Текст книги "Hunters and Victims (СИ)"
Автор книги: Sascha_Forever_21
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 68 страниц)
За углом я увидела ведро с водой, швабру и метлу в специальной подставке. Всё выглядело так, точно Вик совсем недавно был здесь.
– Вик, – шёпотом позвала я мужчину, скользя взглядом по пустому коридору. Быть может, он в одном из классов? – Вик…
– Так и знал, что ты придешь, – вдруг послышался голос за моей спиной, и я подскочила, испуганно стукнувшись лопатками о грохнувший шкафчик. – Понять, что ты пряталась в кабинке, было легко. Главное – проследить после за той, кто подслушивала…
Мистер Палмер стоял в коридоре одетым в черный балахон. За поясом у него была заткнута белая маска, в руке он сжимал рукоять охотничьего ножа.
Я сглотнула, недоверчиво покачав головой.
– Давай теперь поищем Виктора вместе? – мягко предложил он мне и поманил рукой. – Иди сюда.
Я еще сильнее мотнула головой, сжав плечи, и шериф вдруг рявкнул – так, что его спокойное лицо исказилось, протравленное бешенством:
– Сюда, я сказал, сука!
Я не чувствуя ног отлипла от шкафчика и сделала к нему шаг, когда из класса вышел Люк.
Молодой, очаровательный мужчина с сильными, волевыми чертами лица. Светлые волосы типично Палмеровского мышиного цвета зачёсаны назад. Он одет в черную водолазку и брюки, на груди его я вижу кожаную кобуру, а в ней – рукоять пистолета.
Большие зеленые глаза посмотрели беспощадно, и он толкнул меня в плечо, больно хватая за загривок и сжимая пальцы:
– Пошла.
Мистер Палмер вынул из кармана черного балахона пластиковые белые стяжки на руки и быстро сковал мои запястья. В затылок мне упёрлось пистолетное дуло… я судорожно выдохнула, чувствуя, как проваливается желудок.
– Мистер Крейн! – позвал спокойно Эрик Палмер, и я сглотнула. По крайней мере, Вик жив. – Виктор… вы же ответственный человек и не бросите девочку в беде?
Коридоры были пустыми, пол – чисто помыт и натёрт. Мы дошли до столовой и повернулись к кабинетам, когда за спинами скрипнула дверь…
Эрик молча развернулся. Тень скользнула очень неявно по стене, скрываясь в спортивном зале, и Люк кивнул, ткнув в меня дулом и требуя, чтобы я пошла вперед.
– Заходи, – велел он.
Я не знала, чего ждать, но почему-то догадалась: они оба опасаются Вика. Боятся, что он ударит их? Почему они так беспокойны? Их двое, они вооружены, и при них также есть я в качестве заложницы. Сознание работало удивительно чисто, хотя страх остался.
Я толкнула дверь, войдя в зал. Баскетбольные мячи лежат на своих местах, пол до скрипа начищен. Двери в раздевалки открыты настежь, и в одной из них хлещет вода. В самом зале никого нет.
– Держи её, – резко шепнул Эрик сыну и крадучись прошёл к дверям мужской раздевалки, боком скользнув внутрь. Я шумно вздохнула, и Люк рыкнул:
– Только пикни. И я вышибу тебе мозги.
Что-то скрипнуло, звякнуло в раздевалке, и вода вдруг резко остановилась. Я всмотрелась в мелькнувший в темноте силуэт…
– Всё чисто, – хмуро бросил Эрик Палмер, – никого… Люк, берегись!
Мы оба резко обернулись. Черный силуэт, зацепившись за дверной откос ногами, прятался сверху. Он подтянулся, всё это время в напряжении выжидая удачного момента, и распрямил торс, опустившись резко вниз головой. Один миг – и он метнул нож.
– Люк!!!
Шериф бросился к сыну, выронившему пистолет. Я тут же подхватила оружие и отскочила от мужчин, а Крик ослабил хватку и легко спрыгнул на пол. Он был одет в свою безрукавку и штаны, ни о каком балахоне и речи не шло. Во второй руке он сжимал нож-боуи, держа его обратным хватом вдоль запястья, и ткнул указательным пальцем, покрытым черной перчаткой, в пистолет:
– Лесли, детка, дай мне его.
Я решительно мотнула головой, прищурившись и глядя попеременно на всех троих. К чёрту их, они надоели мне. Я пришла сюда лишь за одним.
– Где Виктор Крейн, – процедила я, подрагивая пальцем на курке.
– Какого чёрта здесь творится… – пробормотал Люк, вынимая нож из раны и со звоном роняя его на пол. – Кто ты, дьявол, такой и откуда здесь взялся?!
Эрик потянулся к ремню, но я тут же перевела дуло на него.
– Я снял пистолет с предохранителя, – процедил Люк. – Будь осторожен.
Я стиснула пистолет крепче, с ненавистью скривила лицо.
– Где. Виктор.
Мой голос стал холоднее стали. Я была готова выстрелить и выстрелила бы безжалостно, доведенная до отчаяния.
– Тихо, детка, – усмехнулся Крик, делая ко мне шаг, – отдай пистолет.
– Нет!..
Сейчас, держа в руках оружие, я вдруг поняла, что могу потребовать что-то. Получила вместе с ним некоторую власть над этими ублюдками, решившими распоряжаться нашими жизнями. Нацелив пистолет на Палмера, я прорычала Крику:
– Я ненавижу вас всех и, клянусь Богом, выстрелю. Больше никогда я не хочу чувствовать себя ничьей жертвой. Слышишь?!
Крик тихо склонил набок свою маску… подцепил её за подбородок, поднимая.
Нож он продолжал держать в другой руке, капюшон остался поверх головы. Но я остолбенела, дрогнув руками. Рыжие волосы упали на грудь, пряди в косе спутались.
Под маской в тени капюшона на меня смотрел Вик. Улыбнувшись, он прищурил глаза, показавшиеся льдом:
– И даже моей?..
====== Большая охота Крика ======
Комментарий к Большая охота Крика Дорогие друзья! Я официально объявляю открытой арку с Сущностью! Я дико задолжала вам эту главу, извините меня.
Новые арты как всегда к вашим услугам ❤️ а мы с одним индейским парнем ждем ваших отзывов)
Новый арт от JK: https://vk.com/wall-170410898_2010
Штат Мэн, Вудсборо. 3 сентября 2020 года
В дом к Аделаиде Каллиген постучали в дверь в половину второго ночи.
Это было третьего сентября: днём стояла ещё августовская жара, зато ночью веял холодный, пронизывающий ветер. Пожилая женщина уже давно спала, когда стук стал куда настойчивее и к нему присовокупился жалобный голос:
– Миссис Каллиген! Прошу, откройте! Пожалуйста!..
Пальцы стиснули и задёргали ручку. Девушка всхлипнула, потянула на себя снова и снова – но запертая дверь, конечно, не поддавалась. Она слышала шум подъезжающей неподалёку машины и скрип колёс.
Вскинув голову и нервно облизнув губы, беглянка выпрямилась и развернулась к двери спиной, всматриваясь в темноту и вслушиваясь в ночную тишину. Фонарей на земле резервации отродясь не было: ей приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть хотя бы какие-то очертания, как вдруг запястья коснулась чья-то рука.
Девушка подскочила и коротко пискнула, но тут же зажала рот себе рукой, когда развернулась и увидела перед собой полусонную, хмурую хозяйку дома.
Аделаида Каллиген запахнула расшитый прозрачным бисером и индейскими узорами платок на груди, пёстрыми крыльями покрывающий плечи и грудь, и строго спросила:
– Тебе чего нужно, девочка?
– П-пожалуйста, – задохнулась та. – Пустите меня, умоляю, они меня догонят, они меня ищут! Я от… святая Матрона… – она прижала ладонь ко лбу и вымученно добавила. – Я Селия, младшая сестра Химены.
Женщина сразу нахмурилась, молча отошла в сторону и, неожиданно зорко вглядываясь в темноту, закрыла дверь. С трудом она заперла её изнутри на щеколду и, подумав, на задвижку. Селия со страхом посмотрела на ту, точно ожидала, что дверь вот-вот вынесут те, кто был снаружи.
– Отойди-ка от окна, – скомандовала Аделаида и увела Селию в сторону. Та плохо видела в темноте и совсем не знала комнаты, куда попала, так что сразу споткнулась обо что-то и по шипению поняла, что это, кажется, был кот.
– Мистер Мяукерс, – сердито сказала Аделаида и отпихнула недовольно фыркнувшего кота в сторону ногой, обутой в кроксы, – иди на кровать!
Селия нервно рассмеялась, но тут же стихла. Смех был скорее истерический, нежели чем по-настоящему весёлый. Она уже достаточно присмотрелась в темноте, чтобы различать обстановку и обходить мебель. Миссис Каллиген посадила её в кресло, села напротив на стул и сложила сухие старческие руки на коленях, оправив длинную ночнушку:
– А теперь расскажите, что стряслось и что с Хименой.
Селия испуганно подняла на неё влажные карие глаза:
– Почему вы решили, что с ней что-то случилось?
– Иначе явились бы вы сюда среди ночи за помощью? Сомневаюсь, – тяжело усмехнулась женщина и пригладила седую косу рукой. – Я слишком долго живу, девочка моя, и неплохо изучила людей. Но прежде предлагаю сделать вот что. Дайте-ка мне телефон… вот он, возле вашей руки на столике.
Селия передала женщине неожиданно хороший сенсорный смартфон. Та со знанием дела смахнула экран заставки и подняла глаза на удивленную девушку.
– Что? – грубовато спросила она. – Очень удобная и полезная вещица, я с удовольствием общаюсь на Фейсбуке с подругами из соседнего штата.
Селия молча кивнула и принялась наблюдать за тем, как Аделаида, хмурясь, набрала чей-то номер и приложила к уху смартфон.
– Кому это вы? – прошептала она.
– Внуку, – бормотнула женщина. – Ох, Вик. Наверняка спит без задних ног. Вроде бы он сегодня не в смене… ладно, попробую ещё. Ну а вы пока скажите, что с Химе…
Её прервал грубый стук в дверь. Колотил мужской кулак: это было ясно сразу же, хотя тот, кто так хотел попасть внутрь, хранил молчание. Затем этот кто-то пнул дверь ногой, так, что пыль с деревянной выступающей обналички посыпалась на пол. Аделаида приложила палец к губам, приказав Селии смолкнуть, и, пошарив глазами, вдруг опустилась на колени и поддела непослушными старческими пальцами одну из половиц. А затем – вторую.
Под полом оказалась внушительных размеров пустота, практически на всю площадь домика – и Селия со страхом покачала головой, всеми силами давая женщине понять, что туда она не полезет. Тем более одна.
В дверь стучали, щеколда слетела, осталась лишь верная задвижка, но и её легко можно было сорвать.
Аделаида не знала беглянку, но сердцем чуяла, что если её не спрятать – быть беде, и пропасть не ей одной, а сразу обеим. Она поджала губы. В тусклом свете выглянувшей луны пожилая индианка была всё равно что вырезанный из дерева тотем. Надменно вздёрнув подбородок, прикрыла глаза тяжёлыми, набрякшими веками и молча, но неожиданно сильной рукой толкнула Селию в подпол. Селия охнула, содрав колени, и пока подымалась, Аделаида закрыла её досками. А затем, подумав, надвинула сверху пёстрый тканый половичок.
Стук был всё громче. Аделаида собралась с духом, сощурилась и нарочито громко спросила:
– Погодите-ка, кто это? – она подошла к двери, за которой разом стихло. Прошло мучительных несколько секунд. Селия под полом сжалась, закусила губу, стиснула в руках виски. Сердце колотилось в горле от панического ужаса, но она смогла услышать мужской баритон:
– Миссис Каллиген, это шериф Палмер, откройте, пожалуйста, дверь.
Индианка заворчала, не торопясь выполнить просьбу.
– Так поздно?! А это точно вы, мистер Палмер? – и она сварливо добавила. – Вы же привезли с собой жетон?
– Да, миссис Каллиген, – тон был сухим, стальным, но терпеливым. – Будьте добры, открывайте, жетон со мной.
Послышался лязг отодвигаемой железной задвижки, скрип входной двери.
– Сперва жетон… Господь всемогущий, мистер Палмер… что вы себе позволяете?!
Селия вздрогнула и сжалась, подавляя рыдания и истерические всхлипы, готовые расти из груди. Она пыталась вдохнуть и выдохнуть спокойнее, сжимая пальцы на черепе всё крепче и крепче и впиваясь в шелковистые каштановые волосы…
Сверху охнула миссис Каллиген, послышался глухой звук удара и негромкий хриплый вскрик, переросший в собачий скулёж.
– Где она? – жёстко спросил шериф. Кто-то – один из преследователей, наверняка – смахнул на пол керамическую лампу, и та с грохотом обрушилась на пол и разлетелась на осколки.
– Кто? Боже, вы мне голову разбили… – мямлила женщина. – О ком вы, мистер Палмер?! А… а! Не троньте!
Селия переползла по холодной земле между свай туда, где в деревянных досках была внушительная щель, в которую она и выглянула. Совсем рядом с ней наступил мужской ботинок. Девушка вздрогнула и тут же затаилась, глядя на то, как полицейский, прибывший в форме с шерифом, ухватил миссис Каллиген за косу, сгрёб одной рукой и притиснул к себе спиной, передавив ей горло.
– Где. Селия. Вильялопес.
Тон был непререкаемым, холодным. Шериф приблизил лицо к индианке, но та приподняла насколько могла подбородок, раздувая ноздри и презрительно глядя ему в лицо.
– Не знаю, – сипнула она.
– Лжёт, – резюмировал тот, кто стоял близ лица Селии. Он зачерпнул со стола Аделаиды пригоршню фисташек из чашки и принялся деловито очищать их от скорлупы, швыряя ту прямо на доски и разгрызая на зубах орехи. – Я видел, мексикоска сюда побежала. И голоса были. Она с ней о чём-то успела поболтать.
– Но только вот вопрос, куда теперь делась та девушка? – шериф задумчиво опустил взгляд, затем снова посмотрел на Аделаиду. – Вы точно не знаете?
– Нет, – с достоинством удивительным для своей ситуации сказала та.
– Жаль, – проронил шериф. – Малкольм, спроси ты.
Мужчина, что держал индианку за волосы, перехватил её за чуб второй рукой, схватив так, что та выгнулась дугой – насколько была способна в своём-то возрасте – и подвёл её к обеденному столу. Селия, достаточно привыкшая в темноте, чтобы уловить фарфоровую вазу, тарелку с лекарствами и вазочку с печеньем, впилась ногтями ещё крепче, царапая кожу головы, но не замечая боли. Малкольм отпустил косу женщины и смахнул рукой всё, что стояло, вместе с плетёной кружевной скатертью, а затем что есть сил приложил миссис Каллиген лбом об угол стола.
Селия едва не закричала, но успела каким-то чудом зажать себе рот обеими руками. Взгляд её дрожал и метался.
Аделаида хрипло, рыдающе закричала, когда боль пронзила череп, поселилась в крыльях носа и подбородке, заставила занеметь губы и расплылась гематомой по лицу.
– Ещё раз, – терпеливо произнёс шериф. – Я точно уверен, что она здесь была. Где она?
Тот, кто грыз фисташки, двинулся со своего места, обошёл комнату и заглянул в платяной шкаф. Открыл зачем-то дверцу кухонного шкафа и вдруг смёл оттуда посуду, грохнувшую об пол, и от страха пожилая женщина жалобно, дрожаще закричала.
– Нет здесь её, – хмуро сообщил он. – Негде прятать. У старой кошёлки разве что в сортире утопнуть можно, но он на улице.
– Ну вот поди туда и проверь, – раздражённо бросил шериф и цокнул языком, после чего спросил куда спокойнее. – Так что, миссис Каллиген? Где Селия Вильялопес?
– Не знаю, – прохрипела женщина упрямо.
Её голову резко дёрнули, снова приложив об стол. Селия подскочила на своём месте. В ней боролись жалость и страх. Она точно знала, что шериф щадить не будет – он убьёт на месте, и повезёт, если быстро. Эти ублюдки, эти конченые сволочи продажны насквозь. Дрожащими руками она затолкала крик обратно в горло и смотрела на то, как в третий раз старую индианку бьют лбом опять – а затем пережимают руку и швыряют на пол.
Малкольм молча вынул из кобуры пистолет и направил на женщину, отчего та мелко задрожала руками, подняв их, и пролепетала, едва видя через отёки от синяка и крови, заливающей глаза из разбитой головы:
– Б-была, мистер Палмер. Спросила, можно ли спрятаться, я не поняла, от кого… сказала что не пущу, а что ей надо было, так и не узнала… была…
Малкольм настороженно мотнул головой. Прошла долгая минута… и Селия услышала взводимый курок, отчего горло стиснуло спазмом, а руки похолодели.
Вдруг шериф опустил руку на пистолет подчинённого, заставив дуло взглянуть в пол, и спокойно сказал:
– Хорошо, поверю вам на слово, миссис Каллиген. Если соврали, пеняйте на себя. А если хотите жить, будете молчать.
Он помедлил, двинувшись в ту сторону, где под полом застыла Селия. Она затаила невольно дыхание, не издав ни трепета, ни вздоха – и смотрела на чёрные ботинки шерифа, изучая каждую соринку на подошве, каждую морщинку начищенной кожи.
– Вам, конечно, ясно, что об этом разговоре лучше промолчать, – заметил он. – Так ведь?
Индианка не смогла даже вздохнуть, и шериф повторил громче:
– Ведь так?
– Да… – едва слышно шепнула она севшим голосом. Страх обуял Селию. Страх такой силы, что она подумала… они не сдержат слово и всё же убьют неповинного в их личных конфликтах человека, который только и сделал себе беду тем, что открыл ей дверь. А точнее…
Была она здесь или нет, но они всё равно достали бы старуху. Сделали задуманное. Пришли и перевернули здесь всё вверх дном, потому что Селия подбежала к её двери. Это она во всём виновата.
Медленно преследователи удалились, вышли за дверь так тихо, словно их здесь и не было. Напоследок Малкольм остановился у старенького простого холодильника и снял пришпиленную магнитом фотокарточку… усмехнулся, выкинул её на пол, посмотрел напоследок на женщину, осевшую на полу, и закрыл входную дверь, исчезнув на улице.
Миссис Каллиген смотрела впереди себя достаточно долго. Селия же слышала, что машина пока стояла близ дома, и показаться или выдать себя хоть даже звуком не могла. Она молила Господа, чтобы эти ублюдки наконец уехали и оставили их обеих в покое. Тогда она смогла вылезти из-под пола и вызвать службу спасения. Больше всего она боялась, что у несчастной пожилой женщины такие страшные удары могут вызвать куда худшие последствия, чем сотрясение мозга…
Наконец, спустя полчаса машина завелась и медленно отъехала от дома. Селия выждала ещё десять минут, понимая, что шериф может оказаться хитрой сволочью и просто затаиться. Она завозилась, понимая, что, кажется, чёртов ублюдок точно уехал – и попыталась отодвинуть половицы сама, чтобы поспешить на помощь миссис Каллиген, когда вдруг доски поднялись под чьими-то руками, и за запястья Селию крепко схватили, как в наручники, две широкие ладони.
Высокий мужчина рванул её наверх, на себя, и оскалился в темноте, блеснув на смуглом лице белыми крепкими зубами:
– Что за дьявол?!
Селия покосилась на миссис Каллиген, лежащую на полу, и отметила, что ей под голову уже подложили невысокую подушку. Однако за подбородок мексиканку сразу схватили, насилу развернули к себе, и Селия захныкала от страха, когда мужчина рыкнул:
– Мне в глаза смотри. Что п-произошло?! При чём тут шериф, что он тут делал?!
– Ты всё видел? – вместо ответа проговорила Селия, напуганно стискивая его запястья. И мужчина, чьего лица она в темноте толком разглядеть не могла, сощурил серые с голубым глаза. По ним она примерно и поняла, кто это – да ещё по всклокоченным длинным волосам по спине. Имени мужчины она не знала, но видела его несколько раз в клинике вместе с миссис Каллиген – и кажется, это и был её внук. Как там его она называла…
– Видел. Машины. Как они уезжали от дома. Троих мужчин тоже видел. Что им здесь было нужно? Кто это сделал? – тихо спросил он. Голос был предельно спокоен, но тон говорил сам за себя. Он в бешенстве, в таком, что готов был, кажется, переломить Селии хребет, лишь сомкнув крепче пальцы. Она привстала на цыпочки, понимая, что незнакомец незаметно даже для себя приподнимает её в воздух.
– Я… – она сглотнула спазм и вдруг умоляюще хрипнула. – Я сестра Химены Вильялопес, прошу…
Он резко разжал руку и откинул девушку назад, тяжело дыша. Мужчина до того момента явно спокойно спал: из одежды на нём были разве что домашние штаны да кроссовки, притом незашнурованные. Но теперь примчался сюда, в разорённый дом, ничего не понимая. Перед глазами только и стояло, как он вламывается в закрытую дверь, выбивает её ногой и видит среди страшного бардака и перевёрнутой мебели и посуды пожилую женщину с разбитой головой. Свою бабушку.
Он мотнул головой и вспомнил…
– Вот так, – она строгая, и Вику, которого мать оставила здесь, в этом старом доме, кажется, что такая же старая, как эти стены, женщина его совсем не любит. Смотрит всегда с прищуром, и глаза как у змеи-медянки – умные, холодные и очень, очень хитрые. – А теперь слушай, что надо делать, когда тебя задерут в другой раз.
– М? – худенький смуглый мальчишка с разбитым коленом и синяками по телу прижимает к лицу грелку со льдом. Скулу раздуло почти сразу, губа припухла и саднила, но бабушка сегодня даже не наградила его тумаком за то, что плохо дрался. Судя по полученным ссадинам, её это очень даже устроило.
– Просто когда какой-нибудь белый большой парень, сильнее чем ты, подойдёт к тебе, кинь ему в глаза песком, или ударь палкой, или накричи, или поколоти первым, даже если получишь в ответ, – спокойно сказала она. – Никогда не пасуй и не бойся. Так и не отстанут. Ты слушаешь, Шикоба?
Бабушка лежит с проломленной головой, и Селия смотрит на парня, бледнеющего, а затем багровеющего лицом. Оно так и вспыхивает пятнами, и девушка боится, как бы с ним чего не случилось… а затем он скривился, крепко стиснул руки в кулаки и прорычал, и в голосе слышалось мало человеческого:
– Кто и за что её избил? Ещё раз и кратко…
Его руки уже не раз сжимали рукоять ножа. Он и сейчас держит его обратным хватом, смотрит на меня исподлобья, буравит взглядом – таким знакомым, жарким, прожигающим и способным приковать к одному месту, что я верю ему: это он Крик. Он и никто другой.
Это он был тем, кто резал, сёк, колол, убивал. Он наводил ужас на меня столько дней. Он звонил с номеров убитых им же людей и издевался прежде, чем вломиться в дом. Он считал, что имеет право карать и линчевать. Он был личным кошмаром всего Вудсборо.
Я прикрыла глаза, крепко зажмурила веки, и по щеке скользнула слеза, обжигая кожу не хуже прикосновения ножа. Что я испытала в тот момент, когда увидела под маской Крика Виктора Крейна? Облегчение или страх?..
До конца я не разобралась, но пистолета не отдала и рук не разжала.
– То, что ты рассказал – не объяснение всем зверствам, – процедила я. – Не объяснение тому, что ты убивал всех этих людей. Нужно было сдать Палмера полиции, и тогда…
Он расхохотался до обидного громко. Я замолчала, не понимая, что происходит и почему Вик смеётся так заливисто и искренне. Кажется, Люк и Эрик не понимали, как и я, в чём дело.
А затем он спросил:
– Какой полиции, Лесли? – спросил Вик, и вдруг его улыбка показалась мне оскалом… и в него же превратилась. За секунду из добродушного его лицо стало лицом зверя. Подобной перемены я не ожидала увидеть. Он помрачнел, исподлобья резко взглянул на отца и сына Палмеров и прищурился, указав в их сторону острием ножа:
– Ты думаешь, что одного богатого засранца и одного гондона при власти полиция взяла бы п-под стражу?! Посмотри на них.
Невозможно было оторвать испуганного взгляда от Вика, но он рявкнул, взметнув руку с ножом в их сторону:
– Я сказал, смотри!
Я взглянула на Люка и Эрика, и по спине против воли пробежали мурашки. Они с утробным, хищническим выражением, совершенно одинаковым на лицах каждого, глядели на Вика в ответ, и в их глазах я прочла столько тёмной ненависти, что поневоле похолодела.
Эрик Палмер довольно сказал, глядя с прищуром на белую маску поверх лба Вика:
– Ты сядешь на электрический стул, мерзавец.
От этих слов по моей спине пробежал холод, и я покачала головой.
Да, Крик – настоящий маньяк, он наводил страху несколько месяцев на Вудсборо. Он вершил самосуд, а один способ его убийства пугал пуще другого… но странное дело, я не хотела, чтобы он пострадал. Отчаянно не желала ему такой судьбы, не в силах была представить его заключённым под стражу, а потому нацелила пистолет, процедив:
– А ну заткнись, мешок с дерьмом. Я с тобой тоже пока не закончила.
– О-о-о, – протянул шериф, – кажется, получив в руки оружие, ты, жалкая тварь, неспособная из него выстрелить, возомнила себя вершительницей справедливости? Жаль тебя огорчать, но нет. Сегодня всё разрешится не в пользу твоего дружка.
– Замолчи, – выдохнула я.
Мы оба с ним понимали шестым чувством, что я не выстрелю целенаправленно. Быть может, лишь случайно, и то я искренно сомневалась в своей меткости.
– Я Богом клянусь, он сядет, но ненадолго. Это же будет сенсация. Мы поймали Крика, – и лицо Эрика вдруг скривилось, протравленное отчаянной яростью. – Он начал свои преступления ещё задолго до смерти Кейси Кокс…
Что он имеет в виду?
– Со второго на третье сентября, – перебил вдруг его Крик… то есть, Вик, хотя даже лицо его сейчас не было похоже на того, кого я полюбила всем сердцем. – Такое помнишь? Химена Вильялопес, приглашённый доктор, пришла в твой дом, чтобы посмотреть, всё ли в порядке с несчастной приболевшей миссис Палмер…
Верхняя губа шерифа дрогнула, и он оскалился не хуже Крика, зарычав и прыгнув на него. Но Крик тут же развернулся лицом к противнику, перехватив свой нож.
Что было делать?!
К горлу подкатила паника, всё разворачивалось так стремительно, что я не могла медлить и спустила курок. Грянул выстрел…
Выстрел больно отдался в руки и плечи, пуля прошла чудом мимо и не задела никого, однако я и представить не могла, что Крик метнётся ко мне. Прыжок – и он уже выхватил пистолет из моих рук и крепко сжал мне горло предплечьем, напрягая бицепс. Я хрипнула, чувствуя, что он перекрывает мне дыхание, и впилась ногтями ему в кисть, пытаясь вырваться.
– Тихо-тихо-тихо, – шепнул Крик, притиснув меня к себе. Он уверенно держал пистолет, совсем не так как я, и Палмеры заметно напряглись, понимая, что в отличие от меня Крик точно не промахнётся и жалеть не будет. – Давай посмирнее, детка, хорошо?
Он прислонился щекой к моему виску, и я оскалилась и рванулась снова. Безрезультатно… Вик лишь пережал горло крепче и шепнул мне на ухо, обжигая кожу:
– Ты же хочешь знать всю историю, детка?.. В тот день эти люди перевернули всю мою жизнь, и я даже не подозревал, что меня ждёт…
Вик терпеливо ждал возле кафетерия, сложив на груди руки и прислонившись к стволу старого раскидистого тополя. Он мрачно смотрел перед собой, погружённый в мысли, вспоминая, как вчера Адсилу увезли в больницу на машине скорой помощи. Она пришла в сознание ненадолго, взглянула на Вика мутными глазами. Дыхание было тяжелым и прерывистым, и мужчина очень переживал за её состояние. Он смотрел в родное лицо, по которому расплылась маской гематома, и едва сдерживал свою ярость.
Единственное, что он спросил, взглянув ей в глаза, было одним словом:
– Кто?
Но Адсила промолчала первые секунды, плотно сжав губы, и процедила:
– Сама упала…
Вик прикрыл глаза, крепко зажмурился, потёр рукой переносицу. Он не спал и очень нервничал, но вот заметил, как через дорогу по переходу перебегает вчерашняя девушка. Как её… Вик напряг память и зачесал назад волосы, нацепил простую черную бейсболку и отлепился от дерева, идя ей навстречу. Селия.
– Доброе утро, – чуть севшим, хрипловатым голосом поздоровался он и сунул руки в карманы толстовки.
– Да, – тихо ответила невпопад Селия и нервно осмотрелась. – Я бы не хотела задерживаться на улице…
– П-понимаю, – поспешно сказал он и указал рукой в сторону простенького кафетерия. – П-предлагаю зайти.
– Здравая мысль.
Вик и Селия были знакомы очень смутно. Она знала его как внука Аделаиды Каллиген, он – как сестру Химены Вильялопес. Химена лечила его бабушку, сначала по госпрограмме, затем уже через платное отделение. Когда рецидив прошёл и женщине стало получше, деньги на клинику у Вика закончились, но Химена лечение не прекратила. Он давал лично ей вполовину меньше необходимого, и откуда-то брались лекарства, койко-места, капельницы и системы, если это было нужно, и вся терапия. Если зарплату задерживали, он просил записать ему в долг, и Химена шла навстречу…
Он хорошо знал тридцативосьмилетнюю женщину, у которой на руках после развода с пьяницей-мужем остался сын шести лет и младшая сестра двадцати двух. Селия была мало похожа на сестру, однако, заглянув ей в глаза, он уловил общее для Вильялопес выражение.
Они сели за столик подальше от окон. Оба заказали кофе: Селия – с молоком, Вик – крепкий чёрный, чтобы проснуться и взбодриться. К тому же, он был самым дешёвым здесь, что тоже имело значение. Он уже по инерции привык брать так, чтобы сэкономить, и, пригубив свой напиток, поставил кружку на стол. Селия держалась за свою так, словно хотела согреть мёрзнущие руки. Отчаянно глядя в пустоту, впиваясь глазами в трещинки и неровности на поверхности стола, она вдруг услышала вопрос:
– Кто это был? Кто был ночью?
Она с тяжёлым вздохом смежила веки. Повторять всё то Вику, что она рассказала в доме миссис Каллиген, было морально очень тяжело, но ещё тяжелее – сейчас, с пониманием, что кошмар с приходом дня не закончился.
– Ты уверена, что это б-был шериф Палмер? – тихо спросил он, пытливо посмотрел в лицо Селии, и она подняла взгляд, молча, испуганно кивая. Вик выругался. – П-проклятье, б-блядь, да кто бы п-подумал…
– Химена рассказала мне всё, как было, – Селия спрятала лицо в руках. – Мне не верится, что это произошло.
Вызов на дом – обычное дело, особенно если в частном порядке, в обход регистратуры и за деньги. Деньги были нужны в семье, где мальчишка растёт быстрее чем сорняк в огороде, и Химена вошла в дом шерифа в четыре часа дня после того, как закончилась её смена. Дверь открыла молодая, красивая женщина со светлыми волосами, убранными в высокий пучок, и пронзительными зелёными глазами.
– Миссис Палмер? – вежливо спросила Химена, отвела шоколадную прядь вбок. Она была не в пример худощавой блондинке куда более низкорослой и широкой, мягкой, как тесто, но не лишённой своего очарования. Жена шерифа медленно кивнула, отступила в сторону, молча пропуская врача.
Химена прошла, у порога сняла обувь и осмотрелась. Дом был чистый, ухоженный. Лестница, ведущая на второй этаж, устлана бежевым светлым ковром. Господи, либо они тут все порхают по воздуху, чтобы ничего не запачкать, либо бедная миссис Палмер до костей стирает себе руки, чтобы поддерживать всё в таком идеальном порядке.
– Сюда, пожалуйста, – повела рукой она как раз на второй этаж. – Муж в своём кабинете, он вас уже… ждёт.
Химена удивилась. При чём тут шериф? Она пришла по его вызову к супруге, осмотреть её на предмет…
– Может быть, мы лучше сразу приступим к делу? – уточнила она у молодой женщины, но та поджала губы и очень тихо сказала:
– Я не могу решить это сама… сначала пройдем к мистеру Палмеру.
Химена, которая всю жизнь решала всё сама, тихо усмехнулась, поднимаясь по крутой лестнице и придерживаясь за перилы. Она шла мимо многочисленных фоторамок на стене, где были запечатлены члены семьи Палмер, в том числе – старший сын, Люк, которого Химена тоже хорошо знала. Тихий-тихий, кажется, и вроде бы очень с виду положительный, но на деле – та ещё заноза в заднице. Постоянно цеплялся до младшенькой, до Селии. Девчонке было тогда четырнадцать лет, когда он заканчивал школу и обивал порог их дома, да и не только их, откровенно говоря. Не пацан, повеса с жадными, охочими до бесплатной любви и развлечений глазами.
– Сюда, пожалуйста.
Химена прошла по тому же ковру к самой первой от лестницы двери. Взялась за ручку, но миссис Палмер её опередила и остановила женщину, внимательно заглянув в лицо, и прежде тихо, деликатно постучала.
