Текст книги "Хроники Кадуола"
Автор книги: Джек Холбрук Вэнс
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 99 страниц)
Звезда Зонка, белый карлик незначительной яркости, незаметно притаился в одиноком провале пустоты поодаль от Пряди Мирцеи, согревая единственную, близко кружащуюся вокруг него планету Тассадеро.
Три расы населяют Тассадеро: зубениты округа Лютвайлер, числом примерно сто тысяч, не столь многочисленные кочевники, блуждающие по Великим степям и Дальним окраинам, и три миллиона обитателей округа Фексель, где находится город Фексельбург. Каждый из этих трех народов отличается неповторимой индивидуальностью, в связи с чем в «Указателе планет» содержится необычно энергичное примечание:
«Народы Тассадеро несовместимы социально и психологически, а может быть и в генетическом отношении. Каждая раса считает другие две физически отталкивающими, и они скрещиваются не чаще, чем можно было бы ожидать от такого же числа колибри, палтусов и верблюдов.
Фексели мало отличаются от самой распространенной ойкуменической разновидности людей – типичному туристу они покажутся наименее необычными из трех рас. Пожалуй, они излишне культивируют чрезмерно усложненный образ жизни; по мнению некоторых наблюдателей, их постоянное стремление к новизне и увлечение модными поветриями носит надоедливый характер.
С точки зрения фекселей, зубениты – религиозные фанатики сомнительного происхождения с омерзительными привычками, а кочевников фексели просто игнорируют, как деградировавших дикарей. В свою очередь, кочевники насмехаются над «пижонами и хлыщами, интеллектуалами и расфуфыренными попугаями» округа Фексель. Кочевники притязают на происхождение от космических пиратов, некогда совершавших набеги со своей базы на Тассадеро. Королем пиратов был Зеб Зонк, легендарную могилу которого, полную сокровищ, еще никто не нашел. Ежегодно тысячи «зонкеров» прибывают с других планет и проводят недели и месяцы, рыская по Великим степям и Дальним окраинам в поисках неуловимой гробницы. Следует отметить, что зонкеры привозят на Тассадеро другое сокровище – большое количество твердой валюты.
Тассадеро не может предложить никаких особенных развлечений туристу, уставшему и соскучившемуся после бесплодных поисков несметных богатств Зеба Зонка. Он может полюбоваться на так называемые «реки пурпурной слизи» или заняться зимним спортом на горе Эсперанс, знаменитой ошеломительными тридцатикилометровыми лыжными спусками».
Глоуэн, сидевший в салоне пакетбота «Камульке», отложил «Указатель планет». Керди стоял у иллюминатора, угрюмо глядя на сверкающую в черном пространстве Прядь Мирцеи.
Последняя попытка Глоуэна завязать разговор вызвала со стороны Керди лишь безразличные односложные ответы; Глоуэн решил не интересоваться мнением Керди о Фексельбурге и взял в руки официальное издание туристического информационного бюро округа Фексель – добротный том под наименованием «Тассадеро: справочник туриста». В одной из статей содержалось полное преувеличенных подробностей описание сокровищ пирата Зонка. В примечании к статье содержалось следующее сообщение для потенциальных гробокопателей: «Местные власти гарантируют также, что любой, кто найдет этот драгоценный клад, сможет реализовать его полную стоимость; с него не будут взиматься какие-либо налоги, сборы, вычеты или особые пошлины».
Керди отвернулся от иллюминатора. «Послушай, что тут пишут!» – сказал Глоуэн и прочитал вслух примечание для кладоискателей. Пока он читал, Керди снова повернулся к иллюминатору. «Что ты думаешь?» – спросил Глоуэн.
«Как это великодушно и щедро со стороны властей! Только они все равно тебя надуют», – отозвался Керди, не поворачивая головы.
«Кроме того, здесь говорится следующее: «Предупреждаем: не покупайте карты у тех, кто утверждает, что им известно точное местонахождение сокровища! Просто невероятно, сколько таких карт покупают туристы! Если вам предложат карту с указанием места захоронения Зеба Зонка, спросите у продавца: почему вместо того, чтобы поехать в указанное на карте место и завладеть несметными богатствами, он продает эту карту за гроши? Продавец будет готов к такому вопросу, но, каким бы правдоподобным вам ни показался его ответ, не покупайте карту! Это без всякого сомнения фальшивка!»».
«Ха! – воскликнул Керди. – Арлес купил такую карту у старика, который утверждал, что умирает, что у него нет детей, и что он хочет передать сокровище на благо такому талантливому и добропорядочному молодому человеку, как Арлес. Арлес развесил уши, но Флоресте не разрешил ему поехать в Северную степь и забрать сокровище».
«По-моему, это в какой-то мере несправедливо. Разбогатев, Арлес мог бы полезно потратить деньги. Например, купить космическую яхту для бесстрашных львов».
«Таково и было его намерение – по крайней мере так он заявлял».
Глоуэн вернулся к чтению «Справочника туриста». Он узнал, что «реки пурпурной слизи» на самом деле были колониями пурпурных медуз, ползущих по степи сплошными лентами четыреста метров в длину и тридцать метров в ширину. Согласно «Справочнику туриста», «реки слизи» представляли собой зрелище, возбуждавшее интерес даже в самых пресыщенных наблюдателях: «Эти чудесные явления замечательны таинственностью своего существования! Они очаровывают нас своей зловещей красотой! Но опять же, необходимо предупреждение! Не все их аспекты великолепны. От этих гигантских беспозвоночных исходит очень едкий запах. Брезгливым наблюдателям рекомендуется изучать ползучих медуз с наветренной стороны».[27]27
В своей монографии «Пурпурные ползуны Тассадеро» биолог Деннис Смит выражается откровеннее: «От ползунов исходит невероятная вонь, которую можно назвать, без каких-либо сомнений или оговорок, стихийным явлением поистине эпических масштабов. Обслуживающие туристов должностные лица забывают упомянуть о любопытном побочном эффекте: эта вонь проникает в кожу и волосы самых деликатных барышень и самых благородных господ, после чего не может быть истреблена какими-либо средствами, задержана какими-либо материалами или замаскирована какими-либо благовониями. Жертва ольфакторной атаки продолжает вонять несколько месяцев. Некоторые считают, что туристические бюро Тассадеро следует оштрафовать за неопределенность и недостаточность публикуемых предупреждений».
[Закрыть]
Перелистывая справочник, Глоуэн нашел статью под заголовком «Зеб Зонк в песнях и легендах», содержавшую, в частности, хронологический перечень подвигов пирата и расчеты стоимости его сказочных сокровищ. Автор статьи продолжал следующим образом:
«До сих пор мы занимались тем, что можно назвать приблизительным изложением известных фактов, достоверность которых подтверждается по меньшей мере одним независимым источником. Можно ли считать достоверными другие сведения, ставшие достоянием устной традиции? Судите сами. Ниже приводятся несколько кратких отрывков из древних сказаний о пирате Зонке. Например, в летописях упоминается его любимый тост:
«Да здравствует Зонк, непревзойденный, величайший и всемогущий самодержец, повелитель сфер жизни и смерти, бытия и небытия, времени и безвременья, пространства и гиперпространства, всего известного и неизвестного, миров существующих, воображаемых и невообразимых, Вселенной и всего, что есть и может быть за ее пределами! Слава Зонку! Быть посему. Пейте!»
Подписываясь, Зеб Зонк выражался несколько скромнее, причем почерк его отличался причудливой изысканностью: «ЗОНК – первый и последний сверхчеловек».
Из безымянного, но самого древнего из имеющихся письменных источников до нас дошло следующее ритуальное обращение:
«ЗОНК: олицетворение Феба, квинтэссенция сонма мелодических прелестей, [тот, кто] вкушает «уискебо» [?], [от кого исходят] семнадцать знамений любви».
Будучи сопоставлена со столь героическими перспективами, истина блекнет и уступает, без оправданий и сожалений, гораздо более любезным нашему сердцу легендарным представлениям».
Отойдя от иллюминатора, Керди опустился в кресло, вытянул ноги, закинул голову назад и уставился в потолок салона. Глоуэн отложил книгу: «Какого ты мнения о Тассадеро?»
Керди ответил скучающим монотонным говорком: «Фексельбург – так себе, но ничего. В деревенских районах уныло и скучно. «Реки слизи» ужасно воняют. В городах фексели посыпают все блюда какими-то странными приправами и гарнир делают из каких-то невиданных овощей – по-моему, их самих от них воротит, но они, понимаешь ли, обязаны это есть, потому что это модно. Никогда не знаешь, чего ожидать, и не понимаешь, что тебе подают». Керди мрачно усмехнулся: «Фермеры едят неплохо, но Флоресте все испортил. Тогда-то мы и нанюхались пурпурной слизи».
«Чем опять провинился Флоресте?»
«Фермер пригласил нас к себе на ранчо и кормил прекрасно, от пуза. Его жена и дети хотели, чтобы мы показали несколько номеров, и мы нисколько не возражали, но Флоресте, жадный старый хрыч, потребовал, чтобы фермер платил за представление. Тот расхохотался и отправил нас назад в Фексельбург. Все тогда страшно обиделись на Флоресте. Я был готов уйти из труппы и забыть про театр». Керди печально усмехнулся: «А теперь мне хочется к ним вернуться. Какая была жизнь – никаких забот, никаких опасений! Каждый знал, что от него требовалось. Иногда, у Флоресте за спиной, можно было пробраться к девчонкам и слегка с ними пошалить. А некоторые из них были просто красавицы, упасть можно! Славное было времечко!»
«Вы когда-нибудь выступали в округе Лютвайлер?» – спросил Глоуэн.
«Лютвайлер? – Керди нахмурился. – Это зубениты, что ли? Мы от них держались подальше. Зубениты не одобряют легкомысленное времяпровождение – если оно не бесплатное».
«Странно! – заметил Глоуэн. – Зачем религиозным фанатикам потребовался пикник на острове Турбен?»
Керди, и так уже не испытывавший особого интереса к разговору, впал в состояние полной рассеянности и снова занялся созерцанием потолка. Глоуэн с облегчением подумал о том, что его «воспитательное расследование» подходит к концу.
Звездолет «Камульке» приземлился на космодроме Фексельбурга точно по расписанию. Спустившись по трапу, Глоуэн и Керди быстро покончили с таможенными формальностями, так как у них не было багажа – таможенники щеголяли в необычно элегантной форме, синей с красными полосами и нашивками.
Работник иммиграционной службы проверил документы молодых людей, критически поглядывая на их костюмы. Он спросил, всем своим видом выражая вежливое удивление: «Вы – офицеры полиции на Кадуоле?»
«Так точно, – ответил Глоуэн. – Кроме того, мы представляем МСБР».
Чиновник не был впечатлен: «Для нас это почти ничего не значит. В Фексельбурге МСБР не пользуется особой популярностью».
«Почему же?»
«Скажем так, у нас разные приоритеты. Межпланетная полиция придает слишком большое значение букве закона и не умеет приспосабливаться к обстоятельствам. В практическом отношении она просто бесполезна».
«Это удивительно! МСБР, как правило, пользуется высокой репутацией».
«Только не в Фексельбурге! Суперадьютант, арбитр-шмарбитр, дубль-командир или как его там, Патрик Плок, в общем – солдафон, каких мало! В наших краях нужно быть готовым ко всему; в конце концов, Тассадеро, по большей части – дикие степи. Умение приспосабливаться – прежде всего, и к чертовой матери все постановления! А если трижды суперадмиралу Плоку и его подхалимам это не нравится, пусть они лопнут! У нас в Фексельбурге знают, что почем».
«Логичный взгляд на вещи. Я хотел бы познакомиться с господином Плоком, чьи попытки навести дисциплину встречаются с таким яростным сопротивлением».
Чиновник неприязненно покосился на костюм Глоуэна: «Если вы заявитесь к нему в таком виде, вас даже в приемную не пустят, да еще обзовут шутами гороховыми!»
«Ага! – воскликнул Глоуэн. – Я начинаю понимать ваше неодобрение. У нас просто нет другой одежды. Наш багаж потерян, и мы еще не успели его заменить».
«Чем скорее вы это сделаете, тем лучше! Рекомендую обратиться за помощью в фешенебельный магазин мужской одежды. Где вы остановитесь?»
«Мы еще не выбрали гостиницу».
«Позвольте порекомендовать отель «Ламбервуаль», самой высокой репутации и безукоризненного стиля. Фексельбург – сверхсовременный город во всех отношениях, у нас вы не найдете ничего отставшего от времени, ничего утратившего свежесть новизны!»
«Очень приятно это слышать».
«Помните: самое важное – прежде всего! Даже не пытайтесь завалиться в «Ламбервуаль», не одевшись как следует. Прямо напротив отеля – салон «Нуво кри», они вам подберут что-нибудь приличное».
«И как удобнее всего туда доехать?»
«Когда выйдете из вокзала, садитесь в трамвай. Вскоре вы проедете мимо героической статуи Зеба Зонка, убивающего Дерди Панджеон. Сойдите на следующей остановке – справа будет отель «Ламбервуаль», а слева – салон «Нуво кри». Все понятно?»
«Все понятно! Благодарю вас за полезнейшие рекомендации».
Выйдя из космического вокзала, молодые люди сели в сверкающий стеклом и черным металлом трамвай, резво помчавшийся к центру Фексельбурга. По местному времени еще было утро – звезда Зонка, очень большой бледный диск, постепенно поднималась к зениту. Справа и слева раскинулись пригороды Фексельбурга: вереницы небольших бунгало, построенных в залихватском вычурном стиле; каждое жилище могло похвалиться тем или иным невиданным ранее и бросающимся в глаза декоративным элементом, отличавшим его от соседних построек. Вдоль бульваров ровными черными рядами выстроились фруки – тридцатиметровые местные деревья.
Трамвай свернул на главную магистраль, ведущую к средоточию столицы; частные экипажи проносились по обеим сторонам центральной рельсовой дороги. Длинные, приземистые, неестественно обтекаемые машины явно проектировались скорее напоказ, нежели с учетом соображений полезности – каждая была покрыта яркими эмалевыми красками в кричащих сочетаниях, причем на многих развевался укрепленный на штоке вымпел с эмблемой автомобильного клуба владельца экипажа. В каждой машине, над панелью управления, находилась клавиатура, позволявшая водителям наигрывать, не останавливаясь, те или иные мелодии или сочетания звуков – что они и делали, нередко очень громко, вынуждая других водителей и редких пешеходов выслушивать эти музыкальные формулировки мимолетных настроений.
«По меньшей мере, – подумал Глоуэн, – город Фексельбург полон лихорадочной энергии!»
Керди все еще был недоволен и ехал молча, опустив уголки губ – так, будто проглотил что-то горькое. Глоуэн затруднялся определить причину его недовольства. Возможно, Керди все еще возмущался тем, что ему пришлось покинуть Соумджиану, не попробовав жареные колбаски всех торговцев. А может быть, ему просто не нравился Тассадеро.
Трамвай проехал мимо величественной статуи, изображавшей Зеба Зонка, казнящего свою неверную любовницу. Глоуэн и Керди сошли на следующей остановке. В этом месте бульвар расширялся, становясь небольшой площадью. Напротив находился отель «Ламбервуаль», подобно большинству других предприятий и заведений Фексельбурга заявлявший о своем существовании большим светящимся панно с бегущими и вспыхивающими разными цветами буквами. Керди указал на эту вывеску с таким возбуждением, будто он сделал важное открытие: «Смотри! «Ламбервуаль»! А Флоресте всегда селил нас в гостинице «Флиндерс», где кочевники останавливаются».
«Наверное, Флоресте считает, что он сам и «Лицедеи» – нечто вроде кочевников».
«Нашел время шутки шутить!» – строго заметил Керди.
«Прими мои глубочайшие извинения».
Глоуэн и Керди пересекли бульвар, перебегая с места на место, чтобы увернуться от машин – местные водители мчались, не обращая никакого внимания на пешеходов, причем каждый играл одной рукой что-то жизнерадостное на клавиатуре панели управления.
Неподалеку, на той же площади, огромная яркая видеопанель рекламировала магазин мужской одежды «Нуво кри». Панель изображала человека в старомодном черном фраке, открывавшего дверь и заходившего внутрь. Тот же человек сразу выходил, одетый в модный новый костюм. Он заходил снова и снова выходил, уже в другом облачении. Несчастный субъект в черном фраке вечно открывал одну и ту же дверь и вечно выскакивал из нее в новом наряде.
Керди остановился, как вкопанный: «Куда ты пошел? Отель на другой стороне!»
Глоуэн внимательно посмотрел ему в глаза: «Ты не помнишь, что нам сказал служащий на космическом вокзале?»
Керди нахмурился. Судя по всему, он надеялся сразу пойти в отель «Ламбервуаль», принять горячую ванну и вздремнуть на пару часов: «С одеждой можно подождать».
Глоуэн проигнорировал эти слова и направился к магазину «Нуво кри»; Керди продолжал стоять и безутешно смотреть на отель «Ламбервуаль». Внезапно он заметил отсутствие Глоуэна. Возмущенно вскрикнув, Керди побежал вдогонку: «Ты мог бы что-нибудь сказать, прежде чем потихоньку затеряться в толпе, как карманный вор!»
«Прошу прощения, – сказал Глоуэн. – Ты меня не расслышал».
Керди только крякнул. Они зашли в магазин. Навстречу поспешил продавец – молодой человек не старше Керди; заметив, во что одеты посетители, он ошеломленно остановился, после чего спросил подчеркнуто вежливым тоном: «Чем я могу вам помочь, господа?»
«Мы хотели бы приобрести пару костюмов, – ответил Глоуэн. – Ничего слишком изысканного – мы скоро уедем».
«Уверен, что у нас вы найдете что-нибудь подходящее, – слегка поклонился продавец. – Какое категорическое измерение вы предпочитаете занимать?»
Глоуэн в замешательстве покачал головой: «Мне неизвестен смысл этого выражения».
«Другими словами, он спрашивает, кто мы такие – богатые бездельники или голь перекатная?» – грубо пояснил Керди.
Продавец сделал изящный жест рукой: «Насколько я понимаю, вы прилетели с другой планеты».
«Совершенно верно».
«В таком случае – какое положение вы занимаете в обществе? Это важно понимать для того, чтобы ваша внешность соответствовала вашим социальным устремлениям. Такова одна из аксиом швейной промышленности».
«Разве это не очевидно? – надменно поднял брови Глоуэн. – Я – Клатток, а мой коллега – Вук! Этим все сказано. Какие могут быть еще вопросы?»
«Надо полагать, этого достаточно, – опешил продавец. – Вы выразились более чем определенно. Тогда перейдем к выбору гардероба. Высокородным наследникам подобает одеваться соответствующим образом, ничем не поступаясь и не пытаясь сэкономить на том, что имеет первостепенное значение. Посмотрим, посмотрим... Как минимум – и я подчеркиваю, как минимум! – каждому из вас потребуется пара утренних костюмов, а лучше всего три: для встреч с близкими друзьями, для деловых встреч и для церемониальных приемов. Далее – подходящий костюм для официального обеда. Спортивная одежда для оздоровительного отдыха после обеда; в ней удобно водить автомобиль, хотя в вашем положении предпочтительно надевать по меньшей мере свободный сюртук с эмблемой вашего клуба и прочими регалиями. Вот подходящий костюм для послеобеденных бесед с очаровательными прелестницами – наша знаменитая бледно-серая тройка «неотразимый бандит»! Вечерние деловые костюмы двух категорий и, конечно же, костюмы для официальных и семейных ужинов. Все комплекты включают полный набор аксессуаров, в том числе головные уборы – как минимум две дюжины».
Глоуэн вопросительно поднял руку: «И все это – для приезжих, останавливающихся на одну неделю?»
«Гардероб фирмы «Нуво кри» заслужит похвалы на любой планете Ойкумены – как минимум до конца сезона, диктующего совершенно определенный стиль».
«Пора посмотреть в лицо трезвой действительности, – возразил Глоуэн. – Подберите каждому из нас подходящие для всех случаев жизни костюмы, в которых нас пропустят в «Ламбервуаль», а также, может быть, легкую одежду более спортивного типа. Больше нам ничего не нужно».
Не скрывая возмущения и отчаяния, продавец воззвал к лучшим чувствам клиентов: «Господа, я выполню любые ваши пожелания, но не спешите принимать окончательное решение! Взгляните хотя бы на меня. Я отношусь с должным уважением к своему телу и проявляю по отношению к нему щедрость, которой оно заслуживает. Я моюсь дождевой водой и мылом с грушевой эссенцией, после чего опрыскиваюсь лосьоном «Кулмура» и наващиваю волосы калистеном. Затем я надеваю свежайшее белье и выбираю одежду, точно соответствующую оказии. Я забочусь о своем теле, и оно отвечает мне взаимностью!»
«Похвальная и приятная взаимность, – одобрил Глоуэн. – Тем не менее, мое тело не столь требовательно, а телу Керди просто все равно. Дайте нам ту одежду, которую я попросил, не слишком дорогую, и мы, в том числе наши тела, будем вполне счастливы».
Продавец презрительно фыркнул: «Я понимаю наконец ваши предпочтения. Что ж, я сделал все что мог для того, чтобы вас переубедить».
Нарядившись в новые костюмы, Глоуэн и Керди уверенно направились ко входу в отель «Ламбервуаль» и не встретили никакого сопротивления со стороны швейцара или чопорных регистраторов за конторкой посреди фойе, где им вручили ключи от номеров на верхнем этаже центральной башни, с окнами, выходящими на площадь. Пока они поднимались в лифте, Керди объявил о своем намерении сначала принять ванну, а затем лечь в постель.
«Что? – воскликнул Глоуэн. – Еще даже не полдень!»
«Я устал. Отдых пойдет на пользу нам обоим».
«Может быть, он пойдет на пользу тебе. Но не мне».
Керди издал высокий тихий стон раздражения, доходящего до крайности: «И что же ты предлагаешь?»
«Делай, что хочешь. Я спущусь в ресторан и пообедаю».
«А я должен сидеть в номере и голодать?»
«Во сне ты не заметишь, что пропустил обед».
«Еще как замечу, во сне или наяву! Вот, понимаете ли! Вечно ты настаиваешь на своем. А мои намерения вообще ничего не значат?»
Глоуэн рассмеялся – устало и печально: «Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. Нас сюда послали, чтобы мы проводили расследование, а не спали. Кроме того, ты, наверное, так же голоден, как я».
«Предупреждаю: еда у них дурацкая, – проворчал Керди. – Нас заставят жрать червей с перьями под соусом из гангари, а вместо соли и перца будут имбирь и мускатная эссенция. Они во все кладут имбирь, такая уж у них мода на Тассадеро».
«Нам придется соблюдать осторожность».
Помывшись, молодые люди спустились в ресторан. Всевозможные брошюры, карточки и объявления на стенах настойчиво предлагали им популярные новые блюда, но в конце концов Глоуэн заказал обед, пользуясь разделом меню под заголовком «Традиционная и диетическая кухня для престарелых и больных», в котором перечислялись более или менее понятные и соответствующие его вкусам кулинарные произведения.
Поглощая обед, Керди снова предложил вернуться в номера и некоторое время передохнуть, никуда не торопясь. Глоуэн снова рекомендовал ему делать все, что ему заблагорассудится: «У меня, однако, другие планы».
«Тебе не терпится продолжать свое бесцельное расследование?»
«Я не считаю его бесцельным».
«Что ты надеешься узнать? Туристические агентства все поют по одним и тем же нотам. «Чем могу служить? – Ничем не могу помочь». У них на все один ответ!»
«Даже этот ответ невозможно получить, ничего не спрашивая».
«С меня хватит туристических агентств, – брюзжал Керди. – Мошенники! Продают тебе бублик и берут еще столько же за дырку от бублика».
«В любом случае, мы можем расспросить зубенитов, участвовавших в оргии на острове Турбен. Нам известны их имена».
«Это тоже ничего не даст. Почему бы они стали тебе обо всем рассказывать?»
«Может быть, расскажут, если мы вежливо попросим».
«Хо-хо! Держи карман шире! Ты не знаешь, о чем говоришь! На этой планете – так же, как и на любой другой, впрочем – люди готовы пошевелить пальцем только для того, чтобы доставить неприятность другим». Керди помотал головой в безнадежном отчаянии: «Почему все так устроено? Никак не могу понять. Почему я вообще живу на этом свете?»
«По меньшей мере, на последний вопрос ответить несложно, – успокоительно заметил Глоуэн. – Ты живешь потому, что еще не умер».
Керди с подозрением покосился на напарника: «Наверное, ты даже не подозреваешь, насколько глубокий смысл имеет это высказывание. По сути дела, я не могу представить себе никакого другого тезиса, служащего более убедительным аргументом в пользу бессмертия».
«Возможно, – отозвался Глоуэн. – Лично я вполне могу представить себе другой тезис. Не исключено, например, что я останусь в живых после того, как ты умрешь. Это каким-то образом влияет на аргументацию в пользу бессмертия?»
«Ты даже не понимаешь, о чем я говорю, – отмахнулся Керди. – Как бы то ни было, одно не подлежит сомнению: зубениты ничего тебе не скажут, если будут опасаться какого-нибудь подвоха. Кстати, если уж мы заговорили о подвохе – ты заметил двух типов, сидящих за столом слева?»
Глоуэн взглянул в указанном направлении: «Теперь заметил».
«Подозреваю, что это полицейские детективы, и они за нами следят. Я этого не люблю. Мне от этого не по себе».
«У тебя, наверное, совесть не чиста», – отозвался Глоуэн.
Розовое лицо Керди покраснело ярче обычного. Широко раскрыв глаза, голубые, как фарфор, он секунд пять неподвижно смотрел Глоуэну в лицо, после чего повернулся на стуле и раздраженно уставился в пространство.
«Я пошутил, – объяснил Глоуэн. – Но ты даже не рассмеялся».
«Не смешно!» – Керди продолжал мрачно рассматривать ресторанный зал.
«Почему меня заставляют иметь дело с человеком, который меня так не любит?» – подумал про себя Глоуэн. Вздохнув, он сказал: «Чем скорее мы вернемся домой, тем лучше».
Керди не ответил. Глоуэн снова взглянул на двух субъектов за столиком слева. Субъекты могли быть или не быть полицейскими детективами. Они заняли место поодаль от главного прохода, у стены, и тихо переговаривались. Обоим было лет тридцать пять или сорок; коренастые, темноволосые, с землистыми лицами, тяжелыми нижними челюстями и проницательно бегающими глазами, они походили друг на друга, как братья. На них были костюмы, которые продавец из магазина «Нуво кри» назвал бы «полуофициальной деловой одеждой на все случаи жизни, на категорическом уровне представителей среднего класса, работающих в сфере обслуживания».
«Пожалуй, ты прав, – задумчиво сказал Глоуэн. – Они выглядят, как полицейские в штатском. В любом случае, какое нам дело?»
«Но они за нами следят!»
«Пусть следят. Нам нечего скрывать».
«Фексельбургская полиция почти истерически подозрительна. Если ты не турист, разбрасывающийся деньгами, они тебя сразу подозревают. Флоресте обращался с ними очень осторожно. Может быть, следовало бы заручиться их поддержкой».
«Вероятно, ты прав».
Когда молодые люди выходили из ресторана, два субъекта встали, прошли вслед за ними в фойе отеля и приблизились. Один из двоих спросил: «Капитан Клатток? Сержант Вук?»
«Совершенно верно».
«Инспекторы Барч и Танаквиль из фексельбургской полиции. Не могли бы мы задать вам пару вопросов?»
«Разумеется, в любое время».
«Сейчас было бы удобнее всего. Давайте присядем там, где не так шумно».
Все четверо расположились в креслах вокруг круглого столика в тихом углу фойе.
«Надеюсь, мы не нарушили никаких местных законов? – спросил Глоуэн. – Продавец настойчиво уверял нас, что эти костюмы достаточно приличны для постояльцев отеля «Ламбервуаль»».
«Достаточно, – кивнул Барч. – По сути дела, мы беспокоим вас исключительно из любопытства. Что полиция Кадуола делает на Тассадеро? Мы не можем найти простого объяснения вашему визиту. Может быть, вы поделитесь с нами вашими намерениями?»
«Мы как раз собирались это сделать, – ответил Глоуэн. – Однако, как вы должны были заметить, мы только что прибыли и не видели никаких причин торопиться».
«Нет никаких причин торопиться! – заверил его инспектор Барч. – Танаквиль и я, мы просто оказались поблизости и решили воспользоваться этой встречей, чтобы навести справки. Насколько я понимаю, вы прибыли по официальному делу?»
Глоуэн кивнул: «Наше расследование может оказаться простым или сложным – в зависимости от обстоятельств. Надеюсь, мы сможем рассчитывать на ваше сотрудничество, если возникнет такая необходимость?»
«Разумеется, мы окажем всяческое содействие – в той мере, в какой сочтем это возможным. Но каков конкретный характер вашего расследования?»
«Мы проводим расследование деятельности организаторов преступных развлечений на одном из наших океанских островов. Эти развлечения предлагались туристам с различных планет Пряди Мирцеи, в том числе с Тассадеро. Поэтому мы сюда и прилетели».
«Потрясающе! Никогда не знаешь, какие головоломные махинации могут возникнуть в воображении преступников! Не так ли, Танаквиль?»
«Определенно! Извращенный, непостижимый ход мыслей!»
Барч снова повернулся к Глоуэну: «И кто были прибывшие с Тассадеро участники этого развратного мероприятия?»
«В этом отношении я должен попросить вас соблюдать строжайшую тайну. Наша основная цель заключается в том, чтобы установить личность организатора экскурсий, в связи с чем мы должны подходить к участникам экскурсий с осторожностью – по меньшей мере до тех пор, пока не узнаем все, что знают они».
«Это понятно. Думаю, что мы можем безусловно гарантировать вам соблюдение строжайшей тайны. Не так ли, Танаквиль?»
«Я придерживаюсь той же точки зрения».
«В таком случае мне незачем что-либо от вас скрывать, – пожал плечами Глоуэн. – Нам известно, что зубениты из округа Лютвайлер побывали на нашем острове Турбен, где они совершили ряд преступлений, заслуживающих высшей меры наказания».
Барч недоверчиво рассмеялся: «Зубениты? Вот это и вправду удивительно! Вы уверены в надежности ваших сведений?»
«Совершенно уверен».
«Невероятно! Зубениты не склонны к эротическим излишествам – мягко говоря! Танаквиль, ты когда-нибудь слышал что-нибудь подобное?»
«Я просто шокирован! Чего еще от них теперь ожидать?»
Инспектор Барч снизошел до пояснения: «Мы довольно хорошо знакомы с зубенитами, приезжающими из округа Лютвайлер, чтобы сбывать свои товары. Это флегматичный народ, вялый до оцепенения. Таково, по крайней мере, общее впечатление. Поэтому, должен признаться, мы в замешательстве».
«Тем не менее, зубениты участвовали в экскурсии. Их могли принудить к этому или подействовать на них каким-то наркотиком. Именно поэтому я надеюсь, что они помогут нам найти то, что мы ищем».
«А именно?»
«Кто продал им билеты? Кто передал им купленные билеты? Кто взял у них деньги? Кто-то из организаторов этих экскурсий – так называемого концерна «Огмо» – живет на Кадуоле. Кто этот человек? Может быть, их несколько? Короче говоря, мы хотели бы знать, что происходило – в подробностях».
«Достаточно прямолинейный подход. Как ты думаешь, Танаквиль?»
«Прямолинейный, да… Следует учитывать, однако, одно обстоятельство. Сомневаюсь, что зубениты охотно предоставят информацию – хотя бы потому, что просто поленятся шевелить языком».
«Не стал бы ожидать от них охотного сотрудничества, – поддержал коллегу Барч. – Каковы, в таком случае, ваши возможности? К сожалению, их очень мало. Вы не можете угрожать зубенитам преследованием по закону – в округе Лютвайлер таких законов нет».
«А ваши полномочия на них не распространяются? Как раз в этом отношении ваше содействие было бы трудно переоценить».
Оба инспектора расхохотались: «В округе Лютвайлер? Или в округе Вармуз? А может быть, на Дальних окраинах?» Барч ткнул большим пальцем в сторону соседнего столика: «Видите старушку в смешной зеленой шляпе?»
«Вижу».
«У нее столько же полномочий в округе Лютвайлер, сколько у меня. То есть никаких. Мы поддерживаем порядок в округе Фексель, но не за его пределами. У нас нет ни средств, ни персонала на то, чтобы контролировать всю планету – да и желания такого нет».
