Текст книги "Мастер сновидений"

Автор книги: Алинна Ниоткудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 86 страниц)

– Ну, например… Кто проиграет, тот сегодня вечером будет выполнять все сексуальные желания другого. – Я смотрю на своего мужчину, улыбаюсь и плотоядно облизываюсь…. Ему этот приз нравится еще больше…

– Согласен. Берни! – На пороге немедленно появляется адъютант. – Берни, принеси мне мой меч, он кажется в кабинете.

Пока Берни ходит туда, сюда, мы с полковником не сговариваясь начинам разминаться. Упражнения в разминке у нас очень похожие и делаем мы их почти синхронно. Берни приносит полковнику его меч и застывает на пороге, открыв рот.

– Берни, будешь судьей. Ну, что дорогая, приступим?

– Как скажешь дорогой. Я уже придумала, что от тебя вечером потребовать…

– Я тоже…

– Тогда еще одну минутку, я накину на нас защиту, чтобы мы не покалечились случайно.

Устанавливаю защиту и беру сестер в руки. Мы вместе, мы Едины, больше нет меня, есть только мы и противник.

– Начали.

Полковник не зря прожил все эти годы, он тренировался почти каждый день и в реальных схватках тоже участвовал, и учился владеть мечом не только в зале на паркете. Я поняла это через пару минут, когда он не особенно стесняясь, стал применять разные хитрые и весьма подлые приемы. Первый раз это был удар кулаком по спине, я здорово сбила дыхание и чуть не пропустила следующий удар. Потом был подлый толчок под правую коленку, пришлось уйти перекатом. На третьей подлянке я сдалась, а как не сдаться, если тебя хватают и целуют. Сестры были в восторге, еще бы мы же не еще разъединилась, и целовал он по сути нас троих. Интересно, что он при этом ощущал?

Берни хмыкнул и ушел, и вовремя, и не видел, как и мне и полковнику стало плохо, и мы почти одновременно хлопнулись на пол. Но сейн оказался снизу! Сестры выпали из моих рук, и мы, наконец, сумели разъединиться, хотя они не хотели, им понравилось. Через пару минут я и сейн немного пришли в себя.

– И кто из нас победил? – Спрашиваю я.

– Я согласен быть проигравшим.

– Ну, смотри, я тебя за язык не тянула. Пошли, покажешь, где здесь что, и напомни прислуге про завтрак.

Проходя по коридорам, в сторону ванны посмотрела на себя в зеркало… Рубашка грязная, волосы растрепались. Волосы – ерунда, а вот рубашка…

– Мара, мне на прием к Великой идти, сгоняй в трактир, принеси мне синюю шелковую рубашку. И на кровать положи…

Когда мы зашли в нашу спальню, на кровати лежала моя любимая синяя шелковая рубашка. Только она была мятая.

– Дорогой, я воспользуюсь твоей прислугой?

– Конечно, вон колокольчик.

Звоню. Дверь почти сразу распахивается и на пороге появляется довольно симпатичная рыжеволосая девушка, только она очень бледная и под глазами темные круги. Что это с ней? А, все понятно, это та самая Кайте, по которой сох мой женишок и из–за которой я ревновала полковника. Полковник за мной наблюдает…

– Дорогуша, будь добра, погладь мне рубашку. Положи ее потом на кровать. И я еще, я оставлю тут ту, что на мне сейчас, к вечеру постирать и погладить. – Мило улыбаюсь… – Держи.

Девушка берет рубашку и уходит. К тому времени, когда мы с сейном вылезли из ванны, рубашка была поглажена, и вполне даже прилично. В присутствии сейна я придираться не стала, но не все же время он тут будет…

Завтракали на широком балконе с видом на усадьбу Одрика. Лицо моего мужчины, при взгляде на эту усадьбу и вообще при упоминании Одрика больше не перекашивалось, успокоился.

– Анна, а на сегодня у тебя какие планы?

– Скоро визит к Великой, потом хочу заехать в трактир переодеться и пообедать. Пообедать могу с тобой…

– Очень хорошо, я хотел сводить тебя в один маленький ресторанчик. В нем потрясающе готовят грибы. Ты грибы ешь?

– Я все ем, а кроме грибов там еще что–нибудь подают?

– Конечно.

– Хорошо, говори, что за заведение, где находится, и во сколько встречаемся.

– Улица Туманов, ресторан «Приют туманов», через час после полудня.

– Замечательно, вот там и встретимся. А ты сейчас на службу?

– Да, вот мундир одел, а то меня вчера никто в страже не узнавал. Ужинаем опять вместе в городе?

– А вот с ужином в городе я боюсь, не получится. Давай я сразу приеду сюда, а поужинаем в саду. Вкусное варенье, из чего его варили?

– А это местный сорт яблок, они очень–очень мелкие, и совсем без сердцевинки.

– Очень вкусно.

Полковник отправился на службу, а адъютанта оставил мне. У меня есть еще час до встречи с Великой, можно походить по дому, подумать, хорошо бы еще покурить, где–то тут у полковника должны быть вкусные сигары.

По дороге в курительную комнату встретила Кайте, девушка вытирала пыль в одной из комнат. Пока она меня не видит, решила присмотреться поближе и убедиться на счет своих подозрений.

«Ну и где ты там, звезда каравачских новостей? О тебе только догадываться можно, а страсти вокруг кипят нешуточные, Шекспира на тебя нет, чтобы их описать. Дай хоть на тебя взгляну, что ты за чудо такое! О, пацаненок, ногодрыжистый и рукамашистый. И я, кажется, знаю, в кого ты такой! Познакомимся, что ли, малыш?

Уй! Вот паршивец! Отрыжка шур–фурга!»

Знаю, знаю… Нельзя на детей ругаться. Но, то ж на детей, а этот бесенок какой–то! Все, никаких подарков на Зимний поворот тебе не будет!

Зря я надеялась на легкую магическую разминку, расслабилась. И вот, получила… от мелкого пакостника. У–у–у, еще не родился, а уже закрылся от сканирования и мамочку свою закрыл и мне по носу дал, вон даже кровь пошла. Ну, точно, весь в папочку, просто Одрик номер ДВА, такой же упертый… Обрадовать мне женишка или нет? Нет, говорить прямо не буду, никаких доказательств у меня нет, кроме моего компетентного мнения. Но намекнуть стоит, пусть сходит и помирится с девушкой, а там пусть она сама ему все расскажет, или не расскажет, это должно быть ее решение. И вообще, пусть сами разбираются, я тут не причем.

Села в кресло в курительной комнате, надо кровь из носа унять и решить, как добираться до усадьбы, что сняла Великая, причем вовремя и с шиком.

– Мара, нам с тобой скоро на аудиенцию. Как до места добираться будем?

– А какие варианты?

– Первый, взять варга у полковника, но не хотелось бы, его потом надо будет возвращать и вообще не хотелось бы, это банально. Вариант два, оседлать тебя, это не понравится тебе.

– Да, не люблю я быть под седлом.

– Вариант три… ты переместишь меня, как вчера девушку. И прямо к Великой… Вот будет здорово… Сразу всю игру ей поломаем. Перемещаться так… не очень опасно?

– Да нет, я выросла и уже потренировалась на девушке. А куда перемещаться будем?

– Не знаю посмотреть надо. Ну–ка покажи мне усадьбу, третью отсюда в сторону города. Вроде она… теперь пошукай по комнатам, ищи рыжеволосую женщину средних лет. Не мельтеши так… помедленней.

– Ее в комнатах нет, она в саду сидит.

– Показывай. Ага… – перед глазами ухоженный сад. Что–то типа беседки, обвитое вьющимися растениями, маленький столик с фруктами и какими–то напитками… два кресла, в одном Великая, второе свободно. Сидит, книжечку читает.

– Марусь, вот на дорожку к этой беседке ты меня и переместишь… Только не сейчас, а в назначенное время, а я пока в посижу, покурю.

Подошла к камину посмотреть на коробки с сигарами, а тут дверь отворяется и входит рыжая горничная. Нос сразу заболел опять.

– Что же вы милочка плохо убираетесь… Пыль везде… Вы когда в этой комнате последний раз убирались? Вот смотрите, – и провожу пальчиком по каминной доске, на пальчике пыль и, – Ужас! Сажа! Вы милочка пренебрегаете своими обязанностями. Будьте добры тут все убрать, чтобы, когда я приду сюда вечером, то не боялась бы испачкаться. – На лицо выползает выражение брезгливости и высокомерия…

Тихо в саду, только гудят в траве мелкие насекомые, и иногда шуршит листвой теплый летний ветерок. «А это что за звуки?» Кто–то тихой семенящей походкой шел по шуршащему гравию дорожки. Великая Иллари аль Фридельвинг нехотя открыла глаза и чуть оглянулась. За ее спиной стояла ее советник и троюродная сестра ассса Игша.

– Ну, что?

– Время. Она передала: «за три часа до полудня». Осталось пара минут, не больше, скоро должна быть.

Иллари неохотно повернула голову, чтобы посмотреть на своего советника. Она не любила свою советницу, но терпела. Асса Игша тоже была аль Фридельвинг, и досталась Иллари по наследству, потому как была советницей, еще матери Великой.

Род в свое время полностью оплатил обучение талантливой девочки, а когда она закончила обучение, оплатил патент бакалавра. Асса Игша давно переросла свой патент, но количество помощников у магистров ограничено. Помощники должны жить в столице, а у ассы все еще были обязательства перед Родом.

Сейчас советник выглядела довольной жизнью, жилье ей предоставили бесплатно, как советнику, начисляли вполне приличное жалованье, но фактически выдавали копейки. Все остальное шло в оплату за оплаченный Родом патент и обучение. Но жила асса припеваючи, у нее была обширная практика, она увлеченно занималась наукой, и у нее было двое детей от разных случайных мужчин. Выглядела асса Игша тоже очень даже хорошо для ее возраста, но маги стареют долго и сейчас асса выглядела даже моложе самой Великой.

Иллари недовольно поджала губы. Как она завидовала магиням, что могли больше сотни лет, а то и дольше, выглядеть как девушки.

– Ты все подготовила?

– Да, как только девица зайдет в зал включатся все возможные плетения для сканирования. На всякий случай у меня все есть и тут с собой в еще одном экземпляре.

– Охрана?

– У ворот – предупреждена. Я думаю, что она опоздает…

– Почему?

– Что бы придать себе значительности, и заставить нас …

Что там еще собиралась сказать советник Великая так и не узнала. Воздух над дорожкой сада сгустился, заклубился и потемнел, и из него, как из двери, прямо перед Иллари вышла девушка в одежде наемницы и с двумя мечами за спиной. Возле ее ноги тут же материализовался, втянув в себя весь дым, маленький, черный с ушами как у эльфов демон.

Великая Иллари с ужасом узнала в этой неожиданной визитерше приглашенную на беседу ассу Анну аль Зетеринг. Весь хорошо продуманный план беседы с претенденткой летел к … в общем, далеко.

Асса сделала по инерции пару шагов к Великой, чуть улыбнулась, как равной. Небрежно кивнула Великой головой, и нагло осведомилась:

– Я не опоздала? Не люблю опаздывать. Вы хотели побеседовать со мной о чем–то. Так я тут и вся внимание….

Наглая выскочка подошла к столу и, не спрашивая разрешения, уселась в соседнее кресло. У Великой от такой наглости пропал голос. Советница поняла, что Иллари сейчас ничего говорить не может, и стала тянуть время и предлагать прибывшей разные напитки и фрукты, а Великая получила не большую передышку, чтобы собраться с силами для беседы с самоуверенной магиней.

И Великая Иллари не была бы Великой, если бы не воспользовалась этими минутами в полной мере. В первоначальный план беседы входило по мариновать претендентку некоторое время в ожидании аудиенции, разоружить под предлогом «с оружием нельзя», если придет с мечами, а по докладам наблюдателей она везде ходила вооруженной. Демона, тоже естественно, попросили бы оставить в приемной, а потом, когда приглашенная почувствовала бы всю торжественность момента, вот тогда состоялся бы торжественный выход Великой. А сейчас всю хорошо продуманную беседу придется перекраивать и подготовки никакой. Сейчас все преимущества у девки, сейчас у Иллари нет ничего, даже охраны. Вся охрана стоит вокруг сада и у ворот, внутри нет никого, только она, советница и вооруженная мечами претендентка, а тут еще и ее демон нагло разлегся на травке, издает какие–то непонятные звуки и вроде как даже собрался спать.

Великая рассматривала визитершу и потихоньку закипала. Вчера на приеме она хорошо рассмотрела ассу, но сегодня при свете Андао она казалась совсем другой. Костюм наемницы узкие брюки и жилетка из дорогой кожи выгодно подчеркивал длину ног и тонкость талии. Синий цвет шелковой рубашки был явно данью обязательствам по декларированию цвета своей магии. Мечи за спиной девки смотрелись очень органично. Волосы, уложенные вчера в замысловатую прическу, сегодня были стянуты в тугую косу и открывали лоб. Это отступление от традиций, все магини подчеркивая свой высокий статус ходили с распущенными волосами, почему–то успокоило Великую. Ей всегда казалось странным это хождение всегда и везде с распущенными волосами.

В общем, перед Великой сидела воплощенная самоуверенность и наглость. Девка улыбалась и в свою очередь разглядывала Иллари. Этого Великая вынести уже не могла, она порывисто вскочила с удобного кресла. Магиня посмотрела на нее чуть задумчиво, мгновение помедлила и тоже встала.

– Желаете пройтись по этому милому уголку? Давайте, пройдемся и побеседуем. Так о чем вы там хотели со мной поговорить? – Заявила, нагло улыбаясь, претендентка.

У Великой опять пропал голос, сил хватило только показать рукой вглубь сада. И две женщины неторопливо направились бродить по его ухоженным дорожкам.

Собственно Иллари этот разговор был совершенно не нужен, ей был необходим только сам факт поездки и разговора, а результат его, раньше не интересовал ни ее, ни Совет Великих. Но это было раньше, до того как наглая девица вломилась в место отходновения Великой. Сейчас Иллари хотелось размазать обнаглевшую претендентку на место в Совете, по стенке, и если это невозможно сделать физически, про мечи за спиной ассы Иллари не забыла, то, по крайней мере, это вполне даже можно сделать морально. «Вот и приступим…»

– Я, любезная асса Анна, пригласила Вас для того, чтобы расспросить о планах на будущее. И узнать, может быть мы сможем с Вами договориться?

– Договориться о чем?

– Ну, это зависит от ваших планов…

– Уважаемая Иллари, – девица хищно улыбнулась, оскалив белые крепкие зубы. – Я, наверное, не ошибусь, если предположу, что Вас и весь Совет интересует – буду ли я или мои дети претендовать на место в Совете. Не так ли?

Великая кивнула.

– А еще больше их интересует вопрос, стану ли я или, опять таки, мои дети претендовать на земли, принадлежащие ранее роду Зетеринг?

Иллари ничего не оставалось, как ответить утвердительно и на этот вопрос–утверждение.

– Так вот, уважаемая Иллари, ни земли Рода Зетерингов, ни место в Вашем Совете мне не нужно. Совершенно не нужно. И власть, и прочие прелести… мне интересны как прошлогодний каравачский снег.

– Это может не интересовать Вас, поскольку вы на место в Совете претендовать и не можете… Разве что на земли… А ваши дети, когда появятся на свет и вырастут, могут быть по этому вопросу совершенно другого мнения.

– В ближайшие годы у меня в планах нет места детям.

– Ну, в этом вопросе мы все же во многом зависим не от наших желаний, а от воли богов.

– А вот в этом вопросе я с Вами не согласна. Я все же маг, к тому же синей магии, поэтому я считаю, что полностью контролирую подобные вероятности. И к богам это не имеет никакого отношения, просто вопрос контрацепции. И, кстати, я бы хотела попросить Вас повлиять на Совет, чтобы прекратить покушения на меня, а тем паче на моих женихов. Пока я тут была, ко мне посватались почти все сейны Каравача, вы что, собираетесь убрать их всех?

– Но вы ведь всем отказали? И у вас сейчас есть официальный жених, тоже сейн.

– Есть и я его выбрала сама, но ничто не мешает мне в любой момент разорвать эту помолвку и принять любое из предыдущих предложений, выбор–то огромен!

– Я постараюсь что–нибудь сделать, но обещать не могу.

– Да, я понимаю, что вы в Совете не одна. – Девица мило улыбнулась. – А мальчиков из Халифата мне заранее жаль… такие молоденькие и погибнут во цвете лет.

– А откуда вы… – Великая замолчала, но было уже поздно.

– Дорогая, – от этого обращения Великую аж перекосило, но лицо сохранило вежливо–доброжелательную маску – это же элементарно, если заказ на меня легионеры больше не берут, двух неудач им с ушами хватило, те люди что не состоят в легионе – это не серьезно, значит, вам придется обратиться в Халифат или к нелюдям. Но с нелюдями проблема…. Эльфы за заказ не возьмутся, их кланы воинов обязались в свое время защищать ассу Зиту и ее наследников. А гномы и орки за деньги никого и никогда не убивали, одни не умеют, а другие побрезгуют взять деньги у людей за их же смерть. Остается только Халифат.

Великая остановилась у цветущего куста снеи(99) и сделала вид, что рассматривает крупный и оригинальной расцветки, сиреневато–желтый цветок.

– Асса Анна, а вы так и не рассказали мне о своих планах.

– Дорогая, у меня один план – жить и, по возможности, радоваться жизни. А это значит, держаться от власти и всей грязи, что с ней связана, как можно дальше.

– И отвлечь вас от Ваших планов ничто не может? – Обрадовалась Великая.

– Ну почему же ничто? Такого не бывает. Мы предполагаем одно, а боги распоряжаются по–другому. НО… Но если это будет зависеть только от меня, то я буду держаться от Совета и от всего Союза как можно дальше. Разве что навещу с часным визитом некоторых знакомых…

Великая искренне обрадовалась, но виду не показала, ее миссия прошла более чем удачно. Претендентка не желала ничего, и слышать ни о каком месте в Совете и детьми обзаводиться, тоже не спешила. А чего ей торопиться с ними, век у магов долог, хотя детьми большинство их них все же обзаводятся в достаточно юном возрасте. Можно будет преподнести этот разговор Совету как собственную победу. Асса Анна и Великая Иллари не торопясь прогуливались по дорожкам сада и со стороны были похожи на двух подруг, мирно обсуждающих разные сплетни и домашние склоки.

Но у ассы было свое мнение, о чем разговаривать с Великой, и она продолжила:

– А что касается Вашего предложения «договориться», то давайте договоримся. Ваш Совет больше не устраивает покушений на меня и моих близких, а я и мои дети, когда таковые появятся, ни на что не претендуем и тихо–мирно живем где–нибудь подальше от Союза. Уже оплаченное покушение на моего жениха легионеров я вам, так и быть прощаю. Но в дальнейшем… – И асса многозначительно замолчала.

«А вот это уже победа! Теперь мне есть, что преподнести Совету. Такую бяку они еще долго не забудут. Главное суметь отговорить этих упертых от дальнейших покушений. Хорошо бы еще все это оформить на бумаге…»

– Асса Анна, а вы согласитесь подписать подобный договор?

– Да, конечно, почему бы нет. Потому как если вы его нарушите, то я камня на камне не оставлю от этого вашего Союза и Великих Домов, и буду иметь для этого вполне законные основания.

Великая Иллари невольно вздрогнула и поверила, да действительно эта … эта сможет. Никому мало не покажется…

Великая еще немного подумала, заключать письменный договор с претенденткой или достаточно ее слова? Но от размышлений ее отвлек демон, который уселся гадить прямо посредине клумбы с цветами. Его сосредоточенный вид так поразил Иллари, что она остановилась, открыв рот.

– Так когда подпишем договор? – поинтересовалась претендентка

– Вы согласитесь прибыть в столицу… в столицу одного из Великих Домов, – быстро поправилась Великая, – для заключения письменного договора?

– Да, конечно. Только сообщите мне об этом заранее… И не очень далеко, и я непременно прибуду. Вы естественно гарантируете мне безопасность… И еще… Мне хотелось бы почитать проект договора и обсудить его со своим поверенным. Это можно устроить?

Иллари чуть задумалась… «Договор – это сложно. Тут можно такого написать, что наглая девица в любом случае окажется виноватой. Пусть читает, все равно ничего не поймет, и пусть советуется хоть с сотней поверенных, это ей вряд ли поможет.»

Демон на клумбе наконец–то закончил процесс и принялся закапывать результат загребая землю вместе с цветами задними и передними лапами. Цветы на клумбе были жестоко помяты и летели из–под лап демона во все стороны.

– Через неделю проект договора будет готов. Куда вам его прислать?

– Да, сюда в Каравач, адрес Вы знаете…. Ну, а потом мой поверенный договорится обо всех изменениях в договоре с вашими и тогда можно будет и подписать…

– А вы ничего не хотите передать Совету? – поинтересовалась напоследок Иллари.

– Нет, зачем? В договоре, надеюсь, все будет. А вот Великому Магистру передайте мое искреннее восхищение его мудрой политикой. Передайте, что я считаю его умнейшим и самым великим интриганом. Он у Вас просто уникум!

Иллари не поверила своим ушам. Она с удивлением посмотрела на ассу и поймала себя на том, что стоит с открытым ртом, к ее несказанному удивлению девица действительно говорила то, что думала.

– Асса, вы это серьезно?

– Абсолютно. Передайте ему мое искреннее восхищение, он среди всего этого вашего Совета один с мозгами. И на редкость хорошо со всем справляется. Вы спросите его при случае: а зачем ему этот ваш «Совет» вообще нужен? Мне кажется, что без него ему было бы намного лучше и проще управляться со страной, и порядка было бы больше. Единственное, он, на мой взгляд, с синей магией слегка переборщил, а в остальном он действует просто великолепно! Так ему и передайте.

Великая только сейчас поняла, что на протяжении всей этой хвалебной речи опять стояла с открытым ртом.

Слезы… Они обжигают глаза, бегут по щекам, попадают на губы, и их соль разъедает тоненькую трещинку пересекшую верхнюю губу ровно пополам. И ей хочется спрятаться туда, где никто ее не увидит, не найдет, не потревожит. Кайте стремительно бежит по коридору, вот полукруглые лестницы. На правую, почему–то она всегда выбирает правую. Но ее ноги уже не такие шустрые, их все тяжелее переставлять по ступенькам, какая же она становится неповоротливая. Слезы застилают свет, все плывет, лестница уходит из–под ног. Чьи–то руки…, чьи–то крепкие руки держат ее. Нет, она не упала, ее осторожно опустили на пол, подстелив что–то под голову. Что–то мокрое прикасается к ее лбу, к щекам, слышаться чьи–то торопливые шаги, чьи–то голоса.

– Вот беда–то, ну что за напасть…, – запричитала смиз Тайре, новая кухарка в доме Дьо–Магро.

Кайте медленно открыла глаза. Берни, стоя на коленях, склонился на ней, и тщательно вытирал мокрым полотенцем слезы с ее лица. За его спиной маячила голова кухарки в поварском чепце.

– Кайте, деточка, ты меня слышишь? Что приключилось? – Кайте еле пошевелила пересохшими губами.

– Птичка моя, неподходящее ты место выбрала, чтобы слезу лить, вдруг увидит кто? Разговоров потом не оберешься. Ни к чему это.

– Да, да, конечно, – прошептала Кайте и попыталась подняться.

– Берни, чего смотришь! Помоги ей встать.

Крепкие руки сержанта Беренгера подхватили горничную девушку. В какой–то момент она была полностью в его объятиях, даже ее ножки висели в воздухе. Берни бережно опустил ее на пол и еще какое–то время не отпускал, опасаясь ее пошатывания.

– Ну что встали на проходе, пойдем быстрее! – И смиз Тайре устремилась в свои владения.

Вот и спасительная дверь кухни, тут можно будет спокойно отсидеться и успокоиться. Берни довел Кайте до стола, придерживая за плечи. Здесь уже кухарка крепко ухватила ее пухлой и сильной рукой и потащила ее в уголок. И, усадив на стул, разразилась вопросами, как грозовая туча молниями.

– Ты откуда это такая зареванная? Кто тебя обидел? Ну–ка признавайся…. Да я его! Я его кормить не буду, вот! Это кто–то из новых слуг? Нет? Тогда кто? Ну–ка рассказывай!

От этих вопросов Кайте опять разрыдалась.

– Ну вот, опять. Да что ж такое?! Я сейчас заварю успокоительный сбор, мне он тоже не помешает. Уж такой сегодня день. – Заохала Тайре.

– Сейн приказал приготовить хороший ужин на двоих, а я не знаю что приготовить. В кладовке ничего толком нет, придется срочно идти на базар, а времени уже много, там уже, поди, все раскупили. Нет, чтобы мне об этом вчера сказать, вечно у этих господ все в последнюю минуту. Вот, возьми полотенце, вытри глазки. А ты, Берни, что тут встал как на параде, до обеда еще далеко, вот и иди отсюда, нам с девушкой надо о своем, о женском поговорить. Верно, Кайте?

– Это почему это я должен уходить? Если Кайте кто обидел, то мне первому надо об этом знать.

– Это еще зачем?

– Чтобы самому разобраться с этой проблемой, и не расстраивать разными мелкими неприятностями САМОГО. Ему сейчас не до наших проблем.

– Ой, да когда господа разбирались с НАШИМИ проблемами. Вот взвар готов пей маленькими глоточками. Вот, так… вот и молодец…. Ну и что, что горький, пей… А плакать не надо, слезы расстроят маленького, он все чувствует. Берни, что ты собираешься плеснуть в чашку. Ты что с ума сошел! Это же РОМ!

– Да, я чуть–чуть, что я не понимаю что ли ничего, это чисто в медицинских целях. Ром сладкий, а все эти сборы, они же … да их пить невозможно, сплошная горечь. Это настоящий ром из запасов самого сейна.

– Ну, если из запасов САМОГО, то ложечку и, правда, можно. Вот лей сюда. Хватит. Кайте, попробуй как вкус стал лучше? Что головой машешь? Так стал или нет? Берни, ты и мне в чашку плесни, я сама попробую. О–О–О! Хороший, я вам доложу, у сейна ром. Надо будет запомнить… Берни, ты мне потом расскажешь, где стоит эта бутылка?

Кайте слушала эту болтовню кухарки и постепенно успокаивалась, слезы больше не текли так стремительно, и жизнь уже не казалась такой мрачной.

– Кайте, так расскажи нам, что случилось?

– Да, долго рассказывать, – Кайте махнула рукой, стараясь показать, что проблема уже не проблема, а так, сущая ерунда.

– Нет, мы так просто от тебя не отстанем. Рассказывай. Ты и эта неряха, новенькая, должны были сегодня убираться в комнатах наверху, так что случилось?

Кайте поняла, что просто так от нее не отстанут, да и Берни смотрел на нее так сочувственно, и решила коротко рассказать о своих бедах.

– Я убралась уже во всех комнатах, только курительную я оставила напоследок. Там всегда пахнет дымом и табаком. Смиз Тайре, вы же знаете, что меня от этих запахов мутит…. Я сама виновата, я давно не убиралась в этой комнате, я как туда зайду, так мне потом долго нехорошо. Вот я вхожу в нее, а там эта магиня, что сейн вчера привез. Она так на меня посмотрела, а потом говорит, что в комнате грязно, везде сажа, и пальчиком в этой самой саже мне в лицо тычет. Велела все убрать, чтобы она вечером тут не испачкалась.

– Глупенькая, и ты из–за этого плакала? Ты сама там, в курительной, больше не убирайся, пусть там новенькая убирается. Не переживай… господа они все такие…

– Я не из–за этого плакала, тут я была сама виновата, я действительно давно в той комнате не убиралась.

– Тогда из–за чего было это море слез?

– Я потом, когда убралась в курительной, пошла полотенца в комнатах сейна поменять. Он же сейчас переехал в большие покои, мы в них вчера весь день порядок наводили. Я же думала, что там никого нет, я ее не видела. Правда не видела…

– Да кого ты не видела? – У Берни кончилось терпение…. Кайте сидела ни жива, ни мертва, теребила завязки своего передника и смотрела в пол.

– Ну, этой магини… которую сейн привез. Я вошла и сразу направилась в ванну, а она у зеркала стояла, косу переплетала. Я ее и не видела… А она из угла на меня как зашипит. Что это я позволяю себе без стука по господским покоям шастать. И как глянет на меня своими холодными глазищами… я думала сейчас замерзну. А она шипит на меня как змея… Я хотела сказать, что я за полотенцами, а она тут как закричит на меня: пошла вон, когда надо будет, она меня позовет. И чтобы я о сейне больше и мечтала, и еще что–то про добычу… Я даже не поняла что. Мне стало так обидно…. Тогда в комнате, я была сама виновата, а тут за что? – И Кайте опять зарыдала, слезы покатились из ее глаз сами собой…

– Ну, ведьма, она и есть ведьма. Ты, девонька, не переживай, она говорят скоро уедет. И что сейн в ней нашел? Чернявая, носатая, и глаза как льдышки. Птфу, прости меня Пресветлая…. Все хватит плакать, вот выпей еще взвара. Ну–ка Берни, капни сюда еще из своей фляжечки. Вот выпей, успокойся. И постарайся, пока эта ведьма здесь, на глаза ей поменьше показываться. Хочешь, я попрошу, чтобы тебя перевели ко мне в помощницы, а то мне одной тяжело на стольких человек готовить, и все прибывают и прибывают. А новых горничных, в доме убираться найти не проблема. Так, Берни?

– Так, так, смиз, все так…. Только Кайте лучше в горничных остаться. Ей же тяжести поднимать нельзя, а у вас, то котлы, то корзинки, то еще что. Да и запахи тут, и дымно еще…

– Да, да, спасибо смиз, но я лучше в горничных… – поспешно сказала, Кайте вспомнив про дым.

– Ну, смотри сама, но от ведьмы держись подальше… – кухарка ничуть не обиделась. – Берни, ты САМОМУ об этом происшествии расскажешь?

Берни чуть подумал, и расстроено покачал головой.

– Извини, Кайте, но наверно нет. Я понимаю, ты расстроена, но тут нечего рассказывать. По сути асса была в своем праве, аристократы, что с них взять. И я не знаю, как эту жалобу может отреагировать сейн, мало ли что она ему может напеть, а расстроится он в любом случае, и лучше от этого не станет никому.

Берни участливо смотрел на Кайте. У нее внутри шевельнулась надежда, что кому–то она небезразлична. Не смотря на молодость и недолгий срок службы, многие замечали в этом парне из простых каравачских горожан сообразительность, наблюдательность, врожденное внутреннее достоинство, и столь редко встречающуюся сейчас отзывчивость.

– Кайте, я …, – Он позволил себе незаметно прикоснуться к ее косе. – Я постараюсь что–то сделать, я еще подумаю, но…. Ты ведь понимаешь…

Кайте все понимала, она опустила глаза вниз. Если уж это говорит Берни, то, очевидно, так будет лучше. «Значит, буду молчать» Вот, что–что, а молчать и тихо сносить все тычки и оскорбления, это Кайте умела, к этому она привыкла с детства. Первый раз в жизни она решилась кому–то пожаловаться, и оказалось, что это бесполезно. Выслушать выслушали, и посоветовали то же самое – МОЛЧАТЬ.

Наглая девица, развернулась на месте, и даже не попрощавшись, пошла от Великой по дорожке, демон, который бегал по кустам обнюхивая все подряд, побежал за ней. Вот он ее обогнал и растворился, превратившись в черный туман. Девица, не снижая скорости, вошла в него и растаяла, туман по–клубился еще чуть–чуть и втянулся куда–то внутрь, в одну точку, и исчез.

Иллари облегченно вздохнула. Все теперь можно вечером действительно съездить к гадалке и завтра домой. Великая поискала глазами своего советника.

– Игша, ты где?

– Я тут Великая. – Асса не торопясь вышла из–за соседнего куста.

– Ну, что скажешь?

– Никогда такого не видела.

– Поконкретней пожалуйста, что не видела? Да, наблюдать подобную наглость мне тоже давно не доводилось.

– Ну, про демонов–охранников вы слышали?

Великая нетерпеливо кивнула:

– А этот чем отличается от других?

– А видели их когда–нибудь?

Иллари покопалась в памяти. Когда–то давно, когда она еще только выбирала себе первого мужчину, в их загородную резиденцию приезжал один маг, член Совета Магов. Он был толст и лыс, и вид его был юной Иллари противен, но, как наследнице Великого Дома познакомиться ей с ним пришлось. Правда, все время, что она присутствовала в зале приемов, она смотрела не на мага, что она толстых и лысых не видела, а на страшное чудовище, что он держал на поводке. Животное было еще более противным, чем толстый маг, и жутко страшным. Огромная, совершенно не пропорциональная голова чудовища была закована в золотую, сверкающую в лучах Андао маску. Из нее торчал только кончик челюстей и время от времени появлялся раздвоенный, как у змей язык, с его кривых зубов постоянно капала вязкая слюна, зеленая складчатая кожа была покрыта бородавками, а хвост был голым, длинным и с кисточкой перьев на конце. На шее мерзкой твари был широкий и крепкий медный ошейник. Маг ни на секунду не выпускал из рук поводок, словно боялся, что стоит ему его отпустить, как чудовище вырвется и убежит. Иллари все время приема стояла рядом с креслом матери и мучилась тошнотой, глядя на противного мага и его еще более противного демона–охранника.