Текст книги "Hunters and Victims (СИ)"
Автор книги: Sascha_Forever_21
сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 68 страниц)
Лесли молча вцепилась ему в плечи, не собираясь отлипать. Но он и сам был не против.
– В отличие от тебя, ловкий и могучий, этот задохлик умудрился ухватиться за край полыньи; Тео его и вытащил, – хмуро сказал Адам. – А ты решил, гляжу, искупаться.
– Мне там жарко стало.
– Я так и подумал.
Лесли молча выпустила его и куда-то исчезла. Он невольно, вслепую, подался следом, но она отошла в сторону и принесла в руках набранного снега.
– Тебе будет легче. – В голосе была нежность, хотя воздух вокруг был уже пропитан дымом.
Присев рядом, она осторожно окунула себе в ладони лицо Крейна, и он выдохнул от облегчения, устало и доверчиво зарывшись в её пальцы носом.
– Давай ещё?
Он лишь благодарно коснулся губами её руки и кивнул, понимая, что пока ничего внятного сказать в ответ не может. Беззвучно выдохнул «да» – и она принесла немного свежего снега, очищая лицо от крови.
Наконец он смог открыть глаза и обвёл всех тяжёлым, не предвещающим ничего хорошего взглядом:
– Я говорил для таких идиотов, как вы, вполне внятно, – голос всё ещё сипел, – чтобы вы уходили к грёбаной матери отсюда и не ждали нас.
– Уведи свою жену сам, – любезно ухмыльнулся клыкастый Адам, и ему вторило мрачной улыбкой собственное человеческое лицо под черепом. – Она брыкается, ругается и угрожает расправой. Я не рискну.
– Уведу, – кивнул Крейн и поморщился. Кажется, чужие объятия под водой даром не прошли: кости болели так, словно его часами до ломоты сжимали в тисках. – А дома – накажу. Нам пора валить отсюда.
– И побыстрее! – подытожил Тео и прищурился. – Хотя лёд становится всё тоньше, толпой идти рискованно.
– Твоё счастье, что до берега рукой подать, – буркнул Адам.
– Это тебе так кажется, – покачал Вик головой и мягко отвёл от себя руки Лесли.
От снега они раскраснелись и покрылись мурашками, но виду она не подала: непроницаемое лицо её стало неожиданно строгим. Взрослым. И Виктор болезненно дрогнул бровями, взглянув в него. За то, что эта тварь сотворила с его добродушной, остроумной, мягкой и милой малышкой Лесли, можно убивать, что он и намерен был сделать прежде, чем покинет эту дыру.
– В воду попадать нельзя, там сразу сдохнем.
– Согласен, – подал голос Трюкач.
Дух стояла близ него, сложив на груди руки, и насторожилась, когда он начал говорить.
– Отбиться нереально от тех, кто там обитает…
– О ком вы? – уточнил Тео, но Вик поморщился.
– Потом расскажу. Не будем терять время.
Первые шаги дались ему очень нелегко: придерживаясь за бок Теодора, он поймал на себе тревожный взгляд жены. Пусть Лесли и молчала, что было даже удивительно, но глаза говорили без слов – и Крейн отвернулся, поняв, что не сможет быть Криком, несгибаемым, сильным и неуязвимым, пока она продолжит его жалеть.
Боль уходила с движениями.
Длинной цепочкой они шли гораздо медленнее, лёд под человеческими ногами и широкими лапами вендиго трескался и глубоко вибрировал там, под водой, резонируя с цоканьем когтей.
– Я утонуть не хочу, и так искупался вдоволь, – усмехнулся Трюкач.
Его жёлтый плащ был испачкан кровавыми брызгами и разводами, а руки и грудь стали от купания в озере такими же багровыми, как у Вика. По дороге он зачерпывал снег и старательно вытирался им, топил его в пальцах.
Дух посмотрела на Трюкача раз и другой сверху вниз, со спины вендиго, и быстро отвернулась, когда Хак ответил на её взгляд. Повисло молчание.
Адам мрачно выдохнул пар из ноздрей и легко порысил вперёд.
– Ещё чуть-чуть – и мы на берегу, – прежние силы постепенно возвращались к Вику.
Он ускорил шаг и задрал вверх подбородок, глядя на косогор, по которому предстояло вскарабкаться со льда.
– Что будет там, никто из нас не знает.
– Надеюсь, как поднимемся – сразу увидим дверь в наш мир, – мрачно сказал Теодор и дёрнул смуглой щекой.
– Не надейся, эта тварь не отпустит нас так скоро, – покачал головой Трюкач. – Забыл? Сущность любит игры.
– Да что ты говоришь? – усмехнулся Адам. – Мы вендиго, брат. И торчим здесь слишком давно, чтобы слушать твои пояснения. В любом случае, что бы там она ни придумала, лучше бы не вставать у нас на пути. С нами Крик, и мы не побоимся им воспользоваться!
– Это ты разговариваешь с убийцей, комок меха, – холодно улыбнулся Трюкач в ответ. – И я не советую делать это в таком тоне.
– Жил без твоих советов – и ещё проживу. Не нарывайся, – Адам добродушно клацнул зубами. – Меня уже давно точит голод. Могу перекусить одним вредным китайцем…
– Вообще-то, я кореец. – Чиун прищурился и сунул руку за пазуху плаща, показательно доставая оттуда изящный метательный ножик.
– Какая хрен разница, – равнодушно отозвался вендиго. – Азиатскую кухню воспринимаю одинаково хорошо.
В следующий миг Трюкач приставил нож к его горлу, брезгливо морщась, когда пальцы коснулись комкастой шерсти.
Вик обернулся и закатил глаза.
– Потом убьёте друг друга. – Он ухватился за обломок камня, торчащий из берега, и подтянулся на руках. Теодор, цепляясь когтями глубоко в землю, начал карабкаться наверх следом. – Или это сделаю уже я, но с вами обоими. Реально достали.
– Он это может, имей в виду, – сказал Хаку – Адам, и недобро ухмыльнулся. – Но вообще, из тебя вышел бы прекрасный рамен… Кстати. Убери зубочистку. Или ты собрался ею поковыряться мне в зубах?
– Я лучше проделаю в тебе симпатичную дырку, – мягко улыбнулся Хак.
– Я проделаю дырки в вас обоих, – тихо заметила Рин, положив руку на катану. Жест был скупым и отточенным, но отчего-то оба спорщика заткнулись, неуютно поёжившись. – Шевелитесь, олухи.
Хак и Адам, переглянувшись друг с другом, почти синхронно начали своё восхождение на Паучий остров, взбираясь наверх.
С усилием подтянувшись, вендиго хрипнул:
– Спасибо, что заступилась за меня, тыковка.
Рин сузила глаза покойницы – белёсые, лишённые зрачков, тусклые, и сухо бросила:
– Если тебе дорог твой язык, тупица, ты замолчишь.
Хак оставил их позади.
Силуэт Теодора уже терялся на высоте в тумане. Медленно, но верно, шаг за шагом они двигались к дому.
– И всё равно спасибо, – почти шепнул Адам, а затем действительно смолк.
– Это и правда мой персональный кошмар. – Резюмировал Каллиген-старший, с кислой миной глядя на стеклянные вращающиеся двери.
Они вели в здание небоскрёба, утопающее в дымных клубах. Он, и его брат, и Трюкач, и Дух, и Вик с Лесли – все как по команде посмотрели наверх, оценив масштаб здания, бросившего на целый остров густую тень.
И всем им показалось, что, где бы они ни были, жуткий небоскрёб везде увидит их и найдёт, что он такой же живой, как сама Сущность, и что он наблюдает за ними тёмными молчаливыми окнами, погасшими и блёклыми, чтобы завлечь, запереть, сожрать и переварить.
– Ну что, – Виктор с трудом оторвал взгляд от теряющейся в тучах и дыму высоты. – Пора домой. Заходим внутрь.
– Без меня, – с неохотой сказал Хак и состряпал недовольство на лице, – место так себе, и уж прости, но почему ты уверен, что это нужное здание?
– У тебя есть другие варианты? – парировал Вик и тяжело усмехнулся. – Доказывать что-то тебе нет времени. Не хочешь с нами – оставайся здесь, но обычно охотники ставят ловушки в таких вот местах, как это. Прежде чем погоняют, конечно, до полусмерти. Чтоб не рыпались.
– Остров большой, – возразил Трюкач и развёл руками, – никто не знает, где находится нужная дверь.
– Сущность не умеет придумывать так хорошо, как ты считаешь, – заметил Теодор. – Она, конечно, не бездумный копировальщик, но и фантазии её недостаточно для целого проработанного мира. Так, набросала детали, создала пустые улицы… пройдись вдоль дороги и поймёшь, что там, за каждым фасадом – тупик.
– Тогда у нас нет выхода? – мрачно подытожила Лесли и попыталась слезть со спины вендиго сама. Вик тотчас протянул ей руки и помог, легко и бережно придержав за талию – и почти незаметно вздохнул, когда она поморщилась.
Плечо у неё было залито кровью, лицо – всё в мелких царапинах и ссадинах. Вид неважный: волосы всклокочены, глаза смотрят устало. И там, в самой глубине, в них затаилась злая обречённость.
Она встала рядом, незаметно опираясь о его бедро и прислонившись к плечу виском. Ноги устали держать, после бешеной скачки по замёрзшему озеру всё ниже поясницы ныло от пронзительной боли.
– А когда-нибудь выход у нас вообще был?
Вик внимательно посмотрел ей в глаза. Он хорошо знал Лесли до того, как они оказались здесь, но сейчас, кажется, должен был узнать заново. Что-то в ней стало другим, пока он забывал её. Это что-то сломалось и выросло с каждым шрамом и ударом на её лице и руках. Он тихо привлёк Лесли к своему плечу, жалея, что не догадался сделать этого раньше, и шепнул губами в спутанные волосы, повисшие сосульками вдоль осунувшегося лица:
– Помнишь, я говорил, что тебя никогда не оставлю и твоих обидчиков не пожалею?
– Звучит всё так же жутко, как и тогда, – усмехнулась она. Вик ответил таким же смешком, мягко боднулся в её лоб своим.
– А теперь представь, как должно быть жутко Сущности.
Он прищурился и наклонился, присев на колено. Пепел мелкими хлопьями летел с горящих берегов и ложился на землю. Алое небо пылало. Мир погибал – Вик это видел и не хотел погибнуть вместе с ним.
Он провёл ладонью по шершавому асфальту.
Здесь, в копии того места, где он никогда не был – в странном и искажённом, извращённом и вывернутом наизнанку Нью-Йорке – Крейн взвесил на пальцах чёрный дым, осевший сажей, и провёл вдоль своих глаз, от виска до виска рисуя угольную полосу.
Воздух зазвенел от тишины, когда он поднялся и взвесил в руке томагавк, разглядывая запертые стеклянные двери.
– Ты думаешь о том же, о чём и я? – медленно спросил он у Адама.
Двери вылетели прочь, стекло брызнуло внутрь. Адам ворвался в вестибюль, спелёнатый серым мрамором по полу и колоннам, и встряхнулся от осколков стекла, брызнувшего во все стороны.
Теперь оно тускло блестело на огромных плитах, укрывавших пространство вплоть до двух больших лифтов в отдалении.
Рин Ямаока, засыпанная мелким серебряным крошевом, разогнулась, до того прикрывая руками голову и низко склонив лицо к спине вендиго. Тео, цокая когтями, вошёл следом за братом
Вик тоже перешагнул через дверную раму и подал руку Лесли, мрачно озираясь.
– Как-то пусто здесь, – спокойно заметил Чиун. Он был последним. – Тихо. Ни тебе консьержа, ни охраны. Она вообще бывала когда-нибудь в Манхэттен Плаза по-настоящему? Там же всё кишмя кишит людьми.
– Не уверен, что этому логову нужен консьерж. Разве чтобы она его съела, – мрачно пошутил Крик.
Под его ботинками хрустело стекло. Он прошёлся вдоль колонн, подпирающих потолок, и провёл рукой по одной из них.
– Определённо, она разместила вход к себе поближе.
– Нам нужно наверх, – уверенно произнёс Теодор.
– Почему? – это была Лесли.
Обняв себя рукой за талию, она хмуро наблюдала за Виком: тот погрузился в свои мысли, не обращая ни на кого внимания.
– Я точно это знаю. Мы каждый раз уходили через неё к себе. Войти в этот мир просто как дважды два, а вот выйти… – он покачал головой. – Недостаточно просто ступить в пелену тумана. Сущность выпускает только тех, кто ей служит.
– Служил, – поправил его брат. – Проще всего добраться до нужного этажа на лифте. Нас тут многовато, чтобы уместиться всем в один, так что…
– Только не предлагай разделиться, – воздела глаза в потолок Лесли. – Это же типичная придурь всех ужастиков. Персонажи расходятся, наталкиваются на призрака, маньяка или в нашем случае – гигантскую паучиху и её прихвостней, и начинается мясорубка…
– Я и не подумал бы! Просто, чтобы влезть туда, нам с Тео придётся на время сменить облик. Так что всех впечатлительных просим не смотреть. Ловкач, это тебя касается.
– Я Трюкач, – процедил Хак, исподлобья глядя на вендиго. – Шут гороховый.
Вик повернулся к дядюшкам, задумчиво оперся спиной о колонну и сложил на груди руки.
– А почему бы не по лестнице?
– А почему бы тебе не поискать эту лестницу? – невозмутимо ответил Тео вопросом на вопрос. – Если найдёшь года через два-три, дай знать.
Вик хмыкнул, прищурившись.
– Есть ещё дельные предложения? – раздраженно спросил Чиун.
– Мы, конечно, можем ещё вскарабкаться наверх по зданию снаружи, демонстрируя чудеса альпинизма и акробатики… – с сарказмом откликнулся Виктор.
– Сущность всё видит и всё слышит здесь. Мы вынесли ей вестибюль: это всё равно что громко позвонить в дверь и запереться незваными гостями. Уверен более чем, она нас уже ждёт, – заметил Адам, пока ссаживал со спины Духа. – Но к этому я готов более чем. А вот к тому, чтобы найти от двери ключ…
– Какой ключ? – нахмурилась Лесли.
После её слов в холле повисла гнетущая тишина. Все почувствовали себя почему-то так неуютно, что по загривкам побежали мурашки. Они как один ощутили странный, потусторонний холод, тянущийся снаружи – хотя там, совсем близко к Башне, уже горело само озеро, ставшее похожим на выгребную яму, заполненную огнём.
– Об этом поговорим в лифте, – решил Вик и мотнул головой. – Не будем медлить.
Он направился к лифтовой шахте, подхватив Лесли под локоть, и она торопливо пошла рядом, с беспокойством заглядывая мужу в лицо. Выражение его было непроницаемым. Из-под тяжёлых век он смотрел так холодно, что она поёжилась и спросила:
– Мы же сдюжим?..
Вик промолчал и обернулся на громкий хруст.
За их спинами братья Каллигены срывали с голов рогатые черепа. В их телах надломились тяжёлые кости: что-то в них щёлкнуло, жёлтый свет в глазницах погас, и чудовища начали меняться, преображаясь: медленно уменьшаться, стряхивать и соскребать с плеч и спин шерсть, слетавшую пеплом. И только когда они разодрали себе плоть до костей, смогли освободить себя настоящих – закованных внутри мясных туш и массивных скелетов, сделать шаг из плоти, ставшей прахом и слетевшей пылью с их спин и плеч.
Наготы они не стеснялись.
Теодор сразу же спокойно обвязал себе бёдра повязкой, а Адам сперва встряхнул свою и деловито осмотрел неряшливый рваный и грязный край. Цокнув языком, Рин медленно отвернулась от него и уставилась в потолок, проскрипев что-то неразборчивое на японском.
Виктор покачал головой и ткнул костяшкой пальца в кнопку лифта. На его чёрной перчатке был багровый след: чья это кровь, Лесли не знала, но спрашивать не хотела. Вряд ли Вик ей ответит. И ещё более маловероятно, что она хочет знать правду.
– Я всё думаю про Майкла и Лори, – сказала она, наблюдая за тем, как в чёрном окошке над дверьми лифта сменяют друг друга цифры. Сорок пять… сорок один… тридцать восемь… – Выжили ли они. Сумели спастись или…
– Или. – Лаконично ответил Крейн, не глядя ей в глаза. Лесли резко посмотрела на него, и если бы только он увидел её лицо, понял бы: было слишком горько это услышать.
Лесли попыталась справиться с эмоциями. Сглотнула. Душная тошнота снова подкатила к горлу, но она вперилась взглядом в сменяющие друг друга цифры, концентрируясь лишь на одном: скоро это всё закончится. Это должно прекратиться, в самом деле. Хорошо или плохо, выживут они или умрут, но больше не будет ненавистного мира вокруг. И всего этого дерьма не будет тоже.
– Я ненавижу Сущность, – у неё дрожал голос, и она сама не заметила, как рука сжалась в кулак. – Я хочу ей отомстить за Лори.
Вик снова промолчал. Он не мигая смотрел в створы лифта, прекрасно понимая чувства возлюбленной. Он периферией зрения видел её побледневшее лицо и жёсткую складку губ. Редко когда Лесли выглядела так решительно.
Он знал, что ненависть не просто питает изнутри. Она разжигает неутолимое, голодное пламя. Поддайся ей –и перешагнешь порог своих возможностей. Если не сгоришь заживо…
– Вместе прикончим эту тварь, – тихо сказал он и сжал руку Лесли в своей. – А когда она сдохнет, заживём так, чтобы забыть обо всём этом.
Лесли слабо улыбнулась в ответ. Но знала, что вряд ли забудет это чёрное небо и прах под ногами.
– Тесновато здесь.
В ответ Рин только пихнула Адама локтем в ребро, хотя вышло у неё беззлобно.
– Так что за ключ? – небрежно спросил Вик. Он оперся о стену над головой Лесли ладонью, нависая над ней и барабаня пальцами по стальным панелям. – И где его искать?
– Ключ спрятан всегда в очень надёжном месте, – сказал Тео. Оба близнеца всё ещё держали на головах лошадиные черепа, пусть они и были малость откинуты с их лиц и прикрывали теперь переносицы. – Вам не понравится эта новость, но это будет живой человек.
– Что?! – Лесли расширила глаза и с удивлением посмотрела на Теодора. – В живом… в смысле…
– В смысле, нам надо будет грохнуть кого-то, чтобы выбраться отсюда, – любезно пояснил Чиун. – Правильно же я понял?
– Абсолютно.
Вик помрачнел. Одна новость хуже другой. Он потёр подбородок и повёл рукой в сторону:
– Но как мы узнаем, что этот бедолага не был нами убит до того, как мы сюда попали?
Цифры сменяли друг друга на панели лифта. Они поднялись вверх уже на пятьдесят этажей, и Адам с Рин молча смотрели на панораму пылающего мира, отвернувшись от остальных. Она делала это не так явно, как вендиго. Больше всепоглощающего огня её занимал ужас на смуглом лице Каллигена.
– Сущность всегда прячет ключ поблизости, так, чтобы он был рядом с ней, – поморщился Тео. – Впрочем, нам это облегчает задачу.
– И как это? Будем бегать по этому адскому лабиринту с криками «выходи, мы тебя не обидим» и с ножами в руках? – ухмыльнулся Чиун. Вик покачал головой.
– Мы с братом везде почуем живого человека по дыханию, по биению сердца. Главное – понять, где наша остановка… – возразил Тео.
– Я знаю, где, – вдруг сказал Адам очень невесело.
Все смолкли и прекратили разговоры. А он нажал на «стоп», и лифт встал на пятьдесят восьмом этаже.
Их встретила бесконечная мгла коридора.
Когда двери раздвинулись, пахнуло могильным душком: где-то за поворотом горел свет, очень слабо разгоняя чернильный мрак. Виктор первым вышел из лифта, не дожидаясь никого, и Лесли сразу потянулась за ним, держась за запястье. Вот так, вместе, они и окунулись в темноту.
Темнота бывает разной. Например, такой, что чувствуешь себя уютно, как под пуховым одеялом зимой. А может быть, холодной, гибельной, жуткой и выжидающей, как голодная пасть морского чудовища.
Но эта темнота не имела ничего общего ни с одним из человеческих осознанных страхов.
Она была бездной, сердцем мглы, она была самой мглой – и липла к коже, гладила по щекам и присасывалась под сердце, отчего хотелось только одного: смотреть не отрываясь.
– Свет такой слабый, – всхлипнула Лесли, и Вик крепче сжал её пальцы, чувствуя, как она притёрлась к нему плечом.
Позади них шли остальные.
Глаза вендиго – и те слишком тускло мерцали в этом жутком коридоре, словно тьма выпивала из них все силы.
Тео вздрогнул, когда двери лифта захлопнулись, и стало совсем уж мрачно. Всё кругом накрыло чернотой.
Кажется, коридор был совсем коротким, но почему-то, сколько бы они ни шли, расстояние до угла не сокращалось.
– Предлагаю взяться всем за руки, – сказал Вик. – Здесь легко потеряться.
– Согласна, – хрипло ответила Рин и быстро вложила одну руку в ладонь Лесли. Другую сразу нашёл вендиго. Адам взглянул на Духа с высоты своего роста и слабо улыбнулся ей. Странно, но эту улыбку она увидела, и ей почудилось, что она рассеяла на какое-то мгновение мрак.
– Идём как в блядском хороводе, – проворчал Трюкач, но сцепил пальцы с Тео. И все почему-то взбодрились.
– Мы теперь хотя бы движемся, – заметил Тео.
– Да, а раньше было чувство, что топтались на месте, – кивнул Вик и вдруг прищурился. – Одному мне кажется что-то впереди?
Они остановились. Лесли пригляделась, как и все остальные. Тео старательно всмотрелся в непроглядное ничто.
– Я ничего не вижу, – честно сознался он.
– А я – вижу, – возразил Чиун и вытянул вперёд свободную руку. – Вон. Человеческий силуэт. Как не заметить? Словно бы руки… и ноги… достаточно рослый.
– Он идёт или стоит?
– Кажется, идёт.
Вик покачал головой:
– А может, это наш клиент?
– Кто знает…
Пока убийцы вглядывались, Тео и Адам молча переглянулись. Теперь, когда Хак показал всем на силуэт, они его тоже увидели, и куда более детально. В отличие от них самих, он шёл со скоростью достаточной, чтобы выступить из мглы очень быстро.
– Это не человек, – резко сказал Теодор. У Лесли сердце ушло в пятки. – Уходим.
– У него нет сердцебиения, – подтвердил Адам.
Вику понадобилось меньше секунды, чтобы броситься вперёд и потянуть всех за собой. Это было чудовищно до смешного: они бегут от неизвестного врага к свету, но добраться до него не могут, потому что буквально движутся на месте!
– Это просто немыслимо! – прорычал Чиун.
– Знаю! – крикнул Вик. – Сколько ни беги, расстояние не изменится.
– Чёртова физика мира блядской Иктоми, – простонал Теодор.
Адам рысил рядом, волоча за собой брата и Рин, и отчаянно спросил:
– И что тогда делать?
Лесли нервно выдохнула. У неё почти кончились силы: да уж, убийцам и вендиго легко бежать с такой скоростью, но она ею не обладала. Она так и осталась слабым обычным человеком без дополнительных способностей, спасибо за это Сущности, и потому, обливаясь потом, едва выдавила:
– Это же как в «Алисе».
– Чего? – округлил глаза Адам.
– Ну… – Лесли очень хотела бы утереть со лба пот, но не могла: обе руки были заняты, а отпускать друг друга все боялись. – «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла. Знаете, там Алиса попала на шахматную доску вместе с Белой Королевой…
– Дорогая, – рявкнул Вик. Тварь приближалась всё быстрее. – Не сейчас, ладно?! Потом поговорим о литературе!
Нечто выступило вперёд. Рин увидела его: чудовищно высокого, переломанного человека с широко раскрытым ртом, в котором светилась и мигала, словно лампочка или огонёк на отростке рыбы-удильщика, яркая светящаяся точка. Вендиго замерли на миг как зачарованные, и тварь начала двигаться ещё быстрее к ним.
– Не смотри, Тупица! – испуганно вскричала Рин и больно впилась в руку Адама ногтями.
Когда она сжала пальцы, его собственная ладонь вспыхнула болью – шикнув, он очнулся и рванулся вперёд, увлекая за собой Тео.
– Я не… да я хочу сказать важную вещь! – Лесли отчаянно зажмурилась.
Она отвернулась от нечто и глядела только в плечо мужа, понимая, что если взглянет на то страшное, что возникло перед ней – не выдержит сердце.
– Они тоже не могли двинуться с места, хотя бежали через всю доску.
– Предлагаешь остановиться?
– Предлагаю бежать ещё быстрее! – выкрикнула она.
– Ты шутишь, что ли?! – воскликнул Хак.
Рин подняла глаза, и взгляд её ожесточился. Лесли сказала то, что натолкнуло её на крайне опасную мысль.
Не зря она считается из всех убийц самой быстрой. Конечно, задуманное может уничтожить её… или их всех. Но у них нет другого выхода.
– Держитесь все крепче, – предупредила она, не зная, получится ли телепортироваться с такой объёмной ношей.
Тварь почти доковыляла до них. Она росла и росла, высилась уже почти под потолок, и ноги-ходули, покачиваясь, будто готовясь вот-вот рухнуть, начали превращаться в острые паучьи лапы.
Шагнув к Адаму, она взяла его костлявыми пальцами за лицо и раззявила пасть, заставляя смотреть в неё неотрывно.
– Нет-нет-нет, – запротестовал он. – Мы так не договаривались!
Рин поняла, медлить нельзя. Стиснув руки вендиго и Лесли, она окунулась в пространственное безмолвие – и седой план полу-яви, проваливаясь в зыбкий мир над тем, где только что находилась.
Она прошла сквозь тварь, и тварь не почуяла этого. Руки вспороло болью.
Короткий рывок. Тихий выдох.
Рин Ямаока чувствовала себя так, словно пыталась на руках унести всех этих людей, что отчаянно держались друг за друга – и за неё. Она знала, что ей так тяжело, потому что одного схватило нечто Сущности, но бросить уже ставшего очень близким Тупицу не собиралась. И рывок продлился и стал двумя прыжками, двумя вспышками по направлению к свету.
А затем целой толпой все они ввалились в дверь, падая кто куда.
– Заприте её! – закричала Лесли.
Вик подскочил и подлетел первым, громко шарахнул дверью и закрыл на замок, провернул щеколду.
– Шкаф! – Чиун и Тео взялись толкать тяжёлую витрину.
Зазвенели стёкла, внутри, на полках, были какие-то колбы и жидкости. Сильно запахло формалином и спиртом. Наконец, шкаф закрыл дверь, и, словно ожидая это, тварь снаружи с обиженным рёвом ударила в неё. И сразу стало тихо.
Лесли потёрла лоб рукой. Она сидела на полу, где оказалась после мгновенной телепортации Духа.
Сама Рин, приложив ладонь к животу, прислонилась к стене и тяжело дышала. Она надорвалась.
Ей не впервой было переносить жертву на короткое время в тонкий мир – но она не ожидала, что когда-нибудь придётся тягать подобную массу, как сейчас.
Вик выдохнул, настороженно глядя на дверь.
– Вопли стихли. Не знаю уж, хорошо это или плохо. А ещё… – он пристально посмотрел на Духа. – Это же твоих рук дело было?
Она только кивнула: на большее не хватило сил, и Вик кивнул в ответ, молча благодаря. Рин повернула голову к вендиго: Адам один из всех стоял в центре комнаты, слабо освещённой единственной лампой под потолком, и смотрел куда-то, не отрываясь.
Нехорошее предчувствие коснулось Духа, но позвать вендиго она не решилась. Хак подошёл к нему первым, встал рядом и присвистнул.
– Ну дела…
Вик нахмурился и потянулся следом.
Он мог ожидать чего угодно, но только не этого. И не понимая, отчего дядя стал белее мела, разглядывал тяжёлый лакированный гроб – коричневый с алой обивкой внутри.
Он стоял на специальных подпорках. В головах горели свечи. В тёмных углах комнаты за ним стоял манекен, на котором красовалось истлевшее белое платье.
Лесли поднялась с пола, держась за плечо, и безошибочно угадала в нём свадебное.
– Что это? – едва слышно спросила она. Теодор отвернулся и посмотрел в пол. Он покачал головой, рот его скривился. Он не желал говорить.
– Это Элис, – спокойно ответил Адам и коротко шмыгнул носом.
Он утёр его тыльной стороной ладони. А когда заговорил, Вик похолодел – впервые от жуткого страха, пробравшего по загривку к кончикам пальцем. Адам бросил тяжело, как камень в воду:
– Это моя Лесли.
Рин отлипла от стены, серьёзно глядя на смуглое лицо под черепом, исказившееся от сдерживаемой боли.
Впервые в жизни и после смерти видела она человека, который ощущал бы боль душевную такую сильную, что она буквально уничтожала его физически. И что-то откликнулось в ней и слабо заворочалось в груди.
Лесли огляделась. Витрины по стенам были полны банок. Пахло формальдегидом… пахло химикатами… аммиаком… она всё поняла, и волосы зашевелились у неё на затылке от ужаса.
Там, в каждой прозрачной банке, заполненной мутными жидкостями, были органы. Если вглядеться – увидишь почки, желудок, трахею, сердце в разрезе, печень, матку… Прижав ладонь к губам, Лесли молча шагнула в объятия мужа и ощутила, как до боли крепко он стиснул её в руках.
Трюкач был как никогда спокоен и молчалив. Он лишь наклонился и поднял с пола одинокий белый цветок, смятый чьей-то обувью.
O come, O come, Emmanuel – Enya
Адам шагнул вперёд так, словно боялся приближаться, но не идти не мог. Глаза его, окутанные белой поволокой голода и проклятия вендиго, предательски блеснули. Видно стало нечётко, мир стал расплываться по краям, и он моргнул, отчего слеза быстро прокатилась с нижнего века по щеке и подбородку.
– Это она. – Тихо сказал Теодор, всё ещё не поднимая головы. – Слышу, как бьётся её сердце. Вот кто нам нужен.
В ней-то Сущность и спрятала ключ.
– Кто она, эта Элис? – так же тихо спросил Вик.
Но за брата ответил сам Адам.
– Когда-то давно, ещё парнем, я её крепко подвёл. Поэтому вместо кровати она навсегда уснула в гробу.
Лесли болезненно вжалась в плечо Вика, чувствуя, как он обнимает её, но почему-то легче от этого не становилось.
Она смотрела в спину человеку, которого считала всё это время лёгким и весёлым, как игривый техасский ветер, и не знала, что за спиной он всю жизнь тянул за собой верёвку с этим самым гробом.
– У неё был веский повод не умирать, – добавил он сипло. – Но вышло совсем наоборот.
Гроб уже был перед ним, и он заглянул внутрь. Она лежала там: юная, неспособная истлеть, но несомненно мёртвая. Волосы белым золотом лежали на плечах. В светлом платье, застёгнутом на мелкие пуговицы до самого горла, она была совсем как ангел – только лицо слишком серое и печальное.
– Мы с Тео начали служить Сущности, и она как-то раз сказала мне, что я могу за свою работу попросить всё, что хочу. – Бросил он, кивнув себе, и коснулся кончиками пальцев алой подушки.
Она по цвету совсем не подходила Элис. Делала её светлый образ тяжёлым. Сразу становилось ясно, что сон человека, уснувшего в этой постели, будет вечным.
– И я попросил.
Тео отвернулся, приложив руку к груди. Он чувствовал только слабые отголоски того, что мучило столько лет его брата, и признавался себе не с трудом, а честно – пытался все эти годы вытащить Адама из этой ямы, но всё было бесполезным. В итоге он так никого и не полюбил, уступил Рашель брату и, кажется, притворялся, понимая правила этой страшной игры.
Ты делаешь вид, что любишь. А они делают вид, что любят тебя, в ответ.
– Сущность сказала, что однажды всё будет готово, – бесцветно продолжил Адам. – Я надеялся, что однажды наступит очень скоро. И я смогу… попросить у Элис прощения за то, что натворил. И позаботиться о ней.
Вик дрогнул лицом. Он словно оцепенел, понимая, что мир снаружи догорает – но прервать дядю не мог просто потому, что у него не хватило бы на это смелости.
– Ключ у неё, – сказал Каллиген-старший и безразлично качнул подбородком. – Вернее, в ней.
Вряд ли кто-то осмелился бы подойти к гробу… и к нему.
Он дотронулся до пуговиц на горле у Элис вздохнул, начав расстёгивать их – одну за другой, не замечая, что в ушах повисла гнетущая, звенящая тишина. Она ввинчивалась в виски, отчего хотелось кричать – но он бы не смог даже звука выдавить.
Никто не стал ни протестовать, ни возражать, ни останавливать его, когда он осторожно расстегнул платье, распахнул его на груди до самого низа и выпуклой косточки на лобке. Безразлично взглянул на оголённую бледную плоть – и длинный поперечный шрам на впалом животе. Положив на него ладонь, Адам прикрыл глаза и гулко сглотнул.
– Ты уверен? – Вик знал ответ, но должен был спросить.
Он надеялся до последнего, что один из братьев возразит. Но Тео промолчал, а Адам не проронил ни слова. Он усадил Элис – безмолвное и неживое тело – и придержал её под спину, уложив голову себе на предплечье, будто она спала. Будто бы это не её органы были заспиртованы в тех банках. Будто на одной из полок среди них не было частицы чего-то их, общего – вынутого давно и грубо эмбриона, так и отравленного вместе с матерью.
Ключ он чувствовал под кожей маленькой грубой выпуклостью. Его вшили туда, в Элис, вместо ребёнка, когда-то давно она и умерла, и ему почудилось, что Сущность улыбалась, когда делала это. В тот миг он люто возненавидел Иктоми. И занёс руку…
