Текст книги "Hunters and Victims (СИ)"
Автор книги: Sascha_Forever_21
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 68 страниц)
В голове помутилось. Неужели здесь орудует такой же психопат?
Но если и так, согласно какой логике он выбирает жертв? Все они – разных полов, внешности, телосложения. По какому принципу выбирает, кого убить?
Взгляд медленно скользил по людям, в голове набатом бились тяжёлые мысли: отчего-то я ощущала сопричастность к случившемуся, может, ещё не отойдя от вчерашнего. В любом случае, уже дважды рука, несущая смерть, меня минула – и это ещё одна загадка. Почему?
Вдруг из толпы я выцепила глазами Дэрила, стоявшего возле бюста городского мецената, Эдриана Мэнсона. Офицер разговаривал, активно жестикулируя, со школьным уборщиком, а тот кивал ему в ответ, опершись на уличную метлу.
Дэрил! Меня осенило. Вот он-то мне и нужен. Вчера он исчез так внезапно из-за убийства мистера Пайка, но я хочу спросить, как движется расследование. Вряд ли он расскажет хоть что-то новое, но попытать удачу стоит…
– Ребята, – я коснулась плеча Энтони, привлекая к себе его внимание и ненароком прерывая спорщиков. – Я на минуту отойду, хорошо? Не ждите меня. Встретимся уже на занятиях.
Пробиться через такую толпень – это, хочу вам сказать, неблагодарное занятие. Школьники топтались на месте: полиция их активно разгоняла, они не менее активно отказывались уходить, слоняясь по лужайке. На лицах некоторых я видела кривые улыбки: странная реакция на смерти одноклассников, как по мне… но что с них взять? Многие – дураки дураками: пытаются заглянуть в объективы, обсуждают убийства и сколачиваются в шумные воробьиные стайки. Кругом голоса и смех.
Я торопливо шла к Дэрилу, боясь, что он вполне может уйти по своим делам, и была от него уже шагах в десяти, когда вдруг за локоть меня кто-то поймал. От неожиданности сердце в груди инстинктивно замерло, и я резко обернулась и рванулась вперёд, готовая в случае чего громко кричать…
– Эй, – Стив округлил глаза, осторожно отпуская меня и убирая руку. – Ты чего, Лесли? У тебя всё в порядке?
Видимо, я выглядела такой напуганной, что он тут же сам переменился в лице.
– Прости… – промолвил Стив, ероша рукой тёмные волнистые волосы, спускавшиеся на смуглую шею завитками. – Не хотел тебя напугать, просто увидел – бежишь куда-то, и решил подойти.
– Всё нормально…
На нём была куртка футбольной команды Школы Вудсборо: эмблема, рычащая красная пума, таращила с широкого плеча янтарно-жёлтые глаза. Стив был на целую голову меня выше и значительно крупнее, так что пришлось поднять подбородок, разговаривая с ним.
И вдруг виски прострелило: а какой комплекции убийца?..
Я прищурилась и прикинула, окинув парня взглядом.
Маньяк был достаточно высоким и мускулистым, чтобы принять его за спортсмена: да хотя бы того же игрока в американский футбол. От этой мысли холодный пот пробрал до загривка.
Какой комплекции был убийца? Да примерно такой же.
Когда он пробрался ко мне в дом или бил ножом Дрю, мозг не фокусировался на деталях, а выхватил образ целиком, так что я сразу сообщила полиции: это был довольно рослый мужчина крепкого, спортивного телосложения.
Неосознанно, я взглянула теперь на Стива совсем иначе, и в горле поднялся липкий страх, хотя рассудок твердил обратное. Теперь что же, бояться всех высоких спортсменов?.. Абсурд. Но попробуй скажи это своему подсознанию и сердцу, испуганно застучавшему в груди.
– Лесли? – снова мягко позвал Стив, отвлекая меня от размышлений. И его голос мигом упал, стал тихим и глухим. – Я слышал, ты была вчера с Дрю в парке. Получается, всё случилось у тебя на глазах…
Глядя ему в лицо, я понимаю, что смерть подруги больно ударила по парню, и, хотя он пытался держаться молодцом и вёл себя непринуждённо, боль так и сквозила во взгляде.
– Да, – тихо кивнула я.
Другие слова здесь излишни, но в этом коротком «да» заключено одно из самых страшных воспоминаний в моей жизни: её белые волосы, намотанные на кулак. Рвущийся из горла сдавленный крик, страх и паника в глазах – и лезвие, блеснувшее перед тем, как вонзиться в высокую грудь. Оно вошло почти по рукоять и показалось снова, но уже обагрённым. Кровь медленно расползлась алыми пятнами по белой кофте…
В такие моменты время растягивается, как патока, и ты вязнешь в нём и в каждой детали, выхваченной взглядом из общей картинки.
Стив опустил руку мне на плечо, и внезапно от этого простого, безмолвного, но такого человечного жеста на душе стало легче и спокойнее. Я взглянула в карие тёплые глаза – и помедлила, не отворачиваясь так сразу.
– Мне очень жаль, что ты оказалась там.
– Мне тоже, – я неловко запнулась и добавила. – Соболезную тебе… вы с Дрю, кажется, были близки.
Стив заметно смутился, провёл рукой по волосам. За его спиной женщина-репортёр безуспешно пыталась выгнать из кадра кривляющегося старшеклассника: тогда рослый полицейский прихватил его за шкирку и силой отвёл в сторонку.
– Мы с ней с детства дружили, – сказал Стив, и в голосе впервые прорезалась странная растерянность. Но уже через секунду она выросла и оформилась в бессильную злость. – Мы только вчера обсуждали с Дрю, что собираемся на выходных на пикник… Чёрт… у нас были планы, мы разговаривали, смеялись. Ещё вчера… всего этого не должно было случиться. Она не заслужила такого ничем. Не заслужила!
Я поджала губы. Это прозвучало слишком надрывно, так, что больно стало и мне, хотя Дрю я совсем не знала. Но в памяти всплыли мамины рассеянные слова, пока она хлопотала этим утром на кухне:
– Такой образ жизни, как у неё, детка, до добра так и так не довёл бы.
Что это значит? По её мнению, выходит, Дрю вполне заслужила быть заколотой маньяком, потому что не вела примерный образ жизни? Я ушам своим не поверила, поражённо глядя на мать и откладывая вилку в сторону. Аппетит за завтраком совсем пропал.
– Мне нужно подойти к офицеру, – вдруг говорю я парню, словно бы извиняясь взглядом, – простишь меня?
– Я могу, если хочешь, пойти с тобой, – растерялся он. Но я не хотела. Я не доверяла ему, совсем не зная… и сейчас заметно насторожилась.
– Не стоит, – быстро пробормотала я и распрощалась, пока он не решил пойти следом. Паранойя… не могу же я теперь бояться и его тоже? Но одной мне пока спокойнее.
Дэрил, по счастью, всё ещё говорил с уборщиком, и приблизившись к ним, я уловила пару фраз:
–… прибраться сегодня, как вчера. Старик Пибоди до сих пор на больничном, так что я оформлю лист вызова: как полагается, протабелируем тебя.
– С-спасибо. Д…деньги мне очень пригодятся, т-ты сам знаешь. Д-да и… в… в участке как-то спокойнее работать, если честно, п-пока вся эта история с убийствами не прекратится, – ответили ему, сильно заикаясь.
– Ты, получается, вчера должен был выйти на вечернюю смену в школу? – нахмурился Дэрил и покачал головой. – Бог сберёг, иначе не скажешь… Ладно, Вик. Спасибо. Ждём к пяти часам.
Мужчины пожали друг другу руки и разошлись: тогда-то офицер меня и заметил.
– А, Лесли, – он устало потёр переносицу. – Ну ты как, в порядке? Брат с тобой был до утра? Удалось хотя бы выспаться?
С кошмарами или без? – хотелось уточнить, но я смолчала и покосилась на мятый воротничок форменной рубашки и взлохмаченные каштановые волосы. Вот кому поспать точно не удалось.
– Дэрил, я хотела спросить… – ну и как начать такой разговор? Начни с начала, как советовали в книжке про Алису. Я сейчас и сама словно в страну чудес попала. Жутких и необъяснимых. – Есть ли какие-то новости о расследовании?
– Лесли… – он положил руку мне на плечо и сжал пальцы. Это прикосновение было далеко не таким же мягким и приятным, как у Стива. – Что я могу сказать? Расследование ведётся, из Огасты вызвали детектива, но это между нами… По предварительным показаниям двух свидетелей мы составили примерный фоторобот подозреваемого, и чёрт возьми, под это описание много кто подходит, Лесли – даже я сам, потому что во мне явно больше метра семидесяти пяти и я тренируюсь каждые три дня в зале, понимаешь?
– Да… – в его голосе я слышу раздражение, но списываю всё на усталость.
– И потом, три убийства за вечер… – Дэрил покачал головой. – Прости, но сейчас у меня много работы. Сегодня вам наверняка объявят о решении властей ограничить передвижение по городу после двадцати одного часа без сопровождения взрослых.
Что за бред?! Я вспыхнула.
– Какой смысл устраивать комендантский час, если он вламывается к людям в дома? – резонно возразила я. Но он уже не слушал.
– Как только нам станет что-то известно, не сомневайся – я буду первым, кто с тобой свяжется.
Вдруг его прервал громкий вскрик. Мы быстро повернули головы и замерли: метрах в двадцати стайка девчонок кинулась врассыпную от парня, натянувшего чёрный балахон и маску-призрачное лицо: он метнулся к ним из зарослей боярышника, растущего возле школы, решив напугать, но сделал это очевидно зря и явно не ожидал увидеть здесь столько полиции. Дэрил покачал головой, вздохнув.
Двое подоспевших полицейских мигом скрутили недотёпу и увели прочь, сорвав с него маску – хотя он вырывался и возмущённо кричал:
– Это всего лишь шутка!
Народ у школы заметно притих.
– За такие шутки будут сейчас спрашивать строго, – заметил офицер вслух и пробормотал. – Дети. Детки. Детишки, чёрт бы вас побрал…
Мисс Бишоп, учительница физкультуры, зашла в женскую раздевалку без стука. Был уже четвёртый час: день выдался непростым даже если бы под ногами не крутились полицейские и репортёры.
Подтянутая и смуглая, лет сорока пяти, она выглядела очень молодо. Мускулистые ноги обтянуты белыми шортами, на груди – серебряный свисток, приз за второе место в троеборье, ещё когда сама училась в школе.
– Девочки! Потом заберёте листы с результатами забега, – объявила она и приколола кнопкой стопочку разноцветных бумажек на доску объявлений. Школьницы почти не слышали мисс Бишоп, и она безразлично махнула рукой и вышла. Им уже не до оценок.
Пшиканье дезодорантов, смех и шуточки. Девчонки переодеваются после душа: во влажном воздухе повис пар. Тут и там мелькают белые и разноцветные трусики и лифчики. Девчонки натягивают одежду и обувь, не торопятся покидать раздевалку: крутятся возле зеркал, расчёсываются и болтают.
Над Джесси Пайнс как всегда смеются: сегодня она споткнулась и упала на футбольное поле с дорожки для бега, и теперь пытается замыть следы травы с белой футболки.
– Что, Джесси, решила сходить на пастбище, но поторопилась? – это Морин Строуд из команды черлидеров. Её Джесс и такие же неудачники, как Джесс, выводили из себя.
Нельзя быть такой тупой. Такой неуклюжей. Такой тихой нюней и размазнёй, верно?
А если ты такая – терпи.
На Морин с неодобрением смотрела Лесли Клайд. Она выворачивала рубашку с изнанки, наблюдая за тем, как в Джесси летит трубочка, снятая с пакетика с соком.
– Нюня! – кричит Морин. – Сегодня ты себя превзошла. Зачем смыла траву?! Надо было её языком слизать, тёлочка! Му-у-у!
– Это отвратительно, – тихо поделилась Лесли с Дафной. – За что её задирают?
Дафна тяжело вздохнула, натягивая джинсы, и задумалась, в какой момент школьники, и даже она сама в некоторых случаях, начинали травить Джесс или таких, как она.
Лесли здесь совсем недавно: она чужая, ей не понять, потому что нет тех воспоминаний и историй, связывавших класс… и в то же время разъединявших его на группы крутых, ботаников, спортсменов, неудачников, отличниц…
Джесси прославилась ещё в пятом классе, когда написала любовное письмо Джонни Палмеру, а он сказал, что от неё воняет пóтом. Что сказать, Джонни был дурак, но пóтом от Джесс и впрямь здорово разило, особенно после быстрого бега на занятиях физкультурой.
Такие, как Джесси, словно существовали чтоб их клевать. А когда клюёшь неудачника, поневоле сам себя неудачником не считаешь.
– За что задирают? – медленно повторила Дафна и пожала плечами. – Да идиоты…
Джесс быстро собралась, не став принимать душ, и выскользнула за дверь раздевалки. Стоять голой перед этими девушкам она не хотела. Опять над ней будут смеяться: эта неуклюжая, потная, смешная, очкастая девчонка, Джесс-лишний-вес. Губы кривились от обиды, но ничего с собой поделать она не могла.
Джесси вышла в пустой школьный коридор. Практически все ученики разошлись по домам: те, кто остался, были либо в библиотеке, либо на дополнительных занятиях. Сейчас в школе было так тихо, что девушка даже улыбнулась с наслаждением. Она так устала от бесконечного бубнежа и оскорблений.
Джесси шла мимо мужской раздевалки, откуда уже давно должны были выйти все парни – их тренер отпустил гораздо раньше – и застыла, услышав странные глухие звуки, похожие на удары.
Что это?
Она остановилась и робко замялась. Благоразумие подсказывало идти дальше прямо до дома, сунув наушники в уши и включив музыку на полную громкость. Но вместо этого Джесси убрала рукой назад жидкие русые волосы, слипшиеся на потном лбу, и вслушалась ещё.
– Грёбаный ублюдок. Ты вообще здесь нет никто. Чего ты лезешь не в своё дело? – прошипел некто.
– Каждая шваль будет указывать, что мне делать, а что нет?! – девушка вздрогнула и невольно закусила губу. Второй голос Джесс знает: это Джонни Палмер. Она вздрогнула и затаилась за дверью. – Это твоя работа, прибирать за нами дерьмо, вот и не вякай.
– Д-да я буду в-вякать. П-потому что н-надо же из в-вас д-делать людей… хоть кому-то… р-раз родителям вы на… – тяжёлый вздох, точно слова человек выдавливал с трудом. – … нахрен не сдались.
И снова удар. Кулак глухо сшибся о тело, затем ударил снова и снова. Кто-то застонал.
Джесс закусила губу и отступила назад: по-хорошему, нужно бежать за охраной, но что из этого будет? Пока она доберётся до вестибюля, парни уже закончат своё дело и просто покинут раздевалку. Да и Джонни… если всё же охрана подоспеет, что с ним будет?
Его накажут? Исключат? А если он узнает, что это Джесси стуканула руководству, что будет тогда?
Её ладони вспотели: она вонзилась в них ногтями, пока не стало больно, и плотно сжала руки в кулаки, слушая, как за наполовину прикрытой дверью в мужскую раздевалку несколько человек старательно отделывают одного.
– Нищеброд!.. Сука…
– Ублюдок долбаный. Сам напросился!
После особенно громкого удара что-то грохнуло: тогда Джесси расхрабрилась, хотя ладони вспотели, а угри на лице словно даже сильнее раскраснелись; подошла ближе и всмотрелась в узкую полоску двери, тут же схлынув с лица.
Один из парней, Чед Лоуренс, держал за шиворот школьного уборщика. Он уже стянул с молодого мужчины капюшон толстовки, обхватил другой рукой поперёк груди так, что тому точно не вырваться; Джесси взглянула на мистера Крейна и побледнела ещё больше от вида крови. Лицо у него разбито, над бровью ссадина, на скуле вот-вот расцветёт фиолетовый цветок.
– Убираешь ты дерьмо, так убирай молча, мудак! – Джонни мощно ударил Крейна в живот коленом: выше и плечистее, он долго ходил на джиу-джитсу и точно знал, как и куда бить. В ответ услышал лишь сдавленные охи-выдохи через стиснутые зубы.
Ещё два коротких удара. Стив Барнс стоит у зеркала и качает головой, не вмешиваясь, но и не избивая. Он вообще смотрит в телефон и делает вид, что это его не касается.
Когда Джонни прекращает бить и презрительно кидает на Крейна взгляд, как на ничтожество, он не ожидает от того ответа:
– Г-главное д-дерьмо с-стоит прямо передо мной, – процедил он и сощурил светлые глаза. – М-маменькины сыночки. Только и м-можете что г-гадить. Кто дал вам п-право…
Но он не договорил. Чед со всей силы швырнул его лицом о стальные шкафчики, разжимая руки. Уборщик едва притормозил падение, ухватившись за острый металлический край дверцы рукой и заодно раня её, но всё же успел удариться, да так, что из рассечённого об решётку вентиляции лба потекла тоненькая струйка крови.
От неожиданности Джесси вздрогнула слишком громко: парни тут же повернулись к двери. На лице Стива появилось странное выражение – чёрт возьми, а ЭТА сюда зачем припёрлась?!
Она отпрянула от двери и попятилась назад, но было слишком поздно: Джонни уже пошёл навстречу.
– Мы же просили постоять на стрёме, – нервно выговаривал Чед Стиву.
– Я дожидаюсь, когда Джонни-придурок выпустит пар, – холодно ответил тот. – Но в этом не участвую.
Однако обоих заставил заткнуться странный смех. Уборщик разогнулся, упёрся в колено рукой, пачкая кровью спортивные штаны. Поправил чёрную короткую шапку на голове.
– Уже у-участвуешь, п-парень, – с неприкрытой ненавистью усмехнулся вдруг он, выпрямился и вытер рукавом толстовки лицо. А после со стальным грохотом хлопнул дверцей шкафчика, закрывая её. Ребята заметили, что изнутри на дверцу был наклеен постер с голой девушкой: она зазывно улыбалась и блестела шоколадной кожей, изогнувшись в привлекательной позе. Однако поверх была наклеена распечатка двух целующихся парней: и, сказать честно, это было куда горячее, чем обнажённая модель, приподнявшая волосы так, что груди с кофейными крупными сосками выпятились вперёд. Стив ещё подумал, что весь этот коллаж выглядит как-то странно, прежде, чем покрылся мурашками от холодных слов Крейна. – Это так и называется, д-детки: с-соучастие.
– Завались! – огрызнулся Джонни, оборачиваясь. Третий парень, Джек МакГрубер, коротко стриженый шатен, молча поигрывал перочинным ножом у стены. Лезвие так и блестело в длинных пальцах, когда Джонни сам шагнул за дверь и втащил в раздевалку Джесси.
Напуганную, шмыгнувшую носом, потную, ту самую – неудачницу Джесси. Смуглое лицо уборщика вытянулось, он дёрнулся вперёд так, что резиновые подошвы кед скрипнули по полу, но Чед и Джек остановили его – и толкнули назад, заслонив собой Палмера.
– Д-девочку не надо, – тихо произнёс сотрудник.
– Не надо куда? – усмехнулся издевательски Джонни. – В ротик или в дырочку?
Он навис над Джесси, хищно оскалился. Русые волосы, почти того же сероватого оттенка, что у неё самой, упали ему на глаза, и вдруг ей показалось, что они невероятно друг на друга похожи. Это открытие заставило её обомлеть.
– Ну что, Джесси-гёрл, – он прищурил зелёные глаза, чмокнул красивыми пухлыми губами. Девушка робко опустила взгляд… и подняла снова, чувствуя сейчас, в совсем неподходящее время, то самое, что так не одобряла её мать-мормонка. Так близко она никогда рядом с ним не была, а теперь может разглядеть каждую веснушку на коже. – Что же ты здесь забыла? Мимо проходила?.. Так и шла бы дальше.
Он вдруг поднял руку и медленно отвёл прядку волос от её лица, нарочито заботливо заправил за ухо. Джесс громко сглотнула: спину прошибло пóтом… А Джонни требовательно протянул руку к друзьям, и тотчас Джек, его друг и подельник во многих делишках, парень, с которым они не раз в детстве топили котят и царапали машины на парковках, уверенно вложил в его ладонь сложенный нож.
Тихо чиркнув, из костяной, коричневой складной ручки показалось серебристое лезвие. Джонни с улыбкой провёл им по собственной скуле, словно бреясь… крепко стиснул локоть Джесси, замершей, как кролик перед удавом, и приложил вдруг нож к её шее. Джесси совсем замолчала, не стало слышно даже дыхания.
– Да что вы т-творите такое, ч-чёрт бы вас побрал! – закричал Крейн, разбивая тишину.
Его грубо толкнули в грудь: Джек не дал ему и шагу сделать, однако уловил, что в голубых глазах вспыхнула странная, неконтролируемая ярость.
Короткий удар в плечо – и Джек изумлённо отступил, но не сдался. Стив выпрямился:
– Хватит. Перестаньте. Мистер Крейн, ну вы же старше. Остановитесь сами!
Но они, примерившись друг к другу, оскалились и замерли на миг, точно присматриваясь – а затем Джек попытался нанести удар кулаком в шею. Крейн коротко отбил руку в сторону, потом ухватил запястье в захват и вывернул крепкую руку парня. Джек даже вскрикнул.
– Больно, сукин сын!
– Ах ты дьявол!.. – Чед поспешил было другу на помощь, но не думал, что получит хорошего пинка ногой в живот, и согнулся, обрушивая ругань на уборщика. Стоило ему это сделать, как Крейн, удерживая за вывернутую руку Джека – и повернув его к себе спиной – врезал Чеду в челюсть коленом.
Парень болезненно замычал, хватаясь за лицо и отползая к шкафчикам. Стив покачал головой.
– Ну д-детки, теперь п-поговорим иначе, – выдавил Крейн, блестя озлобленно глазами, – нож убрал, п-паршивец. Иначе д-директор школы м-мигом узнает, что здесь т-творится…
– А что он узнает? – хмыкнул Джонни и прищурился, презрительно глядя на Крейна. – Мы же скажем всё как было, да, Джесси-гёрл? – лезвие легонько пощекотало её кожу, девушка робко сжалась. – Мы же поведаем всю правду, да? Как этот необразованный мешок с дерьмом зашёл в нашу раздевалку и начал приставать к Чеду и ко мне? Потому что он грёбаный гомик. Потому что любит следить за парнями в душе и дрочит на них, ведь так?
– Д-да ты ублюдок, – выдавил с тихой ненавистью уборщик, сильнее стискивая руку на запястье Джека, отчего тот яростно завращал выпученными от боли глазами. – По тебе к-клиника плачет, ты, щ-щенок.
– Дрочишь, точно, – улыбка растянула губы Джонни. – Да тебя можно легко засадить, один раз пожаловаться куда следует – думаешь, проверят, долбишь ты парней или нет? Теперь даже хочется сделать это нарочно, – вдруг Джонни больно прихватил плечо Джесс рукой, привлёк её к себе и притиснул к груди. Под белой футболкой бешено билось его сердце, кажется, прямо в лопатку Джесси. Он опустил глаза на одноклассницу и медленно улыбнулся.
– Джонни, не переходи черту, – медленно протянул Стив. В глазах его уже можно было легко различить тревогу.
– Да ты её с нами перешёл, когда здесь остался, Стю, – поморщился Джонни. – А Джесси всё видела и всё подтвердит. Да?
Джесси вспомнила, как он порвал её любовную записку в пятом классе. Как нацарапал на столе «Джесси Пайнс жуёт дерьмо».
Как высмеял, когда у неё лопнули старые джинсы – стоило наклониться неловко во время похода к озеру близ горы Катадин, да с таким звуком лопнули, будто девушка «пустила ветра».
Как облил её мочой, когда в том же походе она в кустах собирала дикую малину: Джонни без стеснения застёгивал ширинку и щурился зелёными глазами на теперь мокрую и вонючую не только из-за пота Джесси.
Всё сдавило горло, подкатило к нижнему веку щиплющими слезами… Но Джонни Палмер сейчас навис над ней, а его рука поглаживала её поясницу. Джесси обречённо выдавила:
– Да…
Крейн выдохнул, расширив глаза, и обессилено разжал руку, отпуская Джека. Он, кажется, понял, что сопротивляться бесполезно, и тяжело посмотрел на Джесси: в усталом взгляде уже не осталось жалости к ней.
Джонни убрал нож, развязно похлопал девушку по бедру.
– Ну вы и уроды… – разочарованно протянул Крейн, даже не заикаясь. Тут же Джек здорово врезал ему в скулу, так, что из глаз звезды брызнули как с американского флага.
Всё началось по-новой, только теперь уборщик не отвечал: лишь привстал на колено, окружённый Чедом и Джеком, которые старательно работали ногами. Пинки были злыми и дробили по телу. Стив отвернулся, ругнувшись.
Джесси вдруг покосилась на дверь. Никто кроме неё не заметил, что на пороге застыли, оцепенело глядя на всё, что происходило, две девушки. Дафна и… Джесси невольно дрогнула лицом. Вторую плохо помнит… Лесли, кажется?
Проследив за её взглядом, Джонни Палмер спокойно повернулся к двери и улыбнулся девочкам так, словно только их и ждал. В его глазах даже не было беспокойства.
Хотя на первый взгляд, ни одна из них не боялась. В глазах Лесли было столько злости, что хватило бы на двух таких как он.
– Эй ты, – грубо окрикнула его Лесли. Тёмные волосы растрёпаны, а рука сжимает лямку сумки так, словно она держит не спортивную форму, а меч. Подруга её, миловидная блондинка, не менее гневно настроена.
– Девочки… девочки, – протянул Джонни и приподнял ладони вверх. – А вы в курсе, что это мужская раздевалка? Нет? Или специально хотели ошибиться дверью, м?
– Заткнись, – процедила презрительно Дафна и окинула глазами бледную как лист Джесси, мистера Крейна с лицом, залитым кровью, сжавшего руки вокруг головы, Стива в углу раздевалки, отвернувшегося к стене, и Чеда с Джеком. – Что здесь вообще такое творится?!
– Ничего особенного, – невинно откликнулся Джонни. – Верно же, мистер Крейн? Вот видите, он просто упал и ударился. А мы с Джеком… немного помогли.
– Снаружи копы, – медленно сказала Лесли и сощурилась. – Я постою здесь, а Дафна сходит за ними. Тогда и посмотрим, ударился он или подрался с вами.
Дафна решительно развернулась на каблуках, однако Джонни вдруг делано всплеснул руками и улыбнулся:
– И что же ты им скажешь? Я при свидетелях заявлю, что Крейн первым начал драку. Посмотрим, кому больше поверят?
– Да несложно догадаться, что полез к нему ты, – выпалила Лесли, однако Дафна остановила её, положив ладонь на плечо.
– Погоди…
– Да, Лесли, погоди, – усмехнулся Джонни, зачесал волосы пятернёй назад. Теперь полностью открытое веснушчатое лицо казалось таким невинным… – Или вызывай копов, расскажем им правду. Правду о том, как мистер Крейн шарится у мужской душевой после занятий и пялится на парней. Я не уверен, что вы там убираете, когда парни принимают душ… скорее, снимаете напряжение. Если вы поняли, о чём я…
Он с усмешкой изобразил неприличный жест, поставив руку ниже пояса, и смуглое лицо Крейна сделалось почти серым от гнева. Он расширил глаза и вскочил, немного теряя равновесие, но отчаянно желая метнуться к Джонни… однако тот легко раскинул руки, всё ещё улыбаясь:
– Ну давай, бей. Давай! – он сорвался на вскрик и вдруг резко хлопнул ладоши, так, что Лесли вздрогнула, с недоумением глядя на парня. Он сошёл с ума, что ли?.. – Только пальцем меня тронь, индейская скотина, – сказал он гораздо тише, подойдя почти вплотную к Крейну. Тот оскалился, разъярённо буравя Джонни потемневшим взглядом. Полоска крови сползла на верхнее веко с брови, и он быстро утёр её рукавом. – Ты моего отца знаешь… а он знает тебя. Он мне рассказывал, каким ты был гадом. Так что если надо, сядешь. А знаешь, что я скажу ему и директору?
Он скорчил жалобное лицо и вдруг проныл:
– Мистер Деверо, мистер Крейн зашёл к нам в мужскую раздевалку после тренировки и потребовал раздеться, угрожая избить, если откажемся.
Руки у уборщика тихо дрогнули. Он выглядел как человек, вполне готовый на то, чтобы не на словах, а уже на деле отделать Палмера. Губы непроизвольно растянулись в оскале. Он процедил:
– Да ты о чём, с-сучёныш, г-говоришь?!
– Он нас трогал, мистер Деверо, – продолжал Джонни несчастным голосом. Дафна от омерзения покачала головой, Лесли тяжело выкрикнула:
– Но ведь это неправда!
– А вы уверены? – резко прищурился парень, повернув к ним голову. – Вы с ней вообще припёрлись минуты четыре назад, а вот Джесси… Джесси здесь уже давно. И она точно знает, что видела, да?
– Ты п-просто б-больная сволочь, – поразился Крейн. – З-зачем тебе это нужно?
Джонни расслаблено усмехнулся и пожал плечами, мигом прекратив истерику и концерт:
– Да просто хочу посмотреть, как тебя оттрахают в тюрьме в жопу. И вообще, это интересно – можно ли вот так просто оговорить такого быка, как ты. Ты посмел на нас вякнуть?! Знай своё место, Крейн. Оно там, возле сортира. Когда в следующий раз кто-то нассыт мимо, радуйся, что не тебе в лицо. Когда встретишь меня в коридоре в другой раз, неудачник, подумай, что я в любой момент могу ткнуть в тебя пальцем, и тебя посадят… – Джонни улыбнулся и сунул руку в карман спортивных штанов. Он вынул сигарету и заложил её в уголок рта, пока не прикуривая.
Крейн с отвращением смотрел на него. Прибить бы паршивца… Да нельзя. Увы.
– А теперь, девочки, идите отсюда нахрен, – мирным тоном продолжил Джонни, и подруги оцепенели, не веря своим ушам. – Мы с мистером Крейном ещё немного побеседуем.
Холодный пот прошиб спину Лесли. По одному голосу можно было понять, какой будет эта беседа. В пальцах Джонни поблёскивало лезвие ножа, хотя он и прятал его у бедра. Джек тоже мрачно улыбался.
Стив поднял на Лесли глаза. Внимательно всмотрелся… и вдруг покачал головой, словно не советовал вмешиваться. Взгляд был таким, словно он как невоспитанный пёс нагадил посреди комнаты прямо на ковёр, и Лесли с отвращением скривилась.
Да, действительно, уйти было бы гораздо проще. Она и собирается уходить, собственно. Прямо сейчас. Больше здесь оставаться сил нет…
Лесли решительно подходит к Виктору Крейну, прямо мимо парней,
и крепко сжимает его запястье. Джонни не смотрит: он нарочно спокойно достаёт из другого кармана зажигалку.
Уборщик изумлён не меньше Чеда и Джека, которые бросали на своего главаря обеспокоенные взгляды. «Команды фас им ещё не дали» – хмуро подумала Лесли, толкая Чеда плечом. В тот момент она не думала ни о последствиях, ни о наказании, и покинули раздевалку они уже втроём…
– Вот тут перекись, – Дафна нашарила на полке флакон и передала подруге. Лесли пробежала глазами по этикетке: всё верно. Отвинтила крышку, вылила немного прозрачной жидкости и на салфетку.
– Вы зря это д-делаете, – проговорил Крейн в двадцатый раз.
Он сидел на кухне у Дафны: её дом был
в двух шагах от школы, – и прижимал к скуле пакет со льдом. Дафна махнула рукой и отошла в сторону, словно говоря не стоит, но думая, во что она влипла. Руку запустила в волнистые светлые волосы, застыв, а потом вздохнула и принялась копаться в аптечке.
Лесли осторожно передала Крейну ватный диск, взяла второй и тоже намочила перекисью. Но мужчина был погружён в очень невесёлые думы и не торопился обработать лицо. Вид у него был раздавленный. Острая жалость кольнула ниже ключицы, и Лесли, кашлянув, вдруг подошла ближе и сама тихонько приложила компресс к его разбитой брови.
– Надо обратиться в полицию и снять побои, – сказала она и неожиданно даже для себя отвела в сторону прядь волос с его лба.
Странное дело. Видит его впервые, а так легко касается. Верно говорят: плохие эмоции сплачивают крепче.
Крейн едва заметно вздрогнул, когда перекись чуть обожгла рассечённую кожу и зашипела. А может, вздрогнул из-за того, что Лесли его коснулась: он явно не ожидал.
– А с-смысл? – проговорил он, качнув головой. – В полиции точно ничего не сделают. Разве что з-заведут на м-меня дело, докажут, что я из-з… м… чёрт… – он вздохнул, прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и не заикаться. Ничего не выходило.
Лесли печально переглянулась с подругой. Дафна вздохнула и тихонько вышла, дав девушке знак, что сейчас вернётся.
Так странно, подумала про себя Лесли, с тревогой наблюдая за мужчиной: он опустил голову и обхватил её руками в немом отчаянии.
Он старше. Ему точно есть двадцать пять или двадцать восемь, невелика разница, конечно… Был какой-то диссонанс в том, что Джонни пытался манипулировать сотрудником, угрожал ему, избивал. И теперь, по иронии, тот неспособен был как-то на это ответить. По справедливости чтобы…
