Текст книги "Князья тьмы. Пенталогия"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 81 страниц)

Глава 17

Озаренный лучами звезды 892 сектора Ворона, перед кораблем висел в пространстве шар Заповедного Бетюна. Герсен осторожно приблизился к одной из орбитальных станций. Свободного лоцмана не было в наличии; «Фантамику» велели ждать.

Алиса ворчала – ее не устраивали формальности: «Я не собираюсь калечить их животных! Я уже им обещала, но они, кажется, никому не верят».

«Ховарду бетюнская бюрократия понравится еще меньше. Сюда он не сможет прилететь на утыканном орудиями крейсере и делать все, что ему заблагорассудится».

«Может быть, он прикинется туристом. Может быть, он вообще не посмеет здесь показываться».

«Не могу себе представить, чтобы он поручил Шахару добывать свой драгоценный дневник. Так или иначе, тебе придется остаться в Танаквиле и не высовывать нос из гостиницы. Если Трисонг тебя заметит, нам не сдобровать».

Алиса изобразила покорность: «Как тебе угодно. И все же, ты сам сказал, что я на себя не похожа, когда одеваюсь по-мальчишески и повязываю голову платком».

«По-хорошему следовало бы обстричь тебе волосы накоротко и выкрасить их в черный цвет».

«В этом нет необходимости. Ты хочешь, чтобы я выглядела, как чучело огородное? Ты сам станешь надо мной смеяться, я обижусь, и нашему роману придет конец».

Герсен обнял ее: «Не могу взять на себя такой риск».

«Конечно, не можешь... Что ты делаешь? Прекрати сейчас же! Сегодня ты уже два раза гонялся за мной по всему кораблю!»

«Нам больше нечего делать. Кроме того, ты сама виновата».

«Ты думаешь, я никогда не устану этим заниматься? Нет? Ну ладно...»

В конце концов лоцман прибыл и опустил звездолет на космодроме Танаквиля – несмотря на запрос Герсена, предлагавшего приземлиться сразу в аэропорте Синей Дубравы.

«Никак не могу это сделать, – извинился лоцман. – Это против правил».

Герсен заметил, что лоцман ссылался на правила каждый раз, когда открывал рот.

«Мы нарочно препятствуем свободному перемещению приезжих, – продолжал лоцман. – Если правила не будут соблюдаться, каждый станет делать, что хочет и где хочет, рвать цветы, дразнить обезьян – вы же понимаете. Туристы должны соблюдать правила и совершать экскурсии, как положено. Лично я вообще не пускал бы их на планету».

«В таком случае некому было бы нарушать правила, и вы остались бы без работы».

Лоцман уставился на Герсена голубыми глазами. Моргнув, он решил, что Герсен попытался пошутить, и рассмеялся: «Я не остался бы не у дел, так или иначе. Ведь я не просто орбитальный пилот, если хотите знать. На самом деле я сдал экзамены четвертого уровня, меня считают специалистом по патологии кольчатых червей-мелантидов».

«В таком случае почему вы работаете лоцманом, а не лечите больных червей?» – поинтересовалась Алиса.

«Кольчатых мелантидов не так уж много. Они прячутся глубоко под землей, их трудно поймать. Кроме того, нравится это мне или нет, они обычно здоровы. Я могу сдать экзамен по другой специальности. Тем временем мне приходится проходить обязательную стажировку в Корпорации, таковы правила... Ну вот, мы уже на космодроме. Оставьте в корабле все виды оружия и контрабанды. А теперь, если вы будете так любезны и спуститесь по трапу, я запломбирую люк».

Держа в руках небольшие походные сумки, Герсен и Алиса спустились по трапу и подверглись дальнейшему обыску и медицинскому обследованию, после чего им выдали наконец пропуска.

У окошка с надписью «СЛУЖЕБНЫЙ И КОММЕРЧЕСКИЙ ТРАНСПОРТ: ДОСТУП ОГРАНИЧЕН» Герсен попытался купить билеты на самолет, совершавший рейсы до Синей Дубравы. Билетер отказался его слушать и вытолкнул протянутые деньги: «Подайте запрос в надлежащую инстанцию и получите разрешение. У нас есть правила, и они соблюдаются».

«Исключительно из любопытства, не мог бы я узнать, когда отправляется следующий самолет до Синей Дубравы?»

«На сегодня назначены два рейса, сударь, в два часа пополудни и вскоре после этого, один по правостороннему маршруту, другой – по левостороннему».

Герсен и Алиса доехали до городка в открытом омнибусе под высокими пышными джакарандами и костеплодами, преследуемые истерическими обитателями древесных крон.

В туристическом агентстве «Безмятежная перспектива» Герсена встретила незнакомая ему молодая воображуля с глазками-щелками и высокомерно раздувающимися ноздрями. Она немедленно заявила, что запросы Герсена никак не могут быть удовлетворены, и попыталась продать ему билеты на туристический экскурсионный поезд, следовавший по маршруту «С». Терпеливая настойчивость и самые разумные аргументы привели к тому, что воображуля стала мрачно рыться в сборнике правил. Десятиминутные поиски не позволили ей найти в правилах ничего, что недвусмысленно запрещало бы ей выполнить просьбу Герсена, в связи с чем ей пришлось неохотно продать ему пару билетов.

К тому времени водитель омнибуса, возившего пассажиров в космопорт, уже ушел домой. Герсен нашел единственное городское такси, и ему с Алисой удалось добраться до космопорта за десять минут до отлета.

Через два часа небольшой самолет спустился на посадочную полосу у исследовательской станции посреди джунглей, где-то к северу от лагеря Синяя Дубрава. Дверь открылась; салон наполнился болотной вонью.

Герсен и Алиса спустились по трапу; самолет скрылся в небе, и они остались вдвоем на просеке.

«С цветами и духовым оркестром нас не встретили, – констатировал Герсен и махнул рукой. – Городок там – значит, пойдем туда».

Из гостиницы для персонала Корпорации Герсен позвонил в магазин, где работала Тьюти Клидхо. «Я вернулся, – сообщил он ей. – Все идет по плану. Вы что-нибудь уже слышали, кого-нибудь видели?»

«Еще нет, – резко ответила Тьюти. – Мы ждем с надеждой и нетерпением. Дневник у вас?»

«Я принесу все, что у меня есть, к вам домой – скажем, через полчаса».

Тьюти недовольно прищелкнула языком: «У нас есть правила! Я не могу уходить с работы по прихоти! Ладно, придумаю какое-нибудь оправдание. Ради такого случая придется».

«Госпожа Клидхо не терпит возражений, – предупредил Алису Герсен. – По сути дела, она на редкость неуживчива и всех подозревает в самых худших намерениях». Он критически рассмотрел подругу: «Тебе лучше было бы надеть что-нибудь тусклое, не бросающееся в глаза».

Опустив голову, Алиса взглянула на свои серые брюки, позаимствованные из корабельного гардероба, черные полусапожки и темно-зеленую безрукавку: «Что может быть тусклее? Как я могу бросаться в глаза, натянув на себя это тряпье?»

«Ну, хотя бы спрячь волосы под шляпой и постарайся выглядеть, как мальчишка».

«Это вызовет у госпожи Клидхо еще бóльшие подозрения».

«Я боюсь не ее, а Ховарда Трисонга, – возразил Герсен. – Увидев огненно-рыжие волосы, он сразу вспомнит некую Алису Роук. Помяни мое слово, тебе лучше остаться в номере».

«Мы уже обсуждали этот вопрос».

«Держись в тени. Говори низким хриплым голосом».

«Постараюсь».

Герсен вынул из походной сумки несколько мелочей малопонятного назначения и спрятал их в различных местах под одеждой. Алиса наблюдала за этим, не высказывая никаких замечаний. Наконец Герсен пояснил: «Это оружие. Различные яды. Возьми эту штуку, и будь с ней предельно осторожна». Он передал ей тонкую стеклянную трубку длиной сантиметров десять: «Если к тебе приблизится кто-нибудь, кто тебе очень не понравится, направь трубку ему в лицо и подуй с этого конца. Сразу после этого отбеги как можно дальше».

Алиса невозмутимо положила трубку в нагрудный карман безрукавки.

Покинув гостиницу, они дошли кружным путем до коттеджа Тьюти Клидхо. Она их ждала и следила за происходящим на улице: как только они приблизились, дверь открылась.

Грубоватое лицо Тьюти помрачнело, как только она заметила Алису: «Это еще кто? И зачем?»

«Моя помощница, Алиса Роук».

«Хммф. Что ж, это не мое дело. Заходите».

Обстановка в гостиной изменилась с тех пор, как Герсен побывал здесь в прошлый раз: в частности, тоскливый мармель Нимпи больше не стоял на подставке в углу.

Тьюти угрюмо кивнула: «Нимпи придется подождать в другом месте. Так что же, где дневник?»

Герсен передал ей блокнот в красной обложке, озаглавленный «Дневник мечтателя». Тьюти пролистала несколько страниц и раздраженно подняла глаза: «Здесь ничего нет!»

«Разумеется. Неужели вы думаете, что я рискну настоящим дневником Трисонга? Это чистый блокнот с факсимильной копией старой обложки – приманка, не более того».

«Этого достаточно, – ворчливо уступила Тьюти. – Вам больше ничего не нужно делать. У нас с Ото свои планы. Мы ничего не оставили на волю случая. Поезжайте назад в Танаквиль и ждите. Когда дело будет сделано, мы вас известим».

Герсен рассмеялся: «Вы могли составить свои планы, но Ховард всегда настороже, а уж по части планирования он специалист».

«Не сомневаюсь. Что вы намерены делать?»

«Рано или поздно он здесь появится собственной персоной. Когда это произойдет, я его убью».

Тьюти стояла подбоченившись – обширные бедра служили надежной опорой ее скованным напряжением толстым рукам: «Неужели? Как вы его убьете, если у вас нет оружия?»

«Я мог бы задать вам тот же вопрос».

«У меня есть лучемет модели J. Я снесу ему башку одним выстрелом».

«Вы позволите мне воспользоваться вашим лучеметом?»

«Ни в коем случае! Это строго запрещено правилами. Моему мужу это тоже не понравилось бы... Сколько мы будем ждать Ховарда?»

«Не знаю. Я приехал со всей возможной поспешностью. Подозреваю, что он тоже торопится. Его прибытия следует ожидать с минуты на минуту».

Алиса указала на окно: «Не осталось ни минуты – смотрите!»

По улице приближался Шахар в сопровождении лысого коротышки с мощными плечами и почти полным отсутствием шеи.

«Это люди Трисонга, – сказал Герсен. – Вы все еще думаете, что можете с ними справиться?»

«Конечно! Он уже идет! Спрячьтесь за дверью и ни звука!» – она вытолкнула их в соседнюю комнату и плотно закрыла дверь. Напротив бокового окна стоял библиотечный стол – на нем поблескивала серебряной рамкой фотография юного Нимфотиса.

Герсен попробовал открыть дверь – та не подавалась. Он тихо выругался: «Старая дура нас заперла!»

Алиса посмотрела по сторонам: «Окно очень маленькое. Но я могла бы в него протиснуться».

«Дверь не такая уж крепкая. Как только это потребуется, я ее выломаю».

«Шшш! Слушай!»

Из гостиной доносились отзвуки разговора.

«Вы – Тьюти Клидхо?» – это был голос Шахара.

«Что с того? Кто вы такие? Я вас не знаю».

«Мадам Клидхо, я – посыльный по особым поручениям...»

«Отправляйтесь в гостиницу. Я не принимаю незнакомцев, явившихся без приглашения. Я не одна, и у меня есть мощный лучемет. Убирайтесь!»

«Мы сопровождаем благородного и влиятельного человека, желающего с вами поговорить. Не сомневаюсь, что вам это будет выгодно».

«Не знаю я никаких благородных и влиятельных людей! Как его зовут? И если он такой благородный, почему бы ему не явиться сюда собственной персоной вместо того, чтобы посылать подручных?»

«Так же как и вы, мадам Клидхо, он не любит иметь дело с непредсказуемыми незнакомцами. Кроме того, он нервный и пугливый человек. Ему не следует угрожать оружием – в связи с чем будьте любезны...»

«Убирайтесь, я сказала! С меня довольно вашей наглости! И поспешите, а не то я нервно и пугливо сожгу вам ногу! Я – старая, одинокая женщина, но не потерплю оскорблений от каких-то лысых туристов!»

«Прошу нас извинить, мадам Клидхо. Мы не хотели вас обидеть. Пожалуйста, не размахивайте лучеметом – это опасно. Позвольте задать вам один вопрос: это вы недавно отправили письмо в «Космополис», подписавшись «Тьюти К.»?»

«И что с того? Почему я не могу писать что угодно кому угодно? Кому я этим повредила?»

«Вы не нанесли никакого ущерба. Напротив, это письмо принесло вам удачу – и вы в этом убедитесь, если отложите лучемет в сторону и возьмете себя в руки. После этого я приглашу босса составить нам компанию».

«И тогда вас будет трое против меня одной? Ха-ха! Еще чего! Зовите сюда своего босса, а сами убирайтесь и не возвращайтесь. Лучемет я положу рядом, он еще может пригодиться».

«Уверен в том, что у вас нет никаких причин для беспокойства, мадам Клидхо, и что результаты предстоящей беседы станут для вас в высшей степени удовлетворительными».

«Не могу себе представить, почему и каким образом».

Шахар ничего не ответил – по всей видимости, он вышел. Герсен приложился плечом к двери – та затрещала и застонала. Тьюти немедленно отреагировала громким стуком: «Эй вы, тихо! Не вмешивайтесь в мои дела! Теперь ни звука – кто-то заходит».

Герсен снова беззвучно выругался.

Алиса подняла указательный палец: «Шшш! Слушай! Кажется, это Ховард».

Послышались звук открывающейся двери, голос Тьюти: «А вы, сударь, кто такой будете?»

«Госпожа Клидхо, разве вы меня не узнали?»

«Нет. Почему бы я вас узнала? И что вам нужно?»

«Позвольте мне освежить вашу память. Вы написали в редакцию журнала о старых добрых временах в Блаженном Приюте и о небезызвестном приятеле вашего сына, Нимфотиса».

«Не может быть? Ты – Ховард Хардоа? Теперь я вижу – это ты! Как ты вырос и окреп! В детстве ты был, можно сказать, хиляком. Подумать только! Нужно сейчас же позвонить Ото! Как жаль, что он отлучился!»

В соседней комнате Герсен, скрипя зубами от раздражения, взялся за ручку двери. Алиса оттащила его: «Не делай глупостей! Тьюти тебя застрелит и не поморщится! Она знает, что делает».

«Я тоже знаю, что делаю. И она мне мешает».

«Шшш! Наберись терпения».

Герсен снова приложил ухо к двери.

«Удивительно, как летит время! – хлопотливо продолжала Тьюти. – Все это было так давно, так далеко! Но ты здорово изменился, стал таким красавцем, одно заглядение! Заходи, заходи – садись, я тебе налью чего-нибудь подкрепляющего... Ага, вот у меня фруктовая настойка, я ее давно припрятала как раз на такой случай. Или, может быть, тебе заварить чаю, и ты не откажешься от пирожного?»

«Очень любезно с вашей стороны, госпожа Клидхо. Я выпью немного настойки, спасибо... Этого более чем достаточно».

«Нет, ты попробуй одно из моих маленьких пирожных. Не могу себе представить, как ты меня здесь нашел, и зачем... Ах да, конечно! Письмо в журнал!»

«Конечно! Оно всколыхнуло давние воспоминания, заставило меня подумать о вещах, многие годы пылившихся на чердаке сознания. Например, о моей записной книжке – вы о ней упомянули в письме».

«Да-да, вот как оно получается! Забавная маленькая красная книжка! У тебя всегда было богатое воображение, ты бредил всякими возвышенными фантазиями. «Дневник мечтателя» – так, кажется, ты назвал эту книжку?»

«Именно так! Я ее прекрасно помню. И очень хотел бы снова держать ее в руках».

«И ты ее получишь! Я поищу, она завалялась где-то поблизости. Но ты непременно должен со мной пообедать – я как раз собралась приготовить рагу, типа того, что мы готовили в Блаженном Приюте, помнишь? И немного лессами на закуску. Надеюсь, ты не потерял вкус к домашней кухне?»

«Хуже, гораздо хуже! У меня язва желудка, и врачи строго запретили мне нарушать диету. Но пусть это вас не останавливает. Готовьте обед, а я пока полюбуюсь на свой старый красный дневник».

«Дай-ка подумать – куда он запропастился? А, ну конечно, он на станции, где работает Ото. Ему приходится вкалывать в две смены – это в его-то годы! Стыд и позор! Но в Синей Дубраве не хватает квалифицированного персонала, и Ото пропадает на станции днем и ночью. Он будет очень рад тебя видеть! Остановись у меня и проведи здесь недельку, пока Ото не вернется из джунглей. Он никогда мне не простит, если я тебя отпущу, а он с тобой не встретится».

«Неделю? Госпожа Клидхо, я никак не могу провести у вас столько времени!»

«Не капризничай. У меня есть прекрасная свободная комната – и по тебе видно, что тебе нужен отдых. А тогда ты сможешь повидаться с господином Клидхо. Я скажу ему, чтобы он привез твою книжку. И мы от души посплетничаем о старых добрых временах».

«Все это звучит очень соблазнительно, госпожа Клидхо, но время не ждет, у меня есть срочные дела. Тем не менее, я не прочь встретиться с господином Клидхо. Где эта станция, на которой он работает?»

«Далеко в джунглях – туда не меньше часа езды на поезде. Туристам, само собой, не разрешают даже приближаться к станции».

«В самом деле? Почему?»

«Они беспокоят зверей или кормят их тем, что не положено. Над некоторыми видами ведется экспериментальное наблюдение – мы их приучили приходить на станцию и предлагаем им полезный корм, рекомендованный специалистами. Господин Клидхо – аккуратный человек и делает все по правилам».

«Жаль, что он не может вернуться в поселок сегодня вечером. Почему бы не позвонить ему и не попросить его приехать?»

«Нет-нет. Он даже слышать об этом не захочет. В любом случае, сегодня он никак не сможет приехать».

«Почему?»

«Сегодня вечером на станцию отправляется поезд с кормом, лекарствами и материалами для больных животных. Поезд возвращается со станции утром. Таково расписание, его изменить никак нельзя. Иногда я сама заменяю водителя поезда, когда он хочет взять пару дней отпуска. А он время от времени замещает меня в магазине».

Наступила пауза, после чего снова послышался голос Трисонга – беззаботный, почти веселый: «Почему бы нам не съездить туда сегодня вечером? Нам это было бы очень интересно и полезно. И, конечно, я с лихвой возмещу вам расходы».

«Кого ты имеешь в виду под «нами»?»

«Вас, себя, Умпса и Шахара. Мы все не прочь посмотреть на станцию в джунглях».

«Это никак не получится. Туристам не разрешают посещать станцию, этот запрет строго соблюдается. Один посетитель еще может как-нибудь спрятаться в кабине за креслом водителя, но двое или трое там не поместятся».

«Разве они не могут ехать в каком-нибудь вагоне?»

«По шею в пойле и пищевых отходах? Не думаю, что твоим друзьям это понравится. Кроме того, это запрещено правилами».

Снова наступила пауза, после чего Трисонг спросил: «Хватит ли пятидесяти СЕРСов, чтобы возместить потерю вашего двухдневного заработка в магазине?»

«Конечно, хватит. Увы, нам платят недостаточно, это невозможно отрицать. Тем не менее, мы не жалуемся. За коттедж не взимается арендная плата, а в магазине мне дают большую скидку. Заходи туда завтра – если тебе что-нибудь приглянется, я могу это купить по сходной цене. Если ты не хочешь ездить на станцию без своих друзей, почему бы тебе не провести у нас неделю? Ото страшно опечалится, если с тобой не увидится».

«В самом деле, госпожа Клидхо, меня ждут срочные дела. Вот пятьдесят СЕРСов. Мы отправимся на станцию сегодня вечером».

«Что ж, надо собираться, а времени осталось мало. Придется звонить сразу в несколько мест, поднимется суматоха! Кроме того, скорее всего, нужно будет дать Джозефу на лапу, чтобы он держал язык за зубами. Он обычно водит поезд на станцию. Лучше все предусмотреть заранее, чтобы потом не было неприятностей. У тебя не найдется еще пара десяток?»

«Найдется – нет проблем».

«Этого должно хватить. А теперь отведи своих приятелей в гостиницу, возьми с собой все, что потребуется ночью, и приходи на конечную станцию – до нее всего лишь сто метров вниз по дороге. Через полчаса, не позже – и не подходи, пока я не подам знак; суперинтендант Кеннифер частенько прогуливается по вечерам и посматривает, чтобы все было в порядке... А еще мне нужно позвонить мужу и сообщить ему, что мы приедем, чтобы он успел проветрить гостевую спальню. Если хочешь посмотреть на джунгли, на станции ты на них насмотришься вдоволь. Может быть, сегодня вечером на глаза попадется люцифер или скорпозавр. Поспеши тогда, чтобы не опоздать. Встретимся через полчаса на конечной станции».

Входная дверь закрылась. Тьюти Клидхо подошла к двери соседней комнаты: «Вы там всё слышали?»

Герсен нажал плечом на дверь – замок треснул, дверь распахнулась. Тьюти Клидхо отступила на пару шагов, сжимая лучемет обеими руками; ее широкая приземистая фигура напряглась, рот растянулся в недоброй усмешке: «Ни шагу дальше! Только попробуйте сдвинуться с места, я превращу вас в кучу пепла! Мне на вас плевать, вы мне не нужны – ни живые, ни мертвые! Назад!»

«Я думал, что мы в этом деле – союзники», – с достоинством ответил Герсен.

«Это так. Вы заманили Ховарда. Теперь я отвезу его к мужу, а там посмотрим. Теперь сядьте – вон там. Мне нужно заняться кое-какими приготовлениями». Она указала на софу кратким движением лучемета. Алиса заставила Герсена пройти к софе и сесть рядом с ней.

Тьюти кивнула, подошла к телефону и позвонила нескольким людям, после чего снова повернулась к Герсену и Алисе: «А теперь – что делать с вами?»

«Госпожа Клидхо, послушайте меня! Не доверяйте Ховарду Трисонгу. Он хитер и чрезвычайно опасен».

Тьюти махнула толстой рукой: «Не учите меня жить. Я его прекрасно знаю. Ховард – развратный помешанный выродок, хиляк и трус, лапавший девочек и задиравший мальчиков послабее и помладше. Из мелочной зависти он уничтожил моего Нимпи! С тех пор он нисколько не изменился. Ха-ха! Само собой, старый Клидхо и я рады встретить его с распростертыми объятиями! Теперь вставайте! И помните, что вы для меня – никто». Она заставила их пройти на кухню и открыла люк в полу: «В погреб, живо!»

Алиса взяла Герсена за руку и увлекла его за собой вниз по ступеням в окруженное бетонными стенами помещение, пропитанное запахами инопланетной плесени, старых бумаг и специй.

Люк захлопнулся, со звоном задвинулся засов. Герсен и Алиса остались в полной темноте.

Герсен поднялся по лестнице к люку и прислушался. Тьюти не сдвинулась с места. Герсен представил себе, как она стоит в кухне, расставив ноги и с мрачной сосредоточенностью направив дуло лучемета на люк погреба. Прошло еще полминуты; половицы скрипнули – Тьюти ушла.

Герсен принялся ощупывать потолок и стены вокруг лестницы, надеясь найти выключатель и зажечь свет, но безуспешно. Согнувшись на одной из верхних ступенек, он нажал на люк ладонями обеих рук; засов затрещал, но выдержал сравнительно небольшое усилие, возможное в таком неудобном положении.

Герсен продолжал ощупывать ближайшие поверхности. Сверху тянулись параллельные балки перекрытия пола, больше ничего существенного он не нашел. Когда он спустился с лестницы, из темноты прозвучал голос Алисы: «Здесь, внизу, почти ничего нет. Не могу нащупать никакие двери. Только ящики, наполненные хламом».

«Мне нужна какая-нибудь доска или деревянный брус», – сказал Герсен.

«На полу только ящики и старое тряпье».

Герсен обследовал ящики на ощупь: «Давай вытряхнем их содержимое. Если мы сможем установить их на лестнице так, чтобы я мог как-нибудь упереться спиной в люк и ногами в перекладины...»

Через десять минут Герсен взобрался на шаткое сооружение из ящиков: «Не стой прямо подо мной. Все это может обвалиться... Попробуем!» Кое-как устроившись на ящиках лицом вниз, он уперся плечом в люк, раскинул ноги и нащупал ступнями перекладины пола. Распрямляя ноги, согнутые в коленях, он приложил к люку усилие бедренных мышц. Петля засова сорвалась, люк распахнулся, и Герсен вывалился наружу, ударившись об край кафельного пола.

Поднявшись на ноги, Герсен помог Алисе взобраться по лестнице, после чего задержался у прилавка, сравнивая кухонные ножи Тьюти Клидхо. Выбрав пару ножей потяжелее, он засунул их за пояс, взял мясницкий топорик и взвесил его в руке.

Алиса нашла холщовый мешок: «Положи это сюда, я возьму мешок с собой».

Они подбежали к выходной двери и внимательно осмотрели улицу. Убедившись в том, что вокруг никого нет, они вышли наружу, погрузившись, как под воду, в звенящий от насекомых влажный и теплый вечерний воздух.

Держась в тени деревьев и домов, Герсен и Алиса поспешили к конечной станции поезда – нескольким покосившимся дощатым строениям в ста метрах от периметра.

«Тьюти разозлится, если мы нарушим ее планы, – заметила Алиса. – Настырная, неистовая особа!»

«Старая карга нарушила наш уговор, – отозвался Герсен. – Теперь потихоньку, не торопись. Мы не хотим, чтобы нас заметили».

Их обоняние атаковала тяжкая вонь: едкий сладковатый запах скисшей и забродившей гнили. Выглядывая из-за прикрытия густой листвы, они обнаружили источник оскорбительного аромата. У большого бункера стоял полный седой человек с сонно полуопущенными веками и незлобивым выражением лица. Он направлял поток розовато-серой пульпы, выливавшейся из бункера в напоминающую корыто цистерну на железнодорожной платформе. Под смотровым куполом кабины локомотива сидела Тьюти, наблюдавшая за процессом через плечо и державшая рычаг дросселя.

Человек, стоявший у бункера, махнул рукой, отвернулся и зашел в ремонтное депо. Тьюти потянула на себя рычаг; локомотив и цистерна тронулись с места. Ховард Трисонг поднялся из укрытия и сел на какие-то ящики за спиной Тьюти. Сзади, из-за кустов, выбежали два человека: Шахар и Умпс. Поравнявшись с движущейся цистерной, они схватились за поручни и вскочили на небольшую заднюю площадку. Поезд удалялся в лес и скрылся за поворотом.

Герсен направился в депо. Полный пожилой человек взглянул на него и повелительно указал большим пальцем на выход: «Посторонним вход воспрещен».

«Я не посторонний, – заявил Герсен. – Я хороший знакомый госпожи Клидхо».

«Вы опоздали. Она только что повезла корм на станцию, захватив с собой племянника».

«Мы собирались поехать вместе с ними. Но поезд ушел, как говорится. Есть какой-нибудь другой локомотив, на котором можно было бы их догнать?»

Джозеф указал на старую ржавую машину, помятую и гнутую, установленную на деревянных блоках и лишенную колес: «Вот номер семнадцатый, нуждается в капитальном ремонте. В один прекрасный день я поставлю его на новые колеса – когда будет время и когда кто-нибудь за это заплатит».

«Как далеко отсюда до станции?»

«По рельсам – сто километров с лишним. По воздуху, конечно, проще и короче, но в поселке нет никаких аэромобилей. Летать здесь запрещено: это нарушает экологический баланс и пугает зверей».

«Сто с чем-то километров? Десять часов непрерывной пробежки».

«Хо-хо! – развеселился Джозеф. – Может быть, вам удастся пробежать километра полтора, прежде чем из болотной тины высунется глаз, а за ним – двадцатиметровое щупальце с когтистым захватом на конце. Вы взлетите на воздух, шлепнетесь в болото и погрузитесь в тину, а потом... Кто знает? Ни одна душа еще не вернулась, чтобы рассказать, что там делается».

Алиса указала на другой механизм, стоявший на рельсах: «А это что?»

«Это дрезина для инспекции путей. На ней нельзя перевозить грузы, но она проворно катится – особенно там, где нет крутых поворотов».

Герсен прошелся вокруг дрезины – платформы на четырех колесах с парой плетеных тростниковых сидений под полусферическим прозрачным куполом, забрызганным раздавленными насекомыми. Приборы управления отличались предельной простотой: пара рукояток, пара переключателей и циферблатный индикатор.

«Красавицей ее не назовешь, но едет она без помех, – со скромной гордостью заявил Джозеф. – Я сам ее сделал».

Герсен достал хрустящую банкноту и протянул ее Джозефу: «Я хотел бы воспользоваться дрезиной. Госпожа Клидхо с нетерпением ожидает нашего прибытия. Машина готова к отъезду?»

Джозеф рассматривал купюру: «Это не предусмотрено правилами. По сути дела...»

«Завтра, когда мы вернемся, вы получите еще двадцать СЕРСов. Наше отсутствие очень огорчит супругов Клидхо, а это важнее правил».

«Вы не работаете на Корпорацию! Важнее правил здесь ничего нет».

«Жизнь важнее правил. Деньги важнее правил».

«Верно. Что ж, официально и во всеуслышание я запрещаю вам пользоваться дрезиной! Черная рукоятка управляет дросселем, красная – тормозом. Переключатель переводит стрелки на путях. На первой развилке следуйте правым путем – левый ведет на север, к наблюдательному посту в болотах Сальми. На второй развилке следуйте левым путем – правый спускается к грязевым нерестилищам рыжих приматов. На третьей развилке один путь ведет прямо к станции, а другой огибает кормовой луг и возвращается к станции. Так что – направо, потом налево, а в конце – по любому пути. Теперь я пойду домой и сегодня не вернусь. Тем не менее, помните, что я запретил вам находиться на станции и пользоваться оборудованием».

Джозеф повернулся и решительно вышел из депо. Герсен взобрался на платформу дрезины. Он потянул на себя черную рукоятку – дрезина покатилась вперед. Алиса проворно вскочила на соседнее сиденье. Герсен передвинул рукоятку дальше – дрезина покинула станцию и углубилась в джунгли.