Текст книги "Hunters and Victims (СИ)"
Автор книги: Sascha_Forever_21
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 68 страниц)
– Но зачем? – Вик устало сел на земле и провёл рукой по изорванной одежде, сглотнув. Он вспомнил, как цепи терзали его тело. Как он, мучительно умирая, сам прекратил свои страдания ударом ножа…
Теперь этот нож лежал рядом, и Вик с удивлением сравнил его и тот, что был дан ему Сущностью.
– Здесь всё ненастоящее, – сказал он, – тусклое.
– И пища, и вода имеют вкус тлена, – мрачно согласился Теодор.
– А воздух забивается в легкие, как земля. – Адам выпрямился. – Мы всё расскажем тебе по дороге. Можешь бежать с нами рядом, а можешь сесть на закорки Тео.
– Эй! – глухо рыкнул второй вендиго.
– Я побегу, – успокоил его Вик и поморщился, растирая ноги. – Разомнусь. Нам нужно найти Ли и увести отсюда.
– А для того, чтобы найти, мы пойдём по следам чёрных перьев, – сказал Адам, ловко подцепляя когтистой рукой племянника и прижимая его к оголенным рёбрам, торчащим белыми костями из-под жёсткой как камень плоти. – Мы слишком загостились в мире Сущности.
– Пора домой.
====== Пари со смертью ======
Комментарий к Пари со смертью Извините за промедление, друзья. Небольшой отдых я устроила перед, напротив, большим финалом. Следующая глава в это воскресенье. Приятного чтения!
Dance with the Dead – Salem
В чертогах Сущности все теперь казалось странным и ненормальным, особенно потому, что Вик на это смотрел новым взглядом. Смотрел и думал, как он жил в этаком дурдоме. Как – а главное ещё, сколько?
Будто бы очнулся от глубокого сна, стряхнул с себя цепкий морок беспамятства. Короче, стал наконец свободен, как и прежде. Почти как прежде…
Был ли он свободен хоть когда-то? Вряд ли. Вик стряхнул мрачную мысль и посмотрел на вендиго, высящихся по бокам от него косматыми тенями. Их глаза ровно горели в тусклых серых сумерках. Этот мир стал колючим и седым, и с неба посыпал такой же колючий и седой снег мелкой, сухой моросью.
– Куда мы идём? – спросил Вик, и Адам ровно прогудел:
– Искать твою благоверную. Навряд ли ты согласишься покинуть это место без неё.
Виктор хмыкнул и потёр запястье, морщась. Подставил ладонь и задумчиво посмотрел, что сыплет не снег, а пепел, и ровно ответил:
– Это правда, не соглашусь.
Небо нависло кучной сизой тенью так низко над головами, что Вику казалось, вот-вот раскидистые рога вендиго царапнут тучи. Холод шёл паром из ноздрей и ртов. Здесь стало по-зимнему зябко…
– Куда же мы направляемся? – поинтересовался он, нагоняя дядюшек. Те рысили по мёрзлой траве, встряхиваясь.
– К костру выживших, конечно, – ответил Тео и покосился на Вика желтым хищным глазом. – Куда ещё она могла подеваться одна?
Вик покачал головой, но не сказал ничего. Только молча стиснул руку в кулак, ненавидя себя за то, что забыл и бросил её ещё так давно. Хотя обещал, клялся беречь и защищать. Как так вышло? Как можно было забыть друг друга?
– Не знаю, – неохотно сказал он, – но пока я был немного занят с этими любителями кожаной одежды и акупунктуры, мазохистами проклятыми, Лесли убежала вверх по холму, как я и велел.
– Ты сказал, она была с Вороном, – напомнил Теодор, и Вик кивнул. – Это уже хорошо. Значит, она действительно у костра.
– Откуда такая уверенность?
По земле пополз и зазмеился тяжелый торфяной туман. Запахло тиной и болотами, а в воздухе где-то далеко отсюда закричала выпь.
Вик остановился как вкопанный и настороженно осмотрелся. Мир снова неуловимо изменился, выступил гнилой топью прямо из ниоткуда, и индеец переступил с ноги на ногу, стряхивая комкастую налипшую грязь с подошв армейских ботинок.
– Когда мы сюда шли, болота не было, – он поклясться мог в этом так же ясно, что он – Виктор Крейн, и внимательно поднял глаза на братьев.
Адам был спокоен как никогда.
– Здесь всё меняется каждый час, племяш: всё, что простирается от костра до костра. Это танцующие топи, Вик. Появляются где и когда хотят. Не парься.
– С провалами в земле, кладбищами, ручьями, оврагами и прочим та же беда, – подтвердил Теодор. – Настоящие здесь только костры – их Иктоми не перенесёт, они как флажки в контурной карте: раз воткнешь, оставят дырку в бумаге. И несколько мест, которые она создала первее всего. И сделала это очень добротно!
– Они уже вросли в этот мир, – подтвердил Адам. Ветер ерошил его короткую вздыбленную шерсть. – И стали почти что как наши, такими же реальными. Только вот «карта» у Сущности в этих самых местах уж очень тонкая, граничит с нашим миром. А потому и локаций подобных очень и очень мало.
– И что же это за места? – поинтересовался Вик. – Лес? Луг?
– Лес маньяков – да, – невозмутимо сказал Адам, перепрыгивая через кочку, поросшую травой. – Ещё, сколько мы ни бродили окрест, всегда на своём месте остаётся Башня.
– Это тот небоскрёб на острове? – нахмурился Вик и поправил на плече безрукавку.
– Да, он. Там-то Сущность и заседает, и чуется мне, что именно в Башне – нужная нам дверь, чтобы покинуть этот мир.
– Ещё есть Салун, – напомнил Теодор. Его глаза ровно горели желтым. – Там частенько собираются самые разные маньяки со всех концов мира. Но заведует баром такой хозяин, что с ним не забалуешь…
– Маньяк-бармен? – ухмыльнулся Вик. Тео покачал головой. – Нет? А кто же? Джек Торренс из «Сияния»? Тогда чур мне – его топор.
– Стрелок.
Почва стала рыхлой и мягкой, туманная земля вокруг поросла густой и высокой травой. В ней проглядывали красивые розовые цветы, раскрывшие широкие лепестки, и Вик уже начал тщательно всматриваться в дорогу под ногами: начиналось болото, а цветки оказались кувшинками. К удивлению Крейна, братья шли куда тише него, хотя и были массивнее. Казалось, их огромные тела были легче пёрышка. Они наступили на когтистые длинные пальцы и крадучись обошли Вика. Двинулись вперед, чтобы внимательно осмотреться. За тяжёлого Адама Крейн всё же волновался: болото, пожалуй, сильнее них всех будет и ни ошибок, ни оплошностей не простит. Утащит в свою гнилую пасть – и поминай как звали.
А затем туман чуть расступился, будто кто-то невидимый приоткрыл перед путниками наброшенное покрывало, и Виктор потрясённо нахмурился, не в силах взглядом охватить топи, поросшие балками и топляком, изрыгающие зелёные испарения в воздух. Они, кажется, простирались до края горизонта…
– Это же сколько дней пути, – пробормотал он.
– Много, – кивнул Адам. – Расстояние в этом мире – вещь очень относительная. Можешь дойти до одного и того же места разными дорогами… и с разными успехами.
– Или не дойти вовсе, – добавил Теодор, откидывая ветку со своего пути.
– Мы с Лесли добежали от костра до Башни за полчаса. По ощущениям. Ну может, за сорок минут. – Вик прищурился, прикинул. – Но шли мы не этим путём.
– А через луг? – усмехнулся Адам. Голодно заплясал огонь в глазницах, а лицо под ним оставалось бесстрастным. – Не забывай, у вас был особенный провожатый. Без него вы бы заплутали и никогда с луга не ушли. Потому что вот он, луг ваш.
– Ты говоришь о вороне?
– Тихо.
Адам внимательно посмотрел в небо и по сторонам. Его глаза горели ровным ярким пламенем, таким живым и горячим, что он казался крошечной искрой факела.
– Не советую повторять его имя прежде, чем мы пройдём топи. Мне и так кажется, что у нас здесь проблем будет тьма.
Они осторожно побрели дальше, и вскоре завиднелся дрожащий, зыбкий край первой на их пути трясины. Вик не знал, глубокое ли дно у болота Сущности, и проверять это на себе не собирался. Он как и дядюшки начал перепрыгивать с одной кочки на другую, мастерски балансируя и стараясь лишних движений не делать.
Но как бы ни были они втроём осторожны, долго красться по трясине никто бы не сумел. Слишком много сил она отнимала. Газовые испарения окутывали поверхность. Вик устало посмотрел вперёд и стиснул зубы: как ещё далеко, конца и края нет…
– Долго идти здесь – одно мучение, – пожаловался Тео, и под костяным лошадиным черепом сморщил лицо. – Пахнет аммиаком и испарениями.
– А давайте подожжём болото, – вдруг заявил Вик дядюшкам, отчего те всполошились. Адам аж обернулся на племянника, возмущённо оскалив челюсть белого, гладкого черепа. – Нет, а что? Будем действовать радикально.
– Я тебе подожгу! – угрожающе цыкнул он. – С ума сошёл?! Или смерти нашей хочешь?
– Ты, быть может, забыл, но вендиго жара не переносят, – хмуро напомнил Вику Теодор. – Если, конечно, ты не хочешь растопить наши ледяные сердца.
– Рашель без меня с этим справится на ура, – махнул рукой Вик и, тихо вздохнув, снова прыгнул на выступающую кочку, покрытую мхом. – Кстати, забыл поздравить вас с грядущей свадьбой лично.
– Спасибо, – подмигнул Адам. – Если бы не я, Тео так и ковырялся бы в носу, смущённо сидя в сторонке.
– Я бы и сам мог… – огрызнулся Теодор, оскалился. Чёрная длинная шерсть космами мела мутную зелёно-коричневую жижу.
– …лет через десять, – добавил Адам и вредно ухмыльнулся. – Да всем известно, что ты засох по Рашель, и это у вас навсегда!
– Я думал, и ты тоже, Эд, – удивился Вик, взглядом прикидывая расстояние, чтобы ловко прыгнуть на отдалённую кочку. Трясина сбоку лопнула крупными пузырями, и кто-то в чаще, уже потонувшей в тине по ветви, тихо рассмеялся.
– Не обращай внимания, – даже не поморщился Теодор. – Оно уходит, если не реагировать.
Виктор не стал уточнять, о ком это Тео говорит, и, пожав плечами, перемахнул на плоский камень. Разговор вернулся в прежнее русло.
– Я тоже, конечно, – не смутился Адам. – Но Тео любит нашу бестию без памяти. Так, что ни в жизнь бы слова ей не сказал. Приходится порой… кхм-кхм… брать всю работу в свои руки.
– Вот как? Я думал, у вас там полное…
– Тише! – досадливо рыкнул Тео.
Адам и Вик смолкли и заозирались. Чуткий слух вендиго уловил приближение того, кого никто в мире Сущности не любил, кто не был ни охотником, ни жертвой, а только слугой – раболепным и покорным. Виктор тоже присмотрелся и прислушался, а затем брови у него поползли наверх. В тумане глухо рокотал мотоцикл.
Мотоцикл?! Откуда здесь?!
– Вот он, – прошептал Адам жутко и оскалил ряд острых, длинных зубов. Глаза его голодно зажглись. – Один из всадников Сущности.
– Кто-кто? – быстро переспросил Вик.
– Да-а, – медленно кивнул рогатой тяжёлой головой Тео. – Это он, чую вонь от его мяса и машинное масло. Ты его знаешь, Вик, не раз видал. Хорошая у него штуковина между ног.
– В каком смысле? – не понял Вик, удивленно глядя на дядюшку. Вендиго сипло рассмеялись, оба – как один.
– Я про мотоцикл, дурень, – ласково ответил Тео. – Тебе пока не разглядеть из-за тумана, но вот он, локтях в пятидесяти…
– Меньше, – поправил его Адам.
– Всадник Иктоми. Не слыхал? – братья взглянули на племянника, и тот покачал рыжей головой. – А он о тебе в курсе, похоже. Странствует всюду то на крыльях, когда обращается в мерзкую сучью ворону. А то ездит везде на своём мотоцикле. Его, конечно, зачаровала сама Сущность.
– У всех четверых.
– Так что он всюду ездит беспрепятственно.
– Так их четверо? – поинтересовался Вик и осёкся.
Он только сейчас заметил быстрое движение в тумане. Прищурив серые глаза, проследил за силуэтом, который вскоре был плотно облеплен дымчатыми испарениями от трясины. И Крейн содрогнулся, глядя на кривую, сгорбленную фигуру в чёрном рваном плаще, оседлавшую воронёный мощный байк. Удивительнее всего было то, что он ехал прямо по болоту, но не тонул.
– Полезная хрень, – прокомментировал Вик шёпотом.
– С ней и путь между кострами значительно быстрее, – кивнул Адам. – Вот только попробуй у вороны его забе…
Вик не стал дослушивать: метнулся вперёд с камня на камень, ловко перескакивая широкими прыжками, и бесшумно вынул нож, зажав в ладони чёрную рукоятку.
– …ри. Кому вообще я всё это говорю? – прохладно покачал головой Адам, наблюдая за тем, как племянник сбоку атакует закутанную в плащ фигуру. Прыжок, бросок – Вик попытался вышибить из седла всадника, ударив его ступнёй прямо под капюшон, где должно было прятаться лицо. Всадник покачнулся, но не выпал, ухватившись цепкой птичьей лапой, торчащей из-под рукавов плаща, за ручку мотоцикла. Вик сердито рыкнул:
– С-с-сукин сын! Придётся прокатиться вместе с тобой!
Глядя на вспыхнувшую борьбу, братья-вендиго лишь молча переглянулись.
– Будем помогать?
Адам зевнул и встряхнулся:
– Ещё чего. Тебе надо – ты и помогай, я в тину не полезу. Не хватало ещё болотную жижу с боков выгрызать!
Виктор тем временем поиграл в ладони ножом, устроившись за спиной у всадника, перехватил его под подбородком рукой. Под смуглой кожей вздулись и напряглись крепкие мышцы, и Вик ухмыльнулся, прижавшись щекой к капюшону:
– Тормози, падаль, иначе сверну твою куриную шею!
Но ему на носок ботинка тут же прилетело острым чеканным каблуком, окованным серебром, и Вик взвыл от боли, яростно сжав руку.
– Тварь пернатая!!!
Из его захвата выбраться было сложно, но всадник оказался сильнее, чем Крейн полагал. Он рванулся так, что плечи у Вика заломило, и махнул когтями из-под рукава по бедру убийце, полосуя его штаны. Стиснув зубы, индеец вцепился ещё крепче чем прежде в свою жертву и огласил болота такой бранью, что дядюшки, вставшие в сторонке, один – заухмылялся (это был Адам), а другой сокрушённо завздыхал (это был, конечно, Теодор).
Нечасто можно было увидеть всадника Сущности, мечущегося по топям, чтобы сбросить напавшего со спины маньяка, и двух вендиго, стоящих в сторонке со спокойными, по-странному отстраненными человеческими лицами.
– Ставлю сотку, что Вики свалится в жижу, – довольно сказал Адам, складывая на широкой груди длиннющие лапы – так, что острые локти упёрлись в косточки бёдер.
– Ну конечно! – цыкнул Тео. – Ставлю две сотни, что отнимет байк.
– Он? У вороны? Ещё чего! – фыркнул Адам. Вик в этот самый момент норовил ударить ножом в грудь седока, но тот отбивался и как следует врезал ему локтем в переносицу – голова откинулась назад, рыжая коса хлестнула по спине. – Он же всё-таки простой маньяк, а вот ворона, как-никак, помощник Сущности.
– Насмешил! Наш Вик его запросто уделает. Я бы не делал на твоём месте поспешных выводов, тебе что, сто долларов карман трут?
– А тебе – двести?
Вик привстал на седло коленом, крепче перехватывая противника за шею, и оскалился. Тварь глухо закаркала. Вытворять все эти акробатические бои в седле мотоцикла посреди смертельно опасного, зловонного болота, способного поглотить любого, кто попадёт в трясину, было рисковым делом, но куда деваться! Нож погрузился в чёрное плечо всадника, покрытое грубой тканью плаща. Затем – ещё и ещё раз. Оскалившись, Вик вонзал нож раз за разом в своего противника, не обращая внимание на ответные удары когтями.
Пусть его бока и ноги были изодраны и горели от боли, но наконец лезвие, которое противник стопорил предплечьями, попало прямо под капюшон, блеснуло серебром – и тварь глухо завыла и взревела, так, что болото содрогнулось до самого основания и вдруг начало леденеть…
– Заткните его!!! – закричал Крейн что есть сил, и вендиго бросились ему на помощь, вмиг суровея. В два длинных прыжка они достали до мотоцикла: Адам только и успел взглянуть себе под лапы. Болото за долю секунды смёрзлось, а воздух стал таким колючим, что вдохнуть его было невозможно. Тем не менее, Вик изо всех сил боролся, вынув нож из-под капюшона всадника, и ударил снова, но уже левее. Вой был такой силы, что всадник перевернулся на мотоцикле, проскочив по льду задним колесом, и рухнул на лёд. Вместе с ним рухнул и Вик. Он мигом вскочил и оседлал всадника, раз за разом погружая под капюшон лезвие и рассекая тьму под ним. Он чувствовал, как под тканью что-то бугрится и возится – как клубок змей, как мешок с крысами. Тел казалось так много, что Вик бил наотмашь. И когда нож вошел по рукоятку,
паскуда, ты связался не с тем и служишь не той, а потому я тебя беспощадно прирежу! Сдохни уже!
хриплый вой оборвался глухим стоном, и Вик отшатнулся: из плаща, прямо из горла капюшона, вылетела целая старая чёрных, как сажа, и грязных, как пакля, ворон. Глухо и обиженно каркая, они устремились прочь, в туман, и исчезли небольшой чёрной тучей где-то вдали.
Адам остановился у мотоцикла и пристально всмотрелся в племянника. Тот привстал на локоть на обледенелой поверхности болота и отплюнулся от чёрного пера, брезгливо кашлянув: этого добра полетело в стороны полно, когда чёртов всадник обернулся птицами.
– Мерзость, – поморщился Вик и убрал нож в чехол на бедре.
– Зато байк твой! – ободрил его Тео. – А сто долларов – мои!
– Я поставил на то, что он завалит ворону, – не согласился Адам.
– Нет-нет-нет, – покачал головой Теодор. – Ты ставил, что он свалится в жижу! А он упал на лёд!
– Верно. – Вик ухмыльнулся и стряхнул с плеч несколько чёрных птичьих перьев. – Так что ты проиграл, Адам. Умей продувать с достоинством.
– Куда уж достойнее…
Адам пробормотал, что выигрыш отдаст братцу, когда они вернутся в Вудсборо, сейчас тому придётся довольствоваться лишь осознанием своего триумфа. Покуда один брат торжествовал, а второй огорчался, Крейн встал сам и поднял мотоцикл, а после болезненно ощупал правую ногу.
– Паскуда, растерзала на мне всю одежду, – пожаловался он, отрывая у безрукавки низ с громким треском. Вик промокнул кровь, стекавшую из нескольких глубоких царапин, оставленных крючковатыми вороньими когтями, и наскоро перевязал ногу этим же лоскутом. – Кстати, что случилось с болотом?
– Она его заморозила, – сказал Тео и помрачнел. – И вообще здесь стало гораздо холоднее, ты заметил?
– Ещё бы.
Вик оседлал мотоцикл и на миг провалился в беспросветную тревогу. Он боялся, что с Лесли и как она там одна в такой мгле и зимней стуже. Они, конечно, встречались в Ормонде – зимних охотничьих угодьях, но, странное дело, там снег и лёд не очень-то мешали обоим, словно были бутафорской декорацией. А вот сейчас мороз вмерзал в кости. От него немели пальцы. Холодными губами Крейн промолвил:
– Ну что, дядюшки, в путь?
– Да, – мотнул Адам рогами, – доберёмся до костра и подхватим твою зазнобу. А там уже в Башню, пока Сущность не спохватилась.
Под нашими ногами хрустели и щёлкали кости, искрошенные в мелкие осколки и пыль. Пепел продолжал сыпаться с неба, и где-то там, вдали, странным образом отстав от нас и превратившись в крошечные точки за луговым горбом, преследовали те, с кем мы выживали бок о бок столько циклов подряд.
– Слишком непривычно? – усмехнулась Лори, странно покосившись на меня.
– Скорее, обидно. За них. – Я смотрела на чернопёрого ворона, который кружил над нашими головами. – Столько сражаться за свободу и жизнь, чтобы в итоге стать этим.
– Не уверена, что в этом нет их вины.
– Хочешь сказать, они сами виноваты?
Лори лишь пожала плечами и задумчиво посмотрела на Майкла. Он шёл неподалёку, не выпуская нас обеих из виду и по-прежнему сжимая в руке нож. Поначалу мне было жутко не по себе, что один из самых страшных убийц в мире Сущности бредёт с тобой рядом плечом к плечу, но потом острота притупилась. Правду говорят, что человек ко всему привыкает.
– Никто не виноват в таком ужасе, – пробормотала Лори и смущённо растрепала светлые короткие прядки. – Тем более – они.
– Я знаю, кто виноват.
Лучше бы ты не говорила этого вслух. У Лори такое молящее выражение. Даже Тень – и тот напрягся, обернув к нам свою жуткую безэмоциональную маску. Но меня как подмывало сказать. Высвободить тот яд, который копился во мне так долго! Сжав руку в кулак, я цежу до противного громко – и смотрю в небо очень зло, странным образом чувствуя, что обращаться нужно именно туда:
– Сучья Сущность. Вот чья это вина. А не их. И не наша. Только её!
Лори затаила дыхание и сглотнула, но шагать не прекратила. В глазах её забилась тревога. Атавистический, древний страх перед силами рока и неизбежности? Я посмотрела на неё с жалостью и обронила:
– Я тоже раньше такая была. Боялась…
Человека из плоти и крови, но жестокого, как дьявол, и пугающего. Он появлялся из ниоткуда и уходил в никуда, он убивал, он заставил застыть в страхе целый город. Готова поспорить, дай ему волю – и кровавая жатва разгулялась бы…
– А что потом? – помедлив, спросила Лори. – Что с тобой случилось?
В памяти всплыло улыбчивое лицо, отразившее в себе гнев и ярость, а ещё – торжество. Он поднял маску, из-под капюшона на плечо упала рыжая коса. И моё сердце забилось и задрожало, когда я поняла, что тот, кого я так сильно полюбила, и тот, кого до мурашек боялась – один и тот же человек.
Я небрежно пожала плечами и поспешила за вороном, бросив напоследок:
– Пришлось в него влюбиться.
Теперь бежать было легче: луг уходил по склону в низину. Ссохшиеся травы и мёрзлые, покрытые инеем соцветия хрустели и ломались под нашими подошвами. Ворон парил в вышине, бросая на обледенелую и засыпанную прахом и пеплом землю крылатую чёрную тень. Мы бодрее сошли вниз, оказавшись в балке, и Лори уточнила:
– А так и должно быть?
Сперва я её не поняла. Что именно? Прищурившись, всмотрелась в непроглядный туман впереди – и только когда Лори подтащила меня ближе к седой бесплотной стене и ткнула пальцем, сообразила, о чём она.
Перед нами словно из пустоты вырос целый город. Даже не так! Город-призрак, я бы сказала. Тень застыл по правую руку от Лори и посмотрел на неё.
– Я тоже удивлена, Майкл. – Успокоила она здоровяка и осторожно положила ладонь ему на локоть. Выглядело это так, будто она пыталась втереться в доверие к тигру-людоеду, пока тот подумывал, сожрать нас обеих за один присест или оставить на закуску.
Хуже всего было с этими убийцами, что под масками неясно, что они думают и чувствуют. Но секунда – и Тень дёрнулся, чтобы едва заметно наклониться к Лори. Неужели волнуется?
– Ты когда-нибудь видел прежде это место? – нерешительно спросила я у Майкла, однако он не ответил. В самом деле, что я творю, кому задаю вопросы… Фыркнув, я закатила глаза и посмотрела на своего пернатого друга. Ворон тихо каркнул, привлекая наше внимание, и устремился над крышами невысоких – максимум двухэтажных – домов.
Они показались мне заброшенными, глядящими пустыми окнами наружу, точно мёртвые – чёрными провалами глазниц. Верёвки, с которых свисали выцветшие флажки, уныло переброшены с крыши на крышу. Под ногами нашими пыль мешалась с прахом, крупные хлопья пепла сыпали с неба – обгорело-белые с чёрным ободком по краю, не гаснущим, а словно подожжённым, с тлеющими угольками.
– Ворон зовёт нас туда, – сказала Лори, – Нам придётся следовать за ним, хотим мы того или нет.
– Будем начеку. – Увы, у меня не было никакого оружия, да и обороняться я умела так себе…
Вик – я помню его, помню с каждой минутой всё лучше, будто этот жуткий пепел смывает с меня навязанный белый лист вместо воспоминаний. Одно всплывает за другим внезапно, словно кто-то листает альбом с фотографиями всё быстрее и быстрее, и каждая деталь на снимке мне знакома. Ведь этот альбом принадлежит мне.
Туман отступил, когда мы спустились в низину полностью и пошли по пустым улицам. Здесь не хватало только красочного перекати-поля, влекомого ветром поперёк дороги. Пыльные, тёртые временем вывески и афиши, продутые ветрами – «Мясная лавка Уолша»… «Похорон… бюро Ав… Рей…на» (тут буквы пострадали сильнее всего), «Ателье»…
– Старый ковбойский городок на Среднем Западе, – хмыкнула Лори и одёрнула голубую рваную рубашку. – Прямо как тот, куда мы с классом однажды ездили на экскурсию. Только там был не жуткий, а просто скучный.
– Ну, что-то подсказывает мне, здесь скучно не будет.
Темные окна голодно смотрели на нас, словно живые. Лори сошла с дороги и подёргала дверь ателье за ручку.
– Ждёшь, что тебе откроют?
– Пробую все варианты. Я что-то видела…
Поднялся ветер. Пепел, летящий с неба, обжигал не хуже снега. Странно всё это. Ормонд… взять хотя бы его. Зимняя локация, город покрывают ледяные покровы, а толща снега накрывает такая, что кажется, вот-вот сойдёт лавина. Но даже там не было такой страшной стужи, как здесь. Сейчас я просто изнывала от холода. Пальцев не чувствовалось. Губы занемели и обветрили.
– Здесь никого нет, – разочарованно сказала Лори. – Странно. Мне показалось, что-то мелькнуло в окне…
БАМ!
В дверь ударили с такой силой, что она дрогнула, а пыль посыпалась из петель. Лори от неожиданности отскочила назад и столкнулась с грудью Тени.
Я взглянула в окно. Кто-то быстро задёрнул штору, и мне показалось, мелькнула бледная рука.
БАМ! БАМ!
Будто бы с неба сыпался град, но нет – это чьи-то кулаки атаковали двери, и не только в ателье. Застучали сбоку, из аптеки. Застучали за нашими спинами. И вскоре весь город огласился барабанящим стуком. Кто-то свирепо колотил множеством рук, так, что звенели грязные, мутные стёкла и двери ходили ходуном. Воздух тоже звенел от дробных ударов: волосы у меня от такого встали дыбом. А затем Лори подошла и тронула меня за рукав кофты, молча кивая на ателье.
Там на втором этаже с прямыми спинами и в неестественно спокойных позах
(не хватало только скрестить руки на груди в покойницком жесте)
были они – обитатели городка. То ли в домах было так темно, то ли их лица были мрачны… но ни у кого из сонма тех, кто стоял у стёкол, и тех, кто молча застыл за их спинами, не было живых человеческих глаз. Страшные копии наблюдали за нами, будто ждали чего-то.
Ни дать ни взять пауки, притаившиеся по углам.
– Господь всемогущий… – прошептала Лори, и я обвела взглядом дома, отступая следом за ней к дороге. Втроём плечом к плечу мы смотрели на десятки серых теней, безмолвно наблюдавших за нами из окон. И удары в двери словно отошли на второй план и зазвучали эхом.
«Если они вдруг выйдут все наружу, – в ужасе подумала я, – разорвут нас на части…»
А затем громко каркнул наш ворон. Он слетел с конька аптечной крыши и показался мне сейчас таким живым, ярким и настоящим со своими гладкими глянцевыми перьями и самоцветными блестящими глазами, что я даже выдохнула.
И насилу отлепилась взглядом от чёрных гипнотических глазниц в чёрных же окнах.
– Не смотрите на них… – до меня только что дошло: Лори не отрываясь вперила взгляд в дома. – Не смотрите! Лори! Майкл!
Каждый удар – как хлопок закрывающейся со всей дури двери в моем сознании.
ХЛОП! Это мать, она со всей дури хлобыстнула входной дверью, когда мы вернулись из отцовской больницы.
ХЛОП! Это школьная мужская раздевалка. Там, в тишине, озлобленные твари, похожие на людей, скалили зубы и избивали до крови мужчину в бейсболке и с пламенными волосами, рассыпанными по плечам.
ХЛОП! Это дверь в отцовскую палату. Он осуждающе смотрит на меня, костлявый и истерзанный, похожий на смерть, похожий на болезнь, и глаза его запали, как окна в этих страшных домах. Его обитель тоже опустела, и дух едва держался в слабом теле.
ХЛОП! Это мальчишка шарахнул дверью машины. Он приволок меня сюда и пристегнул ремнём безопасности, тронулся с места. Вместо лица у него – звериный оскал.
Тень сопротивлялся лучше. Маньяк наверняка имел большую устойчивость к таким воздействиям, иначе как объяснить, что он медленно моргнул и обратил взор на меня, а после заслонил собой Лори.
Удивительно нежно Тень взял её лицо в руки и приподнял. Разница в их росте и комплекции была колоссальной, но я отчего-то не беспокоилась. В груди потеплело, и появилась твёрдая уверенность, что он не причинит ей вреда.
Ворон захлопал крыльями и вдруг начал снижаться прямо ко мне, чтобы неожиданно опуститься на землю и важно скакнуть по ней у самых ног.
– Что, тебе тоже здесь не нравится?
Умная птица нахохлилась, подойдя так близко, что я могла бы запросто коснуться.
Неожиданно даже для себя, я наклонилась и присела на корточки, подставляя птице свою руку. А ворон, взмахнув изгибистыми крыльями с чёрными лакированными перьями удивительно осторожно – для таких-то бритвенно-острых когтей, как у него на лапках – ухватился за мое запястье и перелетел на предплечье, а оттуда уже и на плечо.
Не передать, каким тяжелым он был. Будто бы не птицу я держала на своём плече, а камень.
Но голова, стоило ворону коснуться меня, прочистилась, и стало легче дышать. Жгучие пепельные мухи теперь не жалили кожу так больно. Удивленно покосившись на пернатого друга, я нерешительно протянула руку к нему. А ну как схватит клювом за пальцы…
Но он позволил ласково погладить себя по груди и даже толкнулся черепом мне в висок, опустив клюв вниз, чтобы не поранить.
– Ты удивительный, мой дружок.
Ворон хрипло каркнул и завозился, садясь удобнее и несильно сжимая когти на плече.
Лори тоже очнулась. Тень крепко сжал ее плечо и повёл по дороге, а я последовала за парой. Нас сопровождал грохот в двери, словно весь город взбесился, почуял нас, как живой, и кажется, передумал выпускать.
Но в тумане и пепле, который снегопадом повис в воздухе, мы уже разглядели двухэтажный дом, который стоял в самом конце улицы и был обращён к нам входом и вывеской: «Салун».
Костыль коновязи был пуст, в корыте, куда сливали воду, чтобы поить лошадей – мутная чёрная жижа. Но в дорожной пыли и костяном крошеве мы ясно видели отпечатки чужих ботинок, и они вели туда, в бар, в единственное место, где горел в окнах свет и откуда лилась тихая, едва различимая музыка.
– Не думаю, что туда идти – такая уж хорошая идея, – мрачно сказала Лори.
– А разве у нас есть выход?
Ворон каркнул и сорвался с моего плеча в полёт, садясь на коновязь. Он деловито принялся чистить клювом перья, словно ожидая нас у входа в салун.
– Твой дружок нас прежде не подводил. – Лори беспокойно осмотрелась.
– Здесь мне оставаться совсем не хочется.
– Они всё грохочут и грохочут… голова от этого болит.
– И мысли появляются в ней не самые добрые, – мрачно добавила я и заметила удивленный взгляд Лори. – Пойдем туда. Хуже чем снаружи вряд ли окажется.
– Тем более и другого выхода у нас нет, – добавила Строуд.
Ворон слетел с коновязи и приземлился вновь мне на плечо, устроившись там с большим удобством, чем в первый раз.
Первым толкнул салунные двери Майкл, не колеблясь ни секунды. Его мощная фигура высветилась в тёплом свете ламп. Так мы и очутились внутри…
Пыльная стойка и такой же бар, украшенный зеркалом за навесными полками. Внутри ни души, пусто – что на месте бармена, что за столами, но выглядело всё так, словно люди вышли из салуна минутой назад.
Поверх суконных грубых скатертей были разложены карточные колоды. Кто-то резался в покер и оставил свои ставки и карты, побросал сигареты в грязных пепельницах, а в пивных оловянных кружках, некогда полных пенистого напитка, было уже пусто и липко. Я заглянула в одну, взявшись за ручку, и с омерзением вскрикнула, отшвырнув прочь. Внутри сидел врастопырку огромный паук-косеножка.
Кружка с грохотом упала на дощатый пол и прокатилась в угол, а за спинами нашими – хотя я готова была поклясться, до этого момента салун был пуст! – послышался сухой, хрипловатый мужской голос:
