Текст книги "Мастер сновидений"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 86 страниц)

Семейное положение: холост

Вид занятий/профессия: маг 5 (необходимо уточнить) уровня, основной цвет магии – не определен (выяснить в обязательном порядке / подпись куратора Управления)

Примечания: данный субъект в ответственные моменты своей жизни неоднократно пересекался с субъектом отдела 2 «Очень важные персоны» учетный N 2017/1. Дозорный считает, что если бы не разница в возрасте и поведенческих программах, субъекты бы испытывали друг к другу дружеские чувства.

Пункт 31, документ на /___/ листах: Дневник найденный постоянным резидентом в Ричелите, Антонином, в жилище гномов на г. Матнарш.

Засыпень

Понедельник 1

Приехали… Антонин дал тетрадь, сказал: «Пиши, приеду проверю». Вот пишу. Устал как скотина. Больше никаких впечатлений. Скорее спать.

Вторник 2

Все–таки гномы классные, морды не воротят как эльфы, не воняют как орки. Еда мне у них нравиться, огневка, кому она не нравится? Колдовать у гномов нельзя, не любят они этого. Ну и ладно, и не очень–то хотелось. Авось проживу как–нибудь.

Тритейник 3

Антонин сегодня утром уехал. Грустно, интересный мужик, маленький, плюгавенький, а как говорить начнет – ходячая библиотека. Решил, буду работать в кузнице с Чёги и Матти.

Четверг 4

Макхи Бради учить меня пока не будет, инструмент нужен под мои руки, гномий не годится. Качал меха, макхи Бради сказал, что качаю хорошо, сильно. Качал сильно, сломал рукоять. В лес за новой идти поздно.

Пятница 5

С утра спустился в лес, вырубил себе дрын для рукояти, этот уже не сломается. Бради сказал, что даже меха качать думать надо. Хорошо, буду думать. О чем бы таком мне подумать, интересно?

Шестица 6

Качал меха, стало скучно. Начал думать и придумал: сиделку как для детских качелей, прикрепил на конец дрына, посадил туда Матти. Колдонуть втихаря все же пришлось, чтоб медная проволока в пружину скрутилась, она будет тянуть дрыну вверх, к потолочной балке. Матти подпрыгивает, пружина сжимается, потом медленно разжимается, Матти опускается и снова подпрыгивает. Золу, правда, по всему полу раздули, макхи Бради за нами с кочергой гонялся, зато весела–а–а–а!

Седьмица 7

Не могу больше в их землянке спать, они шумные, мелкие, вечно под ногами путаются, и курят все поголовно. На восточном склоне нашел заброшенную землянку, надо будет свод приподнять, не для меня же строили. Весь вечер махал киркой, плечи болят.

Осьмица 8

Сегодня не работаем, выходной что ли. Весь день махал киркой, болят плечи, спина. Очень хочется жрать.

Понедельник 9

Если бы не моя пружина, не знаю, как качал бы, потихоньку подколдовываю, чтобы никто не видел. Болят плечи, руки, ладони, спина… легче сказать, что не болит. Киркой махать сегодня не смогу. Очень хочется жрать.

Вторник 10

Полночи махал киркой, нет места, которое не болело бы. Макхи Бради на меня орет, ну и пусть, все равно по–другому не получится. Очень хочется жрать.

Тритейник 11

Только два ощущения: все болит, и очень хочется жрать. Если бы мани Суа не принесла на ночь две пивные кружки илларьего молока, ночью сожрал бы кого–нибудь из гномов, а так хоть проспал до утра как убитый.

Четверг12

Странно, когда я сказал: «Да боли оно сколько влезет», оно болеть и перестало. Макхи Бради долго смотрел на мои руки, вздыхал и цокал языком…..А жрать все равно хочется.

Пятница 13

Бради поставил нас с Чёги в пару и скомандовал: «А ну, пометы жидкие, делай как я! " Эх! Колдонуть нельзя, а то бы долго он у меня из сортира не вылезал. Сегодня переезжаю, но это быстро, мне собраться – только подпоясаться. Наконец–то посплю в тишине. (Жрать хочется даже во сне.)

Шестица 14

Макхи Бради весь день «ставил мне руку», заявил, что «молотком стучать, это вам не струны дергать, а куда серьезнее». Что «из кузницы должна доноситься музыка». У нас макхи Бради дирижирует, мы с Чёги звук выдаем, а Матти на качелях раскачивается, подпевает. Красота… Вечером пришел к мани Суа, за обещанным молоком. Она на меня посмотрела, и сказала, что человека из меня будет делать. Ну–ну, поглядим. Но накормила. Спал у себя, на свежем воздухе в тишине и сытый – вот оно счастье.

Седьмица 15

Оказалось, я что «двурукий», могу стучать обоими руками, вторую руку мне макхи Бради тоже будет ставить. Я наверно скривился. Макхи сказал, что я бестолочь, и не понимаю своего счастья, и вообще «Берись за ум, бросай дурочку валять». Я отвечаю, что не валяю я, вообще у меня никакой дурочки нету. А он мне: «Конечно, два дурака в одной землянке – перебор! " И жрут все…

Осьмица 16

Сегодня выходной, отмечаем мой переезд. Пришли естественно Чёги и Матти со своими двоюродными братьями. Спрашиваю, чего сами без «дурочек»? А у них все местные считаются сестрами, и в другом смысле даже думать не сметь, у гномов, оказывается, с этим строго. «Вот тебе, – говорят, – можно. " Ну и жрут, естественно.

Понедельник 17

Стучу как проклятый, слегка сбиваюсь с ритма, это " после вчерашнего». Интересно, жрать теперь будет всю жизнь хотеться? Немножко помахал киркой, кое–что расширил и углубил, теперь осталось найти доски, и вообще пиломатериалы.

Вторник 18

Макхи Бради, поменял мне инструмент, сказал, что всем владеть должен. Кому я должен? Въедливый как клещ, достал уже, даже аппетит испортил. Но мани Суа две кружки молока в меня влила. Рассказать Рору, что здесь пивными кружками молоко глушу, ведь засмеют. (Пару досок я из кузницы утащил, а пусть не достает. Где бы еще взять?)

Тритейник 19

Хитрый этот Бради, чего–то затевает. Говорит, что ему интересно длиннорукого учить. На кухне заявил, что прок от меня будет, молоко молоком, но чтобы мне добавляли еще мяска. А раньше что, не докладывали? Поубиваю недомерков!

Четверг 20

А Чёги куда–то собирается, перешептываются, мне не говорят. Опять тайны….

Обижусь на всех, уйду в лес. А! и туда нельзя, там эльфы, подери их, не будем говорить кто. В лес ходил, но за пиломатериалами, на распорки–подпорки. Уволок из кузницы, еще две доски, уже просто в наглую.

Пятница 21

Чёги оказывается, собрался жениться и скоро отправляется к каким–то черным гномам. Едут делегацией, чем больше братьев и друзей, тем жених круче. Меня, однако, не берут, черные гномы слишком ортодоксальны в своих взглядах, еще поймут не так. Но мальчишник у меня в землянке собрались устраивать, хорошо хоть меня в известность поставили, шелупонь пещерная.

Шестица 22

Бради сегодня стращал целый день, а Чёги все по фигу, он уже мыслями весь в отъезде, стращают одного меня. Завтра нас посетит Або Синдри, великий Синдри. Говорят он подземные ходы Матнарша знает, как свои пять, ой простите, четыре пальца, в полной темноте может привести в указанное место.

Седьмица 23

Приходил какой–то, зрелище надо отметить то еще – горбатый гном и белый как мел. Все рассматривал, бородой тряс. Потом сказал: «Нет, я не уверен. Должно быть что–то, как у нас. " Вот к чему он это сказал? Ходят всякие….

А я доделал, что хотел в землянке, теперь сплю не в углу, а в своем АЛЬКОВЕ. Пару шкурок илларьих еще на одну сторону не хватило, но братья сказали, что принесут, или я сам сопру.

Осьмица 24

Гуляем! Но зачем в такую ранищу начинать? Поспать же можно было. Тем более в таком гнездышке как у меня. Чёги заценил, сказал, что здесь и втроем хорошо будет. Ну да, а на топчанчике и одному тесно было (Ой, не надо мне об этом думать!)

Понедельник 25

Бради нас искал. Меня, судя по всему, нашел, потому что привел на рабочее место, но откуда я не помню. Башка раскалывается, говорят, братья меня курить учили – не помню, а жениха так и не нашли.

Вторник 26

Нашелся! Нашелся наш жених, слава Пресветлой, но сегодня он все равно никакой. Бради заставил работать за двоих, говорит: «Не завидуй, Чёги скоро вкалывать огоГО как». Интересно, что конкретно он имел в виду?

Тритейник 27

Сегодня проводили почти всю молодежь, сватовство у черных гномов мероприятие ответственное. Або Магни напутственную речь сказал, мани Суа что–то на ушко нашептала. А мне одному вечерами до дней богов сидеть, не с гномками же варежки вязать.

Четверг 28

Оказывается черные гномы никакие и не черные. Называют себя так, потому что у них в горе Вагарим уголь имеется, и немного железа. Железо! Вагаримские кузнецы – оружейники, вот у них чему–нибудь научится, но они с чужими не дружат.

Пятница 29

Мы с Бради одни, качать меха некому. Тут пришла идея, гномью детвору позвать. Они мелкие, как горох, приходится компанию по весу собирать. И прыгают в качалке до одурения, а за дверями кучка стоит, своей очереди дожидается.

Шестица 30

Работаю с Бради, он даже орать на меня перестал, начал рассказывать. Мы тут делаем бытовуху всякую из мягких матнаршских бронз. А есть еще и твердые оружейные бронзы, но их секрет матнарсшким гномам не известен. Еще у Бради лежат две полосы оружейной клинковой стали. И мы будем из нее что–то делать, вернее, делать будет делать Бради, а я больше смотреть.

Седьмица 31

Конечно, не меч Бради делает, но тоже интересный ножичек. Обмолвился, что красивому клинку желательна красивая рукоять, да и ножны. Я проявил рвение по этому вопросу, хоть порисовать будет возможность. Опять приходил або Синдри, опять они шептались. Потом спросили, не против ли я завтра прогуляться. Я не против, все равно делать нечего, спать я сейчас ложусь рано.

Осьмица 32

Гулять мне пришлось не по горам и лесам, а по подземельям с або Синдри. У него что–то подозрительно быстро факел погас. Пришлось переходить на другое зрение, чтоб в темноте лоб не расшибить. А он все идет и ухмыляется, подначивает: «что, мол, длинноногий, отстаешь». Так ему удобнее в этих катакомбах, а мне в три погибели сложиться надо, коленки к ушам – вот походите так. Все спрашивает: «Что ты видишь? что ты видишь?… " Все ему расскажи. Тогда говорит: «Расскажи, и отдам, что тебе здесь понравится. " Иду, показываю: вот этот слой у вас водоносный, это из него наш ручеек бежит, в этой стороне – медь, и ее не меряно, но в это всем известно, Матнарш – медная гора, идем дальше…. А вот здесь! Да! здесь серебро. Синдри вздыхает: «Здесь когда–то было серебро». Не было, а ЕСТЬ! Гном смотрит недоверчиво. Уверяю, что есть. Я к тому же по гороскопу Стерг, я серебро должен за милю чуять. И ваша штольня уходит влево, а надо бы вправо.

Або Синдри тащит меня еще куда–то. Приводит меня в место, где мне должно понравится. Что же здесь такое? Тоже заброшенное место. Здесь гномы когда–то вырубали малахит. Он еще остался, но мелкие осколки. А мне большие и не нужны. Здесь и кирка старая валяется. Через час махания уже можно собирать и отправляться восвояси, находится и плетеный короб, но дырявый. Уже без стеснения делаю плетения из своих нитей, простые для бытового ремонта, на это моего уровня хватает. Кидаю малахитовые обломки в короб, сколько могу унести, и пробираемся обратно. Как вышли, с неба обрушился снежный ливень. Да, какой бывает в южных горах, но здесь откуда? Оставляю свой короб в мастерской и бегу к мани Суа, обед я все равно пропустил, ну хоть поужинаю.

Понедельник 33

Пришлось откапываться, снега навалило прилично. С опозданием, но дошел до кузницы, а снег валит и валит. Прикинули с макхи Бради рукоять и ножны, я сел рисовать. Дорвался, изрисовал, все что можно. Макхи Бради уговорил с собой лопату взять, и оказался прав, дверь моей землянки пришлось откапывать.

Вторник 34

Выход снова завален, это что же такое творится? Мне самому не откопаться, вспоминаю, кто я есть, ведь по документам маг воздуха. Устраиваю легкий сквознячек, он над очагом нагревается и под дверь поддувает, снег за дверью тает. Выбрался. До вечера обсуждали с макхи Браги – какие на самом деле бывают драконы.

Тритейник 35

Снег, кажется, перестает, сегодня уже меньше, но сквознячок все же запускать пришлось. Пришел, а там уже сидит белобородый Синдри, и до обеда пилил мне мозг, что драконы не такие, что типа по молодости он их сам встречал, они, дескать, тогда и на Матнарше жили. Я ему говорю: «Так у меня морской дракон, а здесь горные водились. " Отстали… Нашел инструмент камнерезный, но старый. У Бради остались куски клинковой стали, и он мне сделал новые лезвия. До вечера их затачивал. Забрал с собой и малахитовых камешков в карман сунул, дома попробую. Дома? Совсем уже гномом заделался что ли?

Четверг 36

Всю ночь сидел, ваял мелочь: рыбки, птички, илларки… Сначала шло то вкривь, то вкось, а том рука привыкла. Притащился с утра, настроения никакого не было. Выгреб угля из горна, где стена поровнее нарисовал им крылатого дракона в свой полный рост. Остался доволен собой, сел в углу на какой–то половичек и уснул… Просыпаюсь, тихо, никого нет, мне под голову чей–то илларий свитер в сложенном виде подложили, и тулупчиком накрыли. Достаю свой инструмент, ищу подходящий осколок, начинаю ваять потихоньку… Поднимаю глаза, передо мной стоит Бради и говорит, что я обед проспал, но он на мою долю чего–то взял. Как мило с его стороны, а мне и лучше, пожевал на месте, но не отвлекаюсь, продолжаю ваять….

Пятница 37

Странно, когда делаешь то, что хочется, даже о еде забываешь. А мне что–то подсовывают, чтобы не отощал, наверное.

Седьмица 38

У меня получилось! Рукоять – два сцепившихся дракона с головами в навершии. Бради доволен, всем хвастается, обсуждает драконьи стати с видом знатока. Но я–то знаю, что первые драконы на Матнарше – МОИ. Ножичек, и до того предназначенный, так хлебушек порезать, утратил свое практическое назначение и стал просто красивой игрушкой.

Осьмица 40

Вроде не работаем, но я резец свой из рук не выпускаю. Праздники на носу, гномьим деткам надо по игрушке сделать, они вокруг моей коробки так и вьются, как мотыльки вокруг свечки… Я еще спал, а они пришли в землянку, сидели тихо–тихо, просто как мыши. Я просыпаюсь, а на меня три пары глаз таращатся. Подождите детки, дайте только срок… Одна малявочка подходит и протягивает что–то в платочек завернутое, разворачиваю, а там пирожок, сладкий наверное. Я, конечно, отдаю ей, а она головой мотает. Пришлось съесть пополам.

День богов 41

Почти всю ночь что вырезал, уснул под утро. Сквозь сон слышу какой–то гул, и как будто гора трясется. Странно вчера не пил ничего… Дошло, наконец, мне же рассказывали, что ТАКОЕ в горах случается. А толку, я один ничего не сделаю. А вот очаг надо было погасить, дымоход тоже завален. Пробовал сквознячок свой пускать – бестолку

День богов 42

Зря я рассчитываю на чью–то помощь, ведь не меня одного так накрыло. И Чёги с компанией должен был возвращаться, что с ними? Сижу в темноте, свечей не жгу, экономлю воздух. Вода в чайнике кончается.

День?

Холодно и душно, пытался сделать щель в двери, сломал нож Тадиринга… Может кого–то позвать во сне? Не знаю, получится ли…

День или ночь – Не знаю

Это возможно последняя страница дневника. Вход завален лавиной, дымоход тоже. Не знаю, сколько дней я уже так, день сейчас или ночь. Вода кончилась, хотел проделать щель в двери и выцарапывать оттуда лед, там камень. Воздух кончается, дышать нечем, противно медленно умирать, до тошноты противно. Спрашивается, зачем я уезжал из Каравача, чтобы сдохнуть тут как крыса в ловушке!? Ну и прибили бы меня на ажурном мостике – быстро и без проблем. Свеча еле теплится, ей тоже нужен воздух…

Свеча мерцает слабо, задыхаясь,

Ей тоже душно, как и мне,

Уйду сейчас я с вами не прощаясь,

Оставлю вас на этой стороне.

Вы знаете, я был уже на той,

Там все неинтересно.

И дожидается меня приятель мой,

Вот он и приведет меня на место.

Что толку спорить мне с судьбой.

Учителя мои, где вы сейчас?

Я ухожу, картин не взяв с собой,

И жизнь мою я вижу без прикрас.

И взгляд ничей меня не приласкает,

И шелковой косы мне в руки не падет…

Пусть слезы ее глаз мой прах не орошают,

И некромант меня здесь не найдет.

Пункт 31, документ на /___/ листах: Пояснительная записка резидента Ричелита Антонина, лично участвовавшего в данных событиях на г. Матнарш.

1) Считаю необходимым обратить, что опекаемый субъект показал невероятную живучесть, кстати, не первый раз за время нашего надзора. Субъект проявил некоторые изобретательские и художественные таланты, а так же способность устанавливать контакты и зарабатывать расположение представителей других рас.

2) Думаю, что упомянутый, хотя и в неявной форме, опекаемым субъектом, контакт с субъектом отдела 0 «Персоны высокой опасности» учетный N 1/0 действительно имел место. При прямом вопросе о факте контакта субъект ответа не дает.

3) Для отдела межрасовых отношений, считаю полезным обратить внимание на представителя молодого поколения матнаршских гномов Чёги, его склад характера и убеждения при соответствующем развитии оных позволят ему в будущем в качестве предводителя этого поселения успешно сотрудничать с человеческими властями.

4) С опекаемым субъектом в данный момент находится не учитываемый субъект женского пола, испытывающий к нему крайнюю степень эмоциональной привязанности. (Если это заинтересует лабораторию эмоциональных проявлений готов привести подробные факты)

5) Ставлю Управление учета в известность, что мной подана в Совет заявка на установление постоянного резиденства в г. Каравач, хотя бы на время летних мероприятий. Обращено внимание совета, что летние мероприятия в Караваче представляют интерес для моей основной опекаемой организации, отдел О–1 (организации повышенной опасности) учетный N 34/1. Копия заявки прилагается, 1 экз.

Глава 5.

Примерно через месяц (40 местных дней), после моего появления в Злых Камнях, в середине первой половины непутеня – второго месяца осени, однажды утром я проснулась не от привычной боли, а от гудения колокола. Сожалея, что пропустила пробежку, бросилась собираться на тренировку, спустилась вниз и не смогла открыть дверь на улицу. Она была заперта не только на привычный засов, но и на ключ. Из–за двери раздавалось шуршание и завывания ветра.

– Выходить нельзя. Манун(70) начался, вот дня через три закончится, тогда, пожалуйста.

За моей спиной стояла Малика. В холе было как всегда темновато, я напрягла зрение и увидела красивый ареол окутывающий тело Малики и несколько извивающихся нитей разных цветов, отходящих от нее. Внутри Малики шевелился маленький сгусток радуги, от сердца Малики к этому сгусточку тянулся радужный узорчатый поясок. Она беременна и я это вижу! Я была настолько потрясена, что пялилась на нее вытаращив глаза и вгоняя застенчивую девушку в краску. Сообразив, наконец, что прогулки не будет молча пошла к себе в комнату.

Вот так и сходят с ума. Я ходила по комнате из угла в угол и рассматривала предметы этим странным зрением. Мара выглядела как сгусток мрака, между мной и Марой был натянут красивый переливающийся всеми цветами радуги кружевной мостик, ремешок, не знаю, как это назвать. От меня в разные стороны тянулись ярко синие извивающиеся нити, их было много, очень много. Некоторые тянулись очень далеко, и если за них дернуть, то по телу проходила дрожь. Иногда мне казалось, что я похожа на синего дикобраза. Среди синих нитей встречались нити других цветов. Все это было очень красиво, но очень не привычно и сильно выбивало из привычной колеи жизни.

Стала искать одежду переодеться к завтраку, открыла в задумчивости не тот шкаф что обычно и обалдела от вида мечей, стоящих в углу. Две из нитей, отходящих от меня, плотно обвивали рукояти мечей, образуя красивый узор и прорастали внутрь мечей, и сами мечи чуть–чуть светились или были подернуты легкой серой дымкой или туманом. У меня появилось стойкое ощущение, что я могу достать мечи, не дотрагиваясь до них, а просто потянув за нити и тогда они сами лягут мне в руки. Два меча – две сестры «Старшая» и «Младшая» – я что–то вспоминаю, провела пальцами по рукояткам, вспомнилась боль и… разочарование? В смутных ощущениях, пришедших мне из памяти Лианы, было какое–то противостояние и недопонимание, и не желание принять. Кого принять, кем принять, кого или что? Я долго стояла, прислушиваясь к неясным образам теснившимся в моей голове, поглаживала рукояти мечей и ножны. Хотелось взяться руками за рукояти, дать волю сестрам и станцевать с ними какой–нибудь страшный и красивый танец, услышать их голос и дать им пищу. От поспешных экспериментов с мечами меня спас колокол, зовущий на завтрак.

После завтрака решила продолжить эксперименты, и пошла бродить по дому и пристройкам и рассматривать проживающих в усадьбе людей не людей и предметы этим странным, вдруг прорезавшимся у меня, зрением. Ничего нового не обнаружила. Вокруг каждого человека был красивый ореол разных цветов и переливов с разными трещинками и кавернами, порой с пятнами и рваными краями. Между семейными парами и были радужные переплетения нитей, ниточки тянули также и от них и их к детям. Ниточек у каждого было не много не больше десятка. Некоторые кулоны, браслеты и кольца тоже несли в себе сгустки разных цветов и, иногда, тоже имели нити. Поразил Притер у него был такой красивый нимб и нитей тянущихся от него было очень много, большинство из них было красивого сочного фиолетового цвета. Вокруг эльфов клубился зеленоватый туман, нитей не было, совсем не было.

Забрела в библиотеку и в восхищении уставилась на ассу Зиту. Теперь я поверила, что мы с ней родственники. Количество и цвет нитей тянущихся во все стороны от ассы, на первый взгляд, полностью совпадали с моими. Тот же чистый синий не замутненный ничем цвет, а количество нитей просто поражало, только они были какими–то «вялыми». Мои нити извивались, стояли торчком и часто тянулись куда–то вдаль и были словно наэлектризованы, а у ассы они больше висели вниз и больше походили на длинную волочащуюся по полу юбку. На концах некоторых ее нитей висели какие–то комки нитей, напоминающие не оконченное вязание или сумки авоськи. Это настолько поразило меня, что захотелось пощупать эти изделия безумного сюрреалиста, и я не долго думая, протянула руку.

– Куда тянешься! Жить расхотелось?

– Что вы, асса Зита, просто красиво очень, потрогать захотелось.

– А что тебе захотелось потрогать?

– Да вот это, вязанное… – И я ткнула пальцем в понравившийся комок нитей.

– Ну и вкус у тебя… Надо так понимать, что магическое зрение к тебе вернулось?

– Если видеть нимб…

– Ауру. – Поправила меня магиня.

– Ауру и нити, то да, вернулось. А что это за нити?

– Это нити силы. А «вязанное» – это подвешенные плетения. Не активированные заклинания.

– А зачем они?

– Чтобы не тратить время на плетение и при необходимости, привести их в действие немедленно. Что еще интересного увидела в магическом зрении?

– Малика беременна, а от Притера идут красивые фиолетовые нити, и их много. Он тоже маг?

– Нет, до мага ему еще расти и расти, но малыш не без способностей. Иди, ищи его и веди сюда в библиотеку. Ему уже пора начинать учиться магии, вот и будете вместе, ты вспоминать, а он учиться.

Притер нашелся на кухне. Приказ идти учиться, пусть даже и магии особой радости у него не вызвал. А вот лица его отца и матери просто сияли. Поэтому Притер был накормлен, принудительно умыт, переодет в «приличное» и доставлен в библиотеку, в рекордно короткие сроки.

– Ну что, бездельники, начнем ваше обучение магии. – С таким приветствием асса приступила к учебному процессу. – Анна, для начала научи его видеть магическим зрением, и сама заодно научишься переходить с него на обычное и обратно. Вот еще книжка, прочитать, завтра буду спрашивать, что поняли. Идите туда… – асса махнула рукой в глубину библиотеки, – Там давно приготовлен стол для занятий, и не мешайте мне.

Так началось наше обучение.

Оранжевый(71) бакалавр, командир магического круга прохаживался перед строем группы магов и солдат, готовых выступить в поход в топи. Три мага, все бакалавры, красный, желтый целитель и фиолетовый, все не первый год служащие в топях и отличные мечники, восемь солдат добровольцев не первого года службы, он сам и, эта … столичная фифа. Как он не сопротивлялся, как не отсрочивал время, а выходить все равно придется. Количество людей идущих в топи удалось сократить втрое, и то хорошо, а то переться в топи большим отрядом – это просто пригласить всех живущих там к большому обеденному столу. «А так, глядишь, и проскочим, потихонечку, походим и, будет милость Пресветлой богини, вернемся. "

Предварительные тренировки всем отрядом прошли хорошо, даже магиня, которую он таскал в топи на тренировки каждый день, последние полтора десятидневья, перестала шарахаться и визжать как хвачик под ножом мясника от вида каждого очередного гада, живущего в топях. Сложнее все было отучить магичку пользоваться магией по поводу и без, все ее тянуло, то огонек зажечь, то одежду теплым ветром просушить. Он усиленно водил ее по краю топей, учил быстро одевать и снимать мароступы, залезать на деревья, определять куда можно идти, куда нельзя, прочем без особого успеха. Как же он развлекался, когда показывал ей очередного слизня или гигантскую пиявку, готовую присосаться к белым магическим ножкам. А когда дело дошло до живности покрупнее, он думал, что магичка откажется от похода, но нет, крепкой оказалась, а жаль… В результате, она все же переоделась в более подходящую для топей и принятую по инструкции одежду и обувь, но продолжала жаловаться на неудобства новой экипировки, пока ее в не совсем вежливой форме не попросили заткнуться.

– Последняя проверка. Проверяем и выходим. Ну–ка, попрыгайте.

Все попрыгали, тихо, только магичка стала бренчать своими браслетами–амулетами. Тяжелый случай… Кто–то предложил обмазать их воском, тогда и звенеть не будут, и магические свойства не изменятся. Пока нашли воск, пока обмазали… Еще попрыгали, все нормально.

– Ну что ж, пусть наш путь благословит пресветлая богиня, пошли.

Первый день пути проехали на варгах, дальше началась заболоченная местность, пришлось спешиться. Варгов забрали два сопровождающих, дальше пешком с тяжелыми мешками и мокроступами на ногах. Хорошо, что большую часть экипировки во время тренировок оттащили к «последнему посту», так в Караваче называли оборудованный в глубине топей стационарный пост. С этого места собственно и начался сам поход. Направление в глубь топей от «последнего поста» еще на пять дней пути Сантеро знал, как свои пять пальцев. На такую глубину в топи патрули заходили регулярно и даже имели постоянную базу для отдыха, а вот дальше…

Пять дней прошли спокойно, ночевали на обжитых патрулями островках, даже постоянный в это время года дождь стал слабее. Дорога почти сухая для топей грязь или мох, в который проваливаешься по колено – это почти «посуху». К обеду шестого дня вышли к «последнему посту», до вечера успели обсушиться и отдохнуть. Последнюю ночь провели в почти курортных условиях, с печкой и в сухой землянке. Больше возможности поспать на сухом берегу под крышей не будет и горячего поесть, тоже не удастся, костры и магический огонь разводить в топях нельзя. Очень уж тут много разных тварей любящих питаться магией и магами, для них любой магическое действие – активация плетений или огонь, как приглашение к столу. Амулеты, с точки зрения обитателей топей все же не так фонят и не похожа магия из амулета на живую, не вкусная она. Будь воля Сантеры дальше бы они не пошли, да и что там дальше делать, но приказ, будь он трижды неладен.

Сложнее всего в топях с водой, грязи много, а воды для питья почти нет. Только огромные пространства, покрытые жидкой грязью или подлые полянки с веселым зеленым мхом и глазком воды посредине. Зайдешь на такую, и все… и нет тебя. Лишь кое–где среди болота встречаются сухие островки с торчащими на них тощими кустарниками или деревцами. А бывает и так, наступишь на такой островок, а он возьмет и утонет, и ладно бы сразу, а то и посреди ночи с сонными людьми под воду уйдет. А еще любит топь с людьми играть, сегодня прошел нормально, метки оставил, а завтра там не пройти. Поэтому и нет в топях постоянных дорог только направления. Много, много в топях разных ловушек на случайных людишек.

До «последнего поста» дорога хорошая, идущая в основном по старой гати. Тут раньше, до того как северные топи превратились в синие, постоянно разрабатывали торф. Да и сейчас находятся смельчаки, что по осени сколачивают артели и до весны на окраинах топей ведут добычу на свой страх и риск. Из пяти артелей до весны дотягивают две, в остальных начинаются трудности и артельщики разбегаются, наплевав на возможный большой заработок. Кто тонет по–пьяни, пьют от страха, кого–то действительно съедают, но в основном сбегают из–за страха. Уж очень страшные сны снятся людям в топях.

Утром двинулись вглубь топей, к вечеру у Сантеро появилось стойкое ощущение, что за ними наблюдают. Судя по тому, что все оглядывались по сторонам, это чувствовали и другие. Как он помнил по предыдущим походам, скоро впереди должно быть подходящий для ночлега остров с приметным кривым деревом. Не высокое, раскидистое, но растущее на надежной сухой кочке, и потому крепко держащаяся за зыбкий грунт сосна. Почти стемнело, а сосны все не было. Сантеро стал уже оглядываться в поисках другого подходящего места для ночлега и тут они вышли к приметному деревцу.

– Привал. Активировать защитный периметр по кромке воды, распределить смены для дежурства. Проверьте активность амулетов от мороков и наведенных снов. Кто не дежурит на дерево, привяжитесь и спать. Огней не зажигать, никаких, к магическим это относится в первую очередь. У корней раскопайте яму для сбора воды. Асса Торкана от дежурства освобождается и без возражений.

– Почему я освобождаюсь от дежурства? Я здесь самый сальный маг.

– Асса, мы с вами договорились, что в походе один командир – я. От дежурства я вас освободил, потому, что вы можете в ближайшее понадобиться, как «самый сильный» маг, но если вы во время движения вымотаетесь так, что не сможете идти, то это может повредить всем, а не только вашей гордости. Все остальные были в топях не один десяток раз, и лучше умеют ходить в мокроступах. Вы и так еле держитесь на ногах, но если вы настаиваете, то дежурьте. Только учтите, что как только вы не сможете идти дальше, мы повернем обратно.

«Проняло», асса медленно полезла на дерево. «Пусть отдохнет, не думал я, что она в такой плохой форме». Сантеро, покачал головой и пошел проверять правильность установки периметра.

Следующие три дня слились в один сплошной кошмар. Дождь, стих и налетела мошка. Осенью мошки обычно не бывает, но вылезла же откуда–то. Мошка лезла под защитную сетку, падала в кружки с водой и сводила с ума своим писком. Ощущение чужого наблюдения все усиливалось. Сорвался с тропы и утонул один из солдат, того что за ним полез успели вытащить. Ночью в темноте вокруг мест их ночевок светились глаза, и слышался вой.