Текст книги "Мастер сновидений"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 86 страниц)

– Ну, ты даешь, так прямо она тебе все и скажет! – прокомментировала Ниовия.

– Но попытаться–то можно?

Великий с удивлением посмотрел на Иллари, вот от кого, а от нее такого дурацкого предложения он не ожидал. Члены Совета зашушукались, советуясь друг с другом и со своими советниками.

Но Ниовия никак не могла успокоиться:

– Раз уж уважаемая Иллари, – а сколько яда было в этом «уважаемая», его, наверное, можно было бы наливать в бочки и продавать гоблинам, – внесла такое предложение, то пусть она сама съездит в Каравач и пообщается с этой… Анной аль Зетеринг. Кто за это предложение?

Члены совета дружно вскинули руки. Сама Иллари, поскольку речь шла о ней, в голосовании не участвовала, а остальные дружно проголосовали «За», даже Илида аль Хармсорги тоже присоединилась ко всем. Первый раз за последние несколько лет Великий наблюдал такое редчайшее единодушие. Ах, какое это удовольствие отправить одного из Членов Совета к Гаарху на рога, на самый край света.

– Хотела бы обратить внимание Членов Совета, что одним разговором дело, скорее всего, не закончится. Да и нельзя сразу верить словам претендентки, хотя мы, конечно, понимаем, что претендовать на место в Совете будет не она, а ее возможные дети. Поэтому предлагаю дело не доводить до этого. – Смешки в зале… – Я не имею в виду, чтобы запретить девушке размножаться, вряд ли она нас послушает. Я настаиваю на кардинальном решении проблемы. – Выступила Майри аль Наттлиди.

– Вы предлагаете еще раз обратиться в Легион?

– Нет, я думаю, что это бесполезно, вот убрать потенциального мужа, на это они сгодятся. И вряд ли мы найдем в Легионе новых исполнителей на саму девушку. Я предлагаю обратиться в Халифат. Да, да, я знаю, что это дорого, но выхода другого я не вижу. А пока свяжемся с халифскими мальчиками, пока договоримся о цене и прочее, можно и поговорить. Одно другому не мешает.

Зал зашумел… Ниовия никак не могла остаться в стороне от обсуждения:

– Тебе еще и Халифских мальчиков надо, местных уже всех попробовала?

– Без привлечения мальчиков из Халифата нам никак не обойтись. А для того чтобы изыскать нужные средства, я предлагаю увеличить в этом году отчисления в общий фонд на одну двадцатую. Кто «за»?

«Вот это предложение, так предложение! На одну двадцатую! Да на эти деньги можно будет нанять пол Халифата, и еще останется… И чего это она так расщедрилась? А, забыл, Дому Наттлиди, при дележе владений Зетерингов тоже достался солидный кусок, они получили порт Ерт. "

К огромному удивлению Великого и это предложение было принято единогласно.

Члены совета облегченно вздохнули и решили на сегодня закончить, все остальные вопросы не столь интересны и могут быть рассмотрены завтра.

Ночь провели на хуторе Болотный Камень. Я к таким хуторам уже привыкла, переночевали все дружно на сеновале. К моему удивлению Торкана восприняла совместную ночевку с воодушевлением, хотя удивляться пора прекращать. Подруга устроилась по правую сторону от Одрика, а я не придала его сторонам никакого значения. По утру я обнаружила, что молодой человек ночью повернулся на правый бок, что ожидаемо. А что расстояние между ними значительно сократилось, это, безусловно, заслуга Торканы. Может мне благословить парочку? А то уже смотреть на эти томные взгляды и слышать эти тягучие вздохи сил нет. И чего она в нем нашла, чтоб так сохнуть? Правда, я не пойму Одрика, он с Торканой мил, приветлив, но не более. Но что ему останется, если я дам Торкане полную свободу действий? Девушка из аристократической семьи, с академическим образованием, любит его, да ему просто счастье привалило!

Оставили хуторянам варгов, на ответственное хранение, и утром, чуть свет пошли дальше. Все вещи нагрузили на Мару в облике варга. Она долго и не безуспешно пыталась отбиться, но пришлось в кои–то веки на нее прикрикнуть, обиделась, но обернулась и дала себя нагрузить. Пришлось пообещать, что вся живность, что будет нами встречена – ее, если количество криллов в болоте несколько уменьшится этого никто и не заметит.

Сразу после межевого столба, где Одрик помогал Юммиту выгружать товар, началось болото, мерзкое, сырое и гудящее комарами. От комаров хорошо помогла мазь с резким хвойным запахом, только кожа от нее приобретала противный коричневатый оттенок. Одрик все пытался разгонять комаров ветерком, пока Юмиит не попросил него прекратить магичить, и Торкана тоже на него шикнула. Прошлый поход в Топи произвел на нее сильное впечатление.

Целый день шли по болоту вслед за нашим проводником, небольшой привал с перекусом сухим пайком не считается. К вечеру я устала, как собака. Одрик тоже еле выдирал ноги из вязкой почвы, а Торкану откровенно шатало. И зачем она с нами поперлась?

– Все, на сегодня все. Привал. Разводим костер и готовим ужин.

Все с наслаждением упали на чуть более сухую, чем окружающая хлябь песчаную почву небольшого островка. Мара тут же заголосила:

– Разгрузите меня немедленно! Я больше всех устала! Я за вас все тащила!

Пришлось встать и срочно разгружать животное. Она тут же обернулась в болотного крилла, дескать, в таком виде ей по болоту ходить удобнее, а действительно удобнее, у них лапы широкие и с перепонками, и куда–то утопала. И пусть идет, не до нее сейчас.

Наплевав на запрет на магию потихонечку высушила развешенную у костра обувь, а то она так до утра сохнуть будет, причем без гарантии, что высохнет. Да и магии то было чуть–чуть, так поманила воду и все. Юммит, если чего и заметил, то ничего не сказал, а остальным было не до моих магических экспериментов. Одрик собирал хворост для костра и все ругался: «И зачем меня Гаарх понес в эти болота? Сидел бы дома делал стеклышки, там заказы на сны должны были привезти, а тут ходи по этой сырости. Еще и съесть могут…, если не твари болотные, то комары точно съедят.»

Мара молодец, отличилась, приволокла какое–то животное, похожее на кролика, пришлось его срочно разделывать. Обнаружила, что делать этого не умею, практических навыков не хватает, пришлось сидеть и наблюдать, как это быстро и с большой сноровкой делает мой подданный. Буду брать у него уроки, вдруг пригодится?

Ночь прошла спокойно, сторожить наш сон привлекли Мару. Не знаю, как она сторожила, но храпела всю ночь знатно, наверно храпом отпугивала всех от нашей стоянки. Утром опять уговаривала ее принять облик варга, а потом был день абсолютно похожий на предыдущий. Комары, хлюпающая при каждом шаге топкая почва под ногами и жутко болящие к вечеру натруженные ноги. И так мы топали по болоту еще четыре дня.

Чем дальше мы заходили в болото, тем больше вокруг было воды, но не чистой и приятной, а мерзкой и вонючей грязи, и тем более нервно вела себя Торкана, ее словно что–то угнетало и не давало спокойно спать и есть.

Не смотря на запрет на магию, я все же потихоньку магичила, в основном подманивала или убирала воду. Подманивала, чтобы попить и умыться чистой водой, а убирала воду из одежды и сапог. Юммит сначала попытался возражать, но я сказала, что в мокрых сапогах больше и шагу не сделаю, и он замолчал. Одрик тоже время от времени разгонял ветерком комаров и помогал мне сушить вечерами наши вещи. Никто страшный из Топей не вылез, а мелкие мерзкие твари вроде слизней и пиявок меня не пугали. Пиявок даже есть можно, если больше нечего, так что кто кого съест – сложный вопрос. Мара, если не в образе варга с поклажей, ходила довольная и сытая. Наверное, ей мы были обязаны спокойным привалам, и вкусным ужинам из разных условно съедобных тварей. Некоторых зверей, что она приносила, мы есть отказывались, она обижалась, фыркала и съедала их сама.

На пятый день мы вышли к большому островку с приметными обвивающими друг друга соснами.

– Все, дальше будет хорошая дорога, а послезавтра нас должны встретить.

Возражать или расспрашивать Юммита о чем–либо сил не было. Я уже больше сотни раз пожалела, что ввязалась в эту авантюру с походом в Топи.

Утром Юммит велел мокроступы, такие плетеные штуки, их одевают на ноги, чтобы глубоко не проваливаться в болото, не одевать. Все удивились, но послушались. У меня эти штуки уже давно ассоциировались с орудиями пыток, наравне с испанскими сапогами и дыбой.

Наш проводник подошел к северной оконечности острова и уверенно пошел по грязи. Он только иногда чуть проверял перед собой посохом, куда ставить ногу, но шел уверенно и не проваливался. Я тоже вслед за ним шагнула в болото. Под ногами на глубине 1–2 ладоней, под слоем грязи была твердая почва, вернее не почва, а толстый, немного пружинящий под ногами слой бревен и веток. Кто–то построил в болоте дорогу, кажется, подобное сооружение называют гатью. Идти и вправду стало намного легче. Мара в образе варга больше не стонала и не плакала, как ей бедной тяжело приходится, а легко бежала вслед за нами по скрытой в грязи дороге.

К вечеру мы отмахали приличное расстояние, и вышли на еще один большой остров.

– Завтра нас встретят.

– Юмми, ты в этом уверен?

– Да. Утром придут другие оддньюкары, они понесут ваши вещи и если кто устал, то могу понести и их. Госпожа, вам будут поданы носилки. Не к лицу Вам ходить по грязи самой.

Сижу на более–менее сухой кочке, рассматриваю свои промокшие и до безобразия грязные сапоги и хочется долго и с выражением ругаться матом.

– Юмми, скажи, а нельзя ли было подать эти самые носилки, туда, в начало топей? Зачем надо было шесть дней тащиться по грязи?

– Госпожа, туда подать носилки было никак нельзя. Мы не можем выходить из топей. Охранная магия нас не пускает. Она закрывает топи от наблюдения, но и мы не можем отсюда выйти. Поэтому мы можем встретить Вас, свою госпожу, только тут, простите нас великодушно.

Стоит, такой весь виноватый, виноватый, сейчас на колени бухнется, и будет молить о пощаде. Одрик и Торкана наблюдают за этой сценой вытаращив глаза. Им–то что, это же за мной завтра почетный эскорт с носилками придет.

Завтра, будет завтра, а сегодня надо развести костер, сготовить что–нибудь поесть, попытаться почистить одежду и обувь, и выспаться бы не помешало.

Ранним утром, когда мы еще не успели толком привести себя в порядок, я все еще пыталась расчесать непослушные волосы и вычесать из них хвою и прочие прелести дикой природы, где–то на севере раздался протяжный и гулкий вой. Нет, скорее не вой, а ЗОВ, похожий на протяжный и тоскливый звук трубы. Торкана вздрогнула, вскочила и стала метаться по островку в явном приступе паники. Пришлось вмешаться:

– Одрик, успокой ее, а то свалится в болото, промокнет или утонет.

Одрик схватил мою подружку в охапку и чуть встряхнул. На личико Торканы вернулось осмысленное выражение, странно, что Дик не вмешался.

– Юмми, а ты пойдешь дальше с нами?

– Нет, госпожа. Мне надо возвращаться обратно в Каравач. Меня там ждут торговые дела. – Лицо нашего проводника заметно скривилось. Оказывается, ему не нравится заниматься торговлей, он бы с удовольствием бросил это занятие, но видно, что не может, это дело поручено ему, и он должен его делать, и делать хорошо, так ему велит ДОЛГ.

От наблюдений за проводником меня отвлек не то вскрик, не то всхлип Торканы, и шипящий, сквозь стиснутые зубы, мат Одрика. Я резко повернулась к тропе.

Месяц назад в номере гостиницы я видела сделанного дядюшкой оборотня, и была, в общем–то, готова к увиденному мной зрелищу, но ЭТО превзошло все мои ожидания. Юммит Кнон в своей звериной ипостаси не мог сравниться с видом этих Зверей, по сравнению с ними он был мал и как–то недоделан. Эти, бегущие на нас звери, были прекрасны! И ужасны! При взгляде на них волосы на голове непроизвольно встали дыбом, а сестры оказались у меня в руках. Они бежали на нас по тропе из легкого утреннего тумана, и от их бега слегка содрогалась зыбкая почва Топей. Пять огромных ящеров друг за другом бежали по тропе по направлению к острову. В их беге была мощь и целеустремленность хищников, преследующих свою добычу.

– Госпожа, не надо сердиться, они не хотели Вас пугать. – Спокойный и ласковый голос Юммита привел мои мысли в некоторый относительный порядок. Я вернула сестер на место. Первый ящер уже вступил на берег острова, и чуть отошел в сторону, чтобы освободить место идущим за ним.

Одрик стоит чуть в стороне и, клацая зубами, поддерживает Торкану за плечи, девушка почти без сознания от страха. Я тоже еще не совсем пришла в себя, но это не мешает мне с интересом рассматривать, прибывшую встречать меня, делегацию. Мара в привычном мне облике, прижалась к моим ногам и тоже наблюдает за пришельцами. Ящеры сошли с хлипкой гати и встали по краю островка, наклонили головы и словно принюхиваются к чему–то. «Съесть этих людишек сразу или погодить немножко».

На моем затылке неожиданно оживает родовой знак. Он начинает жечь мне кожу, резкая боль пронзает мой позвоночник, в глазах слегка темнеет, и если бы не стоящий рядом Юммит, который подержал меня под локоток, я бы упала. Боль так же резко отступила, и вместо нее всю меня наполнило ощущение силы и власти. Власти над этими животными. Я легко могла управлять силовыми нитями пронизывающими их от макушек огромных зубастых голов до сильных трехпалых ног. Концы этих нитей бились где–то в районе моих ладоней, эти нити были частью их и частью меня, и я могла, при малейшем признаке неповиновения, скрутить этих Зверей в бараний рог и еще круче. Я могла одним движением пальцев размазать их, стереть в порошок и … не знаю. Вместе с ощущением контроля пришло спокойствие и любопытство. Я стояла напротив своих будущих подданных и с интересом их рассматривала.

Ящеры, очень похожи на земных, как, например, изобразили тираннозавра в фильме про парк юрского периода, но существенно меньше ростом, не такие массивные и с хорошо развитыми передними конечностями. Они у них почти как у людей, но с длинными, как кинжалы когтями, когти им, наверное, здорово мешают. В отличие от диких зверей на этих надето что–то типа юбочек, срам прикрыть и пояса с какими–то колюще–режущими предметами. Зачем они им при таких–то пастях и лапах не совсем понятно. Звери перекликаются между собой на каком–то птичьем языке.

Один из них, самый крупный и ярко окрашенный, тот, что бежал первым, отходит чуть в сторону. Я немного напрягаюсь и чуть сжимаю нити его контроля, все же нервы у меня совсем не железные. Но агрессии с его стороны я не ощущаю, чуть расслабляюсь. Всплеск силы, жуткий обряд выворачивания наизнанку, и передо мной стоит, затягивая на поясе юбочку, голый мужчина огромного роста и очень плотного телосложения. А какие мускулы! Арнольд Шварцнегер отдыхает! Голые грязные ноги, обнаженный торс, грязные до плеч светлые, почти белые волосы и приятные, чуть смешливые, голубые глаза. С ростом и весом все понятно – закон сохранения массы никто еще не отменял, а в остальном внешность оборотня вполне даже приятная. Но таких людей не бывает, он ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ, очень высокий и очень крупный. Если Юммит Кнон производил впечатление просто очень высокого и крупного мужчины, то принять этого за обычного человека – нельзя. Таких огромных людей не бывает, Юммит по сравнению с ним смотрится как ребенок лет десяти рядом со взрослым мужчиной.

Чуть ослабляю нити контроля, он это чувствует и озорно улыбается, разглядывая меня сверху вниз. Подходит ближе и легко и непринужденно приклоняет колено и склоняет голову:

– Госпожа, почетный эскорт прибыл. Позвольте проводить Вас и ваших спутников в ваши земли.

– Позволяю. Как мне вас называть?

– Юллит Кнон. – Надо так понимать, что это родственник проводника.

Я продолжаю немного напряженно рассматривать его и его спутников. На одном из ящеров помимо юбочки и пояса с разными … э–э–э… железками, есть и что–то напоминающее седло. Седло всего одно… Моей подружке и женишку придется топать на своих двоих, не хорошо. «Мара, тебе придется отвезти Одрика с Торканной. А то неудобно получится… Я верхом, а они пешком. Отвезешь?»

«Как скажешь. " С удивлением смотрю на Мару, я такой покорности от нее не ожидала. Обычно она торгуется, как гном на ярмарке, а тут… Видимо ощущение переполняющей меня силы и власти над такими большими зверями и ее впечатлило. Мара отходит в сторонку и принимает вид варга, но благоразумно старается держаться от моего эскорта подальше.

– Юммит, приспособь как–нибудь грузовое седло для людей. Мара ложись, так ему удобнее будет тебя оседлать. – Никаких возражений, как она, однако, впечатлилась, всегда бы так, а то не хочу, не буду, ты меня не любишь….

– Одрик, бесстрашный ты мой, забирайся на Мару и Торкану на нее посади. Привяжи ее что ли, а то вдруг опять в обморок грохнется.

– Госпожа, где ваши вещи, позвольте я Вам помогу. – Юллит сама предупредительность. Он помогает Юммиту с организацией подобия седла и помогает посадить на Мару Одрика и Торкану. Юноша держится молодцом, а девушка немного не в себе, она дрожит и все норовит закатить глаза и хлопнуться в обморок. А если свалится в дороге? Беру ее за руку, где Дик?

«Дик, ты где? Не притворяйся, что тебя нет! Я тебя вижу! Немедленно приведи ее в порядок! Дик! Сундук!»

«Ну, зачем же сразу угрожать, что у вас у магов за привычка такая дурацкая. Не могу я ее привести в порядок. Не могу! Если я хоть дернусь, то точно окажусь в сундуке, здесь в Топях я под полным контролем Хозяина. А вдруг это ему не понравится?»

«Если не понравится, будет иметь дело со мной. Давай приводи ее в порядок, под мою ответственность.»

«Ну, тогда ладно.»

Щечки у девушки постепенно розовеют, она немного приходит в себя, но немного заторможенная, это как раз понятно, успокоительное «Дик» действует. Она уже вполне осмысленно хватается за пояс, сидящего впереди Одрика, надеюсь, что не свалится и не потеряется. На ящеров она старается не смотреть и упорно сверлит взглядом спину моему женишку. Вот и правильно, нечего ей их рассматривать, от такого зрелища кому угодно может стать плохо, не что девушке из аристократической семьи.

Теперь моя очередь… Медленно подхожу к ящеру с седлом. Мы стоим и рассматриваем друг друга, он обнюхивает меня как собака, а потом покорно ложится на землю, так чтобы мне было удобно сесть в седло. Села, седло оказалось очень неудобным. Долго соображала – куда же деть ноги, пока подошедший Юллит, с вежливой улыбкой не помог мне правильно их разместить. Посадка в седле оказалась странной, ноги высоко подняты и сильно согнуты в коленях. Так словно сидишь на земле с подогнутыми ногами, почти на корточках. Но когда ящер встал, посадка оказалась понятной. Это же не лошадь, это скорее страус. Если ноги опустить вниз, то они будут мешать бегу ящера.

Всплеск силы и Юллит принял привычный для него облик. Несколько птичьих трелей и ящеры выстраиваются в походную колонну с ним во главе и устремляются вперед по не видной в обычном зрении дороге. Мара–варг в арьергарде.

Я оглядываюсь назад, на островке стоит Юммит Кнон и с тоской смотрит на легко бегущих по покрытой грязью дороге, собратьев. В его глазах тоска и обреченность.

Ящеры быстро бегут по болоту, их бег легок и плавен. Голова на длинной шее вытянута вперед и вместе со спиной и массивным хвостом образует прямую линию. Сильные задние ноги легко бегут по гати, а передние лапы–руки прижаты к телу. Мне чтобы не нарушать приспособленные для быстрого бега обтекаемые формы ящера приходится вплотную прижиматься к его шее. Удивительно, но кожа у ящера теплая, покрытая толстыми костяными пластинками, и мне приятно до нее дотрагиваться.

Чтобы не было скучно, начинаю изучать, что я могу сделать с силовыми нитями, что связывают меня с этими существами, помимо того, чтобы убить их. А могу я, оказывается, многое, можно смотреть на дорогу и вокруг их глазами. Это очень интересно, они видят не только глазами, но и еще чем–то, как мне помнится, так же могут видеть змеи, в инфракрасном диапазоне, когда различаются степень нагретости окружающих предметов. Могу чувствовать запахи. Сзади, со стороны Мары–варга, доносятся ощутимые ароматы ужаса и чего–то ядовито–болезненного, это от Торканы, и легкого страха с сильным раздражением или даже бешенством, это уже от Одрика. Мара вообще никак не пахнет, это раздражает и немного пугает ящеров, бояться они не привыкли. Юллит пахнет ликованием и восторгом, он наслаждается бегом, скоростью и силой, запах остальных зверей похож на его, только в нем еще есть некоторая доля подчиненности.

А как пахну я? Не могу понять … в голове зверя, на котором я сижу полная каша. И он больше всего озабочен, чтобы бежать ровно, и не дай боги не упасть, и не уронить меня, ему не до запахов. А понять их варианты идентификации моего запаха сложно, слишком много всего намешано, и просто лень…

Интересно, а привал будет? Мы сегодня выехали не позавтракав, и в животе начинает бурчать. А когда я хочу есть – я сильно раздражаюсь… Мужественно терплю до полудня, потом начинаю немного сжимать нити, тянущиеся к Юллиту, я подергиваю их и вкладываю в них свое желание остановиться отдохнуть, поесть и размять затекшие в непривычной позе ноги. Ящер несколько раз оглядывается, злобно смотрю на него и увеличиваю давление. Впереди очередной островок посреди бесконечных болот. Юллит, что–то чирикает, и мы останавливаемся.

Ящер со мной на спине тихонечко ложится, чтоб мне слезать было удобнее. Юллит оборачивается и бежит помочь мне. Его помощь необходима, ноги затекли и плохо слушаются, потом меня, кажется, немного укачало. С большим трудом перемещаюсь из седла на лежащее бревнышко, сижу, вытянув ножки, и борюсь с головокружением. Услужливый оборотень приносит мне воды, становится немного легче. Надо походить и размять ноги, островок маленький, а ящеры большие, надо еще найти уединенное местечко. Придется согнать с Мары Одрика и спрятаться за ее тушкой, больше негде. Жених слезать с Мары не собирается, на ней он чувствует себя в относительной безопасности, ящеров вокруг слишком много и они слишком большие.

– Одрик, душа моя, слезай с Мары, дай ей отдохнуть, и помоги Торкане, ей тоже, наверняка, надо пройтись и дела разные сделать. А ты пока найди в наших вещах, они где–то там, у Юллита, что бы нам такого пожевать… поухаживай немножко за девушками. Мара, ложись, чтобы Одрику было удобнее.

– Ладно. – Шипит сквозь зубы, злится… Странно…

– А что ты такой злой? Я тебя чем–то обидела?

– Зачем ты устроила это представление?

– Какое представление? О чем ты?

– Ты что предупредить меня не могла!

– Да о чем предупредить?

– Об этих… – и кивает головой в сторону ящеров.

– Одрик, ты же местный житель, ты про Топи знаешь все. Что не так и чем ты недоволен?

– Ты должна была мне сказать, что ты … – и осекся, не знает, как сказать дальше.

– Что я? Нет, ты договаривай!

– Ты должна была мне сказать, с кем нам тут придется иметь дело.

– И чтобы я тебе сказала? Дорогой, не мог бы ты сопроводить меня в Топи, мне просто необходимо повидаться с моими подданными, ты не бойся они всего–навсего ящеры–оборотни. Так надо было сказать?

– Да, именно так и надо было сказать.

– И ты бы мне поверил?

– Да.

– Не ври. Ты бы мне не поверил. И, между прочим, я тебе честно сказала, зачем я еду в Топи, но ты мне не поверил, и решил посмотреть на все своими глазами. Вот и смотри.

– А зачем ты мне наврала, что меня сюда пригласили? Зачем? Что, я так бы с тобой не поехал?

– Но тебя действительно пригласили.

– Это когда же?

– Еще в день бала по случаю открытия ярмарки.

– Опять врешь, мы тогда еще не были с тобой знакомы!

– Да не были. Но меня попросили взять с собой в Топи мага, который узнает меня по собаке. Ты узнал Мару, сказал, что видел ее во сне, и меня тоже видел во сне и даже портрет мой написал. Поэтому я так подумала, что ты тоже приглашен в Топи вместе со мной.

– И кто меня пригласил? Который из этих ящеров?

– Тебя пригласил тот, кто создал Дика. – С Мары–варга, на которой все еще сидела Торкана, раздалось сдавленное бульканье, иначе эти звуки идентифицировать я не смогла. Мы дружно прекратили ругаться и посмотрели на страдалицу. Моей подруге опять было плохо. Она медленно заваливалась на нас, и если бы не веревка, что крепко прикручивала ее к спине Мары, то она бы упала на землю как мешок.

– Вот смотри, до чего ты довел девушку! Я тебя просила позаботиться о ней, а ты! Вместо этого устраиваешь мне скандалы.

«Дик! Дик! Что с ней?!?»

«Нервы и … и… я не знаю, кажется, что когда мы въехали в Топи активизировались остатки яда, которым она была в свое время отравлена.»

«Мы же вроде весь яд вывели… Опять ставить плетения для очистки крови?»

«Боюсь, что сейчас это не получится. А весь яд вывести невозможно, уж очень его в ней было много. Я сделаю, что смогу, но нужно будет обязательно отвести ее к Хозяйке, она даст противоядие.»

«Я думаю, что мы скоро приедем и там уж как–нибудь повидаемся с Хозяйкой.»

«Я сейчас немножко приведу ее в порядок, но больше суток я не продержусь.»

«Понятно. Приедем на место, и я все же поставлю лечебное плетение.»

– Одрик, лапочка, давай не будем больше ругаться, ладно? Если я в чем виновата, то я не нарочно. Я не хотела, поэтому прости меня и займись девушкой, а я пойду, поищу обед и принесу ей водички.

Оставила Одрика утешать Торкану и пошла искать уединения где–нибудь в другом месте. Потом потребовала у своих подданных в лице Юллита обед. Он мужественно перерыл весь наш небольшой багаж и организовал обед из остатков сухпайка в лучшем виде. Хорошо иметь подданных. Одрика и подругу тоже пригласила, если им не нравятся мои подданные, то это не повод для голодовки.

Больше причин для задержки не было, я села обратно на ящера, а мои спутники на подозрительно смирную Мару, и мы продолжили путь. Ящеры бежали еще быстрее, чем утром, так, словно пытались наверстать время, потерянное во время привала. Скорость их передвижения завораживала. Они казались мне совершенными, ну да, как там – «И какой русский не любит быстрой езды?» Больше остановок мы не делали, я не требовала, а ящеры не предлагали.

Последние лучи Андао еще золотили вершины деревьев, когда оборотни замедлили свой бег. Сначала мы проехали странную местность, всю затянутую паутиной, потом пересекли большую дамбу, и пошли обжитые места. Здесь от Топей почти ничего не осталось, кругом были луга с пасущимися на них илларями. Луга чередовались небольшими, поросшими лесом холмами, маленькими полями и запрудами. Почти на каждом островке притулился небольшой каменный домик, с торчащей из крыши трубой. Возле многих домов стояли оборотни в разных ипостасях и махали нам вслед. Несколько раз пересекали широкие протоки, через которые были перекинуты мосты. Я так крутила головой, что заболела шея.

Впереди показался большой лесной массив, ящеры выбежали на небольшую деревенскую площадь и остановились. Вокруг площади стояли оборотни в человеческой ипостаси, дома были украшены черными шелковыми полотнищами. Эти черные украшения совершенно не сочетались с радостными лицами встречающих, хотя тут на Лари черный цвет не является траурным.

Сейчас еще и хлеб–соль принесут, но не принесли, обычая такого тут, нет и хлеба тоже нет. Ящер, на котором я ехала, мягко и плавно улегся на землю, а остальные стали спешно и как–то суетливо оборачиваться, побежали вперед, подтягивая юбки и выстаиваясь в строй почетного караула. Я кое–как слезла с седла, ноги затекли и плохо слушались, спина болела, в животе бурчало, и настроение было из серии «ЩаЗ покусаю, или сразу загрызу».

Откуда–то сзади донеслось обиженное бухтение Мары, и вместо того, чтобы идти к встречающим я сделала несколько шагов назад и помогла Одрику снять с седла Торкану. Девушка выглядела не очень, была бледна, а ее взгляд совершенно отсутствующим, примерно с таким же выражением я увидела ее первый раз в Злых Камнях. Одрик держался молодцом, он больше не злился, и ему было просто любопытно: куда же он попал и чем все это закончится?

С помощью младшей сестры быстро освобождаю Мару от седла, она в срочном порядке усыхает до привычных размеров и вида. Если оборотни для смены ипостаси выворачиваются наизнанку, как двухстороння куртка, то Мара или распухает, или сдувается, тягуче меняя свой вид, и делает она это или плавно, или одним рывком, в зависимости от ее настроения.

Все в сборе, и мы вместе идем между оборотней застывших в подобие почетного караула по направлению к встречающей нас группе. Впереди иду я, у моей левой ноги и на шаг сзади семенит Мара, а затем Торкана, поддерживаемая Одриком. В толпе вокруг одобрительный шум, легкая настороженность и, пока, полное одобрение моим действиям.

А вот и встречающие… Старый, седой, сгорбленный годами, но еще вполне крепкий оборотень, еще несколько оборотней–мужчин пожилого возраста с гордой посадкой голов и позади них, весьма красивые и изящные женщины. Они намного мельче мужчин, у них длинные волосы и вполне человеческая внешность очень–очень высоких баскетболисток с крупными формами, но рядом с мужчинами они смотрятся миниатюрными и изящными. Мужчины все в тех же юбках, на женщинах кроме юбки на талии еще фартучек на груди, смотрится очень целомудренно. При этом все босиком, за взрослыми бегают дети, время от времени они забегают на место торжественной встречи. Дети везде дети, те, что постарше в юбочках, а мелкие бегают голышом, чумазые и веселые.

Я иду медленно, потому, что совершенно не представляю себе, что делать дальше. Вот строй почетного караула заканчивается, и я останавливаюсь в трех шагах от седого оборотня, возглавляющего встречающих оддньюкаров – «Совершенных воинов топей (96) ". Мы стоим и смотрим друг на друга. Родовой знак на шее опять ожил, я этого ожидала, но боли не было, просто меня опять, до состояния эйфории, затопило ощущение ВСЕВЛАСТИЯ.

Видно что–то отразилось в моем взгляде, потому что седовласый сделал шаг вперед и опустился на колено и склонил голову. Толпа всколыхнулась и в едином порыве все взрослые, вслед за седовласым, повторили это жест покорности и принятия. Даже маленькие дети перестали играть и бегать, но на колено, слава богам, не опустились, а просто замерли, где стояли и с удивлением стали рассматривать странную очень мелкую тетку в еще более странной одежде.

И все они огромные люди и страшные звери опустились на колено и не смели поднять на меня глаза, а я стояла и как идиотка пыталась понять, что же делать дальше? Из этого состояния легкой прострации меня вывел Одрик. Он слегка коснулся моего плеча, я вздрогнула, а он тихо–тихо зашептал мне на ухо:

– И долго мы так будем стоять? Еще немного и твоя подруга свалится прямо здесь, и мне придется нести ее на руках… И хватит издеваться над … э–э–э… подданными.

Его шепот привел меня в чувство. Я в панике дернула за все нити сразу и с радостью поняла, что, вроде, все сделала правильно. Седовласый встал, а вслед за ним поднялись и все остальные, толпа радостно загудела.