Текст книги "Hunters and Victims (СИ)"

Автор книги: Sascha_Forever_21

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 68 страниц)

Я только и вижу что чёрный силуэт, в два мощных прыжка настигающий Дрю. Она из последних сил старается бежать вдоль берега и выкрикнуть «помогите», но воздуха в израненной груди не хватает. Рука в чёрной перчатке грубо хватает её, ловит прямо за грудь, а затем перехватывает за волосы. Пальцы крепко сжимаются на чёлке, запрокидывают силой девичью голову. И белая маска прижимается к её шее, когда рука продолжает механически кромсать торс ножом…

Дрю сипит и зовёт на помощь так отчаянно, что я больше не могу бездействовать, хотя всё тело и сковало, точно обледенелое. Я не чувствуя ног поднимаюсь с земли, рыскаю глазами в поисках того, чем можно в случае чего обороняться. И нахожу увесистый камень…

...подбегаю к маньяку со спины. Один миг – и камень опускается ему на затылок, хотя мне и приходится для этого едва не подпрыгнуть. Но он здоров! Даже не пострадал от удара. Вместо того, разъярённо обернувшись, он взмахивает рукой с ножом, так, что едва не задевает меня, и ранит мне руку от запястья до локтя. Боль обжигает, но и отрезвляет одновременно. А после, зажав шею Дрю между мускулистым плечом под безрукавкой и кистью руки, вонзает клинок ей в живот и разворачивает девушку ко мне, так, чтобы я, снова упавшая на землю, видела, как кровь расползается тёмным пятном по белой ткани. Как Дрю шепчет окровавленными губами что-то – не разобрать, что именно. Её пальцы, украшенные стильными кольцами, поднимаются к маске своего убийцы и слабо скребут по ней, но всё прекращается, когда он резким движением разрывает плоть – проводя от низа живота и до шеи так, что кровь брызнула в стороны. Он не щадит ни Дрю, ни меня – и я вижу, как что-то скользкое, подобное клубку мокрых змей, выпадает из девушки. Только после осознаю, что это кишки…

… и отползаю испуганно назад, тяжело дыша, когда понимаю, что маньяк медленно поворачивает ко мне свою маску и смотрит неотрывно. Безжизненное тело он отпустил. Дрю рухнула на землю, и перешагнув через неё, мужчина в маске уверенно направляется ко мне.

Я вскакиваю на ноги быстрее, чем соображаю, что нужно спасаться, потому что Дрю уже убита. Тело делает всё само. Секунды две – и я стремительно бегу прочь от озера. За спиной тихо, я не понимаю, отчего… и вдруг спина холодеет. Маньяк издевательски даёт мне фору.

Стало страшно. Так значит, он уверен в своих силах и в том, что легко догонит меня? Я некстати оборачиваюсь и вижу, что он демонстративно вытирает чёрной перчаткой кровь с лезвия своего ножа. Капюшон медленно склонился набок. А затем он сорвался с места, так, что был совсем не человеком – а скорее, хищником, завидевшим добычу.

Меня в роли своей добычи.

Это придало сил и ускорения. К чёрту! Я помчалась к ограде и начала кричать – так громко, как только могла:

– Помогите! Помогите! Кто угодно! Спасите, меня сейчас убьют!

Бесполезно, здесь никого. Я уже слышу его за спиной. Бежит легко, даже не отдувается. Нагнал меня в два счёта… Сердце сжалось от понимания, что нас разделяют секунды, и вскоре со мной случится то же, что с беднягой Дрю. Однако когда я думаю, что всё уже потеряно, откуда ни возьмись раздаётся выстрел.

– Лесли!

Это Дэрил, тот самый офицер полиции и брат Энтони. Он держит в обеих руках пистолет, у него бледное лицо, да и сам он выглядит так, точно призрака увидел.

– Лесли, беги на выход из парка!

Он движется параллельно ограде и мне, и не проходит минуты, как мы сшибаемся в воротах. Я с рыданием зарываюсь в плечо и полицейскую куртку, способная только повторять:

– Там… там Дрю… у озера. Он зарезал её… она всё ещё там…

Дэрил дрожащей рукой обнимает меня за спину и второй подносит к губам переносную рацию:

– Докладывает офицер Каннингем. Это Центральный парк на Мейхем-стрит. Замечен мужчина в белой маске, одетый в чёрную безрукавку с капюшоном… рост примерно сто восемьдесят или чуть больше, плотного телосложения. Вооружён ножом. Прошу выслать наряд…

Тело бьёт словно в ознобе, и я слабо отникаю от Дэрила и оборачиваюсь, с изумлением понимая, что убийца в маске… словно испарился.

– Я уверен, что попал в него, – тихо произносит Дэрил и отпивает чай из большой белой кружки с логотипом «Янкис». – Точно попал, и кажется, в плечо.

– Тогда он должен обратиться в какую-то больницу с огнестрелом, – предполагаю я, завернувшись в плед. Дэрил и Энтони довезли меня до дома и решили остаться и заночевать. Узнав в чём дело, даже мать не стала им препятствовать, и парням постелили в гостиной.

– Ну… – офицер неопределённо пожал плечами. – Не думаю, что он настолько глуп. Возможно, обладает необходимыми навыками, чтобы самостоятельно вытащить пулю. А может, она прошла насквозь. Это уже скажут завтра криминалисты. Если найдут пулю, считайте, ему несказанно повезло.

Я грустно смолкла, не зная что и сказать. Хоть я и не знала Дрю от слова совсем, но до сих пор вижу как сейчас ужас в её влажных глазах, и осознание, что всё для неё уже кончено. А ещё помню взведённое, как курок, напряжённое тело убийцы, получавшего удовольствие от каждого удара в высокую грудь. Он властно намотал белокурые волосы на кулак, прижал к себе и беспощадно бил, при этом… глядя на меня? Хотел показать смерть подруги? Запугать? Или действовал по своим причинам?

Телефон в кармане завибрировал: я шмыгнула носом и лениво достала его, поднимая трубку. Мне звонили с номера учителя по биологии, мистера Пайка, у которого мы сегодня вместе с Дафной и Элис препарировали лягушку.

– Здравствуйте, мистер Пайк, – устало произнесла я. И покрылась мурашками, едва не отбросив телефон, как ядовитую змею, когда хриплый молодой голос насмешливо произнёс:

– Ну привет, беглянка.

Судя по моему бледному лицу, офицер всё понял сразу. Он сделал мне знак – продолжай разговаривать, а сам поспешил в машину, верно, за рацией… Я шумно сглотнула.

– Что это ты? – в голосе сквозила фальшивая забота. – Не нервничай, милая. Сглатывать будешь попозже.

– Чего тебе нужно от меня? – решаюсь спросить я. В ответ мне лишь смешок. Сухой и короткий.

– Например, показать тебе, как сдохнет каждая тварь, заслуживающая смерти, прежде, чем я и тебя с наслаждением прирежу, маленькая сучка, – почти нежно говорит он и протягивает, явно улыбаясь. – О да-а-а… так и слышу, что тебе эта идея не нравится. Но вот беда. Я от неё в восторге! Малышка…

Я кошусь на дверь и вижу, что Дэрил вернулся в дом и показывает мне рукой знак «окей».

– Я, кстати, не в восторге, что ты сегодня пригласила в дом двух чужих мужиков, – заметил вдруг голос. – Мне теперь будет не так-то просто войти. А хотелось порадовать тебя, прямо как этим утром.

Липкий страх холодом окатил спину, и я шепнула:

– Повтори.

Он издевательски молчал.

– Повтори, тварь! – закричала я, теряя самообладание и вскакивая. Он же расхохотался.

– Не нужно так порывисто вставать! У тебя порезана рука и это вообще вредно, нервные клетки не восстанавливаются, ты это знала? Но… хорошо, что у тебя есть я. Твой заботливый, милый, а главное, честный и справедливый друг. Ведь так?

Я стиснула челюсти и яростно сжала трубку в руке.

– Ведь так?.. – голос стал в мгновение ока угрожающим.

– Да, – выплюнула я мрачно. И он тут же повеселел.

– Знаешь, детка… мне правда очень приятно поболтать с тобой, но я человек простой и у меня много работы. Так что не теряй контакт. Я тебе перезвоню.

Он отключился первым. Короткие гудки – и звонок прекратился…

– Он звонил с территории школы, – заявил Дэрил и подорвался с места. – Я в отдел. А вы вызовите полицию и оставайтесь дома!

Мама вышла из соседней комнаты с недовольным лицом:

– Что за крики? Что стряслось?

Но объяснять никто ничего не стал. Дэрилу на мобильный поступил звонок, и подняв трубку, он резко посуровел и произнёс севшим голосом:

– Убит мистер Пайк, ваш учитель.

Комментарий к На месте добычи Отзывостимулятор и мотиватор – режим включен!

====== Крик ======

Вудсборо. Мерилэнд. Место сравнительно небольшое. Согласно последней переписи в 2015 году, здесь проживает четыре тысячи шестьсот жителей. Из них – порядка двух сотен мелких правонарушителей: они ограничиваются простыми штрафами. Затем, полутора сотен алкоголиков, которых на ночь иногда закрывают в камере, потому что жёны звонят с завидной регулярностью и требованием «сделать обязательно хоть что-нибудь с этим мерзавцем». Наутро отцы семейств и одиночки, у которых друг и жена – бутылка с крепким алкоголем, возвращаются домой в более-менее божеском виде. Ещё некоторое число приходится на наркоманов, дебоширов и браконьеров. Обычное дело для маленького города.

Последний раз убийство произошло непреднамеренно: обычная бытовуха, и снова по пьяни. Ник Дэверо застрелил сожительницу, когда они повздорили, о чем – один Господь знает, соседи слышали только крики. Алкоголя в крови у них было столько, что ее впору разливать по бутылкам.

Но мистика маленького города подразумевала и необычные преступления. Вот кажется, ты здесь всех с детства знаешь и со всеми знаком, но откуда ни возьмись в 96м появляется аж два маньяка, которых взять живыми и тёпленькими не удалось. Спустя несколько лет история повторилась… а сейчас перешла все границы, потому что от руки психопата пало уже семь жертв, и вот-вот появится восьмая.

Винни Тейлор был дома весь вечер, это может подтвердить кто угодно – даже его отчим, валявшийся на диване беспробудно пьяным.

Парень вернулся около семи, бросил короткий взгляд на сухощавого мужчину, накачивающегося очередной порцией пива – но из батареи пустых бутылок возле его вечного пристанища, дивана напротив телевизора в гостиной, увидел ещё и пустую тару из-под кое-чего покрепче. Винсент презрительно скривил губы, но промолчал, разуваясь и оставляя в коридоре сумку со спортивным инвентарём. Он играл за школьную команду по футболу и был раннинбеком, отвечая за то, чтоб пронести как можно быстрее и чище мяч к зачётной зоне противников. Сейчас он вернулся с тренировки, где с него спустили, кажется, семь потов. Хотелось в душ и лечь, за эти дни на него вообще навалилась апатия – к домашним делам душа не ложилась, и даже с ребятами он стал выбираться гораздо реже.

Пока Тим, его отчим, превращался из получеловека в полноценную свинью, Винни оставил куртку на крючке внизу и поднялся к себе в комнату. Матери ещё не было: она, конечно, работала, и так уж вышло, что единственной в семье. Винни прекрасно понимал, что «так уж вышло» – это просто присказка ее такая, дебильная присказка упёршегося рогом человека, которому зачем-то понадобилось тянуть за собой ещё и мёртвый груз по имени Тим.

Сам Винсент не мог работать, потому что тренировки занимали всё его свободное время. Это был его шанс поступить в колледж и стать членом местной футбольной команды. Тогда учёба и стипендия, считай, у него в кармане. И винить его было не за что: больше всего Винни хотел сбежать отсюда, из этого тихого кошмара, как можно быстрее.

Скинув одежду и на всякий случай заперев комнату – были случаи, когда Тим забирался к нему в самый неподходящий момент – Винни прошёл в ванную комнату и со вздохом намылил сперва руки до локтей. В голове медленно проворачивались мысли, как элементы хитроумного механизма, который постоянно твердил прямо в виски: ты следующий следующий следующий следующий…

Он включил душ. Отрегулировал температуру и шагнул под воду, наливая прямо в руку гель для душа. Метр восемьдесят три, семьдесят девять килограмм веса, прекрасная физическая форма. Он намылил грудь и живот, думая о своём, и вдруг напрягся, когда ему показалось, что в комнате тихо захлопнулась дверь. Она всегда закрывалась с характерным щелчком замка. За сколько лет жизни в доме Винни изучил все звуки, с которыми сталкивался каждый день, и сейчас замер и крикнул:

– Тим?..

Черт, если проклятый алкоголик опять пролез к нему и разлёгся на кровати… в прошлый раз он умудрился там же и обоссаться. Вину совсем не улыбалось мириться с этим свинством, а потому он спешно смыл с себя гель и, натянув футболку и домашние шорты, вышел в комнату.

… пусто.

Показалось, что ли? Он на всякий случай подёргал дверную ручку и удостоверился: заперто. Взглянул на часы. Ладно, ещё успевает созвониться с Лорой, как они и планировали. Он взъерошил курчавые короткие волосы и уселся за рабочий стол, на котором стоял ноутбук. Винни откинул крышку, зашёл в сеть, быстро взглянул на окошко скайпа… да, Лора Чейз, вот она, d_olores135, в сети. Он закусил губу, опустил на секунду взгляд на клавиатуру, над которой дрогнули шоколадные пальцы. И всё же нажал на вызов.

Некоторое время скайп подтормаживал. Особенно хорошо было слышно, когда, кажется, в доме смолкло всё, кроме звуков звонка, как в окна накрапывает дождь. Винни подпер щеку рукой со скуки, но оживился, когда на экране показалось подвисшее изображение его подруги.

– Не думала, что ты будешь звонить прямо сейчас, – сразу сказала Лора, что-то жуя и отряхивая руки, – привет, Винни.

– Да я подумал, чего ждать, – он вдруг поморщился. – Всё равно случившееся стоит обговорить. Я знаю, что остальные не слишком-то этого хотят, но думаю, что так будет… правильно.

– В каком смысле правильно? – изогнула бровь девушка и усмехнулась. – И чего тут обсуждать.

– Будто тебя не пугает то, что случилось с Кейси, – серьезно ответил вдруг парень и посмотрел вбок. Говорить об этом ему было трудно, но он сглотнул. И преодолел себя. – Я хочу что-то предпринять прежде, чем найду тебя убитой, Лори. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, и… я волнуюсь за тебя.

Девушка потупила взор, пожала плечами, явно не найдя, что сказать.

– Думаю, что это имеет прямое отношение к тому, что мы сделали, – прямо заявил вдруг Винсент.

– Ох, Вин, прекрати! – девчонка поморщилась и потянулась. На видео было плохо видно: связь дерьмо, но Винни всё же улыбнулся, потому что прекрасно знал, какой милой бывает Лори в жизни, когда потягивается. – То, что… случилось, никак не связано с убийством Кейси.

– Но как ты всё это объяснишь?! Пока что погибают все, кто был в парке двадцать первого. Почему? – повысил голос Винни неожиданно даже для себя, не то что для подруги. Рука хлопнула по столу. – Я говорил, надо было остановиться.

– Думаешь, он кому-то нас сдал? – тихо уточнила девушка.

– Кто знает… – мрачно качнул головой Вин. Тихий скрип за дверью заставил его отвлечься и посмотреть на пол, откуда падали две длинные тени, точно кто-то стоял под дверью его комнаты, ожидая, когда он откроет.

В груди скопилось холодное предчувствие неминуемой беды, и в первую секунду Винни даже замер. А затем, к невероятному облегчению, услышал дребезжащий голос:

– Сопляк… эй, ты чего там закрылся? Ты это… ты это прекращай, иначе я твои замки мигом сниму, и мамашу не послушаю. Молчишь?.. Сопляк?!

– Что, Тим? – холодно откликнулся Винсент, понимая, что ублюдок не успокоится, пока ему не ответишь. Грубить бесполезно. Он не хочет нарваться на кулаки…

Тот потоптался ещё немного, переступая с ноги на ногу, и грубо спросил:

– Мать тебе деньги с утра не оставляла? На продукты. Или карманные…

– Господи… – Вин закатил глаза и пробормотал подруге. – Прости, Лори, свинья никак не замолкает.

– Да закололи бы лучше такого урода, как твой отчим, – раздраженно подтвердила девушка. – Кому надо для этого позвонить?!

Винсент лишь закатил глаза.

– Нет, Тим, у меня ничего нет, – ответил он громко и попытался не думать о дышащем перегаром, пропитанном алкоголем, опустившемся человеке за своей дверью. Страшнее любого фантомного убийцы, честное слово. – Ладно, – обратился он уже к Лоре, стараясь не обращать внимания на Тима. – Нам надо хорошенько подумать, кому наша компания так крепко насолила…

– Насолила? – с усмешкой переспросила вдруг девушка. – Ничего себе, насолила. Да это чёрный список какой-то, Винни, тут просто насолить мало. Не понимаю, с чего ты вообще взял, что это с нами как-то связано?!

Она заметно нервничала и явно не хотела трогать эту тему, но продолжала:

– Вы оба, Дрю и ты – просто свихнулись в последние дни на этой почве. Она тоже говорила мне сегодня что-то похожее, но, если честно, не вижу никакой взаимосвязи между Кейси и Беном и нами в частности. Да я даже с Джулс общалась только на литературе, Господи Боже!

– Хочешь сказать, я нагнетаю?

Он раздул ноздри, сердито опустил ладонь на стол.

– Да, Винсент, – устало ответила девушка. – Ты однозначно нагнетаешь. Это просто какой-то психопат, режет всех подряд, кто ему попадётся. Бесцельно. Меня вообще тревожит этот разговор. Давай прекратим…

– Ну, – парень невесело усмехнулся и прикрыл лицо рукой, потирая устало глаза. – Если только ты этого так хочешь. Потому что может, ты и права. И не стоит так говорить… просто Бен был моим другом, и Джейк тоже. Я хорошо знал Джулс, да и…

Внезапно лицо Лори переменилось. Она напряглась и быстро прервала парня, подавшись ближе к монитору:

– Винни, ты там один?

Он покачал головой, улыбнулся и убрал руки от глаз.

– Лори, если ты меня этим стебать собралась… то не надо. Я всё понял, свои теории оставляю при себе.

– Послушай, это Тим к тебе зашёл?!

Её голос звучал так тревожно, что впору было поверить. Винсент недоверчиво хмыкнул и откинулся на спинку кресла:

– Хорошая попытка, детка, но знаешь – после всех твоих подколов за столько лет я уже не куплюсь на э…

– Винни! Берегись!

Ее визг прозвучал так резко, что поневоле парень подскочил на своём месте – и вдруг увидел на экране, что за его спиной взаправду что-то шевельнулось.

Он за секунду повернулся – и очень вовремя: блестящее лезвие ножа рассекло воздух сантиметрах в двух от его лица. Винни вскрикнул и отшатнулся, толкнув компьютерное кресло на напавшего – и застыл на миг, как пойманный в капкан лисёнок глядя в мертвые чёрные глазницы на белой маске.

– Ч-чёрт!!!

Он отскочил вбок, и очень кстати. Нож вонзился в столешницу, убийца метнулся следом. Для их потасовки комната была слишком мала, убежать некуда… Винсент бросил взгляд, полный надежды, на приоткрытую дверь в ванную, и, почти не слыша криков Лори по ту сторону монитора, рванул что есть сил к ней.

Секунда – и он там. Следующая – и он закрывает дверь так быстро, что преследователь сшибся с ней с глухим рычанием. Дрожащими пальцами Винни заворачивает щеколду и на всякий случай налегает на дверь плечом.

Кроме захлёбывающегося паникой голоса Лори он не слышит сперва ничего и никого, и только потом – звук отпираемой двери и хлопок.

Комната кажется обманчиво пустой, но он сжимает плотно губы и качает головой. Нет, он на это не купится. Как жалко, что в ванной нет окна… он попробовал бы выбраться через него…

Лихорадочно оглядевшись в поисках хоть какого-то оружия, Винсент не обнаружил ничего – ни ножа, ни острой бритвы, даже спрей бесполезно использовать, чтобы сбить врага с толку: маньяк в маске. Стараясь дышать не так тяжело, он прильнул к двери ухом и вслушался. Остаться здесь и надеяться, что Лори совладает с собой и вызовет полицию? Она наверняка уже сделала это. Наряд будет с минуты на минуту, верно? Мысль следующая заставила мурашки пробежать по коже: так я был всё-таки прав…

Он не мог увидеть, как к двери неспешно подходит крепкая фигура в чёрном, рваном балахоне. Метнувшись вправо и влево, как волк, запертый в клетке, он остановился вдруг и примерился. А затем мощно замахнулся – и со всей силы вонзил клинок в дверь.

Оглушительная боль смешала и стёрла все мысли, оставив только медленно разливающееся по телу предвкушение кошмара. Винни выдохнул и коротенько простонал, подавшись было назад. Но охотничий нож крепко вошёл в его щёку, пронзая и чудом не задевая язык. Винсент неловко приоткрыл рот, коротко застонал, и с губ его по подбородку медленно потекла тёмная кровь. В ту же секунду нож подался назад и резко вышел из раны, заставив парня пошатнуться и ухватиться ладонью за пробитую щёку. Он боялся пошевелить головой – смотрел испуганно и от шока не знал, что предпринять. Однако затем снял с крючка серое полотенце для рук и прижал его к лицу…

Лори снаружи завизжала. Звук этот донёсся до Винсента словно издалека или через вату, а пальцы, скользкие от крови, устало царапнули дверцу ящика. Парень неожиданно вспомнил, что где-то должна лежать хотя бы обычная бритва. Но крик Лори заглушил другой звук: два мощных удара, от которых дверь содрогнулась, а следом слетела со щеколды, выбитая ногой – и убийца медленно показался в проёме, поднимая нож в руке и издевательски поигрывая им перед своим лицом.

Винсент отчаянно зашарил рукой в ящике, надеясь найти хоть что-то. И он нашёл… выдохнув и стиснув в руке небольшие материнские ножницы для рукоделия, он повернулся к убийце и с содроганием увидел, как тот вытирает лезвие чёрной перчаткой, очищая его от крови.

А затем он метнулся к парню…

Нож словно брус масла разрезал. Травмированный рот не давал Винни закричать так, как требовало растерзанное тело – но Лори, захлёбываясь слезами, повторяла в истерике как заведённая:

– Винни, я уже набрала службу спасения. О чёрт… Они скоро приедут… Винни. Винни, держись! Да кто ты, мать твою, такой, урод?!

Домашняя футболка была уже мокрая от крови. Убийца, ростом с самого Винсента, крепко перехватил его поперёк торса. Руки у парня были связаны брючным кожаным ремнём. Пряжка больно врезалась в запястье.

– Вопрос непростой, – вдруг произнёс тихим, хрипловатым голосом убийца, и от этого Лори заткнулась и совсем смолкла, бледнея. – Но у нас совсем мало времени, чтобы что-то обсудить. Не лучше ли просто… повеселиться?

Короткий замах – и лезвие вонзается над пупком, заставляя парня бешено захрипеть от боли, завращать выпученными, налившимся кровью глазами.

– Вы же обожаете веселье. Разве нет?.. – невинная улыбка покрыла под маской его губы.

– Я вызвала копов, урод! – взвыла протяжно Лори, от бессильной злости ударив кулаками у себя по столу. – Они из тебя всё дерьмо выпотрошат! Ты же сядешь, тварь! Тебя только на электрический стул…

Он хмыкнул, коротким жестом вынул клинок из плоти, заставив юношу содрогнуться всем телом. Ладонь в короткой кожаной перчатке повела по его шее, погладила подбородок.

Молча, левая рука, сжимавшая нож, опустилась ниже шнурков подвязанных шорт – и, примерившись, убийца чуть склонил голову.

– Ммммм! Мммхммхм! – Винни не мог говорить, но мог мычать и стонать, пытаться вырваться. Он жалко бился, ослабленный и раненый, покидаемый жизнью, в руках того, кто возомнил себя вершителем его судьбы. Прокрутив нож в руке, убийца коротко замахнулся…

Один удар, и он вошёл почти наполовину в пах и резко махнул клинком вбок. Животный вопль донёсся до ушей отвернувшейся Лори. Она не могла смотреть. Не могла, не могла… в висках пульсировала призрачная надежда, что весь этот кошмар закончится. Девушку колотила крупная дрожь, и всё, на что она была способна – так это бессвязно шептать мольбы и просьбы прекратить, немедленно прекратить всё это.

Убийца мрачно улыбнулся под маской. Хорошо. Быть может, сейчас они что-то и поняли – отголоском своего скудного сознания, но уже в любом случае слишком поздно. Он дёрнул рукой, завёл нож глубже в лобок Винни, по самую рукоять утопил в темную, обагрённую плоть. И тут же вынул, заставив кровь веером брызнуть на стену и монитор ноутбука.

Он разжал руки, позволив парню обессилено повалиться на пол. Равнодушно обойдя его стороной, чёрный балахон точно ухмылялся, наблюдая за тем, как жалок человек, цепляющийся за остатки собственной жизни.

Он прикинул: у него есть ещё минута. Тяжёлый ботинок опустился возле лица Винни, второй – по другую сторону. Юноша задергался, пытаясь вырваться из пут, и глухо замычал, чувствуя, что его готовятся прирезать. Лори вторила ему:

– Винсент! – она не видела, что происходит с ее другом, и сорвалась на истерический крик. – Винс!!!

Убийца легко поднял его голову, прихватив за курчавые волосы на макушке, и обождал секунду-другую. Склонив голову набок, холодно взглянул на свою жертву…

И вдруг зарычал, когда Винсент резко выбросил руку с ножницами вперёд, вонзая их в носок ботинка. Яростно пнув парня в лицо, так, что тот взвыл и опустил ножницы, убийца резко вытащил их из ноги и крепко перехватил парня за горло рукой, привлёк к себе на плечо.

– Не рассчитывайте, что кто-то из вас может быть в безопасности, овцы, – сказал он вдруг с нарочитой весёлостью, такой, что кровь стыла в жилах, и Лори прекрасно понимала, что он адресовал это исключительно ей. Тело занемело, не слушалось её, неспособное от шока даже на малейшее движение. – Не прощайся с ним. Вы скоро встретитесь в аду.

Медленно, лезвие ножа ведёт по тёмному горлу, заливая грудь Винсента кровью. Свет гаснул в его глазах, и последним он увидел перед собой нависшую маску белой смерти, чувствуя, как затухает сознание в волне боли.

Лори не издала ни звука, оцепенело наблюдая, как убийца разжимает руки, и её мёртвый друг с тяжёлым стуком падает на пол. А затем, глумливо показав Лори козу пальцами, сволочь медленно выходит из поля зрения. Слышится только хлопок двери.

Он спустился по лестнице, положил в карман ножницы, которые вынул из своего же ботинка. В коридоре, как жуткую бабочку на булавке, к стене пригвоздили внушительных размеров ножом-боуи немолодого сухощавого мужчину, от которого сильно разило алкоголем. Поглядев на него с одного бока и с другого, как на картину в галерее, Крик вышел через дверь, ведущую на террасу, и покинул дом Тейлоров ещё до того, как вдали заголосили полицейские сирены.

Балахон он устало повесил на крючок, ввалившись домой. Собака залилась хриплым лаем снаружи, но он стукнул кулаком в дверь и рявкнул:

– Завались!

Не тот день, чтобы миндальничать. В пальцах Крик крутил ножницы, которыми был ранен. В висках пульсировала бессильная ярость. Он должен быть куда внимательнее, чтобы сделать всё как надо. Чёрт!

Зло требовало выхода, и он метнул ножницы в стену, однако те были недостаточно остры и отскочили, звякнув, на пол.

Он ухватился сзади за ворот безрукавки, выпутался из неё и с такой же злостью отшвырнул одежду от себя. Обнаженным по пояс, упал в продавленное кресло, забросил лодыжку одной ноги на колено другой и, мрачно задумавшись, прикинул.

Их осталось четверо…

Первое убийство, самое массовое – он так решил, что покончит со всеми, кто пришёл к этой суке Кокс – прошло на удивление гладко. На руку играло, что ее дом располагался поодаль от дороги и был изолирован от соседей большим участком. Там кричать и звать о помощи бесполезно, убегать – тоже без вариантов, он же догнал эту девку, брюнетку… он припомнил имя, морщась. Джулс, точно.

– Ну я прошу вас, мистер убийца, – кривлялась она, поглаживая себя по бёдрам и считая, что перед ней – просто одетый в маску и балахон дружок с вечеринки. – Пожалуйста, не делайте мне больно. Вы же наверняка такой интересный под своей маской…

Без языка ей гораздо лучше. По крайней мере, воздух перестал звенеть от её бесконечной тупой болтовни. Господи, как он это ненавидел… и каждый день вынужден был терпеть, перекипая от ярости.

Он пристегнул её к балке в сарае, стянул верёвками и скотчем, как и остальных. Равнодушно глядя в молящие голубые глаза и слыша, как она рыдает и пытается стонать искалеченным, порезанным ртом, Крик достаёт из складки балахона охотничий нож и внимательно смотрит на него, любуясь бликами от тусклой лампы на клинке. Он невероятно долго ждал этого дня. Фактически – всю свою жизнь.

Говорят, если хочешь сделать жизнь лучше, нужно освободиться от всего ненужного?

Рука легла на чёрные локоны на затылке. Крепко сжала копну в кулаке, сильно дёрнув в сторону мотнувшуюся голову. Даже с вырезанным языком, она пыталась что-то предложить ему, чтобы выжить. Умоляюще скребла кончиками пальцев, хотя руки и были связаны, по его бедру. Пыталась откупиться. Одним словом, тварь.

Он потёр больное плечо и устало поморщился… До того момента, как в дело влезла блондинка, которую вчера он за дело и прирезал, всё шло как надо. Он по глазам её видел: эта догадалась или видела что-то. А когда назначила встречу с Лесли…

Рану Крик переложил и перебинтовал, сам вынул пулю – вон она, лежит в пепельнице, всё равно ею никто не пользуется… так пусть останется как сувенир.

Уже завтра он опять выйдет на охоту, ведь обещания, даже неприятные, следует выполнять.

====== А вот и Джонни ======

Комментарий к А вот и Джонни Change (In The House of Flies) / Deftones

– Откуда столько репортёров?..

Холод кусал за щёки и лип седым туманом к пальцам; промозглое утро выдалось таким, что хотелось спрятаться по самый нос под тёплое одеяло и провести утро в благостной дремоте. Не то что сейчас – стоять в толпе ребят и выдыхать холодный пар изо рта безо всякой надежды на то, чтобы согреться. В школу пока никого не впускали: любопытных учеников отгоняли от двери, возле которой давал интервью директор Деверо.

Я чертыхнулась и запахнула воротник куртки. Дафна рядом тоже сунула руки в карманы и нахохлилась, точно птица.

Полицейские машины здесь были ещё с ночи, а следом за ними подтянулись и фургоны с логотипами телеканалов. Весь двор и вся лужайка были заставлены, учителя ходили одновременно растерянными и сердитыми, некоторые ученики дурачились и норовили попасть в объективы телекамер, пока операторы их настраивали. Да, в новостных сводках штата Вудсборо точно засветится…

– Сумасшествие, – фыркнула Дафна и поправила сумку на плече. – Всё, что они делают – устраивают столпотворение и никому не нужный шум. К чему?! Следствию это точно не поможет, только спугнёт убийцу. Идиоты…

– Так жертв уже семь, – напомнил Энтони. – И не похоже, чтобы этот ублюдок кого-то боялся, тем более – огласки.

Он был во вчерашнем, потому что ночевал у нас дома и не успел заскочить по дороге к себе, как изначально планировал. Пришлось из исключительно дружеских чувств делиться с ним дезодорантом, так что Энтони всю дорогу шутил, что будет пахнуть «энергией океана». – Считаешь, это не повод для шума? Три убийства за один вечер?

– Просто убийце это может быть вполне на руку.

– Да с чего? – хмыкнул Энтони. – Он сейчас наоборот должен затаиться, потому что действовать при такой огласке уже гораздо труднее, чем если бы всё замалчивали.

Они спорили и препирались, каждый настаивая на своём. Я же задумалась: три убийства… когда он успел? Почему напал именно на этих людей? Почему прежде его жертвами становились лишь школьники, ну а теперь их список пополнил учитель биологии? Есть ли в цепочке его убийств определённая логика? Наверняка есть, только я её пока не вижу, как и полиция.

Если говорить о маньяках, так очень часто у них есть свой определённый тип жертвы. Взять хотя бы Теда Банди: я вспомнила один неплохой фильм про него. Маньяку перед смертной казнью на дознании называли определённое количество жертв, подсовывали бумаги со списком из тридцати четырёх имён и спрашивали, насколько он соответствует действительности. «Добавьте к этим цифрам ещё одну впереди» – заявил им Банди с улыбкой. Намекнув, что количество жертв исчислялось сотнями, всё равно отказался показывать, где лежат их тела – не потому, что боялся справедливого правосудия. Просто испытывал, как утверждали, чувство ревности к тому, что останки увидит кто-то кроме него.