Текст книги "Мастер сновидений"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 86 страниц)

– И как он тебя поймал?

– Да он собственно и не ловил. Я полез в дом через чердачное окно, а у него на чердаке был кабинет, что ли, и там, на стеллажах хранились камни, разные камни много разных камней. До сих пор не знаю, как это произошло, но стеллажи упали прямо на меня…

– И тебя завалило … камнями, которые ты хотел украсть …. – Сейн не выдержал и опять заржал.

– Ты зря смеешься, мне тогда сломало руку и сильно ударило по голове, я потом несколько дней был без сознания. А этот странный тип, Максом его звали, не только не вызвал стражу, а выкопал меня из завала, вызвал мне лекаря и все время, пока я болел, ухаживал за мной и кормил с ложечки.

– И что он за это хотел с тебя получить?

– Ничего.

– Ничего?

– Совсем ничего. Более того, я жил в его доме более года. Чтобы совсем мне не быть нахлебником, я стал помогать ему по дому и саду, помогал с разбором завала на чердаке. И вообще, это было самое лучшее время в моей жизни. Понимаешь, если бы я тогда попался страже, то в тюрьме я бы не выжил.

– Ну, тогда за бескорыстие…

Они выпили еще по одной.

– А почему ты не остался с этим … Максом?

– Это уже совсем другая история… Потом, как–нибудь я тебе ее расскажу…

– А какое отношение эта быль имеет к сапогам и снам.

– Макс – отец владельца лавки, того, что мне сон сделал.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Глаза, волосы, черты лица очень похожи, похудее немного и помоложе, а так одно и то же лицо, и по годам сходится.

– Ого, а сапоги тут причем?

– По долгу службы ты наверняка много знаешь о некоторых профессиях, и, наверняка, знаешь, что для некоторых профессий обувка – первое дело.

– Какую именно профессию ты имеешь в виду? Их много…

– Одну из тех, что могут позволить себе сапоги за пятьдесят золотых крон.

– Тогда все проще. Если это не твои коллеги, то … Легионер?

– Да.

– Здесь? В это время? в Караваче?

– Да, и даже на том же постоялом дворе, где остановился твой друг – я.

– А как связаны сны и сапоги?

– Только не говори мне, что ты не догадался. Легионеру заказали мальчишку.

– Почему ты так решил?

– У меня свои источники информации…

– И что мы с этим будем делать?

– Не знаю, я к тебе пришел.

– Тогда давай еще выпьем.

И они продолжили опустошение бутыли, она не возражала.

– Оли, ты уверен, что сегодня мальчишке ничего не угрожает?

– Да, легионеры босиком не ходят.

Сейн задумался…

– Тогда пошли спать. Утром, все решим утром. Я тебя никуда не отпущу, места много, гостевые комнаты все свободны, там, правда, не топлено, но одеял много. Пошли я тебя провожу.

И они пошли по пустому, гулкому дому, поддерживая друг друга на слабых ногах, но все равно, регулярно натыкаясь на стенки коридора. Ром был очень крепкий, печенье правда оказалось сильнее…

Утром, далеко не ранним, четверо мужчин сидели на кухне, если яичницу и пили чудесный кофе. Хлеба, не было, но в буфете нашлись сухарики. Двое из компании держались за голову и вздыхали. Но все хорошее, и кофе в том числе, когда–нибудь заканчивается… Мэтр Олирко решил начать неприятный разговор:

– Сейн, так что решим–то?

– С легионером все просто, арестуем для проверки личности, пусть посидит пару дней, три дня от силы. На больший срок нам его задержать не за что. За это время, может, придумаем, что с ним делать, вдруг он в розыске, тогда все понятно, а если нет, тогда придется отпускать.

– А что будем с парнем делать?

– С парнем надо поговорить. Это придется сделать мне. Надо его куда–нибудь из города отправить, куда–нибудь далеко и надолго …

– Сейн, вы что его посадить хотите?

– Да ты что! Как тебе такое в голову могло прийти. Нет, конечно, но из города ему уехать надо. По крайней мере до ярмарки, а лучше бы и на несколько лет. Деньги у него сейчас есть, так что пусть мир посмотрит. Это ему полезно будет, может ума наберется. Мы–то с тобой в свое время набрались.

– Одного нельзя, он к дальним дорогам не приспособленный. И потом, вдруг легионер не один?

– Да, проблема. Ни тебе, ни мне с ним путешествовать нельзя. Слишком мы заметные фигуры, да и не поедет он с нами никуда. Тебя он не знает, а мне нельзя – дел много накопилось. К нему еще сестра приехала, если он уедет, она одна останется, что тоже не хорошо.

– Сейн Дьо–Магро, – вдруг раздался из угла тихий голос Антонина, незаметного и незаменимого слуги мэтра, – вы по нас забыли. Меня и Сигвара. Мы тоже чего–то стоим…

– И что ты… вы предлагаете?

– Мы тут вчера тоже поговорили и вот что придумали.

– Говори, не тяни шур–фурга(63) за хвост…

– Я могу отправиться в путешествие вместе с мальчишкой, а Сигвар присмотрит за его домом и сестрой. И он, и я с охраной справимся, и советом поможем, если что…

Сейн Калларинг сидел, смотрел поочередно, то на слугу, то на стража, и задумчиво тер подбородок с отросшей за ночь щетиной.

– Оли, а ведь это выход. Ты без слуги обойдешься?

– Как–нибудь … – мэтр неопределенно махнул руками.

– Тогда если с нашей стороны возражений нет, то надо получить согласие другой стороны. Оле, возвращайся в гостиницу и последи краем глаза за легионером. Сигвар, пойдешь со мной, будешь за связного. А я попробую перехватить нашего парня с сестренкой в ратуше, заодно и дам задание страже, а то совсем от рук отбились, пока меня не было.

Одрик проснулся утром от запаха теплой сдобы, он открыл глаза и долго не мог понять – где же он находится. Он резко вскочил с кровати, голова чуть закружилась, но Одрик сразу все вспомнил, и приезд Лотти и свой, то ли сон, то ли явь, то ли воспоминания… Ночь прошла – надо жить дальше, и он пошел вниз на кухню на запах теплой сдобы.

– Лотти – откуда булочки… – и сразу схватил рукой, лежащую сверху, булочку за румяный бочок.

– Ну вот, ни тебе доброго утра, ни умыться… сразу есть. Интересно все мужчины такие или только ты? Пока не умоешься – ничего не дам. – Одрик засунул остатки уворованной булочки в рот и пошел умываться, а что делать, если Лотти ясно показала, что больше булочек он не получит.

– Доброе утро, Лотти, а откуда у нас булочки.

– Мальчишка, такой шустрый, Сэмом, кажется, кличут принес, вместе со свежим молоком.

– А вчерашнее где?

– Выпили…

– Сегодня надо будет обязательно пойти в городской совет. – Одрик покосился на окно. Сегодня опять шел дождь… сильный дождь с ветром, играющим со скрипящими ставнями.

– Да, если надо, то пойдем.

Когда свежие булочки закончились, Одрик решительно взял свою сестренку за руку и повел наверх.

– Одрик, куда мы идем.

– Сюда… – И он вместе с Лотти вошел в комнату мамы.

– Лотти, я сегодня ночью много думал.

– Это плохо, ночью спать надо.

– Не перебивай… Так вот, тебе придется жить здесь долго, когда мы вернемся из городского совета, ты станешь подданной Каравача. Я подумал и решил, что эта комната теперь будет ТВОЯ. Нет, нет, не перебивай. Я все решил. Я сейчас принесу сюда из сарая плетеные короба, купец оставил, что снимал сарай летом, и мы с тобой разберем мамины вещи. Что–то тебе должно подойти. Не спорь… На улице такая погода, что ты в своей обуви даже до сапожника не дойдешь. И теплые вещи тебе нужны, хоть до лавки дойти, так что приступай, а я пойду за коробами.

Одрик побежал вниз, не оглядываясь и смахивая с глаз непослушные слезы, сегодня ночью побывав в прошлом, и пережив все опять, он решил жить только настоящим, а для этого придется расстаться с прошлым. Пробежав по улице туда и обратно под дождем, он появился на пороге комнаты мамы, нет, уже комнаты Лотти, промокший замерзший, но решительный.

– Ты чего еще не начала разбирать вещи? – Лотти растерянно стояла у зеркала и рассматривала пыльные коробочки и скляночки, в общем, все то, что любая женщина хранит возле зеркала. – Это потом сложим в короб поменьше. Давай займемся вещами. – И он решительно распахнул шкаф.

– Сперва – обувь. А то твои тапочки вот–вот развалятся. – Он решительно выдвинул ящики с обувью. «А ведь у них могут быть разные размеры! " Одрика от этой мысли пробрала дрожь. Он достал первую попавшуюся пару почти не ношенных маминых непромокаемых сапожек.

Лотти нерешительно взяла сапожки и стала крутить их в руках.

– Что смотришь, примеряй.

– Они будут мне велики…

– Велики – не малы. Это на первое время, сегодня новые купим или закажем, но до лавки то еще дойти надо. – Лотти нерешительно присела на краешек пуфа и стала примерять сапожки. Они оказались почти в пору, если одеть шерстяные чулки, какие осенью и зимой носят почти все женщины в Караваче, то в самый раз.

Дальше дело пошло быстро. Одри доставал вещи из шкафа, а Лотти сразу говорила, подойдет это ей или нет, или подойдет, но с переделкой. Лотти была чуть ниже мамы и худее, но многие вещи ей подошли. В основном это были теплые зимние вещи, как раз то, что пригодится сейчас в слякотную и дождливую осень. Нашлась теплая юбка, теплые кофты и длинный теплый, непромокаемый плащ, все это как раз на погоду, что была на улице сегодня.

Все что не годилось для переделки и носки Лотти, очень аккуратно, складывала в плетеные короба, обувь отдельно, вещи отдельно. Одрик хотел все это выбросить, но Лотти велела отнести все это на чердак, дескать, выбросить успеем всегда, пусть лежит, вдруг, да пригодится. К тому же многие из этих вещей были довольно дорогими, хотя и вышедшими их моды, и остались еще с тех времен, когда семья жила в столице.

Решив, таким образом, одну проблему Одрик решительно приступил к решению второй части проблемы. Уговорив Лотти одеться потеплее, он и сам оделся тепло, взял все деньги, что были заботливо отложены им «на черный день» и они пошли… Одрик планировал по дороге до городского совета зайти в лавки, но Лотти настояла, что сперва дело. Она на первое время одета, а магазины и лавки никуда не денутся, а совет работает только утром, можно и не успеть.

В городском совете все прошло на удивление гладко, брат с сестрой быстро заполнили нужные бумаги, им предложили немного подождать, после чего старенький клерк вынес Лотти свидетельство о гражданстве и разрешение на занятия магической деятельностью в пределах владений вольного города.

На выходе из канцелярии их поджидал мальчишка с запиской для Одрика с просьбой подойти в казарму тайной стражи. Памятуя об участии сейна Калларинга в судьбе Лотти не зайти было не удобно, да и дойти до казарм было всего ничего. У входа их уже ждали, и сразу провели в кабинет полковника. Кабинет Калларинга был не большой и мрачный. Весь стол был завален бумагами. В кабинете было удобное кресло, и сейн пригласил Одрика занять его, а Лотти скромно уселась на скамеечку у стены.

– Одрик, ты уже взрослый и должен понимать, что за все в жизни нужно платить… и часто плату с тебя могут потребовать, просто за то, что ты живешь. – Одрик вежливо кивнул. – Сегодня тайной стражей был задержан представитель одной очень специфической гильдии. Гильдии наемных убийц … мы, имеем все основания подозревать, что он был прислан сюда по твою душу.

– А почему? Что я сделал?

– Ты получил наследство, ты, в свое время помешал кое–каким планам очень могущественных людей. Для того, чтобы кого–то убить, предлогов долго искать не надо…

– Но вы его задержали и сейчас все хорошо?

– Одрик, ты взрослый и должен понимать, что даже Тайная стража не всесильна. Легионера, задержали, в некотором роде случайно. А если он не один? Одного задержали, но контракт остался, наверняка появится второй, ведь деньги уплачены. Охрану к тебе мы приставить, как ты понимаешь, не можем…

– Что же мне делать?

– Я бы предложил тебе уехать куда–нибудь … – Одрик хотел что–то возразить, но сейн ему не дал. – Не навсегда… Поживи где–нибудь некоторое время, по крайней мере до лета, попутешествуй, а там видно будет. Если не будешь долго засиживаться на одном месте, то опасности меньше. Обычно, если заказ на устранение не реализован в какой–то определенный срок, из–за отсутствия клиента, то заказ аннулируется. Но это стандартная процедура заказа, иногда срока в заказе нет, но это бывает редко. Пойми, сейчас ты в Караваче как на ладони, летом, когда сюда съедутся сотни торговцев и их охрана, выследить тебя будет намного сложнее… да и срок заказа может истечь, скорее всего истечет.

– И куда мне поехать?

– В крупные города тебе ехать не стоит. В любой другой провинции ты тоже будешь на виду… Может тебе поехать к нам на дальнюю заставу. Туда как раз сегодня вечером отправляется караван, если поторопишься, то можешь успеть. Больше туда караванов не будет, зима на носу.

– А на посту, что будет безопаснее.

– Даже не знаю, там людей мало, все друг друга знают, все люди проверенные. Начнется зима и до весны туда никто не попадет.

– А что я там делать буду все это время?

– Не знаю, книжки читать… Будешь учиться самозащите, а то на это у тебя времени нет. Мало ли сколько еще можно найти занятий…

Выражение лица Одрика, при перечислении этих «радостей», стало кислым, как виноградный уксус.

– Ну, если не хочешь на наш дальний пост, то я могу попросить взять тебя в патрули у Синих топей, там как раз людей не хватает, но это не надежно, да и опасно. Думай … Я настоятельно советую тебе покинуть Каравач уже сегодня, крайний срок – завтра. – Видя сомнения на лице Одрика, продолжил. – Одрик, ты мне не чужой. Было бы иначе, я бы не сидел здесь и не уговаривал тебя, отправляться Гаарх знает куда.

– А как же Лотти? Она будет совсем одна в пустом доме и чужом городе.

– Одрик, не волнуйся за меня, я как–нибудь справлюсь…

– Если ты переживаешь за сестру, то чтобы она и вправду не была в доме одна, мало ли что… то у меня есть абсолютно надежный человек, он поживет в твоем доме на первом этаже, там у тебя диван, кажется, был, присмотрит за лавкой и за Лотти. Он отставной страж и с охраной дома и девушки вполне справится. Наймешь его официально охранником, ты сейчас вполне можешь это себе позволить. Я сам буду каждую неделю навещать Лотти, и проверять, как она живет. В конце концов у тебя друзья есть. Они тоже ей помогут…

– Может быть, тогда страж будет сопровождать Одрика, а я как–нибудь сама…

– Для Одрика у меня тоже сопровождающий найдется. – И сейн во всю глотку крикнул. – Антонин, зайди сюда!

Дверь кабинета приоткрылась, и на пороге появился худощавый старичок с волосами неопределенного цвета, одетый во что–то неприметное.

– Страж нужен, когда нужно кого–то или что–то охранять, а когда нужно скрываться, уходить от погонь и прочее, то тут нужны совсем другие навыки. И я бы тебе порекомендовал Антонина, надо сказать, что у него очень хорошие рекомендации.

– Сейн Калларинг, неужели все так серьезно?

– Более чем, более чем… – старичок между тем молча стоял посреди кабинета и внимательно рассматривал Одрика. – Ну что Антонин, скажешь?

– В молодом человеке самое приметное это – волосы запоминающегося песочного цвета, молодость и худоба. Еще глаза, но с цветом глаз, если сам молодой асса не справится, придется обратиться к другому магу, чтобы временно поменять.

– Оставь мои глаза в покое! – Взвился наш юноша, и кинул на незадачливого Антонина такой испепеляющий взгляд, что и его, и полковника Калларинга (уж он наверняка неробкого десятка) заставило вскочить из насиженного кресла. Маги вообще жутко ревнивы в отношении своих достоинств, а тут еще и «не справится», «обратиться к другому магу», кто ж такое будет терпеть? В глазах Одрика действительно сверкали искры, хищно загнутые пальцы рук скребли почти новое сукно на столе полковника, и на нем оставались порезы как от бритвы.

«Пресветлая богиня! Это что еще такое? ", – искал ответ сейн Калларинг. «Вот как значит, птенец–подкидыш оперяется. И не чайка белокрылая из него вырастает, а сущий ястреб».

– Одрик, мальчик мой! Спокойно, только спокойно, посмотри на меня, – звал Калларинг. Бесполезно, взгляд Одрика пригвоздил щуплого Антонина к стене. Полковник взял бокал для воды и бросил, словно надеясь сбить этот взгляд. Зрачки мага отклонились всего на мгновение, на долю мгновения, бокал разбился о невидимое препятствие, и осколки полетели обратно в полковника. Тот едва успел загородить лицо руками…. Лотти, она не испугалась, а просто подошла и повернула голову Одрика своими руками. Потеряв обидчика из поля зрения, Одрик опомнился, вздрогнул, возможно, даже ужаснулся. Но Лотти сжимая руками его виски, усадила его обратно в кресло, повторяя шепотом: «Все хорошо, все будет нормально». А тем временем, чувствуя на себе более чем вопросительные взгляды сейна Калларинга и Антонина, прикидывала, чтобы ей такого правдоподобного им сейчас ответить.

Калларинг смел осколки со своего кресла чьим–то рапортом, занял прежнее положение и, стараясь сохранить невозмутимость в голосе, спросил:

– Лотти, милая, ты можешь пояснить произошедшее?

– Сейн Калларинг, уважаемый Антонин, – начала она, выкраивая себе еще несколько секунд для размышлений, – понимаете, это так называемая стихийная магия. Это как явление природы, как шаровая молния, как град летом или северные сполохи в наших местах, это бывает редко, но бывает. Магия это тоже часть природы и иногда может проявляться таким странным образом.

– Ты знаешь, Лотти, мне бы не хотелось больше сталкиваться с шаровыми молниями у себя в кабинете?

– Да, я полностью с Вами согласна. Но Одрик сейчас расстроен, напуган, все–таки подобное случается не каждый день.

Полковник уже начал согласно кивать головой, и девушка продолжила:

– Ну и в таком возрасте….

– В каком еще ТАКОМ? – полковник недоверчиво сдвинул брови.

Лотти замялась, или сделала вид, что замялась, она дважды набирала воздуха для фразы, устремляла глаза то в пол, то в потолок, наконец, остановив взгляд на изрезанном в лапшу зеленом сукне, выпалила:

– В период юношеского гормонального максимума.

– О! Пресветлая богиня! – простонал сейн Дьо–Магро, и, обхватив голову руками, пробормотал еще что–то, но явно не молитву Пресветлой.

Высказав, все что хотел, полковник обратился к уже присевшему на стул Антонину:

– Ну и что ты теперь думаешь?

– Думаю, что ему тем более необходимо уходить из города. Я поеду с ним, – странно, но ни один мускул не дрогнул на лице Антонина, его терпению и хладнокровию можно только поражаться.

– Весьма, весьма обяжешь, – оценил Калларинг, приложив правый кулак к своей груди.

– Хорошо, обойдемся без радикальных мер. Волосы покрасим, можно с помощью грима добавить десяток лет, усы с бородкой – это, пожалуй, лишнее. Час на все можем ехать, хотя нет, получится дольше, варгов и прочие припасы придется купить, на это тоже время надо.

– Зачем варгов, через портал можно…

– Ну, уж нет! – Весело сказал сейн Дьо–Магро. – Скрываться, так скрываться. Ножками, ножками придется поработать.

– Ножками, это если пешком, – возразил ему старичок, – а если на варгах, то это совсем другим местом.

И они оба весело посмотрели на Одрика. А Одрику ужасно захотелось разреветься и как маленькому просить взрослых дяденек не обижать его и не выгонять из дома, под зиму на мороз. Видя его настроение, сейн решил выдвинуть последний аргумент.

– Одрик, в твоем возрасте почти все юноши мечтают сбежать из дома и по путешествовать, посмотреть мир, познакомиться с новыми городами и людьми. Я в твоем возрасте… Эх, да чего там… А тебя из дома не выгнать, сидишь в своей лавке, скоро грибы на тебе расти будут. Ты уже с собой справится не можешь, сам видишь, что тебе просто необходимо проветрится. Лотти, поговори с ним, я вижу, что ты девушка разумная, может он тебя послушает.

– Одрик… – начала было Лотти.

– Лотти, вот только ты не начинай, а? Я все понял… Только не ко времени все это как–то…

– А когда неприятности бывают ко времени?

– Хорошо! Я поеду. К гномам, они меня давно к себе приглашали, только я поеду один, без сопровождающих.

– Это не обсуждается, Антонин поедет с тобой. Ну, пойми же, ты нигде кроме Каравача не был, к дороге дальней совершенно не приспособлен, даже костра правильно развести не сможешь, а об уходе за варгами я вообще молчу.

– Пешком пойду.

– Пешком ты до гномов дойти не успеешь, далеко, утопнешь в снегах и поминай, как звали. Если пойдешь до гномов пешком, то можешь вообще оставаться в Караваче и молиться Пресветлой богине, чтоб она тебя оберегла от наемных убийц.

– Одрик. Тебе надо ехать. Решено, завтра утром направитесь к гномам. – Постановила Лотти. – Одрику ничего не оставалось, как смириться, и они уже втроем покинули казарму тайной стражи.

На выходе из казармы, мрачный Одрик снабдил навязанного ему слугу деньгами на покупку варгов и припасов, и в мрачнейшем расположении духа повел сестру домой, заходя по дороге в нужные по ее мнению лавки. Лотти тоже была расстроена, но пользуясь рассеянностью, Одрика больше покупала вещей ему в дорогу, чем себе. Она то может потом сходить в лавку в любой момент, а Одрику ехать далеко… Одрик пребывавший в мрачнейших раздумьях о превратностях своей горькой судьбы, не сразу заметил, что большинство покупок предназначено не для Лотти, а ему, но было уже поздно… Деньги, взятые с собой, почти закончились, осталась только мелочь – продукты закупить. Одрик помрачнел еще больше, теперь ему после обеда вместо того, чтобы греться дома у камина и собирать книги и вещи в дорогу придется топать в банк.

Готовить Лотти не умела, не учили ее этому, поэтому пришлось, занеся сумки домой, идти обедать в знакомое заведение. Лотти видя такое похоронное настроение братика, старалась его утешить и расшевелить, как могла. То ли ее усилия, то ли сытный, горячий обед из таких знакомых теплых рук Кайте, приправленный ее лучистыми взглядами, но после еды Одрик смотрел на перспективу поездки куда–то уже не так мрачно. Антонин с припасами еще не пришел и Одрик решил пройтись до банка. Ему только сейчас пришло в голову, что надо оставить там распоряжения по поводу Лотти, чтобы она могла пользоваться его счетом и не держать крупную сумму в доме, воры и в Караваче были.

В банк Одрику пришлось ходить аж два раза, там он узнал, что для передачи полномочий требуется сама Лотти, пришлось возвращаться домой и идти в банк еще раз вместе с сестрой. В банке выяснилось, что он уже получил доступ к деньгам, доставшимся по наследству, и если он хочет все оформить сегодня, то придется подождать. Лотти пошла домой готовить ужин, а Одрик сел в кресло в углу. Эльфы занимаясь посетителями никуда не торопились, Одрик успел даже подремать, пока его позвали подписать нужные бумаги, выдали наличность и сказали, что если ему больше ничего не надо, то он может идти домой, они и так из–за него задержались. Да действительно, на улице скоро должно было уже стемнеть, да и днем из–за дождя было темновато.

Надо было идти домой, собирать вещи и готовиться к поездке, но так не хотелось. Одрик привык к Каравачу, воспоминания о жизни в столице были смутными и далекими. А Каравач казался самым лучшим городом на Лари, и как же ему не хотелось никуда ехать. Дождь на время стих, Одрик стоял на одном из мостов и смотрел на мутные воды Несайи(64), смотрел на нагромождение ажурных мостиков, и на зажигающиеся на них, где масляные, а где и магические, фонарики. Пока он любовался на все это, совсем стемнело, и Одрик нехотя пошел к дому. Он твердо решил никуда не ехать, здесь, в ставшем за много лет, родном городе, он чувствовал себя в полной безопасности. А наемные убийцы, это все не серьезно, в Караваче такого просто быть не может, это же самый мирный город. Полковник Тайной стражи, наверное, ошибся. Ну кому нужна смерть Одрика, мелкого лавочника и еще более мелкого мага?

Решив все для себя молодой человек, быстрым шагом поспешил к себе домой. Дома его ждал ужин и сестренка…

Одрик шел по темной улице, фонари на ней почему–то не горели, до дома осталось всего рукой подать, и тут из темной подворотни к нему метнулась какая–то тень… Перед походом в банк, находясь под впечатлением от разговора с сейном Калларингом, Одрик нацепил на пояс кинжал, хотя пользоваться им толком не умел, но с кинжалом ему, почему–то было спокойнее. Тень подбежала к Одрику и защита, установленная еще после происшествия с портретом, начала рваться под умелыми ударами длинного кинжала. Юноша понял, что то, сказка о наемном убийце начинает сбываться, причем в не самом хорошем для него виде. Орудие убийства пока застревало в защите, еще пара ударов и она не выдержит, и тогда, все конец его жизни в Караваче… нет, не так конец ВСЕЙ его жизни. Одрику даже показалось, что он уже увидел впереди скрытый капюшоном темный образ двуликой богини. Это привело его в такой ужас, что он наконец–то предпринял какую–то попытку защитить свою никчемную, теперь он уже и сам понял, действительно никчемную жизнь. Он инстинктивно схватился за кинжал у пояса и даже вытащил его из ножен, но тут Одрик поскользнулся и стал падать. Чтобы не упасть лицом в грязь, он резко изогнулся и упал на спину, выставив перед собой руку с кинжалом. Защиты больше не было… Наемный убийца, занеся над головой кинжал, кинулся на него сверху, Одрик закрыл глаза и уже ждал, когда Лари повернется к нему темным ликом…. Сверху упало что–то тяжелое, на него хлынул поток горячей и липкой жидкости. Одрик почувствовал, что сейчас потеряет сознание.

Тяжесть надавившая ему на грудь вдруг куда–то делась… Перед ним появилось знакомое лицо:

– Жив, слава всем богам, жив… Ну, раз жив, то вставай нечего на мостовой валяться.

Антонин схватил его за руку и помог подняться. Стоять самостоятельно Одрик не мог, от пережитых волнений его сильно шатало, и он сразу прислонился к стене ближайшего дома. Постоять спокойно ему не дали. Антонин сразу стал ощупывать его, проверяя наличие ран.

– До чего же вы, господин хороший, везучи. Сами живы и наемника положили, это, правда, не легионер, от него бы вы со всей своей везучестью не ушли, но тоже нормальный специалист. Вон как хорошо замаскировался, что я его не заметил, когда возможные засады проверял. Ну что до дома самостоятельно дойдете?

Одрик прислушался к себе, его все еще колотила нервная дрожь, но кругов перед глазами больше не было, и стоял на ногах он твердо, голова тоже начала что–то соображать и он вспомнил, что является законопослушным горожанином:

– Надо вызвать стражу…

– Ага, и что ты им скажешь? Что так, ножичком помахал, и случайно кого–то зарезал? А потом тебя посадят «до выяснения» и твои хорошие отношения с тайной стражей тут не помогут, поскольку, здесь чистая уголовщина.

– А что же делать?

– Иди домой, а я тут приберусь… – Одрик решил в этом вопросе положиться на мнение Антонина, и нетвердой походкой пошел к дому, благо идти было действительно совсем недалеко.

– Ходют тут всякие малолетки, а ты за ними убирайся… Эх… – и Антонин легко взвалил на свои кажущие хрупкими плечи увесистого неудачливого убийцу и пошел к ближайшему каналу. Огляделся по сторонам и столкнул труп вниз. – И концы в воду …

Когда Одрик весь в грязи и крови явился домой, Лотти пришла в ужас, хорошо, что она купила ему новую одежду, а то при том хозяйстве, что вел молодой человек, завтра в дорогу, да и просто переодеться, ему было не во что. После вечернего происшествия все сомнения Одрика о необходимости покинуть любимый Каравач куда–то убежали, и, поужинав, тем, что совместно приготовили Лотти и Антонин, он смиренно пошел собирать вещи в дорогу.

Утром следующего дня, когда местное светило еще только начало показываться из–за восточных отрогов гор, из Каравача в направлении восхода, выехало два путника. Один темноволосый, худощавый господин средних лет и его слуга совершенно неприметной наружности.

Всю дорогу до гномов Одрик пытался учился у Антонина, а поучиться было чему. Его слуга оказался опытным путешественником. Чем дальше они ехали, и чем больше узнавал Одрик об окружающем Каравач мире, тем большее уважение вызывал в нем его попутчик. Казалось, не было на свете того, чтобы не знал Антонин, а не было в освоенной части Лари мест, где бы он не побывал.

Особенно нравились Одрику долгие вечерние беседы, что вели путники у костра, а потом продолжили традицию вечерних посиделок у гномов. Чем чаще и чем дольше они разговаривали, тем более никчемной казалась Одрику жизнь, которую он вел в вольном городе. Когда он рассказал об этом Антонину, тот рассмеялся и сказал:

– Не бери в голову, когда ты остался один, практически без средств, то ты, по крайней мере, смог выжить и даже, сохранить семейное предприятие. Многие на твоем месте не могли бы даже этого. Да, больших успехов ты не достиг, но и полным неудачником назвать тебя нельзя. Просто ты еще не осознал свое место в мире, и обязанности, и не принял на себя обязательства, которое твое место на тебя налагает. Нельзя жить, не имея обязанностей, нельзя быть абсолютно свободным. Абсолютная свобода – это удел полных эгоистов. Если человек хочет быть кем–то, то он должен помнить, что любая стезя налагает обязанности, и чем значительнее место, для которого ты предназначен, или еже занимаемое тобой, тем больше обязанностей у тебя будет. А ты думаешь чему учат наследниц Великих Домов? Бальным танцам? Нет, их учат ПРАВИТЬ… Справляться с обязанностями налагаемым занимаемым местом в обществе. Во всяком случае, так должно быть и до недавнего времени было именно так. А сейчас…Эх! – И Антонин с досады пнул шпорой ни в чем не повинного варга. Тот всхрапнул, но седока не сбросил.

– …Сейчас этот бардак может довести, Гаарх знает до чего. А у тебя раньше, да и сейчас, была одна обязанность – выжить, вырасти и хоть немного поумнеть. Со всеми этими задачами ты справился, ума, правда, не очень набрался, но у тебя еще все впереди, учитель тебе хороший нужен. Библиотека под рукой тоже нужна, попросился бы в ученики к какому магу… А то все стесняешься, как девственница перед брачной ночью. Но сейчас у тебя другие задачи. Теперь тебе нужно научиться постоять за себя, не плыть по течению, а попытаться самому построить свою судьбу. Найти свое место, понять, для чего же ты появился на свет. Нет, если ты, хочешь остаться мелким лавочником, тогда конечно, можешь сидеть на месте и ничего не делать. Нет, на хлеб и ром тебе, конечно, хватит, специальность у тебя непыльная, но ведь кто знает, может, ты годишься для чего–то большего.

– А может мне и так хорошо, может БОЛЬШЕГО мне и не надо.

– Да, сейчас ты плюешь на БОЛЬШЕЕ. Но речь не о том, нужно ли БОЛЬШЕЕ тебе, а о том, что БОЛЬШЕМУ, возможно, нужен именно ТЫ!

Тяжело вздохнув, как будто таща тяжелую ношу, Антонин вытер пот со лба. Вот упертый парень ему попался, что даже его не один десяток лет тренированного терпения уже не хватало, фу–у–у–у… И добавил:

– И брось эту мерзкую привычку пререкаться со старшими. Думаешь, Антонин всегда был таким? Я тоже был молодым и прекрасно понимаю, что с тобой твориться.