Текст книги "Мастер сновидений"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 86 страниц)

– Лейтенант, мы тут такое нашли… – Из коридора в комнату заглядывали еще стражи, обыскивавшие другие комнаты на этаже. – Вот…

Они дружно протянули лейтенанту и сразу открыли большую красивую шкатулку. Она были полна сверкающей в лучах Андао алмазной пряности.

– Ого, никогда столько не видел… Это еще на один приговор…. Ну и развлекается нынешняя золотая молодежь… А отец – такой порядочный человек. – И лейтенант смачно сплюнул на дорогой ковер. – Пойду, повторно допрошу прислугу. Из–за чего все это сегодня закрутилось?

– Лейтенант, тут двух охранников задержали, с гербами Дьо–Даленов. Что с ними делать?

– И этих тоже допрошу…

– Они это… того… не совсем в себе… – Лейтенант в очередной раз сплюнул на ковер.

– Асса, ведите себя прилично! – буркнул Вордер, – Мы еще не все вещественные доказательства собрали.

В результате выяснилась очень интересная картина. Как оказалось младший отпрыск известного рода, и троюродный брат самого полковника Дьо–Марго был замешан в темных делах торговли наркотиком, работорговли и сутенерства, тут же вспомнили про невменяемого сутенера, но допросить его не получилось… Выяснились и еще кое–какие «странные» пристрастия наследника Дьо–Даленов, его ненормальное увлечение молоденькими, если не сказать маленькими девочками, по слухам, не брезговал наследничек и мальчиками. Но кроме слухов никаких показаний добыть не удавалось, мальчики упорно молчали, а их родственники с пеной у рта возмущались гнусным поклепом на честь их семьи. На наследника было еще несколько жалоб горожан, которые были успешно замяты с помощью денег и связей.

А сегодня в обед в дом кто–то привез в бессознательном состоянии рыжеволосую девушку, вроде как мага. Потом в дом вломился неизвестный маг с характерной внешностью, и еще с ним был огромный черный демон страшной ни на что не похожей наружности. Демона никто толком описать не смог, уж больно страшен… запомнили только цвет. Маг и демон перебили почти всю охрану, всех кто не спрятался, забрали девушку и ушли.

На вопрос: а кто же убил сейна Дьо–Далена? Ответа ни у кого не было, тело хозяина дома было опознано по одежде, голова отсутствовала. Свидетелей нет. Как определил маг из патруля стражи, и потом подтвердил спешно прибывший на место асса Вордер, многие охранники были убиты демоном, остальные были убиты каким–то «не известным магическим артефактом огромной силы». Этим же магически артефактом и была отделена от тела голова младшего Дьо–Далена, а вот причину столь сильного магического возмущения, что повыбивала окна и двери, установить не удалось, но его центр находился в гостевой спальне, где и было найдено тело сына хозяина дома.

Хотели послать и за постоянно проживающим за городом Дьо–Даленом старшим, но потом решили дождаться полковника. Вот пусть приедет и сам разбирается со своими родственниками.

Чуть позже патрулем стражи был опознан и задержан выходящий из аптеки асса Одиринг. Юноша сопротивления страже не оказал, был сдержан и на редкость корректен, и без проблем определен в камеру.

Глава 22.

В дом усадьбы Дьо–Магро вбежал запыхавшийся посыльный, и был быстро проведен адъютантом наверх. Сразу посыльному поговорить с полковником не удалось, так как он был в ванной, да еще и не один. А когда сейн, наконец, оттуда вышел и узнал в чем дело, то спешно стал собираться обратно на службу.

– Вот, всего раз ушел со службы пораньше и тут же обратно. – Он с тоской посмотрел на полуголую ведьму, завалившуюся обратно на кровать…

– Дорогой, а что случилось?

– Магическое нападение на городской дом сейна Дьо–Далена, молодой хозяин убит, гора трупов…

– Ого… Кто подозреваемый?

– Лейтенант допрашивает свидетелей. На месте происшествия был замечен черный демон страшной наружности…

– Черный?

– Да, черный.

Сейн покосился на маленького черного демона с комфортом расположившегося на его кровати. Вдруг внешность демона стала плыть, черный цвет стал сползать с него как шелуха и полковник увидел лежащего на ЕГО кровати Вайри. По бледнеющему от злобы лицу полковника домовый демон понял, что маскировка приказала долго жить, и быстро юркнул под кровать, спасаясь от гнева хозяина дома.

– Анна, а где тогда твой демон?

– Вот бы знать…

– Когда явится, поинтересуйся: где она сегодня была и что делала. Ты наверное знаешь, что за ее действия нести ответственность тебе, как его хозяйке?

– Догадываюсь… – на кончиках пальцев ведьмы засверкали синие искры, и сейн хотел уже ретироваться, чтобы не попасть случайно под горячую руку. Замешан демон Анны в этих странных событиях или нет, он скоро узнает. Но он медлил…

За последние несколько дней Анна как–то расслабилась, стала какой–то домашней, женственной, спокойной и немного беззащитной. Ему до зубной боли не хотелось прерывать свою райскую жизнь, но видно не судьба…

– Анна, ты можешь мне пообещать, что не будешь во все это вмешиваться?

– Во что?

– Во все это…

– Дорогой, если тут действительно замешан мой демон, то я просто обязана…

– Анна, я тебя прошу, умоляю… Приказываю наконец… – Левая бровь ведьмы удивленно изогнулась… «Кажется перестарался», – мелькнуло в голове у полковника. – Хорошо, просто не выходи из дома, пока я не вернусь. Обещаешь?…

Магиня молчит и просто смотрит. «Понятно, врать не хочет. Ну, хоть так…»

Полковник тоже молча развернулся на каблуках и пошел разбираться кто кого и за что… На дворе его уже ожидал оседланный варг, и снова в бой на защиту спокойствия и жизни жителей Каравача….

Мара пряталась в густых кустах снеи у входа в усадьбу, дожидаясь, когда закончится суета на дворе усадьбы сейна и все посторонние уедут. Она поняла, что опоздала, но решила переждать, в конце концов она не была дурой, чтобы лезть на рожон. А как только вокруг воцарилась тишина … потихонечку, ползком поспешила к своей божественной хозяйке…

Сижу в саду, жду Мару и медленно закипаю…. Вот сука, без меня влезла в какую–то авантюру… Стоп… А на что больше всего злюсь? На то что влезла, или на то что без меня? На то что без меня… В принципе и хорошо, что все это без меня обошлось, не хотелось бы подставлять полковника. А то получилось бы, что сплю с ним, и не только сплю, живу в его доме и, так для развлечения, устраиваю в его городе погромы со смертоубийством. Да, выглядело бы это не очень красиво…

А сейчас красиво? М–да–м, сейчас это недоказуемо… Демона можно и опознать, если Мара пошла на дело в своем собственном виде, а я что–то в этом сомневаюсь… Ничего, придет, и я у нее все узнаю… Я из нее, из мерзавки, всю душу вытрясу…

Так, надо покурить и упокоиться…

– Берни! Берни!

– Да. – Холодный и совершенно непочтительный голос. Да и фиг с ней, с почтительностью…

– Принеси мне, пожалуйста, сигары полковника, те что в красной коробке, будь так любезен… Боюсь идти в дом, чтобы не разнести что–нибудь по дороге.

Молча ушел, и что он на меня так взъелся? Пока я думала, чем же я так не угодила адъютанту полковника, он уже принес коробку с сигарами, молча поставил ее на столик и молча ушел. Да… характер показывает…

Только раскурила сигару, хороший у полковника вкус на табак, как появилась Мара. Вроде давно уже не собака, а ведет себя… К земле прижалась, почти ползет, морду отворачивает и шею показывает… Заранее значит извиняется, виновата, дескать, и готова понести заслуженное наказание.

Ну, не могу я на нее, на черную шельму, долго злиться.

– Рассказывай.

– Что рассказывать?

– Во что ты ввязалась, и чем все это закончилось…

– Чем закончилось – не знаю, я к тебе ушла.

– Тогда начни сначала…

– С какого начала?…

– Мара не зли меня – плохо будет.

– Да, не волнуйся ты так, все хорошо… я в твоем номере трактира Торкану поселила, на время. Можно?

– А почему? У меня там не убрано… Вещи на стуле висят… И зачем? Она же живет рядом…

– Да, не волнуйся ты так, все хорошо… Мне пришлось к ней Лотти привести, она в травах разбирается и лечит хорошо. А нельзя же порядочную женщину пригласить в пу…, туда, где жила Кани…

– А Торкана что, опять заболела? – Заволновалась я… – А что, Дик не справляется?

– Да ты не волнуйся, все хорошо… Кани, она несколько не в себе… ей успокоительные нужны, забота, внимание, а Дик тут не очень может помочь…

– Одрика бы позвала… он бы с утешением точно справился. – Сказала я немного более ядовито, чем следовало.

– Да, не волнуйся ты так, все уже хорошо… У девушки небольшой стресс и она … э–э–э… после пережитого, не очень может видеть возле себя мужчин.

– Она что, вдруг так резко сменила ориентацию? С чего бы это?

– Ты только не волнуйся, все хорошо… На нее напали, немного … э–э–э помяли… воспользовались ее слабостью… несколько раз.

– Постой, как напали? Как воспользовались? Она что не смогла защититься? Она же боевой маг!

– Да, не волнуйся ты так, все уже хорошо… Ее усыпили наркотиком, сдунули ей его в лицо, потом пришел Одрик и спас ее…

– Ага, значит, женишок все же пришел спасать… – я постепенно закипаю, от воды в фонтане начинает идти пар.

– Да не волнуйся ты, все хорошо… Конечно, пошел спасать… Он бы и тебя пошел спасать, он такой… спасительный, или спасающий, или спасабельный, или спасательный?

– А ты здесь причем? Он что один не мог справиться? Вызвал бы стражу! – Киплю все сильнее и сильнее, пар над фонтаном клубится все больше.

– Ты только не волнуйся, все хорошо… Сам бы он может и справился, но ее же еще найти надо было… Вот я ее и искала… А стражу звать было нельзя, никак нельзя.

– Почему? Рассказал бы все полковнику, и стража сделала бы все по закону. – Все уже почти киплю. Парит над фонтаном все выше и выше, вода стала белеть.

– Да, не волнуйся ты так сильно, все уже хорошо… Пока он бы все рассказывал полковнику, пока стража готовилась бы к штурму, Торкану бы изнасиловали не трое, а десятеро…

– А ее еще и изнасиловали? – Вода в фонтане закипела и стала прыскать вокруг крутым кипятком.

– Да, и очень жестоко…

– Она же маг!

– Да ты не волнуйся, все уже хорошо… Есть такие ошейники, как для рабов, только для магов.

– А ты что там делала?

– Да, не волнуйся ты так, все уже хорошо… Помогала Одрику, снимала часовых и прочее… Эльфа освободить помогла… Лотти вызвала… А он мне обещал за это купить на ярмарке столько всего… Сколько съем! – Мара мечтательно закатила глаза и облизнулась. – А то я этими отбросами, что стерегли дом, где была Кани, чуть не отравилась. Знаешь, как мне плохо было?

– Догадываюсь. Как же ты могла съесть насильника? Это же такая мерзость! – и мое лицо приняло тошнотное выражение.

– Не волнуйся ты так, все хорошо, с ними Одрик занимался, я не касалась. Мне только чья–то оторванная башка досталась, честно говоря, хуже помета гваррича.

– Что, Одрик уже и бОшки отрывает? – М–да, такого значительного «прогресса» я от женишка не ожидала.

– Да–а–а… Красивая была сцена, может ведь, когда захочет.

А я все в нем сомневалась…. Вода в фонтане скоро выкипит.

– Ты на дело хоть не своем виде ходила? Тебя никто не узнает?

– Да, не волнуйся ты так, все хорошо… Я же не совсем дура. Меня никто не узнает.

– А где Одрик?

– Да, не волнуйся ты так, все будет хорошо… Одрика уже наверное взяли. Он–то об маскировке не подумал. Так что придется тебе еще раз его из кутузки вытаскивать.

Слов у меня уже нет… Вода в фонтане выкипела полностью… Я невольно потянулась к сестрам. И вокруг меня стало скапливаться статическое электричество, запахло озоном, а у ног стал клубиться пар…

– Берни! Берни! – Заорала Мара басом. Не спеша, с ленцой появился адъютант. – Берни! Воды срочно! Много! Несколько ведер! Быстро! А то сейчас от усадьбы ничего не останется… Быстро!

Когда на меня вылилась вода, я уже плохо соображала, еще бы пара минут и от сада и усадьбы мало что осталось. Передо мной стоял Берни и со спокойным выражением поливал меня водой. Рядом стояли три пустых ведра, и на меня лилось меня уже четвертое.

– Все! Хватит!

– Может еще водички? – С ледяной любезностью спросил адъютант. От меня опять пошел пар, Берни как–то мстительно прищурился. – Значит еще… – И вылил на меня пятое ведро воды, тут я действительно остыла. Пар от меня идти перестал и круги перед глазами больше не мельтешили…

– Еще водички не желаете? – С легкой издевкой поинтересовался Берни.

– Нет, спасибо… Спасибо, что помогли…

– Так если еще понадобится Вас полить водой, вы только скажите… – Забрал ведра, повернулся и ушел.

– Мара, я переодеваться, а то вся мокрая.

– А потом куда?

– На место преступления наведываться не будем, а вот навестить Кани надо… Потом пойдем в стражу, попробуем, если не вытащить женишка из кутузки, то хоть задобрить полковника. Придется одеть юбку….

Когда полковник прибыл на место преступления, все основные мероприятия были уже завершены: свидетели допрошены и не по одному разу, улики собраны и описаны, трупы опознаны, протоколы составлены.

– Хорошо сработали… – похвалил он подчиненных. Хвалил он их редко, и скупая похвала дорогого стоила.

– Рады стараться! – Дружно гаркнули стражи.

– Подозреваемый кто?

– Сейн Одиринг аль Бакери, уже задержан и препровожден в камеру, можно допрашивать.

– А это точно, он тут …э–э–э побывал?

– Почти, приметы все совпадают.

– Понятно. Кого еще задержали?

– Еще задержан подозрительный эльф в окровавленном камзоле, не по размеру. Камзол опознан, как принадлежащий ныне покойному Дьо–Далену.

– Эльфа надеюсь не допрашивали?

– Нет, как можно. Он требует консула, за ним уже послали, как придет можно будет попытаться допросить.

– Еще кто?

Лейтенант замялся…

– Еще задержан известный сутенер Хавир, только он не в себе…

– Что совсем?

– Совсем. Допросить нет никакой возможности. – Лейтенант помедлил и продолжил. – Кто–то его здорово напугал. Он все старается залезть повыше или спрятаться.

– Говорить может?

– Нет, только воет и пускает слюни… Совсем спятил… Я уже договорился, его возьмут в приют при храме Темного лика, будет ждать, когда богиня окажет ему свою милость. Асса Вордер это одобрил, сказал, что вряд ли он когда–нибудь станет нормальным.

– Тогда поехали в казарму, займемся допросами… Дом опечатать и оставить караул.

– А если приедет Дьо–Дален старший?

– Пусть явится в казарму, тогда и решим.

Два шага через черный туман и я в трактире Джурга в коридоре второго этажа. А вот и мой номер. Осторожно стучусь и открываю дверь.

В номере бардак… Окна закрыты ставнями, уже почти темно, Андао скоро совсем зайдет… В углу кучей свалены вещи Кани, сама она спит на моей кровати, рядом с ней, держа ее за руку сидит Лотти. Она прижимает к губам палец.

Аккуратно ставлю полог, чтобы нашим разговором не потревожить спящую девушку.

– Как она?

– Заснула, но спит плохо… Я обработала ее раны и дала снотворного с сильным успокоительным. У меня закончилась настойка вагавы, я попросила Одрика купить большой пузырек, он ушел и не вернулся, я волнуюсь за него…

– Мара, организуй… ты сегодня у меня такая самостоятельная… – Демон, буркнув что–то исчезает…

– Анна, а это нормально, что Торкана в твоей постели?

– Ну не на полу же ей лежать…

– Я имела ввиду, что с она Одриком…. – и Лотти покраснела.

– С Одриком? Что ты имела в виду? Говори, не стесняйся.

– Он сказал, что Кани его девушка. Это так?

– Э–э–э… Так…

– И ты так спокойно к этому относишься? Или я чего–то не понимаю?

– Ну, Кани еще и моя подруга… А с Одриком у меня чисто деловые отношения. Я стараюсь не смешивать личное с … э–э–э прочим…

– Так у вас с ним… прочее?

– Э–э–э … у нас с ним оглашение, и не более…, а встречаемся мы с другими…. А это что, нарушает какие–то местные законы? А то я не в курсе…

– Нет… но мне желательно знать про братика…

– Что именно знать?

– Кто у меня в родственниках может оказаться..

– А это…. Это вряд ли… Оглашение, конечно, имеется, но дата не назначена и, я в этом уверена, никогда назначена не будет. А вот к девушке присмотрись… Вот она вполне может в будущем твоей родственницей и оказаться… Если конечно не начнет пытаться командовать твоим братиком раньше времени.

– Я бы рада была его «пристроить». А то с его «заморочками» мало какой род будет рад такому прибавлению. Мы тут чужие, нас побаиваются.

– Об этом не волнуйся, если Кани его к рукам не приберет, то скоро к нему очередь выстроится… И тогда это оглашение уже не от меня будет женихов отпугивать, а невест от Одрика.

– А что с ним такое? Это не опасно?

– Тут, когда мы путешествовали, хуторские девки к нему на сеновал в очередь выстраивалась… Не волнуйся – это не заразно…

– Как в очередь?.. И ты такое могла допустить?! Не ожидала….

– Чего допустить? Спать на сеновале или очередь? Без очереди они бы передрались, а так все было мирно.

– За ним такого не водилось! Видимо, я чего–то не знала про единственного братика.

– Да, я так подозреваю, ты про него многого не знаешь…

– Так он и сам про себя не знает…. Моя ма… В общем, асса Хеллана его жутко ненавидит. Я и не знаю за что. Я даже не могу повторить, что она говорила про него.

– Ну, тогда намекни… Очень интересно… Хотя, что может сказать злобная ведьма… наверняка какие–нибудь гадости… Не обращай внимания… Ты здесь, она там…

– Говорила: «И чего он никак не сдохнет!» Вроде после чего–то не выживают.

– Да ты что… Это после чего же? Ты не знаешь?

– Не знаю, я убежала подальше. Это они с подругой разговаривали. Приезжала одна….С распущенными волосами и вечно теребящими что–нибудь пальцами, Галли – ее мама называла. Я ее боялась хуже Гаарха. Взгляд у нее такой … не живой.

Я непроизвольно насторожилась, уж очень это описание подходило к мамочке моего тела, и где–то внутри появился неприятный холодок.

– Ой, как интересно…. А давно приезжала–то… эта… Галли… Кстати, это ее полное имя или твоя матушка так ее называла? Просто странное имя для ведьмы… А цвет магии у нее какой?

– Я полного не запоминала. Они между собой: Хелли – Галли… У нее, кажется, тот же цвет был, они вместе магичили… И дочка у нее в доме скорби. – У меня все похолодело внутри…

– Да, ты Лотти права… Вот это Одрику может повредить намного больше, чем пара ночей на сеновале с девицами…

– Я просто от него такого не ожидала…. Он всегда такой стеснительный был. А тут – очередь!

– Просто он вырос, возмужал и почувствовал себя не последним человеком. И вообще, в каком–то смысле, он очень даже ничего, уж поверь мне. Торкане можно даже позавидовать…. – Здесь я поняла, что ляпнула лишнее, но Лотти не поняла.

– Она сильно пострадала?

Лотти смущается…

– Физически все поправимо, синяки, ссадины, следы от … бича или ремня… А вот это даже не знаю от чего.

– Это – от зубов. – И Лотти поежилась.

– Но переломов и значительных повреждений органов нет. Больше всего пострадала ее гордость… Если она сможет это преодолеть, то будет жить. А раны…, раны заживут. Я, когда Одрика не было, подрабатывала в бесплатной больнице для неимущих, насмотрелась там всякого… Несколько раз туда попадали девушки в совершенно жутком состоянии, так что Торкана еще легко отделалась…

– Лотти, еще раз спрошу, пока Одрика здесь нет. ВСЕ органы без значительных повреждений?

– Что такого не надо говорить при Одрике? А, ну да… я поняла. Все в принципе поправимо, заживет. Женщины живучие, ты же знаешь.

– Я спрошу конкретнее, ведь у тебя патент лекаря. Можно определить, было ли на ней противозачаточное плетение?

– На ней был ошейник. Если у Торканы стояли какие–либо плетения, но они наверняка распались.

А вот это хреново, если все это не обойдется без последствий, то она точно спятит, а если не спятит, то что–нибудь с собой сделает.

А Лотти между тем продолжает:

– И еще меня волнуют последствия употребления ею алмазной пряности, я понимаю, что она это делала не сама, но последствия для мага могут быть совершенно непредсказуемыми…

– Какими?

– Потеря ориентации, временная потеря памяти или магических способностей… Все что угодно… Поэтому я дала ей огромную дозу успокоительного и снотворного…

– Но это же с ней не надолго? Она огненная ведьма – у них все так быстро сгорает…

– Я очень на это надеюсь….

Тут в номере материализовалась Мара–Марат, поставил на столик огромную бутылку с чем–то, заткнутую пробкой в бумажке. Я такие бутылки видела в кино про революцию, там в них был самогон.

– Зачем так много?

– Ты же просила «много» вот я и расстаралась… – Марат уже плавно перетек в Мару.

– Ничего, я потом все, что останется, отнесу в больницу для бедных …

И Лотти приступила к процессу приготовления чего–то в большой пивной кружке.

– Мара, я надеюсь, ты за настойку заплатила?

– Да. – Честно глядя мне в глаза, заявил демон. Врет, печенкой чувствую, что врет. Я думаю, что она пришла в аптеку, купила маааленький пузыречек, чтобы знать что нужно, а потом забралась на склад и сперла большую бутылку. Мысленно представляю себе все это. Мара медленно отползает от меня и прячется под кровать. Делаю несколько глубоких вдоха–выдоха. Ладно, шут с ней, но до чего скупая…

Лотти между тем ласково приподняла голову девушки и уговорила ее выпить, а потом твердой рукой влила в нее не меньше половины кружки…

– Теперь она проспит до утра. Плохо то, что мне надо домой… Если я не приду, Рор будет волноваться, еще устроит скандал… Она посмотрела на гаснущий Андао и вздохнула.

– Если она будет спать, то можно оставить ее тут. Окна я заблокирую, дверь закрою, а ночью ее пару раз проверит Джург. Он всегда знает все, что происходит у него в трактире, даже куда клопы пошли и кого из постояльцев и сколько раз укусили.

– Ну, если так, то я пойду…

– Мара тебя доставит… Марусь, отведи девушку в усадьбу…

Мара вздохнула, вылезла из–под кровати, плавно перетекла в Марата, посреди комнаты заклубился черный туман, Марат деликатно взял Лотти под ручку и заговаривая ей зубы увел девушку в клубящуюся темноту… Не прошло и минуты, как мой демон вернулся, уже в своем привычном облике.

Я подумала и сделала пару плетений от мелких ран и синяков и накинула их на подружку. К утру она будет чувствовать себя получше… Жалко ее…

А мне надо будет придумать, как защититься от подобной беды… Что–то на эту тему было в одном из дневников незабвенного дядюшки. Вернусь в Злые Камни и сооружу себе и Кани амулет от наркотиков и ядов, съедаемых и вдыхаемых. Те, что я видела в местных лавках, никуда не годятся, они даже не все яды в пище обнаруживают.

Предупредила Джурга, попросила присмотреть за девушкой и отправилась на извозчике в Тайную стражу…

Возле кабинета полковника уже сидел и ждал его эльфийский консул. Не успел сейн занять свое место за столом, а консул уже уселся в кресло напротив и сразу же приступил к делу:

– Светлый Лес выражает свой протест против задержания Тайной стражей своего подданного.

– Протест принимается. Но Страже хотелось бы получить от вашего подданного некоторые объяснения, как только они будут даны, он будет или отпущен или…

– Никаких ИЛИ!

– Господин консул, если Ваш гражданин замешан в преступлении совершенном на территории Вольного города, то он будет подвергнут наказанию, по законам Вольного города. Это ЕСЛИ, он виновен… – И полковник не слушая больше брызгающего слюной консула, приказал привести задержанного эльфа.

Как только эльф показался на пороге кабинета полковника и увидел консула, то сразу бросился к нему на шею:

– О, дорогой, ты пришел… – Дальше, поскольку разговор шел на эльфийском, очень эмоционально и очень быстро, полковник ничего не понял. Эльфийский он знал, но не настолько хорошо… Как только эльфы начинали говорить сбивчиво и быстро, то их язык и так сильно напоминающий своей певучестью птичий, становился для людей совершенно непонятным, вне зависимости от степени знания языка.

Полковник дал эльфам минут пять, чтобы выговориться и приступил к допросу:

– Задержанный, и Вы, господин консул… – Эльфы удивленно обернулись на грозный окрик. – Будьте так любезны, присесть… Мне надо составить прокол. Служба… – и он развел руками…

Дальнейшие полчаса превратились для полковника в чистое наказание, и он не меньше сотни раз пожалел, что не приказал заняться эльфами кому–нибудь из лейтенантов. Хорошо, что стражи, задержавшие эльфа, сразу вызвали дежурного мага и составили подробный список повреждений на теле эльфа, а то это задержание обернулось бы международным скандалом…

И эльфы с видом оскорбленной невинности покинули помещение тайной стражи.

Я решила навестить своего избранника на месте его службы и с этой его службы вытащить, чего бы мне это не стоило…

– А чего ты так стараешься? Лучше бы Одрика из камеры вытащила… – Заявила мне Мара.

Так… Спелись… Вот к чему приводит совместное распитие пива и участие в боевых действиях!

– Одрик посидит в камере до завтра, ничего с ним не случится. Здоровее будет…

– Это почему?

– Родственники у сейна, что он сегодня убил, есть?

– Ну, наверное, есть, а что?

– А тебе объяснять надо?

Мы едем на извозчике, возок качает, и чесать ей за ухом не удобно…

– Объясни…

– Хорошо, – вздыхаю, – пока женишок не допрошен, и протокол не составлен можно все «спустить на тормозах», свести к семейной разборке и дуэли, и еще… не знаю к чему… Поэтому лучше бы сегодня Одрика никто не допрашивал. Он пока просто задержанный. И если по горячим следам родственники сейна захотят ему отомстить, то в камере они до него не достанут. Я, кстати, не говорю про вмешательство во все это «неизвестного демона», – Мара виновато отворачивает голову. – Твоя жадность до еды, Марусь, когда–нибудь не доведет нас с тобой до добра. – Вздыхаю. – А завтра я приведу к Кани сейна, он ее тактично допросит, и вот тогда это дело примет уже другой оборот. Тогда при наличии этих показаний пусть его и допрашивают. И еще ночью напою полковнику в ушко разного, глядишь для Одрика все и обойдется…

– И как ты собираешься вытащить полковника со службы?

– Как, как… потом узнаешь. Я в кабинет войду, а твоя задача никого в кабинет не пускать. Поняла?

– Поняла…

– А пока мы едем, покажи–ка мне, что бы там во время захвата того дома видела. Давай со звуком и картинками.

Пока доехали до Тайной стражи, посмотрела на все происшествия глазами непосредственного участника. Бедненькая Мара, она чуть не отравилась…. Не будет потихоньку жрать всякую гадость… А Одрик–то молодец, происшествие с легионерами пошло ему на пользу, убивает он уже, когда требуется, без зазрения совести. Взрослеет, наконец–то…

Так, вижу цель! Вот и Тайная стража, на втором этаже кабинет полковника, вхожу в присутственное место как…как к себе домой, а кто–то против? Есть такие? АУ! Вот и кабинет с вожделенным столом с манящим ласковым илларьим сукном. Тут еще эльфы какие–то… О, уходят! Правда стол завален бумагами, но это ничего, бумага она все стерпит.

Не успели эльфы покинуть помещение, как дверь кабинета полковника тайной стажи распахнулась и на пороге появилась асса Анна. Она любезно посторонилась, пропуская мимо себя нелюдей и мило им улыбаясь, закрыла плотно дверь. Демон, все время следующий за ней как привязанный, почему–то остался за дверью. Ведьма танцующей походкой подошла к столу, возле которого стоял хозяин кабинета.

Какое–то время полковник не мог сообразить, что же во внешнем облике ведьмы так его поразило. «Юбка, она в юбке…». За все время их знакомства девушка никогда не одевала юбки, платья, да, на разные светские мероприятия, а вот юбок он не видел на ней ни разу… Эта часть туалета ведьмы тоже была очень необычной, до середины икры, очень широкая, вся состоящая из воланов, из под верхней юбки выглядывали кружева нижних юбок. И все это колыхалось и танцевало.

Асса подошла к полковнику вплотную и, не говоря ни слова, положила руки к нему на плечи, приглашая к поцелую. Полковник покосился на дверь, она была закрыта, но не заперта.

– Анна, а что ты здесь делаешь? Почему ты не в усадьбе? Ты же обещала ждать меня там… – В промежутках между поцелуями страдальческим шепотом стенает полковник.

– О, сейн! – Анна сразу берет варга за рога, – Я не могу оставаться в стороне, когда вольное отечество в опасности. Я, видимо, просто не дождалась наряда стражей и решила прийти сама.

– Асса, что вы хотите?

– Нет, не я, это вы хотите, вы просто жаждите допросить меня. И прямо сейчас, прямо здесь! – И шаловливые ручки ведьмы потихоньку расстегивают пуговицы на черном мундире полковника.

– Асса, что вы делаете?! – У хозяина кабинета взгляд загнанного варга. Он честно пытается отцепить от себя руки ведьмы, но у него это слабо получается.

– Как что?! Выполняю свой гражданский долг. Это же мой официальный оглашенный главный подозреваемый. Это мой демон числится в его соучастниках. Я очень важная свидетельница, а может быть даже и соучастница! – не будь полковник Дьо–Магро, и не будь его одежда в растрепанном состоянии, он бы, после таких признаний, вызвал наряд тайной стражи.

– Анна, успокойся, – шепчет он ведьме на ухо. Бесполезно, она уже приступила к войне с пряжкой на его брюках.

– Я не могу быть спокойной, когда такое творится на улицах Каравача! Я должна ДАТЬ вам показания. Позвольте мне облегчить свою душу, и немедленно. Не отказывайте, это слишком жестоко!

– О! Пресветлая…, – еще чуть–чуть и Калларинг съедет с катушек, или получит апоплексический удар. Ведьма уже справилась с пряжкой и игривые пальчики уже залезли ему в форменные штаны.

– Ну же, допрашивайте! Допрашивайте меня! – но полковник не отвечает, он часто дышит и уже вполне готов приступить к «дознавательным мероприятиям».

– Сейн, можете даже применить ко мне меры принуждения и устрашения, чтобы склонить к сотрудничеству…. Ну давай, склоняй меня быстрее, а то я сама тебя склоню….

«О, Пресветлая, дверь не заперта…» это была последняя связанная мысль, что промелькнула в голове полковника. Ведьма между тем уселась на его стол, небрежным жестом смахнув с него все бумаги. Под ее пышными юбками, как и у большинства местных аристократок, не было никакого белья. Но на точеных ножках ведьмы были шелковые чулки и прикосновения к ним и к коже на ее бедре повыше чулка возбуждали кровь, посильнее крепкого гоблинского рома. Когда самая желанная сейчас женщина призывно раздвинула бедра, и доводит до умопомрачения, поглаживая и направляя член, удержаться невозможно…

«А пошло оно все …»

Через четверть часа все было кончено, быстро конечно, но дверь… дверь–то не заперта. И сейн никак не ожидал, что от вида ног в чулках можно так распалиться, чтобы потерять контроль над собой в собственном кабинете. А голоса в коридоре и шаги за дверью действительно действовали возбуждающе, как и собственные крики, которые приходится сдерживать, чтобы на вопли не сбежался весь полк. Полковник Тайной стражи осознал, что сам только что совершил должностное преступление и нарушил Гаархову уйму инструкций и ни чуть не жалел об этом. Ведьма, сидя на столе, по–прежнему обнимала его своими ногами в восхитительных на ощупь чулках, а ее руки то обнимали его за шею, то, пробравшись под рубашку, гладили его грудь.