Текст книги "Мастер сновидений"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 86 страниц)

Глава 17.

Темная летняя ночь… Спят добропорядочные столичные граждане, а те, которые своей добропорядочностью похвастаться не могут или не хотят, те веселятся, отдыхают или работают. Кто как… Вот асса Прудинг, например, предпочел бы спать, а не ходить по темным улицам. Пока он шел через веселый квартал к нему уже несколько раз привязывались разные темные личности, и если бы не выставленная на всеобщее обозрение огненная защита и нарочито светящееся в темноте кольцо магистра красной магии, то неизвестно, дошел бы он до нужного ему трактира или нет. Маг представил себе, как ему было бы хорошо дома, на кушетке с книгой в руках перед открытым окном в сад, и в очередной раз вздохнул. Как же он ненавидел все эти темные делишки, которыми ему приходилось заниматься, чтобы оправдать свое место в Совете магов.

«А вот если подумать, зачем мне место в Совете? Вот зачем? Вот что я выиграл получив его, а? Да ничего. Почета конечно много. А что я реально получил? Место преподавателя Академии, так оно и так у меня было, только должность была поменьше, и денег соответственно тоже. Ну, еще разные доплаты, как Члену Совета, и… и, все! А сколько проблем!» думал про себя асса, перешагивая через очередную зловонную лужу. «А где власть? Где? Да нет ее, все в липких и загребущих руках Великого. А мне вместо власти – мелкие и грязные поручения. Да и не нужна мне эта власть, мне деньги нужны, ох как нужны. Как же мне надоело это ковыряние в дерьме. Чуть что, так я! А как поделиться деньгами или властью, так это кто–то другой. А кто другой? Да никто! Потому что Великий властью не делится, никогда и ни с кем. Деньгами поделиться может, а властью – никогда. Да и денег тоже мало дает, зачем, говорит тебе столько. А как признаться? Как? Если признаться зачем, так можно последнего уважения лишиться.»

От дальнейших рассуждений на тему жизни и власти, ассу отвлекла вывеска трактира. Толстый гваррич на вывеске чуть светился в темноте. Маг набрал побольше воздуха, как перед прыжком в воду, и твердым шагом вошел в трактир.

Переход от темноты улицы к освещенному помещению на несколько секунд ослепил мага, и он чуть задержался на пороге. Этих секунд хватило, чтобы его узнали, и когда асса смог нормально видеть, перед ним уже стоял маленький сморщенный, как печеное яблочко, мужичок в одежде наемника.

– Асса по делу или развлечься?

– По делу, Печеный, по делу…

– Вы хотите видеть саму?

– Да, проводи меня…

– Прошу. – И он повел мага в глубину трактира, а потом узкой лестнице на второй этаж. На последней ступеньке асса Прудинг, чуть затормозил и активировал, все защитные плетения, что подготовил перед походом в Веселый квартал.

«Если у них нет болтов с магией, то все нормально, а если есть, то даже этого хватит не надолго.» Коридор к великому счастью мага быстро закончился и Печеный остановился перед дверью, с несколькими слоями неплохой защиты, и постучал.

– Войдите!

После темного коридора номер был ярко освещен, асса Прудинг, еще в коридоре зажмурился и смотрел на все в магическом диапазоне. Сосчитал до пяти и открыл глаза. Знакомый, богато убранный номер, даже скорее не номер в трактире, а будуар великосветской дамы.

«Птфу, чтоб тебя… Тоже мне знатная дама…» подумал маг, но на лице изобразил самую приветливую улыбку, на какую только был способен.

В углу комнаты, на покрытой парчой кушетке весьма вальяжно, сидела Дама. На лице у нее была полумаска, а черный, блестящий костюм из кожи неизвестного животного явно был очень дорогим и очень, и очень элегантным. Дама явно молодились, и старалась быть до безобразия модной, о чем свидетельствовали выбеленные по последней моде белые пряди волос.

«Прошлый раз она была рыжей, но рыжий цвет волос, видимо, вышел из моды. А сапожки стоят не меньше сотни золотых крон… и это не считая разных золотых цацек, что на ней одеты.» Отметил про себя маг.

– Асса Прудинг, добрый вечер, я не скажу, что рада вас видеть, но проходите, присаживайтесь… Что будете пить?

– Здравствуйте, я бы предпочел стакан воды.

– Зря, вино у меня замечательное, южное, с виноградников Детхисара.

Дама одним тягучим движением встала, и подошла к низенькому столику, который украшали хрустальные бокалы, легкое вино в темных, покрытых пылью бутылках и совершенно воздушные закуски. Налила себе вина и вернулась на кушетку.

Асса сглотнул слюну, но остался непреклонен: «Лучше вода, а то подмешают еще чего–нибудь, с них станется». Он подошел поближе к Даме и тяжело сел в стоявшее возле низкого столика кресло.

– Так что привело Члена Совета магов в мою скромную обитель?

– У легиона осталось не выполненным одно обязательство…

– Не может такого быть. Мы ВСЕГДА выполняем свои обязательства.

– Может, может. Вот пятнадцатого Непутеня прошлого года, одним из ваших легионеров был взят заказ на Одиринга аль Бакери из Каравача, этот заказ до сих пор не выполнен. А деньги были уплачены полностью, авансом!

– Да не может такого быть. Подождите минутку, я загляну в свои записи.

Дама опять перетекла в вертикальное положение, медленно и как–то лениво, с грацией хищного сытого животного, подошла к дальнему от мага углу комнаты и выудила откуда–то огромную и тяжелую книгу. С явным усилием дотащила ее до столика, и чуть сдвинув закуски, водрузила книгу на свободное место. Словно из ниоткуда появился Печеный и подставил Даме маленький пуфик, чтобы удобней было сидеть, но потом не ушел, а остался стоять, словно ждал еще распоряжений. Асса решил на него внимания не обращать, сочтя частью меблировки комнаты.

Дама начал интенсивно листать пухлую книгу.

– Вот нашла… Заказ был действительно принят, на стандартных условиях. Клиент исчез с места своего постоянного проживания, легионер ждал его и искал положенные два месяца. После чего заказ был аннулирован – «за отсутствием клиента по месту возможного проживания». Тут еще приписочка, что по Каравачу ходили слухи о смерти клиента.

– В данный момент клиент жив и здоров, и я хотел бы потребовать выполнения обязательств.

Печеный наклонился к уху Дамы и стал что–то шептать.

– Видите ли, асса, согласно кодексу легиона осенний заказ считается выполненным. Но Вы можете оформить новый заказ. – И Дама плотоядно улыбнулась.

Великий предупреждал, что так оно и будет, и асса был готов к такому повороту дела.

– Хорошо, повторите заказ. Цена та же?

Печеный опять что–то зашептал на ушко Дамы.

– Должна вас, асса, разочаровать… Цена будет другой и условия другими.

– Это почему?

– Осенью мы принимали заказ на мелкого лавочника, а сейчас мальчишка стал сейном. Дороже стоит сейн.

– Это понятно. Сейн стоит дороже, да, согласен. Еще что–то?

– Еще придется учесть, что заказываемый вами сейн еще и маг…

– Так магом он был и раньше. – Перебил Даму асса Прудинг.

– Да, магом был, но не был официальным женихом девушки из Великого Дома и мага уровня магистра, причем синей магии.

– Она официально не признана, Великого Дома Зетеринг больше не существует.

– И что это меняет? Есть невеста и она маг.

– И во сколько обойдется мне этот заказ? – Мрачно спросил даму асса.

Дама взяла листочек бумажки и написала на ней какие–то цифры. Асса Прудинг мельком глянул. Цифра была разумной, даже меньше, чем он думал, и он молча кивнул в знак согласия.

– Хорошо, сумма приемлемая.

– Есть еще кое–что… Мы возьмемся за заказ только при выполнении вами некоторых дополнительных условий.

– Ну?

– Во–первых, если результат будет неудачным, и исполнители не вернутся с заказа, то вы выплатите нам неустойку за каждого в размере ста золотых за каждого погибшего. Во–вторых, в случае неудачи, повторения заказа не будет, обращайтесь в Халифат. И, в–третьих, – тут Дама немного помедлила, – для выполнения этого заказа вы выдадите нам специальные арбалетные болты в количестве шестнадцать штук. Вот такие. – И Дама движением фокусника достала откуда–то из–под стола арбалетный болт и направила его на ассу. Маг непроизвольно отшатнулся, от болта тянуло смесью такой убийственной магией, что ему чуть не стало дурно. От выстрела таким болтом его не спасла бы никакая защита.

– Откуда… Откуда я их возьму?

– Да, ВАМ их взять неоткуда… А вот в сокровищнице Совета Магов такие болты есть, и их там даже целых двадцать. Как видите, я прошу даже не все… А могла бы… – и Дама мерзко улыбнулась, вернее состроила на лице какой–то оскал.

– Как я могу обещать вам что–то из сокровищницы Совета Магов?! Для этого нужно единогласное разрешение Совета.

– Ага, а для того, чтобы отдать для выполнения одного задания Сеть для ловли драконов вы тоже брали разрешение Совета?

– Сеть была украдена…

– Ага, вот и болты пусть тоже будут украдены.

– Я пере… подумаю и скажу вам свое решение.

– Когда надумаете, приходите… Вместе с болтами, иначе разговора не будет.

На следующую ночь, как бы магу не нравились поздние прогулки, но ассе Прудингу пришлось опять идти в Веселый квартал. В этот раз его руку оттягивал тяжелый сундучок из специальных материалов, удерживающих в себе магию, и все равно он заметно фонил, и асса постоянно на него поглядывал, не прорвется ли та дрянь, что накручена на болтах наружу.

Печеный встретил его возле трактира и провел мага внутрь не через зал, а с черного входа. «Разумно», – подумал асса, – «от сундука так и несет магией, а среди легионеров много магов.»

Дама, как и прошлый раз, возлежала на кушетке и пила вино цвета крови из хрустального бокала. Когда в комнату пошел асса она даже не пошевелилась. Асса молча сдвинул закуски, мстительно свалив половину из них на пол, открыл сундук, и невольно отшатнулся. Дама тоже вздрогнула и перетекла к столу.

– Здесь десять болтов. Составляйте договор.

– Почему десять, а не шестнадцать?

– Потому что или десять, или мы обратимся в Халифат. И внесите в условия договора: после выполнения задания болты что останутся, должны быть использованы только, подчеркиваю, только для моих заказов. Или вам придется их сдать…

– И кто меня заставит их сдать?

– Магическая стража. Эти болты не чета тому, что вы мне тут демонстрировали. У этих фон такой, что найти их – раз плюнуть.

Дама скривилась, но асса был прав. Печеный что–то опять тихо зашептал ей на ухо.

– Боюсь асса, что десяти болтов будет даже мало…

– Мне эти ваши страхи знать ни к чему. Составляйте договор. Легионеры должны приступить к выполнению не раньше, чем закончится визит Великой Иллари аль Фридельвинг в Каравач. Нам только еще политических осложнений для ровного счета не хватает.

Темная летняя ночь… Спят…Спят добропорядочные оборотни Синих Топей, они так устали за целый день, летом в Топях много работы. Не спит молодежь, гуляют, но на то она и молодежь, им положено… А те, двое не оборотней? А двое не спят…. Они не могут оторваться друг от друга. Они не отводят глаз, любуясь друг другом в свете обоих лун.

Что с ними? Что за болезнь охватывает двух людей, почему они соглашаются на добровольное безумие? И кто посылает это сладостное наказание? И будет ли исцеление? Что ты послала им, Пресветлая? Телесное вожделение на одну ночь? Увлечение на пару недель? Влюбленность на полгодика? Или что–то большее? Какой диагноз будет поставлен при вскрытии? А если им суждено исцелиться, то пусть обоим в один день.

Вот и небо на востоке золотится, предвещая восход Андао. Близится рассвет. Двое не выпускают друг друга из объятий, сон не идет к ним. Кани разгорается ярче рассвета. У нее внутри полыхает пламя, в глазах пляшут два костерка. С ней жарко даже в утренней прохладе. Или ты забыл? Она же огненная ведьма, а огонь разгорается на ветру. На твоем ветру – уж кто ты сам, ты наверно помнишь? Какой у вас получился знойный ветер, и тебя мучает жажда, и ты никак не можешь ее утолить. Что же за пьянящий напиток такой, чем больше пьешь, тем больше хочется?

А у тебя опять белые сполохи в глазах. О, нет! Сейчас–то почему?! Смотри–ка, белая лава может быть мирной и даже нежной. Она не вырывается диким ураганом, она спокойно, ласкаясь, стекает с тебя как струи теплого дождя. И эти капли ложатся на все вокруг, ничего не нарушая.

Дыхание… шепот… объятия… прикосновения… ласки… жар ее поцелуев… сплетенье рук, пальцев, нитей…. Никогда у тебя не было такой пылкой девушки. Не было у тебя до сих пор огненной ведьмы. Да и никакой другой не было. Может, действительно в ведьмах что–то ТАКОЕ есть?

…Торкана засыпает у тебя на плече. Тогда осенью, ты впервые увидел ее, ты и мечтать о ней не мог. А сейчас она спит, на твоем плече, прижавшись к тебе. Только твоя рука начинает затекать, но ты не будешь тревожить ее сон. Ты будешь смотреть, как она неслышно дышит и еле заметно улыбается во сне. Кому интересно? Должно быть тебе.

Он смотрел вверх, как гаснут звезды, как играет небо красками рассвета, как плывут облака и летают птицы. И, наверное, забылся. Уже в разгар дня Одрик почувствовал легкие прикосновения на своей щеке. Это Кани щекотала его травинкой. Наконец–то она проснулась и Одрик смог размять онемевшую руку.

Девушки, принесшие завтрак, уже давно сидели на травке напротив выхода и ждали «Великого друга Госпожи». А он сегодня задерживался, и две прелестные оддньюкарки, пользуясь моментом, загорали на солнышке. В дверном проеме, разобрав уже привычную баррикаду из мебели, появился постоялец. Вид у него был странен, из одежды только полотенце завязанное узлом на поясе. Поскольку сами оборотни щеголяли в юбочках, то девушки решили, что он просто переходит на местную моду. Девушки попытались зайти, чтобы заняться уборкой в доме, но Одрик даже на порог их не пустил и не дал поставить завтрак на стол. Забрал из рук поднос, многократно поблагодарил, сказал, что они свободны аж до самого вечера и опять забаррикадировал вход. Когда опустилась входная циновка, Одрик услышал их заливистый смех. Да, наверно веселый народ эти оддньюкары.

И весь этот день и утро следующего у девушек был повод для веселья. А у входа сиротливо стояли его сапоги, принесенные с берега каким–то заботливым оборотнем.

Вчера вечером я была сильно уставшая, и ничего кроме как полежать в горячей воде, покушать и поспать мне не хотелось, поэтому на странности в поведении своей подруги и Одрика я особого внимания не обратила. А вот утром эта стесненность просто бросалась в глаза.

А еще просто не узнала Торкану. Ее как подменили, в ней появился внутренний огонь, и она словно светилась изнутри. Или она совсем вылечилась или … Скорее или, поскольку мой женишок выглядел донельзя смущенным, и старался мне в глаза не смотреть.

Ну, да будет с ними Пресветлая, дело молодое… Мне сейчас не до их шашней, но надо воспользоваться моментом и поговорить с Одриком на тему любви и дружбы, в смысле о свободе отношений, а то мне тоже уже давно хочется заполнить пустоту в постели. И лучше не им, а кем–нибудь постарше…, но не люблю я юнцов, а к Одрику у меня вообще материнские чувства. Я девушка без комплексов, я не прочь разнообразить свою интимную жизнь всяким разным, часто неодобряемым почтенной публикой, но инцест в этот список не входит.

Все мои спутники собрались за завтраком, можно и поговорить:

– Торкана, душечка, ты великолепно выглядишь! А как твой магический потенциал? Он совсем восстановился?

– Я совершенно здорова, и мои способности вернулись. Я сейчас сильнее чем была когда–то! Ты не представляешь, как это здорово! Я так благодарна тебе, что ты взяла меня с собой… Спасибо!

Ей сейчас только прослезиться не хватает… Еще бы, я – и не представляю, я ж не слепая. Детки без моего контроля дорвались–таки друг до друга. То–то гляжу, одна просто вся сияет, а другой таинственно–смущенный. Эх, молодежь! Флаг вам в руки, ребятки, я бы первая крикнула вам «горько», только постарайтесь голову не терять.

– А что это у нас Одрик ничего не ест?

Действительно не ест, сидит как роялем придавленный.

– А? Да я думаю, что мне с этим, – показывает на нитяной браслет, – делать?

– А я как раз сегодня собиралась нанести визит Хозяевам, может, ты ко мне присоединишься? И ты сам их об этом спросишь? Пойдешь?

– А когда?

– Вот позавтракаем и пойдем. Заодно дорогу покажешь…

Одрик думает, это видно по его лицу. Мысли напряженно бегают, кусает губы…

– Да, я тебя, конечно, провожу и поговорю с ними.

– Вот и ладненько, а то завтра домой поедем, пора…

Торкана вздохнула и с тоской посмотрела на Одрика. У–у–у, как тут все запущено. Продолжим делать вид, что ничего не вижу, так удобнее.

– А как прошла твоя поездка, а то ты вчера все отмахивалась, «завтра, завтра». Так оно наступило… Так как поездка? – интересуется женишок.

Морщусь, но ответить надо:

– Средней паршивости. Защиту, как ты мог заметить – я не сняла… Портал на выход отсюда – не работает, правда, у меня есть надежда, что работает на вход, но это в Караваче проверю. А то можно было бы по болоту не тащиться, а через портал, сразу в Каравач.

– Да, жаль… По болоту ходить – радости мало. – Соглашается со мной подруга.

– Да, мало…

Оставила Торкану и Мару собирать вещи, а сами пошли к Хозяевам. Одрик идет уверенно, сразу видно, что не первый раз. Да идти, то собственно не далеко. Я едва успела получить удовольствие от прогулки, как мы уже пришли.

Мостик, половина в паутине, половина чистая. Ну, видом слуг и паутины, меня испугать сложно я это уже видела. Одрик чуть медлит, смотрит на меня, ждет, впечатлюсь я или нет?

С невозмутимым видом иду по мосту, там, где начинается паутина, передо мной выскакивает слуга. Чуть замедляю шаг:

– Мы по приглашению… – и с невозмутимым видом иду дальше. Слуга едва успевает отскочить в сторону, а то бы раздавила, больше никаких репрессий с их стороны. Спокойно идем по единственной дорожке выстланной паутиной.

– Одрик, душа моя, а ты чего волочишься сзади? Иди вперед, дорогу показывай. Я ж здесь в первый раз.

– А такое ощущение, что каждый день ходила… – Бухтит себе под нос, но выходит вперед.

Паутинный коридор извивается, паутина блестит, Андао светит, красиво… Неожиданно для меня выходим в нормальный мир – мир без паутины. Если еще не обращать внимания на края полянки то, как в обычном лесу.

– А дальше то куда? – Спрашиваю своего проводника–женишка.

– Тут стоим, ждем. Сейчас к нам выйдут.

– А это что? – Показываю пальцем на что–то ажурное, висящее между соснами.

– А это гамак. В нем Торкана несколько дней спала, ну и я тоже поспал немного, перед тем, как меня уговорили это одеть. – Трясет рукой с браслетом.

Тут полянку заволакивает запах благовоний, полог паутины откидывается и на поляну выползает ПАУК. Я всего ожидала, но размеры меня все же потрясли. В описаниях дядюшки они явно меньше, хотя оборотни тоже выросли, почему бы и паукам не подрасти?

– Здравствуйте! – Приветствую паука.

– Здравствуйте, здравствуйте… – отвечает мне дуэт мужского и женского голоса.

Ага, так они оба здесь… Так даже лучше…

– Какая у нас вежливая госпожа…

– Вежливая?

– Вежливая, вежливая…

– Этот юноша рядом с ней, сколько раз приходил, и ни разу не поздоровался.

– Ни разу?

– Ни разу, ни разу…

Я удивленно смотрю на Одрика. Он краснеет.

– Здравствуйте! – говорит паукам, почему–то фальцентом.

– И тебе не хворать… – отвечает ему дуэт голосов.

– Госпожа, мы рады приветствовать Вас в ваших владениях.

– Мы рады?

– Мы рады, рады…

– Спасибо, извините, что сразу не нанесла Вам визит.

– Спасибо, но мы хотели сначала вылечить девушку и помочь юноше.

– Мы тебе помогли?

– Помогли?

Одрик, все еще смущенно:

– Помогли, но учитель, он… он не работает.

– Не работает?

– Не работает, не работает …

– А почему ты так решил?

– Почему? Почему?

Юноша еще больше смущается…

– Потому, что мы его с ассой Анной осмотрели, и магии в нем не нашли…

– А поэтому… Так он просто не хочет тебя учить.

– Не хочет?

– Совсем не хочет…

– Да и ты сам учиться не хочешь…

– Не хочет?

– Совсем не хочет…

Одрик бледнеет, злится и кривит губы:

– Почему это я не хочу учиться?

– Не хочешь, не хочешь….

– Если бы хотел, то Учитель бы появился…

– Появится?

– Появится, появится…

– Когда захочешь учиться…

Одрик еще более обозлился, еще немного и начнет брызгать во все стороны магией, вон, уже кулаки сжал, голову наклонил и опять губы кривит.

– Одрик, душа моя, успокойся… Успокойся! Тебя никто обидеть не хотел, ну не хочешь ты учиться, а кто хочет? Но есть такое жуткое слово – НАДО. – Поглаживаю его по плечу, пытаюсь успокоить.

– Вот, а еще ему нужно учиться быть сдержанным.

– Да, сдерживаться необходимо…

– А то магия может разорвать его изнутри.

– Может разорвать?

– Может, может…

Одрик немного успокоился, но все еще на взводе, одно неосторожное слово и опять сорвется. Конечно такого выброса, как тогда в лесу не будет, но мало не покажется. Ах, какой темперамент, какая сила, это бы все да в мирных целях…

– Уважаемые Хозяева, а нельзя ли как–нибудь заинтересовать Учителя и … э–э–э… ученика, чтобы они быстрее нашли общий язык?

– Нашли общий язык?

Поясняю…

– Ну, чтобы один захотел учиться, а другой учить…

– А… Захотели ВМЕСТЕ работать?

– Да.

Паук до этого стоявший неподвижно, начинает переминаться с ноги на ногу, и шевелить волосатыми усами, похожими на еще одну пару ног.

– Мы–то это сделать можем, но юноша не согласится. – Мужской голос. – Уж очень он самостоятелен и недоверчив.

– Очень недоверчив. Очень, и немного трусоват, как все мужчины. – Женский голос, и придушенные смешки. Я тоже невольно улыбаюсь, а Одрик краснеет.

– Ну что Одрик, решишься на стимуляцию?

Опять кривит губы, щурит глаза, чтоб казаться круче и напряженно думает.

– Прежде чем принять решение я должен знать: а что это такое, этот ваш учитель?

– Учитель нужен, чтобы учить… – дуэт голосов…

– Это понятно, я хотел узнать ЧТО ЭТО или КТО ЭТО?

Паук опять переминается с ноги на ногу, даже поднимает и опускает брюшко, у него большие сомнения. А это интересно было бы послушать… Вдруг я ошиблась, и Дик не то о чем я думаю.

– Что? Не хочешь рассказывать? Я так и знал… Анна, пойдем отсюда. – Поворачивается спиной к паукам, хватает меня за руку и действительно собирается уходить.

– Постой, мы согласны. – Дуэт голосов.

Одрик опять поворачивается к паукам, пожимает губы и ждет.

– Как ты, наверное, знаешь из истории, – мужской голос, – на Лари периодически бывают Белые маги.

– Ну, знаю, слышал…. Ты время–то не тяни…

– Я не тяну, а ты не перебивай старших. Так, о чем это я? А…. Эти маги были почти всемогущи, но была у всех них одна большая проблема – контроль. Белая магия очень плохо поддается человеческому контролю, человеческое тело слишком хрупко. Некоторым магам удавалось себя контролировать, и довольно долго. Многие сходили с ума и начинали творить зло и беззакония, в какой–то момент их безумная магия вырывалась на свободу, и они погибали.

– А еще короче? – Паук сделал вид, что он не слышит реплики Одрика и продолжил:

– Мы живем здесь в Синих Топях уже много поколений, а магический источник топей, он нестабилен, если тебе нужны будут подробности, то спроси Анну, она его видела… В источнике бывают выбросы магии фиолетового цвета и со временем мы научились это использовать. Мы можем ловить демонов, ловим мы их в астрале или непосредственно на изнанке.

– А как вы их ловите? – Очень мне это интересно, какие, однако, таланты у моих подданных.

– Забрасываем сеть и смотрим, что в нее попало…, ловим как рыбу. Иногда ничего не бывает, иногда очень интересные … э–э–э… экземпляры попадаются. Вопрос ловли демонов на продажу, мы с Вами асса Анна потом обсудим. Так вот, возвращаясь к твоему вопросу, Одрик. Учитель, которого мы тебе нашли, был когда–то белым магом, и очень даже неплохим, пока не потерял контроль и не погиб, его убила его же магия, и он был наказан соответственно своим деяниям и долгое время был мелким демоном без возможности воплощения(97), вот он то и попался нам в сети. Мы его допросили, воплотили в браслет и положили в хранилище, а когда увидели тебя, то поняли, что ты очень–очень нуждаешься в Учителе. А еще больше тебе нужен тот, кто научит тебя контролировать свои способности и применять их без ущерба для себя и окружающих. Без этого твоя участь и участь тех, кто рядом с тобой – незавидна. Или ты научишься контролю, или тебе надо полностью отказаться от магии, или тебя убьют «для сохранения равновесия», тут выбора для тебя нет.

Не выдерживаю и влезаю со своим вопросом:

– И Дик, он тоже?

– Да, и Дик тоже когда–то давно был магом с мерзким характером. Мы не знали, куда его деть, уж очень он вредный и склочный, и работать совершенно не хотел. Все норовил пакость какую устроить, причем, просто так, не со зла, а в силу мерзости характера. Пришлось лишить его магических способностей и запереть в сундуке.

– Так это их… – Одрик задумчиво.

Как приятно ощущать себя умной и прозорливой. Мы с Зитой еще в пустыне вычислили природу браслета Торканы, и сделали это правильно, какие мы молодцы!

– Да, именно магические способности, не большие, те, что были с ним, когда мы его выловили, мы ему и вернули, как ты помнишь.

Одрик стоит, думает, на лице видна напряженная работа мысли.

– А в чем будет выражаться эта ваша… стимуляция?

– Чтобы вы с Учителем нашли друг друга, тебе надо быть во сне, а пока ты будешь спать, мы внесем изменения в вашу связь, расширим, углубим, наладим. Ты проснешься и почувствуешь Учителя. – Мужской голос.

– А… Значит я могу уйти, вечером лечь спать и Вы ночью все сделаете? – В этом вопросе столько облегчения…

– Не совсем так… Ты должен поспать тут, как девушка – в гамаке. Нам здесь удобнее.

– Я не хочу тут…

– Я же тебе говорила, что он не согласится… – Женский голос.

– Да, дорогая, ты как всегда была права…

– Я всегда права!

Одрику этот диалог не нравится, срабатывает чувство противоречия.

– Я согласен. Что надо сделать? Лечь в гамак и уснуть?

– Вот видишь дорогая, он все же очень самостоятельный и разумный юноша и он согласился. – Мужской голос переходит на интимный шепот. – Ложись в гамак и вытяни сюда руку с Учителем, и ничего не бойся…

– А я и не боюсь… – Хорохорится Одрик.

Стою в стороне и наблюдаю, как мой женишок неохотно и потому медленно лезет в гамак и пытается устроиться там поудобней.

– Лег? Вытяни руку с Учителем. – Одрик также неохотно и кривя губы, высовывает из гамака левую руку с нитяным браслетом.

Паук легко и бесшумно подходит ближе. На его голове в длинной рыжей шерсти что–то шевелится, вот на поверхность вылезает крошечный, по сравнению с Хозяйкой паучок, милого розового цвета. Этот паучок ловко выстреливает путинкой в гамак, а потом быстро и ловко спускается по ней. Раз и он уже сидит на руке моего женишка, что–то ловко перебирает лапками в его нитяном браслете.

– А сейчас будет немножко больно… Потерпишь? Не будешь меня руками хватать?

– Потерплю, что уж там.

Какое–то неуловимое движение паучка, я вижу на руке Одрика капельку крови, а паучок уже вернулся на голову огромной паучихи. Глаза юноши закрываются, и он уже сладко спит. Недовольное лицо разглаживается, еще детские губы смягчаются.

Одрик дрыхнет в гамаке, как младенец.

– И долго он будет спать? – Интересуюсь я у хозяев.

– Пока не примет правильное решение.

– Не примет решение?

– Он его примет, примет…

Ну, что ж, пусть спит…

– Мне хотелось бы уточнить только одно. Он к завтрашнему дню проснется?

– Проснется, проснется. Он проснется даже раньше…

И действительно, Одрик проснулся раньше, у него было такое ощущение, что он проспал минут пять, не больше. На поляне никого и ничего не было. Одрик даже позвал Анну – тишина. Он встал и пошел по дорожке к поселку. Дорожка вроде была знакомой, а вот мостик был почему–то какой–то другой, и пауков, слуг хозяев нигде не было. Неужели он сбился с пути? Не было осушенных островов, кругом была топкая трясина и мрачный неприветливый лес. Одрик не понимал, как же так получилось, где он сбился с пути. Зыбкая кочка под ним закачалась, и он упал в болотную муть.

…Над ним сомкнулась зеленая стоячая вода. Здесь было неожиданно глубоко, сквозь тяжелую, темную, как бутылочное стекло, воду пробивались лучи. Намокшие сапоги стали тяжелыми и тянули вниз, набухшая одежда мешала движениям, Одрик отчаянно греб. Вдруг сверху к нему протянулась рука, никогда еще рукопожатие не было таким крепким. Нежданный друг вытащил его на какой–то крошечный островок. Одрик откашливался, протирал глаза от болотной мути.

– Эк, Вас угораздило, господин хороший, – Одрик по голосу узнал Антонина, – вот задержись я хотя бы на минуту, и поминай, как звали.

– Антонин! Привет! – Одрик стиснул приятеля в объятиях, – Ты здесь откуда?

– Ты забыл, я же квестор. Я должен был разгадать, узнать про тебя все. Помнишь, я тебе тогда обещал?

– Ну как? Получилось?

– К сожалению, получилось, я о тебе слишком много знаю. Слишком!

– И что там, что–то интересное?

– Что–то невероятно важное, и теперь ты должен меня убить, или мне придется убить тебя.

– Что!?

– Должен, чтобы они не узнали…

Что–то просвистело у него над головой так близко, что волосы почувствовали движение воздуха. Одрик от неожиданности пригнулся. Следующее, что он видел перед, собой, был вскочивший Антонин, тут начавший оседать. Он прикрыл собой Одрика от следующего арбалетного выстрела, болт вошел ему в спину.

Одрик подхватил приятеля на руки.

– Вот видишь, как все удачно складывается, – прохрипел Антонин, – они сами убили меня. Теперь они ничего не узнают.

У Антонина горлом пошла кровь, глаза уже смотрели в одну точку.

– Беги Одрик, мальчик мой, беги от них. Оставь меня. Спасайся, чтобы моя смерть не была напрасной. – Прерывисто прохрипел Антонин и больше не дышал. Его погасшие глаза так и остались уставившимися в даль, туда, куда удалялся Одрик.

Морок или отводящие плетения не помогли бы, его преследователи были хорошо экипированы различными амулетами. Болты у них тоже интересные, в них какой–то умелец заложил самонаводящееся плетение. Плетение искало цель по «запаху» крови. Только кто и когда получил его кровь, чтобы натаскивать на него болты как криллаков на добычу? Еще один болт чиркнул по плечу, содрав кожу, от другого удалось увильнуть. Быстро по болоту не побегаешь, да и охотники за ним шли опытные, не отставали. Очередной болт все же перебил ему колено. Одрик не удержался, и разверзшаяся топь накрыла его стоячей, темной как бутылочное стекло водой….

…Его подхватило течение. Откуда течение в болоте? В таком потоке невозможно разобрать, где верх, где низ. В любом случае к свету, нужно к свету! Трудно понять в какой стороне свет, кругом ревущая темнота…. Но что–то вспыхивало, сквозь взбаламученную воду пробивались сполохи. Да, туда, навстречу им! Вместе с глотком воздуха сверху опустился еще и громовой раскат, многократно повторенный скалистыми берегами, а вокруг мечущаяся в страхе вода. Вдруг сверху упало что–то…. Канат! Одрик схватил его. Легче было вырвать у крилла добычу из пасти, чем набухший канат из его рук.