Текст книги "Мастер сновидений"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 86 страниц)

– Тогда вылезай… – Мара запрыгивает на диванчик и, оглядевшись по сторонам, быстро и незаметно перетекает в облик Марата. – Джург, еще принеси пива, большую кружку светлого…

– Две… – Поправляет мой заказ Мара–Марат.

– Две.

Первая кружка исчезла в утробе моего демона с рекордной скоростью. А я вот думаю, а мое золото она же тоже внутри себя хранит, как же оно с пивом не смешивается?

– Марусь, раз уж мы тут так хорошо сидим, покажи–ка мне пока кабинет полковника.

– А еще пиво будет?

– Да сколько хочешь…

– Смотри.

А вот и кабинет, бумаги уже собраны с пола и опять кипами лежат на столе. Полковник уже на своем рабочем месте, читает что–то, а в кресле напротив него сидит асса Вордер.

– Асса, протокол составлен хорошо, но где же ваши выводы?

– А их нет, и не будет. Не могу про это писать.

Полковник зло прищурился и рассматривает мага в упор, маг начинает под его взглядом нервно ерзать. О, как сейн оказывается смотреть может… Вдруг взгляд его гаснет, он вскакивает и начинает расхаживать по кабинету.

– Давайте я сделаю выводы вместо вас.

– Секундочку… – Маг что–то плетет и слышимость на пару секунд сильно ухудшается, появляются шумы. А вот опять хорошо слышно…

– … можно сделать следующий вывод: маг, который совершил нападение на дом Дьо–Даленов и отметившийся в Крилловой Балке одно и тоже лицо. А еще я так думаю, что… – сейн сделал театральную паузу. – Это Белый маг вне уровня… и это… не будем лишний раз говорить кто, мы и так его хорошо знаем.

На ассу Вордера жалко смотреть, он весь как–то сжался и поблек.

– И давно вы, асса, это знаете?

– С Крилловой балки…

– И ничего мне не сказали?

– А зачем? Что бы это изменило?

Полковник встал у окна и рассматривает площадь.

– Я бы тогда поговорил с ним и сразу бы настоял, чтобы он на время отсюда уехал.

– Почему?

– Асса, не делайте вид, что не понимаете… Пока он не научится сдерживаться, если научится, он потенциально опасен. Судя по всему, ему уже почти удалось взять свою магию под контроль. Вопрос, насколько хорошо он этому научился. А еще этот Орден Равновесия… когда они его вычислят, а до этого остались считанные дни, то они явятся за ним. Явятся сюда, в Каравач. И если не убьют его сразу, то может получиться такая магическая заварушка, что нападение на дом Дьо–Даленов покажется легким ветерком в жаркий день. Я отвечаю за спокойствие в этот городе, тем более, что ярмарка еще не закончилась. А еще подобное произойдет на ярмарке, то это уже тянет на международный скандал.

Полковник опять замолчал, все еще рассматривая в окне площадь.

– И что мы предпримем? – почему–то очень робко спросил маг.

– Дело придется закрыть. Для этого есть все основания. Заплатит штраф. Больше всего меня волнует, что я скажу старику Дьо–Далену? У него не осталось прямых наследников, я – ближайший его родственник, остальные более дальняя родня.

– Так чего, вызвать юношу?

– Да, вызвать. Я попробую с ним поговорить, может он уедет хоть на время куда–нибудь подальше?

– Причем срочно… – добавил маг.

– Почему срочно?

– Послезавтра тело будет передано в храм, лучше ему в это время быть подальше от города. Старый Дьо–Дален, может, ничего и не предпримет, а наша золотая молодежь, наверняка захочет крови. Будут вызовы на дуэли… У него много завистников появилось, слишком быстро он вошел в это общество.

– Да, этого надо бы избежать… Зовите…

– Мне выйти?

– Нет, асса, останьтесь. Мне нужен свидетель нашего разговора, а вы уже в курсе всего произошедшего и репутация у вас практически безупречная.

Полковник подошел к столу, и ласково погладил илларье сукно.

Тут от созерцания кабинета и сейна меня отвлек толчок в бок. Оглядываюсь по сторонам, возле стола стоит командир наемников Прор, и что–то говорит…

– День добрый… Повторите, что вы там говорили, я задумалась, не слышала…

– Я говорю, день добрый…

– Добрый, добрый…

– Пива еще закажи. – Влезает в разговор Марат.

– Присаживайтесь. – Приглашаю к столу наемника. – Пиво будете?

– Да, пожалуй…

– Джург, еще два… нет, три больших, светлого.

Орка дважды просить не надо, он уже тащит к столу три огромные, запотевшие кружки, увенчанные пенной шапкой. Две кружки сразу захватил себе Марат, а одну неспешно пододвинул к себе наемник, сдул лишнюю пену и так же не торопясь выпил сразу половину кружки. Марат заглотил свою сразу, почти в один глоток. Наемник смотрит на него уважительно…

– В Ерт я иду завтра. Через три часа после рассвета, значит, за час до этого времени все должны быть на месте.

– Портал тот же…

– Да. Народу будет много?

– Нет, пятеро купцов с товаром и двое без груза…

– Хорошо, тогда до завтра…

– Да, до завтра. – Наемник быстро допивает пиво и уходит.

– А еще пиво будет? – Опять Мара…

– Ты показывай, а пива закажи сама, почти все мои деньги у тебя, так что расплачиваться будешь сама. – Марат мрачнеет и пиво начинает пить более мелкими глотками. – Показывай дальше…

Опять кабинет, полковник и … старик Дьо–Дален. Я видела его на балу на открытии ярмарки, или еще где–то, точно не помню, но мне кажется, он здорово сдал.

– … сын во многом виновен, но он умер. Сейн, давайте попробуем решить проблему «по–семейному» без излишней огласки… Это не пойдет на пользу нашим родам…

– Асгерд, мне понятна ваша просьба… Я только хотел бы уточнить, будете ли вы объявлять о кровной мести убийце вашего сына?

– Нет. Не буду. Я сам виноват в произошедшем, я слишком его любил, многое прощал, он же у меня единственный… Больше боги детей мне не дали. Сейчас я больше всего жалею о том, что славный род Дьо–Даленов угаснет.

– Простите, а вы знали о… некоторых пристрастиях вашего сына…

Дьо–Дален старший вздыхает.

– У него были некоторые странности, но я все надеялся, что со временем они пройдут. А теперь понимаю, что улаживая с помощью денег очередной скандал с очередной селянкой, я только подталкивал его к очередным безумствам. В результате он уверился, что чтобы не случилось, он останется безнаказанным. И вот чем все это закончилось… Так я могу надеяться, что хотя бы скандала не будет?

– Я сделаю, что в моих силах… Суда и прочего не будет, но слухи… сделать что–либо с ними я не смогу.

– Ну и на том спасибо…

Мужчины пожимают друг другу руки… Полковник в кабинете один. А где же Одрик, его уже отпустили, а я не видела? И Вордер уже вошел и занял «место в партере». Видно, что они чего–то ждут.

Я тоже жду…

Вот дверь в кабинет полковника открывается и на пороге появляется конвойный, почему–то один.

– Какие–то проблемы? – раздраженно спрашивает полковник, не позволив стражу оправдаться.

– Господин полковник, задержанный… он…

– Так где он!?

– В камере, – конвойный вытянулся по струнке. – Он не прикасался ни к еде, ни к воде, сидит одной позе, не меняя положения со вчерашнего дня. Он вообще не шевелиться, похоже, даже не дышит. Я решился прикоснуться к его руке, она холодная как лед! Простите, но мне не по себе. Мне страшно на него смотреть.

– Не по себе, говорите? Так отправляйся к нашему штатному лекарю, он настоечки порекомендует. И вообще, иди–ка ты домой, не сей мне тут сомнения и испуг среди личного состава. Все, твое дежурство закончено.

– Господин полковник, я понимаю ваше недовольство. Но мы давно говорили о необходимости хотя бы одной камеры специально для магов. И магов должны охранять маги. Я же ничего не понимаю, что он там выделывает.

– Вот, асса Вордер, к нему все претензии. Пусть составит докладную записку… Не по себе видите ли ему, а мне по себе что ли! Все иди, иди с глаз моих.

Полковник вопросительно взглянул на Вордера, преспокойно сидящего в кресле.

– Сейн, пугаться здесь нечему, наш юноша просто в глубокой медитации. В весьма глубокой. Но тогда он должен оставлять на поверхности нечто в роли охранника, или сторожа. Очень похоже, что он завел у себя внутреннего демона.

– Мне только неучтенных демонов здесь не хватало! Вы сегодня меня с ума сведете все вместе; пряность, демоны, эльфы…., а собственные починенные похлеще их. О, Пресветлая, дай терпения!

– Сейн, разрешите мне разобраться в ситуации.

– Извольте…

Вордер встал и направился в хорошо знакомые ему самому подвалы. Вернулся он достаточно быстро.

– Господин полковник, все в порядке, – как я и предполагал – задержанный доставлен…

Вордер ввел в кабинет с виду флегматичного Одрика, конвойный тащился позади них на приличном расстоянии. Одрик остановился перед столом полковника, асса Вордер между тем прошел в угол кабинет и уселся в кресло.

– Снимите с него наручники… – последовало распоряжение, которое почему–то конвойный выполнять не торопился.

– В чем дело? Ты ключи забыл?

– Господин полковник, я бы не стал этого делать, – конвойный погремел ключами, – мне кажется, он опасен.

– Сегодня что, дурман–трава зацвела? Все разом превратились в остолопов! – Калларинг поднял глаза к потолку. Вордер сообразил, что еще немного и разразиться гроза. Он вырвал ключи у стража и освободил Одрика от противомагических наручников, что одевают всем подозреваемым магам.

– Идите, живо! – Командует он конвойному.

Страж скрылся за дверью, и в кабинете наступает напряженная тишина.

Для Одрика предназначен стул посреди кабинета, он садится на него, оглядывается и потирает запястья.

– Сейн Одиринг аль Бакери, вам вручается предписание об уплате штрафа за нарушение общественного порядка. Держите… – Асса Вордер ловко выхватывает бумажку у полковника и передает женишку, он уставился на квитанцию и больше ни на что не смотрит. – У вас очень хорошие друзья, они хлопотали за вас и дали показания, в том числе ваша сестра и ваша девушка. Настоящая девушка имеется ввиду. Кровной мести тоже не будет, вы, можно сказать, незаслуженно легко отделались. Официальная часть на этом закончена. А теперь перейдем к главному…

Сейн немного медлит, вздыхает…

– Я не знаю о причине твоих неприязненных отношений ко мне, но это не мешает мне относиться к тебе как к товарищу по играм моей дочери, и не только… Я помню, чем обязан тебе, я все помню. Поэтому мой тебе совет: уезжай, уезжай из Каравача. Завтра проводы тела Дьо–Далена в храм, поэтому завтра тебя в городе быть не должно.

– Почему? – Чуть слышно шепчет Одрик.

– Кровной мести не будет, но от вызова тебя на дуэль, кем–нибудь из многочисленных приятелей покойного я тебя защитить не смогу. Я не хочу крови, тем более твоей. Я знаю, чем заплачено за жизнь Лаки, и я вернулся к жизни только из–за нее. Какое–то время она была единственным смыслом моего существования. Она моя единственная дочь и других детей у меня, скорее всего не предвидится. А вот внук есть и наверняка еще будут. Ты еще слишком молодой, ты не можешь представить как страшно, когда на тебе заканчивается твой род. А Дьо–Магро всегда отличались воинственным духом, лезли во все заварушки. И вот к чему это привело…. Я единственный, у меня ни братьев, ни сестер.

И вообще, если тебе дорог этот город, и его население, то лучше бы тебе, с твоими способностями пожить от него подальше. Во всяком случае, пока ты не научишься надежно себя контролировать.

– О чем вы?

– О твоей магии и о выбитых в квартале стеклах… Откуда ты взял демона, я молчу, пусть это будет на твоей совести. Поверь, мне как жителю Каравача невероятно льстит, что именно наш подданный окажется тем, кем, я надеюсь, скоро ты и окажешься. Но я должен думать о связанных с этим явлениях, ты сам понимаешь.

Одрик сидит, уперевшись взглядом в пол, и вертит в руках предписание на штраф.

– Все, ты свободен…

– Одрик, можешь идти… – поясняет ласковым голосом почему–то медлящему женишку асса Вордер.

Одрик медленно и как–то деревянно встает:

– Сейн Калларинг, я приношу вам свои извинения за то, что ударил вас, тогда в этом кабинете. Извините меня, я был не прав.

Два сейна, молодой и уже седеющий, смотрят друг другу в глаза…

– А за что можно узнать? – Интересуется полковник.

– Нет. Но я недавно понял, что был не прав. Простите меня.

– Ладно, извинения приняты. Иди…, чтобы завтра тебя в городе не было.

Одрик, повесив голову, уходит.

– Как ты думаешь, – обращается к магу полковник, – у него хватит ума последовать моему совету?

– Даже не знаю… Раньше он бы заупрямился, просто из принципа, чтобы ему не указывали… А сейчас…

– Так, вернемся к нашим делам…

Разрываю контакт, дальше не интересно…

Перед Маратом стоит батарея пустых кружек, глазки у него уже здорово осоловевшие…

– Мара, завязывай с пивом на сегодня. Завтра в портал лезть…

– Ладно, последнюю допью и больше не буду. Закажи мне закуски… Бочок хвачика подойдет.

– Джург!

– Что девушка еще желает?

– Скоро подойдет мой жених, поэтому как он придет, подавай обед и всего побольше, он голодный. И в номер принеси чего–нибудь этакого, легкого, чтобы девушки поели. – Мара опять толкает меня локтем в бок. – Ай, забыла, принеси сейчас бочок хвачика пожирнее.

– Все за ваш счет?

– Конечно же…

А я пока покурю, подумаю…

А вот и мой женишок нарисовался.

– Одрик, иди сюда… – Увидел, идет. – Садись, а вот уже и обед. Ты, я знаю, «на цепи не ешь», так что угощайся.

– Привет Анна, привет Марат.

Марат на это что–то неопределенно ворчит, его рот плотно занят боком хвачика, а по подбородку течет жир, пополам со слюной.

Джург уже расставил на столе все, что было сегодня в меню. Одрик тут же приступил к еде. Проголодался бедненький в застенках… Когда первый голод утолен приступает к расспросам:

– Как Кани?

– Она наверху с Лотти.

– Я должен ее видеть… – пытается встать из–за стола, я и Марат дружно пресекаем его порыв.

– Сядь и поешь… Потом увидишь. Им тоже обед подали, может, Лотти удастся ее хоть чем–то накормить. Ты ее потревожишь, и она ничего проглотить не сможет. И сам давай, ешь, а то позеленевший весь, смотреть страшно, одни глаза остались. – Пока он жует, поясняю:

– …Кани на успокоительных…, но уже лучше чем вчера. Одрик ты только учти, что она на все, а на мужчин тем более, сейчас немного неадекватно реагирует. Она может тебя и не узнать…

– А что же мне делать?

– Или подождать, или сменить пол… – Но ни того, ни другого женишок делать не хочет, но есть продолжил, и то хорошо.

– Одрик, дружочек, выслушай мои планы и скажи, что тебе в них не нравится, и мы все обсудим. Слушаешь?

– Да… – А сам ест.

– Сейчас, после обеда перевозим Кани к тебе в усадьбу. – С этим наш герой согласен, активно машет головой, но сомнения у него есть. – Я знаю, что у тебя там все еще не достроено, но для нее можно поставить еще один шатер, где–нибудь подальше от всех. Твой управляющий, я так думаю, вполне справится с защитой. И Лотти удобней будет за ней присматривать, травками поить. Согласен?

– Да. – И продолжает жевать, оголодал то как…

– Завтра я с Марой иду через природный портал в Ерт, на пару дней. Настоятельно рекомендую тебе пойти со мной. Уедешь из города и на море посмотришь…, а то когда еще увидишь…. Возражения есть?

– Нет. Мне и полковник советовал из города уехать, пока все уляжется. Ты вот скажи мне почему, почему я все время должен от кого–то бежать или прятаться?

– Наверное потому, что хочешь жить… И потом, в том чтобы убежать от опасности нет ничего плохого, а прятаться надо еще и уметь… Для этого какой–никакой интеллект нужен. – Одрик молчит, или сказать нечего или рот занят – жует. – Тогда если принципиальных возражений нет, то завтра за тобой через два часа после рассвета задет Марат и доставит куда надо. Не проспи… Вещей с собой много не бери…

– А Кани?

– За ней Лотти присмотрит. К тому времени, когда вернемся, ей уже легче будет, поверь мне – я знаю, о чем говорю. – В голове всплыли воспоминания Лианы, б–р–р… Она после мужчин подсунутых ей мамочкой, о сексе и мужчинах вообще думать не могла, до того противно было. Там, правда, все было намного хуже, чем с Кани, Кани–то почти без сознания была. А Лиана все чувствовала и все запомнила, но ведь ничего оправилась, только интерес к постельным развлечениям потеряла полностью, как отрезало, чего мамочка, собственно, и добивалась.

– Ладно… – через силу соглашается женишок.

– Тогда, Марат, иди, найми два закрытых возка и пригони их к варгятнице. Мы сейчас вещи соберем и выйдем.

– Счаз доем и иду… – От бочка уже мало что осталось и слышно, как во рту Марата разгрызаются мелкие косточки.

Кани на Одрика среагировала значительно спокойнее, чем я ожидала. Только руку отдернула, когда он ее коснулся, а так ничего. Заторможенная, вялая, так с такой дозы успокоительных оно и понятно. Все вещи нагрузили на моего женишка и пошли вниз, Мара уже расстаралась и возки стояли на месте. Лотти поехала в одном возке с Кани, а я в другом с Одриком и Маратом.

– Одрик, душа моя, у меня к тебе еще одно дело.

– Ну что еще?

– Надо принять кое–какие меры и позаботиться о репутации Кани, ну и твоей заодно. Тебе–то может на собственную репутацию и наплевать, а на Торкану, если не принять срочных мер, скоро будут показывать пальцами.

– Почему?

– Потому что люди часто бывают злыми… или просто дурными.

– Пусть только попробуют, я им языки поотрезаю.

– Ага, и в Караваче воцарится тишина.

– А что сделать–то нужно? Говори.

Вот и молодчинка, вот и ладушки…

– Слушай сюда… Сейчас мы приедем в усадьбу, там наверняка тут же появится твой дружок Рор…

– Не волнуйся, я ему ничего не скажу. – Перебивает меня Одрик. – Буду молчать, как гоблин на допросе.

– А вот этого как раз делать не надо…

– То есть как? Он же все тут же расскажет, да еще и подробностей выдумает…

– Вот и хорошо, вот и пусть рассказывает…

– Да как же так?

– А вот так. Как приедем в усадьбу, и там появится Рор, позови его выпить с тобой пива и по секрету расскажи ему, «как все на самом деле было». Но не то, что было на самом деле, а то, что мы сейчас с тобой придумаем.

– А зачем это надо?

– Ну как же… Запретить людям болтать мы не сможем, кто–нибудь да проговорится, а вот сделать так чтобы болтали о другом – это вполне даже возможно. Мы с тобой смешаем правду и ложь, и пусть болтают об этом.

– Давай. Только я врать плохо умею… у меня не получится. – Вздыхает.

– Одрик, ангел ты мой белокрылый, если тебе дорога Кани, то сумеешь, и будешь при этом убедителен.

– Я постараюсь. Чего говорить–то?

– Так… похищение Кани мы утаить никак не сможем, твое участие в этих событиях – тоже. И демона там видели… У вас тут какие–нибудь запрещенные религиозные секты есть?

– Есть… Я про всех не знаю, но об одной в прошлом году много говорили – это секта судного дня.

– А что они проповедуют?

– Ой, я не помню, вроде про то, что скоро придет конец света и на Лари придут демоны, и что надо с ними заранее подружиться и прочая чушь.

– О, это ж как раз то, что надо! Тогда история будет такой. Дьо–Дален младший попал под влияние этой самой секты, они похитили Кани, чтобы принести ее в жертву демонам. Ты об этом узнал, пришел, поубивал всех сектантов и освободил девушку. Демоны разозлились, жертву–то им не принесли, и в гневе покарали всех остальных сектантов, а особенно Дьо–Далена, голову ведь так и не нашли. – Здесь Одрик скривился, и я поняла, что лучше не перечислять зафиксированные обстоятельства, а то его обед попроситься обратно. – Что убийства совершены неопознанным магическим способом, тоже уже многим известно.

– Но ведь это не правда…

– Зато красиво и все факты укладываются.

– Не хочу я врать.

– А ты врать и не будешь, ты только чуть–чуть сочинишь. Пусть в реальности будет как во сне, во сне же все можно. Зато Кани из жертвы извращенного насилия станет просто жертвой, причем вовремя тобой спасенной. А Дьо–Далену все равно, он уже мертв, хотя его родственникам ты сделаешь услугу, из извращенца–насильника он превращается в жертву чуждых убеждений.

Одрик все еще пребывает в сомнениях.

«Соглашайся, план хороший… Репутация девушки и, главное, мага под угрозой. Спасать надо, а кто, если не ты?» – Шуршит в голове Одрика Учитель.

– И Рор будет при деле, и не будет лезть к Кани с вопросами. Надо же когда–нибудь воспользоваться услугами профессионального сплетника, а тут такой момент хороший. А главное ты защитишь Кани от более мерзкого врага, чем работорговец и сутенер вместе взятые – от сплетен.

– Ладно, согласен…

– Вот и славно. Только помни рассказать все это надо после долгих уговоров и под большим секретом. Понял?

– Понял, не дурак…

– Приехали, пропагандисты… – Заявила уставшая от наших разговоров и разомлевшая от выпитого пива Мара.

В усадьбе Одрика все прошло как по маслу. Кани поселили в отдельном шатре, у ручья в дальнем конце владений. Дезинформация Рора прошла как по нотам. Он заглотил наживку вместе с леской и удочкой, и еле дотерпел до конца распития пива, так ему хотелось пойти и рассказать кому–нибудь «по секрету» все услышанное сегодня.

Пока Одрик поил Рора пивом с секретами, Мара капала мне на мозги.

– Вот, Рору пива, с Рором разговоры… А я? А мне?

– Чего тебе, пива? Ну, имей совесть, и так не знаю, как ты не расползаешься по швам.

– Вот ты посмотри, как этот кобелек об своей убивается…. И об чем там убиваться, ни шерсти, ни вида. Ты тоже все своего обхаживаешь. А меня никто не любит и не приголубит. Никто не приласкает и не позаботится. Ведь обещал же, и что? Сущности где? ГДЕ? Я вас спрашиваю! Это вы можете насыщаться плотью этого мира, мне еще требуется пища в другом. Все вы одинаковые, как что случилось, как где горит – так Мара помоги! Мара – то, Мара – сё. А как все стихло, так про собачку и забыть можно, и слова доброго никто не скажет, никто косточки со стола не бросит…

– Мара, ты уже давно не собака. И наберись терпения, это твое участие в деле окончено, а его еще продолжается. Сейчас от него зависит, что будут говорить в городе об участии черного демона в этих событиях.

– Пусть говорят, мне–то что.

– Тебе «пусть», а мне нет… И не нервируй меня, попрошайка!

Тут еще мне принесли записку от полковника, что ночуем сегодня в трактире. У него, после вчерашнего происшествия, на ярмарке образовались какие–то дела, он будет занят допоздна и в трактир намного ближе. Ответила через того же посыльного, что не возражаю, и стала собираться в трактир.

– Мара, мы пойдем к Джургу, или ты остаешься?

– Остаюсь, и буду ждать, пока у кого–то проснется совесть.

И мне пришлось взять извозчика.

Кому и сколько капала на мозги эта сука потом, осталось неведомо. Но уже перед самым закатом в каком–то ярмарочном закоулке заклубился черный туман, из которого вышли молодой человек из местных сейнов, и маленькое черное забавное существо. Каравач вольный город и там никому не запрещено находится, включая неизвестных ларийской науке существ. Парочка направилась в орочий сектор к варжьим рядам.

– Мара, выбирай быстрее, а то Андао садится.

– Не баись, я тебе не девица на выдане, я выламываться не буду.

Покупателей к вечеру в рядах уже не было, орки откровенно скучали. Объявившегося покупателя они обступили плотным кольцом.

«Слушь, Одрик, ты дураком не будь. Ты на первую цену не соглашайся. И помни, оптовым покупателям полагается скидка.»

«Ты подсказывай, а то я торговаться не умею.»

«Эх, молодежь! Всему вас учить надо. Отведи–ка им глаза на минуточку», и никто из продавцов не заметилл, как Мара перетекла в Марата. Более того, все были уверены, что этот мужик с самого начала тут стоял.

«Смотри и запоминай, повторять не буду.»

– Ну и почем сегодня ваши дохлые, заезженные, никуда не годные варги? – Начал торги Марат, хотя орки и так не собирались заламывать цену. Сбыть оставшийся товар и скорее отправляться домой в степи, сейчас это их главная задача.

– Нет, взнузданные, пожалуй, совсем загнанные клячи. Хозяин, не посмотреть ли нам диких? Они посвежее.

– Выбирай, что тебе нравиться, мне–то что за беда!

– А ты, правда, сделаешь, что я прошу?

– Раз обещал – сделаю.

– Ну–ка, черномордые, покажите мне диких.

Орки бросились наперегонки, если прирученных варгов еще можно было привести обратно и как–то использовать в хозяйстве, то тащить диких одна морока на орчью голову, и отпустить жалко..

– Всех, всех показывайте!

«А тебе дикая сущность годится?»

«Спрашиваешь! Мне дикая еще слаще, над ней никто издевался дрессировкой и тяжелой работой. Она пахнет свободой.»

«Ладно, бери сколько хочешь и пошли отсюда.»

– Хозяин, на восемь у тебя хватит?

– Хватит.

– А чего восемь–то! Давай уж по–людски считать, десятками?

– Давай, чем хочешь, тем и считай.

– А у него еще один остается, его можно, чтоб не скучал?

– Можно, забирай и пошли. Сколько с нас?

– Любезный, нам всех, одиннадцать, последний – бонусный. Заверните! Кстати, нам скидка полагается. Какая? Как оптовым покупателям. Кто наглеет, я наглею? Одрик, а Одрик, да ты посмотри на него! Сукин сын крашеный! Ах, ты не крашеный, а по первому пункту значит, возражений нет?

– Мара, ФУ! Разошлась поганка! С тобой стыдно в обществе появляться, – мужик в камуфляже стремительно стал терять в весе, и уже черная собачка строила Одрику глазки, улыбаясь всей своей бульдожьей мордой. Долго злиться на эту пройдоху ни у кого не получалось.

Одрик между тем слегка оглушил диких варгов, каждого искрой промеж глаз. Во избежание неприятностей в общественном месте. Теперь их предстояло отогнать на бойню, не оставлять же здоровенные туши посреди дороги.

– Теперь гони свое стадо к мяснику.

– О! Да ты у меня хозяйственный! Чего добру пропадать, мы его еще загоним, – похлопал Одрика по плечу снова выросший Марат.

– Ну, ты давай договаривайся с мясником, а я тут постою, подышу немножко. И сильно не жмотись, не тяни время.

Не прошло и четверти часа, как сыто потягиваясь, и почесывая изрядно раздавшееся брюхо, Марат снова похлопал мага по плечу.

– Ну вот теперь, можно и поговорить о прекрасном, например, о десерте.

– Марат, сколько туш в тебя влезло?

– Сущности, как ты понимаешь все, а свежатины – парочка.

– Так быстро?

– Если хайнродом соответствующего размера, то дело идет куда быстрее.

– А остальное? Только не надо меня за дурачка считать, деньги гони! Мы договаривались только на кормежку.

– И кто из нас жмот? – Пожал плечами Марат, отсыпая Одрику монеты, которые не успел заглотить.

– Но, но! Поговори мне тут. Мне еще штраф платить за наши с тобой приключения и десерт тебе преподносить.

– Ну, тогда пошли скорее за десертом! – Марат опять сдулся до Мары и галопом ринулся вдоль торговых рядов.

«Вот смотри какое, кучерявенькое, беленькое… и наверно сладенькое», – пускала слюни Мара.

«Нет, это не получишь и не мечтай.»

«Вот ты как?! Я за тебя шкуры своей не жалела, а ты…. Одно слово: кобель!»

«Это горная илларочка. Я из–за твоих капризов отношения с гномами портить не намерен. Но какая красавица. Надо бы забрать с собой в усадьбу.»

«И что там ты с ней будешь делать?»

«Картины с нее писать!»

«А я? А меня ты ни разу не нарисовал. Я разве некрасивая?»

«Я тебя нарисовал, еще давно…на свою голову. И с этого все и началось.»

«Что началось?»

«Все! Этот сон, Анна… Торкану на следующий день встретил…», – Одрик присел на какой–то ящик, и ему на глаза навернулись слезы. Собачка оперлась лапами на его колени и начала языком его умывать.

«Ты чего это, как маленький! Ну–ка прекрати слезы лить, да еще на публике!»

«Мара, все, хватит…Ну, все!», – и уже вслух добавил:

– Давай, изобрази Марата, а то на Лари собаки не разговаривают.

Марат не заставил себя ждать, тут же возник из–за спины мага.

– А где ты ту собак видел? Ну что? Идем? Не оставаться же мне без десерта из–за твоего деликатничанья перед гномами.

– Да, но илларей в усадьбе завести надо.

– Зачем?

– Илларье молоко детям полезно.

– Чьим еще детям? У вас ни у кого детей нет.

– Значит, на будущее, чтоб все в хозяйстве было.

– Мало мне с ними забот, еще о каких–то детях разговор ведет. Не к добру это, ой, не к добру… – бубнил себе под нос Марат.

Одрик все же заплатил за пару илларей, но оставил их у торговца, чтобы пройтись по ярмарке. И наша парочка заспешила к птичьи рядам.

– Вот смотри, какие куропаточки и фазанчики. Они сейчас в конце лета жирка нагуляли – выбирай!

– Жиром сейчас никого не удивишь, хотелось бы экзотики… Например, говоруна.

– Кого?

– Птицу, которая отличается умом и сообразительностью. И может летать меж звезд… – Марат мечтательно закатил глаза.

– Слушай, дорогой, на сказки в Караваче пока только у меня патент, и уступать свою монополию я никому не собирался. Так что выбирай быстрее и пошли по домам, мне уже давно не терпится голову на подушку приложить.

– Ах, ну–да, ты со вчерашнего еще не спал.

Вдруг Одрик сорвался с места и устремился к какому–то загончику. Марат поспешил за ним. С медным кольцом на длинной шее, прикованная цепочкой к камню, в загоне стояла удивительной красоты высокая птица. Тонкие ноги–ходули, гибкая почти змеиная шея, длинный клюв, снежно–белое оперение и глаза винного, темно–красного цвета.

– Какие красавки, оказывается бывают.

– Это агурл(107), да еще чистый белый… На них нельзя охотится, это птицы Стерга, их название происходит от его имени. Это преступление, все равно, что посадить ветер на цепь!

– Дружок, не изводи себя, ты еще не расплатился за то дело, чего же опять нервничаешь?

– Потому что сам сегодня был на цепи.

Марату вспомнилось кое–что из его собачей земной жизни, захотелось почесать лапой за ухом, но в данной трансформации это было крайне неудобно. Перед ними возник хозяин лавки.

– Сейн желает птичку купить?

– Нет, сейн желает птичку отпустить, – и Одрик вошел в загон к агурлу.

Лавочник схватил валявшуюся у стены оглоблю и замахнулся на непрошеного гостя. Невидимая сила выбила оглоблю из рук торгаша, а самого его приподняла за шиворот и не давала опуститься на ноги, пока сейн не разжал кольцо на шее у птицы.

– Ну что ж ты, улетай! Устал, не можешь? Да, неволя хуже любой болезни силы вытягивает. Да тебе и разбежаться совсем негде. Давай я тебя подниму повыше, а там уже и ветер поймаешь.

Потоки воздуха подхватили священную птицу, подняли ее туда, где над крышами и заборами ничто не мешало гулять ветру, где агурл мог расправить свои широкие крылья. На его серебристом оперении сверкнул заходящий Андао, и освобожденный пленник скрылся в лучах заката.

– … на вас подам. Вы мне за все ответите, за все заплатите! – Вопил торговец.

– Смотри, как бы тебе не пришлось отвечать за браконьерство. А за пленение священного животного отвечают даже не перед людским судом… – дальнейшее развитее дискуссии прекратил Марат, слегка приложив торговца сзади по макушке, потому как ярмарка не место для пафосных речей. И геройство геройством, а торжественно обещанный десерт так и не состоялся. Они прошли дальше по птичьим рядам, где демон наконец–то сделал выбор.

– Вот! Хочу это! Хочу гусика!

– Не горлань, будет тебе гусик.

– А мне два, один сейчас, другой на утро. Мне же надо позавтракать, перед тем как работать. А у нас на завтра столько всего намечается!