Текст книги "Hunters and Victims (СИ)"
Автор книги: Sascha_Forever_21
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 68 страниц)
Ребята развешивали над кострищем флажки, приволокли несколько оранжевых сочных тыкв и начали вырезать из них фонари под предводительством миссис Мур. Она одобрительно смотрела на Вика, ловко разделывающего под музыку кроликов и покачивающего подбородком в такт. Волосы были цвета Хэллоуина, и мне казалось, что на посмуглевшем лице глаза выделились ещё ярче. Невольно любуясь им и забывая обо всём, я вдруг заметила то, что так царапнуло мой взгляд, и остолбенела, роняя вырезанные тыковки в сухую траву.
Он прокрутил нож в левой руке совершенно машинально, не заметив даже этого – увлекшись готовкой и музыкой. И, подняв тушку за уши, вспахал её так ловко, что меня едва не вырвало.
Нож вонзился в доску, войдя уверенно на треть лезвия. В нём было достаточно сил, чтобы сделать это, шлёпнуть тушку на разделочный стол и вынуть нож без единого усилия. Вик аккуратно выволок внутренности, отделяя мясо от шкурки, и на лице его всё это время было уверенное, магнетическое удовольствие от того, что он делал. Черты словно заострились и стали куда более хищными, а брови взлетели, придавая взгляду наглой уверенности…
Я покачнулась, не видя ничего перед собой. Ребята ходили вокруг, устраивая вечеринку в канун Дня Всех Святых, и веселились, а я смотрела на мужчину, который казался мне таким добрым, чутким и внимательным, и не могла отвязаться от мысли… что, быть может, Крик – это он?..
Уже вечерело, мисс Бишоп зажгла свечи в тыквах, Стив сбегал к генератору и подрубил верхний свет. На обратном пути он хотел было подойти ко мне, и на самом деле подошёл, приобняв за плечо…
– Лесли… – начал было он, но я увернулась и, не отрывая от Вика взгляд, молча пошла прочь. Дафна была занята и не поспешила за мной, все ребята готовились к празднику, но не я.
Я спешила убраться из этого места, потому что иначе меня бы неминуемо вырвало прямо здесь – и потому я двинулась по знакомому маршруту в лес, негнущимися ногами выбирая дорогу и уходя всё дальше, дальше, дальше…
Стало темнее, когда я наконец очнулась, пройдя около пятисот – или больше – метров от костра. В свитере было холодно. Я задрожала, обхватив себя руками, но не посмела вернуться – и прижалась вдруг к дереву, всхлипнув и горько заплакав.
Неужели я так обманулась? Кому мне верить – своему чутью или… что мне делать? Я пыталась сопоставить в голове все факты, но в глазах лишь стояло лезвие, сверкающее в ловкой руке Вика, и его ухмылка. Господи, да он сам на себя не был похож…
Я всхлипнула снова и снова, попыталась успокоиться – но поняла, что это бесполезно. Утерев слёзы, напомнила себе, что убийца до сих пор может быть в лагере. И тогда не Вику вовсе угрожает опасность, а Стивену. Если мои догадки верны, нужно поспешить и предупредить парня, пока не стало поздно…
Я резко развернулась и вдруг обомлела, потому что Вик стоял передо мной – прямо на тропе, задумчиво глядя на меня и вытирая руки полой рубашки.
– Зачем ты ушла? – тихо спросил он, зачесав назад волосы пятернёй – и словно крадучись двинулся навстречу. Такой плавный, гибкий. Когда нужно – сильный и быстрый. Он убил Джейсона Вурхиза. Он умеет обращаться с оружием. И он резал чёртовы тушки левой рукой.
– А разве ты не знаешь? – проронила я, сглатывая слюну в саднящем горле. Лагерь был от нас так далеко, и я только сейчас поняла, что повела себя так же глупо, как все тупые жертвы ужастиков. Я просто убежала ото всех подальше, чтобы дать маньяку себя убить. Хотя… вряд ли Крик убьёт меня. Скорее, сделает кое-что куда худшее.
Вик пожал плечами, опустив руки вдоль туловища.
– Нет, не знаю.
Ещё два шага – и он коснётся меня. Я мотнула головой и отступила назад, вдруг вжавшись спиной в дерево. Если он – убийца, я буду кричать, и всё равно, услышит ли кто-нибудь меня. Главное – он услышит. Я не могла больше давить в себе это, не могла гадать – и умоляюще поглядела Вику в глаза:
– Скажи что должен, – надрывно попросила я, – и прошу, не мешкай. Я не смогу больше терпеть.
– Не сможешь т-терпеть… что? – вскинул он бровь, исподлобья глядя на меня и прищуриваясь, и мне показалось, что в его движениях есть что-то от Крика. Руки встряхнуло дрожью, когда он подошёл ко мне вплотную и мягко коснулся ладонями моего лица.
И не думая, что закричу, я всё же громко выпалила, закрыв глаза руками и пытаясь спрятаться от него:
– Не трогай меня!..
Он низко наклонился надо мной, так, что я, открыв глаза, видела лишь его лицо, но таким странным оно было…
На нём отразилось непонимание, в глазах мелькнуло что-то… Сожаление? Боль? Разочарование?
Я не успела осознать, как вдруг Вик кашлянул, схватил губами воздух, и мы оба увидели, как на футболке – прямо на груди – расползается кровавое пятно.
– Вик!!!
Мой вопль дрожал и звенел в воздухе, но было уже поздно.
Всё заняло не больше секунды. Это был не он… Это был не он.
Вик развернулся вполоборота, вдруг ударив назад локтем – и некто вышагнул из полутьмы, из-за его спины. Я не заметила его сперва из-за чёрного балахона, но когда Вик отошёл, сразу увидела.
Я сделала надломленный шаг вперёд и всхлипнула, глядя на то, как борются друг с другом двое мужчин.
Но серебристое лезвие замахнулось снова – и Крик занёс руку и словно обнял ею Вика, ударив в плечо и в грудь снова и снова.
Короткая улыбка. Рука, за которую я вывела его из той чёртовой раздевалки. И убрала волосы с его лба, там, в кухне у Дафны, когда прикладывала лёд к его синякам.
Вик не бездействовал. Он пытался вырваться из захвата, но его тоже держали крепко, и всё, что он мог – лишь стопорить собственной рукой удары ножа, чтобы они приходились в предплечье, а не в торс. Он не кричал и лишь глухо выдыхал, напрягаясь всем телом, очертившимся литыми мышцами под одеждой.
Я обвинила его ни за что. Я могла бы спасти его, но завела сама в ловушку.
Ещё и ещё удар. Он отчаянно рвался и метался и наконец, изловчившись, пнул убийцу в голень и крепко ударил его каблуком ботинка в носок ноги. Взвыв от боли, Крик напоследок погрузил нож глубоко в правый бок Вика и там его и оставил, отступая назад и исчезая в чаще, когда я метнулась к мужчине и схватилась ему за плечи.
– Вик!!!
Он завалился набок, медленно истекая кровью, и большие влажные пятна расползались по футболке, заливая грудь. Я попыталась остановить кровь, хватаясь то за одну рану, то за другую, но он был исколот – а руки обагрились, стали мокрыми и скользкими. Из горла вырвался крик, полный боли – мой крик, и я обняла мужчину за плечи и сжала, притиснув к своей груди.
Но, булькнув кровью в горле, он лишь притянул меня ближе, хватаясь за загривок и сжимая пальцы на шее, и отнял с усилием лицо. Шепнув, он посмотрел прямо в глаза:
– Беги.
Я не могла ему помочь. Я не подняла бы его ни в какую. И я понимала, что здесь бродит убийца. Мне нужно было рискнуть и привести помощь, любую помощь.
– Но ты… – мне не удалось ничего, кроме как заплакать. Вик покачал головой, накрыл рану под грудью – самую глубокую – ладонью, и вдруг отпустил меня, словно бы оттолкнул от себя.
Становилось темно. Где я нахожусь? Я знаю тропу. Я решительно встала, пусть ноги и дрожали, и твёрдо сказала:
– Я тебя не брошу. Я приведу помощь.
Он смолчал, и я не оборачиваясь побежала. Лес метался чёрным полотном перед глазами, но я уверенно мчалась по знакомой дороге, хорошо зная её и понимая, что десять минут – и я буду возле костра. Нужно кричать заранее, чтобы люди побежали мне навстречу. Больше всего на свете я боялась, что убийца вернётся к Вику и добьёт его.
Я схватила воздуха губами и крикнула надрывно:
– Помогите!
Но лес молчал, и тишина была мне ответом.
– Помогите! Прошу!
Вдали, за деревьями, мелькнул костёр, и я услышала музыку. Воодушевлённая, я побежала вперёд, всё ещё чувствуя в ладонях его – пока что тёплого – и как могла ускорилась.
– Помо…
– Лесли?
Стив вышел из-за деревьев так внезапно, что я резко затормозила и вскрикнула, а после бросилась к нему навстречу, сразу думая, что вдвоём будет проще отнести Вика к костру.
– Стив! На нас напали! Он ранен, скорее! Стив…
Я похолодела, когда увидела вдруг, что парень держит полотенце, неторопливо вытирая руки. Он не выглядел обеспокоенным, напротив – обошёл раскидистый ясень и произнёс:
– Кто ранен, Лесли? О ком ты говоришь?
И когда он развернул ткань, на которой осталась кровь с его рук, в голове щёлкнуло… Развернувшись, я побежала от Стива, стоявшего на фоне костра, оттолкнув его плечом. Я должна была.
И надеясь, что звать на помощь ещё не поздно.
====== Одинокое пёрышко Шикоба ======
Комментарий к Одинокое пёрышко Шикоба Cripple and the Starfish – Antony and the Johnsons
Невероятный арт к главе: https://vk.com/wall-170410898_1495
Следующая глава уже в пути, она выйдет в среду 🔪 Спасибо, что читаете, друзья. Вы удивительные
Слёзы уже высохли, плакать больше было невозможно. Я крепко стиснула руку Вика в своей и поджала дрожащие губы. Пальцы скользнули между его, скрепляясь, и он слабо приоткрыл глаза и улыбнулся мне почти незаметно.
– Ты меня звала, – тихо шепнул он, с трудом сглотнув. – Там, в лесу.
Я непонимающе моргнула и быстро посмотрела в сторону. Мисс Бишоп договаривалась с медперсоналом, уже погрузившим Вика на носилках в карету скорой помощи. А говорили, не приедут…
– Я не звала тебя, – сокрушённо пришлось признаться. Я погладила его по лбу, нежно убрав налипшие волосы с лица, – прости, Вик. Я бегала за помощью.
– Ты плакала, – говорить ему было непросто, точно в лёгких не хватало воздуха. Тяжело сглотнув ещё раз, он прикрыл глаза и снова повторил. – Ты меня звала по имени. По нашему.
Я не понимала, о чём он – быть может, бред воспалённого сознания… но мне главное было не это. Важнее всего, что прямо сейчас ему окажут помощь. Спасут. Сохранят ему жизнь.
Я упрашивала мисс Бишоп поехать с ними, но она сказала тогда как отрезала:
– Нет, Лесли. Оставайся здесь, под присмотром полицейских. Когда врачи допустят к мистеру Крейну, тогда мы его и навестим.
… Вик тихонько повернул голову набок, медленно приоткрыл глаза и снова тяжело моргнул.
– Я так устал, чикала, – проронил он и притих. Я сжала его руку так крепко, как только могла, и провела пальцами по завидневшемуся под футболкой ожерелью Хэлен. Бисер переливался под пальцами, испачканный кровью. По моей щеке прокатилась слеза, оставляя на коже дорожку. Ладонь зависла над покрывалом, которым Вика укрыли, но я побоялась трогать его, побоялась как-то навредить. Вместо того лишь тихонько коснулась фалангами пальцев его щеки и, пока он тяжело, хмуро дышал, на секунду привстала и невесомо поцеловала руку, а после прижала её к своему лбу, зарываясь в ладонь.
– Всё, Лесли, – осторожно позвала меня мисс Бишоп, поднявшись на ступеньку кареты, – мы поедем.
– Может, я могла бы тоже… – растерянно спросила я, но женщина сочувственно покачала головой и сказала:
– Я бы хотела… но мне нельзя по инструкции. Давай не будем делать так, чтобы он же после больницы как-то пострадал, хорошо?
Я молча кивнула и, осторожно опустив его руку на грудь, вышла не оборачиваясь. В глазах стояла пелена. Хотелось плакать, но слёз взаправду не было – так, капали по одной, сбегая струйками по щекам, и больше ранили, чем дарили облегчение.
Ребята стояли возле алой машины, заглядывая в окна. Дафна и Джесси тоже плакали, да и не они одни. Многие выглядели не просто расстроенными.
Пришибленными какими-то.
Персонал загрузился, двери закрыли и проверили. С тяжким вздохом, миссис Мур проводила взглядом врачей, подсевших к Вику, а Джонни Палмер вдруг подошёл к окну и тихонько постучал в него, прижал ладонь к стеклу. И я прикрыла лоб ладонью, болезненно глядя на то, как Вик пришёл в себя, приоткрыл глаза и слабо улыбнулся, махнув рукой всем нам, разом столпившимся у окон.
– Эй! – Джонни пытался быть бодрячком, но голос – мы слышали – всё равно убитый. – Папа-лис, мы тебя навестим!
Секунда, другая, третья… и Вика увезли. Машину покачивало по дороге, и вот мы уже смотрели, как она выезжает за арку с надписью «Лагерь Паканак». Обняв себя за плечи, я проводила скорую помощь глазами и содрогнулась, когда она врубила сирену уже там, за поворотом. А перед глазами всё равно стоял тот момент, когда я привела людей к Вику.
– Сюда! – кричала я, выбежав на дорогу и наконец завидев его, всё так же лежащего на земле. Он был так неподвижен, что мне показалось – мёртв… Подлетев к нему, я вцепилась в рубашку на бёдрах руками. Парни подскочили следом. Среди них был и Стив, но он стоял как-то отстранённо, с беспокойством наблюдая за тем, как несколько человек осторожно поднимают Вика на руки, а он резко, надрывно стонет. Мисс Бишоп не теряя времени достала сотовый телефон, вызывая Службу спасения.
– Потерпите, мистер Крейн! – бегло сказал Стю.
– Сейчас мы вас дотащим до лагеря… – отдуваясь, вымолвил Джонни. – Хорошо бы какие-нибудь носилки.
Вик покачал головой и вдруг легонько оттолкнул от себя Стю, тут же заваливаясь набок.
– Возьмите под руки, – заплетающимся языком произнёс он. Кровь расцветала на футболке, отчего ткань липла к телу, очерчивая напряжённые мышцы. – Я дойду сам, так быстрее и безопаснее… Ноги-то… целы…
С этими словами он едва не упал, почти теряя сознание, и к нему подскочили Бен и Коул, поддерживая со всех сторон.
– Тихо-тихо, – вздохнул Бен, – сам так сам. Пойдёмте, ребята…
Мы шли по лесу так медленно, что мне казалось, точно не доведём его живым. Дыхание становилось всё более хриплым, а взгляд – затуманенным. На середине пути он закатил глаза до белков и остановился.
– Он сейчас упадёт, дьявол, – ругнулся Джонни, с трудом придерживая тяжёлого и почти бессознательного Вика. И не помня, что делаю, я подскочила к мужчине, тряхнув его за грудки.
– Вик. Вик!!! – рявкнула я, не найдя ничего лучше, как хлопнуть его по щеке и потрясти за подбородок. Я паниковала, боялась сделать ему больно. Но ещё больше боялась потерять навсегда. – Очнись! Вик!
Он заторможено кашлянул и приоткрыл глаза, словно спросонья. Увидев меня, едва дрогнул.
– Привет, чикала, – почти шёпотом хрипло сказал он, устало шевеля губами. – Какая ты молодец. Ты всё же меня спасла…
– Надо идти, мистер Крейн, – вмешался Стю, крупный высокий парень, и, сцепив зубы, поволок его вперёд почти что в одиночку. – Давайте поговорим обо всём позже. Надо идти, иначе всё без толку!
Мы дошли до лагеря с почти трупом на руках. Уложив его близ костра, в обстановке несостоявшегося праздника, в свете свечей я видела, как тает словно восковая кожа. Я не знала как помочь и беспомощно села на колени, чтобы его положили на них головой и приподняли таким образом туловище. Руки мои легли на выбритые виски и задрожали.
– Нельзя плакать! – строго сказала мисс Бишоп. – Нужно действовать. Если будем ждать, дождемся до смерти. Он ранен в грудь, может развиться пневмоторакс. Стив, срежь футболку ножом.
Услышав это, я вдруг заорала так истошно, словно бешенство подхватила, и резко сгребла Вика за плечи, отчего он лишь слабо поморщился.
– Только не он!!! Бога ради, только не он!
Мисс Бишоп, кажется, напугалась моего крика, но виду не подала. Поджав губы, она кивнула и сказала Стю:
– Хорошо. Давай ты, я пока принесу аптечку.
Девушки стояли в стороне, но не без дела. Джесси побежала за водой, Дафна притащила плед и прикрыла им Вика по пояс.
Стю очень осторожно разрезал футболку почти пополам, распахивая её на груди так, чтобы не бередить раны. Вик тяжело, прерывисто дышал, и я выкрикнула:
– Мисс Бишоп! Мисс Бишоп, рана под грудью, мне кажется, подсвистывает…
Мы смолкли, прислушались, и Бен кивнул мне:
– Вспоминай основы спасения. Прижми к ней ладонь, закрой доступ воздуха.
– З-зачем? – нервно спросила я, боясь даже прикоснуться к кровавому месиву.
– Затем, что воздух проникнет в грудную полость, отчего лёгкие станут работать хуже и он умрёт! – выкрикнул Бен с досадой. – Дура! Делай что велено!
Я отчаянно накрыла её ладонью, всхлипнув, но тут Дафна дрожащим голосом заметила:
– Ребят. Ребят… у него в боку нож торчит…
Стю осторожно коснулся рукояти, но Вик громко застонал и выдохнул:
– Н-н… нельзя. Принесите бинты, – он словно пришёл в себя от боли и вдруг накрыл ладонью мою руку. – Зафиксируйте рукоять… со всех сторон… не вынимайте… Дафна, давай целлофановый пакет.
– Для чего? – она сморгнула слёзы, но затем рассмеялась сквозь них, когда Вик буркнул:
– Соберёте меня в м-мешочек и отвезёте в Вудсборо…
Я истерично всхлипнула, отвернувшись. Нашёл когда шутить.
– Г-герметизируйте рану, которую держит Лесли, и посадите меня, обоприте обо что-нибудь, – шептал он, помогая нам как мог. Мы заработали тут же одной командой, один только Стив присел на бревно, с болезненным выражением лица наблюдая за нами, и мял руки. – Пластырем можете зафик… кхм кхм…
– Мы поняли, папа, – заявил подоспевший Джонни, и Вик слабо улыбнулся. – Не думай, что мы тут все форменные идиоты. Ну-ка, на пакет…
Мы помогли Вику сесть и опереться о меня. Я крепко обняла его за талию, положив голову себе на плечо, и не отпускала, пока сирена не возвестила о приближении докторов.
Когда подъехала машина, нам сказали, что без своевременной помощи Вик бы точно погиб. Они быстро осмотрели его, холодно констатируя пробитое лёгкое, многочисленные ножевые удары в подреберье и грудину, колотый удар в паховую область и израненную правую руку.
Пошли тревожные часы ожидания в аэропорту Бангора: мы собрались из лагеря в тот же день, уладив все моменты с местной полицией – и мисс Бишоп, вернувшись за нами, коротко велела паковать вещи.
В ожидании автобуса я мяла пальцы. Закусив губу, смотрела в небо в панорамное окно, но сердце тревожно колотилось, хотя кажется, всё осталось позади. Я знала, что Вика должны перевезти оплаченным спецрейсом в больницу Вудсборо, и нервничала, не зная, где он и что с ним.
Вдруг мисс Бишоп подошла и, взяв за локоть, тихо сказала:
– Лесли, на два слова…
Мы отошли. Я нервничала, гадая, зачем ей понадобилась, и подозревала, что причиной был Вик. Так оно и оказалось. Поправив короткие волосы, учительница положила руку мне на плечо и сжала:
– Как ты?...
Сложно было ответить. Я замялась, но она продолжила с сочувствием вместо меня:
– Лесли. Мне очень жаль, что ты стала уже свидетелем двойного преступления… ходить на волоске от смерти всегда страшно, и я знаю, что тебя уже допросила полиция, но я спрошу тоже: как думаешь, ты видела в обоих случаях одного и того же человека?
Я задумалась. Впервые после нападения на Вика начала анализировать и, нахмурившись, произнесла:
– Мужчина, напавший на Дрю, выглядел очень спортивно… Он был одет в открытую безрукавку и я хорошо видела его мускулатуру.
На язык просилось грустно добавить, что и на ощупь он очень даже ничего. Но всё, что я чувствовала сейчас к этому уроду – лютую ненависть. Я хотела бы лечь спать с ножом, чтобы Крик, едва появился, получил им в бок точно так же, как Вик. Во мне кипело столько ярости, что я не могла буквально думать о нём.
– А удары? – после паузы спросила мисс Бишоп. – Как он бил? Как двигался?
Я задумалась, провела по губам костяшкой пальца.
– Очень уверенно. Он орудовал ножом невероятно ловко. Такое чувство, что он в этом деле профи, – убежденно кивнула я, вспомнив, как он крутил нож в руке перед тем, как вонзить его в жертву. Как игрался с ним на моих глазах.
Мисс Бишоп помедлила, отведя глаза в сторону, и я нахмурилась. Что-то тут не складывалось, я сама это чувствовала.
– Тот, кто ранил Вика, был в балахоне, – медленно заметила я. – И я не могу сказать, какого он телосложения.
– Понимаю… Знаешь что, Лесли? – вдруг сказала мисс Бишоп и подняла на меня взгляд. – А можешь ли ты оказать услугу мне… и мистеру Крейну? На самом деле, я за этим тебя позвала.
– Какую?
– У него есть родственники, – помедлила она, – не могла бы ты навестить его мать или бабушку и уведомить о случившемся?
Я удивленно моргнула, поправив сумку на плече.
– Но ведь можно просто позвонить…
– Никто из них не берет трубку, – пожала плечами мисс Бишоп. – Я могла бы сходить к ним сама, но… – она запнулась и уверенно продолжила. – Я знаю, насколько он тебе дорог. И надеюсь, что ты не сочтешь мою просьбу неуместной.
Она знает… Я посмотрела с испугом в глаза учительницы и сразу поняла, что она обо всём догадалась. На тонких губах появилась улыбка, в светло-зеленых глазах отразилось сочувствие.
– Я с радостью… – пришлось промямлить, хотя меня несколько смутило то, о чём она просит. Ведь я Вику нет никто.
– И будет ещё одна просьба, – невозмутимо продолжила мисс Бишоп. – На следующей неделе Виктор уже окажется в нашей клинике, дома, и сказали, он будет готов к посетителям… не могла бы ты навестить его от лица вашей группы?
Я подняла на неё стремительно теплеющий взгляд, в то время как мисс Бишоп небрежно продолжила:
– Я тем временем улажу все формальности вроде подписания кучи бумажек, ну а ты отнесёшь цветы и фрукты, директор распорядился… да и просто ему самому будет приятно, что вы с ребятами его не забыли.
– Конечно! – прошептала я, тихонько сморгнув влагу с ресниц.
Следующим утром я с волнением стояла перед шкафом дома, слушая, как Хэлен бегает по коридору в поисках утраченного чемоданчика с нужными ей бусинами. Мама беседовала по телефону с матерью Дафны и ужасалась тому, что случилось в лагере, но всё это было так преподнесено, что казалось больше похожим на сплетни, чем на реальное происшествие. Прямо новость из ток-шоу… Я фыркнула и прикрыла дверь к себе в комнату, сняв с вешалки тонкую чёрную кофточку и широкие джинсовые шорты по колено с обрезанным краем. Кажется, наряд достаточно приличный, чтобы появиться в нём перед родителями Вика. К тому же, я всего лишь его ученица и не хочу выглядеть как-то вульгарно или вызывающе, особенно – по-взрослому. Нервно вздохнув, я переоделась и натянула широкую куртку-рубашку из непромокаемой ткани, на ноги – высокие бежевые носки с весёлыми рисунками в тату-стиле, а волосы убрала под панаму. Шнуруя кроссовки, я усмехнулась себе под нос: так старательно и опрятно я не одевалась даже в школу, но сейчас мне хотелось в самом деле произвести благоприятное впечатление на его мать и бабушку.
Мисс Бишоп дала мне два адреса, и я сначала разумно решила отправиться к его маме. Ровным, убористым почерком мисс Бишоп написала на листочке:
Селена Каллиген, Оук-стрит, 13, +1-302-856-9048
Я выбежала из комнаты, простучав кроссовками по ступенькам, и махнула маме рукой:
– Пока, я по делам.
– Какие могут быть дела в пятницу, кроме школы? – возмутилась мама и зажала трубку рукой. – Погоди, Присцилла. Мисс Клайд! Не хочешь ли отчитаться, куда и зачем идёшь и по какой причине не на учёбу?
Я со вздохом дала по тормозам и подошла к маме с кислой физиономией:
– Меня освободили сегодня от уроков для школьного поручения, – я не стала уточнять, для какого именно. Мама точно будет против.
– О, – протянула она. – Значит, ты сегодня будешь дома раньше обычного? Завезёшь Хэлен сама на гимнастику.
– Хорошо, – ровно сказала я, прикинув, смогу ли в обед сходить в тот кафетерий со вкусными бургерами. – Мам, – вдруг подумав, решила всё же спросить, – а ты знаешь Селену Каллиген?
Мама вскинула брови и фыркнула, усмехнувшись:
– А зачем тебе она? Что, школа опять будет тянуть с неё деньги на меценатскую помощь?
Я удивилась, но соврала, решив, что так будет лучше:
– Просто меня попросил директор занести ей цветы в честь… э-э-э…
– Будь с ней повежливее, дочка, – мама со вздохом посмотрела на меня словно бы впервые, – сняла бы ты эту дурацкую шляпу, мисс Каллиген – женщина крайне строгих нравов. А её протекция, если она тебя заприметит и ты ей понравишься, будет очень кстати.
Становилось всё интереснее и интереснее, и я покачала головой.
– Она же состоит в Городском совете, – расширила глаза мама. – И имеет кое-какие связи. Вон школу же вашу она отремонтировала, однако своих детей так и не имеет.
– Ладно, мам, спасибо.
Я постаралась ретироваться побыстрее, пока она не нагрузила меня новой информацией, и за спиной послышался её бодрый голос:
– Извини меня, Присцилла. Ох да, ужасно, на самом деле, детей там чуть не убили, а они всё никак не могут поймать этого преступника… Вообще, толком не помню, но кажется, кого-то даже порезали.
Я захлопнула дверь, пошла по дорожке, глубоко задумавшись. Как это так – нет своих детей? А как же Вик? Что-то тут не вяжется.
Если мисс Бишоп не ошиблась, Селена Каллиген – мать Виктора, но почему же у их разные фамилии? У его бабушки тоже фамилия Каллиген. Значит, это его отец был Крейном?
Где же он сейчас?
Я сунула наушник в одно ухо, оставляя другое свободным, потому что хотела на всякий случай быть начеку. Голову наполнял полный тоски голос Криса Айзека – он пел Wicked Game. Как бы хотела я сейчас вместо его ангельского пения слышать хрипловатый голос Вика, знали бы вы. Как мечтала хотя бы знать, что с ним, кроме как ничего не объясняющего «состояние стабильное».
Я быстро дошла по осеннему Вудсборо до тринадцатого дома на Оук-стрит. Опавшие золотые и багряные листья завиднелись шапками по краю пролеска, прилегавшего к улице. Здесь было весьма чисто и солидно, сразу заметно – местечко не для бедных, судя по домам. Их было всего три, и все – большие, с просторными придомовыми территориями, и очевидно богатые. Я подошла к одному из них, самому ближнему к лесу белому дому с серой черепичной крышей и такими же дверью и оконными ставнями, выстроенному в колониальном стиле. На широкой террасе было пусто, но машины – внушительного вида дорогой чёрный пикап-внедорожник и серебристый мерседес С-класса с чёрной откидной крышей – стояли на специально отведённых парковочных местах. Я присвистнула. А женщина неплохо зарабатывает. Один только ухоженный газон и небольшой садик говорят о том, что над ними наверняка поработал ландшафтный дизайнер, а еженедельно её посещает садовник.
Я подошла к невысокому белому ограждению и нажала на кнопку звонка, отметив, что здесь не было никаких крутых наворотов типа дополнительных камер: только видеофон. Что же мне не отвечают? Я прищурилась и поняла, что хозяйка всё ещё дома: в окне на втором этаже резко задёрнулась занавеска. Пришлось подождать пару минут и нажать на кнопку ещё раз. А потом ещё.
Спустя десять минут ожидания наконец-то мне ответили, но весьма грубо:
– Девушка, что вам нужно?! Чего вы всё время сюда названиваете? Я не буду у вас ничего покупать.
Ох, как неловко вышло, я даже растерялась! Тем не менее, торопливо сказала, пока она не бросила трубку:
– Погодите, я ничего не продаю, я к вам по делу, касаемо вашего сына.
В динамике замолчали, были слышны лишь помехи связи, и наконец женщина резко ответила:
– Вы ошиблись номером дома. У меня нет никакого сына.
– Но Виктор Крейн… – я решила выпалить всё быстрее, чтобы она по крайней мере услышала. Почему-то казалось, что она может вот-вот отключиться. – Школьный совет поручил мне сообщить, что он поступит завтра в Центральную больницу Вудсборо, на него напали…
– Мне это не интересно, – грубо прервала меня женщина и повысила голос. – Меня это не касается, и больше не приходите ко мне по этому вопросу.
Тембр был высоким, голос звенел и дрожал, отчего динамики шумели ещё больше.
– Но как же… – проронила я, но она уже отключилась.
Какой кошмар… Я постояла ещё недолго возле дома, безуспешно нажав на кнопку вызова. Конечно, она не ответила. Потоптавшись там, я достала из кармана бумажку с адресами и прочла, шепча одними губами:
– Аделаида Каллиген, Вест-Кост, 8. Это же возле дома Вика…
И я поспешила туда, бросив последний взгляд на неприветливый дом и прячась за группой тополей и молодых дубов.
Возле озера было так зябко и неуютно, что я плотнее запахнулась в свою куртку. Поднялся ветер и сорвал с головы панаму: я просто сунула её в шопер и, зажавшись, пробежала под знакомой уже ивой и прошла мимо трейлера Вика, настороженно озираясь в поисках Цейлон… но поняла по пустому двору, что её там нет.
За раскидистыми деревьями я углядела маленький старый домик, стоявший в окружении разбитого сада, уже увядшего и пришедшего в некоторое запустение. Уж не чета особняку матери Вика… Однако здесь было относительно чисто и весьма уютно. Я присмотрелась и увидела на террасе множество ловцов снов и ветерков, хрустально позвякивавших на ветру. Стёклышки переливались радугой и прозрачными каплями в лучах солнца. Дом был свежевыкрашен, но всё равно дышал ветхостью и нищетой. Здесь всё было таким дешёвым, что я поняла с первого взгляда: тот, кто здесь жил, очень нуждался в деньгах. На продавленном старом кресле-качалке устроился большой чёрный кот. Я подошла ближе к дому и не обнаружила ни калитки, ни забора – только на земле были выложены необычным узором пёстрые камни.
Ступенька скрипнула, когда я поднялась на террасу, с опаской покосившись на здоровенного котяру – и он открыл зеленые глаза, недовольно повел усами и мяукнул.
Звонка не было, как ни ищи – так что пришлось заглянуть сначала в помутневшее уже от времени окошко, хорошенько приглядываясь.
Не было видно ни черта – внутри не горел свет, но я не сдалась и постучала в дверь, а после вновь приникла к окну, немного согнувшись.
Да что же там так темно-то…
– Красть у меня всё равно нечего, – вдруг сказали за спиной, и я высоко подпрыгнула от неожиданности. Повернувшись, обнаружила за спиной смуглую полную женщину с золотистым колечком в крыле носа. Тёмные глаза смотрели с прищуром, но когда она хорошенько всмотрелась в моё лицо, тонкие старческие губы раздвинулись, обнажив вполне крепкие и удивительно белые зубы. Шею опутали многочисленные украшения, от крупных типа бычьей головы бронзового цвета и различного вида амулетов до плетёных фенечек и простых верёвок с провздетыми на них ракушками. Голову она покрыла красивым охристым платком, бежевая кофта и бежевые брюки были старыми, но очень опрятными. На ногах она носила удивительно яркие радужные кроксы, выстланные изнутри искусственным мехом. Закончив разглядывать старушку, я хотела было поздороваться, но она опередила меня и, опираясь на внушительного вида трость, ткнула крючковатым пальцем:
– А ты, я вижу, Лесли? Мда-а-а… – и она посмотрела сбоку, почмокав губами. – Занятно.
Я захлопала глазами, растерявшись: откуда она меня знает? Я вижу её впервые, да и она сама, судя по всему, только слышала обо мне…
– Простите, – осторожно сказала я, – но… мы разве знакомы?
– Заочно, – низким голосом сказала женщина, кивнув. – Вик про тебя мне все уши промолчал.
– Что? – растерялась я. Эта новость буквально вогнала в краску, однако ещё и формулировка… что значит «промолчал»?!
– Что-то случилось с Виком? – она понимающе кивнула, и я обомлела, не ведая, как эта старуха обо всём догадалась. Она буквально не давала ни слова сказать. – Я знаю, что случилось… с ним всегда что-то случается.
