Текст книги "Мастер сновидений"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 86 страниц)

У Одрика принципиальных возражений против загородной прогулки в обществе меня и Торканы не было. Торкана к идее загородной прогулки тоже отнеслась положительно. Взяли одного верхового варга вместе с двойным седлом на прокат, вещей решили много не брать, чай не в пустыню едем, все, что надо на месте купить можно. Я поеду на своем животном и Мара сзади, а молодежь на прокатном. Вещи решили положить на моего варга, Мара и сверху может поехать, на том и порешили.

Вчера утром я отменила дальнейшую слежку за мамочкой, тем более что она уже ходила к магам портала и, судя по всему, собиралась уехать сегодня–завтра. Железной рукой реквизировала, выданные на время слежки амулеты. И велела мальчишке прийти сюда ко мне в первый день богов, и дала разрешение есть на кухне Джурга за мой счет, меня–то не будет, так чего добру пропадать.

Торкана, перед отъездом, привезла на извозчике все свои немногочисленные пожитки ко мне, зачем платить за комнату, если она там не живет? Свою комнату я заперла и разных защитных плетений понавешала столько, что дверь, стены и окно аж светятся. Одрик пошутил, что в сокровищнице Совета магов защита похуже будет. Я обиделась и, под предлогом тренировок, заставила его взять с собой мой подарок. Действительно, пора с ним на природе немного позаниматься магией и фехтованием, а то сейн он или не сейн? А то когда меч в руках держит, все боюсь, что или сам порежется или окружающих покалечит. Торкана решила не отставать от меня и Одрика и тоже вооружилась метательными ножами, и длинными кинжалами, еще один я заметила за голенищем ее сапожка.

Так что утром 25 Приветника вся наша компания, плотно позавтракав в трактире у Джурга, и вооружившись до зубов, двинулась в путь, к первому хутору, отмеченному на карте из канцелярии. По словам местного жителя – Одрика ехать было не далеко, дорога хорошая, и к вечеру, даже если совсем не торопиться, то должны были приехать на место. Я рассчитывала, что наша загородная прогулка будет дней шесть–семь, не дольше…

«Донесение от лейтенанта Тайной стражи, дежурного по приему путешественников на магическом портале 24 Приветника.

Сообщаю, что за последние три дня, в Каравач прибыли пять магов высокого уровня – уровня помощника магистров. По их заявлению все прибыли по различным частным делам. Как удалось выяснить, все они разместились в разных гостиницах города. Между собой не общаются, ведут себя странно – из гостиниц не выходят.»

Донесение легло на стол к полковнику тайной стражи и тоже потерялось бы среди груды бумаг, но случайно попалось на глаза ассе Вордеру. Донесение было вчерашним и лежало на самом верху. Маг работал в Тайной страже уже четвертый день. Три дня он посвятил изучению дел, установке новой системы защиты кабинетов и «холодных», разбору дел, что остались от предшественников, получил казенный мундир и решил попутно еще кучу разных проблем. Сегодня у него дошли руки до разбора завала из бумаг, что скопились на столе болеющего полковника Калларинга. Разбирать бумаги его, собственно, никто не просил, просили просто запихнуть все в коробку и отправить полковнику домой. Но асса со всей своей щепетильностью и педантизмом так поступить не мог, большую часть бумаг со стола полковника, с его точки зрения нужно было просто выбросить или спокойно отдать на исполнение заместителям.

Асса Вордер отложил это донесение отдельно, разобрал всю кучу, нашел еще одно донесение от того же лейтенанта, но трех дневной давности. Сложил их вместе с прочими бумагами, что действительно нужно было передать полковнику, еще две стопки бумаг раздал заместителям полковника. Взял коробку и решил лично навестить больного.

Полковник Калларинг все еще лежал в кровати, головокружение уже прекратилось и цветные искры перед глазами уже не мешали ему читать, но слабость в ногах и дрожание рук, пока еще остались. Так что, как не хотелось ему приступить к работе, и выбраться из дома, но лекарь постельный режим не отменил, и, вообще, строжайше запретил даже думать о работе в ближайшие пару дней. Если нельзя пойти на работу, то можно работу принести домой.

Когда в его спальню вошел асса Вордер в новеньком мундире и с коробкой документов подмышкой, полковник очень обрадовался.

– Асса, как там дела? Давайте скорее бумаги, их столько времени разбирать придется, столько всего скопилось…

– Сейн Дьо–Магро, я позволил себе немного разобрать бумаги на вашем столе, так что тут в коробке только те, решения по которым должны принимать непосредственно вы, остальное я, от вашего имени, раздал вашим заместителям. Так что, тут немного.

Полковник схватил коробку и самозабвенно зарылся в документы, но асса Вордер не уходил…

– Асса, у вас есть ко мне какие–либо вопросы?

– Сейн, я хотел бы обратить ваше внимание на два донесения, я их не положил в коробку, вот они.

Полковник внимательно прочитал донесения дежурного по приему путешественников, раз, другой…

– А что вы асса думаете об этих донесениях?

– Я думаю, что готовится большая акция по устранению кого–то… какого–то мага или высокопоставленного лица, если собирается такая сборная команда. Это может быть направлено и на … Вас. Может быть это попытка завершить то, что было начато пять лет назад?

– Но тогда почему именно сейчас?

– А сейчас для этого самое подходящее время, зимой в Караваче не спрячешься, а сейчас тут столько разных людей, что просто удивительно, что ваш лейтенант вообще что–либо заметил. Надо бы поощрить молодого человека, за внимательность. И не мешало бы усилить охрану вашей усадьбы и магическую защиту, тоже не мешало бы поправить и подновить.

– Но почему сейчас?

– Вы с прошлой ярмарки здорово прижали контрабандистов. Зимой до вас было не добраться, а сейчас самое время, как раз десять дней назад Тайная стража уничтожила большой караван с Алмазной пряностью… Вот и решили… что время, так сказать пришло.

– И что вы мне посоветуете?

– Организовать слежку за магами, если еще не поздно. Усилить охрану усадьбы, магическую защиту мы с ассой Тадирингом обновим и упрочим, и я бы попросил, на всякий случай, ассу Тадиринга пожить тут в усадьбе…

– Да, пожалуй… Он у меня целыми днями гостит, так что просто не будет уходить домой ночевать.

Установить наблюдение за магами не успели, ВСЕ они как–то быстро еще ранним утром забрали все свои немногочисленные вещи и покинули гостиницы и постоялые дворы. Куда они делись потом, Тайной страже выяснить не удалось, но через порталы они не проходили… Маги, словно растворились, в мельтешении купцов и покупателей ярмарки.

– Тодир, что будем делать? – Поинтересовался полковник у своего друга. Он уже получил и прочитал донесения от агентов стражи.

– А ничего не будем делать. Ждать будем. Они или сбежали, узнав, что о них известно, или вышли на исходную позицию для атаки. Так что, усилим караулы, проверим еще раз защиту усадьбы и будем ждать…

На привал мы остановились на живописнейшей полянке у быстрого ручья. Все время, пока ехали мы с Торканной посвятили обсуждению некоторых теоретических вопросов по поводу совместимости огненной и водной магии. Ну, а пообедав, решили попробовать, что можно из этой теории получить практического. Получившееся атакующее плетение, надо сказать, выглядело неплохо, но было весьма и весьма энергозатратно. Я–то восстанавливаюсь довольно быстро, а вот Торкана еще не оправилась от последствий болезни и с восстановлением у нее проблемы. Так что если мы хотим продолжать наши изыскания, то надо что–то придумать. Решение оказалось совсем рядом, лежало на травке и дремало после обеда.

– Одрик, хочешь поучаствовать в эксперименте?

– Хочу, а чего делать надо?

– Мы будем плести, а ты будешь наполнять плетения силой, я помню, что у тебя это очень даже хорошо получается.

– Давайте…

Мы повторили это интересное плетение, когда магия огня подключается к источникам через магию воды и обе эти компоненты взаимодействуют друг с другом. В общем, чего не сжег огонь, добивает перегретый пар. Отпустили…

– Одрик давай!

– Ну, что стоишь, наполняй силой, да не сюда, а сюда!

– Давай скорее, пока не рассыпалось!

Дело закончилось тем, что от полянки, деревьев и кустов вокруг нее ничего не осталось, только выжженное место, к тому же обработанное паром высокой температуры. Полянку жалко, а этот … даже не запыхался.

– Одрик, с тобой все в порядке?

– Ты в следующий раз силушку–то дозируй…

– Да. А то если бы мы были в городе, то от места эксперимента ничего бы не осталось.

– Да, хорошо, что мы и варги быстро бегаем, щиты–то мы на себя не поставили…

– Мара, солнышко, найди варгов… и приведи их обратно. Я понимаю, что они испуганы, но ты уж постарайся, а то мы на тебе дальше поедем…

– Нет, я, пожалуй, пойду их поищу.

– Слушайте, вы… экспериментаторши. Вы в следующий раз прежде чем плетение отпускать, покажите мне через какую нить его силой наполнять, и сколь силы надо, тоже заранее надо договариваться, а то … то много, то мало, то быстрее, то куда так быстро…

Да, в этом мальчишка прав, но эксперимент, есть эксперимент и отрицательный результат тоже результат. Кстати, а результат вовсе не отрицательный, просто силы в плетение было вложено чересчур много. Поэтому оно развалилось не доработав до конца, что в принципе даже хорошо, а то мы могли не успеть убежать от перегретого пара и свариться заживо.

– Давайте вместе разработаем какую–нибудь шкалу, по которой будем силу Одрика отмерять. Надо что–то взять за единицу изменения и этим мерить. Торкана, у тебя есть предложения?

– Да, есть, давайте уедем отсюда подальше, и уже в дороге обо всем договоримся. Вон, Мара уже варгов обратно пригнала.

Ее предложение всем понравилось, и мы покинули разоренную полянку. Пока доехали до первого хутора, договорились, что самой маленькой единицей силы Одрика будем считать количество, которое помещается в стандартный большой амулет для подпитки заклинаний. Пока спорили, ехали быстро и прибыли на первый хутор раньше намеченного времени.

Хутор, он везде хутор, один дом, одна семья, куча детей и все работают с рассвета и до заката. Но есть и местная специфика. Семья по местным меркам это, во–первых мартиарх – глава семьи. Ей принадлежит участок земли, дом и все прочее движимое и недвижимое имущество. С ней вместе живут ее престарелые родители – мать и ее «муж», ее взрослые сестры со своими детьми и «мужьями», ее дети, причем старшие дочери тоже уже нашли себе «мужей», у ее старшей дочери их уже двое. Двое, трое мужчин принятых в род у взрослой женщины здесь – это норма. Работать то на земле на полях, огородах и фермах кому–то надо…. Детей я пересчитать не смогла… и кто чей разобрать тоже сложно. Работников никто никогда не нанимает. Вот и работают «мужья» и дети, что постарше, и чем их больше, тем богаче Дом и семья. И все они живут в огромной тесноте в большом двухэтажном доме, он похож на гигантский муравейник, весь состоит из пристроечек, надстроечек, лестниц и переходов. Как кто из женщин становится взрослой и получает разрешение главы семьи принять в род первого мужчину, так для нее строится очередная пристроечка к дому. Едят все в «зале» в строгой иерархической очередности, сперва старшие, потом те, что помлаже, а дети едят то, что остается от взрослых.

Нам очень обрадовались, как радуются всем приезжим, и выделили для проживания комнатку с двумя лавками размером с купе нашего поезда, а Одрику предложили спать на сеновале или на полу нашей комнаты. Накормили нас ужином и начали подваливать со своими проблемами, так, словно помимо колодца, вода в котором тухнет, я обязалась вылечить их всех от разных хворей. И все главное ко мне… К Торкане или Одрику никто с лечением не пристает, а ко мне очередь выстроилась. Вот и получилось, что молодежь гулять отправилась, Мара где–то ходит, а я прием населения веду, хорошо, что хутор маленький. Мне не жалко, но обидно и странно, почему все ко мне? Когда меня этот вопрос допек, поинтересовалась у какой–то молодухи с пузом:

– Милая, а чего все со своими болячками ко мне, а не к молодой девушке магу или не к молодому человеку?

– Так девушка же красный маг, по волосам видно, они никого лечить не умеют, а к молодому Фрема сунулась, так лучше б не обращалась… она до сих пор в доме лежит, а надо то было всего–навсего боль в коленке снять.

– Что ей так плохо?

– Да не знаю я …, она лежит у себя и не выходит…

– А вам чего от меня надо?

– А мне бы пол ребеночка узнать… – Смотрю внимательно, а у меня такое ощущение, что в глазах двоится…

– Так двойня у вас, две девочки двойняшки.

– Ой радость то какая, значит нам потом за них храм заплатит… Пойду маму обрадую. А правда, что молодой человек ваш жених?

– Правда.

– Вы тогда с ним на сене ночуйте, а то наши девки из–за него уже подрались…

– Это те, у которых я синяки на лице лечила? Сказали что упали…

– Упали они, как же. Это они из–за него передрались, кто к нему ночью пойдет.

– А зачем им это? Что парней что ли в округе мало?

– Парни есть, но это большинство кровные родственники. А вот магов почти нет, вот и надеются, дуры, от заезжего мага дите прижить, чтоб значит, потом был свой маг, да и если с большим талантом будет, то за него можно будет потом деньги получать, пока он или она учиться будут. К нам иногда заезжали маги, но все какие–то старые и страшные. А он такой хорошенький…

Вот, деревня! А пусть приходят… я к нему его сон сторожить, не нанималась.

– Там еще много желающих полечиться–то?

– Да не, всего трое осталось…

– Иди, иди, обрадуй маму… СЛЕДУЮЩИЙ!

Скоро с прогулки вернулась Торкана, Одрик сразу пошел на сеновал.

– Анна, а ты чего не спишь?

– Я только–только закончила возиться с местными болячками.

– А ты их чего, бесплатно лечила?

– Торкана, милая, откуда ж у них деньги?

– Прогнала бы…

– Не могу, если человек нуждается в помощи, а я могу помочь, то надо помогать… Кстати, тут к Одрику тоже очередь выстроилась…

– Что лечиться?

– Не, но тоже как бы обиходить местное население, доставить утешение и наслаждение, а кому повезет и радость материнства…

– Ты это знаешь и ничего не предпринимаешь?

– А пусть развлечется, может, улучшит местную демографическую ситуацию. Главное, чтобы они его к утру совсем не заездили.

Торкана краснеет от моего цинизма… По глазам вижу, что она бы к Одрику никого не подпустила, вот и пусть этим занимается, если ей надо, а я так устала, после лечения одного геморроя, двух ревматизмов, одной гнойной раны, хронического бронхита, определения нескольких сроков беременности и пола ребенка, и еще кучи желудочных расстройств, а еще синяков, ссадин и застарелых шрамов.

Я заваливаюсь спать, но не все так просто, Торкане не спиться, она мечется как зверь в клетке, вздыхает, ворочается, всхлипывает…

– Торкана, душечка моя, что с тобой, ты часом не захворала?

– Нет! Но я просто не понимаю, как ты так можешь? Это же… это неприлично!

– А! Ты про сеновал? Да что тебе так неймется?

– Но так нельзя, это невозможно.

– Почему невозможно? Разве ты в доме своей бабушки ни с кем никогда не проводила ночей?

– Проводила, но за стенкой у меня не спал жених…, и это были люди нашего круга.

– Ах, вот ты о чем. Дорогая моя, я подробно изучала анатомию и уверяю тебя, ТАМ у всех все одинаково, к какому бы кругу они не принадлежали, у всех вдоль, ни у кого поперек нет. Если уж на то пошло, я о себе забочусь, он молодой, слава Пресветлой, здоровый, ему длительное воздержание вредно. С ним так что–то нехорошее случиться может. Взбрыкнет еще сдуру, силу свою не удержит и от хутора даже мокрого места не останется. Ты же видела, что из него прет, и откуда только такая подкачка?

– А тебе самой как? Не противно, что с ним эти …

– А если они были «нашего круга», то все было бы нормально? Торкана, кто из нас лицемерка? И вообще, если ты хочешь, что он был со «своим кругом», то иди к нему сама.

– Я не могу! – ее голос срывается, вот–вот заплачет.

«Опаньки! Этого мне еще не хватало, похоже моя огненная девочка западает на моего ветреного мальчика. Не, сейчас нельзя, пусть походит оглашенным месяцок, а то испортит мне репутацию, а там милуйтесь на здоровье.»

– Не можешь, так другим не мешай. Может, ты у кого–то единственную радость в жизни отобрать хочешь, это жестоко. И все, хватит, я спать хочу, а то разозлюсь!

– Может уговорить его завтра тут на полу спать?

– Если он будет спать тут, то на сеновал придется пойти мне! На полу… А Мара тогда где спать будет? Да и он не согласится спать с ней в обнимку, а иначе не согласится она.

Утро, рассвет, деревня, запах навоза, и летнего разнотравья, теплое молоко варгов и свежий хлеб… Лепота!

Пока я на дворе под взглядом местной детворы делаю разминку с сестрами, а то от спанья на жесткой и узкой лавке у меня под утро все кости разболелись, из–за угла выходит сонный и несколько помятый «женишок».

– Так, голубчик, что ты стоишь передо мной, такой красивый, со следами вчерашнего порока на лице?

– А что? – Краснеет и смущается, еще бы, как мне доложила Мара, у него за ночь три девицы побывало, последняя, часа два назад ушла. Силен! Хотя в его возрасте – это явно не предел. Это они еще смущались и по одной ходили, а если мы тут еще на одну ночь останемся, то… в общем, Одрику будет, что вспомнить.

– Иди, умойся… и посмотри, чего ты там вчера у сестры хозяйки этого дома с ногой сделал. Она к тебе лечиться пришла, а ты ее, кажется, покалечил. Не хорошо это. Если сам исправить не сможешь, то веди ее ко мне.

Торкана еще спит, она почти до утра не спала, все ворочалась и ворочалась. Одрику задание выдала, пойду, посмотрю, чего там с колодцем, и вообще с водой. Вода, что я пила вчера имела такой интересный специфический привкус навоза. Как мне уже доложили воду для питья и готовки они из дальнего родника возят и это очень неудобно, воды вечно не хватает, а из ручья воду пить нельзя, заболеть можно.

У колодца с «журавлем» никого нет. Опускаю в него ведро и достаю вонючую водичку. Ой, как все запущено… Видимо в водоносный слой просачиваются разные прелести с местных ферм. Иду к ручью, в нем водичка не намного лучше… Как же они тут живут? За мной следит местная ребятня.

– Эй вы мелкие, ну–ка быстро сбегайте до дома и принесите мне какой–нибудь коврик, мне надо посидеть, тут на травке, поколдовать.

Быстрое мелькание голых пяток, несколько ребятишек побежали к дому, остальные остались, следят за мной из–за деревьев и из кустов. Пока я изучала красоты местного пейзажа, мне принесли вполне приличный коврик, одеяло и две подушки. Подушки я отослала обратно, а коврик с одеялом сложила и уложила на травку у ручья и уселась на этом со всеми удобствами. Эх, чувствую, что мне тут долго сидеть.

Вода, она течет в ручье, она просачивается через мелкие поры, она наполняет собой растения, клубится утренним туманом и выпадает на землю росой. Я вода. Вода в ручье хорошая, только одно из поселений, что выше по течению здорово его загрязняет. Потом мы туда заедем и я что–нибудь с этим придумаю. Сейчас слишком далеко не дотянуться. А что тут рядом? Вот водоносный слой из него вода попадает в колодец. А вот еще один водоносный слой глубже на пять локтей. По нему течет хорошая сладкая вода. А если немного потянуть за него, то можно вывести вот сюда совсем рядом с хутором будет веселый ключ. Тяну, раздвигаю, еще чуть–чуть. Готово…

Оглядываюсь по сторонам. Вокруг меня сидит детвора, кто играет, а кто просто на меня пялится.

– Она проснулась, она проснулась… – И от меня в разные стороны…

– Эй, погодите, коврик заберите! – Да куда там, я вижу только мелькание голых пяток среди кустов. Придется нести коврик и одеяло самой, да ладно, не надорвусь.

Нашла хозяйку хутора.

– Уважаемая смиз, колодец придется углублять. Иначе хорошей воды в нем не будет. Я вытащила вон туда родник, его хорошо бы обиходить, камнями обложить, спуск хороший к нему сделать, навес поставить. Да вы и сами знаете, но это можно и позже, а колодец углублять надо сегодня, чтобы мы завтра могли дальше поехать.

– А что от меня надо?

– Как что? Работников, углублять колодец, не сама же я копать буду. Четырех хватит.

– Сейчас я выделю кого–нибудь и пришлю к колодцу. А на родник можно посмотреть?

– Да, пожалуйста. Только там берег крутой, спускаться неудобно. Зато совсем рядом. Если место не понравится, тогда можно будет его в другое место перетащить, так что посмотрите.

Хозяйка хутора в сопровождении двух младших сестер и старшей дочери отправились смотреть на родник, а я пошла искать женишка. Нашла его спящим на солнышке, умаялся за ночь, переработал… Торкана тоже тут рядом сидит, сон его стережет и девок своим мрачным видом и огненно–рыжими волосами отгоняет.

– Одрик, просыпайся.

– А? Что?

– Докладывай, что там с твоей пациенткой.

– Не знаю, я ее не нашел.

– Как не нашел? А ты хорошо искал?

– Да, искал… Только я ее имени не знаю, так посмотрел никого похожего не нашел. А с жалобами никто не подходил.

– Торкана, душечка, а ты вместо того, чтобы его сон охранять, лучше бы занялась с ним фехтованием. – И шепчу ей в ухо. – Если он днем сильно умается, глядишь, на ночные подвиги сил не останется.

Окрыленная этим аргументом девушка в приступе ревности к вечеру загоняет Одрика до состояния не стояния, и сама умается, и нормально спать будет.

– Возьмите оружие и идите вон туда к ручью, там полянка, для тренировок, просто замечательная.

Торкана, воодушевленная перспективой, загонять Одрика до полусмерти мухой метнулась за его мечом и своими кинжалами переростками и уволокла парнишку на тренировку. А я отправилась к колодцу, возле него уже топтались четверо мужиков, вернее двое мужиков и два подростка–переростка. У нас в таком возрасте в армию призывают, а здесь пытаются в другой род сбагрить, чтоб своих близких родственниц не портили, а кого пристроить не получается, тех в армию или стражу.

– Асса, нас хозяйка прислала… Чего делать то?

– Сначала вычерпываете воду из колодца, потом углубляете и все.

– Так, как воду вычерпать? Она ж еще натечет…

– Ты об этом не думай, тут на это я есть, ты вычерпывай.

Сама сажусь рядышком на перевернутое ведро. Тянусь вниз и убираю нынешний водоносный слой немного в сторону и опускаю по стенкам колодца вниз изолирующие воду и попутно укрепляющие стенки колодца плетения.

– Асса, нам… это … еще ведро нужно. – Приоткрываю один глаз, с трудом соображаю, причем здесь я? – Вы на нем сидите…

Пришлось встать и пересесть на дощечку, на травку у колодца. Двумя ведрами дело пошло быстрее. Скоро один из мужиков полез в колодец, и работа закипела. Через час мужик снизу вылез, а на его место спустился другой. А молодые, как заводные ведра с грунтом из колодца вытаскивают и в аккуратную кучку складывают. Пришла хозяйка посмотрела на все это. Что–то кому–то прошептала, откуда–то прибежали подростки и стали в корзинках землю от колодца куда–то оттаскивать. Всем работу нашла. На меня только краем взгляда посмотрела, мне не до нее, мне стенки как следует укрепить надо и воду плохую, что в него со всех сторон рвется не пустить, не до нее мне сейчас.

Скоро обед, но мужики останавливаться не собираются. Мне некое подобие обеда хлеб, молоко, сыр и кусок жареного мяса в каких–то листьях принес кто–то из мелких пацанят. Принес и застыл за мной наблюдая, стоит, открыв рот. О, так он плетения видит, будущий маг. Это хорошо надо хозяйку обрадовать. Обед подождет, там все равно все холодное, ловлю мальчишку за шиворот.

– Стой, не убегай. Эй, мужики, – кричу работникам. – Вы там аккуратнее лопатами махайте. Вы уже вот–вот до водоносного слоя дойдете. Перекурите чуток я сейчас приду. А ты мелкий отведи–ка меня к хозяйке.

Малец меня ведет, периодически пытается вырваться, но ведет. Зашли в дом, хозяйка уже пообедала и отдыхает в своих комнатах. Стучу в дверь…

– Уважаемая смиз, извините за беспокойство. У меня к вам дело.

– А что случилось?

– Да собственно ничего страшного. Вы этого мелкого знаете?

– Конечно, знаю. Племяш – это мой. А что он натворил?

– Пока ничего, но вы его по осени в школу отправьте… способности у мальчишки, магом станет.

– А каким?

– Пока точно сказать не могу, все еще может поменяться, но не сильно, голубенький он, с ветром и погодой баловаться будет или может на зеленый перейти, сейчас у него и тот и другой цвет одинаково представлен. Так что держите, приобретение.

– Да зачем он мне нужен, я его запомнила, пусть бежит, а то вон как перепугался. Беги, обедай, а то там все съедят.

– Извините смиз, у меня еще пара вопросов.

– Да?

– Место для родника подходит?

– Подходит, подходит, замечательное место, мы там бережок немного сроем, лесенку сделаем, камешками родник выложим, все как вы сказали.

– Ну и ладушки. Тогда еще вопрос. Вчера, юноша, что со мной приехал, попытался полечить от боли в коленке Фрему. С ней все в порядке?

– Ну, как вам сказать… Коленка у нее точно не болит.

– А что не так?

– Да, дело в том, что Фрема – моя сестра, но отцы у нас разные. Так вот Фрема, она внешностью в отца своего пошла, на лицо она уж очень рябая была, хоть и не рыжая, а вся в веснушках да родинках. А сегодня с утра ее никто не узнает. От родинок да рябушек ничего не осталось, кожа чистая белая, гладкая… Красавицей Фрема стала, так что боюсь, что она сегодня на сеновал к юноше сама явится, благодарность выражать.

– Ой, ядрена кочерыжка… Пойду юношу обрадую. Вы, если не сложно предупредите всех, что лечить он не умеет, и если тут рябушки убрал, то в другом месте может и добавить, у него неизвестно, что в конце получится. А то сейчас все захотят свою внешность поправить.

– Вы не волнуйтесь, все так и поняли. И потом Фреме вчера, после его лечения так плохо было, что желающие вряд ли найдутся.

– Спасибо. Пойду, посмотрю, что там с колодцем.

Бедный Одрик! Может Фрема передумает? Надо будет на нее кишечное расстройство навести. Девки – это еще ничего, а взрослая матрона испортит мне мальчишку.

Мужики у колодца отдыхают. Им то что… сказали отдыхать – отдыхают, сказали копать – копают. Увидели меня, вздохнули и один из них в колодец полез, а я обратно на дощечку уселась. Магией стены укреплять. Слава всем богам, скоро начался водоносный слой. Глина кончилась, и начался мокрый песочек. Мужики, они тоже не дураки всю глину сняли, а песочек трогать не стали, знают, где вода течет. Пока я стеночки укрепляла, вода уже начала в колодце скапливаться. Я пока в доме была, приметила несколько глиняных игрушек, и прихваризировала одну из них. Игрушка–лягушка сидит, глаза на всех пялит, обожжена хорошо, с кулак размером. Я к этой игрушке плетения для очистки воды привязала, и кончики плетений для укрепления стен в нее же сунула. И от воды все это запитала. Пока есть в колодце вода, будет она чистой и стены колодца не обсыплются и плесенью не обрастут.

О, мальчишка будущий маг опять стоит на меня таращится. Ну да, он же все мои плетения видит, ему интересно.

– Хочешь дело хорошее сделать?

– Хочу. А чего надо? – И на всякий случай отступает и оглядывается, куда бы убежать…

– Вот видишь игрушку–лягушку.

– Ну.

– Ее надо в колодец опустить, в уголок, куда–нибудь поставить. Пока будет лягушка в колодце сидеть, вода в нем хорошей будет. Справишься?

– Ага. – Схватил игрушку, ни за что не выпустит…

Мужики, что копали, еще у колодца топчутся. Я им объяснила, чего делать надо. Подвязали они мальчишку веревкой, в колодец опустили и обратно вытянули, он же легкий…

Я посчитала на этом свою работу выполненной и, захватив так и не съеденный мной обед, пошла к молодежи. Они как раз уселись на бережку ручья пообедать, и я к ним присоединилась. После обеда Торкана продолжила гонять Одрика и вымещать на нем все свои ночные страсти, а я легла подремать в тенечке… Хорошо!

По случаю обретения хутором родника и колодца хозяйка решила устроить праздничный ужин с пивом и общим застольем, под открытым небом и танцами вокруг костра до упаду. Одрик пользовался бешенной популярностью и с ним перетанцевало все женское население хутора. Я все же на всякий случай подсунула расслабляющее кишечник плетение Фреме, на богов надейся, а сам не плошай. Не знаю, как Одрик выдержит нашествие девиц ночью, если весь день фехтовал с Торканой, а весь вечер отплясывал вокруг костра. Моя попутчица за день, что махала с Одриком мечами, сама устала, потом за ужином хлебнула крепкого местного пива, и я не дожидаясь, пока она заснет за столом, увела ее спать, сама еще посидела, посмотрела на местное веселье и тоже пошла почивать. Тут вроде все сделали и завтра не торопясь поедем на другой хутор.

Утром стали собираться ехать дальше, вернее это мы собирались, а Одрик вышел с сеновала еле держащийся на ногах, м–да…укатали Сивку крутые горки. Эх! молодежь…

В дорогу нам с собой вынесли огромную корзину, разных местных деликатесов.

По утренней свежести ехали медленным шагом и занимались плетением, разных штук, в том числе сплели интересную защиту. На чудном лужке у крохотного ручейка с хорошей водой и устроили привал, аппетит уже разгорелся, мы с Торканой на завтрак выпили всего лишь по кружке парного молока, а Одрик вообще ни на что не смотрел, так набрался впечатлений за ночь. Стали разбирать врученную нам корзину, а там!… Это ж просто сказка какая–то, и пара кур фаршированных кашей вперемешку с чем–то вроде чернослива, и целая армия пирожков разных начинок заботливо завернутых в вышитый рушник, и шмат розового сала в чистой тряпице, и глиняный горшочек грибков запеченных в сметане, самой сметаны целая крынка, аж три круга домашней колбаски, упоительно пахнущей чесночком, и блюдо с крупной садовой полуденницей. Я уж думала расстроится из–за отсутствия хлеба, нет не забыли добрые селяне, положили две круглые лепешки, напоминающие лаваш. Что ж, совсем не плохо для позднего завтрака на траве.

Одрик решительно начал потреблять деликатесы, ну да, утром то он не позавтракал, вечером толком не поел, все танцевал. Теперь ему надо восполнить энергозатраты. Оценив кулинарное искусство каравачских крестьян Торкана глубокомысленно заметила:

– Вот видишь, денег у них нет, но они постарались отблагодарить тебя другим образом.

– Знаешь, Торкана, сдается мне благодарят селяне за услуги иного характера и совсем даже не меня. Это нам вон кому надо сказать спасибо, – я кивнула на активно питающего Одрика. Одрик отвлекся от приема пищи:

– Ну чего? Опять что–то не так?

– Не, не, не, все замечательно, ты молодец, продолжай в том же духе, – Одрик согласно кивнул головой и продолжил жевать в том же темпе. Торкана положила надкушенный пирожок и с пафосом истинной столичной леди заявила:

– Я больше ни к чему не притронусь, – и поджала свои милейшие губки.