Текст книги "Хроники Кадуола"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 99 страниц)

«Предположим. Но сравнение ваших моральных качеств меня не интересует. А теперь попрошу меня извинить...»

«Не торопитесь! Я тоже хотел бы выложить на стол, лицевой стороной вниз, запись, содержащую информацию, которую мне подсказывают интуиция и память. Вот так! Сказано – сделано! Перед нами лежат три листа бумаги. А теперь нужен опытный арбитр, не посвященный в сущность нашего конфликта, и такой арбитр неподалеку. Ее зовут Наталинья Хармин, она – старший куратор нашего музея». Он указал на высокую женщину внушительной наружности с прической из золотистых кос, уложенных венцом на голове, зорко и строго взиравшую на окружающих.

«Госпожа Хармин! – позвал Лефон. – Будьте добры, подойдите к нам на минуту».

Наталинья Хармин обернулась; заметив призывные жесты Задори, она подошла: «Что тебе нужно, Лефон? И почему ты на меня уставился, как опереточный заговорщик?»

Лефон смутился: «Я всего лишь пытаюсь изобразить дружелюбное почтение».

«Замечательно! Я приняла во внимание твою попытку; теперь ты можешь вести себя по-человечески. Что тебе нужно?»

«Перед вами Уэйнесс Тамм, привлекательное хрупкое существо с далекой звезды, жаждущее познакомиться с чудесами древнего Киева. Должен заметить, однако, что она отличается исключительным упрямством и чрезвычайной наивностью. Сочетание этих качеств заставляет ее подозревать окружающих в самых порочных и подлых намерениях».

«Ха! То, что ты называешь наивностью – здравый смысл чистой воды! Ни в коем случае, барышня, не соглашайтесь бегать по степи с Лефоном Задори: в лучшем случае вы наживете себе мозоли на ступнях».

«Спасибо за совет, – сказала Уэйнесс. – Непременно ему последую».

«Это все? – спросила Наталинья Хармин. – В таком случае...»

«Не совсем, – остановил ее Лефон. – Мы с Таддеем поспорили и хотели бы, чтобы вы нас рассудили. Я правильно говорю, Таддей?»

«Правильно! Госпожа Хармин знаменита прямолинейной откровенностью».

«Вы хотите от меня откровенности? А ящик Пандоры вы открыть не хотите? Предупреждаю – вы можете услышать гораздо больше, чем ожидаете».

«Нам придется рискнуть. Вы готовы?»

«Готова – говорите!»

«Мы хотели бы, чтобы вы сообщили нам в точности то, что здесь написано», – Лефон взял лист бумаги, лежавший перед Уэйнесс, и передал его Наталинье Хармин.

Та прочитала вслух: ««Эолийские бенефиции», Крой. Гм».

«Вам известно это учреждение?»

«Разумеется, хотя этот аспект регистрации музейных поступлений обычно обсуждается только за закрытыми дверями».

Лефон повернулся к Уэйнесс: «Госпожа Хармин хочет сказать, что в тех случаях, когда в музей поступает анонимное пожертвование, оно регистрируется как дар «Эолийских бенефиций» с адресом в Крое, чтобы предотвратить осложнения, возможные в связи с претензиями наследников. Я не ошибаюсь, госпожа Хармин?»

Наталинья Хармин сухо кивнула: «По существу, так оно и есть».

«Таким образом, если то или иное лицо производит компьютерный поиск и обнаруживает, что пожертвование поступило в музей из «Эолийских бенефиций», полученная таким лицом информация не имеет никакого практического значения?»

«Никакого. Это не более чем кодовое обозначение анонимного пожертвования, – подтвердила Наталинья Хармин. – Что еще ты хотел бы узнать, Лефон? В текущем квартале тебе не повысят жалованье – если тебя, как всегда, это чрезвычайно волнует».

В полуобморочном состоянии от радости, Уэйнесс чуть не упала со скамьи и поскорее прислонилась к стене. Джулиан Бохост, чем бы ни объяснялось его присутствие в усадьбе «Попутные ветры», направился по ложному следу, введенный в заблуждение самым правдоподобным образом!

«Еще один вопрос, – продолжал Лефон. – В качестве чисто гипотетического допущения предположим, что тот или иной посетитель музея попросил бы сообщить ему фактический источник пожертвования – как это можно было бы сделать?»

«Такому посетителю отказали бы, вежливо, но решительно, и никто не стал бы выслушивать его жалобы. Информация такого рода считается строго конфиденциальной и недоступна даже мне. Есть еще какие-нибудь вопросы?»

«Это все, благодарю вас! – ликовал Лефон Задори. – Вы предоставили исчерпывающие и точные сведения».

Наталинья Хармин вернулась к своим знакомым.

«Перейдем к следующему этапу, – деловито сказал Лефон. – Я записал несколько слов на листе бумаги. Эти слова не составляют никакой тайны. Они сформировались у меня в уме благодаря простейшим мыслительным процессам. Сегодня утром, когда я впервые взглянул на три ящика, я заметил, что генеалогические трактаты во втором ящике относились к происхождению и наследственным правам графов де Фламанж, в особенности тех представителей этого древнего рода, которые сотрудничали с Обществом натуралистов. Среди биографических брошюр, находившихся в первом ящике, самая потрепанная была посвящена графу де Фламанж. В третьем ящике много разных бумаг, так или иначе касающихся графа де Фламанж и его предложения выделить Обществу натуралистов участок земли площадью больше квадратного километра. Короче говоря, все эти материалы очевидно пожертвованы человеком, так или иначе связанным с графами де Фламанж. Итак...» Лефон перевернул лежавший перед ним лист бумаги и прочел: «Граф де Фламанж из замка Темный Пород близ города Драцены в Мохольке – можете проверить, слово в слово». Наклонив пивную кружку, Лефон убедился в том, что она пуста, и со стуком поставил ее на стол: «Пиво кончилось. Таддей, займи мне пять билетов».

«Черта с два! Ты мне уже должен одиннадцать».

Уэйнесс поспешно подвинула в сторону Лефона несколько билетов: «Возьмите, мне уже столько не нужно».

«Премного благодарен», – Лефон Задори встал и направился к стене с изображениями блюд и напитков.

«В таком случае принеси и мне!» – прокричал ему вдогонку Таддей Скандер.

Лефон вернулся с двумя большими кружками пива, увенчанными шапками белой пены: «Я нисколько не горжусь моим умозаключением – факты бросались в глаза. А теперь послушаем, что скажет Таддей».

«Прежде всего, мне пришлось заплатить четырнадцать сольдо из своего кармана и применить весь репертуар моих компьютерных трюков, чтобы открыть защищенные файлы».

«Большим подспорьем служат также теплые отношения с секретаршей одного из начальственных остолопов», – доверительно сообщил Лефон Задори.

«Не следует недооценивать мои усилия! – резко возразил Таддей. – Уверяю тебя, все это дело держалось на волоске, и в один момент мне даже пришлось прятаться под столом».

«Все хорошо, что хорошо кончается! Таддей, я охотно признаю, что мне не хватает многих твоих навыков, и что ты прекрасно справился с поставленной задачей. А теперь порази нас, как молнией, неожиданными сведениями, добытыми с таким трудом».

«Рано торжествуешь! – нервным движением пальцев Таддей перевернул свой лист бумаги. – Графиня Оттилия де Фламанж. Пожертвование сделано двадцать лет тому назад, сразу после кончины графа. Оттилия все еще живет в своем замке в полном одиночестве, если не считать прислуги и собак. Говорят, она чудаковатая старуха».

Уэйнесс достала кошелек: «Вот тридцать сольдо. Я не разбираюсь в финансовой стороне дела – кто из вас кому и сколько должен. Вам придется самим уточнить эти вопросы». Она поднялась на ноги: «А мне пора возвращаться в отель».

«Как же так? – воскликнул Лефон Задори. – Мы еще не побывали в кабаке «Мопо», не заглянули в «Черный орел»!»

Уэйнесс улыбнулась: «Тем не менее, мне нужно идти».

«Вы даже не взглянули на мой зуб динозавра, не попробовали мою шафранную настойку, не послушали, как стрекочет мой дрессированный сверчок!»

«Чрезвычайно сожалею, но эти невосполнимые потери неизбежны».

Лефон застонал от досады и тоже встал: «Таддей, постереги мое место, я скоро вернусь».

5

На всем обратном пути в отель «Мазепа» Уэйнесс приходилось отказываться от бесконечных предложений Лефона Задори и опровергать его аргументы, изобретательные и настойчивые:

«Это всего лишь в двух шагах от моей квартиры! Стоит только прогуляться пятнадцать минут по самому колоритному району Киева!»

«Мы не имеем права отказываться от того, что нам так редко предлагает жизнь! Бытие подобно сливовому дереву – чем больше слив можно сорвать, тем лучше!»

«Я потрясен, меня это просто изумляет! Невероятная загадка! Попробуйте только представить себе, какова вероятность нашей встречи – вас, посланницы мира на задворках Вселенной, и меня, благородного представителя древней Земли!»

«Мы пренебрегаем предопределениями судьбы на свой страх и риск! Неиспользованные возможности исчезают безвозвратно – и впоследствии судьба остается глухой к нашим мольбам».

На каковые доводы Уэйнесс возражала следующим образом:

«Вверх и вниз по холмам и оврагам, прыгая через канавы и сточные трубы, спотыкаясь на булыжнике и пробираясь, как крысы, по темным задворкам – нет, спасибо! Сегодня вечером вашему сверчку придется стрекотать в одиночестве».

«Не могу представить себя сливой. Лучше попробуйте думать обо мне, как о недозрелой хурме, о высохшей морской звезде или о тарелке с заплесневевшими объедками».

«Согласна, что вероятность нашей встречи невероятно мала. По-видимому, судьба тем самым на что-то намекает – например на то, что у вас гораздо больше шансов на успех, если вы пригласите к себе Наталинью Хармин, а не меня».

В конце концов Лефон Задори сдался и, открывая перед ней парадную дверь отеля, ограничился тем, что пробормотал: «Спокойной ночи».

«Спокойной ночи, Лефон».

Уэйнесс пробежала по вестибюлю и быстро поднялась в свой номер. Несколько секунд она сидела и размышляла, после чего позвонила в усадьбу «Попутные ветры».

На экране появилось бледное лицо Пири Тамма: «Я вас слушаю!»

«Дядюшка, вас беспокоит Уэйнесс. Вы одни?»

«В полном одиночестве».

«Вы уверены? Джулиана нет поблизости?»

«Джулиан, насколько я понимаю, отправился в Ибарру. Сегодня после полудня он куда-то звонил по телефону и сразу после этого сообщил мне, что, хотя он чрезвычайно сожалеет о необходимости скоропалительно покинуть «Попутные ветры», ему необходимо навестить старого приятеля, вылетающего из космопорта в Ибарре послезавтра. Через полчаса его уже здесь не было. Мне этот парень не особенно понравился. Какие у тебя новости?»

«Достаточно хорошие! – похвасталась Уэйнесс. – Получилось так, что мы, по сути дела, пустили Джулиана по ложному следу. Он отправился, конечно, в Крой».

«По ложному следу, ты говоришь?»

Уэйнесс объяснила ситуацию: «А теперь я звоню, потому что не хотела, чтобы вы беспокоились всю ночь».

«Спасибо, Уэйнесс. Теперь я буду спать спокойнее, будь уверена. И каковы твои дальнейшие планы?»

«Еще точно не знаю. Придется подумать. Наверное, я поеду в места не столь отдаленные…»

Глава 6

1

Сидя в номере отеля «Мазепа», Уэйнесс изучала карту. Город Драцены в Мохольке был не так уж далеко от Киева, но прямого сообщения между этими пунктами не было. Замок Темный Пород, по-видимому, находился в районе, знаменитом прекрасными видами, но в стороне от туристических маршрутов и коммерческих центров; на карте его не обозначали.

Уэйнесс взвесила различные варианты. Джулиана удалось обезвредить – по крайней мере временно. Можно было с уверенностью предположить, что в «Попутные ветры» он возвращаться не собирался. Поэтому утром Уэйнесс вылетела в Шиллави и прибыла в усадьбу «Попутные ветры» через пару часов после полудня.

Пири Тамм был явно рад ее видеть: «Мне показалось, что тебя не было несколько недель!»

«Мне тоже так показалось. Но мне нельзя задерживаться – у Джулиана отвратительный характер, он не прощает унижений».

«Что он может сделать? Его возможности ограничены».

«Как только он узнает, что «Эолийские бенефиции» – всего лишь кодовое обозначение анонимного дара, принятое в музее «Фунусти», он развернет бурную деятельность. Там, где я заплатила за информацию тридцать сольдо, Джулиан заплатит сорок, с тем же результатом. Поэтому мне нужно торопиться».

« И что ты собираешься делать?»

«В данный момент я хотела бы изучить распорядок жизни графини де Фламанж, чтобы представиться в Темном Породе, предварительно накопив какой-то запас полезных сведений».

«Очень разумно, – заметил Пири Тамм. – Если хочешь, пока ты переодеваешься к ужину, я наведу справки и попробую что-нибудь узнать».

«Это было бы просто замечательно».

За ужином Пири Тамм объявил, что ему удалось собрать множество данных: «Может быть, тебе даже не потребуется дополнительная информация. Тем не менее, предлагаю заняться этими делами после ужина, так как у меня развилась заметная склонность к излишнему многословию. Обрати внимание на этот противень с крышкой! Нам подали поистине благородное блюдо – тушеную утку с клецками и луком-пореем».

«Как вам будет угодно, дядюшка Пири».

«Сразу скажу только одно: на протяжении многих веков род графов де Фламанж не отличался ни чрезмерным благоразумием, ни флегматичностью; многие его отпрыски были искателями приключений и чудаками, а некоторые стали знаменитыми учеными. Естественно, время от времени случались и скандальные истории. В последнее время, однако, достоинства и таланты этой семьи пошли на убыль, и гордое имя де Фламанжей практически никому не известно. Графиня Оттилия, с которой тебе придется иметь дело – древняя старуха».

Некоторое время Уэйнесс молча размышляла. Ей пришла в голову неожиданная мысль: «Вы говорили, что Джулиан, перед тем, как уехал, кому-то звонил по телефону?»

«Именно так».

«Вы случайно не знаете, кому?»

«Не имею ни малейшего представления».

«Странно. Джулиан никогда не упоминал о том, что у него есть какие-нибудь друзья или знакомые на Земле – а именно о друзьях и знакомых он больше всего любит поговорить».

«Да уж, болтать он горазд! – кисло усмехнулся Пири Тамм. – Он недоволен станцией Араминта, ее общественной структурой и экологическими принципами».

«У нас, конечно, не все устроено идеально, с этим никто не спорит, – отозвалась Уэйнесс. – Если бы в прошлом персонал Заповедника делал свое дело добросовестно, в Йиптоне не было бы никаких йипов, и сегодняшняя проблема не существовала бы».

«Гм. Джулиан долго распространялся на тему «демократического решения вопроса»».

«Он подразумевает нечто радикально отличающееся от обычного истолкования «демократии». Консервационисты желают переселить йипов на другую планету и сохранить Заповедник. Жмоты – то есть сторонники партии «жизни, мира и освобождения», они страшно не любят, когда их называют «жмотами» – хотят позволить йипам заселить континент, где бы они вели, по словам жмотов, бесхитростное пасторальное существование, проводя время в песнях и танцах, празднуя смену времен года и совершая затейливые обряды».

«Насколько я понимаю, Джулиан говорил именно об этом».

«Тем временем жмоты присвоили бы огромные имения, занимающие лучшие угодья, и превратились бы в новый правящий класс землевладельцев. Когда жмоты обсуждают эту перспективу, они говорят о «служении обществу», о «долге просвещенной прослойки» и о «необходимости административного управления». Но я видела подготовленные Джулианом планы сельской усадьбы, которую он надеется себе когда-нибудь построить – с использованием дешевого труда йипов, разумеется».

«Он неоднократно упоминал о демократии».

«Он имел в виду демократию в понимании жмотов, согласно которому каждому йипу и каждому работнику Заповедника предоставляются равные права голосования. Давайте забудем о Джулиане. Надеюсь, он больше нам не помешает».

После ужина Пири Тамм и Уэйнесс перешли в гостиную и уселись перед камином.

«А теперь, – начал хозяин усадьбы, – я расскажу тебе кое-что о графах де Фламанж. Древность этой семьи невероятна, они прослеживают свой род на протяжении как минимум трех или четырех тысяч лет. Темный Пород построен на месте бывшего средневекового замка и сначала служил чем-то вроде охотничьей дачи. У этого замка колоритная история – обычная беспорядочная смесь дуэлей при лунном свете, интриг и предательств, романтических эскапад. В их летописях можно насчитать сотни подобных легенд. Не обходилось и без мрачных событий. В течение тридцати лет принц Пяст умыкал и содержал в заточении девиц, подвергая их кошмарным издевательствам и мучениям. Число его жертв перевалило за две тысячи, но садистическое воображение принца никогда не истощалось. Граф Бодор, один из первых владетелей Темного Порода, справлял демонические обряды, в конце концов превратившиеся в истерические оргии самого фантастического характера. Эти сведения я почерпнул в книге под наименованием «Диковинные сказания Мохолька». Автор этого сборника считает, что происхождение призраков Темного Порода, таким образом, трудно определить с достаточной уверенностью – они могут быть порождением преступлений принца Пяста, таинственных деяний графа Бодора или иных обстоятельств, затерявшихся во мраке времен».

«Когда была написана эта книга?» – спросила Уэйнесс.

«По-видимому, не так давно. Если тебя интересуют эти легенды, я могу ее найти». Пири Тамм безмятежно кивнул и продолжил свое повествование:

«В общем и в целом графы де Фламанж отличались достаточно благонравным характером, если не считать отдельных помешанных вроде графа Бодора. Примерно тысячу лет тому назад граф Сарберт основал Общество натуралистов. Семья Фламанжей традиционно считается оплотом экологического консервационизма. Граф Лесмунд предложил выделить Обществу большой участок земли с целью строительства нового главного управления, но, к сожалению, из этого проекта ничего не вышло. Граф Рауль до самой смерти был членом и активным спонсором Общества – он умер двадцать лет тому назад. Его вдова, графиня Оттилия, живет одна в Темном Породе. Она бездетна, и наследником станет племянник графа Рауля, барон Трембат, имение которого находится на берегу озера Фон; барон заведует школой верховой езды.

Графиня Оттилия, как я уже упомянул, живет практически в изоляции и никого не принимает, кроме своих врачей и ветеринаров, лечащих ее собак. Говорят, что она чрезвычайно скупа, несмотря на свое несметное богатство. Наблюдаются некоторые признаки того, что она, скажем так, не совсем в своем уме. Когда одна из ее собак подохла, она избила ветеринара тростью и выгнала его в шею. Ветеринар, по-видимому, оказался человеком с философским взглядом на жизнь. Когда журналисты спросили его, собирается ли он судиться с графиней, он только пожал плечами и сказал, что в его профессии ушибы и укусы – неизбежные опасности; на том дело и кончилось.

Граф Рауль щедро финансировал Общество натуралистов – обстоятельство, вызывавшее яростное сопротивление со стороны графини.

Из Темного Порода, занимающего верхнюю часть горной долины, открываются роскошные виды, а озеро Ерест – буквально в двух шагах от замка. Вокруг и выше замка горы поросли диким лесом. Замок не слишком велик – по сути дела, я приготовил фотографии и планы помещений. Может быть, тебе они пригодятся».

«Конечно, пригодятся».

Пири Тамм передал ей толстый пакет и пожаловался: «Не совсем понимаю, что ты задумала. Ведь ты же понимаешь, что в Темном Породе нет ни Хартии, ни бессрочного договора».

«Почему вы так думаете?»

«Если бы эти документы оказались в распоряжении графа Рауля, он несомненно вернул бы их в архив Общества».

«Надо полагать. И все же существует целый ряд причин, по которым он мог этого не сделать. Например, он мог получить документы, когда был уже тяжело болен; в таком случае у него могло не оказаться ни времени, ни сил на то, чтобы их просмотреть. Или же Хартия могла куда-нибудь затеряться, пока он занимался другими делами. Кроме того, графиня Оттилия могла проведать, что в замке хранятся ценные бумаги, и спрятать их от мужа. Или, что еще хуже, бросить их в огонь – ведь она ненавидела Общество».

«Согласен, могло произойти что угодно. Тем не менее, граф Рауль ничего не покупал в «Галереях Гохуна» – объем редкостей, распроданных «Галереями», был гораздо больше, а графиня Оттилия, выполняя завещание мужа, несомненно передала бы музею материалы, которых не было в просмотренных тобой ящиках. Другими словами, кто-то другой купил Хартию и бессрочный договор в «Галереях Гохуна» – а значит, поездка в Темный Пород, скорее всего, окажется бесполезной».

«Не обязательно, – упорствовала Уэйнесс. – Представьте себе, что Хартия лежит на ступеньке лестницы. Мы можем спуститься к ней сверху или подняться к ней снизу».

«Прекрасная аналогия, – отозвался Пири Тамм. – Ее единственный недостаток заключается в ее полной невразумительности».

«В таком случае я объясню это по-другому, без всяких аналогий. Нисфит расхищал имущество; при посредстве фирмы «Мисчап и Дурн» оно попало в «Галереи Гохуна», после чего было приобретено неким лицом, которое мы назовем «стороной A». Симонетта Клатток установила личность стороны A, но либо она не смогла найти этого человека, либо этот человек передал материалы стороне B, которая, в свою очередь, подарила их стороне C, продавшей их стороне D, которая завещала часть документов стороне E. В какой-то момент, на каком-то звене этой цепочки Симонетта зашла в тупик. Предположим, что музей «Фунусти» – сторона F, а граф Рауль де Фламанж – сторона E. В таком случае нам следует искать сторону D. Другими словами, мы должны двигаться в обратном направлении вдоль той же цепочки, пока не обнаружим, в чьих руках была Хартия. Симонетта начала со стороны A – и, насколько нам известно, столкнулась с непреодолимыми препятствиями. Кроме того, имеется Джулиан, начинающий поиски со стороны X, то есть с учреждения «Эолийские бенефиции» в Крое. Куда его приведут такие поиски, невозможно даже предположить. В любом случае нам нельзя задерживаться – тем более, что графиня Оттилия может не проявить никакого сочувствия к нашим целям».

Пири Тамм играл желваками: «Если бы только я был немного моложе и здоровее – с какой радостью я взял бы на себя это бремя!»

«Вы уже мне очень помогаете, – возразила Уэйнесс. – Без вас я ничего не смогла бы сделать».

«Ты умеешь быть очень любезной».