Текст книги "Мастер сновидений"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 86 страниц)

– Здравствуй, душа моя! – Наклоняюсь к женишку, а он отворачивается, просто шарахается в сторону. Неужели Торкана делает это лучше? Не верю!

– Одрик, целомудренный ты мой, ну не ломайся! – Шепчу ему в ухо. – Это же для маскировки, на нас люди смотрят. Представь, что ты комедиант на сцене и у тебя роль такая. Смелее, ведь публика ждет.

По вопросу маскировки Одрик со мной солидарен, соглашается, слава Пресветлой. И мы нежно и чувственно поцеловались, все посетители ресторана, напряженно за нами наблюдавшие, сыто переводят дух. Они удовлетворены, собственно ради этого мы тут и обедаем. Плюхнулась на свое место, уткнулась в меню и повесила над столиком полог, чтоб нас слышно не было.

– Одрик, а что ты пьешь? Надеюсь не местные коктейли?

– Нет, это вино разбавленное водой.

Подозрительно смотрю на бокал.

– Одрик, а вино тебе нельзя…

– Если разбавить его водой один к десяти, то можно.

– Да, такое можно. И кто тебе это посоветовал?

– Учитель. – Мрачно отвечает жених.

– А, так ты начал учиться… И как нравится?

– Не очень…

– Это почему?

– Я уже третий день вижу все только в магическом диапазоне, от этого к вечеру голова болит.

– А зачем же ты так мучаешься?

– Учитель, чтобы я быстрее обучался, отключил мне простое зрение, так что я все вижу только так.

– А зачем все эти трудности?

– Он пытается обучить меня видеть в двух диапазонах одновременно.

– А разве так можно?

– Он говорит можно…

– Ой, как интересно, я тоже хочу этому научиться. И как это сделать?

– Учитель говорит, что если достаточно долго пользоваться только магическим зрением, то потом оно будет присутствовать всегда, не слишком сильно, но будет.

– А «достаточно долго» – это сколько?

Одрик прислушивается к чему–то и отвечает.

– От месяца, до двух…

– Как вернусь в пустыню, так и начну.

Я наконец–то сделала выбор, приподняла полог и позвала официанта, Одрик тоже что–то заказал, посмотрел на меня подозрительно и задал давно мучавший его вопрос:

– Анна, скажи мне, ты упражнения по медитации, те с выворачиванием рук и ног, делать умеешь?

– Конечно, они хорошо помогают для концентрации внимания и магии. Если плетения простые, где–то до пятого уровня, то подобного и не требуется. – Одрик смотри на меня еще более мрачно. Ой, я же забыла, что у него как раз пятый уровень…, но продолжаю объяснять. – А если больше, то это просто необходимо, особенно когда плетешь что–то не один день, то чтобы включиться в работу, подобные упражнения просто необходимы. А что?

– Уже ничего… И долго ты их учила?

А вот этот вопрос для меня сложный. Лиана их умела делать раньше, а я их еще раз учила весной, но тело умело делать эти упражнения очень хорошо и поэтому научиться еще раз получилось очень быстро, я просто вспомнила как надо.

– А что ты раньше их никогда не делал? – Одрик мотает головой. – Ну, тогда с учетом возраста придется помучиться немножко. Попроси Торкану, она тебе поможет. И, кстати, почему ты до сих пор не навестил девушку? Вот только не говори, что тебе некогда было… – Юноша краснеет и мнется, ну, да он же не знает, что мне известно о его похождениях. Пусть помучается… ему полезно.

Нам принесли рыбку, ах, какой запах… А вкус! Язык проглотить можно… Но поговорить все равно надо:

– Одрик, у меня для тебя есть две новости. Одна хорошая, относительно… А другая плохая.

– Начни с хорошей.

– Великая будет в Караваче еще два дня, не считая сегодняшнего.

– А причем здесь я?

– Тогда я начну с плохой новости. – Делаю паузу. – Одрик, я перед тобой сильно виновата. На тебя взяли заказ легионеры.

– А причем тут ты и Великая?

– Заказ на тебя сделали, потому что у нас с тобой было оглашение. И боюсь, что если даже мы его отменим, то заказ все равно останется. Но пока Великая в вольном городе, легионеры за твоей шкуркой не придут.

– И что мне теперь делать? Опять все бросить и срочно уезжать из города?

– Идея хорошая, но боюсь – не сработает. Вот держи… – И протягиваю Одрику его же стеклянную капельку. Он берет ее в руку и, простая душа, собирается активировать заложенное внутри плетение прямо в зале ресторана. – Одрик! Ты что?!? Дома посмотришь. Это защитное плетение, ты его знаешь. Мы с Торканой его на тебе опробовали, когда на хутора ездили, так что как его запитывать ты знаешь. Активируется оно само, но если что, то ты и сам справишься. А еще, если ты не против, то на тебя еще и Мара свою защиту поставит. Можно?

– Можно. – Соглашается Одрик, но моего вопроса он, кажется, не слышал. Он о чем–то думает или с кем–то разговаривает.

«Мара ставь, как договаривались с активацией на опасность и вызовом нас с тобой на место.» Даю команду моему демону–собаке поставить на Одрика защиту.

– Ты с кем беседуешь? А то и обидеться могу,… пошел в ресторан с невестой, а сам неизвестно с кем беседует.

– Это я с Учителем разговариваю.

– А, с ним можно, и даже нужно. Вот и попроси его, чтобы выучил с тобой какую–нибудь защиту, покруче, а то ходишь… голый.

Дальше наша беседа плавно перешла в обсуждение рыбных блюд, и расстались мы на пороге заведения, еще раз прилюдно поцеловавшись.

А теперь надо поспать, а то после сытного обеда глаза сами закрываются…

Роджер Аль Болен сидел в кабинете сестры и ждал визита Великой. В его голове была полная каша, и он никак не мог сформулировать, о чем же ему докладывать. Вроде все указания выполнил, но как–то не так. Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался вихрь юбок, комок энергии и хорошего настроения.

– Здравствуй братишка, докладывай!

Великая стремительно заняла свое место за столом и вопросительно посмотрела на Роджера.

– В Каравач съездил, сведения собрал, вот доклад. – Роджер положил на стол к Великой пару листочков бумаги. – С ассой встретился, она сказала, что когда решит с Вами встретиться даст знать, пришлет ко мне своего демона.

Хорошее настроение Великой стремительно улетучивалось, чтобы не сорваться и не накричать на незадачливого посланца прямо сейчас, она схватила доклад и попыталась прочитать. Эльза сделала над собой огромное усилие и сосредоточилась на чтении, по мере того как она читала, ее нижняя губа начинала дрожать. Это был плохой признак, когда подчиненные видели дрожание нижней губы у владетельницы, они старались, по мере возможности, держаться от нее как можно дальше. Роджеру отступать было некуда, и он на полном серьезе думал о своей срочной эвакуации под стол. Стол был хороший, добротный и должен был выдержать гнев сестры.

Великая дочитала третью и последнюю страницу его доклада, закрыла глаза, сделала несколько глубоких вздохов, и посмотрела на своего братца. Ее нижняя губа еще подрагивала, но Роджер понял, что он легко отделался, и сестра все же смогла справиться с приступом бешенства.

– И ради вот этого, – Великая скомкала листочки доклада и потрясла ими перед носом Роджера, – ты сидел там больше недели?

– Это все сведения, что я смог собрать… – С ужасом пролепетал незадачливый шпион.

Эльза опять закрыла глаза и начала медленно и глубоко дышать, так ее учили справлять с приступами бешенства, помогло.

– Эльза, пойми, я – воин, я не шпион, меня этому не учили… Все что смог, я узнал и об этом написал в отчете.

Великая приоткрыла один глаз и посмотрела на испуганного братика.

– Роджер, я молю богов только об одном, чтобы ты выполнил хоть одно мое поручение, и сделал это правильно. Надеюсь, никто не знает о твоей встрече с ассой? Признавайся, я все равно все узнаю. Давай говори сразу, может быть еще можно что–нибудь исправить?

– О том, что я, возможно, встречался, с ассой Анной знает только сейн Дьо–Магро.

– Как это " знает, что возможно встречался»? Так знает или не знает?

– Я думаю, что знает, но он только предоставил мне такую возможность, но сам не спрашивал: встречался я с ней или нет. Я не мог придумать, как мне встретиться с ассой, чтобы об этом совсем никто не узнал, она все время на виду. Эльза, он же мой тесть и, я так подумал, что он должен быть заинтересован в благополучии дочери… Поэтому никому никогда не скажет о моей встрече с ассой.

Великая удивленно посмотрела на брата: «А он не так глуп, как кажется…».

– Так ты с ней все же увиделся?

– Да, конечно, ты же мне велела. – Брат с сестрой невольно перешли на «ты», чего с ними не было уже много лет, с тех пор, как Эльза стала Великой, Роджер всегда помнил о разделившей их пропасти и с тех пор всегда говорил сестре «вы».

– Ты уверен, что НИКТО об этой встрече не знает.

Роджер поколебался секунду и твердым голосом ответил:

– Да, уверен, никто.

Великая облегченно вздохнула. «Хорошо, что хоть так…».

– И что она тебе сказала?

– Что когда она захочет с тобой увидеться, то сообщит. Пришлет ко мне своего демона, и мы договоримся: где и когда.

Плохое настроение покидало Эльзу так же стремительно, как и накатило.

– А это ты зачем написал? – И она опять ткнула в лицо Роджеру листки доклада.

– Ну, если бы я этого не написал, то было бы подозрительно, столько времени был в вольном городе и никаких сплетен и слухов не собрал.

Великая посмотрела на своего посланца еще более одобрительно.

– А каковы твои личные впечатления от ассы?

Роджер на минутку задумался, Эльза его не торопила… «Личные впечатления очень важны, пусть сосредоточится, вспомнит…» думала про себя Великая. Братик собрался с духом и …

– Странная она. Никакого почтения к … пославшим меня, и большого удивления я тоже не заметил. В то, что на нее собираются покушаться, поверила, но не испугалась. Только поморщилась… Может быть недооценивает потенциал халифских мальчиков? Поддержкой в Совете не заинтересовалась, сказала, что она и «без этого места хорошо живет». Но от встречи она не отказалась, только ей надо подумать, надо ей это или нет, а на то, что с ней хотите встретиться Вы, ей кажется наплевать.

– А еще?

Роджер немного поколебался и продолжил.

– Мне кажется, что у нее что–то было с полковником Калларингом, нечто большее, чем просто скандал на балу.

– Почему ты так решил?

– Мне так показалось после разговора с сейном.

«А вот это уже интересно!» Великая даже заерзала на месте от стремительно несущихся в голове мыслей. «Надо велеть осведомителям понаблюдать за парочкой повнимательней. Аль Зетеринг и Дьо–Магро это… это… звездная пара, а их дети могут претендовать на что угодно, и вполне заслуженно получить, просто за то что родились, за свой Род. Ай, да Роджер! Ай, да молодец!»

Великая уже совсем одобрительно посмотрела на братика. Было видно, что ему совершенно не хотелось подставлять тестя, но не доложить о своих подозрениях он не мог. Чтобы прервать терзания родственника Эльза решила закончить разбор его телодвижений в вольном городе:

– Ладно, иди. Тут без тебя гарнизон совсем распустился. – Роджер весело вскочил с кресла и побежал к двери. – Стоять!

Братик замер на месте и сделал оборот кругом и вытянулся, ожидая приказаний. «Красавец! Весь в меня!»

– Если к тебе явится демон, срочно ко мне. В любое время дня и ночи. В ЛЮБОЕ! Понял?

– Так точно!

– Иди.

Когда около полудня асса Тадиринг, прогуливаясь по вольному городу, зашел по старому месту работы, собрать последние сплетни, он неожиданно застал кабинет полковника занятым. Причем занятым самим же полковником. Сейн сидел за столом, как всегда разбирал бумаги. Асса долго смотрел на своего старого друга и никак не мог понять, что с ним не так:

– Полковник, ты не в форме?! Что случилось?!

– Тадиринг, ты ошибаешься, я еще как в форме! А на одежду не обращай внимания, просто не успел переодеться. Пришлось транспортировать в казармы тела двух стражей, уже бывших стражей.

– Их убили? Кто? Когда?

– Если бы… лучше бы их убили…. Они умудрились напиться так, что не заметили, как я их довез до казармы.

– А ты почему здесь? Ты же собирались быть с .?.

– У ассы сегодня разные дела, а мне тоже пришлось прийти сюда. Ты представляешь Тадир, меня не было на службе и дома всего два часа. За это время они умудрились провести обыск в трактире у Джурга. И, естественно, ничего там не нашли, но так они же еще и засаду устроили.

– На кого?

– Вышло, что на меня.

– А зачем?

– Комната Анны была единственная, в которой они не выбили дверь и которую не обыскали. Хорошо, у нее комната магически укреплена, а так представляешь Тадир, что было бы?! Они выбивают дверь и застают там меня!

– Голым и с ведьмой в обнимку?

Полковник улыбнулся, и его лицо приняло мечтательное выражение.

– А вечером мы опять встречаемся…

– И опять в трактир?

– Нет, сегодня проведем ночь у меня.

– Ты приведешь ее «к себе» или в семейную спальню?

– Да.

– Калар, у меня нет слов… Кстати, ты знаешь, что связь обычного мужчины с ведьмой может как преждевременно состарить, так и продлить жизнь?

– Нет, не знал. Но пусть старит, лишь бы не слишком быстро…

– Да, нет, я к тому, что тебе эта связь явно идет на пользу, выглядишь, ты явно помолодевшим, словно лет десять сбросил. Или это любовь на тебя так действует?

– Да, какая разница… А ты чего здесь делаешь? Сплетни собираешь?

– Да, как всегда… Так я пойду?

– Иди… иди… – Сейн махнул другу рукой и уткнулся в бумаги.

Маленький магазинчик рядом с главной площадью вольного города, на которой располагались парадный вход в резиденцию доджа и ратуша, привлек мое внимание большой, по местным меркам витриной. Оконное стекло здесь дорого, окна стеклят не большими кусочками и, чтобы было красиво, собирают их в подобие витражей. Большие стекла локоть на локоть и больше, могут позволить себе только сейны, и то не все. Большинство предпочитают экономить и заказывают витражи. И красиво и дешево.

А в этой лавочке, язык не поворачивается назвать это убожество магазином, была – ВИТРИНА. Большое окно было застеклено единым стеклом и за ним были выставлены жуткие наряды, от какого–то из столичных кутюрье. Не смотря на шикарную витрину и хорошее место, лавка популярностью не пользовалась. Вольный город – это не столица, здесь другое отношение к моде и к эльфам в частности.

Хозяином этой лавки был эльф. Это тоже большая редкость, правда, не в Караваче. Тут эльфы частенько торговали и даже держали не большие лавочки и места на ярмарке, а не только сидели в банке и занимались различными художествами. Особенно часто в городе встречались эльфы из кланов восточных эльфов(98), но владелец лавки был из западных, утонченных и ленивых. И что его в торговлю занесло, сидел бы на западе, в Союзе, и занимался чем–нибудь вроде рисования картин и написание стихов, так нет, его принесло в вольный город. Ему же хуже!

Я стояла на улице Золотой Осени, птфу, ну и название, и пятилась на витрину лавки «Кульминация моды», три раза птфу. Я уже полчаса наблюдала за этой лавкой, и за это время никто в нее не вошел и не вышел. На витрину смотрели, смеялись, качали головами и уходили. Больше всего всем нравилась сама витрина и все норовили потрогать ее пальцем, а это то как раз и не получалось. Драгоценное стекло было хорошо защищено магией. Многие торговцы, проходя мимо лавки, чуть замедляли шаг, цокали языком, прикидывали стоимость стекла, качали головой и шли дальше, а некоторые еще и крутили пальцем у виска. Еще бы стоимость стекла в витрине перекрывала цену лавки вместе с товаром, даже по столичным ценам, раза в два.

Да, витрина хороша, а вот платья, выставленные в ней, вызывали дрожь и желание уйти отсюда как можно дальше. Это было все равно как продавать платья из коллекции «высокой моды» Парижа где–нибудь кочевникам в монгольской пустыне и на севере Таймыра эскимосам. Красиво? Возможно. Но совершенно не практично, поэтому местные глазели, смеялись, и ничего не покупали.

Вообще–то я с помощью Мары следила за этой лавкой уже пару дней и за эти дни в лавке были всего две покупательницы. Зашли, посмотрели и ушли двенадцать, а вот купили хоть что–то всего две. Но купили они не платья, а разные мелочи, кстати, вполне даже приличные, деревянные бусы, расписные платки, разные пояса из кожи разных неизвестных науке животных, яркие перья и прочее, прочее.

Стоять возле лавки мне надоело и я, подхватив тяжеленный мешок, решительно двинулась на штурм. Дверь лавки за мной плавно закрылась, и где–то внутри звякнул колокольчик. Я не успела досчитать до пяти, как откуда–то изнутри появился длинный и тощий эльф, одетый во что–то вроде выставленных на витрине платьев, но, слава всем богам, на мужской манер. Все эльфы большими формами не отличаются, а этот был именно тощим и каким–то вялым или скорее печальным. Он через силу улыбнулся или скорее скорчил гримасу и вяло поинтересовался:

– Вы хотите что–то купить или так зашли?

– Не, покупать точно не буду… – Лицо у эльфа вытянулось еще больше и стало нестерпимо кислым. – И никто не будет, поверьте мне на слово. У меня к вам другое предложение…

Лицо эльфа вытягивается еще сильнее, хотя кажется, что это уже невозможно. Он открывает рот:

– Мне ничего не надо, у меня все есть. – И гордо вскидывает подбородок.

– Прямо таки все? Совсем все?

– Да.

– Айре Легриэль у меня к вам серьезное деловое предложение. И я настоятельно советую вам его хотя бы выслушать.

– Стекло с витрины продавать не буду. – Сразу заявляет эльф.

– А мне стекло не нужно. Зачем мне стекло? У меня вот… – Достаю из тяжелого мешка тяжеленную гипсовую ногу, одетую в ажурный шелковый чулочек, и не долго думая, бухаю эту тяжесть на прилавок. Эльф в ужасе, сейчас грохнется в обморок. И точно… закатил глаза и медленно сползает по стеночке на пол.

И чем же я его так напугала? Ну, нога отдельно от тела, ну и что? Так она ж из гипса, мне ее на ярмарке гномы сделали, кстати с моей же ноги слепили. Вполне прилично получилось, тяжелая, правда, ну, да ничего страшного, я девушка крепкая, тренированная и вполне даже справилась с доставкой. Остальное, чулочки и платочки вообще ничего не весят, а то что на меня с этим мешком все косились, так я к этому привыкла.

Стою над эльфом и думаю: а что это он такой хлипкий? И что с ним теперь делать?

– Мара, что делать будем?

– Может его водой полить?

– Логично.

Оглядываюсь по сторонам, в обозримом пространстве воды нет, придется ее магией доставать. У меня тут одна проблема – главное не переборщить… Получилось удачно, на лицо эльфа вылился примерно стакан воды, он зафыркал, руками замахал, жить будет.

– Эй, хозяин, ты как в себя пришел?

– Почти…

– Ты меня извини, я не думала, что вид женской ноги приведет тебя в такое … э–э–э… в такой шок. Тебе уже лучше?

– Да. – Голосок у эльфа слабый–слабый, но жив и ладно.

– Тогда давай вернемся к моему предложению. У меня есть на продажу шелковые чулочки, перчатки и платочки с кружевами, все высшего качества. Товар абсолютно уникальный, ни у кого такого нет, а у тебя лавка пустует, а мне товар продать надо.

– На ярмарке продавай у меня только ВЫСШАЯ мода.

– А я тебе какую моду предлагаю? Ты с пола то встань, и на товар посмотри. Вот так потихонечку. Стоишь?

– Да. – Это не голос это мяуканье полудохлого котенка.

– А на ярмарке я это продать, конечно, могу, но не хочу. Мне надо чтобы было продано дорого. Очень дорого! И чтобы все сразу привыкли, что таким дорогим вещам на ярмарке не место. И продавать будем не оптом, а строго в розницу, хоть одну, хоть десять пар.

Эльф опять закатывает глаза. Нет! Только не это! Он опять лежит на полу.

– Мара, что с ним?

– Обморок.

– А почему? Что я такого сказала? И ногу гипсовую ему не показывала…

– У него голодный обморок.

– Чего?

– Это хлыщ голодает.

У меня это как–то не укладывается в голове. Эльф – голодает! УЖАС!

Послала Мару в соседний ресторан за бульоном, ей чтоб ее народ не пугался, пришлось опять наблюдателем стать, других–то людей она не ела. Ничего справится…

Справилась, правда, вернулась злая как собака, соседний ресторан уж очень дорогим оказался, так эта скупердяйка, умудрилась за пару минут мотнуться до трактира Джурга и обратно, там–то бульон дармовой. Теперь сижу и отпаиваю голодающего бульоном.

История добровольной голодовки оказалась интересной, и поучительной, до чего могут гордость и не знание довести.

Жил был юный эльф, юный по их меркам. Надоело ему заниматься всякими глупостями и решил юноша, по непонятной мне причине, доказать всем, и главное своему папику, крутому банкиру, что он и сам кое–что может. Папик, в глубине души, такое решение единственного отпрыска одобрил, выделил ему кое–какой капитал и дал пинка под тощий зад. Юноша почесал в лобе и решил заработать капитал и уважение, торгуя на периферии произведениями «высокой моды» от своего знакомого самого модного в столице кутюрье. Вбухал все деньги в покупку лавки, продали ему ее втридорога, за еще более бешенные деньги он сделал витрину, как в столице и даже круче, и деньги как–то неожиданно закончились. Приятель вошел в положение «друга» и дал ему свои платья на реализацию, по столичным ценам.

Вот и оказался юноша в вольном городе при лавке, куче никому не нужных произведений «высокой моды» и без гроша в кармане. Нет два платья, самых спокойных и адекватных из всей коллекции он продал, немножко отложил, а на остальное закупил разных финтифлюшек, то бишь аксессуаров… Деньги опять кончились, причем совсем. Комнат для проживания, как над лавкой Одрика в этом магазинчике было не предусмотрено, только не большой кабинетик, за лавкой. Из гостиницы, где юный эльф жил и питался, ему пришлось съехать, сам он готовить не умеет, да и где бы он этому научился? Питаться то ему надо в дорогом ресторане – престиж и дурные привычки требовали самых дорогих, а если на них денег нет, то … И вот результат – голодный обморок. Как он спал на крошечном диванчике в кабинете, я вообще молчу, на этом произведении пьяного мебельщика и Маре места было бы мало.

Все это было мне поведано с заламыванием рук, морем слез и стенаниями о неудавшейся жизни. Детский сад, младшая группа… А бульончик–то весь выхлебал!

В качестве апофеоза влила в эльфа стаканчик огневки, из фляжечки с НЗ. После чего глазки у ушастого стали заметно косить к носу, но с ним стало возможным разговаривать. Количество соплей уменьшилось и до юноши начало медленно доходить, что я тут не просто так его пожалеть, а нога в чулке на прилавке – это не орудие его убийства, а новый экспонат для витрины. Чулочки эльфу тоже понравились, а платочки вызвали полный пьяный восторг и попыткой утереть товаром глазки и носик. На этом наше сотрудничество неожиданно прервал храп. А еще говорят, что эльфы не храпят! Врут.

Отволокла выводящего рулады тощего эльфа на диванчик, кое–как уложила его там, подперев стулом, чтоб не сразу упал, и пошла хозяйничать в магазине.

Для начала сняла сестер, закрыла дверь и стала убирать коллекцию высокой моды подальше, чтоб не мешалась. Потом переделала содержимое витрины. И тут уперлась в проблему – хозяин спит, торговать не может, а мне стоять за прилавком как–то не хочется, да и не престижно магу за прилавком стоять.

– Мара, что делать будем? Может ты поторгуешь?

– В виде наблюдателя? – Прикинула, как будет выглядеть за прилавком мужик в камуфляже и с разрисованной мордой, торгующий шелковыми чулками и решила, что лучше не стоит, а других человеческих личин у собачки нет.

– Да, это не подходит. Какие еще предложения?

Мара чешет за ухом, не помогает. А у меня появилась идея.

– Мара, дуй в трактир, где остановилась Торкана, мы там были. Оборачивайся мужиком, и сними, найми кого–нибудь из девушек, все равно кого, лучше Кади, я ее лучше знаю. Берешь извозчика и волочешь ее сюда. Действуй! А то сейчас народ увидит новую витрину и что мне делать? БЫСТРО!

Мара обошлась без извозчика, она просто выдернула девушку из коридора, хорошо, что она была одета, и приволокла сюда, и уложилась в две минуты. Как я объясняла Кади где она и что ей надо сейчас делать – это отдельный длинный рассказ. Больше всего девушка переживала, что скажет по поводу ее отсутствия «на рабочем месте» Хавир.

– А ничего не скажет, я тебе заплачу, как за «работу». Скажешь, что эльфа обслуживала.

– Нет, не скажу, а то Хавир меня к нелюдям приставит.

– Но ведь с нелюдей берут больше.

– Спасибо, я лучше на хлебе и воде жить буду, чем….

– Не переживай не будешь ты на хлебе и воде. Значит так, чулочки будут от 20 до 30 золотых крон, перчаточки от 10 до 20, а платочки по 20 за набор из 8 штучек и по 10 за 4. Поняла?

– А не дорого ли?

– Не, 30 золотых крон – это месячное жалование лейтенанта стражи, так что в самый раз. Ни о каких скидках речи нет. Если хотят взять десять пар, то это значит, что платят за десять, а не за девять, как на ярмарке. Никаких чеков! Банк за углом, пусть обналичат чек там. Поняла? Если что, то я тут в коридорчике за шторкой спряталась… Открывай дверь, а то вон те девицы ее сейчас вынесут.

И Кади пошла открывать дверь… А Мара легла у входа, дабы пресечь попытки кражи.

В лавку вломились две девицы, а я их помню, они были на приеме у доджа, и бросились выбирать чулочки. Цена на них немного привела их в чувство, но не надолго. Попытались устроить скандал из–за чека, но тут свое веское слово сказала Мара, рявкнув на девиц от двери. Дальше все пошло без сучка и задоринки, Кади с ролью продавщицы справлялась вполне успешно.

Когда проснулся хозяин лавки, весь товар, что я притащила с собой, был раскуплен, до последнего платочка. Чулочки с витрины я не продала, уж очень трудно было их на эти гипсовые «ножки» натянуть и при этом не порвать. Кади была отправлена обратно в трактир по месту проживания на извозчике, я честно заплатила ей за время, проведенное в лавке, как за оказание услуг по ее древнейшей профессии, Юммит через Мару получил добро на доставку утром всего, что он успел получить из Топей. Лавка была заперта, а я сидела и подсчитывала выручку. Очень я вам скажу приятное занятие.

– Айре, как поспали? Чувствуете себя нормально?

– Да. А вы все еще здесь? А куда вы дели платья?

– Конечно я еще здесь, а платья там в шкафу висят. Когда я пришла к Вам со своим предложением, то собиралась предложить вам одну пятую, с продажи. Но поскольку сегодня вы все проспали, и мне пришлось самой стоять за прилавком, то получите только одну десятую. Надеюсь завтра вы сами сможете торговать?

– Да, да конечно. – Глаза у ушастого больше не косят, они готовы выскочить из орбит. Он не может оторвать взгляд от кучки золотых на прилавке. Я передвигаю обещанную десятую часть к нему. Эльф дрожащими пальчиками пересчитывает.

– Торговать будете моим товаром вот по этим ценам. – Протягиваю ему листочек с ценами. – Завтра утром придет от меня купец, большой такой, зовут Юммит Кнон. Он принесет следующую партию товара на продажу. Если будет слишком хорошо расходиться, разрешаю поднять цены. Я днем зайду, проверю, как идет торговля. Хочу сразу предупредить, что сколько, чего и по какой цене будет продано, я узнаю, – Эльф пытается оскорбиться. – Это я на всякий случай… Значит мы договорились?

– Да договорились… – У айре идет слюна, мечтает о плотном ужине, и последующих прибылях.

– Тогда давайте–ка составим договор, Мара, бумагу и чем писать.

Эльф возмущен, он оскорблен, договор с ним? Да как можно, эльфы своего слова не нарушают!

– Айре, так дела вести нельзя. Договор должен быть, положено.

Эльф смиряется, и мы вполне успешно переносим наши договоренности на бумагу. Все, теперь можно и поужинать, а то от всей этой нервотрепки в животе начинает неприлично бурчать. О, а это не у меня бурчит, а у эльфа…

Я сгребла пересчитанные золотые, подозвала Мару и ссыпала золотые ей в рот.

– Держи на хранение, только держи их отдельно от остальных. Поняла?

Мари кивает, золото она любит, у нее хранить надежнее, чем в банке, только процентов нет, зато всегда под рукой. Этот способ хранения денег эльфа добил окончательно, его перекосило, и глаза опять съехали к носу.

– До завтра, айре… – Я подхватила сестер и отправилась на свидание.