Текст книги "Hunters and Victims (СИ)"

Автор книги: Sascha_Forever_21

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 68 страниц)

Не дав себе опомниться или смутиться, я завела руку вниз и сомкнула ладонь, прищурившись. Главное – не думать о том, что делаю. Не смущаться. И уж тем более не пасовать.

Эффект был потрясающим. Я чувствовала себя отмщённой в тот же момент, как Вик буквально подпрыгнул на месте, ошарашено выпучившись на меня. Он сразу попытался отвести мою руку… но я лишь крепче сжала пальцы и поступательно скользнула вверх и вниз, чувствуя, как член тяжело осел в ладони.

– Я немного не понял, – наконец проронил Вик, – когда разрешал себя там касаться?

– Ты и не разрешал, – я дернула плечом и повела к головке, ощущая, как выступают и напрягаются под рукой вены. – Но я тоже с утра не разрешала себя трогать.

– Значит, мстишь? – ухмыльнулся Вик и вдруг коротко охнул. – Знаешь, месть – это прекрасно, но может… кхм… хватит?

– С чего бы это? – вежливо улыбнулась я в ответ. Происходящее начало доставлять и мне удовольствие. Я притерлась своей грудью к его, мягко прижимаясь, и накрыла ладонью головку, чувствуя, как мужчина всем телом коротко вздрогнул, подавшись бёдрами навстречу моей руке.

Он просит прекратить, но даже отодвинуться не хочет. Или не может?

– А был такой командир, – усмехнулась я, поддразнивая его и продолжая ласкать. – И такой самоуверенный.

Он начал было что-то мне говорить, но я гладко прокатилась рукой от основания и до конца, с мрачной улыбкой наблюдая, как у Вика темнеют глаза.

Победа опьянила, я гордо выпятила грудь.

– Ну что, мистер убийца, не такой ты и грозный, м? – брякнула не подумав и прикусила язык, запнувшись. О Боже.

Вот зачем я это сказала? Холодный пот от страха прошиб загривок, но Вик вдруг перехватил меня под бёдра, поджал пальцами ягодицы и тихо произнёс:

– Продолжай.

Пальцы затрепетали по члену, обводя каждую вену, нагоняя кровь и заставляя плоть горячо, глубоко пульсировать.

Я не думала, что возбуждение будет настолько быстрым и таким сильным. В конце концов, и Вику об этом знать вовсе не обязательно, он не первый мужчина у меня в каком-то смысле.

В прошлой жизни у меня был молодой человек, и наши отношения оказались достаточно давними и крепкими, чтобы я ласкала его так же, как сейчас – Вика. Дальше этого они зайти не успели: наступил злополучный день моей смерти, и сейчас, вспоминая парня, как туманный смутный сон, полустёршийся из памяти, я поняла, насколько он мне… безразличен.

Ничего подобного с ним я не испытывала ни минуты. Сейчас, поглаживая, растирая, плавно лаская чужую плоть, я сама возбуждалась, вспарывая дыханием крепкое плечо, в которое вжалась лицом. Тогда каждое прикосновение почему-то считала повинностью.

Движения стали резче и короче. Вик рвано выдохнул и оперся рукой о стеклянную стену за моей спиной, а после и вовсе сжал меня в объятиях и прислонил к ней, подложив под лопатки руку, чтобы стекло не холодило меня.

Я не поймала тот момент, когда он пережал талию так, что кислорода не хватило. Упираясь в окрепшие мышцы на бронзовой руке, я расцарапала ее ногтями.

В душевой было удивительно тихо. Место осталось лишь шуму воды и влажным хлопкам прокатывающейся по ладони плоти. Вик забылся и прикрыл глаза, проседая в моих руках и все ещё по-змеиному сдавливая меня в крепких объятиях.

Ещё один рывок, ещё… я жадно наблюдала за выражением его отстранённого, полного мучительной неги лица. От пара волосы стали мягкими и взъерошенными, брови изогнулись и приподнялись. Капли воды дрожали на коже и коротких ресницах, стекали по скулам и задерживались на припухшей от жара и моих поцелуев верхней губе. И закусив её, не в силах сдерживаться, я прильнула к нему с новым поцелуем. Член быстро сократился, бёдра напряглись, поджался ставший жестким, как камень, пресс. Короткий толчок – и головка коротко выстрелила мне на живот, оставляя на коже смазанный, липкий след его семени.

Я подхватила Вика под рёбра, когда он, обмякнув, просел мне навстречу и молча прильнул лбом к стеклу. Его ладонь ласково соскочила на мой живот, втирая сперму в кожу, чтобы затем омыть её потоками воды.

– Ты садистка, – выдохнул он без сомнений в голосе. – Клянусь, ничем не меньшая, чем я сам.

– С кем поведёшься, – игриво сказала я, жмурясь от удовольствия: он ласково гладил мой живот рукой, скользя с него на талию и рёбра. – У тебя взгляд осоловелый, как давно ты не…

– Давно, – бормотнул Вик. – Года два, я думаю…

Два года?!

Я поражено посмотрела ему в лицо, прихватив кулаком за рыжие волосы на макушке, и выдавила:

– И тебе было нормально?!

– Нет, – Вик поморщился. – Или да. Не знаю. Мне ебали мозги круглосуточно, чикала, так что было не до секса. Но главное, было бы с кем.

– То есть, не мог найти себе девушку? – в это никогда не поверю. Здоровый красивый мужчина ударился в добровольный целибат на два года?!

– Не мог и не хотел – разные вещи, – заметил он и коснулся моего лба губами. – Зачем ты это сделала?..

– Затем, что… как я думаю… – я запнулась и нерешительно продолжила. – У нас всё достаточно серьезно. Я просто захотела… чёрт возьми, Вик, ты мой! Я тоже имею право трогать тебя везде, где хочу!

Он расплылся в улыбке и крепко сжал меня за подбородок ладонью, осенив лицо быстрыми поцелуями. Кажется, эти слова порадовали его ещё сильнее, чем только что нахлынувший оргазм. От его взгляда в боках сладко потянуло, и я ласково обвила руками за шею.

– Я очень люблю тебя, чикала, – мурлыкнул он.

– И я тебя, Шикоба.

Но как бы хорошо нам ни было в этом приятном тепле, всё же слишком задерживаться мы не могли. Закрыв меня полотенцем, Вик и себе обернул бёдра таким же. На влажных плечах и спине все ещё играла бликами вода, и я поневоле залюбовалась им, сплетая пальцы и выходя вместе в комнату.

– Что тебе принести из одежды? – ласково спросил Вик, вытершись полотенцем и без стеснения сняв его. Тогда я и обнаружила – само внимание! – у него на левом бедре чёрную татуировку, и выпучилась на неё так удивлённо, что Крейн даже рассмеялся.

– Наконец-то прозрела, – фыркнул он. – Я всё думал, когда.

– Просто… – чёрт, он полностью обнажён, и теперь я совсем не могу оторвать глаз от гармонично сложённого тела. – Ты раньше всегда стоял вполоборота… или я старалась не пялиться на твой… на твои…

– На мой. Понятно, пялиться нельзя, а заставлять кончать можно. Интересная же ты девушка, Лесли, – хохотнул он и прихватил рукой полотенце, накидывая его на пах, но оставляя ноги полностью обнаженными. – Надеюсь, так ты перестанешь пылать лицом.

– Смотреть – не трогать, – буркнула я, отрывая взгляд от налитого, крепкого члена под полотенцем. – Упаси Боже ещё раз увидеть тебя голым.

– Клянусь, это случится только после свадьбы, – серьезно кивнул он, заставив меня возмущённо поперхнуться.

Теперь я ясно видела, что его левую ногу сантиметров на тридцать выше колена опоясывает чёрная лента, украшенная свисающими перьями. Ниже располагался ещё один индейский узор из переплетающихся лент. Но самым большим рисунком был бычий череп со стрелой, пронзающей левую глазницу.

Вик подошёл ближе, и я вопросила немое разрешение, лишь заглянув ему в лицо.

– Если хочешь, можешь потрогать, – согласно кивнул он.

Я коснулась бедра и вдруг поняла, что под татуировкой спрятан шрам, и не один. В одном месте кожа была и вовсе изрыта и сморщена, точно этот участок некогда обожгли. Я непонимающе посмотрела на Вика, и он пояснил:

– Это после того случая, когда в ногу попали. Помнишь, я рассказывал? На той стройке.

– А порез?

– Это я упал тогда же в котлован и порезался обо что-то, – Вик убрал пару прядей мне за ухо и погладил по щеке. – Тогда Адсила… в смысле, Аделаида отвела меня к Мо в дальний трейлер. Он был татуировщиком, притом неплохим. Сразу, за вечер и ночь, мы зачем-то это и набили. На следующее утро я уже уехал в исправительную школу…

– Натерпелся ты без меня, – грустно улыбнулась я. Вик поймал мою ладонь и нежно чмокнул в середину:

– Вот именно. Без тебя. С тобой все будет иначе, чикала.

Мы быстро оделись: Вик принёс мне джинсовые шорты и футболку, сам тоже оделся в боксёрские штаны и безрукавку.

– А ты занимался боксом? – осмелилась спросить я, потому что обилие специальной одежды в его гардеробе просто зашкаливало.

– В секции год, потом после армии два, но мне вольные стили больше по душе. Зато бокс развивает подвижность и удар.

Я невольно похолодела. Чего ещё я не знаю о нем? Картинка вырисовывается пугающая.

Снайпер. Бывший военный. Занимался боксом и, судя по комментарию, не только им.

Как же в армии не обратили внимания на его личное дело? Видимо, навыки устроили настолько, что его просто замяли…

Служил в горячей точке. Мастер ножевого боя. При всех своих умениях, после ранения вёл спокойный и непримечательный образ жизни, физически восстанавливался и работал уборщиком и разнорабочим, а вместе с тем копил свой гнев и болезненное чувство справедливости, чтобы потом стать неумолимым маньяком. Продумать всё и на несколько месяцев утопить Вудсборо в крови…

Пока мы одевались и обрабатывали друг другу ушибы и ссадины перекисью, я кратко пересказала Вику то, зачем, собственно, зашла к нему в комнату.

Он хмуро кивнул и сказал только одно:

– Сейчас всё и узнаем из первых уст, чикала.

От меня не укрылось, что Вик спокойно убрал в карман брюк свой охотничий нож. Придержав меня за талию, решительно кивнул:

– Пойдём.

Стоило нам появиться в большой общей комнате, как Адам и Тео смолкли.

– Мы ничего не пропустили? – спросил Вик, крепко держа меня за руку. Мы спустились по низкой лестнице, делившей комнату на ярусы, и подошли к парным диванам, на которых и расселись дядюшки.

– Устраивайтесь, – пригласил Тео, повел рукой в сторону свободного дивана.

Вик молча сел и притянул меня к себе, облокотившись о широкую деревянную ручку. Вид у него был предельно спокойный, чего обо мне не скажешь. Я всматривалась в прежде добродушные лица Каллигенов, отметив на них странную холодность.

В этот момент Рашель подошла к нам с кухни и беспокойно спросила:

– Чего принести попить, цыплятки?

– Если можно, какао, – попросил Адам и коснулся металлического ожерелья у себя на груди. – Всем.

Рашель быстро ушла, оставив нас вчетвером в наступившем молчании, и первым решил его прервать Теодор.

– Я уверен, у вас есть множество вопросов к нам, – сказал он. – И хочу начать с главного: кто же атаковал Сущность и фактически спас вас от неё.

– Кого? – Вик поморщился, щуря глаза. – Сущность?

– Паучиху, – кивнул уже Адам. – Иктоми. Богиню, сотворившую Сущее. А потому зовущуюся Сущностью.

Я крепко сжала руку Вика в своей.

– Богиню?..

– Это наши предки считали ее богиней, – поправил Адама Тео, – так говорили в племенах хопи, чикасо, лакота. Но есть легенда и среди наших племён, ирокезских, куда более правдивая, что Сущность однажды явилась из ущелья, пройдя сквозь скалы, и уносит туда же тех, кто подходит ей в качестве рациона…

– В каком смысле уносит? Куда? – нахмурился Вик.

– В свой мир, – пояснил Тео и замолчал.

Мы тоже стихли, осмысливая сказанное. Логичного объяснения всему происходящему я не видела, а потому решила не судить строго слова близнецов и не клеймить маразмом, все равно других вариантов не было, так что приготовилась выслушать все до конца.

– Этот мир покрыт Великим Туманом, и в нем, говорят, живут гигантские существа наподобие Иктоми. Всякие…

– Напоминает мир бессмертного Лавкрафта, – заметила я.

– Вот только давайте без Ктулху обойдёмся! – нервно перебил Вик и сузил глаза. – А эта богиня-паук…

– Скорее, просто существо-паук, – поправил бегло Адам.

– Ну, пускай… что она забыла в нашем мире? И чего так упорно прицепилась к нам с Ли?

Тео помедлил, переглянувшись с братом. Кажется, они безмолвно переговариваются друг с другом. Не хотят всем делиться?

– Полагает, что вы ей подходите, – наконец, неохотно сказал он. – Охотник. И Жертва. Вечный биологический круг, замыкающий энергию в кольцо. То что нужно для цикла бесконечной смерти и возрождения.

– Я не понимаю, – покачала я головой. – О чем вы?..

Адам помял пальцы, посмотрел на носки своих кроссовок. Задумчиво вытянувшись лицом, почти безразлично сказал:

– Я знаю, что ты – Крик, Виктор. Мы все это знаем. Я уверен, что Лесли тоже в курсе: более того, возможно, она тебя покрывает.

Вик судорожно сжал руки в кулаки. Разжал. Я чувствовала, как напрягаются литые мышцы, и он весь превращается в поршень, способный мгновенно броситься и выхватить нож.

И в этот момент для него не будет разницы, кого убивать – новообретенного дядюшку или своего старого врага. Вик сделает все, чтобы выйти из воды сухим, и если для этого нужно будет убить Тео с Адамом…

Боюсь, его моральных сил хватит расправиться с ними. Насчёт физических я и не сомневалась.

– Прежде, чем ты меня выпотрошишь, хочу заметить, – поднял ладонь вперёд Адам, – что, во-первых, у тебя охренительно стильная маска.

– Спасибо, блядь, – низко прорычал Вик.

– Не за что, – с достоинством откликнулся дядя. – А во-вторых, пару вещей мы с Тедди всё же подчистили за тобой. В ночь когда умерла Адсила. Лес возле ее дома. Громила в уродливой маске…

– О Боже мой, – прошептала я, – та тень, которая сшибла маньяка…

– Ты была прекрасна вверх тормашками, Лесли, – скупо улыбнулся Теодор. – Скажу честно, Вик, я в тот момент тобой гордился. Ты в одиночку противостоял туману… Настоящий сын своего отца.

– Вы знали Кита? – уточнил Вик, медленно прекращая хмуриться.

Адам усмехнулся. Тени заплясали по лицу. Тёмные глаза с хитрым прищуром взглянули на Вика:

– Мы знаем Кита.

Рука моего возлюбленного дрогнула. Он в замешательстве переводил взгляд с одного близнеца на другого, но те были абсолютно спокойны.

– Мы продолжим по порядку? – наконец спросил Адам, и Вик слабо кивнул, прижав ладонь ко лбу. Я понимала его шок как никто и молча сжала колено. – Отлично. Ты спрашивал, почему Сущность прицепилась именно к вам. Но вы не одни такие…

Он помолчал, и эстафету принял уже брат:

– Мы с Эдди узнали прелюбопытные вещи, проведя своё небольшое расследование…

– С кем? – вдруг переспросил Вик, подняв на мужчин остекленелый, уже ничего не понимающий взгляд.

– С Эдди, – моргнул Тео. – С Адамом. Прости…

– Господи, – Вик махнул рукой и отвернулся, – всё в порядке. Я просто немного выпал из реальности после всего, что вы рассказали.

– Погоди, братец, – улыбнулся Адам. – Всё самое интересное впереди.

– Куда ещё интереснее… – пробормотал Вик и обнял меня за плечи.

– Люди пропадают по всему миру в огромном количестве. Бесследно в год исчезает, согласно официальным данным, около двух миллионов человек. Куда? – Тео развёл руками. – Этого не могут сказать точно даже специалисты. Те, кого ищут, словно в воздухе растворяются. Не у всех причины, конечно, сверхъестественные, но просто подумайте… Что с ними происходит? Кто их таинственный похититель?

– Ты хочешь сказать, что их всех съедает…

– Некоторый процент из них.

В комнату вошла Рашель с подносом. Адам подорвался с места и забрал его у девушки, коротко поцеловав ее в губы, и ласково сказал:

– Сладость моя, а метнись ко мне в кабинет за красной папкой?!

– А тебе больше ничего не сделать?! – гневно выпалила девушка, вспыхнув взглядом.

– Сделать, но уже не при детях, – улыбнулся он мечтательно. – Давай, рыжик, не задерживайся там. Ребята, какао?

Мы пригубили напиток из кружек, уютно обнявшись. Сладко как, привкус странный: шоколадный, сливочный, глубокий.

Сейчас, сидя у Вика под крылом и положив ноги ему на колени, я чувствовала себя в безопасности. Саднящие колено и голень он медленно поглаживал кончиками пальцев. Боль притуплялась, затухала: я все ещё была побита и ободрана, как подравшаяся дворовая кошка, но если кто говорит, что любовь не лечит, поверьте – нагло врёт.

Мы допили почти весь какао и заметно взбодрились, как Рашель явилась наконец с тяжелой на вид кожаной красной папкой, пухлой от количества втиснутых туда документов.

– Что это? – спокойно спросил Вик.

Рашель гневно кинула в руки Адаму папку, и мужчина едва поймал, расплывшись в улыбке:

– Спасибо, любовь моя.

– На здоровье, Эдди, – голосом Рашель можно было порезаться, как бритвой. Она опустилась на колени Тео с оскорбленным видом, и по лицу было ясно, что она больше вообще никуда идти не намерена.

– Это личные дела пропавших за прошедшие полгода от Калифорнии до Мэна, – вздохнул Тео. Через пару секунд папка оказалась у нас в руках.

Сколько здесь людей… Разный цвет кожи, возраст, комплекция. Пол. Но было между этими людьми что-то общее, кроме красного штемпеля поверх фотографий: «пропал без вести». А что – так сразу не скажешь.

– Как долго вы уже знакомы? – поинтересовался Тео, и я нахмурилась.

– С… – я беспомощно посмотрела на Вика.

– С октября, – четко ответил он. – Уже восемь месяцев…

Господи, как время быстро летит! Я поражённо покосилась на него, и Вик ухмыльнулся:

– Чего? Восемь месяцев, детка, это срок. Уже жениться можно.

– И даже нужно, – сказал вдруг Адам, и Вик, самодовольно попивающий какао, прыснул в кружку.

Чего?! Из моих рук выскользнуло личное дело одной девушки, и я поражено воззрилась на довольных братцев.

– В каком смысле нужно?

– Ребята, – Тео мягко обнял за бедро Рашель. – Послушайте. Мы увидели странную закономерность: пока вы встречались… знакомились… жили… Сущность искала вас. Всё это время она была начеку и постоянно шерстила множество людей, похожих на вас.

– Для чего?

– Для ритуала, конечно.

Адам сел удобнее и продолжил за брата:

– Тут дело какое. Сущность любит игры, заводит в туман. Там есть реальность, своя, сотканная ею по кусочкам из нашей – она видит места, которые кажутся ей удачными охотничьими угодьями. Это некий зацикленный потусторонний мир, со своими правилами, физикой, обитателями. Он похож на… м-м-м… арену для гладиаторских боев. Вот только вместо гладиаторов на ней – странные пары: убийца против жертвы.

– Она ищет пары… подобные нашей? – непонимающе приподняла я брови.

– Не обязательно романтические, ей на ваши отношения вообще плевать, – поморщился Тео. – Но между убийцей и его идеальной жертвой существует особая связь. Мешающая покончить с этой жертвой так же быстро и просто, как с остальными. Ментальное единство, цикличность, символизм…

– Проще говоря, то, что нужно Сущности для жизни, – лениво кивнул Адам. – Ваша энергия.

Наступила глубокая пауза. Мы с Виком сидели, осмысливая сказанное, и в голове не укладывалось, что это может быть правдой.

– Она является из Тумана каждый раз, или подсылает своих помощников, которыми играет, как кукловод, – Тео помрачнел. – Это другие убийцы, которых она держит у себя в качестве слуг. А я считаю, они пленники, вынужденные против своей воли охотиться вечно.

– Ну или самые безответственные люди на земле, – пошутил Адам. – Косят людей направо и налево – и нет им ничего!

– Так Сущность охотится за нами обоими, – медленно сказал Вик, потерев щеку. – И ей нужна Лесли…

– Через нее она находит тебя, – кивнул Теодор. – Тебя же самогó, Шикоба, защищают племенные метки и…

Вик резко сфокусировал взгляд.

– И отец, – жестко добавил он, поджав губы.

– Да.

Адам кашлянул. Теодор сел удобнее. Оба явно почувствовали себя неуютно, когда о нем зашла речь, но Вик не намерен был отступать:

– Он жив?

– Можно сказать и так, – уклончиво повел рукой Адам. – Но по большей части в этом мире не живет после смерти твоей матери.

– Так значит, он там? – и Вик вдруг оторопел. – Это был он тем… той тварью, что спасла нас от паука?

Мне не нужно было слышать ответ. Я видела его в глазах индейцев напротив, но Тео сказал вслух:

– Да, Вик. Твой отец уже очень давно стал вендиго. Как и…

– Как и мы, – спокойно завершил Адам.

Я не могла ушам своим поверить. Взглянула на Рашель – но она лишь с сочувствием облизнула губы и удобнее устроилась на руках Теодора, поглаживая его шею под волосами.

Перевела взгляд на Адама. Может, это шутка? Но мужчины слишком серьёзны. Ни тени улыбки на точеных лицах.

Вик обдумывал. Он дышал через раз и, кажется, переживал все слишком тяжело, чтобы так быстро принять. И я могла понять его. Отец жив, он не человек вовсе, как и дяди – новообретенная семья оказалась пугающей, а жестокая реальность снова накрыла с головой…

Я обеспокоилась: может, у него паническая атака?

– Н-не может б-быть, – вдруг выдавил он, и мне в грудь словно нож вонзили. Я с болью обняла Вика за шею и сжалась, слыша, как он заикается. Опять. – Если бы он б-был жив, он бы пришёл…

– Он приходил, и не раз, – кивнул Тео. – Но твоя бабушка была против. Она уговорила мать отдать тебя ей. Скрыть от Кита.

– Чтобы воспитать на священной земле. Сберечь, – Адам сочувственно добавил, – ведь отец приходил к твоей матери и звал ее с собой каждую ночь…

Я прикрыла рот рукой, не в силах представить страшную картину, как тварь из леса – косматая, огромная, рогатая, с черепом вместо лица высится между деревьев, а мать Вика, одинокая женщина на окраине города, стоит на пороге дома и слышит, как это подзывает её голосом погибшего любимого мужчины.

Я ещё крепче сжала Вика в руках, когда он заикнулся:

– К-как?..

– Она отвезла тебя к Адсиле и оставила, чтобы Кит не догадался, что у него растёт сын. Иначе… – Адам покачал головой. – Иначе ты был бы таким, как он. Только когда ты вырос и твои бабушка и мать, охранявшие тебя все время, погибли, кто-то нарушил защиту. Снял амулеты из дома Лилуай…

– Это был я, – севшим голосом сказал Вик. – Д-думал, простые ветрячки. Я идиот.

– Ещё какой, – вздохнул Тео. – Но я благодарен тебе. Отчасти, мы с Эдди так тебя и нашли. Селена скрыла твоё существование ото всех – и очень удачно! Неужели ты думаешь, что мы бы бросили тебя?

– В семье так не делают, – покачал головой Адам. – Тем более – в семье вендиго.

Вик молчал. Я боялась даже отпустить его, но стало спокойнее, когда он нежно коснулся меня рукой и погладил по спине, снова безмолвно говорил: со мной всё в порядке.

– Шикоба… – я шепнула ему на ухо, поцеловав в мочку. – Ты как?

– Словно дубинкой по башке ёбнутый, – честно и не выбирая выражений сказал он. – Чего я ещё не знаю, дядюшки, м? Что у меня д-дед – Фредди Крюгер? Или Рашель спит в гробу и п-питается кровью младенцев?

Рашель расхохоталась, приложив руку к груди, но под укоризненными взглядами любовников стихла.

– Прости, Вик. Вынуждена разочаровать: я обычная франко-канадская горничная.

– Ты предмет нашей пылкой страсти! – не смутился Адам и ущипнул ее за ляжку.

– Нашей?!

Кажется, ещё одно слово – и Вика уже можно будет выносить вперёд ногами. Он громко хлопнул ладонью по лбу, и я поспешила отникнуть от него и гневно рявкнула:

– Надеюсь, это все чудесные новости, что вы хотели нам сообщить?!

– Не совсем, – невозмутимо сказал Тео. – Вообще, мы должны провести один важный ритуал, который разорвёт ваш контакт с Сущностью и спрячет вас от неё. Спрячет навсегда.

Вик с надеждой взглянул на мужчин между пальцами и прохрипел:

– Это возможно?!

Его рука крепче сомкнулась на моей талии, когда Тео кивнул:

– Да. Такой ритуал есть, и он довольно простой. Надо прервать ту жатву, Вик, что ты начал, действуя как Крик под личиной маньяка; перебить кровь – кровью.

– Что это значит? – выдавила я.

– Я готов на всё, – твёрдо сказал одновременно со мной Вик. – Нужно кого-то убить?

– Остынь! – Адам расхохотался, покачав головой. – Горячий парень, тебе лишь бы кого-нибудь почикать!

– Вылитая мать, – подтвердил Тео. – Нет, Вик. Никого убивать не надо, наоборот. Вы с Лесли должны быть близки.

– Мы уже очень близки!!! – взревел Вик не хуже чем вендиго, так что я подскочила. – Куда уж ближе!!!

– Не так, племянник, а по крови. Ты должен принять ее в нашу семью, а значит, по всем индейским обычаям провести с Лесли ритуал первой ночи кемонихей и, конечно, для этого… жениться на ней.

– Я не пойду за тебя замуж, – отрезала я так твёрдо, как могла, в десятый раз отказывая ошалевшему от радости Вику.

Вику, который теперь твёрдо уверился, что для полного счастья ему нужно со мной обручиться, вверить свою фамилию и желательно родить со мной несколько маленьких симпатичных индейцев.

Срочно.

Иначе – катастрофа.

Сутки он бегает за мной с глазами преданного пса и уговаривает, уламывает и умоляет. Я не знала, что Вик может быть так настойчив, но своё нет даже устала повторять!

Я ненавидела Тео и Адама всем сердцем, глядя на их снисходительные улыбки. Рашель была единственным голосом рассудка и говорила Вику, как заведённый магнитофон, что мне нужно подумать и прийти в себя, так просто девушка под страхом смерти на замужество решиться не может.

Но Вик был Виком. Дело было после ужина. Он уже загнал меня в угол, как и вчера, навис сверху и продолжил доказывать:

– Но ведь это единственная возможность остановить весь этот беспредел, чикала.

Или добавить беспредела в мою жизнь.

– Если бы это было чистой формальностью! – огрызнулась я и отвела его руку от своего лица. – Да не хватай ты меня!

– Но что тебя в этом смущает?! – он потемнел взглядом. – Я тебя люблю. Ты меня любишь. Однажды это так и так случится.

Да ну? И потому ты начал гонять меня по дому своих дядюшек, неотступно преследуя вот уже сутки?

– И какая разница, как скоро мы поженимся? – Вик заискивающе улыбнулся, но взгляд метал молнии. – Чикала. Зато мы оба будем в безопасности. И забудем про эту Сущность. Про смерти вокруг. Про всё.

Да, в этом он прав. Я закусила губу и призналась ему честно:

– Меня пугает, что после ты будешь… типичным…

Ревнивцем? Маньяком? Собственником?

– Ты будешь жить как жила! Просто замужем! – Вик жизнерадостно улыбнулся, и за его спиной в таких же улыбках оскалились чертовы сводники в лице дядюшек. У-у-у, проклятые!

– Я хотела в университет… – покачала я головой. – Потом в городе пожить…

– Вудсборо тоже город, – приподнял бровь Вик. Я открыла было рот для возражений, и он вдруг накрыл его ладонью. – Погоди. Ты поедешь учиться, обещаю. Лесли. Ну кто я тебе, ревнивец и самодур, запрещать жить полноценной жизнью?!

– Да! – хором сказали мы с Рашель.

– Нет, – вякнули дяди. Вик посуровел.

– Впору хоть расписку тебе пиши, что обязуюсь отпустить хоть на все четыре стороны после замужества, – буркнул он и отвернулся от меня. – Если тебе этого так хочется.

Мне стало на секунду больно за Вика. Он и так столько всего натерпелся сегодня, и узнал так много всего. В самом деле, пусть я сейчас не хочу выходить замуж, но что важнее – мои желания или наша общая безопасность?

Ведь я люблю его, и он мне не противен, даже наоборот. Я хотела бы быть с ним.

Не знаю, как долго. Но пока мне невыносимо смотреть, как он отворачивается с разочарованным лицом.

– Ладно, – мрачно говорю я. Вик не реагирует.

Он покачал головой, от былого энтузиазма не осталось и следа.

– Вик, я сказала – да, – пришлось произнести громче.

– Потому что тебе меня жаль? – а он очень проницателен. От этого мне даже становится не по себе.

– Молодежь, – покачал головой Адам. – В конце концов, есть другой вариант. Не одним же замужеством едины?!

– Да? – я с надеждой смотрю на мужчину поверх плеча Вика. – И какой?

– Разъехаться, – развёл он руками, – не видеться. Пропасть из поля зрения друг друга. Связь распадётся, и тогда…

– Нет!

Я не ожидала, что мы выкрикнем это в голос, и смутилась, но когда посмотрела в искаженное страхом и яростью лицо Вика, вдруг поняла одно.

Даже если бы мой ответ был другим, он не отпустил бы меня.

Вцепившись в мои плечи руками и сжав их, как хищная птица в когтях, Вик напрягся, и я ласково обхватила его лицо руками, не в состоянии видеть таким.

Никогда.

Протравленное болью лицо после моих прикосновений разглаживается, светлеют его глаза.

– Скажешь это сам моей матери, – шепнула я и улыбнулась. За плечами почти день уговоров, и вот наконец Вик победил. – А тебе я говорю да, Виктор Крейн. Только, пожалуйста, не убивай здесь никого.

Уголки его губ дрогнули. И он тихо сказал в ответ:

– Если ты скажешь – не буду.

Вытащить из его тела девять метательных ножей – то ещё испытание. Но освободить от колышков пробитые колени казалось делом совершенно невозможным…

Я с усилием вынула очередной нож, отбросив на землю, и подивилась, что Крик не проронил ни звука. Его выдержке можно позавидовать. Я чувствовала, как становится все более глубоким его размеренное дыхание, бьющееся с хриплым присвистом под маской. С каждым вынутым ножом чёрная одежда тяжелела от крови. Я торопилась и не заботилась о том, чтобы облегчить его боль. Да и делать это собственному убийце совершенно не хочется.

– Ещё два осталось…

– Торопись, – прорычал он, – пока тебя не зарубил этот чертов каннибал. Я не хочу вечность провисеть здесь в качестве симпатичного панно. У тебя руки точно из нужного места растут?!

– Хм, – я с сомнением качнула головой и словно случайно провернула предпоследнее лезвие в ране. Крик откинул назад голову и коротко выстонал:

– Сука-а…

– Ты сексуально стонешь, – не без наслаждения усмехнулась я, отбросив волосы со лба и случайно пачкая их в крови Крика. – Можешь ещё разок порадовать мой слух?

Рывок вправо и резко – влево. Крик гортанно выдохнул, явно до этого сдерживаясь, и рванулся в цепях, громко брякнув ими.

Какое удовольствие – видеть своего убийцу упивающимся собственной болью. Я улыбнулась ему и вынула наконец последний нож.

– Всё, красавчик. Теперь только колени.

С коленями всё было слишком непросто. Он был насажен ими на деревянные колья, прибитые к стене. Снять Крика с них не представлялось ни единого шанса, хотя я старалась, как могла.

– Я потащу на себя, а ты тоже помогай, – пришлось обхватить Крика за талию и вцепиться ему в кожаный ремень крепления на бёдрах. – Ты готов?

– Давай.

Рывок! Я застонала от усилия. Не поддаётся! Тогда осмотрелась и рявкнула:

– Дуайт, – парень, стоявший всё это время в сторонке, вздрогнул. – Помогай!

– Да, – кивнул он и поспешил присоединиться, обхватив меня за талию. Мы взялись за дело уже вместе, пытаясь снять с кольев убийцу, но тут же замирая, потому что снаружи ожил мерзкий голос, движущийся вокруг амбара:

– Принесли нам мертвеца,

Час прошел – открыл глаза…

За амбаром разлилось мерзкое хихиканье. Дуайт сжался, но я рявкнула:

– Тащи! Не останавливайся!

Ещё рывок. Мы с Фейрфилдом облились потом, но не смогли ни на сантиметр вытянуть Крика.

Наконец, разжали руки и присели, устав, на землю, устланную гнилым, дурно пахнущим сеном.

Дуайт расположился у ног Крика, покачивая головой:

– Тут нужны щипцы. Что-то, чтобы вынуть их.

– Просто обрубите, – процедил вдруг Крик, и мы подняли на него удивленные взгляды. – Вы так будете ещё полгода тащить. Обрубите.

– Ты свихнулся?! – Дуайт расширил глаза. – Чем мы это сделаем, при нас ничего нет?!

Снаружи послышался топот ног и короткий смешок. Мне показалось, что кто-то с любопытством заглянул к нам между досок и пробормотал: