться наверх, но ему показалось, что он слышит тихие беспокойные голоса, доносящиеся с какого-то другого участка крыши – идти назад было поздно. Оставалось только надеяться, что Керди тоже услышал голоса и успел потушить ночник.

Прямо перед ним крыша кончалась углом отеля. Глоуэн пробрался к углу и заглянул вниз – внизу был узкий канал, тянувшийся вдоль задней стены. В нескольких метрах дальше, у причала отеля, кто-то пришвартовал небольшую баржу – судя по всему, средство удаления накопившегося за день мусора.

Сборщика мусора поблизости не было – он явно чем-то занимался в отеле. Куча мусора на носу баржи была прикрыта циновкой. В этом месте ширина канала составляла примерно четыре метра. Глоуэн пробежал по краю крыши и встал прямо напротив мусорной баржи. Убедившись в прочности опоры под ступнями, Глоуэн раскачался и прыгнул. Ему показалось, что он летит по воздуху слишком долго, но траектория оказалась правильной – он перепрыгнул канал и шлепнулся на циновку. Как он и рассчитывал, мусор и движение носа баржи в воде смягчили удар. Скатившись по циновке, он перескочил на причал и дико оглядывался по сторонам.

Приближались тяжелые шаги.

Глоуэн прижался к стене отеля у заднего входа. На причал вышел мусорщик с огромным мешком мусора на спине. «Как только он сбросит свою ношу на баржу и повернется, он меня увидит», – подумал Глоуэн.

Глоуэн бесшумно подбежал к мусорщику сзади, схватил его за мешок на спине и за плечо и, толкая вперед, заставил пройти два шага к краю причала и плюхнуться в канал. Не теряя ни секунды, Глоуэн вернулся к заднему входу и заглянул внутрь. Там была небольшая кладовая; Глоуэн проскользнул в нее и притаился в тени.

Привлеченные шумом воды и проклятиями мусорщика, на причал выбежали дежурный повар и два поваренка. Глоуэн выскочил из кладовой в кухню, пробежал по короткому служебному коридору, сразу замедлил шаг, как можно спокойнее пересек вестибюль и вышел на террасу.

Некоторое время он стоял и дрожал, пытаясь взять себя в руки. Бесстрашные львы сидели и пьянствовали, как прежде. Глоуэн тихонько примостился между Шугартом и Донси. Оба его даже не заметили, поглощенные рассказом Арлеса, описывавшего чудеса выставки в «Кошачьем дворце».

Глоуэн подтолкнул Шугарта локтем: «Извини, мне нужно в туалет. Когда подойдет официант, закажи мне еще пунша».

«Нет проблем».

Глоуэн снова пересек вестибюль, взбежал по лестнице и постучался в дверь номера Керди: «Это Глоуэн! Открой!»

Дверь слегка приоткрылась – выглянул Керди: «Вот ты где! Я ужасно беспокоился! Когда я увидел йипов на крыше, пришлось притушить фонарь и втянуть веревку».

«Вот почему я не мог найти веревку! – сказал Глоуэн. – Что ж, наверное, это даже к лучшему».

«Я тебя пытался разглядеть, но тут ничего не видно, – объяснял Керди. – Я был уверен, что ты найдешь какой-нибудь другой способ вернуться в отель».

«Поговорим об этом позже, сейчас нет времени. Где веревка?»

«Здесь, я ее смотал».

«Хорошо. Иди вниз и выпивай с бесстрашными львами. Я избавлюсь от веревки».

Керди ушел. Глоуэн засунул моток под мышку и последовал за Керди. Из вестибюля он вышел на причал. Стоя в тени, Глоуэн вложил в моток кусок разбитой бетонной плиты и сбросил улику в гавань, где она немедленно затонула. Вернувшись на террасу, Глоуэн присоединился к бесстрашным львам – Керди уже сидел за столом.

Прошло пять минут. В вестибюль вошли два умпа. Не торопясь, они огляделись по сторонам, вышли на террасу и приблизились к бесстрашным львам. Один из них тихо проговорил: «Добрый вечер, господа».

«Добрый вечер! – ответил Шугарт. – Надеюсь, с нас не возьмут еще какой-нибудь сбор или налог за обслуживание? Уверяю вас, нас обчистили до нитки».

«Несомненно. Чем вы тут занимались?»

Шугарт удивленно воззрился на умпа: «Перед вами бокалы – одни пустые, другие еще наполовину полны! Ромовый пунш – прекрасный напиток! Не нужно быть детективом, чтобы сделать очевидный вывод: бесстрашные львы снова устроили шикарную попойку!»

«А как насчет ночной охоты и прочих проделок бесстрашных львов?»

«Уважаемый, мы уже достаточно порезвились в «Кошачьем дворце», и на сегодня с нас проделок хватит!»

«Достаточно связное показание. Кто был вашим проводником?»

«Некий Файдер».

«Желаю приятно провести вечер».

Умпы удалились. Ютер смотрел им вслед: «Какого черта им нужно, и что это за вопросы насчет проделок? Кайпер, ты опять набедокурил? Ты что, забыл, что находишься в Йиптоне? Титус Помпо не поощряет безобразия».

«Что ты ко мне привязался? Я ничего не сделал!»

Бесстрашные львы посидели еще часок, после чего разошлись по номерам. Почти сразу же после этого из каморки Арлеса послышался громкий басистый рев.

Бесстрашные львы и несколько других туристов выглянули в коридор. Арлес вырвался из номера – круглое лицо его исказилось и побагровело от ярости: «Мой плащ стащили!»

«Арлес, успокойся! – сказал Джардин. – Ты можешь внятно объяснить? Кто стащил твой плащ?»

«Воры! Йиптонские грабители! Его нет – нет моего плаща!»

«Ты уверен? Под постелью ты смотрел?»

«Конечно, смотрел! Даже под постелью его нет! Нигде нет!»

«Это серьезный случай, – сказал один из незнакомых туристов. – Утром вы должны подать жалобу. А сейчас всем пора спать».

«Утром будет слишком поздно!» – страстно заявил Арлес.

«Уже глубокая ночь, – возразил турист. – Сколько бы вы не кричали, это не поможет вам найти свой плащ».

«Хороший совет, – поддержал туриста Шугарт. – Мы все этим займемся завтра утром».

Керди сказал: «Переполохом делу не поможешь. Ну, стащили плащ – зачем поднимать такой крик?»

«Рад, что вы разумно смотрите на вещи, – кивнул турист. – Спокойной ночи, господа. Надеюсь, больше не будет истерических воплей».

Арлес грязно выругался сквозь сжатые зубы: «Это просто возмутительно! Я теперь боюсь раздеться – кто-нибудь утащит мои штаны и ботинки».

Ютер недовольно заметил: «Тогда ложись в постель, не раздеваясь. Я устал, хочу спать».

«Тебе хорошо говорить! – обиделся Арлес. – У тебя никто ничего не украл».

«Тем лучше я высплюсь. Спокойной ночи».

Арлес вернулся к себе в номер, и остальные последовали его примеру.

С утра Глоуэн первым делом нашел Керди и сказал ему: ««Фараз» отчаливает за два часа до полудня. Нам нужно быть на борту как можно раньше – на пароме они ничего не смогут с нами сделать. Было бы лучше всего, если бы бесстрашные львы уехали в то же время».

«Правильно! – одобрил Керди. – Я с ними поговорю».

Керди обошел номера своих компаньонов и обнаружил, что почти все они были настроены покинуть Йиптон. Протестовали только Кайпер и Клойд, но без особой настойчивости; в конце концов они решили вернуться на «Фаразе» вместе с другими.

Бесстрашные львы позавтракали, рассчитались с отелем и спустились на причал.

У турникета стояли четыре умпа – суровые мускулистые фигуры с черными губами и бритыми наголо черепами. Они выглядели так, будто не были заняты ничем особенным, но Глоуэн заметил, как внимательно они рассматривали каждого пассажира, платившего выездной сбор. Керди прошептал Глоуэну: «Крайний слева! Он видел, как я заглядывал за стену. Они меня ищут, я нутром чую!»

«Не обращай внимания. Насколько они знают, ты не сделал ничего более подозрительного».

«Надеюсь».

Глоуэн заплатил выездной сбор, беспрепятственно прошел через турникет и с огромным облегчением поднялся по трапу на палубу «Фараза», куда умпам уже не разрешалось заходить.

Когда Керди стал платить сбор, крайний левый умп подал знак другим, и все четверо выступили вперед: «Как вас зовут?»

«Керди Вук. Почему вы спрашиваете?»

«Мы вынуждены попросить вас проследовать за нами».

«Зачем? Я собираюсь вернуться домой на пароме, и не хочу задерживаться из-за пустяков».

«Дело может не ограничиться пустяками. Было допущено серьезное нарушение правил, и мы обязаны найти нарушителя».

Керди переводил взгляд с одного татуированного лица на другое: «Совершенно ничего не понимаю! О каком нарушении вы говорите?»

«Некий Арлес Клатток пожаловался, что у него украли плащ. Мы обнаружили в вашем номере моток расшитой серебром материи; Арлес Клатток подтвердил, что это пояс от похищенного плаща. Тщательные поиски в вашем номере позволили обнаружить обрывки нитей, по мнению Арлеса Клаттока идентичные ткани похищенного плаща. Мы обязаны вас задержать, чтобы выяснить обстоятельства этого дела».

Глоуэн повернулся к Арлесу: «Скажи им, что ты проиграл плащ, побившись с Керди об заклад, но забыл об этом спьяну! Сейчас же! Иначе его арестуют!»

«Если они украл мой лучший плащ и разорвал его на кусочки, так ему и надо!» – прорычал Арлес.

«Он пошутил! – сказал Ютер Оффо. – Мы разберемся с этим позже. Но сейчас ты должен им сказать, что вышла ошибка».

«Вы все меня ненавидите! – закричал Арлес. – А теперь, понимаете ли, когда меня обокрали, когда меня обидели, я должен быть добреньким Арлесом, великодушненьким Арлесом!»

«Керди – бесстрашный лев! Это ничего для тебя не значит?»

Арлес неохотно подошел поближе к умпам и сказал: «Я вспомнил – я сам отдал Керди этот плащ. Он его не крал. Я не предъявляю никаких обвинений».

«Очень хорошо. Если вы не возражаете, пожалуйста, пройдите снова через турникет – на этот раз никакие сборы взиматься не будут. Мы вернемся в управление и официально закроем дело. Вы идете?»

«Как долго это будет продолжаться?» – с сомнением спросил Арлес.

«Если все окажется в порядке, совсем недолго».

«Почему вы не можете положиться на мое слово здесь и сейчас? Это было бы гораздо удобнее».

«Так дела не делаются. Вам придется пройти в управление».

Арлес отступил на пару шагов к парому: «Нет уж, я вернусь на палубу. Я вам сказал, что это была ошибка, и все тут!» Он поднялся по трапу и зашел в салон.

Умпы обратились к Керди: «Будьте добры, пройдите с нами. Есть несколько вопросов, все еще нуждающихся в разъяснении».

Поддерживаемый под локти двумя умпами, Керди опустил голову и побрел по причалу в Йиптон. Несколько раз он оборачивался и с тоской смотрел на «Фараз».